Завтрашнее дно (гет)

Не принимайте жизнь слишком всерьез: вам из нее живым все равно не выбраться.

—*—

— …и тут я ему такая говорю: ну, ты еще молодой, уйма времени впереди, успеешь хорошую девчонку найти…

Подружки Ромильды заржали так громко, что Джинни, потерявшей мысль, пришлось перечитывать абзац заново. Она почти видела, как буквы расползаются по пергаменту. Гласные разбежались первыми, согласные бросились наутек, за ними хромали запятые, и последними лениво спрыгнули с края свитка жирные точки. Их чернильные пуза поблескивали как у жуков.

— И чо-чо? Дальше чо?

— А все. Пока он сопли по морде размазывал, поезд подошел. Заклятие-подножка — и тю-тю.

— Потрясающая фантазия, — фыркнула Джинни. — Уверена, магглы ничегошеньки не заподозрили.

— О-о, ну конечно, Уизли, по-твоему, все должны умирать так, чтобы полиция обоссалась от отчаяния.

— По-моему, все должны умирать по-разному, — спокойно отозвалась она. — Разными способами, в разных местах, понимаешь, и главное — по разным причинам.

— Причина у нашей Ромильды всегда одна — план горит. — Дин аппарировал точно на свой стул и закинул ногу на ногу с таким видом, словно это не он доедал впопыхах бутерброд на своей кухне пять минут назад.

— Заткнись, Томас, — та лениво показала ему фак. — Всегда поддакиваешь Уизли, потому что она тебе дает. Ты хоть слышал, о чем речь?

— Что, Ромми, опять скинула какого-то бедолагу на рельсы? — ответил тот вопросом на вопрос и ухмыльнулся. Ну а что, все и так знали, что он трахается с Джинни.

Раздраженная Ромильда дернула плечом и уткнулась в свой отчет.

— Главный уже собирал?

— Не-а, — Джинни сделала еще одну попытку собрать мысли в кучу. Сегодня ей нужно было хлопнуть как минимум троих, а действовать топорно, как Вэйн, она не любила и не умела.

— Вэйн надо было в Хаффлпафф идти работать, вот там бы ее умения пригодились, а у нас тут требуется творческий подход.

— Угу, у нас тут больше творчества, больше рабочих часов, больше геморроя. Хорошо хоть зарплата не отличается.

Джинни вытащила из стола пухлую папку и начала листать страницы в надежде найти кого-то подходящего для гибели в этот унылый вторник.

Хаффлпаффцы занимались естественными смертями, а они в Гриффиндоре — несчастными случаями, и, разумеется, смастерить банальный сердечный приступ, или перитонит, или цирроз было намного легче, чем придумать непохожий на тысячу таких же способ превратить живого человека в чуть менее живой труп.

— Ну не грусти, Джин, — любил рассуждать Томас за бутылочкой сливочного пива, — раньше еще сложнее было, ну. Помнишь же, еще до появления машин, и самолетов, и этих всяких атомных бомб, что приходилось делать, а? Помнишь же, какую херню творили, чтоб план перевыполнить и чтоб Макгонагалл не гнобила.

— Помню. Эпидемия чумы — наше все.

— Мне больше холера нравилась, — мечтательно тянул Томас, заглядывая в горлышко бутылки, дабы убедиться, что выпил все до капли. — А сейчас-то красота, ну. Авария на мосту, малю-ю-ю-сенькая авиакатастрофа, — он показал крохотный зазор между большим и указательным пальцем, — или небольшой взрыв газа — и все, дело сделано, мы красавцы, Макгонагалл довольна, есть чем отчитаться перед главным.

— Так-то оно так, — Джинни нехотя оторвалась от папки, — но все это уже было. Все-все. Только соберется какой-нибудь Макмиллан грохнуть французского бизнесмена на пляже в Лас-Пальмас обострением панкреатита, а это уже когда-то было, Дин, и именно в такой комбинации, какая-нибудь Эббот постаралась!

— А Ромильда вон не парится.

— Ты повторяешься. И она, кстати, тоже.

— Ну, я-то за это галлеоны получаю. И она, кстати, тоже.

— А я наоборот, — кисло улыбнулась Джинни. Дин тем временем размотал свиток, тыльную сторону которого вязью покрывали одни и те же буквы: «Клуб14».

Таких свитков на весь Хогвартс было штук восемьдесят. Парочка в разработке Равенкло, штук семь — у слизеринцев, а остальные, конечно, у них здесь.

Дин вот собирал четырнадцатилетних подростков, которые покончили с собой.

А Падма Патил, например, — женщин и мужчин, которых в возрасте тридцати пяти лет заказали их любящие супруги.

Драко Малфой с помощниками отслеживал выброшенных из окон стариков, а сама Джинни хотела бы заниматься игроками в квиддич, упавшими с метел во время матчей, но это дело перехватил проныра Маклагген.

— Да тебе легче, Джин, — Дин примирительно погладил ее по волосам, — убивай — не хочу! А я пока найду нужного возраста, пока доведу до ручки, пока сфабрикую суицид, семь потов сойдет.

