Девушка с красным зонтом (гет)

Погода разрывалась на части.

Яркое голубое небо закрывалось от глаз прохожих тяжелыми темными облаками, которые пронзались молниями. Несколько веков назад, люди бы подумали, что Боги разгневались.

Но сейчас все было намного хуже и непредсказуемо, чем гнев Богов. Ведь, если кто-то из них мог одержать победу и их стычка когда-нибудь закончиться, то в этот раз…

Ситуация была иная и два персонажа, которые встретились в заброшенной части города, внимательно осматривали друг друга.

— Давно не виделись, — дружелюбно произнесла одна.

— Всего-то лет сто, — отмахнулась другая. — Согласись, была бы возможность, не видеть меня еще как минимум с десяток человеческих жизней, твоя радость не знала бы предела!

— Все так же высокомерна, — фыркнула девушка с неба.

— Все так же не умеешь принимать правду, — усмехнулась девушка с земли, пряча за улыбкой горечь от встречи.

— Зло, — бросила девушка, будто пыталась обидеть.

— Добро, — ответила брюнетка, кратко рассмеявшись.

Они смотрели друг на друга и крути в своих аккуратных ручках одинаковые красные зонты. И, если бы обычный человек посмотрел на них двоих, то ему бы показалось, что у него двоится в глазах. Ведь существа были идентичны. В них не было абсолютно никаких различий.

Даже у близнецов были различия. Правда, иногда они были не особо заметны… Но этих шатенок все было иначе. Они были копиями друг друга и лишь жесты с мимикой могли выдать их.

— Но я теперь не просто Зло, — улыбнулась одна, сверкнув своими глазами. — Мне дали Имя.

В её голосе звучала гордость, которая смешивалась с радостью и каплей печали. Ведь в этом мире она не олицетворяет хорошую сторону, как это делает собеседница.

— Что?! — восклицает добро. — Кто посмел?!

— Успокойся, — спокойный ответ. — Теперь можешь обращаться ко мне по имени.

— И какое же у тебя имя? — насмешливо и с любопытством спрашивает девушка.

— Клэр, — улыбаясь, проговорило Зло. — Представляешь? Мне дали Имя! Нас раньше просто называли « Зло и Добро», пытались как-то показать наши лица с помощью искусства и воображения… А у нас одно и то же лицо, только люди слепы, чтобы это увидеть.

— Не говори о них так, будто они неполноценны, — строго произнесла девушка в ответ. — Они показывают не оболочку, а наши души.

— Это не наши души, а их человеческие совершения, ответственность за которые они сваливают на нас, — сказала Клэр. — Наше существование вообще формально, милая.

— С чего ты это решила? — вздернув носик, спросило Добро.

— Ну, мое милое Добро, если человек чего-то хочет добиться, то он сделает для этого абсолютно все. Все плохое делает человек. Все хорошее делает человек, — говорит Клэр. — Так зачем мы существуем? Зачем?!

В её голосе было слышно отчаянье. Проведя столько много времени на Земле, наблюдая за тем, как люди себя ведут, что они делают, как размышляют… Она все больше и больше осознавала, что люди сами себя уничтожат, сами себя возродят.

И среди миллиардов нет человека, который бы ничем не был похож на остальных. Все люди чувствуют боль. Все люди страдают и испытывают счастье. Абсолютно все люди на планете, независимо от их цвета кожи, языка, на котором они говорят, национальности, исповедания… Все люди испытывают чувства и эмоции. У них похожие проблемы. Только одни с ними справляются, а другие нет.

И она искренни удивлялась, когда слышала монологи, суть которых заключалась в том, что такое испытывает только данный человек. Нет, такого не бывает…

— Люди сами все разрушат, люди сами все восстановят, — продолжала Клэр. — Мы лишь наблюдаем и выслушиваем то, что нам говорят. Хотя в случившемся, вообще не играем роли.

— Но мы имеем власть…

— Мы бессильны! — утверждала Клэр, вспоминая жизнь на земле. — Мы бессильны перед человеческой глупостью и человеческими желаниями, хотя владеем абсолютной властью.

Клэр чувствовала, как увлажняются её щеки. Она чувствовала эмоции… И это было непривычно.

