Человечья магия (джен)

Поцелуй настоящей любви. Единственная исключительно человеческая магия.

Никто не знает, как и почему он работает, я тоже не знаю, но я хотя бы не считаю это суеверием, как многие из наших и большинство из хвостатых, как тот же Ррист, к примеру. Он полагает, что я занимаюсь фигней. Иногда я думаю, что именно потому он и помогает мне с таким энтузиазмом, поскольку заниматься фигней — его самое любимое времяпрепровождение. Как бы там ни было, он не верит в магию поцелуя.

Может быть — в этом все и дело? Может быть, вера — это и есть тот самый недостающий ингредиент? Если так, то я действительно ошибся в выборе помощника. Ррист ни во что не верит. Может, стоит нанять какого-нибудь городского крысака? Крысоиды жаднее гномов, за лишнюю монетку согласятся поверить во что угодно, и будут верить искренне, пока платишь. С другой стороны — вряд ли Лие понравится крысавец, она и от Рриста-то сколько нос воротила, а Ррист симпатичный, особенно когда молчит.

Король пока не торопит. Но… аппетит приходит во время укуса, и после того, как восемь лет назад я представил ему Алека, выдав за результат случайной ассимиляции, он уже неоднократно намекал, что случайность неплохо бы и повторить. Алека он тогда продал Союзу горных кланов, они давно на меня облизывались. Получил лунным серебром по тройному весу и заверения в вечной дружбе.

Я был возмущен. Официально. И даже выразил Королю сожаление вкупе с негодованием по поводу этой сделки — как же, у меня забирают талантливого подмастерья, которого я только-только начал вводить в секреты мастерства! Но на самом деле был скорее рад. Алек меня нервировал тогда, и довольно сильно. Не очень уютно находиться в одном доме с тем, перед кем ты испытываешь неловкость. Причем осознание, что виноват в сложившейся ситуации ты сам, неприятные ощущения только усиливало. И я решил, что нет человека — нет и проблемы.

Представляю, как смеялся бы дед, поведай я ему о тогдашних своих надеждах и планах. Впрочем, он и так смеялся — через три недели. Когда Алек вернулся. Не сам. Конечно — горные кланы вернули, с уверениями в дружбе и почтении и, кажется, даже приплатой.

Ко мне его доставили со всеми почестями, в королевском паланкине. И носильщики удрали обратно во дворец с неприличной поспешностью — быстрее, чем я успел вернуть на место отвалившуюся челюсть и задать им хотя бы один вопрос. Так я и не знаю до сих пор, как ему это удалось — не короля же расспрашивать, в самом-то деле? Сам же Алек со мной тогда больше месяца не разговаривал вообще. Спрашивается — и зачем было возвращаться? Точно так же мог бы и в горах своих помолчать! Трепал бы нервы горцам.

Дед ржал. И говорил, что если бы избавиться от человека было так просто, я бы никогда не родился. Потому что очень трудно родиться без родителей, а его самого бабушка выгоняла много раз, долго и тщательно. Только он каждый раз возвращался. Когда я спросил почему, он посмотрел на меня как-то странно и ответил, что, наверное, потому, что был идиотом. Мне показалось, что поначалу он хотел ответить иначе. Но передумал. А я не стал переспрашивать.

Теперь я даже ночую чаще всего в лаборатории на чердаке — потому что в гостевой рядом с кухней живет Алек. Нет, я его не боюсь — бояться? Алека? Ха! Просто… ну, просто мне так удобнее. Тем более, что во второй гостевой последний год живет Лия.

Семь лет Король молчал. Понимал, что случившееся один раз вполне может и повториться, но торопить и настаивать тут бессмысленно, поцелуй настоящей любви невозможно вырвать насильно или по приказу. И хнер же меня дернул за язык ляпнуть, что люди размножаются не только поцелуями! Уж не знаю, как и где Королю удалось ее раздобыть, но и месяца не прошло после той моей глупой шутки, как он подарил мне Лию. Торжественно, на королевском приеме, с сертификатом о добровольном согласии. И с намеком на это самое — плодиться и размножаться, пусть даже и таким не слишком естественным образом, но наш клан всегда отличался некоторой экстравагантностью нравов.

Дед ошибается, когда говорит, что я тугодум. В экстремальных ситуациях я соображаю быстро и точно. Вот и там рассыпался в благодарностях и сказал, что подобный воистину королевский подарок позволит мне наконец-то подойти к вопросу с научной точки зрения и в конце концов добиться производства людей в нужных для королевства количествах современными методами. Я еще много чего ему тогда наплел, паника очень способствует связности мыслей и убедительности речи. Король заинтересовался и на какое-то время забыл о естественных и проверенных временем методах разведения. А мне пришлось оборудовать на чердаке лабораторию.

Так что да, пока Король ждет. Входит в положение, кивает задумчиво, вздыхает понимающе. Поцелуй любви — жемчужина несверленая, вена некусаная, никто всерьез не занимался исследованием механизма его воздействия, не только в нашем Университете, но и вообще, я проверял. Да и как исследовать было? На чем? Вернее — на ком. После Великой Ответной резни люди в наших королевствах — зверь редкий и пуганый, не каждый правитель похвастаться может хотя бы одним завалящимся человечком. Потому-то Король и дал мне картбланш, потому-то и позволил перетащить к себе в мансарду половину университетской лаборатории.

