Индивидуалист. Курс второй (джен)

Школа опустела. Вписав своё имя в свиток, я был уверен, что, как и в прошлом году, останусь единственным слизеринцем в Хогвартсе на каникулах, однако проснувшись много позже обычного и спустившись в гостиную утром, обнаружил Гойла.

— Грэг? А ты чего здесь?..

— Драко решил, что нам будет полезно остаться, — добродушно ответил тот и подвинул ко мне поднос с булочками: — Угощайся, завтрак ты проспал.

День прошёл спокойно и как-то сонно. То ли в отсутствии свидетелей Малфой вёл себя нормально, то ли его безадресная ненависть к Уизли, единственным представителем которых я для него являлся, наконец-то уменьшилась, но сидя вчетвером в гостиной мы вполне по-дружески общались.

А на следующее утро в мою спальню ворвалась Джинни.

Захлёбываясь слезами, сестра не могла объяснить, что её расстроило, но я и так догадался: родители не сумели принять дочь-слизеринку.

— Они со мной общались, словно я чумная! — выплакавшаяся, но не успокоившаяся сестра мерила шагами мою комнату. — Как будто решение Шляпы — диагноз колдомедика! Держались на расстоянии не в физическом смысле, а… Я не знаю! Как они так могли, Рон?! Они же наши родители!

Вопрос явно был риторических. Я сочувственно кивал, но молчал: утешительного мне сказать было ничего.

Выяснилось, что Джинни была единственной, кого родители позвали на Рождество домой. Не потому, что хотели с ней побыть наедине, просто они решили навестить Билла в Египте, а международные порт-ключи стоили весьма дорого. Хотя, кто знает, вполне возможно, родители решили промыть ей мозги в отсутствии остальных детей — чтобы не мешались под ногами.

— Жаль, что ты не попала в Египет, говорят, там очень много интересного, — подал я голос.

— Может и так. Но две недели такого отношения не стоят того, — отрезала Джинни.

Возразить мне было нечего.

* * *

В Большом зале, как и в прошлом году, мы оказались за одним столом с преподавателями, поэтому, несмотря на близость братьев, смогли спокойно пообедать, а позже пришлось столкнуться с близнецами, как говорится, на узкой дорожке.

Хоть нас и было четверо плюс Джинни, мы — всего лишь второкурсники, а вот Фред с Джорджем — студенты четвёртого курса, знающие в два раза больше заклинаний…

— Вы себя кем возомнили? — сплюнув обездвиженным парням под ноги, презрительно усмехнулся Малфой. — Жалкие тупые предатели крови!

По глазам братьев я видел, что они даже ещё не успели разозлиться как следует, уж слишком сильно было удивление от отпора, полученного от малолеток. Нас с Джинни они не считали угрозой: меня никогда не принимали в расчёт, а драться с сестрой им не доводилось (мама бы их закопала в саду за подобное). Ну и Крэбб с Гойлом из-за своей флегматичности и молчаливости вне факультета приобрели репутацию тупиц, от которых никто не ждал быстрой реакции, и которых не опасались. Вот и получилось, что близнецы выступили против Малфоя — двенадцатилетнего папиного сыночка, — рассчитывая на лёгкую победу, а получили Петрификус от меня, Ступефай от Драко, ватноножное от Джинни и по паре отличных ударов от Винса с Грэгом.

— Идёмте, парни, Джинни, — махнул рукой Малфой, — пусть эти ничтожества полежат подумают.

Мы с сестрой даже не обернулись, уж слишком неприятно было от мысли, что наши родные братья готовы были нас… избить? Заколдовать? Неважно! Они готовы были причинить нам вред лишь на том основании, что мы — не гриффиндорцы.

Остаток каникул прошёл спокойно. Гриффиндорка Патил попала в Больничное крыло, отчего Поттер с Лонгботтомом притихли, а близнецы, пролежав в холодном коридоре несколько часов, больше не лезли — явно готовили месть. Мы все сделали домашние задания, потренировались в заклинаниях следующего семестра, поднатаскали Джинни в защитных и атакующих чарах, много играли в шахматы — причём я почти всё время выигрывал — и вообще отлично провели время. Может, сестра и скучала по маме с папой, но внешне и вслух это никак не проявлялось, ну а я о них больше даже не вспоминал.