— Что произошло с тобой, пока ты была на Земле? — удивленно спросило Добро, когда увидела проявление эмоций у Зла.

— Я стала человечной, мое милое Добро, — призналось существо, испытывая душевную боль. — Мы всего лишь лишние души в этом мире.

— Не говори так, — попросило Добро, оправляя свое красное пальто, абсолютно такое же было надето и на Зле. — Мы олицетворяем две стороны человеческой сущности: плохую и хорошую.

Клэр усмехается, ведь она знала намного больше.

— У человеческой сущности миллион сторон, — говорит Зло. — Только я взяла на себя самое ужасное, что может быть — одиночество, из которого выходит все остальное. Ты же взяла на себя чудо и любовь.

Добро кивнуло, подтверждая слова Зла. Вот только во взгляде хорошей стороны было сомнение.

— Вот только проблема в том, — уверенно произнесла Клэр. — Что чудо нужно всем, а одиночество никому. А выходит так, что одиночество есть у всех, а чудо дается лишь избранным.

И в то время, пока на небесах продолжался жаркий спор насчет человечества, где-то на земле, на окраине города Лондона, одна женщина решила признаться в своих чувствах одному мужчине.

Женщина уже стояла у необходимой двери, а изящный пальчик уже был на входном звонке. Но чувство сомнения все больше и больше разрастались в её груди, и приходит вполне типичный страх. Нет, она не боялась отказа или того, что он не захочет её даже слушать… Женщина опасалась, что мужчина будет с ней только из-за того, что она надавит или, наоборот, откажет ей лишь из-за такой вещи, как социальный статус.

— Ну же, — подбадривала она саму себя. — Ты сможешь…

Нажав на кнопку дверного звонка, скорее инстинктивно, чем осознано, брюнетка поправила свои идеально уложенные волосы и принялась ждать.

Она не нервничала так никогда, но женщина слишком долго ждала, чтобы сейчас отступить.

Дверь отворилась спустя минуту, которая казалась ей вечностью.

— Мисс Одли? — недоуменно спросил мужчина.

— Здравствуйте, Генри, — произнесла она, улыбнувшись и сильно сжав ручки сумки. — Можно войти?

Парень на секунду замешкался, но после открыл дверь шире, впуская своего босса к себе в квартиру. Он понятия не имел, зачем именно она пришла к нему. И этот факт заставлял его напрячься.

Мысленно похвалив себя за то, что недавно, впервые за долгое время, сделал уборку, он прошел следом за женщиной, которая, на удивление Генри, хорошо ориентировалась в его квартире. Хотя, не нужно обладать сверхъестественными способностями, чтобы найти кухню в двухкомнатной квартире, тем более если она находилась сразу же после коридора и была основным помещением.

— У вас уютно, — начала из далеко Арен, до сих пор пытаясь собрать все мысли в кучу.

— Да, спасибо, — неуверенно ответил парень. — Чаю?

— Да, было бы неплохо, — ответила брюнетка, усаживаясь за столик.

Дальнейшие время, пока Генри всеми силами пытался не напортачить в таком простом деле, как заваривание чая, Арен молчала. Она осматривала помещение и замечала такие мелкие детали, как тонкий слой на фикусе, неопрятно положенная рубашка на диване, несколько помятых статей и то, как соседи сверху пытались двигать тяжелый шкаф.

Брюнетка пыталась узнать что-то о личности хозяина, но пока ничего не удавалось. Разумеется, кроме того факта, что Генри безумный неряха. Но это не было новостью для женщины.

— Черный или зеленый? — неожиданно спросил хозяин квартиры.

— Зеленый, — уверенно ответила Арен.

Спустя пару минут перед ней стояла чашка с горячим чаем, аромат которого быстро наполнил помещение.

Преподнеся напиток к своим губам, Арен обожгла губу и чашка перевернулась, обливая дорогую деловую блузку, в которой она ходила на работу. Моментально вскочив и отдергивая промокшую ткань от тела, на котором, по счастливой случайности, не возник ожог.

— Черт! — воскликнула женщина.

Генри, обладая быстрой реакцией, схватил полотенце и передал его Арен за считанные секунды, при этом успев вспомнить все годы работы в издательстве Одли. Брюнетка мысленно смачно ругалась, и размышляла о том, где теперь можно быстрее раздобыть одежду.

