В лесу жить - лешим слыть (джен)

— Поделитесь своими наблюдениями о мальчике, Северус, — предложил Дамблдор, заваривая чай на письменном столе. Снейп развалился в кресле напротив, устало подпирая щеку рукой.

— Для кого о мальчике, Альбус, а для кого о занозе в за…

— Се-еверус, не будь таким грубым, — протянул директор укоризненно, — признайся, он довольно симпатичный ребенок.

— Послушайте, за те полдня, что обстоятельства вынудили меня провести рядом с этой занозой, он задал мне бессчетное множество вопросов, начиная от «Кто такой Мерлин?» и заканчивая «А зачем вам имя Северус, если вас нельзя так называть?»

— Ты сам постоянно жалуешься на то, что твои ученики не проявляют должной любознательности. Наконец-то, у тебя появится ученик, которому все любопытно, — директор вознес раскинутые руки над головой, будто бы благодаря небеса за такого идеального ученика.

Северус скривился:

— Угу, а после урока он заснёт так крепко, что его придется таскать по всем остальным кабинетам на плече.

— Должно быть, он обратился в очаровательного детеныша енота? Северус, не смотри на меня так! Он очень пушистый?

— Директор, это Мерлиново наказание и второе пришествие в одном флаконе! — возмутился зельевар. — Какое отношение его пушистость имеет к делу?

— Он готов к началу учебного года, Северус? — перебил причитания учителя Дамблдор.

— Вы шутите? Разумеется нет. Это был второй раз, когда он вообще столкнулся с человеческим миром. И, надо признать, выдержка у него в толпе была впечатляющая. Но он все еще боится людей. Слишком мало времени прошло для того, чтобы он привык. Он не готов, если только вы не ждете, что он просидит весь учебный год под кроватью.

— А что вы думаете о Волдеморте и пророчестве? Мы оба знаем, что он когда-либо возродится, — понизив голос, спросил старик.

— Я думаю, что вы рехнулись, а пророчество — брехня собачья, — честно ответил молодой зельевар.

— Сам Волдеморт так не считал. Боюсь, что в случае его возрождения, он сосредоточится на Гарри.

— Я сделаю все, чтобы этого не произошло. Все клятвы имеют силу, — веско сказал Северус, — вы не можете толкать этот божий одуванчик навстречу Волдеморту. Смерть Темного Лорда в результате падения с лестницы более вероятна, чем от руки Поттера. Он не может лишить жизни живое существо. Это против его природы.

— Я понимаю, — задумчиво ответил Дамблдор, — лимонную дольку?

— О, Мерлин, — выдохнул эксцентричный зельевар.

— Ну нет — так нет. За этот месяц, Северус, нам следует подготовить его к учебному году. Он должен познакомиться с педагогами, можно назначить ему кураторов среди детей. Пусть обследуют замок, для него стрессом будет само проживание в каменных помещениях…

— Кого вы предлагаете? — спросил мужчина.

— У Уизли подрастает сын, шестой по-моему — сверстник Гарри; внук Августы Лонгботтом…

— А почему не кого-нибудь из слизеринцев? Нотта, к примеру. Или Драко Малфоя, — усмехнулся Снейп, — они тоже его сверстники.

— А чистокровные слизеринцы нормально отнесутся к мальчику, у которого мать — дриада, а отец — енот? — спросил директор вкрадчиво.

— К нему отнесутся лучше, чем к некоторым полукровкам, это точно, — покачал головой учитель, — он же Гарри-черт-возьми-Поттер. Во всяком случае, не всегда реакция людей на него будет положительной. Ему придется привыкать к насмешкам точно так же.

— Согласен с тобой, — сдался, наконец, Дамблдор, — надо пригласить нашего маленького гостя, — выпустив патронуса, старик продиктовал послание, велев передать его Эоганну.

— Теперь понятно, почему патронусы не достигали цели, а поисковые заклятья сбивались, — покачал головой старик, — мы искали Гарри Поттера, а такого человека фактически не существует.

