Дети революции (гет)

Они находились в сорока километрах от Вейла.

Ещё одна миссия — в этот раз их целью была одна из роботизированных топливозаправочных станций. Таких было множество — раскиданные по всему торговому пути, связывающему королевство Вейл с другими городами. Низенькие, укреплённые постройки, расположенные там, куда не лезли создания гримм — на маленьких островках посреди бурных рек, на горных возвышенностях и на полянах лесов, поросших непроходимым подлеском. Двое, трое человек — простых работников, не бойцов, дай боги десяток роботов Атласа — старых моделей, списанных со службы и отправленных в союзное королевство доживать свой ресурс. Простое, практически полностью безопасное задание... И в этот раз уж точно никаких охотников.

Десяток Вереск сопровождали двое бойцов из Приватиров, отвечавших за тяжёлое вооружение и запасы взрывчатки.

Зашли. Зачистили. Заложили заряды. Ушли. Всё просто. Всё понятно. Оружие бойцов было проверено и подготовлено должным образом. Пайки — уложены в рюкзаки. Патроны для винтовок и пистолетов были дополнительно замотаны в пластиковые упаковки, чтобы ни в коем случае не замочить чувствительный огненный прах.

Вереск казалось, что уж в этот раз у неё всё получится и без всяких оговорок — что бы ни говорила ей Илия, в прошлый раз они всё равно сбежали. В прошлый раз они не выполнили своего задания. Значит, в этот раз всё должно пройти без сучка и задоринки.

Фавны из её отряда шли чуть позади, тихо переговариваясь друг с другом и бросая настороженные взгляды по сторонам. Солнце сердито палило сверху, давя на затылок раскалённым утюгом.

Тихо выдохнув воздух через нос, Виктория задумчиво провела ладонью по своему клинку, висящему на поясе. Что-то было не так. Не в смысле с текущей миссией — бойцы пробирались через заросли длинной, по пояс, травы, направляясь к виднеющемуся вдалеке лесу. Любой гримм, попытавшийся напасть на отряд, тут же выдаст себя шевелением травы.

Нет, что-то не так было с ней с того самого дня, когда Илия рассказала ей о том, что хотел сделать Белый Клык. Натравить на город дракона Гримм. Огромного, беспощадного монстра, которому плевать, кого жрать — людей или фавнов.

Да, может быть она была ничего не понимающей деревенщиной. Да, может быть это было не её делом — её делом было исполнять приказы и делать это хорошо. Но всё же...

Чему бы это вообще помогло? Кому бы стало лучше от бушующего гримм, выпущенного посреди фестиваля, на который придут и фавны? Они же клялись их защищать...

Сердито фырнкув, Виктория мотнула головой и тут же споткнулась о попавший под ногу корень, едва не улетев лицом в траву. Идущий рядом с ней Приватир ухватил её за плечо, не давая полететь вниз.

— Для охотницы, ты слишком невнимательна, — Проворчал он. Смущённо хмыкнув, Виктория провела рукой по волосам.

— Да какая из меня охотница... Так.

Хмыкнув, приватир хлопнул её по плечу.

— Скромность — хорошее качество, но только не для лидера.

— Какой из меня...

— Такой, — прервал её фавн, насмешливо скрестив руки на груди, — Которого назначило командование. С ними спорить решила?

Виктория открыла рот, а затем закрыла его, громко стукнув зубами. Приватир насмешливо заворчал, качая головой.

— Вот и я о том же. К слову...

Потянувшись рукой к лицу, он привычным движением подцепил застёжки шлема и убрал в сторону респираторную маску, прикрывающую лицо, оставив её болтаться на застёжках на уровне груди.

На вид ему можно было дать лет сорок — на лице можно было различить ранние морщины, в паре мест пересекающиеся с тонкими линиями шрамов, оставленных когтями гримм. Карие глаза смотрели на Викторию с лёгким, любопытствующим прищуром, а чуть крючковатый нос был слегка сбит в сторону давним переломом.

— Джон Пэйгл. Лейтенант Приватиров и всё такое, — Джон пожал плечами, — Раз уж я за вами приглядывать отправлен, так хотя бы парой слов перекинусь.

— Вау, — Шедшая позади Виктории Лиз, до этого момента увлечённо цапавшаяся с Дереком по причине, понятной лишь им двоим, забежала вперёд и заглянула Джону в лицо, — Они говорящие! Серьёзно, ребята, у меня такое ощущение, что вы общаетесь лишь друг с другом!

Джон поморщился, поправляя висящую на поясе винтовку и бросая короткий взгляд на своего товарища, идущего впереди группы. Тот бросил на них короткий взгляд и вновь отвернулся, прокладывая путь через плотные заросли травы.

— Мы... Довольно закрытая группа. Вейл ещё ладно, но Мистраль — личные отряды Хан, если точнее, всегда нас подозревают, — Тихо хмыкнув, Джон покачал головой и почти неразличимо пробормотал себе под нос:

— Не то, чтобы у них не было причин.

Виктория озадаченно моргнула, вопросительно покосившись на него. Он махнул рукой, давая знать что вопрос закрыт.

Она кивнула, пожав плечами. Всё же она была членом отделения Вейла. Мало ли что происходит в Мистрале — при всём её уважении к Хан, та была там, а они были здесь. У Приватиров было оружие, были охотники и были все необходимые навыки...

Навыки, использованные для того, чтобы найти и пробудить гримм S-класса. Гримм, которого смогла остановить лишь группа охотников из пяти разумных, одним из которых был сам Адам Таурус — бывший глава их отделения.

Задумчиво хмыкнув, Виктория прыгнула вперёд, избегая ямы с липкой грязью под ногами и задумчиво склонила голову. Да, Таурус был тем ещё предателем... С одной стороны. С другой — убийство почти мифического чудовища без всяких засад, ловушек и обмана, в честном бою — такое было под силу далеко не каждому. Осознавание того, что создание гримм победил не какой-нибудь там человек, а фавн, всё же немножечко свой, приятно грело душу — пусть он и был предателем...

Её размышления прервала требовательная вибрация свитков. Нахмурившись, Виктория обернулась к своему отряду — требовательное гудение доносилось почти от каждого из них — из карманов, рюкзаков или поясных футляров. Почти от каждого...

— Дерек! — Взбешённо зашипела Виктория, буравя его взглядом, — Оленище, что я говорила о беззвучном режиме!

Проштрафившийся фавн виновато хмыкнул, опуская взгляд в землю и судорожно пытаясь заткнуть свой свиток, издававший бодрую, заливистую мелодию. Среди его товарищей раздалось несколько тихих смешков.

Помотав головой, Виктория переключила внимание на экран свитка. Вибрация прекратилась, оставив на экране сообщение в алой, мерцающей рамке.

Экстренная Трансляция

Вереск подняла взгляд на остальных фавнов и продемонстрировала им экран.

— У всех так?

— Ага, — Кивнул ей Эндрю, тревожно поводя чёрным, как у лисы носом, — Вик, есть идеи что это?

Она покосилась на стоящего рядом с ней Джона. Тот отрицательно покачал головой, не сводя взгляд со своёго свитка.

— Ну... — Виктория задумчиво прикусила губу, рукавом свободной руки стирая пот со лба, — Смотрите, раз это всем пришло, то значит что-то важное. Стоит проверить, о чем вообще речь идёт.

После небольшой, практически секундной паузы, она нажала на рамку сообщения. Свиток моргнул экраном, подключая видеопроигрыватель. Остальные фавны последовали за ней, утыкаясь взглядами в экраны. Самым краем сознания, Виктория отметила, что стоит хоть одному беовульфу вылезти на поляну и без потерь им будет не обойтись.

Она озадаченно моргнула, глядя на странную фигуру на экране, словно бы состоящую из тысяч мелких циферок, постоянно идущих сверху вниз. Никогда такого не видела.

— Жители Ремнанта. К вам обращается группа ДаркНет. Некоторые из вас знают о нас. Некоторые — нет. Некоторые из вас считают нас героями. Некоторые — всего лишь кучкой детишек.

— Ну надо же, — Фыркнул Джон, — Такого я от этих клоунов не ожидал. В ответ на вопросительный взгляд Лиз, он лениво взмахнул рукой и пояснил:

— Кучка придурков из Атласа. Утверждают, что борются с корпорациями, а на деле — всё, на что их хватает — идиотские выходки.

— А-а, — понимающе протянула Виктория, — Ну, в этот раз выходки точно не идиотские. Я имею в виду, смотри — Вот так протранслироваться, это явно не игрушки.

Джон издал странный звук, напоминающий и хмыканье и недовольное ворчание одновременно.

— Ложь. Предательство. Подлость, — Продолжила фигура странным, искажённым голосом, — Эти грехи проросли не только среди продажных чиновников и обнаглевших корпоратов. Нет. Отрава проникла и в ряды тех, кто гордо называет себя защитниками справедливости. Тех, кто клялся бороться за равенство и правду до самого последнего вздоха.

Хмыкнув, незнакомец на экране покачал головой.

— Слушайте внимательно, люди и фавны. Сегодня, вы узнаете о всей подноготной Белого Клыка.