Все в Хогвартсе, разумеется, знали, что настоящих суицидов не бывает. Как и настоящих несчастных случаев. И что единственная причина появления покойников — старая-добрая Авада Кедавра, не оставляющая следов, а все остальное для этой Авады — одежда и макияж. Ее можно было принарядить, или укутать, или оставить почти голой. Или вообще ничего не делать, но тогда магглы паниковали и публиковали в газетах кричащие заголовки об аномалиях и вмешательстве инопланетян.

Магглы считали, что смерть — это такая старуха с косой, ну или старик — для особо дерзких бунтарей. На самом деле, сотрудники Хогвартса были молоды и носили джинсы, хотя мантии, увы, никто не отменял. Дресс-код и все такое.

— Вы чего все такие грустные? — оптимист Корнер всегда заходил по утрам с чашкой кофе и всегда говорил одно и то же: — Не на кладбище же работаем! — шутил он плоско, но настроение все равно поднимал. — Привет. — Пожав руку Дину и чмокнув в щеку Джинни, Корнер плюхнулся в кресло, блаженно закрыл глаза и похвастался: — Такой проект закрыл — закачаетесь! Как вам, зацените. Обычная английская семья: папа, мама, две дочки, шесть и тринадцать лет. Предки собрались разводиться, и девочки придумали о-ху-и-тель-ный план…

— С твоей подачи.

— Естес-с-сно, — фыркнул Корнер. — Малую заперли в подвале дома, который раньше принадлежал какой-то их тетке, впрочем, это детали, старшая объявила предкам, что та пропала. Предки пересрались и забыли о том, что отец трахнул подружку матери, и кинулись малую искать.

— И не нашли.

— Точно, — радостно покивал он. — Предки, к слову, все равно развелись, женушка обвинила мужа, что тот за девчонкой недосмотрел.

— А проект-то ты кем закрыл?

— Дык этой малой и закрыл. Старшая забыла ее выпустить.

— Забыла? — усмехнувшись, уточнила Джинни.

— Ну или специально не выпустила, — поморщившись, отмахнулся Корнер. — Какая разница.

— Голдстейн так уже делал лет пятнадцать назад, — вставил Дин, не отрываясь от своего свитка.

— Вот умеешь ты утешить…

— Тихо! У нас звонок на шестой линии.

Все притихли, когда включилась громкая связь, и тихий вкрадчивый голос Луны Лавгуд произнес:

— Телефон доверия. Вы попали в трудную ситуацию и вам нужна помощь?

Наверное, все видели автобусы и рекламные щиты, украшенные номерами телефонов. Номера почти всегда состоят из одинаковых цифр, чтобы даже самый тупой запомнил. Набирая эти цифры, человек попадал на Луну или одного из ее коллег.

Иногда все операторы были заняты, и тогда специально обученный домовик начинал читать текст по пергаменту: «Если вы потеряли кого-то из близких, нажмите один, если хотите наложить на себя руки, нажмите два, если вы страдаете от наркотической или алкогольной зависимости, нажмите три, если вам просто не с кем поговорить, дождитесь ответа оператора».

Луна и ее коллеги внимательно слушали, задавали вопросы, зачарованные перья все тщательно фиксировали, а в конце дня сводки направлялись по отделам, в зависимости от того, что удалось узнать. Желавших умереть брали на кончик пера гриффиндорцы, торчков и пьяниц — слизеринцы, потому что именно они оказывались мастерами насильственных смертей. В Равенкло отправлялись дела скряг, желавших побыстрее получить наследство, и расчетливых мошенников, готовых на все ради наживы.

И только хаффлпаффцы не парились, а просто продолжали портить сердечно-сосудистые системы, растить опухоли и придумывать новые вирусы. А люди с удовольствием им подыгрывали.

«Все сказанное будет использовано против вас», — значилось на дверях колл-центра.

— …знаете, я думал, что мы будем жить вечно. У меня были планы. Я уже даже не помню, о чем они были, эти планы…

Пока Луна пыталась расколоть звонившего, Корнер наклонился к Джинни и зашептал:

— Нам очень важны ваши планы на будущее. Серьезно. Мы все купили костюмы, чтобы послушать о них. Дамблдор даже надел парик.

Она прыснула и приложила палец к губам.

— Тебе не стыдно? — нарочито строго спросила Джинни. — У человека, между прочим, планы были. А ты ржешь.

— Да всем насрать.

— Неправда, я, например, переживаю.

— Да ты сучка ваще. Еще и послала меня. Я сейчас чего-то вспомнил. Сучка и есть.

— Это мое лучшее качество. Извини, Корнер, служебная необходимость.

— Как же, необходимость, — Корнер взглянул исподлобья, — знаю я твою необходимость. Ты его должна была грохнуть еще подростком, а ему сколько, а? Под сорок? Где он, кстати?

Джинни украдкой показала ему средний палец и отвернулась.

—*—

Ремус позвонил на горячую линию, когда ему было одиннадцать. Джинни и Корнер как раз обсуждали последний выпуск шоу Бенни Хилла.

— Сейчас поржем. Делайте ставки, кому достанется этот, — завопил Фред.

