Десять лет победы (джен)

Гарри откинулся на спинку кресла для посетителей в коридоре Мунго и прикрыл глаза. Шёл четвёртый час ожидания, и до сих пор о состоянии Джимми не было никаких новостей.

Как только в Аврорат поступил сигнал от Гейба, Лиза вместе с группой подкрепления немедленно выдвинулись на место, это он узнал из краткого отчёта стажёров, оставленных в штабе. Однако авроры потеряли много времени, пытаясь пробиться через защиту дома, и оказаться на месте вовремя они не смогли. Его самого вызвали из дома, как только стало известно о жертвах. О Гейбе. О Джимми. О Ричи.

Гарри с силой стукнул себя затылком по стене — тот мгновенно отозвался резкой болью. Как это могло произойти? Как он мог допустить это? Почему не проконтролировал, что у его людей достаточно поддержки в случае чего? Почему позволил им отправиться втроём, а сам в это время — страшно подумать — не был с ними?

Это была целиком и полностью его вина. Каждая неудавшаяся операция, каждая жертва, каждое ранение рядового аврора — это вина главы Аврората. Он принял эту мысль вместе с должностью, но это не помогало ему почувствовать себя хоть немного лучше. Наоборот — отчаяние затягивало его в пучину, не давая отвлечься.

В коридоре царило тяжёлое молчание, Гарри просто не знал, что сказать, чтобы хоть как-то разрядить обстановку — да и возможно ли это было после всего, что случилось? За Гейбом то и дело приходил молодой целитель, но он отказывался идти обратно в палату и только отмахивался. Целитель, взбешённый такой реакцией, размахивал руками и обещал пожаловаться начальству, Гейб был спокоен: вот моё начальство — жалуйтесь. К мягким просьбам Гарри всё-таки отправиться в палату и получить, наконец, свою порцию лечения он тоже не прислушивался.

— Можешь сделать мне официальный выговор, главный аврор Поттер, но я с места не сдвинусь, пока не узнаю, что с ним.

Гарри не стал спорить — себе дороже — и пообещал целителю, что как только о состоянии Джимми что-то станет ясно, он лично проводит Гейба в палату и заставит принять все зелья, которые нужно принять. Целитель рассержено схватил ртом воздух, но не смог ничего возразить. Вместо этого он выдал склянку с обезболивающим зельем — по его заверениям, нога Гейба должна была чертовски болеть. Гейб отнекивался, говорил, что переживал и худшее. Так и сидели: Гарри, Гейб и склянка с обезболивающим, отчаянно быстро пустеющая. Говорить им было не о чем, обсуждать произошедшее никто из них не хотел — можно сделать и позже, желательно, уже в Аврорате, когда будут писаться отчёты. От осознания собственной беспомощности Гарри хотелось лезть на стену, но он держал себя в руках и хотя бы делал вид, что пытается расслабиться. Не то чтобы он мог чем-то сильно помочь, оставаясь здесь, в больнице — он думал отправиться на место, помочь Лизе и ребятам с осмотром дома или допросом потерпевших, но она чётко дала ему понять, что справится сама. Гарри каждые полчаса пытался подняться с места и всё-таки забыть о её уверенном тоне, но каждый раз его будто что-то останавливало. Так он и оставался сидеть, прислоняясь к стене и отгоняя от себя дурные мысли.

— Эй, — тихий голос Мэд заставил Гарри вздрогнуть. Он открыл глаза и посмотрел в её растерянное лицо. Он впервые видел её такой — совершенно потерянной.

— Как там?

— Ничего. Как я и думала, просто... — голос её дрогнул. — Просто хотела удостовериться.

— Я видел вспышки. Она швырнула в него Авадой, — глухо произнёс Гейб. — Она целилась в меня, но досталось ему.

Гарри сжал зубы.

— Палочки я передала на экспертизу, — сообщила Мэд после недолгой паузы. — Хотя приговор и без палочек очевиден.

Всем было понятно, что светит преступникам за непростительные заклинания и нападение на сотрудников Аврората при исполнении, но это никак не успокаивало. Гарри снял очки и потёр уставшие глаза.

— Лиза где? — спросил Гейб.

— В штабе, наверное, допрашивает. Если уже закончили на месте.

— Да что им там делать столько времени.

Снова молчали. Гарри чувствовал, как с каждой минутой промедления, внутри него что-то обрывается. Он ничего не мог сделать: целители боролись за жизнь Джимми уже несколько часов, и ни один из них ещё не покинул палату. Дело было дрянь, но не из того разряда, где у него была хоть толика влияния. Всё, что им оставалось делать, это ждать, а от этого он уже успел устать несколько часов назад.

— Ты как? — спросила Мэд, поворачиваясь к Гейбу. — Тебя явно задело.

Она многозначительно посмотрела на почти пустую склянку с обезболивающим зельем. Гейб угрюмо отмахнулся.

— Порядок. Царапинами отделался.

— А это тыквенный сок? — спросила она, кивая на зелье.

— Это чтобы выть не хотелось.

Гарри слабо усмехнулся. Ему бы тоже не помешало что-нибудь от желания выть, но пить прямо в больнице... К тому же, он не был уверен, что сможет выпить столько, чтобы всё вокруг хотя бы на одну сотую мгновения показалось не таким мрачным, как оно было на самом деле.

— Я в порядке, правда, — добавил Гейб уже мягче. — На мне всё как на собаке. Завтра буду в норме.