Экран моргнул и фигура исчезла, сменяясь на покрытое тенями помещение, в котором можно было отчётливо увидеть лишь гладкий стол из чёрного пластика, на котором, по видимому и стояла записывающая видео камера. По краям изображения шли зелёные линии, под которыми постоянно сменялись ряды чисел. Один из рядов точно обозначал время съёмки. Другие — Виктория не имела ни малейшего понятия. В паре метров от стола, спиной к зрителю, стояла фигура фавна, с красными волосами и парой рогов, идущих вдоль черепа. На спине его тренча тускло мерцал рисунок розы.

— Что... — пробормотала Виктория, чуть не выронив свиток из рук.

Фавн развернулся к ним лицом, внимательно смотря в экран немигающим взглядом алых глаз.

— Белый Клык, — медленно и чётко произнёс Адам, — Всем вам известно, кто я.

Он резко мотнул головой и с вызовом усмехнулся в камеру.

— Год назад — герой. Борец за свободу. Бесстрашный воитель, бросивший вызов гниющей, зажравшейся власти человечества. Сейчас же — предатель. Отступник. Трус, сбежавший от ответственности.

Он сделал резкий шаг к столу и остановился перед ним, нависая над камерой.

— Уверен, что всем вам уже рассказали о том, почему я ушёл. Уверен, что все причины, толкнувшие меня на это — есть глупость, эгоизм и предательство всего того, за что должен стоять настоящий фавн.

Он сделал паузу, чуть прищурив взгляд.

— Уверен, что некоторые из вас задали себе вопрос — нет ли в этом чего-то большего? Уверен, что вы спрашивали себя — как же может оказаться предателем тот, кто громче всех требовал людской крови? Как может сражаться вместе со Шни тот, кто обещал принести им гибель и разрушения? Быть может, размышляли вы, в этом есть что-то большее. Быть может, это не было предательством. Быть может всё это — лишь хитрый план, задуманный мной, чтобы ударить по человечеству изнутри. Втереться в доверие, и тут же вонзить кинжал в спину... И всё во славу Белого Клыка.

Усмехнувшись, Адам опустил руки на стол, наклоняясь ближе к камере.

— Я отвечу на ваш вопрос. И я выражусь предельно ясно...

Он сделал небольшую паузу, словно взвешивая свои следующие слова.

— Я. Предал. Белый Клык. Я отвернулся от его идеалов. Я поднял клинок против бывших братьев и сестёр. И я...

Адам вскинул голову, с презрительным вызовом усмехаясь в экран.

— Я не жалею об этом.

Лиз тихо ахнула, сжимая руку в кулак. Она до последнего верила в то, что тот самый Адам Таурус никак не мог отвернуться от Белого Клыка.

— Вспомните наши клятвы... — Адам презрительно скривился, делая шаг назад, — ...Братья и сёстры. Вспомните обещания, которые мы давали себе. Вспомните те громкие фразы, что кричали мы тогда — фразы о чести и мужестве, фразы о справедливости и равенстве. Вспомните их, ведь все они — лишь прах на ветру.

Адам повёл рукой, и в тенях напротив экрана появилось изображение человеческой женщины — брюнетки в алом платье, которую окружали бойцы Приватиров. Синдер.

— В день, когда я отвернулся от вас, в наш лагерь пришла эта женщина. Синдер Фолл, так она назвала себя. Она предлагала мне силу и оружие. Она обещала, что знает способ поставить королевство на колени. Она была человеком, и я отказал ей. Синдер... Не восприняла мой отказ.

Адам покачал головой.

— Я был готов сражаться за свободу до последнего. У моих братьев были другие планы... Борцы с человечеством. Непримиримые мстители! Отважные воины! Все они склонили свои головы перед человеком!

Он сухо, коротко рассмеялся, расхаживая перед экраном из стороны в сторону.

— Ответьте же мне те, кто тогда сражался вместе со мной. Где же была ваша честь, братья? Где же была ваша гордость? Или всё это — лишь прах и пепел? Или вы готовы с радостью лгать себе о том, что не Фолл теперь помыкает вами, словно неразумным скотом? Или вы готовы убеждать себя в том, что это она действует в ваших интересах, а не вы в её собственных?

Он замолк, снова махнув рукой. Перед экраном материализовалось ещё несколько фотографий — монстроузного боевого меха, стоящего на железнодорожной платформе. Десятка таких мехов, разрушенных и разбитых, выложенных в ровные ряды и окружённых солдатами Атласа. Просторный, алый шатёр посреди лагеря Белого Клыка, у входа в который стояли двое часовых-Приватиров.

— Вы можете верить её словам — верить в то, что она всего лишь наёмница. Верить в то, что лишь Приватиры отдают приказы отделению Вейла. Вы можете продолжать лгать себе и дальше — мне всё равно. Давайте, я прошу вас — объясните мне то, как простая наёмница могла получить доступ к новейшим атласским мехам. Объясните мне то, откуда у простой наёмницы нашлись координаты нашего лагеря. Объясните мне и то, кто позволил человеку нежиться в роскоши посреди фавнов, живущих в кишащем гримм лесу. Объясните мне это — или признайте то, что вы лжёте. Признайте, что вы склонили голову перед тем, кто был вашим злейшим врагом...

Адам остановился, внимательно смотря на экран.

— А можете и не признавать. Можете продолжать лгать себе. Можете продолжать убеждать себя в том, что наше дело — правое. Можете вновь бросаться пустыми и ничего не значащими фразами, братья и сёстры. Вы не измените правды. Вы не измените того, что во главе отделения Вейл стоит человек. Вы не измените того, что все вы — всё ваше дело стало лишь оружием в руках рвущейся к власти психопатки. Вы всё равно останетесь скотом, который ведут на бойню...

— Равенство. Мужество. Справедливость. Честь. — Резко и с силой повторил Адам, — Все мы забыли о том, что значат эти слова. Все мы забыли о том, за что мы боремся на самом деле. Мы говорим о мужестве — но демонстрируем ли мы его? Нет. Оглянитесь вокруг, братья и сёстры. Есть ли мужество в том, что вы обратили своё оружие не против Шни, не против Атласа или охотников, а против деревень и посёлков, что не в силах защитить себя? Есть ли мужество в том, что вы намеренно плодите ненависть и недоверие, в том, что вы прячетесь за спинами простых фавнов, за спинами невинных, которых мы поклялись защищать? Есть ли мужество в том что вы терпеливо ждёте, пока людской гнев не толкнёт их на грань, заставив вступить в ваши ряды? Есть ли в этом честь?

Остановившись, Адам бросил взгляд на свои руки.

— Выберите свой ответ, братья и сёстры. Я выбрал свой. Это — не мужество. Это — не честь. Это — позорная трусость. Позорная трусость, в которой принимал участие и я.

Замолкнув, Адам несколько раз прошёлся перед камерой из стороны в сторону. Резко остановившись, он вновь развернулся к камере.

— Мы много говорили о справедливости. О том, что в один день, фавны займут своё место в мире. Место, которое положено им по праву. Место, которое мы все заслуживаем... Что я вижу сейчас? Отделение Вейла, склонившееся перед охочей до власти психопаткой. Приватиров, в своей глупости решивших, что выгода перевесит их верность. Сиенну Хан, закрывшую глаза на то, чем становится организация, за создание которой мы все платили потом и кровью. Спросите себя, братья и сёстры — справедливо ли это? Справедливо ли то, что вас используют как пушечное мясо, как расходные карты, как неразумный скот, лишь для того, чтобы исполнить чужие планы?

Адам вновь сделал жест рукой и перед экраном возникли новые изображения. Горящие деревни. Люди и фавны — их жители, потерянно, разбито смотрящие на то, как горят их дома. Огромный, устрашающий даже на вид дракон гримм, летящий к городу.

— Или вы и вправду считаете, что всё это — пойдёт вам на пользу? Или вы и вправду считаете, что всё это — разрушенные дома, разбитые жизни, тварь, натравленная на мирный город, на фестиваль, олицетворяющий единство и примирение — всё это правильно? Всё это справедливо?

Презрительно оскалившись, Адам сделал ещё один шаг ближе к камере, чеканя каждое своё слово.

— Сколько. Можно. Себе. Лгать?!

Он резко хлопнул рукой по столу.

— Сколько можно утверждать, что всё это — весь этот плевок в лицо тому, за что стоял Белый Клык, придёт нам на пользу? Сколько можно верить в то, что все вы, склонившиеся перед Фолл, не пешки в её руках, не расходный материал, а нечто большее? Сколько можно говорить себе, что те, кто отдаёт приказы компетентны, что они знают что делать? Что они покажут вам выход?

Медленно прикрыв глаза и тяжёло вздохнув, Адам медленно и чётко произнёс:

— Они не покажут его. Они или ослеплены жадностью и амбициями, или преступно бездействуют, закрывая глаза на это бесчестье. Мы говорили, что сражаемся за равенство? Что-же, следуйте за Синдер Фолл и вы его получите...

Оттолкнувшись руками от стола, он развернулся спиной к камере, скрестив руки на груди и смотря на проекцию разрушенной деревни.

— В смерти мы все будем равны.

Спустя несколько секунд напряжённого молчания, Адам продолжил.

