Принц Зимы (джен)

* * *

Всю ночь Северус простоял над котлом, пытаясь создать подходящее для Кая противоядие. Он перебрал в уме уже сотни разных вариантов, но ни одно из сочетаний ингредиентов, действительно идеальных, по сути, не подходило, так как кровь мальчика каким-то образом переворачивала действие устоявшихся составов с ног на голову.

Злясь и про себя кляня всё, на чём свет стоит, зельевар тем не менее в перерывах между ссыпанием ингредиентов в котёл думал о том, кто же мог отравить мальчика. И почему-то на ум ему приходил лишь один человек. Тот, кто уже вызывал смутные подозрения в чём-то нехорошем, опасном. Увы, бросить всё и припереть Квирелла к стенке Северусу не давало время, которое стремительно утекало, и по этой же причине поделиться своими размышлениями с директором не представлялось возможным.

Пообещав себе, что обязательно выяснит, кто же поставил жизнь Кая под угрозу, Северус резким движением палочки очистил котёл с очередным неудачным варевом и поставил новый.

Его мозг работал со стремительной скоростью, просчитывая всё новые и новые варианты реакций, а самопишущее перо торопливо записывало его мысли, которые неровными, рваными строчками ложились на пергамент. Новый эксперимент — удача уже близко, потому что этот состав один из немногих подошёл к крови мальчика лучше всего. Закрепив результат и залив один из вариантов противоядия в стеклянный сосуд, Северус позволил себе отвлечься на пять минут и выпить чашечку крепкого кофе.

Странно, но, несмотря на весь ужас ситуации, краем сознания он отмечал, что ему в какой-то степени это даже нравится. Нравится экспериментировать, потому что редко попадаются такие необычные проекты. Последним особенным зельем стало Ликантропное, для создания которого пришлось работать с кровью оборотней, разительно отличающейся от человеческой и, более того, меняющей свой состав каждое полнолуние. Вообще, как для Северуса, магические создания этим и были прекрасны: во-первых, они были порой намного разумнее людей, а во-вторых, имели ряд уникальнейших особенностей, открывающих перед зельеваром-экспериментатором неограниченный плацдарм для проявления своей фантазии. Самые смелые и невозможные составы всегда в той или иной степени были связаны с волшебными существами — это был факт, установленный зельеварами ещё несколько сотен лет назад, и сейчас Снейпу выпала возможность изучить ещё одно необычное создание, которым стал — кто бы мог подумать! — сын его любимой женщины.

Лавируя на грани между восторгом от проводимых исследований и страхом за жизнь Кая, Северус Снейп подбирался всё ближе к разгадке. Редкие и дорогие ингредиенты уходили с немыслимой скоростью, но ему было всё равно. Важен был лишь результат, и Северус верил, что в итоге он будет положительным.

* * *

— Моя… королева… — нервно промямлил Дарнас, едва успев отскочить в сторону, чтобы пропустить вперёд Артанис, чьи глаза горели невиданной ранее яростью. Бросив отрывистые приказы своим слугам, она остановилась в холле замка, вперив немигающий взгляд в как-то сжавшегося на месте Эрнана.

После долгой паузы королева наконец-то спросила:

— Где Север?

— Он улетел к мальчику. Именно так я и понял, что с вашим наследником что-то случилось: уж слишком… нервным и испуганным был феникс, — промямлил Дрегольц.

— Хорошо, — коротко кивнула она, недовольно посмотрев на служанку, подбегающую к ней с портключом в руках.

Не раздумывая ни секунды, Артанис активировала портключ, лишь посильнее перед этим сжав в правой руке свой посох. Лёгкий хлопок — королевы и след простыл, а её слуги, которые до этого, кажется, совсем не дышали, позволили себе тяжело вздохнуть.

— Знаете, — негромко пробормотал капитан стражи, — я ещё никогда не видел у неё такой ярости. Боюсь, в этом своём проявлении эмоций она в разы кошмарнее своей матери, королевы Дарин, которая, между прочим, не просто так славилась своей жестокостью и равнодушием к жизням смертных.