— Одно я знаю точно, — ответил Джордж. — В конечном итоге он достанется нашей молодой и очень перспективной фирме. Если родственники не совсем зануды.

— Разве Малфой не сжег вашу молодую и очень перспективную фирму дотла?

— Спасибо, сестра, ты как всегда на нашей стороне.

— Сжег, уже в четвертый раз за этот месяц, — Джордж сотворил из воздуха две розочки и отлевитировал их Джинни. — Но мы применили Чары Восстановления и снова процветаем. Малфой делает нам бесплатную рекламу, сам того не подозревая. Наша фирма в глазах клиентов становится все бессмертнее и бессмертнее.

— Малфой еще локти кусать будет, когда покойников начнут хоронить под музыку Битлов.

— Думаете, Малфой и министерство загробных дел так легко сдадутся? Они скорее вас чикнут.

— Очень смешно.

Джинни поняла, что машинально сморозила дурость. Так говорили магглы, а в Хогвартсе никто не умирал. Сама она попала в Хогвартс недавно и никак не могла к этому привыкнуть.

— Не забывайте, что морг имени Святого Мунго тоже принадлежит ему.

— Украдем труп из морга, — цокнул языком Фред. — Ну, накинем к цене пару галлеонов за хлопоты.

Она покачала головой. Кто ж знал, что идея многим придется по душе, и через пару десятков лет магглы в очередь будут выстраиваться, чтобы на погребении их тетушки кто-нибудь спел пошлые частушки.

«Я знаю, вы мне тоже не поверите, — тихо заговорил Ремус. — Мне никто не верит. Родители твердят, что я все выдумал. Мне нельзя в школу, дни я провожу в больнице. Во всем виновато оно. То, что напало на меня».

— Что это было?

— Я не знаю. Очень большая собака. Очень грязная.

— Что с вами происходит?

— Мне становится плохо. Я всех ненавижу. Мне хочется рычать от злости.

(«Да у вас понедельник, дорогой мой», — проворковал Корнер Джинни на ухо, но она не обратила внимания).

— Наверное, собака хотела меня убить.

— Как вы выжили?

— Меня кто-то спас.

Повисло молчание. Похоже, в колл-центре подумали о том же, о чем и Джинни. Пожиратели снова напомнили о себе.

Дамблдор презрительно называл Пожирателей Смерти частной лавочкой, Макгонагалл сдержанно произносила «дилетанты» и поджимала губы, Флитвик качал головой, Снейп дипломатично помалкивал, потому как раньше был с ними заодно, а Спраут было похуй. План ее отдела перевыполнялся сам собой, да Пожиратели и не пытались никогда предотвратить естественные смерти.

Раньше Том Риддл работал под началом Дамблдора, метил на высокий пост, но руководителем отдела так и не стал. Помешали непримиримые идейные разногласия с главным. Том числился в департаменте Слизерина, занимался массовыми убийствами и был на хорошем счету у коллег; полиция магглов только руками разводила, вроде труп есть, а убийца как сквозь землю провалился. Он первым начал внедрять технику «сделай сам», которая оказалась парадоксально проста — вместо того чтобы действовать руками магглов, следовало самостоятельно порешить объект и аппарировать, оставив на «месте преступления» какую-нибудь железку, которую потом в газетах называли «орудием убийства».

Когда Том начал нарушать регламент, Дамблдор сделал ему выговор с занесением в личное дело и передал несколько важных проектов другим сотрудникам. Риддл заключал незаконные сделки с людьми, отчаянно не желавшими умирать; они готовы были на все, чтобы подольше задержаться в мире магглов.

Выступая на утреннем собрании, Том говорил, что бессмертие одного человека приносит доход в сотни раз больший, чем его месячное жалование.

«…и чем жалование всех нас вместе взятых. Я не предлагаю оставлять в живых всех подряд, но, думаю, квота в семь процентов будет вполне соразмерной…»

«Семь процентов! — всплеснул руками Слагхорн, предшественник Снейпа на посту начальника Слизерина. — Бог мой, семь выживших из каждой тысячи. Да нас засмеют!»

«Кто засмеет? Люциус Малфой? Если мой проект получит одобрение, я сумею привлечь его на свою сторону».

«И кем они будут, эти магглы, купившие бессмертие? Как мы объясним это явление остальным?»

«Расскажем байку про философский камень или обеспечим эти семь процентов оборотным зельем…»

«Не забывайте, мой мальчик, — отрезал Дамблдор, — что наша основная задача прямо противоположна тому, что вы предлагаете. Мы не можем делать исключений. Помните Геллерта? И где он сейчас».

Геллерт Грин-де-Вальд находился на принудительном лечении в Нурменгарде, хотя на здоровье не жаловался. Впрочем, его никто не спрашивал.

Потерпев неудачу, Риддл задумал занять место Дамблдора. После провальной попытки переворота он уволился и создал собственную организацию. Поговаривали, что Люциус Малфой владеет тридцатью процентами акций, взамен он выдавал родственникам сфабрикованные заключения о смерти, и те, кто заключил сделку с Томом, навсегда исчезали из мира магглов.