— Вы можете закрыть на это глаза, Белый Клык. Вы можете подумать, что всё, что сказал я — лишь бред, лишь россказни безумца, лишь оправдания предателя.

Улыбнувшись, Адам покачал головой.

— Что же, может быть я и в самом деле предатель — с каждым днём, что я провёл рядом с людьми, рядом с охотниками, я всё меньше и меньше видел разницу между нами. И после всех битв, что мы прошли вместе, я уже не могу уверенно ответить на то, что же отделяет людей от фавнов.

Замолкнув, он рассеяно провёл рукой по рогу, а затем продолжил.

— Быть может я безумен, — он резко взмахнул рукой, указывая на дракона, на новое изображение — бойцов Белого Клыка, устанавливающих заряды взрывчатки на скале, под которой и спал тот дракон, — Но если это — та реальность, которую выбираете вы, я предпочту ей жизнь в бреду.

Снова пауза, и Адам щёлкнул пальцами, убирая висящие за его спиной изображения.

— Вы можете продолжать жить в обмане, Белый Клык. Вы можете закрывать на происходящее глаза. вы можете лгать себе о необходимых жертвах, о том, что в один день ваши старания окупятся. О том, что вы — большее, чем расходный материал в руках жаждущей власти психопатки. Мне плевать на вашу ложь. Вы — омерзительны мне, Белый Клык. И в день, когда придёт ваш черёд таскать каштаны из огня, убивать и умирать за чужие интересы — вспомните мои слова. Я же не собираюсь терпеть это бесчестье.

Он сделал шаг в сторону, оставляя рядом с собой свободное место перед объективом. Спустя секунду, из тени вышла новая фигура — стройная, черноволосая девушка с золотыми глазами и парой кошачьих ушей на макушке.

* * *

Их новый дом всегда был тих. Прочные стены укрывали его от звуков поселения — шума неугомонной толпы, крика чаек и, конечно же, зазывающих криков торговцев, предлагающих всё, что было возможно достать на острове — от выловленной рыбы, до испечённых сладостей. От пальмовой древесины, до редких праховых кристаллов, добытых в опасных пустынях острова. Широкая, покатая крыша защищала дом от палящего солнца, даруя прохладу даже в самый жаркий день.

Дом был тих, и иногда Кали казалось, что в нём было бы куда веселее жить, был бы он чуть погромче.

Тихо вздохнув, женщина провела рукой по деревянным перилам, под которыми, в специальных кадках, росли ухоженные цветы, радующие глаз здоровой зеленью.

Ещё один день в Менаджери. Ещё одно повторение рутины, въёвшейся в привычку и ставшей частью её жизни. Не то, что она была против этой рутины — вовсе нет. Рутина была их убежищем, их спасительницей от политики, от непростых решений и яростных споров. Рутина была частью их жизни — жизни Гиры, вождя поселения Менаджери и жизни Кали — его верной жены и помощницы.

Это было лучше, чем Белый Клык и Сиенна Хан.

Нахмурившись, Кали потёрла бровь. С чего она так расклеилась?

Хмыкнув, она тряхнула головой и улыбнулась. Затеряться в воспоминаниях о старых временах она может потом. Да и к слову, куда лучше будет заняться этим как подобает — заварить себе чаю, забраться в одну из гостевых комнат — куда более закрытых и уютных, чем просторные залы их дома и разложить перед собой фотоальбом с семейными фотографиями — малюткой Блейк, молодым, лишённым седины в висках Гирой и её самой — полностью поглощённой радостями материнства.

Фотографий было куда меньше, чем несколько лет назад...

Вздохнув, Кали пожала плечами. Гира так и не простил Адама. Она сомневалась, что вообще когда-нибудь простит. Для него, он всегда будет тем, кто увёл их драгоценную дочь из дома, кто заставил её рисковать своей жизнью ради идей, которым Гира противился всей душой...

Сама же Кали не была так в этом уверена. Блейк всегда была её маленькой упрямицей — она бы никуда не пошла, если бы не хотела идти.

Впрочем... Может быть она нашла в себе силы передумать.

Улыбнувшись, Кали вспомнила обрывочные новости с континента — о том, что её дочь и Адам покинули Белый Клык. О том, что Блейк стала охотницей, настоящей охотницей — и восстала против того, что творило отделение Вейла. Новость о том, что Адам — вечно хмурый мальчишка, практически не расстававшийся с невесть где найденным старым мечом, одолел дракона гримм — полумифическое создание, о котором рассказывали лишь в страшных сказках...

Кали задумчиво вздохнула, поведя ушами. Может быть это были всего лишь заблуждения, иллюзии, заботливо подсовываемые приближающейся старостью, но ей хотелось верить, что может быть всё когда-нибудь наконец то пойдёт так, как должно идти.

Она спустилась по ступенькам, чутким слухом улавливая едва слышный скрип дерева и шагнула мимо длинного, вытянутого стола комнаты собраний, ведя по гладкому дереву кончиками пальцев.

Именно в этот момент её свиток издал требовательный звонок.

Непонимающе нахмурившись, Кали уставилась на настойчиво звенящее устройство. Не то, что она привыкла к тому, что ей звонили — для большинства фавнов было куда проще явиться со своими проблемами и донесениями лично к ней или к Гире. Считалось, что личная встреча куда уважительнее, чем бездушный звонок. Гира недовольно ворчал, что они лишь тратят время попусту — но сам он так же предпочитал живую речь, а не холодную запись.

Подняв бровь, она молча вчиталась в появившуюся на экране надпись.

Экстренная Трансляция

Непонимающе нахмурившись, Кали подобрала подол чёрно-белой юбки и присела за пустующий стул, положив локти на чуть наклонную, словно у трибуны, поверхность стола, а затем нажала на надпись, вслушиваясь в непривычную ей трансляцию.

Слова незнакомца, скрывающего своё лицо и голос заставили её невесело хмыкнуть — оказывается, Жак Шни смог вывести из себя не только Белый Клык. Слова о лжи и предательстве в Белом Клыке она восприняла с куда большей серьёзностью, наклонив кошачьи уши в сторону свитка и внимательно вслушиваясь, пытаясь не пропустить ни слова. Пусть они уже не были Клыком, но они всё ещё были фавнами.

Экран моргнул, меняя изображение, и Кали тихо ахнула, приложив руку к груди.

— Адам?

Нескладный, хмурый и упрямый мальчишка, которого она знала давным давно, вырос в красивого юношу, со всё тем же упрямым взглядом алых глаз, с длинным шрамом, тянущимся по переносице. Поверх алой футболки на нём был тёмный тренч с рисунком розы — той самой розы с тех времён, когда и он, и Блейк в далёком детстве придумывали, какими они будут охотниками.

Она давно его не видела. С тех пор, как произошла их финальная ссора с Гирой, с тех пор как Адам и Блейк покинули их дом, выбрав Белый Клык и Сиенну Хан. Менаджери не был закрыт, он не был лишён контакта с окружающим миром — у них была своя связь, у них был доступ к интернету и конечно же, многочисленные торговцы и моряки, заходящие в порт с радостью делились всем произошедшим в королевствах.

Кали в любой момент могла узнать самые свежие новости — о Белом Клыке, о Блейк и Адаме. Но она этого не делала — она боялась этого делать. Боялась узнать о том, в кого превратился ребёнок, которому они дали кров, узнать о том, что делает их собственная дочь не из слухов и домыслов, а из первых рук.

Она, Гира — они сознательно дистанциировали себя от Белого Клыка, сознательно посвятили всё своё время Менаджери, лишь бы не слышать о новых методах их организации. И одновременно с этим, они оба ждали что может быть, когда-нибудь, в один прекрасный день, их дочь выйдет на связь...

Даже поглощённая воспоминаниями, Кали внимательно прислушивалась к словам Адама. Прислушивалась и даже несмотря на тревожность того, что к власти в отделении Вейла пришёл человек, совершенно не заботящийся ни о благополучии фавнов, ни о их борьбе, она не могла сдержать улыбки.

Адам был таким же, как она его запомнила — юношей с горящим взглядом, фавном, готовым сражаться и умереть за свои идеи, но в этот раз, она не могла оспорить то, о чём он говорил.

Быть может, ничего ещё не поздно исправить?

Адам сделал шаг в сторону. Перед камерой появилась новая фигура.

Кали сделала судорожный вдох, с неверием глядя на такие знакомые, такие родные ей черты. Блейк...

Её маленькая девочка словно бы совсем не изменилась и вместе с этим, стала совсем другой — парадокс, известный лишь любящей матери. Её волосы, в детстве остриженные до плеч, отросли и теперь спускались ей на спину гладкой, тёмной волной. Бело-черный жилет прикрывал её грудь, переходя в короткие шорты и длинные чулки. Золотые, чуть темнее чем у Кали глаза смотрели вперёд со всё той же упрямостью, кулаки были сжаты, а спина гордо выпрямлена.

Она сделала глубокий вдох и Кали обратилась в слух, боясь пропустить хоть что-то.

— Братья и сёстры. Вы можете не знать, кто я. Вы знаете моих родителей — Кали и Гиру Белладонна. Я их дочь и я долгие годы была в ваших рядах.

