Полная чаша (джен)

— У вас праздник? — удивлённо спросила Падма, когда Лестейндж протянул ей две коробки.

— Да, — Родольфус искренне улыбнулся. — И я хотел обсудить с вами кое-что.

— Мне не съесть это за неделю, — сказала Падма, оценивающе глядя на коробки. — Вы должны мне помочь. Хотя бы немного.

— Я не ем сладкого, — возразил Родольфус. — Пригласите подруг — я не верю, что они вас бросят одну в такой ситуации.

— У меня одна подруга, и из сладкого она ест только эклеры и фрукты, — Падма продолжала оценивающе разглядывать коробки.

— Красивым женщинам непросто найти подруг, — заметил Родольфус.

Падма чуть пожала правым плечом:

— Дело не в красоте, полагаю… проблема, скорее, в сочетании. К ней прилагаются характер, интеллект и своеобразные интересы, — она поставила коробки на прикроватный столик и сказала решительно: — С другой стороны, конфеты хранятся долго. О чём вы хотели поговорить? — она перевела взгляд на Родольфуса.

— Я хочу забрать Басти домой, — сказал тот, первый раз назвав брата домашним именем в разговоре с ней. — Давно хотел — но теперь, наконец, могу осуществить это. В целом, вы меня всему научили — полагаю, я справлюсь и с обычным уходом, и с приступами. Как вы думаете?

— Думаю, вам лучше поговорить об этом со Сметвиком, — серьёзно ответила Падма.

— Я поговорю, — согласился он. — Но я хотел бы знать и ваше мнение.

— Знаете, мистер Лестрейндж, — заговорила Падма очень серьёзно, — я бы хотела помочь. Если вы позволите. Пожалуйста, — она заглянула ему в глаза. — Вам непросто будет справляться, вы совсем не привыкли, да и времени это всё отнимает немало. Мне несложно было бы приходить к вам утром, до работы, и вечером… или хотя бы один раз. Пожалуйста, — повторила она с нажимом.

Как все, однако, ринулись ему помогать. Словно зачаровал кто-то — или проклял.

— В этом нет нужды, мисс Патил, — очень вежливо качнул головой Родольфус. — Я признателен вам, но я справлюсь. Я, конечно же, не стану возражать против визитов любых членов вашей группы — и…

— Я прошу вас, — повторила Падма очень настойчиво. — Пожалуйста, позвольте мне!

— Вы давно вернули свой долг, — попытался он смягчить свой отказ, — Тем более, что его никогда и не было. Я вам очень благодарен — искренне. Но ведь это навсегда, и я думаю, что вполне рассчитал свои силы.

Она молча кивнула — и, наклонившись и поправляя вполне ровно лежащее на кровати одеяло, сказала глуховато:

— Да, конечно же, вам виднее. Обращайтесь, если будет нужно, — она провела по одеялу ладонями. — Мне делать сейчас массаж, или вы сами хотите?

Он обидел её — это Лестрейндж видел. Но понять, чем именно и почему, не мог. Но зато понимал, что это было неправильно — так платить за то, что она все эти пять лет делала для его брата.

И она здорово держалась, эта девочка. Лучше многих.

— Мисс Патил, — осторожно проговорил Родольфус. — Я клянусь вам — последнее, чего я сейчас хотел, это вас задеть.

— Понимаю, — Падма кивнула и, всё ещё не глядя на него, улыбнулась одними губами. — Всё в порядке — это только вам решать.

— Я не понимаю, — признал он. — Вижу, что вам больно — но не понимаю. Вы мне с самого начала не были ничего должны — и…

— Дело же не в этом, — тихо перебила она. — Вы простите. Это я… нафантазировала себе, в общем-то. И совсем не думала, что однажды это закончится.

— Расскажите мне, — попросил Родольфус.

— Я ничем не смогла помочь сестре, — Падма обхватила себя за плечи. — Знаю, эти вещи не связаны, но… мне… вы пытались защитить нас — ну а я… пыталась здесь сделать то, чего не смогла там, — она вскинула голову — так, как делают, пытаясь удержать готовые пролиться слёзы.

А ты идиот, Родольфус. Ни драккла не научившийся разбираться в людях. Сколько раз давал себе зарок не судить других по себе — и опять.