— На ночь ты всё равно останешься здесь, — твёрдо сообщил Гарри, и Гейб не стал спорить, только чуть дольше задержался на нём взглядом. Мэд что-то недовольно пробурчала себе под нос и упала рядом с ними на скамейку.

— Шла бы ты домой, Лора, — устало произнёс Гарри.

— Лора? — удивлённо переспросила Мэд. — Тут уж кому пора домой, шеф.

— Он прав, ты драккл знает сколько не спала, — подал голос Гейб. — Иди домой.

— Я дождусь, пока целители выйдут. Хочу поговорить.

В упёртости с Лорой Мэдли мало кто мог посоревноваться, да и у Гарри совершенно не было сил спорить. Он обречённо кивнул и вздохнул.

— Значит, будем ждать.

Время потекло ещё медленнее, чем раньше. Гарри постоянно бросал взгляд на часы на стене напротив, но это мало помогало ускорить бег минутных стрелок. Мэд принесла кофе из больничного буфета, судя по вкусу, туда добавили что-то едкое, больничное, и Гарри не хотелось спрашивать, что именно за зелье он только что выпил. К Гейбу снова приходил целитель, снова безуспешно попытался загнать его в палату и ушёл, картинно размахивая руками. Привет-ведьма с серым от испуга лицом спрашивала, не нужно ли им что-нибудь, и приходила ещё два раза, старательно пряча взгляд. Гарри показалось, что прошла целая вечность, а не два часа, когда из палаты, где целители заперлись вместе с Джимми, наконец вышла молодая женщина с убранными в пучок светлыми волосами.

— Вы к Джейкобу Пиксу? — спросила она, и Гарри заметил явный отпечаток усталости на её лице. — Меня зовут Астория Малфой, я буду вести пациента.

Гарри узнал её: он видел эту женщину когда-то вместе с Драко Малфоем. Значит, жена... Миссис Малфой.

Он сам не заметил, как оказался на ногах. Рядом уже стояла прямая, как струна, Мэд. Гейб попытался подняться, но не смог, скривившись от боли в раненной ноге.

— Вам нужно сейчас же отправиться в палату, — серьёзно произнесла миссис Малфой. — Чем больше медлите, тем тяжелее последствия, можете остаться хромым.

— Как он? — вместо попытки оправдаться спросил Гейб.

— Угроза жизни миновала. Мы с коллегами делаем всё возможное, чтобы помочь ему прийти в себя.

Гарри почувствовал, как огромный камень упал с души: Джимми был жив! Это было уже большим достижением.

— Какие шансы? — коротко спросила Мэд.

— Сложно сказать, — миссис Малфой тяжело вздохнула. — Он очень слаб сейчас. Пока не могу точно сказать, сколько времени потребуется, чтобы вернуть его на ноги. Прогнозы тоже неутешительные. Проклятие малоизученное и очень тяжелое, такое встречается один раз на миллион. Мы пока не знаем, откуда оно могло взяться, думаю, этим будет заниматься ваш отдел.

Гарри кивнул. Уж они постараются разобраться.

— Спасибо, что спасли Джейкобу жизнь, — произнёс он искренне. Миссис Малфой сдержанно кивнула.

— Когда я смогу с ним поговорить? — спросил он.

— Не уверена, что в ближайшее время. Он пока не может ни говорить, ни чётко мыслить. Его поместят в искусственный сон на какое-то время, чтобы дать организму восстановиться.

— Надолго? — сухо спросила Мэд.

— На пару дней, не больше. Он будет под постоянным контролем целителей, любые изменения в его состоянии будут отслеживаться. Можете об этом не волноваться.

— А сейчас? — спросил Гейб глухо.

— А сейчас его состояние стабильно тяжёлое.

По-крайней мере, оно было стабильным: в случае с малоизученными проклятиями это был хороший знак. Гарри вздохнул; ситуация была лучше, чем он ожидал, но всё ещё слишком дерьмовой, чтобы быть правдой.

— Я сообщу вам, когда он придёт в себя, — пообещала миссис Малфой. — А теперь, прошу вас, проводите вашего коллегу до палаты и отправляйтесь домой.

Они с Мэд помогли Гейбу подняться; он сделал большой глоток обезболивающего зелья, который должен был помочь ему дойти. У палаты они встретили недовольного целителя, который пообещал, что обязательно направит в Аврорат официальную жалобу на поведение пациентов, и Гарри только и смог, что устало кивнуть.

— Направляйте, что хотите, я даже обещаю сделать ему официальный выговор. Только подлатайте его сегодня.

Целитель продолжал возмущаться таким неуважением к работникам больницы, но слушать его у Гарри просто не оставалось сил, поэтому он молча кивал, пока помогал Гейбу добраться до койки, коротко махнул рукой и вместе с Мэд медленно направился к каминам в приёмной — молча. Пока они знали слишком мало, чтобы загадывать наперёд, но Гарри чувствовал себя немного лучше от мысли, что жизнь Джимми спасена. По-крайней мере, на настоящий момент.

— Иди домой, пожалуйста, — попросил он, уже подхватывая горсть летучего пороха из корзинки.

— Есть ещё дела, — туманно отозвалась Мэд.

— Драккл с тобой, — выплюнул Гарри и шагнул в камин, чётко называя штаб Аврората пунктом назначения.

Дела были и у него.