Блейк качнула головой.

— В те годы, я верила в то, что мы можем добиться равенства. Что мы можем заставить людей уважать нас — если не силой слов, то силой оружия. Я ошибалась. Мы все ошибались.

Блейк подняла голову и сердито дёрнула ушами.

— Я не стану отрицать того, что наши методы работали. Я не стану отрицать того, что расисты, преследующие нас отступили, зная что их ждёт возмездие Белого Клыка. Но задумайтесь, братья и сёстры — почему они это делали? Приняли ли они нас, как равных? Раскаялись ли они в своих поступках? Отбросили ли они свои убеждения, как пережиток далёкого прошлого?

Она покачала головой.

— Нет, не приняли. Нет, не раскаялись. Нет, не отбросили. Они просто испугались. Испугались того, что за каждое их преступление, они получат возмездие...

Сделав паузу, Блейк презрительно скривилась.

— Не считайте что я выгораживаю их. Не считаете, что я оправдываю их преступления. Нет. Я лишь хочу спросить вас — каждая ли наша акция, каждый ли наш удар был направлен лишь на них и только на них — на расистов, на преступников и подлецов? Или же мы перестали делать различие между ними и обычными людьми? Или же мы с радостью стали готовы обратиться против каждого, кому не повезло родиться человеком? или же мы начали косо смотреть на наших собственных братьев и сестёр, на тех же фавнов, не вставших в наши ряды и сумевших ужиться вместе с людьми?

Изображение перед лицом Кали смазалось и она торопливо провела по глазам рукавом, не отрывая взгляд от экрана.

— Страх — страх перед нами, страх того, что мы можем сделать, сковывает людей. Это уже не страх того, что за каждое их преступление они получат возмездие. Нет. Это страх того, что в один день к ним придёт Белый Клык и начнёт разрушать и убивать лишь из-за того, что они родились людьми. Только лишь из за того, что они, родившись фавнами, отказались участвовать в нашем походе против всего мира. Неужели вы не видите этого? Неужели вы не видите того, что нашими действиями, мы толкаем нормальных, честных людей в руки расистских групп и радикалов? Неужели вы не видите того, что страх перед нами стал связующим звеном, стал общей раной для тех, кто видит в фавнах друзей и для тех, кто видит врагов?

Выдохнув, она покачала головой, бросив короткий взгляд на Адама. Он поймал её взгляд и мимолётно, почти незаметно для взгляда, улыбнулся ей.

— Вы можете говорить что это единственный путь. Что я, что мы оба слишком трусливы, слишком идеалистичны, слишком боимся замарать свои руки для того, чтобы добиться результатов. Но если весь ваш выход это новая бойня, если все ваши намерения — лишь править на горах трупов, лишь развернуть ситуацию в обратную сторону, лишь стать из угнетаемых — тиранами, то я отказываюсь от вашего пути. Мы отказываемся. И если вы всё ещё помните, какие вы давали клятвы, если вы всё ещё помните, к чему нас вёл мой отец — откажитесь и вы.

Блейк замолкла и Адам вновь выступил вперёд.

— Я обращаюсь ко всем — фавнам и людям. Угроза, стоящая перед нами — не выдумка и не преувеличение. Синдер Фолл объявлена в розыск правительствами четырёх королевств. Синдер Фолл объявлена кровным врагом свободным наёмникам Мистраля. Синдер Фолл восприняли как угрозу хакерские групировки Атласа, а фотография её шатра была предоставлена наёмницей, известной в криминальных кругах. Она не просто наёмница, решившая подзаработать. Она не просто преступница, решившая воспользоваться хаосом нашей борьбы. Её связи, её влияние простирается на все четыре королевства нашего мира. И пока мы столь яростно терзаем друг-другу глотки, погружая мир в хаос, она готовит свой удар.

Адам хмыкнул, чуть улыбнувшись.

— Должен признать, я не знаю конечной её цели. Я не могу сказать вам, чего она жаждет так сильно, что готова обречь на гибель миллионы людей и фавнов со всех сторон света. Одно я могу сказать точно — посмотрите на её поступки. Посмотрите на то, как она использует людей и фавнов словно пешки, на то, с какой лёгкостью она готова обречь тысячи людей на смерть. Посмотрите и задумайтесь — что принесёт вам эта женщина? Посмотрите и задумайтесь — как можно сотрудничать с той, что не уважает ни границ, ни правил, что готова сжечь весь мир — лишь бы добиться своего?

Он снова опустил руки на стол, стоя перед камерой.

— Я не прошу от вас следовать за мной. Я не прошу вас разделять мои идеи. Единственное, о чём я вас прошу — не дайте обмануть себя. Не дайте лгунье и психопатке, охочей до власти, забрать всё, чего вы добились своей борьбой.

Блейк шагнула в сторону, положив ему руку на плечо.

— Но если вы собрались сражаться вместе с нами — не важно, люди вы, или фавны — Сопротивление ждёт вас.

После того, как она замолчала, снова заговорил Адам.

— Все наши данные о Синдер Фолл — все её связи, все фотографии и все доказательства её действий, а так же анализ, выполненный независимым экспертом — всё это будет выложено на интернет ресурсе, предоставленным нашими союзниками. База данных будет постоянно обновляться на основе поступающей информации. Там же вы найдёте наши контакты и руководства к действиям.

— Когда-то давно, — продолжила Блейк, — В рядах Белого Клыка были и фавны, и люди. Может быть настало время возродить эту практику?

Секунду она вглядывалась в экран, а затем мягко улыбнулась.

— Блейк Белладонна.

— Адам Таурус. Конец связи.

Экран свитка погас, оставляя лишь ссылку, ведущую на базу с доказательствами.

Не в силах сдержать эмоции, Кали тихо всхлипнула, вновь утирая глаза рукавом и почти не слыша торопливых шагов, раздающихся позади неё. Она вскинула голову, чувствуя на плече знакомую ладонь своего мужа и вытянула перед собой свиток, держа его словно величайшее сокровище.

— Блейк, Гира! Там Блейк! Там наша дочь!

* * *

Его прогноз был неверен. Ошибочен. Ложен.

Объяснимо.

Не учёл требуемых факторов. Не обладал нужной информацией. Был небрежен.

Не критично.

Адъютант встал из-за стола резким, выверенным движением. Заложив за собой руки, он моргнул, тревожно оглядываясь по сторонам и недовольно хмурясь.

Стены медленно сжимались вокруг него, пульсируя тревожно белым. Пошатнувшись, он приложил руку у виску.

Затем, привычным движением открыл ящик стола, доставая оттуда упаковку таблеток. Вскрыл пластиковую капсулу. Проглотил одну, не запивая водой. Положил упаковку на место. Прикрыл глаза и некоторое время стоял на месте, контролируя своё дыхание.

Когда он открыл глаза, стены были на месте.

Рисково. Опасно. Необходимо.

Информация, предоставленная Редрутом и Таурусом была неполной. Неточной. Не всеобъемлющей.

Это затрудняло анализ. Числа... Не хотели выполнять его волю. Он заставил их — но за это пришлось заплатить.

Устало вздохнув, он сделал несколько шагов вперёд и прислонился лбом к прохладной поверхности окна, выходящего на Великий Водопад Мистраля.

Он давно знал, что может сойти с ума. Проявление — одним везло. Они использовали свои способности без каких-либо проблем, без последствий и без опасностей. Его же... Пятнадцать минут в день — безопасное время. Достаточно для боя. Недостаточно для вдумчивого анализа информации.

Перегрузка нейронов. Человеческий мозг не способен обрабатывать столь большие объёмы информации. Проявление обеспечивало ему эту возможность — но оно не работало отдельно от биологии тела. Лишь компенсировало деградацию мозговой ткани, моментально залечивая повреждения, купируя опухоли и восстанавливая повреждённые связи.

Разрастание шрамовой ткани. Кислородное голодание. Другие дефекты, упущенные регенеративным фактором.

Частое использование проявления вело к безумию. Неиспользование — к поражению.

Он резко дёрнул головой.

Возвращаясь к теме.

Адам Таурус. Не непредсказуемый, внешний фактор. Цель — уничтожить Синдер Фолл. Цели совпадают. Союзник. Основная зона влияния — Вейл.

Противодействие в Мистрале ложится на его плечи. Предсказуемо.

В пределе возможностей.

Атака Белого Клыка на Сиенну Хан. Смена лидерства. Негативные последствия — колоссальны.

Помешать. Купировать. Противодействовать.

Слишком мало бойцов для полноценного штурма. Согласно анализу — большинство бойцов Хан рассредоточено по территории Мистраля. Уязвима к сконцентрированному удару.

Примерный срок атаки — семьдесят часов. Не успеет отозвать все группы. Не сможет подготовиться к обороне.

Рекомендуемый курс действий — малые отряды. Исключить лобовое столкновение. Эвакуация высокоприоритетной цели.

Он вновь моргнул, осознавая себя стоящим перед терминалом связи, встроенным в стол.

Отряд Редрута. Его... Союзники — Белый Клык. Проверить — способны действовать в рамках заданного приказа? Обязаны действовать в рамках приказа. Группировка Атласа — обеспечат устойчивую связь и обмен информацией в режиме реального времени. Ценные специалисты. Рассмотреть вопрос о дальнейшем сотрудничестве.

