По волчьему следу (джен)

Зеркало у конюшен Колдовстворца ярко блеснуло, пропуская всадников. Стоявшая у окна Милана облегчённо вздохнула и оторвалась от окна, в сотый раз за сегодняшний день перекатив в ладони маленький хрустальный флакон. О том, что что-то пошло не по плану, она поняла, когда её соседка по комнате Ярослава не появилась на первом уроке. Но когда она поймала себя на мысли, что плохо помнит, как эта самая Ярослава выглядит, сомнений в том, что произошло, быть не могло. Трансфигурировав чернильницу в небольшой сосуд, она перенесла туда обрывки воспоминаний о Яре и Ксюше, запечатав его всеми известными ей заклинаниями.

— Обычное озеро, — с порога крикнул Стёпа. Несмотря на учебный день, узнав о возвращении друзей, Лана, Варя и Рома под различными предлогами ушли с урока, чтобы встретиться в традиционном месте сбора — на кухне. — Но там что-то произошло, мы слышали вой и крик, а потом… всё стихло, не оставив никаких следов. Не могло ведь почудиться всем троим? Где, кстати, носит Андрея?

— Я думал, он пошёл с вами, — покачал головой Рома.

— Нет… Ну рыбьи головешки… Только не говорите мне, что в школе его нет!

— Ребята, ребята, — Лана помахала рукой, привлекая к себе внимание. — Кто-нибудь помнит Яру?

— Это ещё кто такая?

— Так я и думала…

— Стой, я помню… или уже не помню…

— Так что, у нас теперь двое… нет, трое пропавших? Дело становится всё интересней.

— Я ВИЖУ КРОВЬ, — все тут же замолчали, оглянувшись на Варю, прекрасно зная, что значит этот непривычно низкий и грубый голос. Пифия стояла чуть поодаль стола, зажмурив глаза и с зажжённой свечой в руке, от которой доносился терпкий опьяняющий аромат, — ЛИШЬ ВОЛЧЬЯ КРОВЬ СПОСОБНА СНЯТЬ ПРОКЛЯТЬЕ. СОКРЫТА ЖЕРТВА, НО МЕЧ ТОЧИТ ПАЛАЧ. ДА ОБАГРЯТСЯ КРОВЬЮ ВОДЫ! И ДА РАЗДАСТСЯ ЖЕНСКИЙ ПЛАЧ!

Договорив, Варя чуть покачнулась, задула свечу и открыла глаза.

— Ну что? — будничным тоном поинтересовалась она. — Удалось что-нибудь узнать?

Все молчали.

— Пожалуй, стоит ещё раз наведаться в библиотеку, — первой нарушила неестественную тишину Лана. — Если проклятье с деревни можно снять…

— Мы должны это сделать, — угрюмо закончил Рома, сжав кулаки. — Неважно, какой ценой.

* * *

— Как ты здесь оказалась? — Ксюша присела на краешек кровати, всё ещё не веря собственным глазам. Яра нетерпеливо оглянулась по сторонам.

— Мы тебя искали! А где Андрей? Он в порядке?

— Он тоже здесь?

— Да… О нет, — Яра вскочила слишком резко, подбирая ноги под себя. — Охота забрала его в свою стаю…

— Как забрала?

— Подожди, подожди. Давайте, девочки, обо всём по порядку, — Татьяна Вронская подтянула к себе стул, убирая с него вязание на тумбочку. — Из того, что я знаю о Дикой охоте, следует, что ты не должна была даже вспомнить о Ксюше.

Яра кивнула, отмечая про себя, что её подруга была практически не похожа на мать. Волосы Вронской старшей были гораздо темнее, да и глаза совершенно иные — ярко зелёные, как первая весенняя трава. О родстве напоминало лишь неуловимое, еле заметное в чертах лица сходство.

— Андрей. Он помнил обо всём.