— Я могу одолжить вам одну из своих рубашек или маек, — неуверенно предложил Генри, на что получил короткий кивок.

И пока парень искал нужную вещь в своем шкафу, женщина стояла в довольно-таки глупом положении (ноги были расставлены на ширину плеч, из-за чего её юбка зарделась чутка выше приличного; одной рукой оттягивала ткань, которая намеревалась прилипнуть к плоскому животу, а другой терла блузку полотенцем). Она краснела все больше и больше с каждой секундой. Испытывая смущение, злость на саму себя и раздражение, Арен с нетерпением ждала, когда придет её работник и даст ей одежду.

— Вот, — произнес Генри, протягивая несколько своих самых приличных маек и рубашек. — Выберите сами, что наденете.

Брюнетка лишь схватила первую попавшуюся майку и на месте, даже не уходя, стянула с себя блузку, после чего надела предложенную одежду и с облегчением вздохнула. Поймав удивленный взгляд, она усмехнулась.

— Ох, Генри, — произнесла она насмешливо. — Ты видел меня полуголой, теперь тебе придется на мне жениться.

Ответить он не успел, так как кто-то снова позвонил в дверь. Быстрым шагом направляясь к непрошенным гостям, которым он был на данный момент благодарен, ведь из-за них он не будет зацикливаться на том моменте, который произошел буквально несколько секунд назад.

Арен тем временем пыталась как-то пригладить черную материю майки, которая доходила ей до середины бедра. Думая над тем, заправить майку или пускай она создает иллюзию того, что под ней ничего нет, девушка совсем не заметила того, как её разглядывают удивленная пара глаз.

— А ты, оказывается, завел себе девушку, — проговорил незнакомый голос и Арен моментально повернулась в сторону пришедшего.

На нее смотрела женщина лет пятидесяти, которая смутно напоминала брюнетке её возлюбленного. Русые волосы прямыми прядями были уложены в шишку на голове, а стиль одежды говорил о том, что она всегда все держит под контролем. Строгая юбка-карандаш, блузка консервативного покроя, туфли-лодочки на небольшом каблучке. И пронзительный взгляд голубых глаз, абсолютно таких же, как и у Генри.

Следом зашел мужчина, примерно того же возраста, но воспринимающийся совершенно иначе.

Арен умела определять статусы людей. И вот, если женщина была той самой железной леди, которая всегда будет смотреть на всех высокомерно, то мужчина был из ряда тех, кого хочется слушаться. Было такое чувство, будто его карие глаза просматривают все уголки твоей души. И если бы он владел какой-нибудь компанией, то женщина бы даже не удивилась. В нем чувствовалась сила справедливости, что очень понравилось Арен.

Они выглядели солидно, а брюнетка на их фоне совершенно глупо: вспотевшая, в майке не по размеру, с мокрой блузкой в одной руке и с полотенцем в другой.

— И у тебя абсолютно такой же бардак, мистер Форд! — воскликнула женщина, указывая на жалкую рубашку.

Генри еле заметно вздрогнул, когда женщина назвала его по фамилии. Этого не случалось уже очень давно.

Она абсолютно игнорировала Арен, что той не особо понравилось.

Аккуратно скрутив рубашку и завернув её в полотенце, она положила вещи на диван, а сама уверенным шагом прошла вперед, к гостям. Протянув руку мужчине, она вспомнив все свои уроки от родителей и их воспитание, уверенным голосом произнесла:

— Здравствуйте, меня зовут Арен Одли.

В этот момент она не была той женщиной, которая в растерянности стояла в этой комнате несколько минут назад. Сейчас она была истинной Одли — хозяйкой крупного журнала, бизнесвумен, настоящей леди. И этот образ не могла испортить майка Генри или игнорирование со стороны женщины.

— Джош Форд, — произнес он твердым голосом и по всем приличиям пожал руку девушке.

— Прошу меня извинить, мне нужно привести себя в порядок, — произнеся эти слова и дождавшись снисходительного кивка со стороны мужчины, она ушла в ванную комнату.

И как только в комнате остались только трое человек, то гости повернулись к Генри и требовательно на него посмотрели.

