Белая овца (гет)

Эмеральд даже не замечала тех, мимо кого шла по коридорам Бикона. Наверное, слово 'шла' не совсем точно отражало суть ее действий, поскольку подразумевало наличие хоть какой-нибудь цели. Девушка же просто блуждала по территории школы в попытке забыть все то, что недавно произошло в комнате их команды. Это было каким-то бредом — Синдер едва сдерживала свой гнев, но оставила ее вообще без наказания. И милосердие здесь было совсем ни при чем.

Эмеральд действительно подвела свою госпожу, и пусть та ее за это не убила — не посреди же Бикона это делать — но и доверять больше не могла. Девушка сжала свои кулаки, безжалостно давя в себе желание расплакаться. Синдер, та самая женщина, которую она уважала больше, чем кого бы то ни было, та, служению которой она намеревалась посвятить всю свою жизнь... просто откинула ее прочь, словно грязную тряпку.

Возможно ли было как-нибудь отыграть все назад? Ее навыки, разумеется, все еще требовались ее госпоже — та использовала все доступные ей инструменты, и Эмеральд по-прежнему оставалась одним из них. Но будет ли у нее хоть какое-нибудь будущее после того, как надобность в ней отпадет? Этого она теперь не знала.

Что, если девушка станет точно таким же расходным материалом, каким был, например, Торчвик?

Как подобное вообще могло произойти? Эмеральд чуть ли не мгновенно проделала путь от любимицы до полной неудачницы, окончательно поменявшись местами с Меркури. Она терпела провал за провалом, пока ее напарник гулял с той крольчихой. Хотя нет, их отношения ее ничуть не волновали!

Вся эта ситуация была слишком запутанной. Хуже того — она оказалась пешкой, зажатой между двумя титаническими фигурами, одной из которых была ее собственная госпожа, а вторым — принц Гриммов. Вся эта история больше напоминала сюжет какого-нибудь романа весьма сомнительного содержания, но, к сожалению, жизнь могла быть куда более жестокой.

Жон спас Эмеральд всего лишь несколькими фразами — и ими же он разрушил ее будущее. Синдер могла бы ее наказать или как-то еще проявить свою немилость, но тогда у нее сохранился бы шанс все исправить. Теперь же девушка совсем не была уверена в том, что получится что-либо сделать. Ее госпожа будет вечно сомневаться в том, что ее верность принадлежит именно ей, а не, например, ее брату. И Эмеральд никогда не сможет ничего доказать.

Должна ли она была остаться с Синдер или же перейти под крыло к своему новому покровителю?

Это был не такой уж и простой вопрос, каким он мог показаться на первый взгляд.

Жон был черной лошадкой, но его позиции оказались неожиданно сильны — очень сильны. Более того — он был связан с ее нынешней госпожой союзными отношениями через свою семью, поэтому выбор одного из покровителей вряд ли мог привести к смерти девушки от руки другого. К тому же парень уже показал свою готовность ее защищать, что было довольно приятно. Вот только она не знала его так, как ту же Синдер. А еще существовала некоторая привязанность к женщине, что подобрала ее на улице и дала ей новый дом.

Да, Эмеральд прекрасно понимала, что все это было не более чем игрой. Синдер никогда по-настоящему не заботила судьба какой-то там уличной бродяжки. Но даже фальшивая любовь была гораздо лучше, чем ничего. К тому же ее госпожа очень убедительно играла свою роль.

Девушка внезапно остановилась, когда ей в голову закралась ужасная мысль.

Что, если Жон с самого начала все так и задумывал?

Хотя эта идея и показалась ей сначала очень глупой, но вовсе не торопилась куда-либо исчезать. Эмеральд всегда считала парня своего рода идиотом... то есть, конечно же, довольно умным, но страдавшим весьма заметным недостатком жизненного опыта и просто здравого смысла. Жон был подобен раскрытой книге, и девушка находилась в полной уверенности в том, что безо всяких проблем сумела бы его обмануть в случае необходимости.

А затем он с легкостью обвел ее вокруг пальца. И не только ее — парень, похоже, сам создал всю эту ситуацию, повернув дело так, что Синдер была вынуждена наказать именно Эмеральд. А потом спас ее, отлично понимая, насколько девушка будет ему за это благодарна.

Теперь Жон мог делать с ней все, что только захочет. И все это случилось лишь потому, что Эмеральд его сильно недооценила.

Идиоткой здесь была только она сама. О чем она вообще думала?! Синдер же прямым текстом ей сказала, что лично занималась его воспитанием. Разве в результате ее усилий мог получиться наивный идиот? А если к этому добавить еще и гены той, кого сама Синдер называла своей госпожой... то ответ был вполне очевидным.

Жон никогда и не был дураком, но зато легко заставил Эмеральд в это поверить.

Она угодила в свою собственную ловушку. Ее самоуверенность привела к ситуации, когда девушка оказалась пешкой даже не между парой сильных фигур, а между двумя игроками. И Синдер пощадила ее вовсе не по своей воле, о чем, кстати, прямо ей и сказала. Ее заставил это сделать Жон, похоже, обменяв эту услугу на что-то еще.

Вряд ли ее госпожу можно было просто запугать.

Но сейчас Эмеральд требовалось сделать очень важный выбор...

Жон явно предлагал ей свою дружбу, пусть даже и таким странным способом. Это было очень похоже на то, как если бы ее сначала выкинули в море, а затем протянули спасительное щупальце.

Осмелится ли она принять подобную помощь?

Перед ее глазами промелькнула картинка из воспоминаний. Там девушка стояла голой посреди ванной комнаты, внимательно изучая просунутое в дверь щупальце. Вздохнув, Эмеральд подошла к ближайшей стене и впечаталась в нее лицом, напугав этим проходивших мимо студентов. Когда она от нее оторвалась, ее щеки просто пылали.

Проклятые щупальца...

В любом случае ей стоило соблюдать крайнюю осторожность. Жон Арк оказался куда опаснее, чем она считала до этого.

* * *

Почесав свой затылок, Жон задумался над тем, правильно ли было начинать поиски друзей с библиотеки. Встреча с Синдер немного ослабила его беспокойство, поскольку теперь он знал, что она здесь что-то искала. А когда его сестра это свое сокровище найдет, то просто покинет Бикон, никак не навредив при этом его друзьям. Если, конечно, у нее неожиданно не возникнет подобной необходимости.

"Если", — выделил это слово Реми. — "Помни, что сейчас речь идет о твоей команде. А они никогда не стеснялись бросаться в самое пекло".