Всё ещё мало.

Протянув руку к закреплённому в узле связи свитку, он снял его с крепления и открыл вкладку контактов.

* * *

— Я здесь, глупое животное.

Беовульф провернулся на месте, с яростью щелкая зубами. Крупная, покрытая пластинами костяной брони особь, способная бросить вызов даже слабому охотнику, закрутилась на месте. Немигающие алые глазки, прикрытыми костяными наростами, напоминающими брови, внимательно оглядывали поляну. Вокруг не было никого — лишь шелестела трава, идя волнами от порывов лёгкого ветра, да шумели листьями деревья с толстыми стволами и раскидистыми ветками. Чуть вдали от самой поляны начинался пологий горный склон, на котором возвышались несколько деревьев, ветви которых сплелись между собой так, что уже невозможно было определить, где начиналось одно и кончалось другое.

— Сюда, пёсик.

Голос ненавистного человека раздался у беовульфа над самым ухом. Беовульф не понимал ни слова — но был достаточно умён чтобы распознать открытую насмешку.

Он снова зарычал, царапая землю когтистой лапой и с ненавистью вглядываясь в идущую волнами траву.

Так никого и не найдя, он тревожно фыркнул, оглядываясь назад, на чащу спасительного леса. Приняв решение, он резко развернулся и торопливо потрусил под прикрытие деревьев, бросая по сторонам настороженные взгляды и тревожно порыкивая.

— Струсил? — Поинтересовался тот же голос.

Беовульф не обратил на него внимания, всё так же стремясь к деревьям.

Голос в его ушах недовольно вздохнул.

Пуля ударила без звука, без самого малейшего свиста, прошивая его черепную коробку и бросая исходящую чёрным дымом тушу в сторону. Спустя несколько секунд, беовульф исчез, растворяясь в воздухе, словно бы его и не было.

Сидящий на переплетении веток сросшихся деревьев мужчина выдохнул, опуская дуло снайперской винтовки и довольно усмехнулся.

Практически весь его силуэт скрывали примотанные к камуфляжной куртке ветки, листья и полоски ткани, размывающие его до почти полной невидимости. Камуфляж тянулся даже по его винтовке — длинноствольной, с оптическим прицелом, сливающимся со ствольной коробкой и двумя короткими магазинами по обе стороны от курка. Оба магазина были направлены под косым углом к винтовке, образуя треугольник, основание которого было обращено к прикладу.

— Хоть какое-то развлечение, — пробормотал Шёпот. Несмотря на то, что его губы были сжаты, звук доносился именно от них.

Оглядевшись по сторонам, Шёпот приподнялся с колена, опираясь на ветви дерева изогнутыми крючьями, установленными с обеих сторон каждого его ботинка. Повернувшись, он углубился в крону дерева, с привычной ловкостью карабкаясь по ветвям.

В самом центре кроны, там, где пересекались стволы деревьев, располагалась небольшая кабинка, построенная из досок, прибитых и присверленых прямо к стволам. Внутри находилась небольшая лежанка и крючок, на котором висел объёмный, тяжёлый даже на вид рюкзак. Под потолком исходил ароматным дымом подвешенный на проволоку репеллент от насекомых.

Вздохнув, Шёпот устроился на самом краю кабинки, свешивая ноги на проходящую внизу ветку, образующую своеобразный порог. Задумчиво хрустнув шеей, он потянулся к своему свитку — может ему стоило ещё раз пересмотреть выступление того фавна? Не то, чтобы Шёпот интересовался политикой — но осознавание того, какой шторм дерьма творится сейчас в рядах организации, приятно грел ему душу.

Словно бы предугадав его желание, свиток требовательно звякнул, отчитываясь о принятом сообщении.

Шёпот пробежался глазами по тексту. Ухмыльнулся. Перечитал его внимательнее. Поднялся с места и начал торопливо скатывать спальник.

Надо же — ему нашли лекарство от скуки.

* * *

Прах был поистине великолепной субстанцией. В чём-то даже мистической — и да простят его коллеги-учёные за такие слова. Столько свойств, свойственных праху и только праху. Столько видов — от молнии и ветра, до огня и самой гравитации. Столько возможностей, столько перспектив и открытий!

Профессор Иоганн Блиц высунул язык, прикусывая его между зубов и медленно опустил кристалл нежно-голубого праха в раствор другого — тёмно зелёного. Кристалл спокойно опустился на дно пробирки, никак не реагируя с окружившей его жидкостью.

Иоганн довольно кивнул самому себе — всё в пределах ожидаемого. Затем он сделал предупредительный шаг назад, подхватывая с белоснежного лабораторного стола защитные очки и закрепляя их на лице. Удостоверившись что он, а так же присутствующие в лаборатории образцы находятся на должном удалении от проводящегося эксперимента, профессор достал свиток и подключился к пульту управления микроволновой установки, чьи излучатели находились по обеим сторонам от пробирки. С едва слышным щёлканьем, по обеим сторонам от пробирки опустились створки бронестекла, защищающие излучатели от возможной детонации.

Ещё одно нажатие и излучатели медленно загудели, выходя на полную мощность. Сначала кристалл не реагировал. Затем — начал покрываться облаком почти неразличимых пузырьков, подбрасывающих его вверх со дна пробирки.

— Ага! — Торжествующе выкрикнул Иоганн, в волнении сжимая в руках свиток, — Оно есть работать! Давай, мой хороший, ты успешным будь!

Лязгающий атласский акцент, легко различимый даже в обычной его речи, обострился от волнения ещё сильнее.

Кристалл праха, теперь уже полностью покрытый бурлящими пузырьками начал медленно растворяться, окрашивая окружающую его жидкость в светло — жёлтый. Профессор нервно заломил руки, не отрывая взгляда от творящегося эксперимента.

Как только последняя песчинка, оставшаяся от кристалла праха, исчезла в растворе, он торжествующе вскинул руку.

— Это есть успех! Теперь — выпаривать продукт!

— Мои поздравления, профессор Блиц.

Раздавшийся за его спиной голос заставил профессора вздрогнуть и развернуться, рефлекторно хватаясь за грудь.

— Кассия! За что меня так пугать? Я уже не есть молод!

Стоящая перед ним женщина вздохнула, чуть покачав головой. На голову выше сухощавого профессора, она была одета в чёрную, деловую блузу и такого-же цвета юбку — наряд, подходящий для деловых переговоров, но никак для удалённой лаборатории рядом с Мистралем. Тёмные волосы женщины были сжаты в плотный пучок на затылке, зелёные глаза скрывались за линзами тонких, изящных очков, а холодное, искусственное освещение лаборатории ещё сильнее подчёркивало природную бледность лица, которую не могли свести даже лучи мистральского солнца.

Она нахмурила бровь чётким, отточенным движением, призванным вызвать у собеседника чувство вины.

— Вы оставили дверь открытой и вновь совершенно не обращаете внимание на происходящее вокруг.

— Действительно? — Озадачился профессор, заглядывая ей за спину. Так и есть — плотная, бронированная дверь, отделяющая его личную лабораторию от жилых помещений была приоткрыта, открывая вид на рабочий кабинет.

К удовлетворению Иоганна, беспорядочно разбросанные записи и документы вновь были прибраны в соответствующие папки. Те же в свою очередь заняли свои места на полках, протянувшихся вдоль стен.

— Возможно мне стоит проявлять внимание, — задумчиво признал Иоганн, бросая короткий взгляд на колбу с раствором праха.

— Возможно. Вам сообщение от Адъютанта.

— Действительно? — Удивился профессор, пытаясь заглянуть в планшет, находящийся в руках у Кассии, — Этот достойный юноша — чем я мочь помочь?

Слегка поморщившись, Кассия покачала головой.

— Профессор...

— Я знаю, что вы хотеть сказать, Кассия, — Иоганн наставительно поднял палец, — Профессор, вы есть уважающий себя человек. Зачем вы позориться своим общим языком, хотя мы мочь говорить на атласском?

— Абсолютно, — Коротко наклонила голову Кассия.

— Практика есть суть овладения языком, — Самодовольно произнёс Иоганн, — Я звучать смешно — но если я не знать язык совсем, это есть ещё смешнее.

Кассия раздражённо выдохнула воздух через нос, но воздержалась от дальнейшего спора.

— Вам известно о действиях Тауруса?

— Разумеется, — Иоганн недовольно оправил халат, — Я не настолько игнорировать обстановку. Дерзкий ход, это есть — сговор с киберпреступниками. Действенность я отрицать не могу.

— Адъютант объявляет общий сбор. Все незанятые специалисты, — сухо произнесла Кассия, — Операция — эвакуация Хан. Ожидается, что в ближайшее время до Мистраля доберутся ударные группы Белого Клыка, настроенные на военный переворот.

Удивлённо хмыкнув, профессор прошёлся туда и сюда по лаборатории, стуча каблуками ботинок по белоснежной плитке.

— События есть серьёзны. С вашей стороны очень мило сообщить мне без утайки. Прошлая секретарша быть не столь предупредительной.