— Она не самая лучшая партия для тебя, — произнесла женщина, вздернув подбородок и презрительно осматриваясь вокруг.

— А я думаю, что она отличная партия для него, Хлоя, — уверенно ответил мужчина и после обратился к сыну. — Я горжусь тем, что ты выбрал для себя такую женщину. В ней виден стержень, характер…

Дальше парень даже не слушал. Ведь он услышал то, чего хотел услышать уже очень давно. Отец гордится им.

— Я рад, что тебе она понравилась, — напряженно ответил Генри. — Я пойду проверю, все ли хорошо.

И пока он шел, в его спину сыпались оскорбления женщины направленные на обустройство квартиры. Как только он зашел в ванну, то закрыл дверь на защелку и прислонился к ней спиной, прикрыв глаза. Генри не видел своего отца очень долгое время. Он даже не помнил, когда в последний раз их видел… Но это определенно было давней, чем три-четыре года.

— Это твои родители? — спросила Арен.

Она выглядела немного иначе. Майка была заправлена в синею юбку, которая облегала её бедра, а волосы вновь выглядели идеально, абсолютно так же, как и макияж. Высокий каблук довершал образ и сейчас она не выглядела нелепо.

— Я тогда пойду, — сказала брюнетка. — Поговорим позже…

Но не успела она прикоснуться к ручке на двери, как была остановлена прикосновением Генри к её запястью.

— Мне нужна ваша помощь, — на одном дыхании выдал он, всем духом надеясь, что босс выручит его.

Одли удивилась, но вида не подала.

— В чем именно? — спросила она.

— Вы должно притвориться моей девушкой, — быстро проговорил он. — Это ровно на один вечер. Я буду вашим должником.

Арен не могла поверить в то, что слышит, а Генри не мог поверить в то, что так уверенно попросил он этом. Прошло лишь несколько секунд перед её ответом, но для Генри прошли часы в ожидании.

— Хорошо, — осторожно произнесла брюнетка, пытаясь скрыть свое напряжение и долю радости. — Но мы должны перейти на «Ты».

— Разумеется, мисс… Арен, — вовремя исправился парень и улыбнулся.

Когда они оба вышли из ванной комнаты, то заметили, как родители Генри переговариваются между собой. Не трудно было догадаться, что предметом обсуждения является фиктивная пара.

— А вот и они, — произнесла Хлоя. — Мы решили, что пойдем в ресторан. Нам же нужно познакомиться.

Выразительно посмотрев на брюнетку, она оценивала каждый миллиметр тела и лица девушки. Джош вел себя намного более сдержанно и интересовался тем, где можно найти поблизости хороший ресторан.

— Недалеко отсюда есть заведение « Angel and you». Это один из самых приличных ресторанов Лондона, думаю, вам понравится.

Она говорила с такой уверенностью, что ей хотелось верить. Что и сделали родители Генри. Взяв брюнетку под руку, он молча направился к входу из дома. За ними пошло старшее поколение Фордов и когда дверь в квартиру была заперта, Генри продолжил выслушивать упреки по поводу того, где и в каких условиях он живет.

Он терпеливо все выслушивал. Точнее сказать, игнорировал все её слова, лишь отсутствующе кивая на все её слова, еще больше раздражая женщину.

Когда они вышли из здания и сели в мерседес последней версии, Генри все больше и больше замечал на себе то вопросительный, то поддерживающий взгляд Одли, которая, будто чувствовала его моральное состояние, в нужные моменты сжимала его локоть чутка сильнее, чем было необходимо, тем самым возвращая его в реальность.

Когда они прибыли на место встречи, то Арен узнали еще при входе в ресторан и провели к столику, который всегда был зарезервирован под эту девушку. Каждый метр в этом здании кричал о роскоши. Но при этом заведение не выглядело вульгарно, наоборот, в нем чувствовалась сдержанность.

— Да, мне безусловно нравится здесь, — признала Хлоя, просматривая меню.

Джош, как и остальные, весь путь молчал, позволяя своей жене выговориться. И сейчас, когда рядом со столиком стоял официант, все неспешно делали заказ. И когда все желания гостей по поводу блюд были записаны, официант протянул винную карту.

— Что-нибудь из алкоголя? — услужливо спросил он.

