Хроники Эверона. Песнь Феникса (гет)

«Особенной любви достоин тот,

Кто недостойной душу отдает».

© Уильям Шекспир. Сонет 150

Молодая красивая женщина ожидала гостей у кованых ворот своего особняка. Взгляд ее черных глаз был устремлен вдаль, на холм, из-за которого вскоре показались трое всадников. Леди выпрямилась, а взор ее стал еще более мрачным, чем был. Она подняла руку вверх, и на ее плечо тут же сел черный ворон.

— Наши гости прибыли, — сказала она, погладив питомца. — Добрый день, лорд Глэвум, — произнесла она, когда путники приблизились к ней.

— Миледи, — мужчина кивнул в знак приветствия. — Леди Маркелл просила еще раз поблагодарить вас за проявленную доброту.

— Сэр, эти слова сейчас ни к чему, благодарить будете позже, когда эти детки окрепнут и будут готовы к возложенной на них миссии, — с усмешкой ответила женщина, подойдя ближе к своим юным гостям.

Она вновь усмехнулась, окинув внимательным взглядом каждого из них. Испуганные, зажатые — эти дети еще не понимали, почему их подняли среди ночи и привезли сюда. Несомненно они ожидают в скором времени увидеть родителей… Но ей придется расстроить их.

Дориан, самый старший из них, так похож на своего отца… Кажется, от матери он ничего не унаследовал, за исключением взгляда, в котором читалась сила и храбрость. Он был похож на волчонка, и чувствовалось, что мальчик готов защищать братьев и сестру всеми правдами и неправдами. Леди знала наверняка — он станет благородным и сильным воином.

Бренн и Эвмент, младшие, крепко вцепились друг в друга, словно боялись, что их сейчас разлучат. В их глазах она не видела ничего, кроме страха. Сейчас это простительно, но позднее она заставит их запомнить раз и навсегда, что испуг — удел слабых. Она, несомненно, выполнит обещание, данное Софии — вырастит их истинными наследниками Эверона.

Услышав тихие всхлипывания позади себя, леди резко развернулась. Минерва. Внешне она — копия матери, но в девочке не чувствуется того внутреннего стержня, который был в Софии. Хотя возможно, он скрыт глубоко внутри, возможно, эта девочка еще проявит силу, унаследованную от Софии вместе с ее красотой и обаянием.

— Минерва Маркелл, перестань плакать, утри слезы, милая, — сказала она, подойдя к девочке. — Я вижу в твоих глазах страх, но его не должно там быть. Спрячь это чувство глубоко внутри себя.

— Мои родители… — тихо начала она.

— Прекрати, оставь эти мысли, — твердо произнесла женщина

— Миледи, я прошу вас, будьте снисходительны к ним, — вдруг сказал Регулус, подойдя к хозяйке особняка. — Они еще не знают…

— Лорд Глэвум, — ледяным тоном начала она, — при всем моем уважении к вам, смею заметить, что София поручила заботу о своих детях именно мне, не вам, — стоило ей произнести это, как взгляд ее смягчился. Она вновь повернулась к Минерве. — Видишь эту птичку, дорогая?

— Да.

— Этот ворон выполняет все мои указания, — она улыбнулась и погладила птицу. — Я научу тебя всему, что знала твоя мать, чему она научила меня. Но тебе надо перестать бояться. Вам всем нужно забыть, что такое страх.

* * *

Когда ночь окончательно вступила в свои права, украсив мир сиянием ярких звезд, Минерва тайком выскользнула из дворца. Она любила это время суток. Ночью люди снимают маски, которые вынуждены носить днем, они отходят от своих хорошо продуманных ролей и становится теми, кем они на самом деле являются. Ночью все мы становимся свободными, мы можем пуститься в полет, продолжая стоять на земле. Ночью в жизнь воплощаются все наши заветные мечты и желания.

Несмотря на то, что сегодня весь день палило яркое солнце, сейчас поднялся сильный порывистый ветер, который дул с моря. Но Минерва любила ветер — буйство стихии всегда завораживало ее.

И вот сейчас, стоя босиком посреди внутреннего сада королевского дворца, она внимательно наблюдала за каждым движением ее ворона. Несмотря на царящие вокруг сумерки, девушка отчетливо различала очертания своего питомца.

— Элавер, — негромко позвала она. — Надо возвращаться.

