Зеркальные миры — 1. Перерождение (джен)

Сознание включилось мгновенно.

Мари судорожно вздохнула и рывком приняла сидячее положение. Уже почти совсем стемнело: солнце не просвечивало сквозь плотную листву над головой. Дул промозглый ветерок. Первые несколько секунд она не могла понять, где находилась и как сюда попала. Голову словно ватой забило. Однако стоило только мыслям проясниться, как Мари выскочила из спального мешка, примотанного к дереву верёвкой. Взгляд тут же метнулся туда, где по недавним воспоминаниям должны были находиться Айра и Таюя. Старшая фея вызвалась покараулить первой, благосклонно позволив спутницам немного отдохнуть. Следующей должна была нести дозор Мари…

Никого вокруг не оказалось.

Она на дрожащих ногах сделала два шага вперёд по великанскому суку, на котором они устроились на отдых, и осмотрелась ещё раз. Ни мешков, ни рюкзаков. Ни даже… Мари кинулась к своему месту, но подозрения — её как ледяной водой окатило — только подтвердились. Её рюкзака тоже не было. Только мечи, спальник и верёвка. Мари зарылась пальцами в волосы и зажмурилась. Хорошо хоть компас она оставила в кармане, а не…

Сердце ухнуло в бездну.

Компаса на положенном ему месте не обнаружилось. Тонкая цепочка всё также была прицеплена к поясу, но самого устройства… Рука взметнулась ко рту, Мари до боли впилась в неё зубами, смаргивая злые слёзы. Спальный мешок оказался аккуратно разрезан сбоку: всего с десяток сантиметров, но и этого хватило, чтобы узкая ладошка смогла незаметно скользнуть внутрь. Это был конец. Паника заскреблась, раздирая ледяными когтями внутренности.

Мари даже думать не хотела о том, как так вышло, но мысли всё равно возвращались к недавним спутницам. Они ведь были так милы и дружелюбны. Почему же?.. Она зажмурилась и уткнулась лбом в колени. Оставаться на месте было нельзя. Без рюкзака — жрицы подчеркивали это — поисковый отряд её не отыщет. Но куда идти? Мари даже и сейчас не могла точно сказать, в какую сторону следовало двигаться.

Она задрала голову наверх. Деревья переплетались ветками, почти полностью скрывая купол барьера. Феи говорили, что тот ближе к вершине становился совсем прозрачным и практически касался зелёных листочков. Мари прислонилась к шершавому стволу, прикидывая, насколько высоко сможет забраться по нему. Ей нужен был хотя бы какой-нибудь ориентир.

Мешок она скатала в более-менее компактный валик — так, как он был, сделать всё равно не вышло — и обвязала его верёвкой, справедливо рассудив, что терять ещё и эти вещи было бы верхом глупости. Лезть наверх с тяжёлыми мечами тоже казалось не слишком логичным решением, и хотя страх лишиться единственного оружия настойчиво напоминал о себе, Мари оставила всё снаряжение на месте стоянки.

Учительница Лиф часто заставляла их в качестве практики лазить по деревьям в поселении. Феи ворчали и посмеивались между собой на «глупое задание», но та была непреклонна. «Однажды это может спасти вам жизнь», — повторяла Лиф, подгоняя расслабившихся учениц, и Мари проникалась подобными наставлениями, по обыкновению, сильнее всех. Магические существа имели куда больше лазеек, чтобы обмануть судьбу и вырвать свою жизнь из её лап; человеку же приходилось довольствоваться тем немногим, на что способно было его тело.

Мари забралась на ближайшую ветку и перевела дыхание. Земля уже терялась где-то внизу и даже свёрток с вещами проглядывался через листву с трудом. Ветки становились тоньше. Она, правда, была точно уверена, что они её выдержат — даже самую тонкую из них сложно было полностью обхватить руками. Купол уже нависал непривычно низко — казалось, встань на носочки, протяни руку и коснёшься упругой плёнки, — но увидеть что-либо сквозь густую листву всё ещё не представлялось возможным.

Мари поднялась на ноги, раздвигая ветки, — перед взглядом предстал океан зелени. Ветер колыхал деревья, поднимая волны, на которых покачивались редкие птицы. Она закрутила головой, надеясь отыскать хоть что-нибудь, способное подсказать ей верное направление. Позади — чернильная стена барьера, плавно перетекающая в прозрачный купол. Впереди — зелень, скрывающая горизонт. Другой стороны, казалось, просто не существовало. Однако…

Барьер всё ещё плавно поднимался. Зазор между ним и верхушками деревьев оставался неизменным — растительность, казалось, опасалась приближаться к магической плёнке вплотную, но с готовностью занимала каждый отвоёванный сантиметр. Мари вспомнились вдруг слова Наири. Даже при наличии крыльев ситуация не слишком упрощалась — пространство было слишком мало для полётов.