Ага, и Жон это прекрасно понимал. Синдер вполне могла внезапно решить, что лучше будет раз и навсегда устранить мешавших ей людей. Ну, по крайней мере, попытаться это сделать — сам парень, разумеется, не намеревался спокойно стоять в стороне. И вот тогда наступит самая настоящая катастрофа.

Да, Синдер была жестокой, расчетливой и, честно говоря, довольно требовательной, особенно когда дело касалось массажа. Но она все равно оставалась его старшей сестрой. Девушка сидела с ним, когда у него были кошмары (неохотно), обрабатывала его царапины (еще более неохотно) и даже поддерживала его, когда он был напуган после 'разговоров' с Салем и Тирианом.

И да — это она тоже делала очень неохотно.

Но парень все равно любил Синдер. Действительно любил.

Впрочем, и своих друзей он тоже любил.

Почему ничего никогда не могло быть просто?

— Жон! — помахала ему рукой Нора. Из-за ее репутации никто из библиотекарей даже не попытался сделать ей замечание или хотя бы попросить вести себя потише. — Эй, чего это ты такой кислый?

Он вздрогнул, когда вопрос девушки заставил всех обратить на него свое внимание, но быстро взял себя в руки.

— Ничего, — ответил парень. — Просто немного задумался.

— Это-то и пугает, — без особой теплоты в голосе проворчала Вайсс. — Как прошла твоя тренировка с мистером Брэнвеном?

— Уже гораздо лучше, — ответил Жон, усевшись за стол и улыбнувшись своим друзьям. — Те хитрости, что показала мне Янг, очень помогли. Я, конечно, не победил его и даже не был к этому близок, но, по крайней мере, заставил его использовать свое оружие. Кстати, Янг, спасибо тебе за это. Ты лучшая.

— О, ерунда, — откликнулась та, тем не менее отведя от него свой взгляд и немного порозовев. — Не стоит благодарности, сердцеед.

— Глаза на меня, — рявкнула Вайсс. — Это я тут твоя девушка.

Секундой позже она потерла свою переносицу.

— Поверить не могу, что я это произнесла. Аргх, как же меня все это бесит.

— Может быть, будет лучше, если вы станете вести себя чуть более естественно? — поинтересовалась Нора. — Всегда можно начать с поцелуя.

— Нет.

— Нет!

— Нет!

Выкрикнувшие это Вайсс, Янг и Руби удивленно уставились друг на друга, а затем сильно покраснели. И хихиканье Норы им ничуть не помогало. В конце концов, Вайсс кашлянула в кулак.

— Не думаю, что это так уж необходимо. Мы с Жоном уже решили вести себя как смущающаяся новообразованная парочка и не более.

— Д-да, — согласилась с ней Янг. — Не нужно все усложнять, ладно?

— Хм, возможно, ты и права, — задумчиво произнесла Нора. — Но опять же — скоро начнутся танцы. А вам еще нужно решить, что вы будете со всем этим делать, правильно?

Танцы? Но разве думать о них было еще не слишком рано?

— Они состоятся только через несколько недель, — пояснила Пирра, видимо, заметив выражение лица парня. — Но люди начинают к ним готовиться уже сейчас. В конце концов, никому не хочется идти туда без пары.

— Ага, но кому-то все-таки придется, — добавила Нора. — Так кто же это будет, Жон? Вайсс, твоя девушка? Янг, твоя девушка? Или, может быть, Руби, тво-...

Рен громко кашлянул.

— Нора.

— Что?

— Прекрати уже подливать масла в огонь.

Она хихикнула, толкнув своего друга в плечо.

— Фу. Не порть мне все удовольствие.

Улыбнувшись, Нора подмигнула Жону и больше не произнесла ни слова. Хотя ей это уже и не требовалось. Все три названные ей девушки заметно притихли, как, впрочем, и Пирра. Сам парень, конечно же, слышал о танцах, но никогда на них не был. К счастью, танцевать он все-таки умел.

"Она подняла довольно важную тему — мне действительно нужно кого-нибудь пригласить. Если руководствоваться вопросами маскировки, то это должна быть Вайсс, но на самом деле я встречаюсь с Янг. Так кого же мне выбрать?"

"Понятия не имею", — отозвался Реми. — "Брачные игры людей для меня всегда выглядели довольно странно. А после того, как я увидел их вживую, все стало еще хуже".

— Я пока не знаю, с кем именно пойду на танцы, — признался Жон, посмотрев на Рена. — А что насчет тебя?

Тот собирался что-то ответить, но Нора ухватила его за шею, притягивая к себе.

— О, мы с Реном всегда были вместе. Мы же вместе, правда, Ренни?

— Но не вместе-вместе, — хихикнул парень, высвобождаясь из ее захвата. Он так и не заметил, насколько при этом притихла сама Нора. — Не знаю, Жон. Я об этом еще как-то не думал.

— А что насчет тебя, Блейк? — спросила Пирра.

— Я иду одна, — ответила та.

Руби чуть не задохнулась от ужаса.

— Ты не можешь так поступить! Танцы — это очень важное событие! Тебе обязательно нужно пойти на них с кем-нибудь.

— А, — отмахнулась Нора. — У нее всегда есть в запасе Сан.

Блейк удивленно моргнула.

— Кто?

Где-то неподалеку Жон услышал скрип зубов.

— Сталкер.

— Ох, — нахмурилась девушка, явно перебирая свои воспоминания о нем. — Нет, уж лучше тогда будет пойти вместе с Кардином.

— А он разве не гей? — поинтересовалась Вайсс. — Было бы любопытно посмотреть на того, с кем именно он пойдет на танцы.

— Например, с Жоном, — ухмыльнулась Нора.

Парень неловко поерзал на своем месте. К счастью, вряд ли произойдет что-то подобное. А если над ним и нависнет такая угроза, то он просто пригласит Янг. Хотя на их свиданиях им так ни разу и не довелось потанцевать, но, скорее всего, девушка тоже умела это делать.

Кстати, она сейчас смотрела прямо на него, видимо, думая о чем-то похожем. Жон помахал ей рукой, улыбнувшись, когда Янг очень мило покраснела.

— Д-давайте поговорим о чем-нибудь еще, — произнесла девушка. — Вы смотрели вчерашние новости?

Парень удивленно моргнул.

— А что там было?

— Ты что, совсем идиот? — рявкнула Вайсс. — Разумеется, там был Хентакль, не говоря уже о большом количестве Гриммов в черте города.

