Девять шагов до рая (гет)

35 недель

Ух, тесно! Хотелось перевернуться, да приходится все в одной позе практически находиться.

А мне все сны видятся — как я с вами вместе, за ручки держусь, смеюсь и гуляю, гуляю… И весело так, тепло, и солнышко светит… И даже этот вроде ничего, довольно милый. Бывает, когда захочет. Хм…

На другой вечер…

Она снова попыталась разобраться в своих чувствах.

То, что произошло на даче (подумать только, на дне рождения приличнейшей и воспитаннейшей Людмилы Алексеевны!), казалось ей чем-то нереальным.

И в то же время — мучительно-радостным? Приятным? Неожиданным? Отвратительным?

У нее не было опыта подобного рода, ей не с чем было сравнивать умения своего мужа. Но признаться самой себе в том, что ей понравилось, она не могла.

Не хотела. Или стеснялась?

Виктора, как назло, отослали в командировку — в пригород на три дня. И она не могла проверить себя: а захочется ли ей снова испытать те же ощущения? Не могла проверить его: не было ли произошедшее минутным влечением?

А вдруг ему не понравилось? Хотя… как ему может понравиться что-то, если она ничего не дала взамен?

Сама испытала ни с чем не сравнимое наслаждение, а он?

А он взял и молча уехал в свою командировку на другой день. Они даже парой слов перекинуться не успели.

И она… скучает?

По нему?

Ненавистному, мерзко-противному, придурковатому… родному мужу?

Бр-р-р! Это же Соболев! В этой своей треклятой командировке.

Зазвонил телефон. Это точно бабушка.

— Да?

— Добрый вечер, родная! Как спалось?

Аня не поняла, откуда это волнение: слышать его голос, или… или что?

— Добрый.

— Разбудил, что ли?

Голос прямо звенит от удовольствия.

— Разбудил. Радуешься?

— Радуюсь, солнце мое! Хоть что-то сегодня радует.

— Как поездка?

— Ужасно. Скучаю. Завтра буду. Надеюсь, ужином накормишь?

— Ужином накормлю.

— Все нормально?

— Да.

— До завтра?

— До завтра. А… ты сегодня еще будешь звонить?

— А что такое?

Она почти физически ощутила, как он ухмыляется.

— Я хотела в магазин выйти. За продуктами на завтра.

— Давай ты не будешь никуда ходить, тем более за продуктами. Я распоряжусь, чтобы машину прислали. Все, любимая, мне звонят по второй линии! Машина будет в течение получаса. Пока.

Аня смотрела в зеркало и улыбалась своему отражению. Заботливый какой. Подумаешь…

Вернувшись к вечеру с Михаилом, водителем Виктора, она планировала немного передохнуть, а затем раскидать продукты.

Но тут снова зазвонил телефон. Неужели снова он? Прямо тотальный контроль какой-то.

— Да.

— Здра-авствуйте. А Виктор дома? Его мобильный не отвеча-ает.

— Здравствуйте. Нет, он в командировке.

— Ой, какая жа-алость! А когда он возвращается?

— З-завтра.

— Ой, хорошо-о!

Аня нахмурилась.

— Простите, а вы кто? И что ему передать?

— А вы его домработница? Ничего не надо передавать! Не говорите, что я звонила, устрою ему сюрпри-из! Спасибо!

Связь прервалась. А Ане почему-то стало грустно.

А что она хотела? Чтобы ее, пусть и официальный, «муж» монахом жил?

Аня понимала, что Виктор — нормальный здоровый мужик, и ему требуется нормальная половая жизнь. Но вот так, откровенно… Безобразие!

Да, она струсила. Да, это было глупо с ее стороны, и просто по-детски: отключить телефоны и не подходить даже к домашнему.

Она знала, что он все равно будет звонить, но почему-то после звонка незнакомой девушки стало гадко на душе.

«Дура ты, Анька! — отругала она себя в который раз. — Он никогда не станет ни примерным отцом, ни любящим мужем! Такие, как он, для семьи не живут! Ты же знала, какой он, когда выходила за него замуж? Вот и не парься. А твои мечты, что у вас может получиться семья — это бред. И то, что у вас там было — ну было и было. Все, забудь.».

Просто… просто случилось наконец то, чего она так боялась: она влюбилась в своего мужа. В ненавистного Соболева.

* * *

18 июля 2015 года.

16:53, аэропорт

Виктор ожидал увидеть кого угодно, но только не ее!