Она кратко рассказала о событиях последних двух дней, утаив лишь одну маленькую деталь, произошедшую в тот самый момент, когда огромный серый волк, словно бы выпрыгнувший из её ночных кошмаров, склонился над ней и…

— Он ведь сможет им противостоять, — Ксюша закусила губу. — Может быть, в образе волка им и удалось затуманить его разум, но в образе человека…

— Что ж, на это лишь вся надежда. Хорошо, если хотя бы ваш мальчик не пострадает от этой истории, — Татьяна нахмурилась, словно бы постарев за пару мгновений на несколько лет. Яра видела её и раньше, правда, мельком, и тогда она казалась скорее Ксюшиной старшей сестрой, чем матерью. — Мы же утратили свои волшебные силы и вряд ли сможем когда-нибудь отсюда выбраться… Располагайся, Ярослава, похоже, ближайшую вечность ты проведёшь с нами.

Ксюша опасливо глянула на мать, чуть сжав Ярины пальцы. Дождавшись, пока Татьяна выйдет, она взволновано прошептала:

— Мама думает, что всё потеряно, но… Она не знает кое о чём.

— О чём? — Яра пододвинулась ближе.

— Мне удалось частично вернуть свою магию. Не знаю как, но… — Ксюша разжала ладонь, в которой выпорхнула сотканная прямо из воздуха бабочка. Она быстро затрепетала крылышками, описала небольшой круг и растаяла, приземлившись Яре на плечо. — Но и это не всё, — Ксюша чуть замялась. — У нас тут… бывают гости. Поможешь мне их встретить?

— Конечно, — Яра тоже начала разминать пальцы, почувствовав, что её магический потенциал заметно ослаблен, но не опустошён полностью. — А что надо делать?

— Тоже, что мы делаем обычно, когда ждём гостей, — на губах у Ксюши появилась кривая, жёсткая усмешка. — Приготовим чай.

* * *

Ратмир наблюдал за домом, стоя в тени раскинувшей лапы ели. Ближе к вечеру родители ведьмы вышли гулять. Дождавшись, пока они скроются за поворотом улицы, он толкнул калитку и по-хозяйски вошёл во двор.

— Я надеялась, что ты больше не появишься, — проворчала Ксюша с кухни, заметив его ещё в коридоре. Эффектного неожиданного появления на этот раз не вышло. — Что ж, проходи, я как раз поставила чайник.

Ратмир подозрительно сощурил глаза и резко рванул на себя дверь в Ксюшину комнату. Заглянул. Внутри никого не было.

— Тебе не приходилось встречать здесь кого-то… нового? — спросил он, становясь в углу кухни и наблюдая за её приготовлениями. Ксюша невозмутимо раскладывала какие-то измельчённые листья по кружкам.

— А должна была?

— Возможно, — что ж, рано или поздно она всё равно встретится со своей старой знакомой — деревня маленькая. — Раньше ты не поила меня чаем.

— Я бы и сейчас с удовольствием подсыпала тебе туда яд, — отозвалась Ксюша, заливая кипяток.

— Может тогда мне и пить не стоит? — Ратмир присел, опасливо покосившись на кружку. Пахло вкусно.

— И не пей, — пожала плечами Ксюша. — Раз так боишься.

Он усмехнулся, взял её кружку, поднёс чай к губам. Глотнул.

— Я тебе нравлюсь, ведьма, признай это…

В голове что-то щёлкнуло. Вероятно, именно с таким звуком захлопывается капкан, о существовании которого ты был прекрасно осведомлён, но всё равно почему-то полез в него, надеясь, что механизм не сработает…

— Несомненно, — ответила Ксюша, наблюдая, сузив глаза, как оборотень разморено обмякает на стуле. — Яра!

Василевская появилась прямо из кладовки, дверь в которую все, впервые оказавшиеся в доме Вронских, ошибочно принимали за шкаф. В руках у неё была толстая пеньковая верёвка.

Когда через десять минут Ратмир пришёл в себя, всё его тело уже было плотно привязано к стулу. Две ведьмы с тяжёлыми чугунными сковородками наготове стояли прямо над ним.

— Вы в курсе, что пытки были запрещены Конвенцией ООН?

— Ограничение свободы тоже недопустимо с точки зрения Декларации прав человека, — отозвалась Ксюша. — Но вас это мало смущает.

— Где Андрей? — вмешалась Ярослава.

— Оплакивает твою смерть, — закатил глаза Ратмир. — Могли бы и просто спросить…

— Что вы ему наговорили?

— Что он убил тебя… Бедняга.

Яра с грохотом хлопнула сковородкой по столу. Ратмир посмотрел на неё с интересом, но без тени страха.