Жон вздрогнул. Ох... Конечно же, они обсуждали именно это, пусть на этот раз он сам был практически не виноват. Но, с другой стороны, Лаванде не пришлось бы призывать всех этих Гриммов, если бы парень не упал с крыши. Хорошо было бы выяснить, кто именно его оттуда столкнул...

— И что же они говорят? — поинтересовался Жон.

Ответ пришел со стороны Рена:

— Пока что просто перекладывают вину с одного на другого. Пусть в итоге никто и не пострадал, но журналисты ищут того, из-за кого это все вообще стало возможным. Некоторые обвиняют солдат на стенах, но те вроде бы оказались ни при чем. Другие во всем винят Совет и полицию, которые никак не могут поймать Хентакля.

— По крайней мере, никто из них ни в чем не обвиняет нас, — с некоторой гордостью добавила Вайсс. — На самом деле, они говорят, что студенты Бикона первыми отреагировали на эту угрозу с достойными восхищения скоростью и самоотверженностью. Винтер тоже удостоилась похвалы за своевременно приведенные на защиту города силы Атласа.

Жон удивленно уставился на девушку.

— А разве ее там интересовало что-то еще, кроме краденных Паладинов?

— Э-это не имеет никакого значения, — чуть запнувшись, ответила Вайсс. — Пусть у нее и были немного другие намерения, но она все же сумела защитить город.

— Кроме того, Атлас совсем не горит желанием признаваться в том, что Белый Клык утащил у них огромных боевых роботов, — добавила Блейк, выглядя при этом необычайно довольной. — Для них будет просто идеально, если жители Вейла подумают, будто все это было проделано лишь для их защиты. Для нас, впрочем, тоже. Ни у Торчвика, ни у Белого Клыка больше не осталось настолько опасной техники Атласа.

— Эта мысль наполняет ее просто неземным блаженством, — сказала Янг, закатывая глаза. — В первый раз вижу ее такой, и, честно говоря, меня это немного пугает.

— Мы сделали именно то, что и собирались сделать, — откликнулась Блейк. — Мы должны этим гордиться!

— И это значит, что ты наконец перестанешь втягивать нас в разборки с Белым Клыком, правильно?

Девушка некоторое время колебалась.

— Конечно.

— Что-то мне в это не верится, — прищурившись, произнесла Янг. — Нора?

— Хм... — та склонилась к своей напарнице, внимательно изучая ее лицо. — Хм-м...

— Я сказала вам чистую правду, — поспешила возразить Блейк, а затем немного покраснела, заметив, что внимание всех ее друзей было сосредоточено именно на ней. — Я говорю абсолютно серьезно.

— ХМ-М...

Янг подперла свою щеку рукой и ухмыльнулась.

— Итак, каков же ваш вердикт, детектив Нора?

— Все возможно, — наконец ответила та. — Не могу сказать с уверенностью, но, по крайней мере, Блеки ведет себя очень хорошо.

— Да, но именно это-то и подозрительно...

— Как может быть подозрительным мое хорошее поведение? — возмутилась девушка, откинув свои волосы за спину. Зазвеневший на ее шее колокольчик заставил ее нахмуриться. — Кстати об этом, не пора ли мне его уже снять? Вы говорили о неделе, но прошлой ночью мы спасли множество невинных жизней. Думаю, это прекрасный повод освободить меня досрочно.

— Месяц, — произнес Рен.

— Ч-что?..

— Тебе придется носить его до конца месяца.

Янг хихикнула.

— НО ПОЧЕМУ? — громко прошипела Блейк, едва удержавшись от того, чтобы не перейти на крик. — Мы ведь спасли людей, и я делала все, что от меня требовали. Я была-...

Она прервала свою фразу, заметно покраснев, но Янг поспешила ее закончить:

— Была хорошей девочкой?

— Я-я ничего подобного не говорила.

Вздохнув, Рен поднял на нее свой взгляд.

— Месяц, — произнес он, получив в ответ раздраженное шипение девушки. — Да, мы спасли множество жизней, но это вышло абсолютно случайно. Твой 'хитрый план' закончился грандиозной битвой, в которой отметились Гриммы, Хентакль и гигантский боевой робот под управлением Романа Торчвика. Это оказалось вовсе не тем 'безопасным' проникновением на собрание, которое ты нам обещала.

Блейк смущенно кашлянула и отвернулась. Звяканье маленького колокольчика заставило ее покраснеть еще сильнее.

— О, не грусти так, партнер, — сказала Нора, обнимая ее за плечи. — Он тебе очень даже идет. Мне нравится.

— Держу пари, что и Рену тоже, — усмехнулась Янг. — Правда же?

— Хм? — отозвался парень, внимательно осмотрев Блейк так, будто до этого ни разу не задумывался о чем-то подобном. — Да, тебе действительно идет.

Девушка нахмурилась, но теперь немного покраснели даже ее уши.

Нора наклонила голову.

Жон покачал своей, потому что беседа постепенно начала скатываться в самые глубины безумия. Но он был весьма доволен тем, что теперь им не надо было охотиться за Хентаклем, раз уж этим делом занялся Атлас. Это было просто замечательно. Его друзья наконец перестанут подвергать себя опасности, а ему самому больше не придется превращаться.

"Ты ничего случайно не позабыл?.."

"О чем это ты?"

"Ты совсем недавно пообещал Синдер сыграть для нее роль Хентакля, если у нее возникнет подобная необходимость".

Парень вздрогнул.

"Ах да..."

Оставалось надеяться лишь на то, что подобной необходимости у его сестры не возникнет. Жон никак не мог отказаться от своего собственного обещания — они заключили сделку. Нарушение ее условий привело бы к тому, что с Синдер стало бы просто невозможно договориться. А если он хотел защитить своих друзей, то должен был поддерживать хорошие отношения со своей старшей сестрой.

Может быть, ему повезет, и страсти вокруг его альтернативной формы скоро улягутся, если, конечно, он перестанет в ней появляться на публике.

Жон извинился перед своими друзьями за то, что был вынужден их покинуть. Ему пришлось вежливо отклонить предложение Пирры провести тренировочный спарринг, сославшись на сильную усталость. Он сомневался в том, что девушка ему поверила, учитывая его выносливость, но, по крайней мере, она не стала ничего спрашивать, лишь пожелав ему приятного отдыха. Решение было принято, и парень больше не мог тратить свое время на всякие глупости, как бы ему ни хотелось обратного.

Он вышел из библиотеки, собравшись побродить по коридорам Бикона и немного подумать.