Мари ещё раз оглянулась туда, где проходила граница защитного купола. С того места она начала свой путь, и нужно было его просто продолжить, двигаясь к центральной поляне. Ждать чудес не имело смысла. Лучше уж попытать счастья, идя вперёд, чем остаться на месте, ожидая подмоги. Мари фыркнула, начиная спускаться. В её случае даже на поисковый отряд надежды было мало, а уж на добрых одногруппниц — и подавно.

Обмотавшись верёвкой и закинув за спину мечи, она внимательно оглядела землю. Первая паника уже почти прошла, оставляя место спокойной логике. Ничего. Даже без команды она выберется. Сдача экзамена на данный момент отходила на второй план, уступая место вопросу выживания. Жизнь в поселении научила не бояться смерти. Её всё ещё страшили боль, многоногие твари, жуткая Управляющая… но не смерть. Мари лишь думала, что будет слишком грустно уйти из жизни, так ничего и не успев в ней попробовать. И, конечно, этого совсем не хотелось. Да и Леон с Нэй наверняка расстроятся…

Она тряхнула головой, спрыгнув на мягкую, устланную растительностью и мелкими веточками землю. Кожу ощутимо покалывало от жажды действия. Нет уж, эта парочка фей не уйдёт от неё безнаказанной! Мысль обожгла своей неожиданностью. Мари остановилась, прислушиваясь к себе. Чего именно ей хотелось?.. Она наморщила нос и зажмурилась от внезапного приступа брезгливости. Нет, кровавой расправы, что тут же подкинуло сознание, она точно не желала. Оставить их до следующего года или же вовсе — Мари довольно кивнула — лишить права становиться охотницами. Да! Это было то что надо.

Под ногами тихонько похрустывали ломающиеся палочки и пожухлая листва, мягко пружинил мох. Важность командной работы… Короткий смешок вырвался сам собой: любая компания в Чаще до этого момента приносила лишь неприятности. Лучше уж одной — спокойнее. Мари старалась не отвлекаться и следить за дорогой, но мысли утягивали её всё дальше, заставляя снова и снова прокручивать последние события. Зачем вообще было цепляться к феям? Не справилась бы и одна с несчастным лювером? Обида на предательниц и главное условие этапа — кому только нужны эти команды! — становилась всё ощутимее с каждым шагом.

Под ногами вдруг звякнуло что-то металлическое, мгновенно привлекая внимание. Мари присела на корточки, разглядывая нечто, отскочившее от её ботинка и ударившееся о ближайший корень. Тонкая серебристая пластинка поблёскивала в нескольких сантиметрах от него. Мари тронула её кончиком пальца — холодная — и осторожно подобрала. При ближайшем рассмотрении пластинка оказалась искусно вырезанным из металла вытянутым листочком.

Взгляд тут же выхватил второй такой же, лежащий чуть поодаль, и третий… Мари разогнулась и осмотрелась. Её всё ещё окружал привычный лес, но вдалеке, за коричневыми стволами темнело нечто странное. Зелень резко — словно существовала чёткая граница — сменялась градациями серого: от серебристо-белого до почти чёрного. Мари поражённо моргнула.

Туман клубился у ног и ластился к рукам. Чёрные, страшно изогнутые стволы низеньких деревьев поблескивали серебристыми листочками. Касаясь друг друга, они скрежетали и звенели, внося в фоновый шум непривычные звуки. Мари застыла на месте, не решаясь шагнуть в плотную, стелющуюся по земле дымку. Это совершенно не вписывалось в её представления о нормальности, но, казалось, она припоминала верное объяснение странной области.

Лиф рассказывала о подобных явлениях: непонятных, таинственных и крайне опасных. Некоторые звали их Преломлениями или Искажениями, но феи почему-то предпочитали определение «заражённые изменчивостью». Доподлинно не было известно, как и почему они появлялись, но поговаривали, что такие области являлись результатом соприкосновения отражений. Мари же просто завораживали рассказы о чудесных лесах, полностью сотканных из света, или горах — мягких, словно воздушная вата. Каждая заражённая область, найденная охотницами, была уникальна. Такие места сразу же отмечались на картах для дальнейших изучений, к которым подключались навыки едва ли не всего поселения.

