Цветы счастья (гет)

— Ты убежишь со мной?

Солона Амелл сидела тихая и испуганная в углу библиотеки Башни. Каллен видел ее сквозь щели между книгами, но не мог понять, с кем она разговаривала. Скорее всего, еще один маг. Это измена и заговор. Ему нужно сообщить об этом.

Его глаза следили за трепетанием легких волосков на ее шее, за одурманивающей влажностью губ, когда она в волнении облизывала их языком. Она нервно потирала руки, ожидая ответа своего собеседника. Она была красива и невероятно мила. Она не заслужила быть пленницей Башни и такой жизни. Если она хочет сбежать, он позволит ей.

Каллен собрался ускользнуть из своего укрытия, когда она заговорила снова.

— Нет, пожалуй, ты прав. Мы можем остаться. Каллен будет защищать нас, — сказала она. Её глаза безошибочно нашли его, и барьеры между ними исчезли. — Каллен — сильный. Я осталась из-за него. Из-за теплого меда его глаз и робости в его голосе. Если бы он не любил меня, я бы сбежала отсюда. Я бы жила.

— Нет, — прошептал он. — Я никогда не говорил тебе.

— Я всегда знала, — сказала она, и он так боялся, что это правда. — Ты любил меня, храмовник. Ты силен, но твоя сила не для меня. Она была для твоих хозяев. Вся сила, что текла по твоим жилам, — для них. Ты любил меня, но не достаточно, и поэтому убил. Ты любил свой долг сильнее и поэтому убил всех нас.

Слезы собрались в его глазах, делая его видение более призрачным и бледным.

— Я не храмовник, — крикнул он в отчаянии, падая на колени. По его лицу текли слезы.

— Нет. Ты всегда им будешь. Это на твоей коже, — сказала она. Латы, что были на нем, растаяли, и кожи коснулись тонкие пальцы, прослеживая светящийся на груди лириумно-синим меч храмовников. Прикосновения ее пальцев были легкими и невесомыми, но вскоре сменились горячим сладким языком, а он ничего не мог поделать, только смотреть и желать, чтобы она не останавливалась. — Забудь свой долг. Люби меня, Каллен. Люби меня, чтобы я могла жить.

Ее бледные руки охватили его лицо. Ее светлые глаза обещали прощение за все его грехи, и он потянулся, чтобы принять его. Но прежде, чем их губы соприкоснулись, прежде, чем он смог стать силой, которая спасла бы ее, он остановился. Как всегда. В сердце он все еще храмовник.

Она опустила руки, и все ее тело стало покрываться ранами, пока она не свалилась кулем к его ногам. Его слезы упали на ее губы, разбитые и окровавленные. Он с трудом отстранился, дюйм за дюймом.

— Тебя поработил демон, любимая. Я защитил тебя своим клинком, я был сильным, слишком сильным, но все равно не смог спасти тебя, — сказал он.

Ее мертвые открытые глаза обвиняли его даже после смерти, и он потянулся, чтобы закрыть их, но окружающая его библиотека закружилась, и видение исчезло.

Каллен дернулся. Теперь он был в Киркволле, патрулировал Казематы. Вокруг него испуганно ходили маги. Он был правой рукой и заместителем Мередит. Они должны бояться его. Они должны бояться друг друга. Опасность была внутри них, и он защитит Тедас от них. Они не должны сомневаться в его силе.

Он повернул за угол во внутренний двор, не сбавляя шага. Двор был полон храмовников и магов с затаенным страхом в глазах. Каллен показался из-за угла, и они застыли. Но не все. Некоторых отвлек шум в доке. Дурное предчувствие Каллена подтвердилось, когда он увидел, что вверх по лестнице шагает Хоук. Взглядом она сразу нашла Каллена и ухмыльнулась, как дракон, увидевший раненую галлу. Она направилась прямо к нему, слегка покачивая бедрами.

Ее спутники, как и всегда, преданно шли за ней. Маги, воины, эльфы, люди — это не имело значения. Хоук, как пылающая комета в галактике, оставляла за собой огненный след, за которым невозможно не следовать. Она была свободным магом. Она была Защитницей. Она никогда никому не подчинялась.

— Я пришла к тебе, Каллен, — сказала она, когда подошла к нему. — Почему бы тебе не отправить меня в Круг? Вот мой посох. Я отступница. Я плюю на все правила, которыми ты так дорожишь. Ты обязан забрать меня.

Она отбросила в сторону посох и протянула ему свои запястья столь спокойно, словно протягивала какой-нибудь подарок. В его руках была веревка, и достаточно было всего одного движения, чтобы связать ее руки. Он рыцарь-капитан. Его работа связать ее. И тогда она станет его.