До его слуха донесся звук быстрых шагов сзади, а следом за ними его окликнули:

— Жон, подожди!

— Руби? — к нему действительно спешила его подруга. — Что-то случилось?

Она остановилась напротив него, переводя свое дыхание после быстрого бега. Ее руки сжались в кулаки и уперлись в ее же бока. Эта поза вроде бы должна была выглядеть грозно, но у девочки явно ничего не получилось. Честно говоря, гораздо больше его пугали ее серебряные глаза.

— Разве не я должна у тебя это спрашивать? — поинтересовалась Руби. — Ты ведешь себя довольно странно с того момента, как мы вернулись со склада. У тебя точно все в порядке?

— Все нормально, — автоматически ответил парень.

Девочка нахмурилась.

— Жон...

— Все хорошо, честно, — он вынужденно отвел свой взгляд в сторону, когда она посмотрела прямо ему в глаза. — Ну, я немного задумался, но у меня нет никакой депрессии. Просто... мне пришли в голову некоторые мысли.

— Какие именно?

— Личные.

— Например?..

Она что?.. Хотя нет. Жон посмотрел на невинное выражение на лице девочки и чуть не рассмеялся. Она вовсе не собиралась его обидеть, просто не поняла его намека. Наверное, это и была та самая социальная неприспособленность, о которой говорила Янг и которую никогда не замечал Жон.

Скорее всего, потому, что он и сам мало чем в этом смысле отличался от Руби.

— Мысли, о которых я никому не хотел бы рассказывать, — пояснил парень.

Девочка некоторое время смотрела на него, а затем кивнула.

— Хорошо, я знаю подходящее местечко.

— Ты-... а! — Жон вскрикнул, когда Руби потянула его за руку куда-то по коридору, дважды свернув налево и еще один раз направо. Наконец они подошли к небольшой двери, в которую она и втолкнула парня.

Это оказался довольно скромный кабинет. Когда-то он, скорее всего, принадлежал кому-то из преподавателей, но сейчас выглядел заброшенным и пыльным. Кое-где присутствовали более-менее чистые участки, намекавшие на то, что кто-то здесь все же бывал. И вряд ли это был кто-либо из персонала школы.

— Что это за место? — спросил Жон, подходя к столу. Он положил на его поверхность свою ладонь, но тут же ее отдернул, почувствовав какую-то влагу.

— Не знаю, — улыбнувшись, призналась Руби. — Просто я вчера видела, как одна девушка затащила сюда какого-то парня. Наверное, это специальная комната для того, чтобы можно было поговорить безо всяких помех. Ты же сам сказал, что не хотел бы рассказывать о своих мыслях посторонним. Так вот — тут нас никто не услышит, правильно?

"Она что, так и не поняла, что ты не хотел ничего рассказывать и ей тоже?" — недовольным голосом поинтересовался Реми. — "Она и вправду такая наивная?"

"Да, именно такая. В конце концов, это же Руби".

И это было существенной частью ее очарования. Даже сейчас Жон чувствовал, как под ее улыбкой исчезало любое желание сопротивляться. Он пытался этому противостоять, действительно пытался.

Но не слишком преуспел в этом деле.

— Думаю, меня просто беспокоят некоторые вещи, — сказал парень. — Прости, что я был таким плохим товарищем по команде.

Руби стукнула его по руке.

— Эй, за что?

— Ты вовсе не был плохим товарищем по команде, — сердито произнесла девочка. — И это ты сейчас получил только от меня. Но если посмеешь сказать еще что-нибудь в том же духе, то я пожалуюсь Пирре и Вайсс. А уж они точно не будут настолько добрыми.

Но ее лицо тут же просветлело, и Руби улыбнулась.

— Кроме того, нет ничего плохого в том, чтобы быть немного не в настроении. Думаешь, остальные этого не заметили.

Ну, так он и думал... хотя теперь это действительно казалось глупостью.

— Мы — твои товарищи по команде, — продолжила девочка. — Мы замечаем все, что с тобой происходит. Вайсс сказала тебя не трогать, а Пирра не хотела на тебя давить. Но я все равно волнуюсь. Мы же с тобой друзья, да?

— Конечно.

— Поэтому я и хочу тебе помочь. Все говорят, что нужно оставить тебя в покое, дать время немного подумать, но я не хочу бросать тебя наедине с твоей бедой. Если кому-то плохо, то ему нужно помочь. Именно так поступают настоящие Охотницы. Эм... ну, и Охотники тоже.

Это был слишком упрощенный взгляд на вещи, и Жон сильно сомневался в его правильности. Да, следовало помогать людям. Но это относилось к тому, что нужно было спасать им жизнь, а не лезть им в душу, если у них возникнет какая-то проблема. В дальнейшем это могло принести девочке лишь неприятности, хотя он просто не мог на нее рассердиться. В конце концов, Руби оставалась самой собой.

— Итак, — начала она, покачиваясь на пятках. — Что конкретно произошло?

— Я... — ему следовало очень аккуратно подбирать слова. Или сразу же сказать девочке, что это было не ее делом. В итоге парень решил остановиться на чем-то, очень близком к правде. — Представь себе, что у тебя есть сила, способная помочь людям. Но для ее использования тебе придется пожертвовать тем, что ты любишь больше всего на свете. Как ты поступишь в этом случае?

— Конечно же, я стану помогать людям, — предсказуемо ответила Руби. Ничего другого он от нее и не ожидал.

— Но что, если для этого тебе придется оставить тех, кого ты любишь?

— Я... Всегда нужно помогать тем, кто попал в беду...

— Что, если тебе потребуется пойти против своей семьи — против Янг и своего отца? Если в результате ты больше никогда не увидишь никого из нашей команды?

Девочку явно грызли сомнения. Она хотела было выдать свой привычный ответ, но что-то ее от этого все-таки удерживало. Возможно, это был страх, а может быть, осознание того, что именно Жон имел в виду. Ее глаза расширились от ужаса, а сама Руби громко сглотнула.

— Я... Я не знаю...

И этот факт, похоже, потряс ее до глубины души.

— Что, если тебе придется идти против желаний твоей матери? — спросил парень, думая сейчас о Салем.

— Я уже сказала, что не знаю! — воскликнула девочка, закрывая глаза. — Я... я думаю, что тут все зависит от того, скольким людям я смогу помочь. Но... я просто не знаю. Почему ты вообще задал такой странный вопрос? Что-то произошло?