* * *

В середине января я поймал себя на мысли, что завидую сестре. Чувство было не злым, но всё равно неприятным. Джинни приняли на факультет. На меня ещё периодически кто-то смотрел косо и говорил что-то обидное, Джинни же весь негатив обходил стороной — видимо, за прошлый год слизеринцы выпустили пар в мою сторону и продолжали в том же духе, игнорируя, что нас таких неуместных стало двое. За сестру я был даже рад, не знаю, смогла бы она пережить то отношение, с которым пришлось столкнуться мне на первом курсе, но за себя было обидно. Я по-прежнему не жалел, что стал слизеринцем, но радоваться этому ещё не научился.

Про Ужас Слизерина стали забывать — новых нападений не было, — и квиддич вновь занял умы едва ли не всей школы. Для меня же ничего не изменилось: я знал, что не смогу войти в команду, и потому сумел убедить себя, что мне этого и не хочется. Конечно, после широкого жеста Малфоя-старшего, подарившего мётлы нашей команде, я мог бы попытаться и прийти на отбор — покупать свою метлу уже не было нужды, но я не считал правильным тратить время и силы на игру. Особого таланта у меня не было, в отличие от тех же близнецов, да и думать мне нужно было о будущем, ведь рассчитывать я мог только на себя и Чарли. А в качестве отдыха и хобби меня более чем устраивали шахматы.

Иными словами, я игнорировал всеобщий ажиотаж и предпочитал проводить время с пользой и заниматься. Выполнив письменное задание, я уже шёл из библиотеки в гостиную, когда услышал впереди голоса. Голова была пустой, так что смысл чужих слов сразу же достиг моего сознания.

— Они ещё пожалеют… Пусть сдохнут! Ничего, и на них найдётся управа…

Остановившись, я потянулся за палочкой. А потом решил, что встречаться со столь серьёзно настроенным человеком мне не стоит, и попятился.

— Убей! Всех, кого встретишь!

Голос я не узнал, но мне хватило. Прижав сумку к груди, я бросился прочь по коридору, из которого пришёл.

Библиотека по-прежнему была безлюдной; рухнув на стул, я попытался вспомнить, где слышал этот голос и что вообще это значит, но потерпел поражение — даже пол говорящего я не разобрал, человек скорее шептал, чем говорил, по крайней мере шипящих звуков было много.

Не знаю, сколько прошло времени, мне было страшно, я с трудом заставлял себя просто сидеть на месте, а не бежать искать безопасное место — на то, чтобы понять, что выходить из библиотеки опасно, меня ещё хватило. Я даже не понимал, почему так сильно испугался. Ведь угрозы мне доводилось слышать и раньше, неужели сила ненависти в голосе неизвестного была так велика? Как бы то ни было, я достал книгу по зельям и попытался читать — глаза невидяще смотрели на страницу.

— Мистер Уизли? Вы что, не слышали объявление?

Я подскочил на стуле, но это была всего лишь мадам Пинс.

— Объявление? — удивился я. — Какое объявление?

Она поджала губы и приказала следовать за ней, ничего не объясняя, и довела до самого портрета Салазара — входа в помещения факультета. А уже в гостиной мне рассказали, что произошло. Оказывается, я едва не стал жертвой чудовища Слизерина, окаменившего сразу двух учеников прямо рядом с тем местом, где я его слышал.

Моя бледность не укрылась от наблюдательного взгляда Фарли, и пришлось всё рассказать. Слизеринцы были откровенно шокированы, а потом похвалили меня:

— Хвала Салазару, Уизли, что у тебя хватило ума унести оттуда ноги! — с чувством произнёс Маккена и хлопнул меня по плечу, да так, что я присел.

— Да что бы ему было? Он хоть и Уизли, но ведь чистокровный! — подал голос один из четверокурсников.

И тут же схлопотал подзатыльник от стоявшего неподалёку Флинта.