— И правильно! — ворчливо вставил Дарнас. — На нашего принца совершили покушение, и ещё неизвестно, чем это всё закончится. Я буду только рад узнать, что королева покарала преступника.

— Думаешь, она его найдёт? — с сомнением протянул Эрнан.

Волк насмешливо фыркнул:

— От ветров мира ничего нельзя скрыть, а они все слушают её волю. Так что найдёт. Ещё как найдёт, а потом превратит в ледяную статую и подарит принцу на День рождения как знак того, что никто не смеет вредить ему.

* * *

Директор Хогвартса, его заместитель, декан Рейвенкло, а также мастер зелий Северус Снейп собрались в больничном крыле, чтобы опробовать на Кае новое противоядие. Было решено, что если ни один из созданных зельеваром составом не подействует, то Альбус применит к мальчику эликсир жизни, который он почти всю ночь варил в своём кабинете, используя для этого философский камень. Уже перед выходом, он чтобы не терять зря время на возвращение камня в потайную комнату, просто положил его в карман своей мантии.

К сожалению или к счастью, Квиринус Квирелл об этом не знал.

Примерно подсчитав, что в ближайшие полчаса директор Больничное крыло не покинет и примерно столько же будут действовать чары, усыпляющие феникса, преподаватель маггловедения осторожно прокрался к каменной горгулье. Прошептав ей пароль, он быстро поднялся по винтовой лестнице. Дальше его ждала сложная работа по снятию охранных заклинаний, наложенных на входную дверь.

Убив на них минут десять, Квиринус накинул на себя дезилюминационное заклинание и осторожно толкнул дверь, которая тихонько скрипнула, заставив сидящего на жёрдочке феникса встрепенуться.

— Sopitio avem ignis!

Фоукс так и не понял, что произошло: он лишь успел пару раз взмахнуть крыльями, и неловко завалился на бок, падая с жерди на золотой поднос под ним.

Убедившись, что феникс уснул, Квиринус проник в кабинет, принявшись ловко проходиться по всем закоулкам сканирующим заклинанием. Хоть в его результативности он и не сомневался, но всё равно применил обычные манящие чары на философский камень — а вдруг?! Но Альбус явно не дурак и первым делом оградил от подобных заклинаний сам камень, а потом уже выстроил внешнюю защиту.

Чем дольше длились поиски, тем сильнее начинал нервничать Квирелл. Ни в самом кабинете, ни в покоях директора ничего не было. Через пятнадцать минут он был готов рвать волосы у себя на голове, потому что весь план летел в тартарары, а заново проверить кабинет другими вариациями сканирующих заклятий уже не предоставлялось возможным — время поджимало. Фоукс уже начинал шевелиться — ещё немного, и он проснётся и тут же вызовет «на связь» своего хозяина, показывая, что происходит в его кабинете. Хотелось бросить в проклятую птицу «Аваду», но, во-первых, смертельное лишь вызовет перерождение, а во-вторых, тут же подаст сигнал Дамблдору о том, что c его питомцем что-то не так. Заново же усыпить птицу было невозможно^ у этого заклятия ограниченное действие и срабатывает оно «как надо» лишь раз в несколько дней, а ждать до конца недели новой возможности нейтрализовать Фоукса было уже бесполезно.

Уже ни на что особо не надеясь, Квиринус кинул сканирующее в пустоту, и то, пролетев пару метров, врезалось в стену между двумя шкафами, один из которых был почему-то слегка сдвинут в сторону. И каково же было удивление Квирелла, когда он понял, что за каменной кладкой есть пустота! Возможно, даже потайное помещение. На всякий случай ещё раз проверив стену, Квиринус убедился, что за ней действительно что-то есть. К сожалению, открывающие заклинания не действовали — пришлось просто рукой тыкаться во все камни подряд, отодвинув ещё дальше проклятущий шкаф. Кое-как найдя нужный камень, Квирелл открыл ход в стене, ведущий в полукруглое помещение, где была оборудована тайная лаборатория. На небольшом столе находились многочисленные колбы, реторты, перегонные кубы, золотой котёл, мешалки и ножи. У дальней стены расположились полки с редкими книгами и ингредиентами, а чуть в сторонке была деревянная подставка, на которой лежала мягкая подушечка. Вмятинка на этой самой подушке отчётливо намекала на то, что именно здесь и лежал философский камень.