В ответ на его слова, Кассия раздраженно нахмурилась.

Профессор Иоганн Блиц был гениален — факт не подлежал никакому сомнению. Как и у большинства гениев, его талант шёл вместе с эксцентричностью — в случае профессора, этой эксцентричностью была негасимая любовь к участию в сражениях, вечное стремление протестировать свои открытия не в условиях безопасного полигона, а в гуще битвы, а так же хроническая неуживчивость с любым возможным начальством. После нескольких досадных инцидентов, профессор торжественно съехал в Мистраль, подальше от приказов и указов, вольный творить всё, что ему взбредёт в голову при двух условиях. Первое — он делится своими открытиями с министерством обороны Атласа. Второе — так Кассия и получила своё новое назначение.

Остановившись на месте, профессор возбуждённо потёр руки.

— Настало время полевых испытаний!

С энтузиазмом кивнув самому себе, он торопливо выбежал из лаборатории, даже не обратив внимания на злополучную дверь.

Вздохнув, Кассия опустила руку с планшетом, провожая взглядом своего подопечного. Затем протянулась к скрытой кобуре на пояснице, прикрытой от посторонних глаз тканью блузы.

В её руке показался небольшой, тонкоствольный пистолет с высокотехнологичным прицелом, поднимающимся над корпусом тусклым голографическим огоньком. Едва заметное движение запястья и он с коротким щелчком провернулся вокруг себя, превращаясь в короткий кинжал с узким, игольчатым лезвием, тускло блеснувшим в свете галогеновых ламп.

Несколько секунд специалист Брайар взвешивала клинок в руке. Затем она вновь сложила его в форму пистолета резким, почти незаметным движением и с едва слышным вздохом последовала за профессором.

Предстояло много работы.

* * *

"Полуночная Лилия" медленно и неспешно резала водную гладь, упрямо тарахтя мотором. Над паровой трубой противно орали чайки, охочие до свежей рыбы. Море лениво пихало её в борт, поднимая и опуская на изумрудных волнах. Стайка рыб шла прямо под корпусом яхты, спасаясь от воздушных хищников в тени корабля.

Капитан Флаундер недовольно заворчал, грозя наглым птицам кулаком. Те же вновь начали орать, полностью игнорируя его угрозы.

— Проклятые твари! — Бросил он им с недовольным ругательством, — Только посмейте мне всё тут засрать!

Вновь не удостоившись ни малейшей реакции от докучливых птиц, капитан стукнул протезом ноги — примитивным куском металла в форме ноги, без всякой новомодной электроники, по палубе корабля. Доска под его ногой возмущённо застонала.

— Прости, дорогуша, — Повинился он, успокаивающе похлопав штурвал, — Эти птицы снова выводят меня из себя.

Вибрирующий под палубой мотор укоряюще затарахтел, плюнув в воздух сизым дымом из трубы.

— Ну что ты начинаешь? — С готовностью возмутился Флаундер, погрозив пальцем штурвалу, — Ну что начинаешь? Сказал же, извини!

Налетевший на судно порыв бокового ветра ударил в борт, заставив доски едва слышно заскрипеть. Капитан воспринял это как вызов, недовольно одёргивая старую флотскую форму — синие штаны, пояс с бляхой, белую фуражку — обязательно чуть набекрень, чтобы с шиком было, и китель, с нашитыми поверху неловкой рукой капитанскими звёздочками.

— А-а-а-тставить возмущения! — Рявкнул он, стуча пальцем по приборной доске судна, — Вот надоешь мне, старая — куплю новую. Так и знай, куплю! Ещё и команду найму, чтобы нытьё не слушать. А тебя — продам на запчасти!

Бьющий в бок ветер внезапно сменился на попутный, толкая яхту вперёд. Воспринявший это как ответ Флаундер довольно подобоченился, оправляя пришитые на груди ордена и медали — от "Почётного Гражданина Мистраля" до значка известного покерного клуба.

— То-то же. Знай у...

Его слова прервало настойчивое гудение свитка, лежащего поверх приборной панели корабля.

Нахмурив кустистые брови, капитан взял свиток и неловко, за несколько попыток, сопровождаемых угрозами и раздражённым шипением, открыл панель входящих сообщений. Вчитавшись в текст, он довольно хмыкнул, проворчал что-то неразличимое, а затем резко крутанул штурвал.

Лилия упрямо заворчала мотором, неся своего хозяина по направлению к городу.

* * *

После того, как трансляция закончилась, на поляне царила напряжённая тишина. Затем она взорвалась выкриками десятков фавнов, жаждущих обсудить друг с другом слова бывшего члена их организации.

— Что?! — Лиз резко тряхнула свитком в воздухе, а затем повторила вновь, — Что?!

— Спокойно, — Дерек успокаивающе поднял в воздух руки, — Спокойно, ребята. Может это всё...

— Что это всё?! — Вскинулась на него Лиз, — Выдумки и провокации? Дерек, да половину того, что сказал Таурус мы знаем сами, а другая половина у меня вот никакого вообще удивления не вызывает!

— Ну так...

— Не "ну так"!

Девушка шагнула вперёд, тыкая своему соратнику пальцем в грудь. Большинство из отряда Вереск настороженно наблюдали за ней, позабыв про свои собственные обсуждения и образовав вокруг них неровный круг. Один из Приватиров — Джон молча смотрел на экран свитка, пролистывая страницы. Его напарник, стоя в отдалении, наблюдал за ними, практически не двигаясь. Его рука расслаблено лежала на прикладе винтовки.

— Я пришла в Белый Клык, чтобы изменить мир! Чтобы сделать его лучше! А что выясняется, если всё это правда? Что я всё время пробегала на побегушках у какой-то человечки, которой плевать на нас всех? Вик, ты что молчишь?!

Виктория нервно сглотнула, почувствовав, как взгляды фавнов из её отряда устремились к ней. Затем нахмурилась, резко выдыхая воздух и делая шаг вперёд.

— Так, спокойно Лиз.

Девушка возмущённо открыла рот, и Вереск повысила голос.

— Спокойно!

Та возмущённо хмыкнула, сложив руки на груди. Дерек с облегчением отступил назад, подальше от вторгнувшейся в личное пространство Лиз и с облегчением тряхнул рогами, в которых затесался невесть как попавший туда стебель травинки.

— Во первых, ребята — спокойно. Не хватало ещё того, чтобы к нам подкатили гримм.

Замолкнув, она тревожно оглядела своих подопечных. Кто-то недовольно хмурился, сжимая кулаки. Кто-то нервно оглядывался по сторонам, вспомнив об угрозе гримм. Кто-то всё ещё держал свитки в руках, перематывая выступление или роясь в предоставленном архиве с информацией о Синдер Фолл. К её облегчению, в группе не было никаких внутренних конфликтов — её группа держалась вместе с самой учебки. Все они знали друг друга. Все они были если и не друзьями, то добрыми приятелями. Да, сейчас фавны были злы — но злились они не друг на друга, что уже хорошо.

— Во вторых, — Продолжила Виктория, завладев общим вниманием, — Откуда мы знаем, что всё это не ложь?

— Да как...

— Лиз! — Виктория снова повысила тон, — Я знаю, что ты была его фанаткой, но давай серьёзно — сначала определим, правда там вообще или нет, а затем понесёмся что-то делать. Иначе нельзя!

Возмущённо хмыкнув, Лиз сделала шаг вперёд и сунула ей свиток под нос.

— Вот все доказательства, он сам же сказал!

— Он сказал, — Повторила Виктория, — А мы сейчас посмотрим, правда это, или нет. Затем уже будем действовать.

Она обвела взглядом стоящих перед ней фавнов и, дождавшись зачастую неуверенных кивков, сухо и коротко хмыкнула, поджимая губы.

На самом деле, она тихо и беззвучно паниковала. Одно дело, когда всё это окажется ложью. Красивой, бьющей по сердцу ложью — тогда можно будет лишь гордо хмыкнуть, вскинуть голову и посмеяться над кознями врагов. А если нет?

Если это правда, то как быть дальше? Как быть с тем, что Синдер Фолл, которую так уважает Илия, на самом деле лишь разыскиваемая преступница, обманом и ложью захватившая власть? Что если вся их борьба и жертвы, были всего лишь инструментом для этой женщины?

Что ей вообще делать тогда? Как на это среагирует Илия — её почти что лучшая подруга.

Она не была уверена, что сможет вернуться в лагерь, зная правду.

Вздохнув, Виктория опустила взгляд на свиток, который по прежнему сжимала в руке. Надо было посмотреть содержимое архива и выяснить всё самой.

— Поберегите время, — Сухо произнёс Джон, опуская свиток. Его брови были недовольно нахмурены, челюсть — плотно сжата, — Анализ проводил Адъютант.

Она озадаченно моргнула, оборачиваясь на Приватира. Другие — и Лиз, и Дерек и все остальные так же сверлили боевика непонимающими взглядами. Тот удивлённо хмыкнул, а затем раздражённо дёрнул плечом.

— Ах, да. Адъютант — охотник из Мистраля. Практически псих — но если он даёт прогноз, то тот чаще всего точен.

Джон опустил взгляд на экран, читая с него.

