Девять шагов до рая (гет)

На другой день, полдень.

Кабинет гинеколога, УЗИ

20 недель

Ой, мамочки! Зачем прямо в лоб стучать-то! Так и отупеть недолго!

Неожиданно-то как… убери свой молоточек, убери-и! А-а-а! Выключите это!

Ф-фух, ну наконец-то!

— Ну вот, мамочка. Видишь, как будто мышца-кулачок сокращается? Это сердечко бьется. Видишь? А вот тут очертания головки. Вон, какая большая, круглая, — усмехается врач. — А это — ручка. Пальчик сосет он.

— Он?

Виктор, молчавший до этого времени, подал голос. Напряженный, взволнованный.

— Малыш. Ребеночек, — терпеливо объяснила врач. — Кто это, не скажу. Пока. Непонятно, отворачивается. Обычно говорят, что скрываются девочки, но в последнее время вероятность, что будет мальчик, выросла. Так что ждем-с, дорогие мои родители.

Виктор разочарованно замычал. Аня, бросив на него взгляд, незаметно улыбнулась.

После УЗИ ей захотелось пройтись, и поэтому она попросила Виктора ехать на работу, а не кататься с ней на машине.

— Чего ты меня гонишь? У тебя встреча с кем-то? — озадаченно спросил он, морща лоб.

— Нет. Просто хочу пройтись. Подышать. Помолчать.

— Ну хорошо. Будем вместе идти и молчать.

— А как же машина?

— Потом заберу. Пошли.

Аня спускалась вниз первой, и не услышала, как Виктор достал мобильный, сказав в трубку:

— Миш, я с женой только что вышел из поликлиники. Ключи оставлю охране на посту, машину забери. Ага. Спасибо.

Она шла, подставляя щеки теплым солнечным лучам, которые целовали ее бледную кожу. Она улыбалась, закрывая глаза, щуря их.

Он шел рядом и впервые за прошедшие месяцы рассматривал ее в профиль.

Улыбается. Чему? Кому? Солнце играет в ее волосах. Какие они у нее… блестящие. Красиво уложены. Да и вообще…

Беременность изменила ее, черты лица стали более женственными, движения — более плавными. И улыбка — она стала теплой.

Виктор поймал себя на мысли, что ему почему-то хочется, чтобы она улыбнулась ему. Вот так, просто. Тепло. Хотя бы раз.

— Что? — Аня вопросительно подняла брови. Перестала улыбаться.

— Ничего, — Виктор отругал себя за такое откровенно глупое разглядывание. — Просто смотрю.

— Зачем? — она снова улыбнулась. Недоуменно.

— Просто так. Я тебя очень давно не видел такой… счастливой.

Он едва сдержался, чтобы не произнести вслух «никогда».

— Ребенок хорошо развивается. Он здоров, и мы с ним скоро встретимся. И я счастлива. Счастлива, что не избавилась от него тогда.

Виктор помрачнел.

Тогда они сидели за столиком в какой-то забегаловке. Она нервничала, это было видно по дрожащим пальцам, теребившим салфетку.

— Вот как-то так. Случилось.

— Ты уверена?

— Да. Тест на беременность положительный.

— Что думаешь делать?

— Что Я думаю? Давай подумаем вместе, а? Что МЫ будем делать с плодом?

— Ну, ты же больше должна разбираться. Это ваши… женские дела.

— Наши, «женские». А ты, отец-осеменитель, как бы в сторонке стоял, да? Курил, молча глядя? И не вмешивался совсем.

Она всегда заводилась с полоборота, скажи он хоть слово. Неважно, где они находились — в школе, на общей вечеринке, в одной компании — стоило ему только открыть рот и взглянуть в ее сторону, Щеглова тут же начинала злиться. И его злить. Любая их встреча неизменно заканчивалась ссорами. Одноклассники и общие знакомые это знали, а потому старались эту парочку за один стол не звать. И вот теперь все испортил неожиданно вернувшийся Славик.

— Я не снимаю с себя ответственности, если ты не поняла, — тоже раздраженно ответил он. — Просто мне всегда казалось, что аборты делают женщинам.

— Не без мужского участия!

— Что ты хочешь этим сказать?

На мгновение Ане ужасно захотелось разбить об его голову бутылку минералки, стоящую на столе. Жаль, что бутылка из пластика, а то непременно бы попыталась.

— Это же будущий ребенок. Человечек. У него даже не спросили, хочет ли он жить или нет. Просто решили все за него. Так?

— А что ты предлагаешь? Жениться, рожать и жить вместе до глубокой старости? Меня такой расклад не устраивает. У меня немного другие планы.

— Ты знаешь, что меня это тоже мало радует. Эта перспектива. Но… — тут Аня не выдержала и закрыла лицо руками.

Виктор с тупым безразличием смотрел, как сквозь пальцы на стол капают слезы.

— Но?.. — он поторопил ее, раздраженно глядя на часы. Ленка уже приехала и наверняка злится, что он отсутствует.