Дамблдор — старый жук! Если бы не глупая случайность, Квиринус никогда бы не нашёл это помещение! Как же хитро директор всё сделал, а! Возможно, он торопился, не до конца задвинув шкаф: если бы не было этого просвета между стеллажами, то и заклинание Квирелла, скорее всего, ничего не показало бы.

Впрочем, размышления на эту тему были резко прерваны пробудившимся фениксом. Фоукс встрепенулся, поднимаясь на ноги, а после подозрительно оглядел кабинет. Квиринус застыл на входе в потайное помещение. Под дезиллюминацией, он был фактически невидим, но всё равно малейшее движение могло выдать его.

Мысленно проклиная директора Дамблдора, который, похоже, унёс камень с собой, Квиринус лихорадочно оглядывал помещение, прикидывая, как бы незаметно смыться с «места преступления».

Фоукс тем временем облетел кабинет, внимательно осмотрев каждый его уголок, и замер в воздухе напротив открытого входа в подсобку. Квиринус вжался в стену, со злостью глядя на птицу, которая вполне разумным и осознанным взглядом чуть ли не сканировала помещение, выискивая нарушителя. Глаза твари вспыхнули на пару мгновений пламенем — значит, он связался с хозяином. Теперь уже не было других вариантов, кроме как бежать. Квирелл бросил в пространство заклятие тумана, которое переполошило птицу, но позволило ему неузнанным прошмыгнуть к окну. Резко распахнув его, мужчина достал из кармана мантии уменьшенную метлу и вернул ей прежний размер — и как раз вовремя: входная дверь начала открываться, а Фоукс, по звуку определивший, где находится нарушитель, кинулся за ним следом.

Квирелл не любил летать, но сейчас показывал просто чудеса воздушной акробатики, пользуясь возможностями дезиллюминации, чтобы ускользнуть от преследующего его феникса. Лишь в Запретном лесу ему удалось оторваться от птицы и уже по земле пройти к замку. Так как Дамблдор перекрыл свободный вход в Хогвартс через тайные ходы, Квиринусу пришлось создать видимость того, что он просто гулял, а теперь вот вернулся, нарвав для себя по пути букетик еловых лапок. Вернувшись в свой кабинет, он вздохнул чуть свободнее, но всё равно напряжение не отпускало его, потому что скоро Дамблдор будет проводить расследование и все, кто находится в этом замке, попадут под его горячую руку.

Надо было что-то предпринимать, что-то решать, пока не всё потеряно. Просто так прийти к Лорду и сообщить о провале было нельзя. Чувствуя себя полнейшим идиотом, Квиринус решил дать себе небольшую передышку и налил в бокал самого крепкого огневиски.

* * *

Самый лучший из получившихся вариантов противоядия, созданных Северусом Снейпом, действительно дал положительные результаты: действие яда замедлилось, и началась реакция вывода вредоносных составляющих из организма, вследствие чего кожа мальчика покрылась испариной. Впрочем, побочные эффекты никуда не делись, потому что часть яда всё ещё оставалась в организме Кая; более того, он так и не пришёл в сознание.

Стоящие над ним профессора мрачно переглядывались между собой, пытаясь понять, что делать дальше: вроде сподвижки в лучшую сторону есть, и ученик не должен умереть в ближайшие пару часов, но небольшой процент яда всё же продолжал вредить ему.