В Хогвартсе имя Риддла произносили неохотно. Джинни узнала о нем, когда чуть не попалась на его удочку.

— Ну вот что ты за человек, Уизли, — возмущался Корнер на утреннем совещании. — Не успела прийти, а уже успела вступить в сговор с конкурентами.

— Я что, знала, что это он?! Он прислал мне официальный запрос на рабочую почту с ящика какого-то Волдеморта. Я была не в курсе, что такого чувака в службе техподдержки не существует.

— А проверить не судьба? — поморщился Корнер. — Мы этого «Василиска» уже месяц вылечить не можем. Ни один антивирусник не берет его, чуть вся база не утекла…

— Умри, Корнер, — огрызнулась Джинни.

Тот поржал.

Как раз в этот момент раздался звонок, и Корнер заткнулся.

— Опять внештатники накосячили, — шепнул он.

— Какие еще внештатники? — прошипела Джинни. Ей надоело, что структура Хогвартса такая сложная, надоело ничего не понимать в ней.

— Ну, оборотни там, великаны. В штат их не берут, квалификации маловато, но часто используют, когда надо состряпать несчастный случай по-быстрому. Получают мало, работают тяп-ляп и часто попадаются шарашке Риддла.

— Почему людей Риддла называют Пожирателями?

— Потому что работают за еду, — мерзко захихикал Корнер.

— Дурак, — фыркнула Джинни. — И что, они мешают нам?

— Ага. Раньше Пожиратели спасали только тех, кто заплатил, потом конфликт между Риддлом и Дамблдор достиг апогея, и Риддл начал пакостить просто так, ради искусства и собственного удовлетворения.

— Уизли, Корнер, — громкий голос Макгонагалл оборвал Майкла на полуслове. Как будто этих Макгонагалл в кабинете было полдюжины, и они бесшумно появлялись в разных углах, без всяких хлопков аппарации. — Я вижу, вам не терпится приступить к работе. Корнер, займётесь «кубическим убийством», а вы, Уизли, возьмёте на себя этого Люпина, — она неопределенно качнула головой, указывая на звонившего.

— Что еще за «кубическое убийство»? — спросила Джинни, прикрыв рот ладонью.

— Пиздец в кубе, я бы сказал. Есть одна фирма «Граннингс», занимается какой-то херней, то ли ремонтом, то ли выпечкой, не суть. Владелец фирмы мистер Дурсль планирует отравить свою секретаршу, с которой он раньше трахался, и теперь она угрожает рассказать все его жене. Секретарша тоже не дура, она теперь трахается с помощником мистера Дурсля, который не прочь занять место начальника, но для этого, сама понимаешь, нужно от него избавиться. Правда раньше помощник трахался с миссис Дурсль, и она, чувствуя себя обманутой, горит желанием отомстить.

Джинни присвистнула.

— Я должен сделать так, чтобы они не запутались. И не зассали довести дело до конца.

«Добро пожаловать в мой мир. Не очень, да?» — закончил Ремус и повесил трубку.

— Угу, — дружно выдохнули они.

—*—

Лямки рюкзака давили на плечи, Джинни прокляла все на свете, пока нашла нужный дом. Она должна была смахивать на обычную школьницу, чтобы мальчишка клюнул, так что никаких заклятий незримого расширения и прочих фокусов.

Ремус лежал на лужайке, раскинув руки и ноги в стороны, зажмурившись и широко раскрыв рот. Джинни показалось, что он спит. Чистое небо подсвечивало его веснушчатое лицо синевой, словно Ремус уже умер. Джинни почти обрадовалась, что дело сделано, но тут он пошевелился, словно заметил, что за ним наблюдают.

Ремус сел, увидел ее и смутился.

— Чего тебе?

— Почему ты лежал с открытым ртом? — Джинни начала совсем не так, как собиралась.

— Просто так, — буркнул Ремус и покраснел еще больше.

— Ты здесь живешь? — Он молчал. — Я Джинни, мы недавно сюда переехали. — Он молчал. — Почему ты не в школе? — Он молчал. — У меня тоже есть веснушки, видишь.

И тут Ремус удивленно посмотрел на нее.

— Так почему ты не в школе?

— Я… я болею.

— Я тоже болею, когда не хочу идти в школу, — хихикнула она.

— Нет, я хочу в школу. Дома скучно.

— Никто не хочет в школу, — категорически заявила Джинни. — Вот где настоящая скукотища.

— А я хочу. Но мне нельзя. Почему мы никогда не можем получить то, что хочется?

— Как только мы получаем что-то, оно становится ненужным. — На секунду она выпала из образа. — Ты уверен, что хочешь?

Ремус энергично покивал.

Иногда, к несчастью, желания исполняются.

— Ну ладно.

— Эй… э-э… Джинни. Я дышал ртом, потому что в нос лезут гадкие запахи. Пахнет сырым мясом. Ты разве не чуешь? — Она помотала головой. — Меня зовут Ремус.

—*—

— Ребята, Дамблдор собирает. — В дверях показалась кучерявая башка Ли Джордана. Вместо того чтобы включить Сонорус, он предпочитал обежать все отделы и заодно поживиться новостями.