— Покажи, как опасен мой путь, — сказала она со злой улыбкой. — Или я уничтожу этот мир, — она судорожно вздохнула от удовольствия, когда он коснулся пальцем ее все еще протянутых рук. — Возьми меня. Контролируй меня. Я опасна.

— Нет, — сказал он, откидывая веревку. — Ты — Защитница. Киркволлу ты нужна свободной. Я не могу держать тебя в клетке.

Его принципы летели к чертям. Хоук была страстью, чистой энергией, неудержимым ураганом, и Каллен боялся, что просто сломает ее, как фарфоровую куклу, если наденет на нее оковы. Он должен был и одновременно не мог выполнить свой долг храмовника.

Она упивалась раздираемыми его противоречиями. И он позволял ей это делать.

— Я люблю тебя, — он взял ее за руку.

— Мне не нужна твоя любовь. Хочу быть твоей рабой, — прошептала она, приникая к нему. Часть его хотела схватить ее, посадить под замок, использовать свою силу, чтобы уберечь этот мир от ее неистовой магической мощи. Хоук была так близко, заглядывая в его глаза, облизывая кроваво красные губы и смеясь над его нерешительностью. — Выполни свой долг. Возьми меня. Владей мною, — шептала она.

Он отвернулся и сжал кулаки, впиваясь ногтями в ладони, помогая себе сосредоточиться. Позади него на вершине лестницы появилась Мередит — уже не рыцарь-командор, а чудовище, наполненное красным лириумом. Она увидела Хоук, и двор сотрясся от жгучей ненависти.

— Защити себя, — крикнул Каллен, и в руках Хоук появился посох. Ее страсть была ее жизнью, и она останется свободной. Она зарычала, но он уже проваливался в новый кошмар.

Теперь была очередь Элланы. Окружающая обстановка опять поплыла, и он оказался в церкви в окружении тишины и неровного света свечей. Каллен нахмурился. Скоро в стороне покажется она, стоящая на коленях и молящаяся Создателю. Она пригласит присоединиться к ней и будет обольщать и уверять его, что он привел ее к истинному богу. Только Эллана была долийкой и не верила в Создателя. Он был одинок в своей вере.

Каллен усмехнулся. Слишком легко запомнить шаблон. Он медленно повернулся. Элланы здесь не было. Ничего не было, кроме статуи и свечей.

— Где ты? — крикнул Каллен демону. — Заканчивай уже!

Рядом с ним, опаляя горячим дыханием шею, прошептал нежный голос.

— Я не всегда была привязана к Церкви, командир.

Кассандра. Частью разума он понимал, что это не может быть она, но ее руки уже были на его груди, жестко поглаживая и теребя соски. Он развернулся, и она с грубой силой впилась в его губы. Ее мозолистые руки крепко держали его за плечи, удерживая на месте. Она была сильной, но в ней не было того могущества, способного уничтожить его в огне при малейшей вспышке гнева. Ей не нужно бояться его. Ему не нужно контролировать ее.

Он не сможет причинить ей боль. Она всегда будет в безопасности. И благодаря ей он тоже.

Каллен расслабился и с тихим стоном отдался этим жадным рукам. Ее пальцы ловко освободили его от рубашки. А на ней уже ничего не было. Ее голая кожа была теплой и такой живой под его руками. Его грубые ласки оставляли на ней кровоподтеки и синяки, но она лишь сильнее стонала от каждого жесткого прикосновения. Он, как измученный грешник, жадно пил из ее рта, причащаясь ее стонами.

Будь его воля, он остался бы здесь до конца своих дней, принимая все, что она могла ему дать. Но демон в личине Кассандры потянул его на кровать. Холодный шелк простыней коснулся его разгоряченной кожи, и он в замешательстве огляделся.

— Мы же были в церкви.

— Здесь более комфортно, — ответила она, садясь на него сверху. Её голова откинулась назад, и она похотливо потерлась своими бедрами о его. И Каллен со стоном, полным примитивной страсти и вожделения, перевернул ее и подмял под себя.

— Возьми меня, Каллен, — простонала она ему в губы.

Его окатило как из ведра. Она назвала его по имени. Она была прекрасна и жива под ним, но это была не Кассандра.

— Это сон, — сказал он, пытаясь отстраниться. — Кассандра не хочет этого. — Демон в ее личине рассмеялся в ответ, впиваясь ногтями в его грудь и удерживая на месте. Она вновь уселась сверху, без колебаний принимая его внутрь себя, и Каллен не смог сдержать вскрика. Ощущения были слишком ошеломляющие. Он так нуждался в этом. Но это не настоящая Кассандра. И он любит другую. Здесь должна быть Эллана.

— Используй меня, — искусительно прошептал демон голосом Кассандры, продолжая неторопливые движения. — Бери, что хочешь.