— Я не очень помню себя без брата, — после долгой паузы заговорил он. — Словно Басти был всегда — и я с самого его рождения защищал его и оберегал. Ну, — он усмехнулся, — по крайней мере, пытался. Вышло скверно, как видите. Вы знаете, — Лестрейндж подошёл к замеревшей в изножье кровати Падме, — на самом деле, всё просто. Я не знаю, как долго смогу вам платить. Признаваться в таком неприятно, — он заставил себя улыбнуться. — Проще сразу отказать.

— Это вовсе не нужно, — Падма обернулась, и Родольфус понял, что она знает, что он солгал о причине — и знает, почему. Но её понимание почему-то не было унизительным. — Мне же здесь за это не платят отдельно, — Падма улыбнулась. — Так что ничего не изменится.

— Так нельзя, — возразил он. — Я действительно не в состоянии сейчас оплатить вам два визита в сутки — но я был бы признателен, если бы вы приходили по вечерам. Через раз. Это мне по силам.

— Спасибо, — она улыбнулась с такой признательностью, что он добавил:

— И ещё — вот об этом я с самого начала хотел вас просить. Я вам был бы бесконечно обязан, если бы вы согласились помогать мне при приступах. Хотя бы в первое время.

— Конечно, — Падма кивнула. — Это просто: протеевы чары — и я хорошо аппарирую. Если вы позволите, разумеется.

— Аппарацию я открыть не готов, — возразил он. — Я вам сделаю портал — личный. Если вы не против.

— Что порталы, что аппарация, — она пожала правым плечом. — Портал даже удобнее — особенно если сразу связать его с чарами.

— У меня и камин закрыт, — покачал головой Родольфус. — И его я тоже не планирую пока открывать. Но идея великолепна. Не для вас, правда — вы представьте, что он сработает, когда вы будете, например, с пациентом. Или с другом.

— С пациентом действительно выйдет некрасиво, — согласилась она и повторила: — Спасибо.

* * *

К Снейпу Лестрейндж явился уже затемно: аппарировал сперва в Хогсмид, а затем дошёл оттуда до школы, размышляя о своём разговоре с Патил и о том, что она обладает редким умением предлагать помощь — абсолютно не свойственным тому, к кому он сейчас шёл.

В Хогвартсе, однако, Родольфуса ждал сюрприз. Выслушавший его Снейп поинтересовался весьма прохладно, что в его личности и поведении вообще навело Лестрейнджа на мысль о возможности подобной благотворительности — и Родольфус поверил. Мгновенно. И практически тут же понял, кто на самом деле устроил ему встречу с Крокером. Быстро свернув разговор и простившись, он почти бегом добрался до границы школы и аппарировал в Малфой-мэнор. Потому что кроме Драко, больше это сделать было некому — а вот подсказал ему идею наверняка Снейп. Вольно или нет — в данный момент Родольфуса это не интересовало. Может, просто проболтался, может, просвещал своего бывшего ученика, может быть, даже отвечал на вопрос того о том, как помочь несчастному родственнику. С Драко сталось бы.

— Как ты смел? Кто позволил тебе вмешаться? — поскольку свой приход Лестрейндж анонсировать не потрудился, он застал Драко врасплох. Впрочем, к его чести, тот не стал отнекиваться и изображать непонимание, а, напротив, сощурился, став невероятно похожим на отца, и спросил:

— А что мне оставалось делать? Вы позволили бы мне помочь напрямую? Нет! — он шагнул навстречу Лестрейнджу.

— Я, по-моему, не просил ничьей помощи! — отрезал Родольфус.

— Ну вот именно! — возмутился вдруг Драко. — Именно что не просили — и в жизни бы не приняли, как ни предложи! По-вашему, мне надо было сделать вид, что я тут не при чём?

— Именно так. Ты здесь не при чём, — отчеканил Родольфус.

— Мы, вообще-то, родственники, — жёстко сказал Драко. — Если вы ещё не забыли. Или уже нет? — Родольфус от неожиданности не нашёлся сразу с ответом, а Малфой продолжал наступление: — Вы бы сами на моём месте ничего не сделали? Если бы имели возможность — как я?

— Я помог бы, — Родольфус устало опустился на стул и потянул ворот рубашки.

— И меня бы не спросили, — Драко сел напротив него. — Я помню наш разговор перед битвой — отлично помню.

— Я тоже, — Лестрейндж провёл рукой по лицу. — Но это не одно и то же.

— Почему? — очень терпеливо и вежливо спросил Драко.

— Потому что ты мальчишка, — у Родольфуса не было ни сил, ни желания хоть что-то изображать. — Потому что это ты — мой племянник, а не я — твой.