С недавних пор среди его подданных числятся целых три человека, что ровно на три штуки больше, чем у многих и многих соседей. После Ответной Резни прошло уже больше века, но люди у нас теперь не очень-то приживаются. Возможно, тогда было сбито некое глубинное равновесие, слишком много крови за слишком короткий период времени, слишком сильный выплеск танатальной энергии, слишком много смертей тех, кто бессмертен. Мы не чувствуем, но люди — создания куда более тонкие, а тут вся земля пропитана этой отравой. Неудивительно, что они у нас долго не живут — или уходят в вечность, или ассимилируются. Второе даже чаще. Алек не захотел, но он исключение, а Лия так с самого начала только об этом и мечтает. По какой-то вывернутой причуде сознания в последнее время они перестали бояться стать такими, как мы, теряя собственное от рождения данное бессмертие. Им это даже нравится.

Ассимилянты из бывших людей Королю не нужны, подданных у него и так хватает. Ему нужны настоящие, людьми оставшиеся. И действенная методика их изготовления из представителя любой нашей расы. Мне же нужно, чтобы меня перестали считать уникумом и оставили в покое.

Насколько я понимаю, Королю уже намекали, что не грех бы и поделиться — на прошлом приеме между двумя бокалами Королевской особой двадцатипятилетней выдержки Его величество изволили весьма деликатно поинтересоваться, не устали ли мы с моим подмастерьем друг от друга и не пора ли ему становиться мастером? Вот тогда-то до меня и дошло, почему Алек отказался от мастерского патента. Я ему еще три года назад предложил! А он отказался. Да еще и посмотрел на меня с этакой жалостью, как на совсем несмышленого, он умеет, чем окончательно выбесил. Умный, зараза. Неужели уже тогда предвидел?

Нет, ответил я. Алеку еще рано становиться мастером, он и до подмастерья-то с трудом дотягивает, нашему делу учатся десятилетиями. Король покивал сочувственно и зашел с другого конца, поинтересовавшись, как поживает его подарок? И не надоел ли он мне. То есть она. Лия. Все-таки уже целый год вместе, а я никогда не отличался склонностью к длительным отношениям. И раз она не торопится с натурализацией, но так и не смогла за это время ни забеременеть, ни очеловечить кого-нибудь, то, может быть, ей пойдет на пользу средиземноморский климат? Или высокогорный, на выбор. Не навсегда, конечно же, об этом речи не идет, на время, по стандартному контракту аренды с улучшенными условиями. Допустим, на год.

Я ответил, что иные климаты Лие вредны, и что эксперименты отнимают все наше время, но мы и дальше, не считаясь с затратами и не щадя сил… Конечно же, пообещал сообщить ему первому, если будет достигнут положительный результат в той или иной области. Король не стал настаивать, покивал сочувственно, повздыхал и отступил. Он умный и предпочтет довольствоваться надеждой, если альтернативой может оказаться риск потерять единственного серебряных дел мастера на всем побережье. Ну и всех своих людей, естественно. К тому же ведь есть шанс, что эксперимент действительно завершится удачно.

Поцелуй настоящей любви.

Мало какая легенда обходится без него. Но как же мало информации удается извлечь из этих самых легенд!

Любовь бессмертного должна быть настоящей и единственной, горячей, как кровь и огромной, как горы, и только тогда его (или ее) поцелуй способен подарить бессмертие и любому из нас. После небольшого добавочного заклинания, конечно же, и если жаждущий бессмертия не побоится выйти на прямой солнечный свет — так называемый ритуал призывания в свидетели солнца.

Все это чушь.

Целующий должен быть человеком. И все. Я более двадцати лет провел в пыльных университетских архивах и могу смело утверждать — это единственный общий знаменатель. Ну и фиксация, конечно, хотя тут уже могут быть разные варианты. Выход в полдень на солнцепек — красиво, но излишне, трех минут у окна достаточно. И гуманнее — если поцелуй окажется некачественным, претендент получит ожоги, а не окончательное упокоение. Кварцевая лампа, опять же — тоже вполне подходит и еще менее опасна. Для самых осторожных есть зеркала, вчетверо дольше, зато вообще никакого риска. В легендах это тоже упоминается — так называемый «призыв в свидетели луны». А что есть Луна, как не огромное зеркало?

Что же касается настоящей, единственной, горячей и искренней — все это полная чушь. Известны — и, что важнее, задокументированы — случаи, когда один человек обращал к бессмертию сразу нескольких наших. Иногда и против воли, как с той несчастной семьёй из Лилля. Да и страшилку про Гамельнского Монстра все с детства отлично помнят. Страшилка-страшилкой, но он ведь и на самом деле существовал, тот жуткий маньяк с дудочкой, что перецеловал на ярмарке всех городских детишек, а утром, когда родители крепко спали, увел их всех, обращенных уже, глухими полуденными тропами. Их так потом и не нашли. Вряд ли он успел всех их так уж полюбить, горячо и искренне, за те несколько часов, что играл на той ярмарке, про единственность я уж и вообще не говорю. Нет, тут другое что-то сработало.

Знать бы — что?..

С заклинанием разночтений еще больше — я нашел шесть канонических версий и вдобавок полторы дюжины вариативных, но вполне рабочих. Впрочем, и заклинание, и фиксирующее облучение прямым или отраженным солнечным или искусственным светом — это всего лишь дополнения. Добавочные ингредиенты, ускоряющие и облегчающие процесс, не более.

Основным спусковым механизмом остается поцелуй.

Никто не знает, как и почему он работает. Многие и не верят как раз потому, что легко не верить в то, чего не понимаешь и чего ни разу не видел собственными глазами. Я лишен такой возможности — попробуй не поверь в собственную бабушку! Живое доказательство перед глазами. Вернее, полвека уже как неживое, и оттого еще более надоедливое.