Между ними развязалась бурная дискуссия. Флитвик при таких результатах был категорически против экспериментов с эликсиром жизни, и в этом его активно поддержал Снейп. МакГонагалл же встала на сторону директора, который убеждал коллег, что «хуже уже не будет». Мадам Помфри, стоя рядом с кроватью пациента, лишь тяжело вздыхала, глядя на эти словесные баталии. Её устраивали оба варианта, хотя она всё же склонялась к стандартным противоядиям. Эликсир жизни, при всей его легендарности, не внушал доверия медсестре Хогвартса.

Дискуссию резко прервал Альбус, сообщив, что у Фоукса в его кабинете что-то случилось. Оставив коллег в Больничном крыле, он поспешил в свой кабинет, и зашёл в него как раз тогда, когда неизвестный, воспользовавшись туманной завесой, скрылся прямо из открытого окна. Фоукс бросился в погоню, но скоро вернулся. Залетев на свою жердочку и недовольно нахохлившись, он по мыслесвязи буркнул короткое:

«Не поймал», — и принялся наблюдать за хозяином, который, развеяв туман и увидев открытую дверь в потайное помещение тут же понял, что произошло. Просто чудо, что он решил взять камень с собой! Оставь он его на подставке — и всё! Ждите через пару месяцев официальное известие о возрождении Волдеморта!

Просканировав кабинет, Дамблдор выявил сильнейшие поисковые чары, а также странное заклинание, которое попало в его феникса. Подробно выпытав у Фоукса, что произошло, Альбус закрыл потайную дверь, убрал следы тёмной магии и обновил защиту кабинета. Оставлять теперь реликвию Николаса здесь было слишком опасно, поэтому, подумав немного, директор трансфигурировал небольшой мешочек, в который убрал камень, и повесил его на шею, спрятав под мантией и густой бородой.

Уж так-то никто точно никто не доберётся до артефакта Фламеля!

Теперь нужно было лишь сохранить его до лета, а там уже перенести в тайник, который точно не найдут!

* * *

Когда Альбус вернулся в Больничное крыло, то застал занимательную картину: в помещении, которое Минерва, Филиус и Помона успели покинуть, пока он бегал по замку, возле лежащего на кровати мальчика сидел Снейп и задумчиво поправлял тому край одеяла.

— Я только сейчас понял, что за всё то время, что я учился и работал в Хогвартсе, я ни разу не сталкивался с таким вот… Чтобы кто-то из учеников вдруг оказался в Больничном крыле на грани между жизнью и смертью. — голос Северуса был тихим и приглушённым.

Альбус вздохнул, подходя ближе:

— Так что мы решили?

— Я поддерживаю Флитвика, вы же знаете. Не стоит лишний раз рисковать, раз мы можем вытащить его своими силами.

— Я тоже начинаю склоняться к этому. Всё-таки ты гениальный зельевар и сможешь помочь ему.

— Смогу… — рассеянно проговорил Снейп, посмотрев в окно, за которым сплошной пеленой валил снег, как вдруг внезапно вздрогнул, когда что-то резко стукнулось о стекло по ту сторону. — Что за… — начал было зельевар, когда стук повторился. И он становился всё настойчивее, что привлекло внимание мадам Помфри, выглянувшей из своего кабинета:

— Вы что тут шумите?!

— Это не мы… — промямлил зельевар, наблюдая за тем, как директор подходит к окну, — это…

Створки распахнулись, запуская в помещение порыв холодного ветра и ослепительно красивую птицу, которая, подлетев к кровати Кая, почти упала на неё.

— Это же… — изумлённо прошептал Северус, глядя на снежного феникса, который, осмотревшись, увидел на тумбе у кровати пустую склянку и тут же наплакал в неё немного чудодейственных слёз. Вперив в людей выжидающий взгляд, птица посмотрела на мальчика, а после, потоптавшись на месте, настойчиво кивнула в сторону светящейся жидкости в баночке.

Первым из ступора вышел Снейп, подхватив лекарство и осторожно влив его в рот Кая. Феникс в это время внимательно смотрел на рейвенкловца, и со стороны было хорошо видно, как тяжело птица дышит — видимо, он проделал очень долгий путь, прежде чем добрался до мальчика. Взъерошенные перья лишь дополняли его усталый вид.