— Арен, ты разбираешься в вине? — спросила Хлоя.

— Да, — кратко ответила брюнетка.

— Тогда, закажи нам вино на свой вкус, — женщина улыбнулась, но за её улыбкой скрывалась издевка.

— Хорошо, — согласилась девушка и приняла из рук официанта винную карту. — Джош, вы выбрали баранину, верно? Думаю, вам подойдет классический кагор. Хлоя, вы выбрали запеченную рыбу, то идеально будет розовое полусладкое. А мы с Генри выбрали блюдо из курицы, поэтому нам сорт белого. Простите, что без указания производителей и года, здесь я хочу положиться на выбор официанта. Ведь, как я знаю, здесь официанты прекрасно разбираются в вине.

— Да, верно, мисс Одли, — учтиво улыбнулся и кивнул парень, который принимал заказ.

Спустя пятнадцать минут пустой болтовни между Джошем, Хлоей и Арен, на столе появились блюда, и заказанные к ним вина. Атмосфера над столиком была напряженной, но, казалось, будто это чувствует только Генри, который молился всем богам о терпении, которое в скором времени рисковало закончиться.

— А чем занимаются ваши родители? — спросила миссис Форд, повернув голову к Арен.

— Хлоя, — предостерегающе произнес Генри.

Одли лишь незаметно и успокаивающе провела рукой по спине парня, тем самым говоря, что все в порядке. Она, разумеется, заметила, как он обратился к родной матери и то, как напряженно себя чувствует. Но решила, что этому есть причина. Ведь такое отношение можно заслужить только очень плохим поступком.

— Они умерли два года назад, — спокойно ответила девушка, улыбнувшись. — Но при жизни они управляли « The publication of Audley».

— А кто сейчас им управляет? — поинтересовалась Хлоя. — Кто-то из ваших родственников?

— Им управляю я, — неожиданно серьезно и жестко произнесла брюнетка. — А чем занимаетесь вы?

— Моя жена является адвокатом, — ответил Джош, отправляя в рот кусочек баранины. — А я управляю компанией «The publication of Ford».

В этот момент, Арен Одли мысленно ударила себя рукой по лицу. Ведь лицо этого мужчины было ей знакомо и раньше. Ведь как можно не знать в кругах издателей фамилии Форд? Ведь Джош Форд является самым крупным издателем не только в Англии, а одним из самых масштабных в мире. Под его контролем находится несколько популярных журналов, его услугами по поставкам и рекламе пользуются все успешные компании.

Но Арен лишь улыбнулась, принимая это к сведению. На её лице не было выражено ни одной лишней эмоции.

— Как твоя жизнь, Генри? — спросила Хлоя.

Это было последней каплей для парня, который весь вечер терпел издевательства этой женщины.

— О, прекрасно, — протянул он. — Уверен, что намного лучше, чем у моей матери. Как тебе, кстати, на её месте? Нашла применение папиным деньгам в своей бездарности и адвокатских конторах?

За столиком образовалась тишина. Одли старалась вообще не двигаться и не дышать, делая вид, что её здесь совсем не существует. Ей не хотелось встревать в семейные разборки, прекрасно понимая, что сделает только хуже.

— Генри, — с укором произнес Джош. — Если ты сейчас не успокоишься, то я…

— Что?! — воскликнул парень. — Что ты мне сделаешь? Выгонишь из дома, как чертову кучу лет назад, потому что я нагрубил твоей жене?

Он чувствовала злость. Смотря на своего отца и свою мачеху, парень чувствовал злобу и раздражение. Его выворачивало наизнанку то, с какой легкостью они перешли порог его квартиры и начали говорить. В первые минуты он был в шоке, дальше он испытывал радость от того, что они сами пришли и, скорее всего, решили помириться. А когда отец сказал, что гордится им… Это прикрывало чувство раздражение, но сейчас оно начало выходить с удвоенной силой.

— А нет, — язвительно протянул он. — Ты выгонишь не меня, а мою маму. Которую ты бросил без средств на существование. И из-за чего?

— Генри, — вновь более требовательно произнес Джош. — Замолчи.