Мари вытянула руку, погружая её в молочный туман. Тот мгновенно опутал кисть ледяным влажным щупальцем и колыхнулся, словно пытаясь утянуть жертву в свои владения. Она отшатнулась. Рука была в порядке, не считая гусиной кожи и синевы, что расползлась от холода. Подышав на пальцы, — даже горячий воздух с трудом отогрел их — Мари повернула голову, пытаясь угадать, насколько обширной была заражённая территория. Граница её была прямой и в одну, и в другую сторону, и краёв с этого положения не виднелось.

Мари переступила с ноги на ногу, хватаясь в поисках твёрдости духа за ремень, на котором висели ножны. Возможно, в ширину Искажение было куда больше, чем в длину, и вместо того, чтобы пытаться обойти его, следовало пересечь область напрямик. Однако сколько Мари себя ни уговаривала идти в покорёженный, металлический лес с ледяным туманом совершенно не хотелось. Неизвестность пугала сильнее, чем что-либо.

Ветер вновь просвистел между деревьями, подталкивая в спину. Мари обернулась, словно ожидая увидеть его источник. Нет уж. Она закусила губу и широким шагом направилась вдоль границы. Идти в заражённый лес на ночь глядя? Куцые огрызки инстинкта самосохранения люто протестовали. Нужно было переждать темноту в относительно безопасном месте — это было одним из двенадцати обязательных правил, которые заставила их вызубрить Лиф.

Мари резко остановилась. Может всё-таки успеет? Металлические листья ехидно звенели над головой. Она ведь и так потеряла кучу времени. Вдруг следующих суток не будет достаточно? Неизвестно, сколько ещё придётся плутать по Чаще в поисках центральной поляны, а из-за плотного тумана даже яркое солнце ничем не поможет… Молочная дымка завивалась в кольца, охватывая тёмные стволы, и клубилась возле границы, то приглашающе отступая, то вновь набрасываясь на невидимую стену.

Она пожалеет в любом случае.

Когда Мари обустроила свой наблюдательный пункт, уже стемнело окончательно. Привалившись спиной к поваленному дереву, она вытянула ноги и перевела дыхание. Рядом высилась неаккуратная кучка сухих веток и даже несколько коряг покрупнее. Мечи довольно неплохо играли роль топоров — руническая сталь одинаково легко резала как тренировочные манекены, так и сухое дерево.

Сложность оставалась в одном. Как их зажечь? Все феи поголовно владели простейшим заклинанием искры: ни большого количества магии, ни специальных приспособлений для него не требовалось. Мари тяжело выдохнула. Как ни старались Нэй и Лиф научить её — ничего не выходило. В человеке просто не было нужной магии. Феи отзывались одинаково сочувственными взглядами, и Мари действительно расстраивалась из-за столь явных неудач, но лишь до одного события. Именно во время самостоятельной, отчаянной ночной практики ей впервые удалось призвать чёрное пламя. Всё разом перевернулось с ног на голову. Подтверждения фактам, урывками вытянутых у Шетаара (за эти годы пришла абсолютная уверенность в том, что дракон становился куда более разговорчив в отсутствие Мины), проявились в один момент. Оставалось лишь овладеть опасным даром, но Мари прекрасно понимала: она не могла надеяться ни на чью помощь, кроме отдалённых образов, приходивших во снах. Хотя даже и они воспринимались скорее вспышками вдохновения, нежели чем-то мистическим. Как и мужчина, глядевший на неё в те моменты из всех отражений.

Ветер сдувал в сторону горку пепла у её ног, словно услужливо пытаясь замести следы провальных попыток зажечь костёр. Мари плотнее закуталась в наброшенный на плечи спальный мешок. Становилось холоднее. Она вновь протянула руку к вытащенному на расчищенную площадку чурбану. Возможно, если взять деревяшку побольше, пламя не успеет обратить её в пепел?

Прямо за спиной звучал непрерывный металлический перезвон. Казалось, заражённым деревьям и не нужен был сильный ветер — листочки на них дрожали сами по себе. Где-то неподалёку журчал ручеёк. Мари задержала дыхание, пытаясь вспомнить, как было в тот раз, когда она сумела нагреть камень. Тогда даже и огонька не появилось. Она недовольно щёлкнула пальцами. Спустя столько попыток сердце уже не замирало в ожидании новой вспышки боли.

Хлоп.

Мари резко одёрнула руку, едва прикоснувшись к полену. Ничего. Она осторожно потрогала его пальцем, но дерево даже не нагрелось. Шмыгнув носом, Мари прижала к щеке тыльную сторону ладони — лицо уже совсем похолодело — и упрямо тряхнула головой. Ещё разок.