— Нет, — солгал Жон. — Просто подумал о той причине, по которой на меня охотится Хентакль. Вот и все.

— И ты решил, что должен сдаться? Что так нам всем будет безопаснее?!

— Нет, я-...

— Ты не можешь так поступить! — крикнула Руби, не обратив никакого внимания на его попытки оправдаться. Она снова стукнула его по плечу, на этот раз гораздо сильнее — так, что он вздрогнул. Она ударила его еще пару раз, а затем сердито уставилась на парня. — Не будь идиотом! Ты наш друг, и мы очень сильно о тебе беспокоимся. И уж тем более мы не собираемся стоять в стороне, если что-то подобное произойдет. А еще мы ничуть не боимся опасностей.

— Я-я вообще-то говорил не об этом... — произнес Жон, потирая свое плечо. А затем был вынужден отвести свой взгляд немного в сторону, когда девочка с подозрением уставилась ему в глаза. Хотя он действительно говорил о другом, но у него все же мелькали подобные мысли. В конце концов, рядом с ним его друзья и вправду подвергались довольно серьезной опасности.

— Ну, все равно даже не смей об этом и думать, — предупредила его Руби. — Это глупо. Это как говорить, будто мы с тобой не должны быть друзьями, потому что меня когда-нибудь могут убить, и моя смерть сильно тебя огорчит. Но ведь еще сильнее нас огорчил бы тот факт, что мы вообще не стали друзьями.

— Наверное, так оно и есть...

Наступила тишина, в которой было слышно, как мимо их комнаты проходили по коридору студенты. Жон не знал, что еще можно было сказать, а саму девочку молчание, похоже, полностью устраивало. Ее совет оказался не таким полезным, как он надеялся, но это было вполне ожидаемо. Вряд ли можно было посоветовать что-то хорошее, когда тебе практически ничего не сказали о сути проблемы. А этого парень сделать никак не мог.

Даже если он хотел установить мир между Гриммами и людьми, то все равно был вынужден действовать лишь на одной стороне конфликта. Жон мог либо вернуться домой, попытавшись захватить власть и начать необходимые преобразования, либо остаться в Биконе, сражаясь со своей собственной матерью и стараясь доказать людям, что с Гриммами вполне можно договориться.

Что бы он ни выбрал, чем-то все же придется пожертвовать — либо своими друзьями, либо своей семьей.

— Я люблю мою маму, — прошептала Руби.

— Что?

— Я люблю мою маму, — повторила девочка, поднимая на него свой взгляд. — Ее больше нет, но я все равно ее люблю. И я могу вспомнить многое из того, о чем она мне говорила, во что верила и почему захотела стать Охотницей. Я... я думаю, что во многом на нее похожа. По крайней мере, я на это надеюсь.

— О чем ты-... — но она уже закрыла рот Жона своей ладонью, заставляя его замолчать.

— Я всегда хотела быть похожей на нее, но я вовсе не желала быть ей. Я хочу остаться самой собой — Руби Роуз, а не Саммер. У меня совсем другая жизнь, другие друзья и я сама занимаюсь абсолютно другими делами, — она отступила от парня на шаг, а на ее лице, вопреки довольно печальным словам, появилась мягкая улыбка. — Поэтому моя ситуация отличается от того, о чем ты спрашивал. Даже если бы моя мама что-то от меня хотела, то все определили бы только мои собственные желания. В конце концов, это моя жизнь. И я буду поступать лишь так, как будет нужно для моего собственного счастья.

А что вообще могло сделать ее счастливой?.. Или самого Жона?

— И как бы ты поступила? — спросил он. — Я имею в виду в той ситуации.

Руби пожала плечами.

— Этого я все еще не знаю. Это зависит от множества абсолютно разных вещей: количества людей, которых я могла бы спасти; буду ли я с ними знакома; что именно ты имел в виду, когда говорил о потере семьи... — вздохнув, она отвела свой взгляд в сторону. — Я не могу сейчас ответить на этот вопрос. Мне нужно немного подумать.

— Но ты все равно выбрала бы то, что было бы лучше для тебя самой?

— Да... — склонила голову Руби. — Это ведь странно, правда?

Да. Нет. Может быть...

Парень не знал. Возможно, его просто шокировала сама мысль о том, что девочка могла быть эгоистичной. Наверное, даже самые лучшие люди во многом подчинялись своим собственным желаниям. Но что это значило для самого Жона?

Ему совсем не хотелось терять ни свою семью, ни своих друзей. Он желал иметь и то, и другое.

— Ты же об этом хотел меня спросить? — поинтересовалась Руби.

Парень ответил абсолютно честно и безо всяких раздумий:

— Я не хочу тебя терять.

Девочка замерла, словно лань в свете прожектора.

— Эм?

Это было довольно эгоистично. Жону требовалось думать о мире между Гриммами и людьми, а также о том, как можно было его достичь, спасая этим бесчисленные жизни... но в голову упорно лезли совсем другие мысли. Ему ничуть не хотелось терять то, что он здесь приобрел.

Шагнув вперед, парень крепко обнял притихшую Руби.

— Я хочу, чтобы рядом всегда были те, кого я люблю, — прошептал он в ее волосы. — Я хочу, чтобы все оставалось так, как оно есть.

Это было неправильно, и не только по мнению его матери. С точки зрения здравого смысла, нахождение Жона в Биконе было ошибкой. Он приносил опасность своим собственным друзьям и обличьем Хентакля, и теми Гриммами, что его мама посылала за ним.

Кроме того, разве он не поставил под угрозу еще и собственных родственников, придя сюда?

"Я не хочу выбирать, Реми. Я желаю сохранить и своих друзей, и свою семью. Разве может какой-то один из этих вариантов сделать меня счастливым?"

"Нет, не может. Поэтому есть вполне очевидный ответ — бери оба".

Парень замер.

"Что? Как я могу это сделать?"

"Ты, скорее всего, никак не можешь", — ответил паразит. — "Это звучало бы слишком фантастично, но... ну, ты же спрашивал совсем о другом, да? Вопрос был о том, что сделало бы тебя счастливым, так? Взять и то, и другое было бы очень эгоистично, но, может быть, в этом-то и весь смысл? В конце концов, ты же принц Гриммов. Так что не стоит размениваться на мелочи".

"Ч-что ты имеешь в виду?"

"Я говорю тебе, что имеет смысл рискнуть. Конечно, все может окончиться провалом, но если ты просто вернешься домой, то потом наверняка замучаешь себя сожалениями", — вздохнул Реми. — "Тебе же нужно делать именно то, чего хочешь ты, а не твоя мать".