— Зачем вы приехали? — проигнорировав приказ отца, спросил парень. — И не нужно мне говорить о прощении и прочей чепухе, ей бы я поверил час назад, когда вы только перешли порог моего дома. Сейчас мне нужна правда насчет того, какого хрена вы соизволили появиться в моей жизни спустя пять лет?!

— Не веди себя как Мила, — вставила Хлоя.

— А ты не веди себя так, будто стоишь больше, чем кусок дерьма, — резко ответил Генри. — А вообще, я не желаю с вами общаться.

Встав, он посмотрел сначала на сердитое лицо отца, а после на возмущенное Хлои. Арен поднялась вслед за парнем, все еще не понимая всей ситуации.

— Надеюсь, мы с вами не увидимся еще столько же лет, сколько вы не обращали на меня внимания, — произнес Генри, и быстрым шагом направился к выходу из ресторана.

И когда двое человек вышли на улицу и их окутало легким вечерним ветром, то парень, если можно так выразиться, начал успокаиваться. Сжимая ладони в кулаки и разжимая их, он просто глубоко дышал. Прикрыв глаза, он надеялся, что его босс никак его не упрекнет. Ведь на сегодня он больше не сможет выдержать давления.

Но Одли была умной женщиной и ни о чем его не спрашивала, считая, что если будет нужно, то он сам ей все расскажет.

И спустя несколько минут, когда Генри пришел в себя и мог здраво рассуждать, то он повернулся к брюнетке.

— Простите меня, Арен, — уже спокойно произнес он. — Мне очень жаль, что вам пришлось в этом участвовать.

— Ничего, — улыбнулась девушка. — Во всех семьях бывают конфликты. И да, можно обращаться на «Ты», Генри.

— Не думаю, что такого масштаба, — усмехнулся парень.

— Не хочешь ли прогуляться? — спросила Арен, надеясь на положительный ответ.

Генри кивнул и они медленным шагом направились вдоль по улице. Несмотря на недавний конфликт в ресторане, сейчас они будто пережили несколько лет с тех самых пор. Парня удивлял тот факт, что рядом с брюнеткой он не мог долго злиться, но смахивал это на то, что она его босс и подсознательно у него есть уважение к этой женщине и он не хочет, чтобы она видела его психи.

Погода на улице радовала жителей Лондона, хотя всего пару часов назад на улицу невозможно было выйти. Но сейчас, смотря на прекрасный закат, слушая звук проезжающих автомобилей и смех проходящих мимо людей, Генри успокаивался еще больше.

— Почему ты, при приеме на работу, не сообщил, что твой отец — Джош Форд? — не сдержалась от вопроса Арен.

— Это не имело бы смысла, — ответил Генри. — В тот момент мы были в серьезной ссоре, и он, можно сказать, отказался от меня. И я никогда не хотел, чтобы мой отец устраивал мне карьеру.

Он говорил это на удивление спокойным голосом и поймал себя на мысли, что ему впервые за очень долгое время хочется говорить об этом.

— Тебе, наверное, интересно, почему мы поссорились? — спросил он.

Одли лишь кивнула, подтверждая слова парня.

— Он развелся с моей матерью по причине того, что посчитал её недостойной. И выкинул на улицу, забрав у нее все имущество и сбережения, — произнес Генри, а после рассмеялся. — Представляешь? И он еще говорил, что она чего-то недостойна. И, знаешь, он прав.

Его слова удивили девушку, но она продолжала молча и внимательно слушать.

— Только не она его недостойна, а он её, — сказал он. — Моя мать самая прекрасная женщина в моей жизни. Я не встречал человека добрее и душевнее, вот только мой отец считал иначе. И я до сих пор не понимаю его поступка, ведь она была лучше всех нас вместе взятых.

Парень почувствовал ярое желание выпить или закурить, потому что он чувствовал, что ему нужно это рассказать, чтобы стало легче на душе. Но это было трудно, очень трудно для него. И Арен, чувствуя то, как Генри преодолевает себя, лишь пристроилась ближе и взяла его локоть.

— Она смогла снова встать на ноги, — произнес он. — Теперь живет в пригороде и работает частным юристом на дому. Но через месяц, пока я всеми силами старался ей помочь… Джош привел в дом новую женщину, которая оказалась настоящей стервой. Они никого не уважала и однажды высказала мне в лицо, какое я дерьмо и что скоро отправлюсь вслед за матерью. Отец пришел в тот момент, когда я ответил ей тем, что она никто в этом доме и Джош поймет, какая она сука и выпрет из дома.