— Вы хотите взять его в стаю?

— Если получится.

— Я не позволю!

— Конечно, конечно, — Ратмир усмехнулся. — Она всегда такая наивная? — обратился он уже к Ксюше. — Или это пережитого стресса?

Вронская глубоко вздохнула.

— Помоги нам, — сказала она тихо. — Неужели тебе просто нравится наблюдать за нашими мучениями? Болотные ели, Большие сучья… Люди, живущие здесь, не заслужили того, чтобы быть погребёнными заживо под озером.

— Странно просить о помощи человека, которого отравили, связали и теперь угрожают… сковородкой, — проворчал Ратмир. — Я никогда не помогал никому из наших жертв, почему сейчас должен делать исключение?

— Ты никогда и не говорил ни с кем из ваших жертв, — мягко ответила Ксюша.

— А теперь я должен как в любовных романах польстится на твои прелестные голубые глаза и спасти тебя, пожертвовав собой? — Ратмир закинул голову, беззвучно смеясь в потолок. — Ну уж нет, пусть ваш Колдовстворский Ромео геройствует, спасая свою Джульетту… Я ведь прав? — он резко опустил голову, вперившись взглядом в Яру. Довольно улыбнулся, увидев яркий румянец смущения на её щеках.

— Что ты имеешь в виду под… пожертвованием собой? — насторожилась Ксюша. Ратмир посмотрел на неё с наигранным удивлением.

— Чему вас там вообще в вашей школе учат? Ты ведь хочешь спасти всех, как я понял? Болотные ели, Большие сучья… Это почти тоже самое, что воскресить целое кладбище! Но в курсе ли ты, что для магии подобного уровня нужны серьёзные жертвы. Кости покойных родственников, кровь младенцев, плоть сорока убиенных девственниц… Кем-то по-любому придётся пожертвовать!

Ксюша и Яра переглянулись.

— Скажи, что надо делать, — Яра опустила своё оружие на плиту и скрестила руки на груди.

Ратмир хмыкнул.

— Как знаете… Нужно убить волка. Точнее человека, способного обращаться в волка. Ну и, конечно же, зелье, и пару заклинаний. В библиотеке Колдовстворца рецепт вряд ли найдётся, он хранится у Пастыря в единственном экземпляре. Я пока умирать не собираюсь, поэтому извините — принести его сюда вам не могу.

— Какие есть другие варианты? — Ксюша покачала головой. За её спиной Яра металась из угла в угол.

— Волк ради того, чтобы освободить вас, жертвует собой, — серьёзно ответил Ратмир. — Есть тот, кто смог бы это сделать?

Яра резко остановилась. Лицо её вытянулось, заметно побледнев.

— Не говори ему, — тихо произнесла она. — Ты сказал, он считает, что я умерла? Пусть будет так.

Ксюша посмотрела на неё с сочувствием.

— Неужели нет никаких других способов? — голос её чуть дрогнул.

— Если найдёшь — расскажешь, — отмахнулся Ратмир. — Прости, ведьма, — пару секунд спустя добавил он, пристально глядя на то, как она, отвернувшись, как можно незаметней смахивает слезу. — Я, правда, не могу тебе помочь…

— Тогда уходи, — раздался щелчок, и груда верёвок опустилась на пол. — И не приходи никогда сюда больше. Никогда, слышишь? Вон из моего дома!

Ратмир встал, разминая затёкшие суставы. Яра, не глядя на них больше, скрылась в соседней комнате.

— Я выбрал тебя не просто так, — он замялся. — Я…

— Что здесь, чёрт побери, происходит?

В дверях стояли родители Ксюши, с изумлением рассматривая незнакомца.

— Уже ничего, — Ратмир резко дёрнулся. Лицо его вновь стало непроницаемым. — Прощайте.

* * *

В столовой Андрей проторчал до самого вечера, то срываясь и начиная крушить всё, что попадалось под руку, то тупо уставившись в одну точку. Входили и выходили какие-то люди, глядя на него то насмешливо, то сочувственно, но большинству из них не было до него никакого дела, как и ему до них. Пару раз приставал с расспросами Хорт, но, не получив ответа, быстро убрался. Какая-то дородная светловолосая женщина подсунула Андрею под нос тарелку с супом, и он проглотил его чисто по инерции, толком не распробовав вкуса. Через пару часов она же поставила перед ним ужин, состоящий из густого пюре с котлетой.