У Жона чуть не подкосились ноги. Паразит был с ним всю его жизнь, но обычно советовал во всем слушаться Салем. И куда чаще он критиковал действия парня, чем хвалил его достижения. Хотя вряд ли можно было похвастаться большим количеством этих самых достижений.

"Ты... ты это серьезно?"

"Твоя мать создала меня для того, чтобы я давал тебе советы. Я существую только благодаря ей, но моя верность принадлежит лишь тебе".

"Реми..."

Глаза парня закрылись, а руки покрепче прижали Руби к своей груди.

— Спасибо тебе.

— Я-я не понимаю, з-за что ты меня благода-... — фраза девочки, принявшей его слова на свой счет, заставила Жона открыть глаза, а также обратить свое внимание на то, как она пыталась вырваться из его объятий.

Он ослабил свою хватку, позволив Руби чуть оттолкнуться от его груди и уставиться в потолок. При этом ее лицо, шея и уши сравнялись своим цветом с ее же плащом.

— Что-то не так? — поинтересовался Жон.

— В-все так! — девочка выскользнула из его объятий, тут же отпрыгнув назад и не решаясь встречаться с ним взглядом. — Со мной все в порядке. Вообще все. Ха-ха. А если что-то и не в порядке, то точно не со мной.

— Ты в этом уверена? — обеспокоено спросил парень. — У тебя лицо покраснело.

— Н-ну, это потому-... — она тут же оборвала себя, закрыв свой рот ладонью. — Нет, ничего! Тебе просто показалось! М-мне нужно идти... Да, мне нужно срочно поговорить с Пиррой. Или Вайсс. Или Ян-... нет-нет-нет, точно не с Янг!

Почему-то ее речь стала совсем уж бессвязной. И это было очень странно.

— Ладно, — произнес Жон. — Увидимся позже?

— Д-да, конечно. Пока!

Спустя секунду девочка уже исчезла, захлопнув за собой дверь.

"Реми?"

"Даже не спрашивай. Я этих чудиков вообще не понимаю. Так ты осознаешь, что все это может привести к конфликту с твоей матерью? Пока ты остаешься с людьми, будешь вынужден сражаться против нее".

Парень кивнул.

"Да, понимаю".

"И ты к этому готов?"

"Пока еще нет, но я обязательно подготовлюсь".

* * *

Руби прижалась спиной к двери, пытаясь унять бешено колотившееся сердце. Ее лицо просто горело, и взгляды с перешептываниями смотревших на нее круглыми глазами людей ничуть не помогали.

Не то, чтобы это ее заботило, — все-таки у нее сейчас имелся и куда более крупный повод для беспокойства!

'Я не хочу тебя терять'.

Ик, нет-нет-нет, это были очень плохие мысли! Он наверняка имел в виду что-то другое.

'Я хочу, чтобы рядом всегда были те, кого я люблю...'

Девочка плохо разбиралась в социальной сфере. Она часто просто не понимала людей. Временами она была тупа, бестолкова и... и совсем не крута. А еще некрасива и нежеланна. Так что это просто не могло быть правдой. У Жона же были чувства к ее сестре. Они даже вместе ходили на свидания!

'Я хочу, чтобы всё оставалось так, как оно есть'.

Руби тоже этого хотела.

Ее глаза округлились.

Нет, не хотела! Она не могла этого хотеть! Именно поэтому девочка боролась, вырывалась и, в конце концов, просто убежала, как только у нее появилась такая возможность.... Но что-то глубоко внутри нее при этих мыслях превращалось в желе, а ноги напрочь отказывались работать.

— Я-я всего лишь хотела ему помочь, — прошептала Руби. — Я просто желала узнать, что с ним было не так!

Она даже не была уверена в том, кого именно старалась в этом убедить — Жона, Янг, а может быть, саму себя?.. Девочка сделала глубокий вдох.

— Жон был с Янг, а Янг — с Жоном. Это же просто замечательно. Это... это именно то, чего я хочу, — она потрясла своей головой. — Да! То, чего я хочу!

Аргх, как ему вообще удавалось все настолько запутать?! В Биконе они должны были учиться крутым приемам и сражаться с Гриммами, а не заниматься всякими чувствами, недопониманиями и... и прочими странными вещами!

— Мам, мне очень нужен твой совет... — прошептала Руби.

Но через секунду она вспомнила, что та была как раз той самой женщиной, что заняла место своей лучшей подруги, сбежавшей от мужа.

— Ладно, мам, это неважно. Думаю, я и сама разберусь.

Наверное, так будет лучше всего.

* * *

— Это все, о чем стоило вам доложить, сэр, — подвела итог своему отчету специалист Шни, стоя в виде голограммы перед генералом Джеймсом Айронвудом. — Еще я хотела бы лично извиниться за то, что сейчас творится в СМИ. Журналисты слишком быстро прибыли к месту действия и даже умудрились стать свидетелями самого боя.

— Нет никакой нужды в извинениях, — ответил Айронвуд, сидя за своим столом в Академии Атласа. — Я ожидал, что рано или поздно эти роботы могут всплыть в каком-нибудь неприглядном деле, так что результат этой операции вполне можно считать успешным. Скажи мне, каково их мнение о нашей работе? И, кстати, вольно.

Винтер перестала тянуться, приняв более естественную позу, хотя выражение ее лица ничуть не изменилось.

— Спасибо, сэр. Сейчас, благодаря появившимся внутри города Гриммам, затмившим собой наличие на поле боя наших прототипов, отношение к нам более чем доброжелательное. Наши солдаты очень быстро отреагировали на возникшую угрозу, оказав поддержку нескольким студентам Бикона, находившимся неподалеку.

— Они не пострадали? — спросил генерал, ощутив некоторое беспокойство.

— Нет, сэр. Кроме того, не поступало никаких сообщений о жертвах среди гражданских. Лишь несколько небольших ранений у моих подчиненных, но никакой угрозы их жизням и ничего такого, чего не смог бы вылечить максимум недельный отдых.

Айронвуд позволил себе немного расслабиться. Он был готов к ранениям тренированных солдат, но вот попавшие под перекрестный огонь студенты?.. Нет, подобного генерал никак не мог одобрить.

— Ты проделала отличную работу, Винтер, — сказал он. — Даже журналисты сейчас действуют в наших интересах. Никогда бы не подумал, что буду рад присутствию в городе Гриммов.

— Я тоже, сэр. Но нам очень повезло, что никто не пострадал.