* * *

Эоганн вышел в прихожую, облаченный в черные зауженные штаны и белоснежную не заправленную рубашку. Иво отвлеклась от протирания расписных тарелок.

— Какой ты у меня красивый, сынок! Очень странная одежда, но она тебе идет.

— Я чувствую себя человеком, — буркнул мальчик, теребя пуговицу на рубашке.

— Ну, ты же хотел узнать людей получше? — пожала плечами женщина.

— Узнать их, а не становиться одним из них! — подчеркнул Эоганн, разглядывая себя в старинное зеркало, оставшееся еще с детства матери.

— Не говори ерунды. По твоей логике, если я облеплюсь кувшинками, то стану русалкой, — развела руками мать, продолжая прерванное занятие.

Эоганн хмыкнул.

— Ты был очень милым черноволосым малышом, когда мы нашли тебя, — мечтательно произнесла Иво, — человеческие детеныши мало чем отличаются от наших. Думаю, ты найдешь себе друзей.

— Да? — с сомнением переспросил сын. — Другое развитие событий гораздо вероятнее: у меня не получится привыкнуть к людям, они будут бояться меня или смеяться надо мной, а в лесу будут думать, что я ушел к людям, потому что считаю их своим народом.

— Еще не так давно, чтобы об этом забыли, лесные жители крали для себя невест из человеческого мира и обращали их. Думаю, не зря наши предки предпочитали человечек лесным женщинам, — вздохнула Иво, — от таких браков рождались сильные детеныши.

— Это как-то… неправильно, — нахмурился Эоганн, из отражения на него выглянула хмурая мордаха.

— Те времена давно прошли. Теперь для лесного народа, как ты знаешь, важна свободная воля. Не для всех, конечно… Твой дед, когда я была еще таким же детенышем, как ты, любил рассказывать историю, как его, будучи человеком, похитила себе в мужья моя мать, когда он шел через лес, — Иво расхохоталась, тряся пышной зеленой гривой.

— Он ведь шутил? — челюсть Эоганна отвисла сама собой.

— А кто его знает… Он все произносит с одним выражением лица, — задумалась Иво.

— Ладно, спрошу у него как-нибудь, — буркнул Эоганн, находя легкие сандалии, не соответствующие наряду, под кроватью.

— Я не слышала от него эту историю с тех пор, как не стало моей матери, — тихо сказала Иво, — будь осторожен, Ганни, — она перевела взгляд на сына, — я попросила твоего друга Фиделиса приглядеть за тобой.

— О, Владыка! Ты же знаешь Фиделиса, — закатил глаза юный леший, — он любит шутить. Он распугает даже тех людей, кто был со мной добр.

— Ты же не хочешь, чтобы твоя бедная красавица-мать пошла и проследила за своим неразумным детенышем, — вздохнула Иво. Ганни подозрительно воззрился на мать.

— Я уже говорил своей бедной красавице-матери, что не буду вечно прятаться за ее юбку.

— Ладно, малыш, не смотри на меня так, я знаю, что ты у меня самостоятельный. Что ты думаешь о тех людях, с кем уже познакомился?

— Ну, мало данных для анализа, — пожал плечами Ганни, — они не причинили мне зла, но их магия могущественна. Человек в черном обездвижил меня, но у него не было намерений мне вредить, кажется. Внутри он светлый. Старик силен, но слабее деда.

— Хорошо, малыш. Тебе уже пора выходить. И передай человеку в черном, что если он еще раз поднимет против тебя свое оружие, я найду самый толстый и кривой сук в лесу…

— Мама, я боюсь спрашивать, как именно ты собираешься воздействовать на человека суком, — покосился на женщину Эоганн.

— И не спрашивай, рано тебе еще знать, — буркнула Иво, ожесточенно орудуя черпаком, — я мать, малыш. Когда-нибудь ты поймешь, каково это, когда любовь к одному существу важнее уважения к дару жизни.

Малыш задумался.

— Я люблю тебя и папу, и ваше благополучие для меня важнее благополучия других существ, хотя я и уважаю их волю и свободу.

