Сказка Будет Впереди (гет)

Я отобрал меч у напавшей на меня миниатюрной девушки с пикси-стрижкой, которая теперь уже чуть в стороне, неподалёку от всё ещё едва держащейся на ногах Реджины, натягивала тетиву лука с наложенной на неё стрелой. И самое тупое, что я вообще мог сделать, это направить меч не в сторону атаковавших меня девушек, включая почему-то Эмму. Я направил особо закрученную магию в сталь и заставил тем самым меч светиться — именно этот святой огонь, который всё же заработал, убедил меня в том, что предо мной находится Кащей, высшая нежить с качествами и возможностями живого, причём тот Кощей, который не является мне родичем, отчего все его помыслы в мою сторону вероятно будут далеки от полезных. Я знал всего двоих, и единственный, от которого лично у меня проблем не было — это Кащей с которым мы вместе в своё время убивали предыдущего, дядя Черномор, отец моего брата и бывший воевода нашего царства. Убить такого сложно слишком, а чтоб не убивать — это надо постараться, заточить Кащея в волшебный лёд и подновлять эту магию постоянно. Ключевое слово — заточить. Дашь ему только водицы напиться да землицы коснуться, так пиши пропало, это да.

Кащей тут был самым опасным, потому я считал за угрозу только лишь его, но он и не пытался атаковать, просто смотрел на меня своими карими глазами, в которых не было ни отголоска той магии, которую я чуял всем своим естеством.

— Ты стоишь за всем этим, не так ли? — я сказал это не слишком громко, но то было первым, что я вообще произнёс с момента нападения на меня, потому все присутствующие обратили внимание и перестали сами что-то восклицать или пытаться сказать. — Почему вы, кащеи, просто не можете чахнуть над златом у себя в замках и не трогать других людей? То вам девиц подавай, то ученика найди, то ритуал соверши. Исследователи, чёрт возьми, тёмной магии нашлись, то же мне!

— Кащей? — переспросила Эмма, как всегда любительница влезть в разговор. — Что за Кащей?

— Кощей Бессмертный, Кащей, Чахлик, Кош, Кошмар. Последнего в моём царстве прозвали Меднобородым, потому что в нашем роду все либо рыжие, либо блондины, а он мой дядя, если что. Я прекрасно знаю, как воняет магия Темного Владыки. Одного я прикончил самостоятельно, а второй — принял проклятье первого на себя, чтобы на меня не перешло. Так что, как бы ты здесь ни назывался, я разделаю тебя на части и закую в камень и лёд, если ты посмеешь хоть пальцем двинуть против меня. Силёнок хватит, не беспокойся.

— Мистер, я впервые вас вижу, — мужчина предпочёл сыграть нормального человека вместо того, чтобы превратиться в себя настоящего и начать угрожать убить всё живое вокруг. Это бы, честно говоря, развязало мне руки. — Хотя было бы интересно посмотреть, как ты попытаешься исполнить угрозу.

— Если ты начнёшь что-то, то я продолжу, — просто сказал я и зло усмехнулся. — Священный долг любого живого — это бороться против немертвого. Меч горит, а значит я не ошибся.

— Кто ты такой? — голос Реджины прозвучал как-то слишком устало и хрипло, это заставило меня повернуться к ней лицом и даже мельком подумать о том, чтобы оказать какую-никакую поддержку, ведь это именно с её стороны буквально шибало магией, связанной со смертью, только что применённой. — Откуда ты знаешь Генри и... Мисс Свон?

— Наконец-то хоть кто-то решил говорить, а не драться, — было сложно удержаться от неловкого смешка. Во имя Синего Камня, я не для того тебе, Эмма, пол жизни мозги пытался вправить, чтобы...

— Да кто ты вообще такой?! — не выдержала она, перебив меня на полуслове.

— Тебе что, память отшибло? Нет, конечно, концепцию обливиэйта не Роулинг придумала, отнюдь. Но чтобы тебе не помнить меня, тебе надо все воспоминания к чёрту сменить на новые! Ещё вчера всё было нормально же...

— Я не знаю, о чём ты говоришь, придурок! Ты не отец Генри! Я тебя вообще впервые вижу! Я только что вылезла из гребаного мира сказок, и вчера меня здесь попросту не было! Ты лжёшь!

— Так, — я притормозил от её искренности и даже совсем опустил меч, понимая, что в общем-то вряд ли его применю. — Давай-ка кое-что сверим. Я помню вот что. Я и ты, мы вместе вчера прибыли в Сторибрук, потому что на празднование твоего дня рождения решил появиться маленький эгоистичный оригинал по имени Генри, которому мы прочитали лекцию о том, как не надо называть маму злом, и о том, что мать это не та, что родила, а та, что воспитала. Собственно, было это сделано в большей степени из-за того, что мы собирались уехать обратно в Бостон неделей позже и не собирались тут оставаться. После того, как Реджина выставила на улицу нас, определённо под слишком высоким градусом, чтобы ехать обратно, мы решили прогуляться к ближайшему месту силы, коим оказался данный колодец. Я начал над тобой прикалываться, и ты случайно столкнула меня вниз, тупая птица. И вот я здесь, а ты ни черта не помнишь. Скажи хоть, какой месяц сейчас? И кто мог стереть тебе память обо мне?