С его губ срывались полные муки мольбы о помощи, обращенные к Создателю, просьбы избавить его от его же собственного искушения. Что может освободить его? Разве он уже не сдался? Демон продолжал дразнить его, ломать его, и Каллен балансировал на самом краю. Он продолжал цитировать отрывки Трансфигураций вперемешку с мольбой. Пожалуйста, нет. Пожалуйста.

Это продолжалось целую вечность, или только так казалось. В конце концов, Создатель наконец услышал его и сжалился над своим слабым слугой. Комната исчезла, и Каллен проснулся.

* * *

Первое, что он почувствовал, — боль. Мучительную, простреливающую поясницу при малейшем движении. Мышцы были словно скованы в тиски, и Каллен боялся пошевелиться, чтобы не сделать еще хуже. Второй неприятной деталью стала дрожь, сотрясавшая все его тело. По его лицу текли слезы, а тело прошибал пот. Было ли это последствием его сна или дикой боли, опоясывающей его спину, он не знал. Возможно, и то и другое вместе.

Третьей причиной его неудобств была дикая эрекция. Поэтому Каллен все-таки заставил себя двинуться и оглядеться, чтобы понять, была ли Кассандра в комнате. Или, не дай Создатель, в постели рядом с ним. Мышцы спины пронзила боль, но он проигнорировал ее. Поняв, что он один, Каллен благодарно выдохнул и подумал, что никогда в жизни не был так рад пустой комнате.

Он осторожно откинулся на спинку кровати и попытался успокоиться. Сосредоточившись на дыхании и задвинув воспоминания о сне подальше, Каллен сконцентрировался только на физической боли. Медленно, очень медленно, но ему удалось прийти в себя. Слезы высохли, дрожь прекратилась, и даже физическая боль стала терпимее, а его эрекция спала до более-менее приемлемого уровня. Он спустил ноги на пол и потянул на колени одеяло на всякий случай. Скорее всего, Кассандра скоро вернется, чтобы дать ему лечебное зелье.

Он успел вовремя. Дверь тихо распахнулась, и Искательница мягким шагом вошла в комнату с подносом. Она была одета в легкую льняную рубаху и брюки, а на ее влажных волосах блестели капли воды. Увидев, что он сидит на кровати, она ему улыбнулась и двинулась обычным твердым шагом.

— Ты проснулся, — констатировала она очевидное. А потом присмотрелась к нему повнимательнее. — Тебе больно?

— Если у тебя на подносе окажется лечебное зелье — это будет лучший завтрак в моей жизни, — вымученно улыбаясь, произнес он. Она поставила поднос на стол и начала копаться в своей сумке. Спустя секунд десять она достала флакон и аккуратно вложила ему в руку. Он залпом выпил зелье и облегченно выдохнул, чувствуя, как по телу разливается прохлада, принося облегчение его состоянию. Он повернулся к Кассандре: — Почему твои волосы мокрые?

— Здесь есть отапливаемая ванная комната. Мыться в ней намного приятнее, чем в ручье. Тебе тоже стоит ополоснуться, прежде чем мы тронемся, — сказала она. — Ты сможешь ехать?

— Конечно, — сказал он с большей уверенностью, чем чувствовал. Он не хотел провести ещё одну ночь в этой комнате.

— Хм, — сказала она с сомнением. — Дай мне посмотреть.

Создатель, она хотела его раздеть. Это была ужасная идея. После того возбуждающего сна Каллен изо всех сил гнал мысли о ней в горячей ванне. Он покачал головой.

— Я в порядке, — и попытался встать с постели, чтобы продемонстрировать, что полностью здоров, но только схватился за спинку кровати и зашипел от боли.

— Разумеется, — скептически хмыкнула Кассандра. — Не будь смешным. Я, конечно, не целитель, но Джейден сказал мне, что искать.

Она сделала шаг в его направлении, и ее взгляд говорил, что если он не подчинится, то его разденут собственноручно. Поэтому Каллен резко стянул рубаху через голову и лег на кровать, перевернувшись на живот. Эрекция спала, но он не хотел рисковать.

— Кто такой Джейден? — спросил он в подушку.

— Вчерашний маг. Он был за завтраком, — сказала она. Каллен почувствовал, что она присела рядом на кровать.

— Да неужели? — спросил он насмешливо. — Хотел присоединиться к Инквизиции, не так ли?

Каллен ухмыльнулся, когда она кивнула.

— В том числе. А еще он пришел, чтобы увидеть своего пациента. Я сказала ему, что ты спишь. Так что он оставил мне инструкции, — ее пальцы проследили легчайший линии по его спине, и он отвернулся обратно в подушку, сосредотачиваясь на дыхании.