Поппи подошла ближе к пациенту, бросив на него диагностирующее заклинание, и, посмотрев на результаты, не смогла сдержать радостной улыбки:

— Вот, что на самом деле нам было нужно…

Кай вдруг пошевелился. Его дыхание участилось, мальчик нахмурился, а после тяжело открыл глаза. Бездумно протянув руку к фениксу, он едва слышно просипел:

— Се…вер…

На этот раз его забытье было вызвано усталостью и перенапряжением. Всё-таки за последние пару суток его организм пережил огромный стресс. Медсестра добавила ему усыпляющих чар, а после мягко погладила усталого Севера по мерцающим перьям:

— Молодец. Ты очень нам помог.

Птица что-то мелодично курлыкнула в ответ, устраиваясь поудобнее прямо под боком Кая, видимо, намереваясь отдохнуть.

Люди, замявшись немного, поспешили оставить их. Поппи вернулась в свой кабинет, а Альбус жестом поманил за собой зельевара. Когда они покинули Больничное крыло, директор слегка улыбнулся:

— Кто бы мог подумать, да?..

— Что у Кая есть ручной феникс? — Северус едва заметно фыркнул. — Я догадывался, что у него богатые приёмные родители, и такой питомец лишь подтверждает это.

— Здесь ты неправ, — усмехнулся Дамблдор. — Фениксы — особенные существа. Их верность нельзя купить — можно лишь заслужить. Даже представить себе не могу, как маленькому мальчику удалось покорить сердце такой птицы, но я рад за него. С таким фамильяром не страшны никакие невзгоды, — Дамблдор слегка нахмурился. — И здесь мы возвращаемся к моему фамильяру, который отвлёк меня от дискуссии сигналом тревоги.

— К Фоуксу? — немного удивлённо спросил Северус.

— Кто-то вломился в мой кабинет, пока я был в больничном крыле, — мрачно поведал директор, — и, более того, этот неизвестный усыпил тёмной магией моего феникса. Он искал камень — я это точно знаю.

Снейп побледнел:

— Он же не…

— Нет. Камень в безопасности, но провал был очень близок. Мы должны найти этого человека, Северус. Я склоняюсь к тому, что он же отравил Гарри.

— Хм… — зельевар невидящим взглядом уставился куда-то в пустоту, словно что-то решая про себя. Наконец, придя к какой-то мысли, он тяжело вздохнул: — Вы проверяли Квирелла?

— Ты думаешь, это он? — Альбус внимательно посмотрел на коллегу, который, несмотря на глубокую задумчивость, твёрдо кивнул:

— В последнее время он ведёт себя как-то… подозрительно. Я давно наблюдаю за ним и склоняюсь к тому, что именно наш преподаватель маггловедения мог продаться Тёмному Лорду.

— Я проверю твою теорию, но чуть позже. Сейчас нам всем нужно немного отдохнуть: я не спал уже сутки, готовя эликсир, а Квиринус никуда не денется, если до сих пор не покинул замок.

— Хорошо, директор.

— Я поставлю одного из домовиков проследить за ним, — успокаивающе добавил Альбус. — Отдохни, Северус, ты за последние пару дней потратил слишком много нервов…

Зельевар молча развернулся и направился в подземелья, думая о том, что позволит себе поспать спокойно лишь тогда, когда загадка Квирелла будет разгадана.

* * *

Слёзы феникса действительно творят чудеса — Кай был абсолютно здоров, когда проснулся. Мадам Помфри тем не менее прописала ему постельный режим на пару дней, сославшись на то, что он пережил сильный стресс, и, заставив его съесть лёгкий завтрак, оставила их с Севером наедине.

Феникс, отдохнув, первым делом принялся приводить свои перья в порядок. Кай молча наблюдал за этим, впервые за последние три месяца чувствуя себя в абсолютной безопасности.

«Мама знает?»

«Не знаю. Я был не дома.»

«Наверное, знает…»

«Она свяжется с тобой.» — после небольшой паузы заверил хозяина феникс.