— В общем, я была у врача. Мне сказали, что еще не поздно, срок маленький, но… Поскольку это первая беременность, то потом детей может не быть. Совсем.

Виктор кивал головой, соглашаясь, но совершенно не слушая. Ему важно было как можно скорее освободиться.

— Ну что ты киваешь, как китайский болванчик! — не выдержала она. — Ты меня совсем не слушаешь, да? Я не собираюсь по твоей милости свое будущее гробить!

— А я — свое! — огрызнулся он, но тут же попытался успокоиться. Скандал в общественном месте ему был ни к чему. — Да ладно, ладно, успокойся, я все обдумаю, дай мне время. А сейчас извини, надо бежать. У меня очень, очень важная встреча. Я наберу тебя! — крикнул он ей на бегу.

Сейчас он оглядывался назад на себя того, глупого, и не понимал, как можно было вот так хладнокровно решать чужую судьбу. Вернее, две судьбы.

Ему было стыдно. И, повинуясь внезапному порыву, он поотстал от жены, чтобы нарвать цветов с обочины тротуара. Они как раз проходили аллею в парке, и в траве уже появились первые одуванчики.

— Ань… — запыхавшись, он несмело тронул ее за руку. Руку тотчас же отдернули, и у него также стремительно стало падать настроение.

— Чего тебе?

— Я тут это… вот. Тебе, в общем. Ну, чтобы ты не злилась. Не раздражалась, и вообще.

— Вообще — что? — ее хорошее настроение как ветром сдуло. — И вообще, забудь, Анютка, что я тебя заставлял убивать нашего ребенка? Так, да?

Он нахмурился.

— Не передергивай. Я только хотел…

— А мне плевать, что ты там хотел! Твое присутствие всегда на меня плохо влияет. Я начинаю слишком быстро раздражаться, ты не заметил?

— Ну чего ты опять заводишься, Ань?

— Что, Соболев?! Почему тебе до сих пор нравится меня доставать своим присутствием? Почему бы тебе не поехать на работу?

Темные брови сошлись на переносице.

— Я понял. Успокойся…

Ане вдруг стало стыдно.

— Прости. Я, наверное, просто хотела побыть одна.

— И поэтому ты потащила меня на УЗИ.

— Нет, я… подумала, что ты должен отчитаться деду о наших, хм… развивающихся «семейных» отношениях.

— Да. Это его дурацкое завещание.

Аня помолчала.

— Послушай, — она остановилась, впервые прямо посмотрела ему в глаза. — Мы с тобой оба понимаем, что эта наша женитьба, типа семейная жизнь — это все фарс, фикция, и у каждого из нас в этом есть свой интерес: тебе нужен бизнес деда, мне — деньги на лечение бабушки. И я думаю, нам вовсе необязательно изображать любящих супругов, которые готовы прожить всю жизнь вместе и умереть в один день. Наверное, достаточно просто не ругаться. Как ты считаешь?

Он смотрел в ее глаза и ничего не слышал. Они впервые после свадьбы стояли вот так близко, глаза в глаза, и он мог почти физически ощутить ее запах — жасмина.

А действительно — он ни разу к ней не прикоснулся после той ночи, только при регистрации, когда их «заставили» обменяться кольцами.

Жасминовый запах будоражил его, навевал воспоминания…

Вот он, маленький, бежит в дом к бабушке, а она в фартуке, раскинув руки, весело смеется, идя ему навстречу.

Вот они сидят в беседке, дед хочет научить стрелять его из лука, а бабушка наблюдает за ними и опять смеется.

У маленького Вити не получается натянуть тетиву до нужного предела, непослушные пальцы роняют стрелы. Он злится, дед нервничает, заставляя пытаться снова и снова…

Но вот бабушка откладывает вязание, выходит из беседки, и Витя сразу успокаивается, когда чувствует знакомый и такой родной запах, и как теплые руки обнимают его за плечи…

Бабушка… она оказывала огромное влияние и на Витю, и на деда. В ее присутствии они успокаивались. Ему всегда будет не хватать ее…

— Соболев, ты меня слышишь?!

— А?

— Слышишь, спрашиваю? Согласен со мной?

— Прости, я задумался… Что ты говорила?

Она вздохнула с сожалением:

— Езжай на работу, Соболев.

Он вспомнил, что отключил мобильный после звонка водителю.

— Я тебя провожу.

— Я хочу погулять.

— Значит, будем гулять вместе. Все-таки это и мой ребенок тоже, и я имею на него такие же права. Поэтому я сегодня тоже гуляю с ним… с вами.

Она снова вздохнула и молча развернулась, чтобы идти. Он проводил ее взглядом, невольно отметив, что со спины ее фигура ничуть не изменилась, а округлившийся животик нисколько не портит ее.

Аня обернулась, почувствовав его взгляд. Непонимающе пожала плечами, приглашая присоединиться. Он сжал губы, чтобы не улыбнуться, и последовал за ней.