— Обожаю! — выдохнул Дин. — Приходишь на работу — и сразу ад. Сделай, реши, срочно, давай-давай. Чувствую, прям не зря родился, — он потянулся и рывком поднялся со стула.

— У меня от этой его лестницы башка кружится, — буркнул Корнер. — И тошнит.

В кабинет главного вела винтовая лестница, которую ненавидели все до единого сотрудники.

— Что-то мне подсказывает, что тошнит тебя не от лестницы, а от того, что ожидает, когда ты по ней поднимешься.

— Ну что-о-о ты. Я обожаю, когда меня имеют в зад при свидетелях.

Обычно в кабинете Дамблдора едва помещался он сам и его любимец Фоукс, но во время утренних совещаний Макгонагалл превращала помещение в подобие Большого зала, только без еды.

Джинни устроилась рядом с камином, между Корнером и Дином, слизеринцы уже были на месте, в своем углу, остальные сидели как попало, последними ворвались сестры Патил, хлопнула дверь, Дамблдор встал из кресла, и собрание началось.

— Ромильда.

— Да, директор.

— Что это такое вчера было?

— Самоубийство в метро, — пожала плечами та.

— Восемнадцатое за неделю? Ты бы хоть станции меняла, — Дамблдор по-отечески потрепал ее по плечу и постучал пальцем по лбу. Тоже по-отечески.

Дамблдор никогда не злился, не называл подчиненных идиотами, не орал и не топал ногами. Он просто смотрел на них поверх очков, и взгляд его как бы говорил: «Вот блин, с какими дураками я работаю».

Начальники отделов, напротив, не отличались благосклонностью. Они с удовольствием лишали премий, заставляли работать сверхурочно и не лезли за словом в карман. Макгонагалл, как пить дать, уже мысленно урезала Ромильде жалование в этом месяце.

— Энтони, поделись с коллегами, как тебе удалось достичь таких результатов.

— Сотрудничаю с наемными убийцами.

— Мудро. Ну а ты, Эрни?

— Я протащил через парламент закон о сокращении финансирования здравоохранения, — приосанился Макмиллан. — Зарплаты уменьшили, медикаментов не хватает, лечат кое-как.

— Молодец, — одобрил Дамблдор.

— Джинни.

Джинни вздрогнула и прекратила рисовать каракули на обрывке пергамента.

— Как там самое провальное дело столетия поживает?

— Да никак. Дерьмово, — ругнулась она.

— Фу, как грубо. Ты же девочка, — возмутился Дамблдор.

— Можно подумать, у меня был выбор! — вспылила Джинни. — Обязательно было делать меня девочкой? Вообще-то у Уизли шесть раз мальчики получались. Вот они удивились.

— Что ты предприняла для того, чтобы исправить ситуацию? Я имею в виду, ситуацию с объектом, а не то, что ты девочка.

— Через Люциуса мы договорились с Риддлом о нейтралитете. Пожиратели клятвенно заверили, что не будут спасать Поттера.

— Постарайся, будь добра. Из-за тебя и еще из-за нескольких лентяев мы не можем закрыть проект, ты понимаешь? Замок давным-давно должен лежать в руинах, а у нас даже Хогсмид цел, не говоря уже о школе. Драко, это и тебя касается. Такими темпами Поттер и вся его шайка до старости доживет, а у нас и так слишком высокий порог выживаемости. Не уложитесь в двухнедельный срок — отправитесь вслед за Грин-де-Вальдом. Вам все ясно?

Локации создавались под конкретный случай, но некоторые из них выходили настолько удачными, что использовались снова и снова. Замок существовал уже сотни лет, и руководство сочло, что пора ему исчезнуть, иначе магглы могли заподозрить неладное и отметить это место как зону загадочной гибели людей. С Бермудским треугольником так и получилось.

В замок отправлялись те, кого не удавалось убить с первой попытки. Попадая в руки сотрудников Хогвартса, они, рано или поздно, погибали, даже не заподозрив, что одноклассники или учителя поспособствовали их скоропостижной кончине.

Когда-то, опуская письмо от Макгонагалл в почтовый ящик Люпина, Джинни слегка взгрустнула, но тут же одернула себя. В школе можно было жить годами, к тому же, мальчишка сам напросился.

— Иногда мне кажется, что я занимаюсь какой-то непонятной херней, — протянул Корнер, вырывая Джинни из воспоминаний, — но потом вспоминаю, что мне за это платят деньги, и становится чуточку легче.

— А я слышу мерзкие голоса.

— Какие?

— «В твоем возрасте у людей уже высшее образование и…» всякое вот такое.

— В твоем возрасте люди уже мертвы, Джин.

— А я все еще в школе учусь, блин.

— Ну, Макгонагалл же велела завязывать с замком. Скоро все закончится, и ты сможешь создать новую локацию.

Никогда это не закончится, устало подумала Джинни. Пора было признать, что Корнер прав. Она тянула слишком долго.