— Запомни, сын, твоя свобода заканчивается там, где начинается свобода другого. Твой будущий преподаватель нарушил это правило. А теперь беги, — быстро поцеловав сына в зеленую макушку, она подтолкнула его к выходу.

* * *

В назначенное время Эоганн выехал из лесу верхом на огромном буром медведе, у которого отсутствовало левое ухо и хвост. По мере их приближения бровь Снейпа ползла все выше и выше, что грозило ей встречей с затылком.

— Эоганн, здравствуй, — радушно поприветствовал будущего ученика директор, будто не замечая в его прибытии ничего необычного. Медведь, чья морда оказалась на уровне груди старика, оскалился, демонстрируя обломанный клык. Человек в черном незаметно достал палочку из своего рукава, и горящий желтым взгляд зверя обратился на него, Дамблдор же остался так же дружелюбен и невозмутим.

— Здравствуйте, директор и профессор (старик и человек в черном). Позвольте представить вам моего друга, Фиделиса, — мальчик провел тонкими пальцами по могучей шее медведя и соскочил на землю, — спасибо, парень, мы добрались очень быстро благодаря тебе.

Медведь облизнулся.

— Очень приятно вас видеть, — похоже, старик оставался дружелюбным в любой жизненной ситуации. Фиделис покосился на него с интересом.

— Профессор Снейп, моя мама просила передать вам кое-что, — вспомнил малыш.

— Да? — недовольно спросил профессор.

— Дословно, если вы еще раз поднимете на меня свое оружие, она найдет самый толстый и кривой сук в лесу… а чтобы знать, что она сделает дальше, я еще слишком мал, — надулся малыш. Снейп незаметно убрал палочку в рукав.

Медведь зафыркал, прикрывая нос лапой.

— Я… я понял мысль твоей мамы. И это… довольно жестоко для дриады, я бы сказал, — пробормотал мужчина, не обращая внимания на веселящегося Дамблдора.

— Она сказала, иногда любовь к одному существу важнее уважения к дару жизни, — пожал плечами Эоганн, — и называйте меня Гарри.

— Да, это имеет смысл, Гарри, — согласился директор.

— Мы идем? — вопросительно взглянул малыш.

— Конечно, — любезно подтвердил старик.

Медведь заворчал, повернув голову к Гарри.

«Старик мне не нравится. Приторный, как мед».

Тот пожал плечами.

— Просто будь настороже, — посоветовал лешачонок на языке леса. Когда они двинулись к замку, Фиделис вклинил громоздкую тушу между своим маленьким другом и людьми, к которым у него не было доверия, позволяя Эоганну держаться тонкими пальчиками за свой густой мех.

Когда они вошли в зал, все разговоры между учителями смолкли сами по себе. Гарри внимательно разглядывал своих будущих профессоров, те отвечали ему не менее заинтересованными взглядами.

— Позвольте представить Гарри Поттера, нашего будущего ученика, — заговорил директор.

Медведь ткнулся носом в плечо лешачонка.

«Почему старик говорит за тебя?»

Гарри развел руками с небольшой улыбкой.

«Не знаю. Он думает, что имеет контроль над голосами других».

«Мне это не нравится».

«Признайся, мой друг, тебе мало что нравится».

«Мне нравишься ты».

— … и его друга Фиделиса.

Медведь заворчал. Гарри приласкал его целое ухо.

— Не бойтесь его, он добрый парень, — обратился малыш к шокированным учителям. «Добрый парень» недобро показал клыки. Снейп хмыкнул, подойдя к строгой на вид человеческой женщине со странным пучком на голове.

— Она намеренно прячет свою красоту, Фиделис, — заметил Гарри на лесном.

— Интересная женщина. Мне нравятся сильные женщины, — проворчал медведь.

— Вы понравились Фиделису, — улыбнулся Гарри строгой даме в зеленой мантии.

— Спасибо, конечно… — смутилась та.

— Ему мало кто нравится, — предупредил малыш.