— То есть дядюшка племяннику помочь может — а наоборот никак? — уточнил Драко. Вышло почему-то смешно — и Родольфус, признавая поражение, сказал всё же, хоть и с усмешкой:

— Никак. Ты не должен был — и не делай так. Никогда.

— Я не стал бы — вот так, за спиной, — с удивительной невозмутимостью, переходящей в нахальство, сказал Драко. — Но ведь с вами же нельзя по-другому! — повторил он до смешного точно недавние слова Снейпа. — Можете меня ненавидеть, — он пожал плечами. — Но я знал, что вы остались без кната, и нам с мамой было очень обидно, когда мы поняли, что вы не придёте к нам за помощью. Знаете — ведь это оскорбительно, если подумать, — продолжал он, опираясь локтями о колени и сплетая пальцы, — то, что вы нас даже в расчёт не взяли. Мы с тех пор, как отец сел, вообще остались одни, и так радовались, когда вас освободили! Мне казалось, что нам стоит друг за друга держаться — и хотя вы явно придерживаетесь иного мнения, я так не могу. Мы не можем. Неприятно, знаете ли, выбирать по утрам запонки, зная, что у вас нет денег даже на волшебную палочку.

Он умолк, глядя на Родольфуса прямо, грустно и с непонятной тому готовностью.

— Да, пожалуй, я понимаю, — выговорил, наконец, Лестрейндж — и тут в дверь тихо и настойчиво постучали. Драко махнул палочкой, и та распахнулась, впуская Нарциссу. — Ты знала, — утвердительно проговорил Лестрейндж, едва глянув на неё.

— О чём именно? — она подошла ближе и протянула ему руку для поцелуя, но когда Родольфус, приподнявшись, поднёс ту к губам, вдруг легко и уверенно притянула его к себе и обняла. Он не спорил, но почти сразу мягко отстранился и, всё-таки поцеловав её руку, сделал шаг назад.

— О том, что он сделал.

— Нет, — Драко тоже встал. — Я никому не рассказывал.

— Что случилось? — спросила Нарцисса, и мужчины, не сговариваясь, ответили:

— Ничего.

— Неважно, — почти улыбнулся Родольфус. — Мы уже обсудили всё. Прости, что ворвался без приглашения.

— Я всегда тебе рада, — не стала она настаивать. — Здесь так тихо, — Нарцисса обхватила себя руками, а Драко вдруг, извинившись, вышел, оставляя их одних. — Никогда не думала, что так будет — но порой я скучаю даже по тому времени, когда здесь был Лорд. И все вы. А теперь тишина, — повторила она, потирая ладонями плечи.

— Я плохой собеседник, — Родольфус осторожно коснулся её плеча, и Нарцисса благодарно накрыла его руку своей. — И ещё худший утешитель. Особенно женщин, — попытался он пошутить, и она, обернувшись, благодарно ему улыбнулась.

— Драко сделал что-то, чтобы вынудить тебя принять деньги? — спросила она — и он просто кивнул. А потом сказал:

— Это тяжело, но я должен его поблагодарить.

— Не стоит, — возразила она. — Можешь просто больше не касаться этой темы — если будешь приходить ещё.

— Ты хотела бы? — сам не зная, зачем, спросил он.

— Я скучаю, — её веки дрогнули, но глаза остались сухими.

— Не по мне, — сказал он с уверенностью.

— Ты даёшь надежду, — она улыбнулась. — Ты ведь тоже не должен был выйти оттуда. Знаю — тебя было, за что отпускать, — не дала она ему возразить. — И так же знаю, что его — не за что. Но пожизненное заключение, — она покачала головой. — У него ведь даже палочки не было после той погони за Поттером. Летом, помнишь? Лорд тогда забрал её и сломал. А другую завести не позволил.

— Ты же знаешь, — почему-то Родольфусу было очень стыдно, — что если бы это зависело от меня, он бы был уже дома. Но, боюсь, что меня никто не послушает. Я не Поттер. И не Снейп, — добавил он. — Его бы послушали.

— Он не станет помогать, — сказала она спокойно. — Если бы хотел, то уже сделал бы. Значит — нет. Но неважно, — она слегка повела головой, будто бы от чего-то отказываясь, и сказала: — Раз ты здесь — может, ты поужинаешь с нами? Мы ещё не садились — Драко поздно возвращается.

— С удовольствием, — сказал он и подумал, что, пожалуй, не лжёт.