— Уже стемнело, — невзначай заметила она. — Вечерами мы обычно собираемся здесь, общаемся, поём под гитару. Вот услышишь, как поёт Лютыч, ммм… Слов нет, чтобы описать. Может, расскажешь нам о себе?

Андрей отрицательно покачал головой.

Пел Лютыч действительно отлично. Хрипло, с надрывом, выжимая из слушателей если не скупую слёзу, то щемление где-то в груди.

Луна появилась и лезет настырно всё выше и выше…

Сейчас со всей мочи завою с тоски… Никто не услышит!⁽¹⁾

— Ты так и просидел здесь? — на соседний табурет плюхнулся Ратмир, в руках у него дымилась кружка с чаем. Перед глазами у Андрея вновь всё поплыло: в памяти вспыхнули обрывки воспоминаний о посиделках в Колдовстворце, о Яре, раскладывающей по чашкам какие-то неизвестные ему вкусно пахнущие травы… Сколько всего он должен был ей сказать! — Эй, ты здесь вообще? Зорка сказала, что ты не с кем не говоришь.

— С чего бы мне говорить с вами? — отозвался Андрей, сжимая кулаки.

— Твоя правда. Не лучшая компания здесь подобралась, да… Маленьких детей— оборотней родители чаще всего отправляют в специальные школы, где их учат контролировать зверя внутри. В охоту же попадают в основном те…кто уже однажды потерял контроль и кому в этой жизни идти больше некуда. Вот, например, дочь Зорки учится в школе…

— Бурэмэктэп? — школа для оборотней в Башкирии была самой известной в России.

— Нет, она в Беларуси, в школе волшебства имени Всеслава Чародея. Там обычные маги учатся вместе с оборотнями… Просто последних хорошенько запирают на огороженной территории в полнолуние.

Андрей хмыкнул, переведя взгляд на женщину, что слушала пение Лютыча, закрыв глаза и чуть улыбаясь собственным мыслям.

— Неужели никому здесь не хочется начать новую жизнь, ни на кого не охотясь?

— Хочется, — пожал плечами Ратмир. — Тебе ведь хочется вернуться в Колдовстворец?

Андрей почувствовал, как к горлу приближается ком. О Яре никто и не вспомнит. Крупицы воспоминаний о Ксюше охота тоже может стереть, а значит никто из товарищей не обвинит его в преступлении, и всё будет почти как раньше… Вот только сможет ли он быть таким как раньше, смотреть всем в глаза, умалчивая о случившемся… Нет, нет, нет, куда угодно, лишь бы не в Колдовстворец!

— Вот видишь, — невесело усмехнулся Ратмир, словно прочитав его мысли. — Все здесь вольны уйти. Вот только от себя не сбежишь.

— А ты почему такой умный не сбежал в школу для оборотней?

Глаза Ратмира чуть потемнели.

— Мои родители немаги. О мире волшебства я узнал от Пастыря. Он заменил мне отца, я не могу его покинуть.

— Вот почему вы все здесь, — безразлично заметил Андрей. — Когда-то ваши клыки распробовали чью-то плоть, но полнолуние прошло, оставив после себя пустоту и чувство вины… И тут появился добрый папочка со словами об отказе от убийства и гуманности, который всё решает за вас… Главное ведь верить, что так будет лучше для всех, что так правильнее, и слушаться Пастыря, так ведь?

Он и сам не заметил, как перешёл на крик. Пение Лютыча смолкло, десяток пар глаз повернулись в его сторону.

— Я хочу уйти, — громко сказал Андрей, вставая с неудобной табуретки.

— Воля твоя, — надо же, он и не заметил, что Пастырь тоже здесь, стоит в углу, сложив на груди руки. — Мы никого не держим.

Вещи и даже волшебную палочку ему вернули, снабдив напоследок ещё каким-то медальоном в виде волчьей морды, что «поможет найти стаю, если он вдруг передумает». Зорка завернула для него в платок сладко пахнущий кусок пирога да небольшой термос с чаем. Дверь выхода нарисовалась там же, где ещё утром была глухая стена.