— Боюсь, мы с ним в разных весовых категориях, — улыбка дрожала в уголках губ этой закованной в броню дамы. Но даже сквозь ее холод Эоганн видел пламенную душу. Ее оценил и боуги*. Медведь вперевалочку подошел к колдунье. Остановившись неподалеку, он принял вид широкоплечего высокого темноволосого человеческого мужчины, одетого лишь в меховую набедренную повязку.

— Я могу быть кем угодно, — низким голосом сообщил Фиделис человеческим языком. Пламенная леди слегка порозовела.

— Ты смущаешь даму. Следует быть скромнее, — заметил Гарри на лесном языке, коснувшись пальцами сильного локтя, — они мои будущие учителя, Фиделис.

— Простите. Мой друг указал мне на мою грубость, — пророкотал темноволосый боуги и снова предстал перед людьми в зверином облике.

— Решено, выдаем замуж Минерву, — подал голос Снейп, чьи темные глаза с интересом разглядывали необычного медведя, будто мысленно уже разделывая на ингредиенты, — к какому виду принадлежит ваш друг, Поттер? Если не секрет.

— Он боуги, сэр. Но не думаю, что он поделится ингредиентами с вами, — данное заявление вызвало улыбки у большей части преподавателей.

— А с Минервой? — съязвил мужчина.

— Полно, Северус, — вмешался директор. Тот жестко усмехнулся уголком губ. Гарри удивленно наблюдал за взаимодействиями этих людей. Пламенная леди в глубине души нравится человеку в черном, но почему-то своими словами он вызывает в ней отрицательные эмоции. Леший бы сказал, что человек в черном делает это намеренно.

— Свободное поведение в характере Фиделиса, за это его и любят. Прости, что говорю за тебя, мой друг, — Гарри сверкнул глазами в сторону медведя, тот легонько пихнул малыша лапой.

— Скажите, какой язык вы используете в разговоре со… своими друзьями? — спросил невысокий человек. Гарри обратил на него взгляд. Оказалось, что с ним заговорил получеловек-полугоблин. Какие причудливые помеси, однако. Но человеческого в этом преподавателе было гораздо больше.

— Язык лесного народа, — ответил Гарри, — он понятен всем лесным жителям.

— А вы когда-нибудь взаимодействовали с жителями других мест? — полюбопытствовал маленький человек.

— Я не видел русалок, но с ними общался мой отец. В том лесу, где меня обнаружили, живет моя тетя, и мы были званы в гости, — поделился лешачонок. Полугоблин выглядел безобидно, хотя магия в нем так и бурлила.

— Когда я пришел, Хагрид намеревался сломать твою тоненькую шейку. Что ты делал на краю леса? — потребовал ответа человек в черном.

— Я пошел погулять, — Снейп чувствовал, что ребенок пробует юлить.

— У меня создалось впечатление, что тебя так просто не отпускают бродить одного в незнакомом месте. А Запретный лес — то еще местечко, — усмехнулся Снейп.

— Когда этот ваш жуткий Хагрид напал на меня, вам было жаль меня, профессор Снейп. Но вы почему-то предложили сварить для меня яд, — тихо сказал Гарри, глядя прямо в темные тоннели глаз преподавателя, — почему вы вместо того, чтобы отнять у убийцы занятного детеныша, остались смотреть на его смерть, предпочтя тьму свету? Ее совсем мало в вас, но вы чаще даете ей волю. Вы кого-то травили раньше?

Человек в черном смотрел в зеленые глаза мальчишки безо всякого выражения на лице, но внутри у него все переворачивалось. Странные и осуждающие взгляды преподавателей скрестились на нем.

— Видите, есть вопросы, на которые я тоже не хочу давать ответ, — покачал головой Гарри. Он разгадает загадку этого человека в черном, даже если тот будет отпихиваться всеми своими конечностями.

Профессор МакГонагалл переглянулась с директором. Мальчик был развит не по годам, но раннее развитие, возможно, было типично для его народа.

— Не смей применять ко мне свою магию, несносный ты парш… — человек в черном осекся. Фиделис зарычал, но Гарри положил руку ему на холку.