— А Вейлу повезло, что мы успели вовремя вмешаться, — добавил Айронвуд. Да, это будет неплохим аргументом в их дипломатической игре. Кроме того, наконец исчезла угроза применения Паладинов Белым Клыком. Он ожидал куда более печального доклада, так что существующее положение дел его полностью устраивало. Настолько, что если бы генерал контролировал себя хоть капельку хуже, то уже громко бы рассмеялся. Но у него еще будет возможность отметить такой поворот бутылкой отличного бренди.

— Как там мой старый друг Озпин? — поинтересовался Айронвуд. — У меня пока не было случая встретиться с ним, чтобы все это обсудить. Он мне ничего не передавал?

— С ним все в порядке, сэр. Директор официально поблагодарил нас за наше своевременное вмешательство и в частном порядке выразил свое удовлетворение тем, что Паладины вновь оказались в наших руках.

Значит, никаких скрытых сообщений. Это было замечательно. Все-таки даже такие каналы связи можно было взломать, поэтому на подобные темы лучше было разговаривать с глазу на глаз при личной встрече.

— Хорошо, Винтер, — сказал генерал, наклонившись вперед так, что его кресло зловеще скрипнуло. — Твое второе задание принесло какие-нибудь результаты?

Лицо девушки застыло.

— Да, сэр. Сейчас я вам передам все добытые мной материалы.

Голограмма дернулась и сместилась в угол, а ее место заняла высокая фигура, обладавшая белой кожей и точно такого же цвета волосами. Детализация была не очень хорошей, и разобрать что-либо еще, кроме красных глаз и каких-то полос на лице, оказалось невозможно. Но главной особенностью, сразу же привлекавшей к себе внимание, разумеется, были четыре щупальца, торчавшие откуда-то из его спины. Айронвуд поднялся со своего места и подошел поближе.

— Интересно, очень интересно. Это точное изображение?

— Насколько это было возможным, сэр. Мои люди не смогли снять его крупным планом, поэтому некоторые детали могут не соответствовать действительности. Но у меня есть данные, полученные от моей сестры, которая лично его видела.

Генерал кивнул, показывая, что этого будет вполне достаточно, а заодно решив для себя держать такие пикантные подробности подальше от Жака. Вряд ли того так уж сильно волновала безопасность его дочери, но вот угроза его бесценной 'наследнице' могла подтолкнуть мужчину к каким-нибудь малопредсказуемым действиям. Хотя Джеймс и не собирался говорить ничего подобного вслух, но тем не менее был очень доволен тем, что сестра Винтер училась не в его Академии. Разумеется, он вовсе не был намерен давать ей каких-либо поблажек, но на нее вполне могли попытаться оказать свое влияние другие студенты. Уж лучше пусть это будет проблемой Оза. И пусть она вырастет замечательной Охотницей где-нибудь подальше от Атласа.

— А он довольно женственен, — произнес Айронвуд. — Вы точно уверены в его принадлежности к мужскому полу?

— Так утверждает моя сестра, но те записи, которые мы сумели сделать, никак не могут прояснить этот момент, — вздохнула Винтер. — К несчастью, их качество оставляет желать лучшего. Возможно, он обладает низким, мужским голосом. Что касается чисто физиологических показателей, то все они есть на изображении.

Генерал кивнул.

— Да, вижу. Похоже, теперь я начинаю понимать, почему они называют его так, как называют...

Девушка что-то смущенно пробормотала, и он никак не мог ее за это винить. Подобное прозвище никогда не могло появиться в Атласе.

— Каковы его возможности? — спросил Айронвуд. — Думаю, немного поздновато подвергать сомнению его способность призывать Гриммов...

— Да, — нахмурившись, произнесла Винтер. Это была одна из тех вещей, на которые он специально попросил ее обратить свое внимание. Тогда они оба надеялись, что все это было не более чем преувеличением. — Хентакль способен призывать Гриммов в значительных количествах. И хотя их вряд ли хватило бы на уничтожение целого города, но вот устроить небольшую резню им вполне по силам.

— Сколько конкретно их было?

— Всех мы не видели, но я собрала показания моей сестры и других присутствовавших там студентов. Мы оцениваем общую численность Гриммов в промежутке между двумя и тремя десятками. После их создания Хентакль отступил.

От двадцати до тридцати? Хм... стоит рассчитывать на максимум — так было немного безопаснее. Да и само отступление существа вызывало некоторое беспокойство, поскольку говорило о наличие разума и способности к стратегическому мышлению. Но призыв Гриммов его, похоже, довольно сильно утомлял. Иначе зачем ему было отступать?

Итак, за максимум его возможностей стоит принять число в пятьдесят чудовищ — со столькими Гриммами без особого труда сможет справиться полная команда опытных Охотников. Но это если не брать в расчет самого монстра. Две команды будет гораздо лучше — а заодно они смогут не дать Гриммам разбежаться по округе.

Айронвуд отвлекся от своих размышлений, когда голограмма заметно пошевелилась. Хотя Винтер ни на что не жаловалась, но намек был вполне понятен. Он улыбнулся своей подчиненной.

— Извини, я немного задумался.

— Вам не за что извиняться, сэр.

Поведение девушки было довольно забавным... если, конечно, к нему немного привыкнуть.

— Я благодарю тебя за твою работу, Винтер. Ты отлично выполнила оба своих задания. Я так понимаю, что вся информация о перемещениях и возможных местах интереса этого существа тоже присутствует в переданных тобой файлах?

— Да, сэр.

— Замечательно. Тогда ты свободна.

— Сэр...

— Ты хочешь что-то у меня спросить? — генерал подождал некоторое время, а затем просто махнул рукой, видя ее колебания. — У тебя есть мое разрешение, Винтер. Можешь говорить совершенно свободно.

— Спасибо, сэр, — кивнула она. — Я хотела спросить о нашем следующем шаге, если, конечно, это будет уместно.

— Все в порядке. Я собираюсь лично прибыть в Вейл, чтобы поговорить с их Советом и сделать официальное заявление по поводу нашего вмешательства, — он вытянул вперед руку, предупреждая ее возможные возражения. — Я вовсе не сомневаюсь в твоей способности справиться с прессой, Винтер. Честно говоря, это всего лишь повод прибыть в Вейл немного раньше задуманного. И прекрасная возможность решить некоторые наши проблемы.

Девушка кивнула, принимая его объяснения.

— Вы хотите заставить Совет Вейла доверить безопасность турнира нам? — спросила она, получив в ответ утвердительный кивок. — Сэр... я не уверена, что это понравится директору Озпину.