Оказавшись посреди холодной ноябрьской ночи на улице, рядом с полуразваленной и с виду абсолютно нежилой хибарой с заколоченными окнами на окраине небольшого городка, Андрей всё ещё не верил, что его отпустили так легко. Куда идти теперь… В одной из небольших аккуратных хаток в конце улицы в окне горел свет.

Дряхлая старуха-хозяйка на порог его не пустила, не нашёл он ночлега ни во втором доме, ни в третьем. Лишь на четвёртый раз ему повезло — подпитый хозяин-забулдыга равнодушно кивнул в сторону лавки и скомканного, пахнущего самогоном покрывала. Андрей привередничать не стал, тут же, кинув под голову рюкзак, растянулся и провалился в беспокойный сон.

… — Он смотрит на меня, разинув пасть, а я ору «Риддикулус!» — Яра взволнованно жестикулирует. В тот день на уроке защиты от тёмных сил травники учились бороться с боггартами. Весь вечер только и разговоров было, что об этом. — Он так смешно начал чихать, когда его завалило цветами… Ух, так его, волчару…

Все смеются, болтают, перебивая друг друга. Лишь Андрей молчит, сидя в стороне. В тот же день на занятиях по анимагии они узнали свою животную форму. Его зверь не в пример другим крупный, красивый, хищный. Казалось бы, есть чем похвастаться.

— Ненавижу волков! — восклицает Яра. Андрей сжимает пальцы в кулаки и, воспользовавшись тем, что на него никто не обращает внимания, выскальзывает за дверь…

… — Какая красавица! — Яра хлопает в ладоши, глядя, как рыжая лисица совсем по-человечески приплясывает на месте. Мгновение — и на месте лисицы возникает Констанция и чопорно кланяется благодарным зрителям. Яра с опаской, и в то же время с восторгом смотрит на грациозную рысь, в которую превращается Стёпа, с готовностью гладит по морде здоровенного лося, склоняющего от удовольствия голову точь-в-точь как Игорь.

Увидев большого серого волка, она машинально хватается за палочку, но, поняв, кто перед ней, смущённо отводит глаза. Пролепетав что-то про недописанное эссе, она закидывает на плечо сумку и, помахав всем на прощанье, скрывается по направлению к школе.

Андрею хочется выть…

… — Беги, — выдыхает Андрей, отталкивая её. — Чего ты ждёшь? Уходи! Быстрее!

— Что с тобой? Я не… — Яра осекается, перехватив его взгляд, и пятиться назад. Услышав вой Пастыря, она замирает, словно парализованная, глядя ему прямо в глаза. Когда он завыл, долго и протяжно, она сжалась в комок, но с места не сдвинулась, лишь громко вскрикнула, когда он, прыгнув прямо на неё, повалил с ног, придавливая лапами плечи и приблизив морду к самому её лицу.

Он так долго хотел этого, с того самого дня, когда впервые по-настоящему заметил её. Наклонившись ближе, он… лизнул языком мягкие тёплые губы. Глаза Яры расширились, но в них уже не было страха — лишь удивление.

— Остолбеней! — она обмякла под ним, теряя сознание. Угрожающе зарычав, Андрей поднял морду, намереваясь сражаться и защищать, но поздно — он словно провалился в бездонную пропасть, расслышав напоследок только одно: — Девчонку в озеро, а этого на базу. И что-нибудь из её вещей захвати…

Он сел на лавке так резко, что громыхающая в этой же комнате угрюмая тощая баба, резко подпрыгнула и перекрестилась. Утро уже давно наступило — яркий солнечный свет бил в глаза. Андрей тяжело отдышался.

— Я не убивал её…

— Что это ты там бормочешь, соколик? И какие демоны ночью тебя сюда пригнали…

— Спасибо за ночлег, говорю, — откликнулся Андрей, резво вскакивая.

Кусок пирога с чаем он сжевал уже главной площади, прямо около памятника Ленину, раскинув на скамейке карту. До Болотных Елей, если двигаться на восток, было около пяти километров. Из рюкзака выпал кусок пергамента, сложенный вчетверо. Андрей развернул его, бегло пробежавшись взглядом по нескольким размашистым строчкам.

Встретимся в 10. В корчме «Матрёшка», на углу Советской и Пушкинской.

Ратмир

1) песня группы Чайф "Ой-йо"

Вернуться к тексту