— Спасибо, Маркус, — улыбнулась Фарли и посерьёзнела, обводя аудиторию взглядом. — Я уже говорила, что никто не знает, чем при нападении руководствуется Ужас. К слову, сегодняшняя жертва — не грязнокровка. Я — староста, я отвечаю за вас, и я считаю, что мы не должны рисковать. Уизли, идём со мной. Нужно сообщить декану о том, что ты слышал.

Я, признаюсь, отвлёкся, так что теперь недоумевающе моргал.

— Я же ничего не видел!

— Но слышал.

— Да я даже не понял, парень это или девчонка!

— Рон, иди, — подтолкнула меня Джинни, которая, оказывается, успела подойти ко мне.

— Да я ж не против рассказать, просто смысла не вижу… — пробурчал я, но отправился с Фарли — со старостой было не страшно. Хотя логики в этом было чуть: сегодняшняя жертва Ужаса тоже была старостой. — Фарли, а что мы будем делать, если…

— Сбежим, конечно, — улыбнулась она. — Ну, то есть, сначала я, разумеется, щитовые чары брошу перед нами, если успею, атакующее какое-нибудь, а так — бежать, Уизли, лучший выход при незнании всех сил врага.

— Как-то это…

— Думаешь, я трусиха? — перебила она. — Пусть. Зато я живая и здоровая, а всякие пустоголовые полукровки валяются в Больничном крыле в виде статуй, и не ясно, что с ними будет.

— А если это окажется ученик? — мысленно согласившись с доводами, я продолжил спрашивать: было интересно понять, как она думает.

— Смотря кто, — после небольшой паузы пожала плечами Фарли. — Если кто-то из наших — поговорю. Если какой-то младшекурсник с другого факультета — обезоружу и сдам декану.

— А если не наш и старшекурсник?

— Нападу первой. Если это, конечно, не… — она вдруг замолчала и напряглась.

— Фарли?

— Хватит пустой болтовни! — грубо бросила она и ускорила шаг. Минутой позже она уже стучала в дверь Снейпа.

* * *

С деканом у меня были… Да никаких отношений у нас не было. Снейп гнобил близнецов, это правда, но к тому же Перси никогда не придирался, хотя тот тоже был гриффиндорцем. Меня же Снейп по большей части не замечал. А что? Поводов для недовольства я не давал, зелья варил, может, и не идеально, но вполне прилично, эссе писал нормально и сдавал вовремя, правила не нарушал (вернее, не попадался — на Слизерине это было важнее). Одним словом, Снейп был деканом.

В его личных апартаментах бывать мне не доводилось, я даже не знал, что эти неприметные двери ведут в принадлежащие ему помещения.

Дверь открылась всего через пять секунд после стука, так что Снейп не выглядел ни расслабленным, не удивлённым.

— Мисс Фарли? Что случилось?.. Уизли?

— Добрый вечер, сэр, — поздоровалась та, а я ограничился кивком, — нам нужно вам кое-что сообщить.

Снейп посторонился, без вопросов пропуская нас в помещение. Пока Фарли рассказывала, объясняя цель и причину неурочного визита, я с интересом осматривался. Гостиная была довольно безликой — книжные шкафы, широкий стол, глубокое кресло перед камином, — но мне показалась уютной: место, где можно не следить за осанкой и полностью расслабиться от тяжёлого дня.

— Мистер Уизли, как я понял из слов мисс Фарли, рассказать вам особо нечего.

— Да, сэр.

— Однако сведения, которыми вы обладаете, могут оказаться полезны в поиске Ужаса… или, правильнее сказать, того, кто натравливает этот Ужас на учеников.

— Наследник Слизерина? — уточнил я недоверчиво.

— Возможно, — хмыкнул Снейп. — Хотя я не верю в это…

— Почему? — быстро спросил я и тут же потупился: перебивать декана было чревато.

— Потому, мистер Уизли, — зловеще усмехнулся тот, — что знаком с наследником Слизерина лично.

Наверное, вид у меня был самый что ни есть идиотский, потому что Фарли сжалилась надо мной и тихонько прошептала:

— Это Тёмный Лорд, Уизли. Он — наследник Слизерина.