Из здания аэропорта ему навстречу спешила эффектная блондинка.

Ее распущенные волосы рассыпались по плечам, и развевались по ветру, а белозубая улыбка могла дать фору самой ослепительной из голливудских улыбок.

— Витюша! Как же я соску-училась!

Он машинально приобнял ее, растерянно глядя поверх плеча девушки на водителя. Тот в ответ лишь пожал плечами, затем взял чемодан шефа и уложил его в багажник.

— Лена? Как ты… откуда ты?

— Ты, я вижу, в своей «семейной» жизни совсем словарный запас порастерял! — она весело рассмеялась, снова демонстрируя свои безупречные зубы. — С чемоданами в командировки ездишь! Жена туда семейные трусы укладывает, что ли?

Он ничего не ответил, нахмурившись.

«Жена» не брала трубку с вечера. Пытался дозвониться и на мобильный, и на домашний.

Даже достал ее бабку в Кисловодске.

А еще — свою мать. Маловероятно, но Аня могла быть у нее.

Разумеется, нет.

— А ты изменился, что ли? — Лена устроилась рядом с Виктором, по-хозяйски положив руку ему на бедро. — Какой-то другой ты.

— Какой? — он отвел ее руку в сторону.

— Ну-у, не знаю. Вроде тот же, а вроде и чужой.

— Я не совсем понимаю сегодня твои каламбуры, Елена.

Она быстро глянула на отведенную руку, озадаченно хмыкнула и немного отодвинулась от него.

— А это я тебя не понимаю. Что случилось, Вить? До моего отъезда на Ибицу у нас все было просто идеально!

Виктор покосился на Михаила, с каменным лицом крутившего руль.

— Послушай. Я устал с дороги. Командировка была выматывающей.

Он не сказал, что перенервничал всю ночь и успокоился только под утро, когда додумался позвонить Михаилу — узнать, все ли дома спокойно.

— И что? — блондинка непонимающе уставилась в его глаза. — Ты устал. Я понимаю. Поехали ко мне, я с Ибицы такие травки привезла…

— Ты же знаешь, я это не приветствую.

— Да не курить, глупенький! — заливисто расхохоталась она. — В ванну кидать. Они как настойка — расслабляют. Сделаю тебе ванну с травяной заваркой, расслабляющий массаж. Реанимирую, — она недвусмысленно повела рукой выше по его бедру.

Виктора передернуло, и он удивился сам себе. Бросил беспомощный взгляд в лобовое зеркало.

Михаил перехватил этот взгляд и, верно расценив сигнал о помощи, негромко кашлянул:

— Виктор Сергеевич, вас Владимир Николаевич просил заехать сразу с дороги. В офис.

— Ну вот, видишь, — облегченно выдохнул Виктор, отодвигаясь от Лены. — Видимо, дед ждет отчета по командировке.

Та обиженно надула губки.

— Тебя прямо не узнать, Витюш. Изменился вконец! В командировки ездишь. На работу ходишь. Весь такой деловой, занятой… — она раздраженно хмыкнула: — Еще скажи, что со своей женой спишь.

Михаил, до этого сидевший молча, не выдержал и вставил:

— Виктор Сергеевич, Анна Алексеевна просила меня по дороге консервированного горошка взять. Когда я вас домой из офиса повезу, — подчеркнуто-вежливо добавил он, чем окончательно добил блондинку.

— Да, конечно. Раз просила — в магазин заедем.

— Да ты, ко всему прочему, подкаблучник! — едко заметила девушка, зло запахивая подол юбки. — Никогда бы не поверила, если б сама не увидела!

— Ленусь, я теперь женатый человек, — мягко заметил Виктор, еле сдерживаясь, чтобы не размазать блондинку по салону.

— Еще скажи, что ты теперь примерный семьянин!

— Ей рожать скоро. И я должен обеспечить для этого все условия.

— Соболев, да что с тобой!

Не получив ответа, блондинка потянулась и ткнула пальцем в плечо Михаила.

— Как там тебя — высади меня у «Малины».

Водитель молча кивнул. Она раздраженно повернулась к Виктору.

— Если передумаешь, подъезжай. Я тебя подожду до полуночи.

Виктор промолчал, мечтая как можно скорее оказаться дома. И только бросил в спину вылезавшей девушки:

— Извини.

Дверца хлопнула, мужчины хмыкнули.

— Вас завезти куда-нибудь?

— Домой, Миша, только домой. И да, что ты там про горошек говорил?