—*—

Та осень была болезненно-желтой. Джинни чувствовала себя ярко-оранжевым пятном на бледной платформе Кингс-Кросс. Поезд задыхался в клубах пара, она едва разглядела Ремуса в компании друзей, и то благодаря тому, что рядом с Джеймсом стояла Лили — еще одно яркое пятно в тумане. Хотелось поскрести пальцем по этой завесе и содрать липкий слой, чтобы обнажить настоящие цвета. Джинни и в самом деле поскребла стальной бок экспресса, но он остался уныло-серым.

— Ты выглядишь уставшей, — нахмурился Ремус, обняв Джинни. — Все хорошо?

«Да, я не выспалась, мне вынесли мозг на утреннем совещании, за неделю мне нужно убить шестерых, включая тебя, и проверить контакт, подброшенный Скитер, но в целом все прекрасно», — вот так следовало ответить, но вместо этого Джинни прищурилась и пробормотала:

— Ты мне все равно не поверишь.

Ремус улыбнулся и не стал расспрашивать. Сам он выглядел куда хуже. Порой Джинни казалось, что он гораздо старше нее.

— Я поверю, даже если ты скажешь, что всю ночь убивала невинных людей на улицах Лондона.

Джинни вздрогнула и уставилась на него огромными глазами. Сегодня ей снова напомнили, что работает она плохо, жалование получает зря, и что без всяких сомнений Ремус Люпин — это провал.

— Пусть это правда, — быстро добавил Ремус и засмеялся, — я все равно очень тебя люблю.

Ну вот как такого убить.

Провал не заканчивался, как будто она свалилась с метлы во время матча по квиддичу и все никак не могла упасть на траву. Будь это правдой, в полете она успела бы вздремнуть, прочитать пару книг, потосковать о твердой земле под ногами и все равно не достигла бы дна. Джинни подозревала, что его просто не существует.

— Ты с двенадцати лет так говоришь, — отмахнулась Джинни, шутливо отпихивая Ремуса от себя.

— Зато ты — нет, — захохотал он.

— Я говорила, лет пять назад, — съехидничала Джинни. — Если что-нибудь изменится, я дам тебе знать.

— Представляю, как в каком-нибудь две тысячи шестнадцатом году…

— Семнадцатом.

— Что?

— Мне не нравится число шестнадцать.

— Как скажешь. В две тысячи семнадцатом году мы придем сюда, чтобы проводить в школу внуков…

— Общих?

— Что?

— Общих внуков?

— Размечта-а-алась, — протянул Ремус, широко ухмыляясь. — Так вот, мы будем стоять на платформе возле экспресса, ты щелкнешь пальцами, как будто о чем-то вспомнила, и скажешь как бы между прочим: «Знаешь, Люпин, я тут подумала и решила послать тебя в задницу…»

— У-у, — она помотала головой.

— Что?

— Я никогда так не скажу.

Потому что до семнадцатого года ты не дотянешь, мысленно добавила она. Иначе Макгонагалл мне голову снимет.

— Потому что ты всегда будешь любить меня?

— Именно.

Джинни точно знала, что осень две тысячи семнадцатого будет ярче.

—*—

— Ты должна убрать его раньше, чем проболтаешься, — нараспев посоветовала Луна, когда они стояли в курилке. — И еще раньше, чем обо всем этом узнает Макгонагалл.

Болезненно-желтая осень к тому дню осталась далеко позади.

Проницательная Лавгуд видела Джинни насквозь, как если бы на лбу у нее было написано: «Трахаюсь с Ремусом Люпином».

— Может, оставить все как есть?

— Да, оставь все как есть, — чуть ли не издевательски согласилась Луна, — и заодно придумай, как объяснишь ему, почему не стареешь.

Джинни в отчаянии переломила сигарету пополам. В ту же минуту дверь со стуком распахнулась, и Голдстейн, подобно конферансье, объявил:

— Поздравляю, народ, выполнение плана в прошлом месяце сто двадцать один процент, Дамблдор обещал по сотне галлеонов плюсом к жалованию!

— Йюху-у!

— Отлично.

— Все благодаря мне.

— Заткнись, Маклагген.

Вокруг шумели, но Джинни почти не слышала. Вчера, на похоронах Поттеров, она поцеловала бледного до синевы Ремуса и почувствовала, что от него ничем не пахнет.

Запахи терялись, когда человек умирал.

Блин, не могли же хаффлпаффцы подключиться, не поставив ее в известность!

Сейчас Ремус как никогда был похож на растерянного мальчика, лежавшего на лужайке с открытым ртом.

— Я не могу поверить, что Сириус сделал это.

Так это не Сириус, чуть не ляпнула Джинни, но вовремя прикусила язык.

— Они все мертвы, понимаешь, все трое. Джеймс, Лили и Питер.

Кажется, кого-то ждет повышение.

Питер Петтигрю буквально увел Поттеров из-под носа Риддла. Питера всегда действовал по одной схеме; он представлялся вымышленным именем, падал объекту на хвост и всякий раз «умирал» вместе с ним. Особенно забавно получалось, когда Питер работал над несколькими делами сразу.

— Эй, Петтигрю! Петтигрю! — орал по утрам Ли Джордан, на плечах которого лежала вся отчетность. — Мы так волновались за тебя. Даже обзвонили все морги. — Его коллеги начинали хихикать. — Представляешь, ты везде есть!