«Да, обязательно…»

Кай вздохнул, устремив взгляд в окно, за которым ярко сияло зимнее солнце, и машинально принялся гладить крыло Севера.

Он не хотел признаваться сам себе в том, что чувствовал страх. Впервые в жизни он столкнулся с опасной ситуацией, будучи совершенно беззащитным.

В раннем детстве за ним следили Дурсли. Да, плохо, но следили. Потом он стал принцем Зимы и, куда бы ни пошёл, знал, что по пятам следуют наставники, Дарнас, сама королева. Даже если он отправлялся куда-то без ведома Артанис, то с ним всегда был Север. И теперь, чуть не погибнув здесь, в мире людей, Кай вдруг особо остро ощутил, как же ему на самом деле не хватает Снежной королевы и её защиты, как ему всё это время было плохо без Севера. Сейчас, глядя на своего фамильяра, мальчик особо остро ощущал их связь, через которую к нему тянулись лучи тепла и заботы.

«Надо самому связаться с ней», — подумал Кай, посылая эту мысль Северу. Феникс скосил на него один глаз и, замявшись немного, ответил:

«Я?»

«Нет, использую школьную сову». — после небольшой паузы мальчик добавил: — «я не хочу больше расставаться с тобой».

«Я всегда рядом. Я в твоей душе».

«Я знаю. Брат». — Кай слегка улыбнулся и, отвернувшись от своего фамильяра, позвал мадам Помфри, попросив у неё пергамент и перо. Медсестра немного удивилась этой просьбе, но всё-таки принесла ему требуемое.

Кай, задумавшись немного, обмакнул перо в чернила и написал:

«Меня отравили.

Кто это сделал и зачем — я не знаю. Как сказала школьная медсестра, тут вокруг меня два дня настоящий консилиум собирали, пытаясь подобрать под мою кровь подходящее противоядие, и, как я понял, у них почти получилось создать максимально подходящий к моим особенностям состав (наш учитель зельеварения, как оказалось, мастер зелий, и именно он изобретал лекарство). Но в итоге ко мне прилетел Север и дал свои слёзы, тем самым нейтрализовав остатки яда в организме. Он сейчас со мной в Больничном крыле Хогвартса. Я пока на постельном режиме, но скоро меня выпишут — уже завтра в обед, если быть точнее.

Собственно, это всё. Надеюсь как можно скорее получить ответ.

С уважением, Кай»

Свернув письмо, мальчик зачаровал его, чтобы не открылось тем, кому не следует. Он намеревался зайти в совятню после выписки, но планы поменялись, когда к нему в палату, с разрешения медсестры, залетел огненный вихрь под именем Рон Уизли.

— Кай! — гриффиндорец, позабыв обо всём на свете от радости, сжал немного ошарашенного друга в крепких объятиях. — О Мерлин, ты цел! Если бы только знал, как мы за тебя переживали! Думал, с ума сойду, когда увидел, что ты почти не дышишь. Мадам Помфри тут в меня удвоенную порцию успокоительного влила, отчего я потом спал всю ночь и ещё полдня! Фрэд и Джордж обещали чуть позже к тебе зайти: они хотят пронести тебе волшебные бенгальские огни, но это, на самом деле, секрет! Они вроде хотели сюрприз тебе сделать... Неважно! Вот, смотри: я принёс несколько книг, чтобы ты не скучал, кстати, а когда тебя выпишут?

— Э-э-э… — выдавил Кай, немного ошарашенный таким напором, — завтра в обед.

— Супер! Ох, здесь твой феникс?! Я его и не заметил даже!

— Эм, Север спас меня. Он прилетел ко мне из другой страны и дал своих слёз. Собственно, именно они стали универсальным противоядием.

— Ты настоящий герой! — восторженно заявил Уизли, подарив фениксу сияющую улыбку, на что птица среагировала каким-то снисходительно-насмешливым кивком головы. — Кстати, — вдруг серьёзно спросил Рон, переведя взгляд на Фроста, — а не говорили, кто тебя отравил?