Через минуту птица села на ее плечо, и девушка, подхватив свои пышные юбки, двинулась к замку. Она была настолько погружена в размышления, что не заметила приближающихся ярких огней — это стражники вышли патрулировать территорию дворца.

— Леди Маркелл, что вы здесь делаете в столь поздний час? — удивленно спросил Леонат Вейнворт, глава королевской стражи.

— Люблю ночные прогулки. Дурные детские привычки, — пожав плечами, ответила Минерва. Ее глаза светились уверенностью, она знала, что сможет дать ответ на любой вопрос, который задаст ей этот безродный выскочка. У него просто не будет шанса обвинить ее в чем-то.

— Позвольте спросить, а где ваша обувь?

— Это часть моей ужасной привычки.

Наступила тишина. Минерва уже хотела поклониться и удалиться, как вдруг он произнес:

— Не забывайте, миледи, что это не домик одинокой старушки, которая любезно приютила вас… или где вы там прятались от правосудия. Это королевский дворец, а вы подаете дурной пример юным девицам подобными выходками.

— Что ж, милорд, я непременно воспользуюсь вашим советом, — она усмехнулась. — Однако и вы не забывайте, что находитесь не в разваливающейся хибаре пьянчуги-ремесленника, который весь свой заработок тратит на выпивку и дешевых шлюх из трактиров.

Несколько мгновений они прожигали друг друга взглядами. Казалось, что слова Минервы никак не задели лорда Вейнворта, однако, приглядевшись, можно было заметить, как желваки заходили по его лицу.

— Вы же помните, что завтра на рассвете мы отправляемся в королевское путешествие? — с трудом выговорил он.

— Ну конечно, — с обворожительной улыбкой заверила его девушка. — Доброй ночи, милорд, — с этими словами Минерва резко развернулась и направилась к замку, мысленно радуясь своему триумфу.

На рассвете все придворные выстроились по обе стороны на пути к главным воротам, чтобы проводить короля и тех, кто его сопровождает в королевское путешествие по стране. Согласно четко продуманному плану лорда Вириата — который, к слову, оставался в Тартессе — путешествие должно было продлиться не более двух недель.

Кроме главного советника, в замке останутся леди Талея, которая в отсутствие своего мужа будет выполнять королевские обязанности, леди Каллиста, а также Дориан Маркелл — он будет замещать Леоната Вейнворта.

Остальные же Маркеллы вместе с лордом Глэвумом, его очаровательной дочкой, Клеоном Дейноменом — старшим братом его невесты, а также двадцатью лучшими стражниками отправятся вместе с королем Домиником и его сестрой Фридой.

Минерва, одетая в темно-красную амазонку, ловко запрыгнула на лошадь без чьей-либо помощи. Взявшись за поводья, девушка украдкой посмотрела на Клеона, который в этот момент прощался со своей невестой.

— Минерва, — тихо обратился к ней старший брат, — я прошу тебя быть благоразумной. Не влезай ни в какие авантюры, что бы ни затевал Эвмент…

— Ну конечно, милый Дориан, не переживай, — с улыбкой ответила сестра. — Я буду благоразумна, будь уверен.

— Очень хочется надеяться, что ты сдержишь свое обещание, — Дориан пристально посмотрел на нее.

— Перестань разговаривать со мной, как с маленьким ребенком, — Минерва чуть прищурила взгляд и еще сильнее сжала поводья.

— О чем толкуете? — с хитрой улыбкой на лице спросил подошедший к ним Эвмент, одетый в свой лучший костюм для верховой езды.

— Тебя это тоже касается, — резко ответил Дориан. — Я прошу вас обоих не создавать нам неприятности.

— Когда такое было? — Эвмент попытался изобразить удивление, но актерское мастерство не входило в скудный список его талантов, а потому выглядело это неубедительно.

Когда Эвмент собирался взобраться на свою лошадь, только что подошедший Бренн дернул младшего брата за руку.

— Эй, ты что делаешь? — возмущенно воскликнул Эвмент.

Минерва не услышала, что ответил Бренн. Она, не желая участвовать в ссоре, отвернулась в сторону. Словно почувствовав на себе чей-то взгляд, Минерва неосознанно повернула голову к Клеону и с удивлением обнаружила, что тот внимательно смотрит на нее. Встретившись с ним глазами, девушка улыбнулась и кивнула в знак приветствия.

— Где твоя птица, Минерва? — вдруг спросил Дориан. — Я не видел его в клетке.

— Он гуляет, — коротко ответила девушка.

— И когда вернется?