— Не только тебе, — Реджина поравнялась с воинственной девицей, которая всё же опустила тетиву, но не убрала стрелу, и переглянулась с Эммой, сжимая кулаки. — Я тоже тебя не помню.

Я не стал отвечать на это, с надеждой глядя на свою подопечную. Как только я пойму хронологию, я смогу её восстановить.

— Я приехала в Сторибрук более года назад. И я никогда ничего не знала ни о каких местах силы!

Я молчал где-то минуту, но на лицо сам собой выполз привычный оскал. Я не выдержал и расхохотался. В тишине, которая опустилась на удивленных, как я уже догадался сказочных персонажей, плюс Генри, что уже давно просто стоял и впитывал как губка вначале наше противостояние, потом мои угрозы местному кащею, ну а теперь ещё и зловещий смех. Хорошая я ролевая модель для маленьких детей, однако!

— Единственная не вызывающая отторжения гипотеза — это то, что я просто вылез из колодца в другой реальности, где мы попросту не были знакомы, — отсмеявшись, сказал я и добавил. — Потому, наверное, представлюсь. Вам тоже пригодится, всё же не чужие люди, — я снова хохотнул на остатках весёлости, хотя тут впору было не смеяться, а плакать, ведь без моей Эммы, её магии и поддержки, я продержусь в живом виде не слишком уж долго, а здесь, я хоть и чувствую Эмму, но в отличие от предыдущей мы не были бок о бок более двадцати лет, чтобы я мог красть её магию без её ведома. — По официальным документам меня зовут Джон Олдман. По неофициальным источникам я Иван Бесталанный, владыка Каменного Государства, наследник Белогорья и покровитель Города Мастеров.

— Впервые слышу, — пробормотала Реджина. — Хотя...

— Хотя мало ли что есть за Бескрайним Лесом, — вкрадчиво напомнил о себе кащей, помахивая тросточкой. — Это то самое место, где корни свои берёт проклятье, что я дал тебе, Королева.

— Королева? — улыбнулся я почти что искренне. — Так это ты мачеха Белоснежки из той книги сказок! Хоть в этом сказка, наверное, не лжёт. Очень гуманная ты, Королева, скажу я тебе. Просто память стереть да издеваться? Конечно, не знаю, в чём там суть была всей заварушки, но наверное нечто не менее серьёзное, чем предательство. Было дело, когда посягнули на мою будущую жену и истинную любовь сводные мои по отцу братья... Они оставили меня на прокорм воронью, и я был бы мертв, если бы мой единственный и лучший друг не спас меня. Я догнал их и расчленил их в ответ, а потом доставил эти куски в мешке вместе с объяснениями их действий нашему отцу. Он рвал и метал, наш отец, не верил, что я могу оправдать своё вероломство, хотя было оно праведной местью. Я полил их вначале мертвой, а затем живой водой, и они оба ожили на том же месте. Отец поверил, но мне наподдал, изгнал с наших земель, он лишь повод искал. Это тот же самый отец, что пообещал отдать меня Кащею и его жене, владычице вод, ещё до моего рождения, так что тут даже удивляться нечему. В общем, именно поэтому я лишь один из наследников Белогорья, как и множество других славных воинов моего рода. Но земли Синего Камня мне принадлежат по праву. И если портал в башне моей прабабки всё ещё рабочий, то вероятно отправлюсь туда через колодец. Он, надеюсь, сработает, тем более из такого наполовину реального места туда будет вполне возможно попасть. Ну или может здесь есть волшебные кузницы? Она тоже подойдет.

— Рада слышать, — уяснила самое важное для себя Реджина, — что мне никто не изменял память.

— А уж я как рада, — поддакнула Эмма, украдкой взглянув на Миллс, вернее, на Королеву, и тут я понял, что оскал на лицо моё опять возвращается.

Я, в конце концов, не святой. Я не мог не подколоть.

— Ну и как, кстати, раз уж ты здесь, твой несомненно существующий план по покорению местной королевы продвигается, Эммс? Помнится, в той реальности ты настолько пускала на неё слюни, что мы почти что решили, что лучше бы свалить подальше, пока не захотелось чего-то большего. Так вот, я это к тому, что ты здесь уже год, и вы всё ещё даже не встречаетесь?!

— Джон! (Эмма)

— Эмма?

— Реджина!

— Мэри-Маргарет?

— Мама!

— Осёл!

Н-да. Не смотря на полученное наслаждение от созерцания этих багровых, смущённых и возмущённых лиц, нельзя не признать, что я, без сомнений, тот ещё осёл.