На этот раз она коснулась сухой коры мягко и медленно, словно не решаясь нырять в омут с головой. Тихонечко… Жар опалил лицо и ладони. Взметнулся удушливым облаком пепел, заставляя надрывно закашляться. Очередная коряга обратилась в ничто — только мелькнуло почти невидимое в сгущающейся темноте чёрное пламя. Мари с шумом втянула в себя воздух и ударила по земле кулаком.

Бесполезно!

* * *

Вода не казалась такой уж и ледяной после ночи, проведённой без костра. Мари хмуро уставилась на своё искажённое отражение. Ручеёк подпрыгивал и бурлил на камнях, стремительно петляя между корней. Тело сотрясала дрожь, а горло отзывалось болезненным першением. Она ещё раз плеснула в лицо водой и набрала полные ладони, игнорируя ощутимое пощипывание раздражённой кожи.

Зубы сразу же заломило, стоило сделать первый глоток. Мари протестующе замычала, но жажда была сильнее. Вытерев рот рукавом, она застыла на месте, пережидая, пока организм хотя бы немного успокоится. Есть не хотелось — были всё-таки в этом болезненном состоянии какие-то плюсы. Вот только минусы их существенно перевешивали.

Давно Мари не болела. Последний раз лёгкую простуду она умудрилась подхватить больше года назад, хотя по первому времени оказывалась в зале у целительниц стабильно, чуть ли не каждый месяц. Мари повела плечами, с трудом разгибая затёкшие спину и ноги. Ночью, устав от многократных попыток обеспечить себя теплом, она задремала в совершенно неудобной позе. Просыпаясь от малейшего шороха, Мари не только не отдохнула, но и чувствовала себя на утро абсолютно разбитой. Небо едва-едва начало светлеть, когда она решила наконец продолжить путь.

На рассвете путешествовать было безопаснее всего. Ночные хищники уже попрятались в свои логова, а дневные ещё не проснулись, поэтому не стоило оттягивать неизбежное и дальше. Наскоро умывшись и собрав немного воды в запасной поясной бурдюк — совсем маленький, предназначенный скорее для целебных снадобий, чем для питьевой воды, Мари, даже не сбавляя шага, переступила границу металлического леса.

Звон со всех сторон стал почти оглушающим. Она поморщилась, ощущая нарастающую головную боль. Деревья подступали всё ближе, намертво сплетаясь ветвями. От них веяло могильным холодом — Мари из последних сил изворачивалась, чтобы только ненароком не коснуться гнутых стволов.

Туман всё больше сгущался, пока наконец не пришло осознание: даже вытянутая ладонь терялась в белесой дымке. С таким же успехом можно было идти в кромешной тьме, на ощупь. Все звуки перебивались скрежетом металла. Мари вдруг ощутила, как сильно билось сердце. Это место по-настоящему пугало, вызывая животный ужас и желание поскорее забиться под корягу в поиске хоть какого-то убежища.

Мари вынула из-за спины ножны, ощупывая ими пространство перед собой. Разум настойчиво молил ускорить шаг, перейти на бег, чтобы поскорее покинуть это место, но она намеренно шла так мелко, как только могла. Уже многие советы Нойль и Лиф успели оправдать себя, так почему бы не прислушаться и ещё к одному? Взгляд метался из стороны в сторону, ни на чём не задерживаясь. Да и не было здесь ничего, что могло бы привлечь внимание из-за плотного тумана. Мысли путались. Сознание словно бы уплывало куда-то, оставляя место ледяному опустошению. Мари всё ещё ощущала холод и влагу на лице и руках, но постепенно становилась лишь сторонним наблюдателем, двигаясь совершенно машинально. Низкий гул, отдающийся в голове, примешивался к боли, накладываясь и будто бы стирая её. Всё было как… как во сне?

Тело метнулось куда-то влево, на ходу вытаскивая мечи: один, затем второй; ножны привычно повисли на креплениях за спиной. Слуха коснулось чьё-то дыхание. В непроглядной белой круговерти вспыхнули огненные глаза. Послышался удар. Ещё. И ещё. Жалобно заскрипели ближайшие деревья, заваливаясь на землю. Загрохотала тяжёлая поступь.

Ноги безошибочно ступали промеж корней. Лезвие одного меча направлено вперёд, второе — заведено назад. Пальцы сжимали рукояти в незнакомом хвате, но привычно и правильно. Монстр — огромный вепрь, подсказало нечто, сродни интуиции — ринулся в атаку. Металл заскрежетал по металлу. Взгляд успел выцепить покрытую серебристым морду с массивными бивнями и роговыми наростами. Зверь слишком долго пробыл в заражённой области.