— Да, — сказал Каллен, чтобы отвлечь себя. — Уверен, он каждый день заглядывает к мужчинам средних лет с несколькими ушибами, чтобы убедиться, что с ними все в порядке. Мне повезло, что я путешествую с красивой женщиной, иначе так бы и валялся посреди улицы. — Ее пальцы застыли на его спине, и он был благодарен за передышку. — Так как я выгляжу?

— Впечатляюще, — сказала Кассандра. Её палец пробежал один едва заметный круг по его лопатке, и Каллен чуть не застонал от удовольствия. — Ни дюйма другого цвета, кроме синего и фиолетового. — Он снова почувствовал, как просела кровать, а Кассандра оседлала его. Каллен закусил губу, пытаясь отогнать все пошлые мысли, которые даже не должны были бы у него возникать в голове. Эта женщина убивала его.

Кассандра была расстроенной, когда снова заговорила.

— Твои мышцы слишком тугие, надо размять. С синяками будет очень больно, но зелье должно помочь.

— Все будет хорошо, — ответил Каллен. — Я все еще вполне мо-о-о-о-у — он прервался, почувствовав, как она с силой прошлась по лопатке, разминая мышцу. Он прикусил губу, пытаясь удержать вой, что рвался наружу. Это было столь же больно, как вправление вывиха. Столь же больно, как рубленая рана после удара меча. Но та боль была резкой и быстро проходила. Сейчас же с каждым новым нажатием, с каждой разминаемой мышцей, новые волны боли накатывали на него, не давая отдыха.

По крайней мере ему не нужно беспокоиться о своей неадекватной реакции на нее. И это была последняя связная мысль, прежде чем Каллен провалился в темноту.

* * *

Он открыл глаза и понял, что дикая ломота не скручивает его тело. Каллен аккуратно перевернулся, но почувствовал лишь отголосок той боли. Более резво он приподнялся и присел, чем заработал хмурый взгляд Кассандры, сидящей на стуле возле кровати.

— Будь осторожен, — сказала она.

Он отмахнулся.

— Я уже большой. Так что, время для тренировки?

Это заставило ее улыбнуться.

— Думаю, стоит потерпеть денек, пока ты не перестанешь терять сознание от боли, — сказала она. — Так что ванна, завтрак, отъезд. Все именно в таком порядке.

— Вредина, — пробормотал он, но достаточно громко, чтобы она услышала.

Кассандра встала со стула и подобрала его сброшенную рубашку и книгу, которую он читал. Каллен схватил её за руку и слегка сжал. Никогда он не сможет отплатить ей за все годы ее поддержки, но должен был хотя бы попытаться. Сказать хоть что-то, что могло бы загладить его вину.

— Прости меня и спасибо. Тебе все время приходится со мной носиться, — он смотрел ей прямо в глаза, надеясь взглядом выразить все свое раскаяние.

Затем, к его глубочайшему удивлению, Кассандра наклонилась и поцеловала его в лоб. Когда она отстранилась, ее спокойное лицо было полной противоположностью его собственной растерянности.

— Своя ноша не тянет, — тихо ответила она, а потом отвернулась, будто ничего не случилось.

Каллен шокировано глядел ей вслед. Он что, снова грезит? Разве Кассандра — Кассандра! — могла поцеловать его столь нежно, словно возлюбленного. Она отошла лишь на несколько шагов, а он уже испытывал смутное чувство утраты. Но... разве он ей нравился в этом смысле? Разве ее мечты не занимал Железный Бык?

Каллен неосознанно потер место, где его лба коснулись ее мягкие губы. Хотя ведь матери целуют своих детей в лоб? Ведь так? Скорее всего, так и есть. Ему было больно, и она проявила заботу. Он кивнул сам себе. Да, это определенно был дружеский жест. Тот факт, что вид Кассандры как сестры милосердия, заботящейся о каждом немощном, казался ему абсурдным, он решил не зацикливаться.

Она уже подошла к двери, а Каллен все не мог собраться с мыслями.

— Я отнесу твои вещи вниз, — сказала Кассандра через плечо. — Чистая одежда и доспехи на стуле. Ванна по коридору направо. — Он немного расслабился. И вправду похоже на материнскую заботу. — Я спущусь в обеденный зал, — добавила она. — Джейден сказал, что еще вернется.

— Могу освободить вам кровать, если нужно! — крикнул Каллен ей вслед. Кассандра не ответила, но он почувствовал себя лучше. Разве влюбленный мужчина станет делать такие намеки объекту своей страсти? Он подумал об Эллане, и воспоминание о ней отозвалось в сердце привычной болью. Все остальное просто суета.

Ему полегчало. Сны были слишком запутанными. Реальность была утешительно нормальной, и Каллен собирался принять ванну с мыслями только об одной женщине.