— Стратегии, используемые Белым Клыком показывают упор на краткосрочную выгоду в ущерб кадровому составу организации. Большинство проведённых операций — смотри приложение шесть, характерны использованием боевиков Белого Клыка в качестве расходного материала, принимающего на себя основной удар охотников и сил правопорядка. Дальше цифры, ещё цифры, расчёт того, что такими темпами отделение Вейла не продержится и полугода, ещё цифры и... Ох, проклятье! Последнее обновление, живо!

Встревоженная тоном Пэйгла, Виктория нажала на последнюю ссылку. Её действие повторили и большинство из отряда.

Она бегло просмотрела открывшийся видеофайл — где-то в Атласе, посреди метели. Хмурый мужчина в плотной зимней куртке — напрягая память, она с трудом узнала в нём главу отделения Атласа. Рядом с ним, юноша с протезами вместо ног — Меркьюри Блэк. Она видела его пару раз, мельком, рядом с Синдер Фолл и Эмеральд — он был частью отряда Фолл.

Затем, изображение камеры сместилось вновь — на этот раз тот же Блэк, с ногами, закованными в лёд.

— Группы практически всех отделений собираются в Мистраль. Оставшиеся дни правления Хан можно считать по пальцам. Сам догадайся, чем это закончится.

— Что?! — вскрикнула Виктория, чуть нее уронив свиток на землю, — Предательство Верховного Лидера?!

— Предательство, в котором замешана Фолл, — сухо уточнил Джон.

— Ха! — Лиз вскинула руку в воздух, — Ну, кто теперь лжёт, Вик?! Я знала, я знала что Таурус не просто так ушёл! Напасть на Верховного Лидера! Да как они смели!

— Это... — оглушённо пробормотал Дерек, — Это же серьёзно, да? Не просто выдумки? Я... Мне нужно подумать.

С тяжёлым вздохом он уселся на землю и прикрыл лицо руками, раскачиваясь из стороны в сторону.

Возгласы и обрывки слов — возмущённые, удивлённые или брошенные с беспомощной досадой звенели в воздухе, раздаваясь вокруг Виктории. Она закрыла глаза и прижала руки к вискам, пытаясь успокоиться.

— Ладно... Ладно. Что делать... Что нам делать?

— Выполнять. Свою. Миссию.

Чужая рука грубо сграбастала её за воротник униформы и грубо встряхнула в воздухе. Она резко выдохнула, открывая глаза и видя перед собой второго приватира, молчавшего всё это время.

— У. Вас. Есть. Задача. — его голос, низкий и хриплый, глухо раздавался из-под скрывающей лицо газовой маски, — Не смейте её...

На неё вдруг низошло странное, почти противоестественно спокойствие, выбросившее из головы все сомнения.

— Убери руку, — Чётко и ясно произнесла Виктория, глядя в визор маски, под которым скрывались глаза Приватира.

— Не раньше чем...

Она резко ухватила его за запястье и повторила вновь, с большим напряжением в голосе.

— Убери. Руку.

— Хватит...

Виктория резко рванула его на себя, взмахивая другой рукой и нанося приватиру пощёчину тыльной стороной руки, от которой он отшатнулся назад. Не отпуская, она вновь рванула его на себя и в этот раз размахнулась кулаком, от души вмазав ему в челюсть и отшвыривая на землю.

— Кому сказала, убери руку! Вы!

Она шагнула к лежащему на земле приватиру и резко пнула его по руке, выбивая из-под пальцев винтовку. Опасливо косясь на боевика, Лиз подхватила ремень винтовки и утащила её в сторону, подальше от него.

— ВЫ! — Выкрикнула Виктория, нанося ему ещё один пинок по рукам, — Я думала, что таким как вы можно доверять! Что вы знаете, что делаете! Что вы такие умные, такие компетентные, такие всезнающие! А вы не знаете! Вы ничего не знаете! Вы..!

Извернувшись, лежащий на земле боевик перехватил её ногу, выворачивая ступню и тяня на себя. В другой его руке мелькнул узкий, тонкий нож. В следующую секунду, в его запястье врубилась чёрная, тонкая раскладная дубинка, вышибая нож из руки. Боевик вскинул голову, не замечая рухнувшую на одно колено Вереск.

— Джон?!

— Прости, Кларк, — С едва различимой толикой вины произнёс его напарник, вращая на ладони тонкую цепочку, к которой крепилась раскладная дубинка.

— Мне рассматривать это как предательство? — Холодно произнёс лежащий на земле приватир, сжимая запястье и словно бы не обращая внимание на окруживших его фавнов.

Джон на секунду замолк, задумываясь.

— Да, пожалуй что так.

Кларк напрягся словно пружина, сверля бывшего собрата пристальным взглядом визоров маски, по которой шла паутина тонких трещин от удара Вереск. Тот же в ответ предупредительно наставил на него дубинку.

— Видишь ли в чём дело, Кларк. Да, мы с тобой уже не в том возрасте, чтобы повестись на зажигательные речи и праведные обвинения. Но среди всего этого пафоса и страстей, можно найти вполне логичную мысль.

Удостоверившись, что его бывший напарник лежит на земле не двигаясь, Джон провернул дубинку в руке, оборачиваясь на стоящих вокруг фавнов. Виктория встала с колен и обнажила меч, сверля взглядом лежащего на земле фавна.

— У нас — Приватиров, далеко не самая чистая работа. Рэкет, наркоторговля, сотрудничество с преступниками и отбросами. Проклятье, прямое подчинение преступникам и отбросам. Никогда это не нравилось, знаешь ли. Всегда был слегка романтиком — но раз командование говорило, что всё это на благо революции, то ты затыкаешься, сжимаешь зубы и работаешь на это самое благо. Вот только...

На секунду замолкнув, он вновь провернул дубинку на запястье.

— Вот только Таурус сказал умную вещь. Вот мы работаем на революцию. Пачкаем руки в крови и дерьме — закапываем себя всё глубже и глубже, утешая себя что это для общего блага. Или не утешая — кому-то это вообще нравится, бог им судья. Но знаешь — предательство Хан, это уже край. Лично для меня — край. Не думаю, что нам больше по пути.

— Другими словами — ты банально струсил, проклятая белоручка, — презрительно выплюнул Кларк, — Речь сопливых детишек и ты уже поднял лапки и...

Джон молниеносно шагнул вперёд, впечатывая дубинку в челюсть напарника. Тот коротко дёрнулся, мотнув головой и тут-же затих.

Хмыкнув, Джон распрямился, пряча дубинку в рукав.

— Перефразируя того-же Тауруса. Если храбрость теперь — предать ту, кто заложила основы всей нашей борьбы... — Джон пожал плечами.

— Я уж предпочту остаться трусом.

Бросив последний взгляд на тело бессознательного напарника, он презрительно хмыкнул, проводя рукой по лицу. Затем обернулся к Виктории.

— Приказы... Шеф?

— Приказы? — повторила она за ним, бросив взгляд по сторонам. Затем резко выдохнула, распрямляя плечи.

— Так, ребята! Слушай меня!

Дождавшись, пока всё внимание переключится на неё, Виктория продолжила:

— Все согласны, что так больше нельзя?

Она обвела взглядом отряд. Реакции на её слова разнились — от неуверенных кивков и опущенных в пол взглядов, до одобрительных выкриков и вскинутых в воздух кулаков.

— Тогда-ладно. Ребята, я не говорю, что мы прекращаем сражаться за фавнов. Или за Клык. Нет, мы поступим по-правильному. Если такое дошло до нас — дойдёт и до Хан. А как только она узнает — такое позорище она терпеть не будет. Поэтому — сейчас мы уходим, заметаем следы и ждём её реакции. А как только она приведёт сюда отряды для того, чтобы выбить Фолл, мы выйдем к ним!

Ухмыльнувшись, Виктория довольно скрестила руки на груди.

— Только представьте, когда она вернётся, а тут выйдем мы — единственные верные ей фавны!

Толпа довольно загудела, обсуждая открывшиеся перспективы. Лиз недовольно хмурилась — вне всякого сомненья, ей хотелось, чтобы они были с Таурусом. Но на взгляд Виктории — пусть он был прав, но сражаться на стороне Шни — уж нет уж, она лучше будет с Хан.

— Неплохой план для новичка, — Джон одобрительно хлопнул её по плечу, — У меня есть на примете парочка схронов, где можно будет пересидеть весь этот бардак — близко к деревням, так что проблемы с продуктами перед нами не встанут.

— Хм-м, а чем расплачиваться? — Заинтересованно спросила его Виктория.

В ответ, Джон ткнул большим пальцем в сторону держащей винтовку Лиз, на лице которой было написано полное непонимание того, что ей делать с этим агрегатом.

— Знаешь, за сколько можно загнать огнестрел жителям деревни? Льен много не выручим — но продуктов...

— Ага, — Понимающе кивнула Виктория, — А что с...

— Очнётся минут через сорок, — Джон хмыкнул, покосившись на бывшего напарника, —

Закинем на дерево, чтобы не сожрали беовульфы, а затем уходим — с одним ножом он вдогонку не пойдёт.