«Паршивец? Ублюдок? Ненормальный? Вот почему я бежал от человеческого мира, человек в черном, » — прозвучал в голове Снейпа чужой голос, когда их взгляды вновь пересеклись.

«Вот как ты меня называешь?» — слабо возмутился в мыслях Снейп, но присутствия Гарри больше не ощущалось.

— Это получается само по себе, профессор. Таков мой дар: я вижу, — не очень понятно объяснил Гарри, как ни в чем не бывало. Он видел, как медленно нутро человека в черном отравляется стыдом, и это было важнее слов извинения с его стороны. Профессор знал, что Эоганн видит.

— П-прошу п-п-прощения, что-о я про-ропустил? — в зал вошел еще один человек, чью голову покрывал странный фиолетовый головной убор, от которого — это было ясно, как пень — тянуло тонким запахом гниения. Гарри рывком повернулся в его сторону, прищурившись. Не-человек.

Шерсть на загривке Фиделиса поднялась дыбом, и он, обнажив острые клыки, двинулся на ошарашенного таким приемом молодого человека.

— Ч-что про-оисходит?!

— Поттер, какого Мордреда твой медведь взбесился?!

— Фиделис, мой друг, остановись! — взволнованно зачирикал Эоганн на лесном языке.

— Ты что, не чувствуешь, какое проклятие он несет в себе?! — прорычал боуги. — Куда делась твоя лешачья проницательность?!

— Подожди, просто подожди, умоляю тебя, — Гарри с усилием повернул морду зверя в свою сторону, и тот, ворча, напряженно сел на пол.

— Что происходит, Гарри? — осведомился директор.

— Вы разве не чувствуете запаха гниения? Ладно вы, но вы же зельевар, — взглянул Гарри на бледного Снейпа, вновь доставшего свою палочку, — этот человек… нет, это существо… он чем-то поражен. Его опутывает мрак, такой древний и страшный… Он одержим злом.

— П-позвольте, это просто смешно! — запротестовал побледневший молодой учитель.

— Смешно? Тогда почему бы вам не снять свой тюрбан и не показать, что за язву вы скрываете? — настаивал Гарри. — Этот человек опасен для учеников. Его нужно изолировать. Он вообще проходил обследование целителей?

— Квиринус, проследуйте за мной. Северус, проводи Гарри и его друга до леса, — в голосе Дамблдора прорезались металлические нотки.

— До свидания, — скомканно попрощался леший с присутствующими, и мгновение спустя малыш-енот, цепляясь пальчиками за густую шерсть, забрался на спину Фиделиса и свернулся там клубочком. Снейп, сделав знак медведю следовать за собой, быстро зашагал прочь из замка.

— Объясни, Поттер, что только что там произошло? — негромко спросил Снейп у детеныша.

Помявшись, тот вновь предстал в облике лешего.

— Вы хотите правду? Вам она не понравится.

— Если я спрашиваю у тебя, то да, я хочу правду, — рявкнул мужчина.

— Ладно. Я сам не понимаю. В вас есть свет, но какой-то отпечаток тьмы грызет ваше нутро…

— Поттер, я не о себе спрашивал…

— Не перебивайте! — Эоганн метнул на человека в черном серьезный взгляд. — Или я буду нем, как пень.

— Говори, — вздохнул Снейп.

— Так вот. Этот же отпечаток я увидел второй раз, когда в магазин зашел тот надутый человек с белыми волосами. Нутро у него совсем другое, а отпечаток тьмы тот же самый. А это существо состояло из этого мрака. Того же, что я видел в вас и в том человеке. У вас он занимает очень незначительные доли, а у этого не-человека мрак поглотил его нутро.

Снейп прикрыл глаза, понимая, в отличие от сбитого с толку детеныша, суть происходящего.

— Я не люблю тайны, профессор Снейп. У нас в лесу для меня все просто. В человеческом мире в первый же день я столкнулся со странностями. И я выясню все, что меня интересует. Не сомневайтесь, — мальчик перекинулся в зверенка, и енот верхом на медведе, помахав на прощание лапкой, растворился в чаще.