— Разумеется, это ему не понравится. Но так будет лучше для всех, — Айронвуд печально покачал головой, но тут же кое-что вспомнил: — Кстати, Винтер. У тебя же была возможность встретиться со своей сестрой?

— Я-... да, — девушка заметно покраснела. — Я понимаю, что в моем задании этого не было, но-...

— Здесь не за что извиняться. Семья очень важна, — хотя у самого генерала ее никогда и не было. — И как она там?

— Она... с ней все в порядке, сэр.

Ответ оказался не таким радостным, как он ожидал. Хотя Винтер была довольно строгой и не слишком общительной, но тема ее младшей сестры всегда заставляла ее немного выползти из своей раковины.

— Проблемы? — спросил Айронвуд.

— Нет, ничего такого. Вайсс превосходно учится, как, впрочем, от нее и ожидалось. Еще она стала лидером своей команды, — улыбка у Винтер вышла довольно натянутой. — Вряд ли я могла бы желать чего-то большего.

Ладно... пока все выглядело довольно неплохо.

— Она хорошо ладит с окружающими?

— Немножечко слишком хорошо...

— Извини, что?

Девушка заметно напряглась.

— Ничего, сэр. Это все? Могу я идти?

— Можешь, Винтер. И повторю — отличная работа.

Она кивнула, и через секунду изображение исчезло, оставив генерала наедине со своими мыслями. Ну, наверное, ничего особо страшного там не произошло, иначе девушка не стала бы этого скрывать. Кроме того, ему было о чем подумать и без всего этого. Например, о его старом друге.

Озпин, конечно же, будет очень недоволен, но разве он уже не продемонстрировал, что едва ли способен справиться с тем, что там происходило уже сейчас? Сначала нападение на Амбер, затем буйство Торчвика, а теперь еще и призыв Гриммов под самым его носом?

— Я верю тебе, Оз, — прошептал Айронвуд. — Действительно верю. Но это уже слишком. Если бы ты действительно контролировал ситуацию так, как ты о том говоришь, то у тебя по городу не бегали бы ни Гриммы, ни террористы, ни такие люди, как этот Торчвик.

Это не было попыткой что-либо урвать у Озпина — лишь облегчить его бремя. И генерал был готов это сделать для блага всего человечества. Откинувшись на спинку своего кресла, он улыбнулся.

— Ты все слышала, Пенни?

— Да, сэр... — девушка появилась из угла комнаты и подошла к проектору, а сам Айронвуд в очередной раз удивился тому, насколько естественно у нее это получилось. Нет, в ее речи все еще проскальзывали довольно странные обороты... но она усердно работала над устранением этих недостатков.

— Твой отец уже загрузил в твою память всю имеющуюся у нас информацию об этом существе?

Пенни кивнула.

— Да. Я знаю о своей цели все, что только можно. Сведения, предоставленные мисс Шни, тоже оказались весьма полезными.

— Хорошо, — кивнул Айронвуд. — Так что ты сама обо всем этом думаешь?

— Что я думаю? Я думаю, что все это странно... — девушка нахмурилась, и это был, наверное, первый раз, когда генерал видел ее задумчивой. — Это просто бессмысленно, и я не понимаю, почему люди вообще одобряют что-то подобное.

— Одобряют что?

Пенни посмотрела на него так, как смотрела всегда, когда что-то в поведении людей вызывало ее беспокойство.

— Это... тентакли. Я не понимаю, какое значение они имеют в процессе человеческого размножения, и почему это считается чем-то хорошим. Они не несут на себе абсолютно никаких важных функций с точки зрения биологии, но в тех материалах, которые я видела, их часто засовывают в-...

— О нем, — поспешил прервать ее Айронвуд. — Я спросил, что ты думаешь об этом существе, а не о... размножении.

Проклятый доктор Полендина, который решил включить подобные материалы в необходимую для этого задания информацию. Да, наверное, было бы неплохо, если бы она осознавала всю возможную угрозу, что исходила от этого монстра, но... ох.

— О... я думаю, что он выглядит очень сильным, — ответила Пенни. — Если он способен призывать Гриммов, то будет слишком опасно оставлять его на свободе.

— И ты понимаешь всю важность своей миссии, так?

Девушка кивнула.

— Да. Я помогу вашим людям захватить Хентакля, сэр.

— Хорошо, Пенни, — улыбнулся ей генерал, а затем посмотрел в потолок. Озпин мог продолжать играть в свои игры, как делал это всегда, а люди могли продолжать пытаться уничтожить это существо. Но там, где другие чувствовали лишь нависшую над ними угрозу, сам Айронвуд видел возможность.

Гримм, который умел вовремя отступать, думать и даже говорить. Разумеется, он пугал, но в то же время с ним вполне возможно было пообщаться. Его можно было допросить.

Какими тайнами он мог обладать? Как все это повлияло бы на развитие человечества?

Возможности открывались поистине безграничные.

— И все же... почему именно щупальца?.. — немного смущенно поинтересовалась Пенни.

— Из-за Мистраля, — вздохнув, ответил Айронвуд. — Все из-за проклятого Мистраля...

— Мне будет приятно вновь встретиться с Жоном и Руби, — обрадовалась девушка. — Не могу дождаться, когда мы продолжим наше с ними сношение!

Головная боль генерала после этих слов лишь усилилась.

* * *

Свиток щелкнул, устанавливая соединение.

— Да?

— Это я — Синдер.

— Знаю. Я вообще-то умею читать то, что написано на экране, — мужчина в маске обвел взглядом поляну, на которой сейчас находился. Здесь тренировались многочисленные фигуры в форме Белого Клыка. — Так почему ты мне звонишь? Я думал, что мы уже все обсудили.

— У нас появились некоторые изменения в планах.

— Мне не нравятся внезапные изменения, Синдер.

— Я это знаю, Адам. Мне они нравятся ничуть не больше, чем тебе. Но их не избежать. Роман потерял Паладинов.

— Ты хотела сказать, что это ты потеряла Паладинов?

Ответа не последовало.

— Они нам нужны.

— Уже нет. У меня есть другая идея.

— Я повторю, Синдер, — нахмурившись, произнес Адам. — Мне не нравятся внезапные изменения в планах.

— Нужно всего лишь чуть больше веры. Да, кое-что поменялось, но это никак не отразится на конечном результате. Просто займи пока чем-нибудь своих фавнов, а я предоставлю тебе новый план.