Виктория согласно кивнула и Джон, крякнув, подхватил своего бывшего напарника, направляясь к ближайшему дереву. Нашедший в рюкзаке верёвку Дерек бросил в её сторону вопросительный взгляд и, дождавшись подтверждающего кивка, последовал за бывшим приватиром.

Выдохнув, Виктория оглядела свой отряд. Она соврала бы, если сказала, что с ними всё нормально. Кто-то нервно потирал руки, кто-то бросал тревожные взгляды в сторону, где располагался основной лагерь Клыка, кто-то нервно кусал губы или сжимал кулаки.

Все они сейчас совершили крайне большое решение и сейчас, её обязанностью было проследить, чтобы все они дожили до того момента, когда решение принесёт свои плоды.

* * *

— Ну что же, это было слегка...

Коко расслабленно откинулась на спинку дивана и повращала рукой в воздухе, подбирая подходящее слово.

— Пафосно? — Предложила Вельвет, забравшаяся с ногами на кресло. Вместо привычного коричнево-золотого костюма на девушке была лёгкая белая футболка и простые джинсы. В её ногах валялся довольный Цвай, которого взяла с собой Руби.

— В точку. — Коко одобрительно указала на неё пальцем.

— Не знаю, как по мне... — Фокс, занявший привычное место у огороженного жёлтой лентой стола, бросил взгляд в сторону Адама и чуть усмехнулся, — Как по мне, слишком пафосно.

— Пафосно... — Рассеяно пробормотал Ятсухаши, пробуя на палец остриё своего бронзового двуручника и недовольно хмурясь. На полу под его ногами была предусмотрительно расстелена белая клеёнка, испещрённая песчинками точильного камня.

— Да ладно, мне понравилось! — Руби сидела на спинке дивана и жизнерадостно болтала ногами, наслаждаясь позабытым ощущением свободы — её наконец разрешили снять давно уже надоевший фиксатор на ноге.

— Конечно тебе понравилось, — Лениво фыркнула Янг. Руби показала ей язык и та с усмешкой закатила глаза.

Адам лениво нахмурился, перебирая рукой волосы прислонившейся к нему Блейу. Коко вытянула руки и потянулась, разминая шею. Затем удовлетворённо вздохнула и кивнула в сторону голопроектора в середине комнаты.

— Думаешь это сработает?

— Сработает... Что? — Уточнил Адам.

Коко чуть прищурилась, сцепляя руки замком и вытягивая их перед собой.

— Ладно, перефразирую вопрос. Что конкретно мы можем достичь твоим выступлением? Конкретно — не общие фразы.

Он наклонил голову и задумчиво нахмурился.

— Первое и самое основное — не рассчитывай на то, что после этого, — Свободной рукой он указал на голопроектор, — Все фавны Белого Клыка внезапно воспылают раскаяньем и сложат оружие. Это далеко не так...

Он на секунду замолчал, подбирая слова.

— Белый Клык — не единая сущность. Кто-то присоединяется для мести людям — оправданной или нет. Другие считают, что Белый Клык поможет им защитить себя — научит сражаться и с гримм, и с людьми. Некоторые ищут убежища и сильной руки. Кто-то искренне хочет изменить мир к лучшему...

Блейк дёрнула ухом, едва не попав ему по носу. Он слегка поморщился, поднимая подбородок и продолжил:

— Такие ещё могут прислушаться. Но это не весь Белый Клык. Одни будут слишком фанатичны для того, чтобы принять мои слова. Другие — будут рассчитывать на то, что смогут использовать Синдер в своих целях. Третьи давно уже воспринимают борьбу Клыка как способ обогатиться и возвыситься над другими.

Он хмыкнул, презрительно сжимая губы.

— Это выступление — не только способ переманить фавнов на нашу сторону. В первую очередь, оно послужит для того, чтобы вытащить Синдер на свет. Она рассчитывала бить из тени, сеять хаос и недоверие — я посмотрю, как у неё это выйдет, когда её лицо будет на каждом свитке четырёх королевств.

— Кроме того, — включилась Блейк, — Мы оповестили об опасности тех, кто обладает наибольшим влиянием на Белый Клык. Сиенна — теперь её не застанут врасплох. Мой отец...

Девушка повела ухом, прижимая его близко к затылку и замолчала. Коко заинтересовано приподняла бровь, но решила промолчать.

— Ты всё ещё не... — Осторожно поинтересовалась Янг.

— Не через свиток, — Блейк покачала головой, — Это... Это не те слова, которые я скажу

пустой голограмме. Я думала, что, может быть, после всего этого...

Адам переглянулся с Янг и чуть улыбнулся ей. Так хмыкнула, тряхнув волосами.

— Какая-то семейная осень у нас выходит, не находишь? У меня тоже есть дело в Мистрале — не то, чтобы Менаджери было слишком далеко. Как насчёт общей поездочки, подруга?

Озадаченно моргнув, Блейк перевела на неё взгляд, а затем мягко улыбнулась.

— Конечно.

Янг сложила пальцы "пистолетиком" и шутливо выстрелила в подругу. Затем обернулась на Руби и переглянулась с замолкшей семьёй.

— И да, раз речь зашла о семье. Ребят, мне жаль вас разочаровывать, но завтра нас с Руби не будет. У нас...

— Я хочу навестить маму, — Выпалила Руби, опередив сестру, а затем опасливо обернулась по сторонам. К её облегчению, никто не среагировал так, как она боялась — не было ни пустых соболезнований, ни бестактных вопросов о том, как она вообще может навестить Саммер. Коко и Адам одновременно кивнули, признавая факт, Вайсс бросила в её сторону непривычно мягкий взгляд поверх кофейного столика, а затем вновь устремила всё внимание на свиток, проигрывавший перед ней сразу три новостных канала.

— Хорошее решение, — рассеяно пробурчала Вельвет, играясь с ушами разомлевшего на её коленях пса, — Чем дальше ты от репортёров, тем лучше. А вот нам пятерым придётся отдуваться.

Удивлённо хмыкнув, Адам развернулся в её сторону.

— Пятерым?

Вельвет вернула ему озадаченный взгляд. Коко медленно выдохнула воздух через нос.

— Адам. Дорогой мой. Не говори, что я не говорила о том, что завтра будет пресс-конференция, посвящённая победе отважных, смелых и так далее охотников над чудовищным гримм. Потому что я — говорила.

— Охотников, — Уточнил Адам.

Коко бросила на него взгляд, молчаливо вопрошающий — не конченный ли он идиот?

— Точно... — С долей смущения пробормотал он. Блейк под его боком тихо засопела, сдерживая смех.

— Мне кажется Озпин прямым текстом сообщил, что твоё полное помилование — вопрос первого же заседания, — Коко раздражённо повела бровью, — Не дай бог ты начнёшь мямлить перед камерами...

— Поверь мне, — Адам раздражённо сощурился, — Публичные речи — не то, чего мне стоит опасаться.

— Хорошо если так, но в последнее время ты ведёшь себя на удивление рассеяно, — девушка наклонилась вперёд, сверля его взглядом карих глаз, — Особенно для парня, который пять лет провёл играя в прятки с Шни, правительством и охотниками и всё ещё стоит здесь.

Некоторое время Адам смотрел на неё и молча хмурился. Янг протянула руку над головой Блейк и щёлкнула его по рогу, заставив привычно мотнуть головой и улыбнуться.

— Просто... Закончил с одной борьбой — начал другую. Не уверен, что я достаточно...

Нахмурившись, он провёл рукой по волосам.

— Достаточно... Вырос? Поумнел? Накопил опыта — прошло всего несколько месяцев...

— Прошу тебя, Адам, — До этого молчавшая Вайсс отложила свиток и закатила глаза, — Уж поверь мне, я вовсе не склонна к лести. Ты и тот Таурус, что возглавлял Белый Клык — два абсолютно разных фавна. Его я отправила-бы за решётку, без минуты раздумий. Тебя...

Вайсс слегка улыбнулась.

— Как видишь, я всё ещё сижу здесь.

Он поднял на девушку взгляд и, спустя секунду, молча кивнул, выражая благодарность. Затем Руби дружески пихнула Адама в плечо.

— Один то ты может и всё попортишь — но кто сказал тебе, что ты будешь один?

— Точно так, — подключилась Коко, — И так как я тут босс, если ты не забыл, то мой приказ — на ближайшее время — выкинь это из головы. Завтра будет большой день...

Она хмыкнула, смерив его взглядом с ног до головы.

— Может тебе завтра и орден дадут.

— Орден, — Повторил за ней Адам, — Орден...

Он молча провёл по лицу ладонью, а затем покачал головой.

— Меня ведь не обяжут его носить?

— Не думаю.

— Слава всему святому, — Пробормотал он с ноткой раздражения, — Орден... Хан точно хватит удар.

Блейк хихикнула, прикрывая рот рукой.

— Ох, я дорого бы отдала за то, чтобы увидеть её выражение лица!

— Хан это ладно, — Фокс пренебрежительно махнул рукой в воздухе, а затем наклонился вперёд, — Синдер Фолл — вот чьё лицо меня интересует!

Усмехнувшись, Адам откинулся на спину, довольно щуря глаза и медленно выдыхая.

— Я просто не могу не согласиться...