В конце он усмехнулся, и прижал Одли к себе еще ближе. Девушка внимательно слушала каждое его слово и была рада, что её присутствие помогает ему.

— В итоге, из дома выперли меня, — сказал он и рассмеялся. — И лишили всего наследства.

— А кто такая Мила?

Улыбка сошла с лица Генри и он моментально перестал смеяться. Он вспомнил девушку, которую уже не видел много лет. Наверное, даже больше, чем собственного отца.

— Это человек, с которым меня все время сравнивают, — ответил он. — Знаешь, когда родители говорят: « Не делай так, как он!.. Нет, теперь делай как он!.. Не говори так, как он!.. В отличии от тебя, он!.. Вот он!.. Вот теперь ты, как он!..». И ты слушаешь эти речи, а потом тебе в голову приходит мысль, что если бы этого человека не было, то все было бы намного лучше. Потому что тогда увидят твои поступки, слова… А не другого человека.

— И ты избавился от этого человека? — осторожно спросила Арен.

— Нет. Как я мог избавиться от родной сестры? — улыбнулся Генри. — Просто осознал, что если бы не было её, то меня сравнивали с кем-то другим. Она ушла из дома раньше, чем меня выгнали. Хотя, думаю, она бы даже пальцем не повела.

— И где она сейчас?

— Наверное, успешно работает, устраивает семью, — предположил Генри.

Одли резко остановилась, чем заставила притормозить и парня. Повернувшись к нему лицу, брюнетка не скрывала своего удивления.

— Ты даже не знаешь, как сложилась судьба у твоей родной сестры? — спросила она, даже не пряча свое возмущение.

— Я не видел её около семи лет, — пожав плечами, ответил парень.

— И вы не поздравляете друг друга с рождеством или днем рождения? — спросила она.

— Я даже не знаю её номер телефона, — с улыбкой произнес Генри. — Для тебя это странно, но мы никогда не были близки. А если и старались подружиться, то всегда выбирали неподходящие моменты.

— Какие вообще могут быть неподходящие моменты для того, чтобы наладить отношения с собственной сестрой? — спросила Арен.

— В одни моменты я не нужен был ей и все время надоедал, в другие моменты она была не нужна мне, — спокойно ответил Генри. — Те моменты, когда ты смотришь на человека и хочешь, чтобы он был подальше от тебя, потому что тебе сейчас не до него. Таким образом случилось, что мы не нужны друг другу и просто живем собственными жизнями.

— Но вы же семья, — произнесла Одли.

— Мама тоже так говорила, — усмехнулся Генри, смотря на брюнетку. — Вот только она не учла, что эта семья разрушится и сможет существовать отдельно.

— То есть, ты никогда не жалел о том, что не общаешься с ней? И никогда не возникало желания узнать про её дела? — спросила девушка.

— Арен, всю свою жизнь, которую я помню, меня любила лишь мать, — серьезно произнес Генри. — И она, можно сказать, единственный человек, про чьи дела я искренне хочу знать.

Дальше они шли молча, думая каждый о своем. Одли размышляла о том, что у Генри была семья, но несмотря на это, он был одинок. Друзей в офисе у него не было и большую часть сотрудников он яро игнорирует. И сейчас, когда он сказал про свою мать и про то, что она единственная, кто его волнует… Арен почему-то стало грустно. Ведь она знала Генри и понимала, что он хороший человек.

Они даже не заметили, как дошли до дома Генри. Парень, не выпуская ладони девушки, обернулся к ней.

— Хочешь зайти? — спросил он с улыбкой. — Выпить чаю?

Девушка усмехнулась, но все же кивнула.

Она так и не призналась в своих чувствах, но сейчас определенно поняла, что хочет быть рядом с ним. И когда они поднимались на лифте на нужный этаж, брюнетка решила сказать нечто иное.

— Генри, — обратилась она к парню.

— Да?

— Я буду рядом, — произнесла она и почувствовала, как Генри еще сильнее сжимает её ладонь в знак подтверждения.