Кай покачал головой:

— Нет. Я же только недавно очнулся. Ко мне заходил мой декан, желал скорейшего выздоровления, и ещё директор. Он сказал, что в произошедшем уже разбираются, и преступник будет наказан.

— Ох, я даже представить не могу, кому вообще пришло в голову вредить тебе! — Рон достал из кармана мантии мешочек с конфетами, предложив их Каю.

Рейвенкловец наугад взял первую попавшуюся сладость, которая оказалась леденцом с яблочным вкусом и, распечатав фантик, закинул его в рот.

— Знаешь, — немного невнятно сказал он, — я же для многих так и остался тем самым Гарри Поттером, который ещё в младенчестве уничтожил Тёмного Лорда и все дела… Наверное, это кто-то из его последователей решил отомстить за своего господина.

— Но весь все сторонники Того-кого-нельзя-называть сидят в Азкабане! Ну, почти все, — вдруг скривился рыжик, — Малфои вон, на свободе!

Кай закатил глаза:

— Пфф! Не смеши меня! Судя по речам Драко, его папочку волнует лишь прибыль и выгодное положение в обществе. Попытка отравить ребёнка стала бы для него слишком большим риском запятнать свою репутацию. Нет, — качнул головой Фрост, — это сделал кто-то другой. Кто-то фанатичный и, скорее всего, немного двинутый на голову.

— Думаешь, Дамблдор его поймает?

Рейвенкловец неопределённо пожал плечами:

— Понятия не имею. Но, даже если у него не получится, я знаю точно, что тогда это сделает моя мать, — на его лице вдруг появилось притворно-сочувствующее выражение. — Не повезло бедолаге…

— Почему?

— Да потому что его по стенке размажут за то, что он хотел убить меня! — немного резко пояснил Кай.

— Понятно… — протянул Рон, задумавшись о чём-то.

В Больничном крыле повисла вязкая тишина, нарушаемая лишь шебуршанием фантиков.

— Знаешь, — внезапно сказал Рон каким-то тихим, будто неуверенным голосом, — я рад, что с тобой всё в порядке. Без тебя… здесь было бы слишком скучно.

— Так прямо-таки и скучно! — фыркнул рейвенкловец.

— Точно тебе говорю! — подскочил гриффиндорец. — Ты единственный, кто мотивирует меня хорошо учиться, постоянно что-то читать, исследовать. Знаешь, — замявшись немного, молвил он, — раньше я считал, что я хуже своих братьев и не смогу повторить их успехи, стать личностью самостоятельной, чем-то своим выдающейся. Ты показал мне, что я тоже талантлив и могу стать кем-то. И Дафна, кстати, в этом уверена. Она как-то сказала, что у меня всегда был большой потенциал, но я его не использовал, пока с тобой не связался. Ты меняешь людей к лучшему, именно поэтому даже более других достоин жизни, — Рон немного покраснел, смутившись того, что сказал такую речь, и отвернулся, рассеянно разглядывая стены Больничного крыла.

Кай, глядя на него, слегка усмехнулся:

— Спасибо. Ты же в свою очередь знай, что вы, мои друзья, делаете меня более живым, а это очень важно для меня. И ещё спасибо тебе за то, что сообщил профессорам о моём слишком длительном отсутствии в тот день…

Рыжик обернулся, удивлённо подняв брови:

— Профессор Флитвик рассказал тебе?..

— Что ты полдня искал меня по замку, пока не решил пойти с просьбой к профессорам? — продолжил за него Кай. — Рассказывал.

— Я, кстати, злился на тебя, — внезапно заявил рыжик.

— О!

— Вот тебе и «о»! — усмехнулся гриффиндорец. — Обещал пойти исследовать со мной Хогвартс, а сам запропастился куда-то!

Кай лишь улыбнулся на это и покачал головой:

— Прости, я просто нашёл отличный способ не сдержать своего обещания!