Петтигрю одной рукой чесал нос, другой показывал Джордану фак.

А еще Питер все время переводился из одного отдела в другой. Наверное, заявления о смене департамента стопкой лежали у него в столе.

— Девчата, угостите сигаретой? — Симус, небритый и заспанный, облокотился на стену слева от них и с удовольствием закурил. — Ты чего такая хмурая, Джин? Покойники не получаются?

— На похоронах вчера была.

— Нафига?

Джинни пожала плечами. Сотрудники Хогвартса не ходили на такие мероприятия. Это все равно, что сжечь дом, а после ходить вокруг пепелища и попинывать головешки.

— Это были мои первые похороны.

— Уверен, ты была так прекрасна, что никто даже не взглянул на покойника, — подстебнул Симус. Джинни скорчила рожицу.

— Уизли, Макгонагалл вызывает! — крикнул Ли, мелькнув в дверях.

— Быстро, — с нотой уважения в голосе присвистнул Симус. — Щас она тебя вздрючит, — не то сочувственно, не то восторженно предсказал он.

Джинни стояла перед столом Макгонагалл, как деревянный солдатик, и чувствовала, как ее взгляд выжигает презрительный узор на теле.

— Итак, мисс Уизли, мне стало известно, что вчера вы были на погребении Поттеров, которых мистер Петтигрю упокоил на прошлой неделе.

Джинни кашлянула. Это ее «кхе-кхе» можно было с одинаковым успехом принять как за согласие, так и за извинение. И за «пошла нахуй» тоже.

— И Рита Скитер здесь, конечно же, не причем, — съязвила Джинни.

Рита Скитер наведывалась в Хогвартс, чтобы сообщить очередную ерунду: ну там… кто-то на спор прыгает с моста, а где-то, может, играют в русскую рулетку или перебегают дорогу на красный свет.

И, разумеется, любой из этих случаев обязан закончиться несчастьем.

— Эту особу я и на порог не пустила бы, — отрезала Макгонагалл. Видимо, информация дошла до нее через шестые руки. — Впрочем, я не хочу знать, что вы делали на похоронах. Я сказала это к тому, что у Поттеров остался сын. Его зовут Гарри.

—*—

— Чего-о-о? — Дин отвесил челюсть, как герои в смешных мультиках. — Тебе велели взяться за этого сопляка? Пока что ты для него старовата, не?

Джинни махнула палочкой, отправляя фарфоровую горгулью точно ему в лоб.

— Мне необязательно дожидаться его совершеннолетия. Объединюсь с Корнером, тот как раз занимается его родственниками. «Пфф!» — Она изобразила взрыв. — И все.

— А еще у нее забрали дело Люпина, — сообщила Луна, наливая себе тыквенный сок. Таким же тоном она убеждала тех, кто звонил по телефону доверия, не лезть в петлю вот так сразу. Оставалось только добавить: «Дождитесь лучше наших сотрудников».

— Я уже знаю.

— Все знают, — вяло подтвердила Джинни, почесав нос. — Интересно, такое уже было?

— Было-было, — Симус запихал в рот сразу половину бутерброда. — Грин-де-Вальд тебе расскажет, — он заржал, и куски ветчины разлетелись по всему столу.

— Ну ты и свинья.

Грин-де-Вальда отправили в Нурменгард после того, как он провалил одиннадцатое дело подряд. В строке «диагноз» нарисовали что-то вроде «апатия, отсутствие желания убивать, сезонные приступы дружелюбия».

— Может, к Пожирателям уйти?

— И не думай. Тебя убьют, а перед этим уволят.

Джинни представила, как Ремус будет искать ее. И как не найдет.

Стоило закончить с ним в самом начале, когда до дна этой выгребной ямы было рукой подать. Теперь, спустя годы, приходилось окунаться в дерьмище все глубже.

— С каждым днем дно все ниже.

— Чего ты там бормочешь, малявка?

— Лучше бы я сама его убила.

—*—

Широкая лямка школьной сумки давила на плечо.

Джинни быстро шагала по платформе девять и три четверти вслед за братьями.

Ей снова стукнуло двенадцать, у нее опять не было сисек, а в чемодане громыхал ржавый котел.

Гарри плелся рядом, Гермиона болтала без умолку, Дин подмигнул Джинни, высунувшись из вагона по пояс.

«Какого черта ты тут делаешь?» — одними губами спросила она.

Дин показал язык, и его башка исчезла из виду.

— Везде занято! — возмутился Рон, взмахнув длиннющими руками. Они обошли четыре вагона и не достигли успеха. — Джинни, проверишь следующее купе?..

— Думаешь, в шестьдесят четвертый раз повезет? — скривилась та.

Ремус, дремавший на скамье, дернулся и открыл глаза. Джинни вздрогнула. В свете Люмоса он смахивал на призрака.

— Джинни?

Она молчала.

— Джинни, это ты?

— Ты все так же спишь с открытым ртом, — Джинни протянула руку, Ремус потянулся навстречу, и их пальцы почти соприкоснулись.