Увернуться от рогов, поднырнуть под челюсть. Перекатиться, уходя от метивших в голову копыт. Тело исполняло команды безупречно. Ноги вновь толкнулись о землю, сокращая расстояние. На этот раз всё получится. Лезвие — чернота вспыхнула по кромке — прочертило широкую ленту, разрезая туман. Брызнула веером тёмная кровь. Короткий визг разнёсся по лесу, перебивая даже звенящую какофонию листьев.

Это было опасно.

Кровь легко стряхнулась с зеркальных лезвий; остатки пожрало бесследно пламя. Мечи вернулись в ножны такими, какими были. Туман стремительно окутывал тушу вепря, словно пряча бардак от любопытного чужого взгляда. Горло отзывалось сухостью, и рука мгновенно отыскала на поясе бурдюк. Горячая вода приятно согрела — всего пара глотков, не больше. Следовало экономить её, хотя до границы оставалось недалеко. Хватило бы сил.

Несколько мгновений ушло на то, чтобы отыскать верное направление. Преломления всегда оставляли явный след — это даже к лучшему. Вперёд. Земля под ногами была жёсткой, мёрзлой — ботинки нисколько не вязли в ней, позволяя выжимать из тела максимальную скорость. Успеть. Только бы…

Ноги несли её сами собой, и Мари совершенно не понимала, как успевала ориентироваться, не наталкиваясь на кидающиеся навстречу деревья. Кожа на руках нестерпимо горела, но в голове отчётливо билась мысль о том, что вот-вот проклятый лес кончится. Хорошо ещё, что никакого опасного зверья не встретилось… хотя, может они и вовсе обходили заражённую область десятой дорогой. Действительно, кто вообще способен выдерживать этот отвратительный шум?

Мари резко затормозила.

В какой момент она перешла на бег? Мари подёрнула плечами и панически обернулась. Она ведь не могла поддаться изменчивости? Что если лес заставлял её бегать кругами, намеренно выматывая, выпивая последние силы по капле? Она медленно двинулась вперёд, напряжённо прислушиваясь. Ведь было же что-то, что подсказывало направление. Дыхание застыло в груди, но Мари сцепила зубы, упрямо шагая. Осторожно, мелко и вдумчиво. Как ни старалась, она так и не могла вспомнить, что именно заставило её кинуться сломя голову через деревья. Мысли ускользали, словно позабытый сон, оставляя лишь странное ощущение отрешённости…

Зелень появилась перед взглядом так неожиданно, что Мари невольно отшатнулась назад — в серый мирок, сокрытый туманом. Лишь через пару секунд она вновь перешагнула границу, оказываясь в привычном глазу лесу. Волна облегчения захлестнула с головой. Всё-таки удалось! Мари упала на колени, с наслаждением вдыхая запах мха, древесной смолы и земли.

Как бы Искажение ни проявило себя, всё кончилось. Вздрогнув, она поднесла ладони к глазам. Красная, до мелких ран потрескавшаяся кожа совершенно не добавляла оптимизма. Мари подула на руки, надеясь хоть немного сгладить болезненные ощущения. Странно, когда она входила в лес, казалось, повреждения от ночной практики были не столь критичны.

Мари тяжело вздохнула. По крайней мере, она не начала покрываться металлом или чем-то вроде того. Небольшие ранки, расчертившие руки кровавой паутинкой до локтей, перенести ещё можно было. Осторожно, пытаясь поменьше касаться повреждённой кожей чего-либо, Мари вынула пробку из бурдюка и скорбно поморщилась. Даже такие простые действия давались через боль. Внутренне приготовившись к сведённым от холода зубам, она сделала маленький глоток.

Горячая!

Мари замотала рукой, в нелепой попытке остудить воду во рту, но выплёвывать ценную жидкость не стала. Горло обдало жаром. Тщетно пытаясь отдышаться, она осмотрела бурдюк со всех сторон, но ничего необычного на нём не было. Просто вода внутри немыслимым образом нагрелась.

Была ли в этом замешана изменчивость или?..

Мари ещё раз бросила взгляд на свои руки. Ну нет! Она мотнула головой и фыркнула. Ей и в адекватном-то состоянии не удавалось совладать с пламенем, чего уж и говорить о сонном мареве, наложенном на простуду. Мари поднялась на ноги, с сожалением оглядывая запылённые колени — отряхивать их с её руками не было очень хорошей идеей. Стоило, наверное, обмотать кисти чистой тканью — видимо, придётся пожертвовать майкой — и вновь выбрать высокое, крепкое дерево, чтобы осмотреться. А о температуре воды можно было побеспокоиться и позднее.

Тогда, когда Мари выйдет из Чащи, например.