Рон насмешливо фыркнул в ответ и бросил в рейвенкловца свёрнутый в шарик фантик от конфетки.

Когда к ним заглянула мадам Помфри, Рону за сладости знатно влетело: как оказалось, Каю было запрещено есть тяжёлую пищу, во избежание возможных последствий отравления. Перед тем, как друга выпроводили из Больничного крыла, Кай успел сунуть ему письмо, попросив отправить, сообщив почтовой сове: «к маме Кая Фроста».

Чуть позже к мальчику заглянули близнецы в компании Ли Джордана, как Рон и говорил. Они каким-то чудом пронесли в палату стульчак от унитаза, исписанный весёлыми надписями, кучу самых разнообразных сладостей и зачарованные бенгальские огни. Это всё подняло настроение Каю и испортило мадам Помфри, которая закатила истерику на темы «Что за антисанитария?!», «Я что говорила про сладости?!» и «Вы подожгли больничную простынь?!». Гриффиндорцам пришлось стремительно покинуть Больничное крыло, перед этим незаметно пихнув Каю под подушку пакетик со сладостями, чтобы он «не скучал в таких суровых условиях».

Скучать Фрост уже точно не мог, потому что с ним был Север, которому мальчик принялся вслух читать теорию трансфигурации. Как оказалось, что было интересно ему, не особо увлекло феникса, который в итоге задремал, но, чтобы не обижать хозяина, усиленно изображал интерес, встряхиваясь иногда и снова погружаясь в лёгкий сон.

* * *

Почтовая сова встретила Артанис, когда та была уже недалеко от Хогвартса. Увидев письмо, запечатанное магией Кая, королева позволила себе вздохнуть свободнее. Прочитав послание, она на несколько мгновений прикрыла глаза, а после на нём же наколдовала ответ и отправила назад с той же почтальоншей. Теперь, когда не нужно было торопиться, опасаясь худшего, королева чуть сбавила темп полёта, направив своего коня к Запретному лесу, где нашла небольшую удобную поляну. Наложив на неё защитные чары, Артанис обратилась к местным ветрам, узнавая последние новости, касающиеся волшебников. Ей нужно было отыскать того, кто отравил Кая, и желательно сделать это как можно быстрее, пока этот человек не предпринял ещё одну попытку навредить её наследнику.

* * *

Кай был слегка удивлён, получив назад своё письмо, но, увидев подпись на другой стороне листа, судорожно вздохнул. Если ответ пришёл столь быстро, это значит, что Артанис здесь, рядом с Хогвартсом! Конечно, вряд ли она захочет общаться с людьми: королева вообще не любит магов, сводя контакты с ними к минимуму, но сам факт воодушевил мальчика.

Он быстро пробежался глазами по её письму:

«Дорогой Кай!

Нашлись те, кто передал мне сообщение о грозящей тебе опасности практически сразу, как всё произошло. Рада, что всё обошлось, но всё-таки хочу встретиться с тобой лично. Я буду недалеко: поговорю пока с ветрами. Как только тебя выпишут, вечером в этот день, в восемь часов, зайди в Запретный лес (постарайся не привлечь к этому внимание других магов, если что воспользуйся способностями Севера к телепортации). Снега укажут нужный путь. Я буду ждать тебя.

К. А.»

— Она здесь, Север! — радостно воскликнул Кай, чуть ли не подпрыгнув на месте и разбудив своим криком феникса, который нахохлился и осыпал пол рядом с тумбой сверкающим снегом.

— Ох, да ладно тебе! Ты понимаешь, что я увижу её уже завтра?! — Кай старался говорить потише, удивившись, почему мадам Помфри никак не отреагировала на его вопли. — Мы не виделись уже четыре месяца! Кто бы мог подумать, что эта история с отравлением примет такой положительный исход, да?

Мальчик рассмеялся, глядя на сонного феникса, а после, не удержавшись, взъерошил ему перья на голове и, прижав к груди письмо Артанис, упал обратно на подушки, довольно улыбаясь.

— Завтра… Я увижу свою королеву уже завтра!..