— Но как… Почему ты прикидываешься школьницей? — он прищурился, словно силился рассмотреть морщины на ее лице.

От необходимости изобретать ответ ее избавил Дин. Дверь купе отъехала в сторону, и Дин направил палочку прямо Люпину в грудь.

— Прости, Джин. Кто-то должен это сделать.

— Так вот кому передали мое дело.

Джинни словно наступила на ржавый гвоздь. Боль расползалась от места прокола вверх, по голени, к колену и бедру.

Ремус как ошалелый мотал головой. Должно быть, странная картина открылась ему: девочка, которой, по его расчетам, не меньше тридцати, и мальчик, ведущий с ней непонятный, уродливо-взрослый разговор.

— Ну да. Люпин получил место преподавателя в замке. Сдается мне, увидев тебя, он уже сложил два и два и понял, что где-то его наебали.

— Джинни, что происходит? — встревожился Ремус.

— Мы скоро увидимся. — Джинни поняла, что по ее лицу текут слезы лишь тогда, когда почувствовала их вкус.

— Все? Попрощались? — Дин закатил глаза.

— Давай уже.

— Джинни, что…

— Давай, Томас, черт бы тебя побрал.

— Авада Кедавра.

Звук упавшего тела прозвучал глухо, как будто у Джинни заложило уши.

Она вытерла слезы тыльной стороной ладони, шмыгнула носом и скомандовала:

— Не стой как тролль, сматываемся.

Поезд тронулся, Дин и Джинни друг за другом промчались по коридорам и заперлись в туалете.

Джинни со всей силы треснула кулаком по зеркалу и прислонилась лбом к стене.

— Тихо, Уизли. Кстати, ты заметила, что мы с тобой слишком часто прячемся в туалетах.

— Пошел ты.

— Ты злишься, что я грохнул Люпина. Ребята говорили, что ты на него запала, а я не верил.

— Я злюсь, потому что меня все достало. Достало учиться на первом курсе, достал Дамблдор со своими планами, достал этот Гриффиндор. А тебе, Томас, не надоело проживать свою жизнь снова и снова? Тебя не бесит, что ты не можешь состариться и сдохнуть, блядь, наконец.

— Мы уже сдохли, Джин, — снисходительно одернул ее Дин. — И да, это нормально, что мы живем только до семнадцати. Мы же умерли в семнадцать.

— Достало, что я не помню свою маггловскую жизнь. Тебе никогда не хотелось узнать, кем ты был?

— А кем я мог быть в семнадцать лет? Пиздюком, скорее всего. — Он восстановил зеркало при помощи Репаро. — Так ты поэтому тянула время с Люпином?

— Жить с одиннадцати до сорока куда интереснее, чем до семнадцати.

— Да какая разница. Все равно он станет одним из нас.

— Лучше бы я сама его убила, — повторила она.

Джинни посмотрела на свое отражение в зеркале, потом перевела взгляд на Дина. Они катались на этом поезде долгие годы, которые различались лишь по цвету осени.

— Ну и чего ты достигла?

Джинни по-детски открыто улыбнулась.

— Дна.

—*—

Дамблдор распахнул объятия, будто хотел обнять всех сотрудников разом.

— Добро пожаловать, мои дорогие друзья, как же я рад вновь видеть вас в Хогвартсе.

— Что это с ним? — Ремус сделал большие глаза.

— Слушай дальше.

Порой Джинни чудилось, что Ремус помнит ее — ту, из его маггловской жизни. Он так внимательно смотрел на нее.

Дамблдор усмехнулся в бороду и поправил себя:

— На самом деле, мне плевать, вы все такие же неудачники, как и вчера. Но у нас есть повод для праздника. Малфой, Уизли, поздравляю с закрытием проекта. С удовольствием сообщаю, что локация Хогсмид ликвидирована.

Раздались нестройные аплодисменты. Макгонагалл поправила очки и мысленно удвоила Джинни и Драко премию.

— Все, кого мы разместили в замке, убиты и вскоре присоединятся к нам.

— Ага, а искать их по всей Англии опять придется нам, — пробасил Кингсли, глава отдела авроров. — У меня нет столько людей.

Умирая, магглы становились сотрудниками Хогвартса.

Погибшие в Хогсмиде люди проснутся там, где они жили детьми. Точно в том месте и точно в тот день, когда им исполнилось одиннадцать. Родственники не увидят их, и воспоминания о жизни в мире магглов превратятся в длинный красочный сон. Подчиненные Кингсли найдут их спустя пару дней и доставят в Хогвартс. Так было с каждым, кто сидел сейчас в кабинете Дамблдора.

— Джинни. — Ремус тронул ее за плечо. — Я давно хотел спросить… А кем я был до того, как попал сюда?

Она замерла и, помедлив, подмигнула:

— Я тебе расскажу. Обещаю.

Ремус моргнул и показал большой палец.

— А ты успела поведать Поттеру, кто мы такие и что его ждет? — Корнер, ковыряясь в зубах, невнятно зашептал Джинни на ухо.

— Не-а, проснется в своем чулане, сам все поймет.

Конец

 

Октябрь 2016