— Вместе со мной, — она улыбнулась.

Король Доминик двинулся к главным воротам, и Маркеллы быстро последовали за ним. Дориан проводил сестру и братьев внимательным взглядом. Он подозревал, что это перемирие между Минервой и Эвментом не приведет ни к чему хорошему.

Нобилисс приветствовал короля и тех, кто его сопровождал, громкими овациями. Некоторые даже бросали цветы на дорогу, где проходил Доминик.

Эвмент еле заметно усмехнулся. Что за чушь? Разве люди любят своего короля? Он считал, что это невозможно — разум младшего Маркелла был отравлен жаждой власти. Он истинно верил, что народ Эверона все еще верен Майнерам, а значит, любит единственных наследников ушедшей королевской династии — Маркеллов. Люди, по его мнению, притворяются, чтобы не быть казненными. Все это лишь показная любовь, считал он. Но как же он ошибался…

Талея склонилась над пышным кустом белых роз и, закрыв глаза, медленно вдохнула их аромат. Она так любила эти цветы, напоминающие ей о далеком детстве, о беззаботном времени, когда девушка даже не думала, что однажды будет сидеть подле короля в качестве его супруги.

— Добрый день, миледи, — Талея обернулась и увидела перед собой Дориана. — Сегодня замечательная погода для прогулок.

— Вы хотели что-то обсудить со мной, милорд? — поинтересовалась она.

— О, нет, я просто прогуливался в саду, — ответил Дориан. — Я помню его с детских лет, здесь по-прежнему растут яркие и красивые цветы, щебечут птицы, — он задумчиво провел рукой по одному из зеленых кустов.

— Сэр, вы не видели этот сад еще три года назад, он был пуст, здесь росли лишь высокие зеленые деревья, которые совсем не украшали его. Прежний король не любил розы, да и леди Каллиста тоже не любит их.

— Но… — начал было Дориан, однако королева перебила его:

— Эти розы посадили по приказу Доминика, он хотел порадовать меня, — она улыбнулась и потянулась, чтобы сорвать один цветок, но внезапно укололась о шип. — Ах! — вскрикнула Талея, отдернув палец.

— Сильно поранились, миледи? — испуганно спросил Дориан.

— Пустяки, милорд, — отмахнулась она.

— Вы должны беречь себя, госпожа, под сердцем вы носите наследника и надежду Эверона.

— Какие громкие слова от человека, который собирается захватить трон, — громко заявила леди Каллиста, подойдя к ним.

Дориан и Талея внимательно посмотрели на вдовствующую королеву. И если взгляд Маркелла был полон скептицизма, то Талея, очевидно, была очень расстроена. Она уважала Каллисту, как мать своего мужа, как прошлую королеву Эверона, но иногда ее раздражала манера матери Доминика говорить с людьми. Разве не должна женщина ее положения проявлять хоть немного уважения ради спокойствия в стране? Талея тоже не питает иллюзий по поводу Маркеллов, однако она не высказывает свое мнение при них, она даже не позволяет своим фрейлинам перешептываться на эту тему.

— Вы ошибаетесь, миледи, — учтиво заметил Дориан. — Я не имею ни малейшего желания устраивать войну за корону Эверона. А теперь позвольте покинуть вас, — с этими словами он поклонился каждой из дам и удалился.

— Зачем же вы так? — спросила Талея, как только Дориан скрылся из виду.

— О, моя дорогая, ты ничего не знаешь о них. В этих Маркеллах течет кровь их матери, несравненной Софии. Кажется, что в этой хрупкой женщине собрались самые отвратительные людские качества.

— Но почему вы считаете, что ее дети такие же, как она? А что же их отец?

— Я считала его благороднейшим человеком, но, выбрав Софию, он низко пал в моих глазах.

Почти весь день король вместе с приближенными провели в пути и только ближе к полуночи добрались до дома лорда Тренфорда, который любезно согласился дать им ночлег.

Тренфорд был человеком весьма крупного телосложения, с длинным острым носом и маленькими крысиными глазками. Давным-давно он был одним из лучших рыцарей в королевской гвардии, но, получив высокий титул и богатые плодородные земли в придачу, он увлекся сладостями и жирной пищей, вследствие чего увеличился в размерах.

Амбиции этого человека были равны огромному объему его талии. В свое время, до падения Маркеллов, Тренфорд настаивал на своем родстве с ними, утверждая, что является внебрачным сыном отца Филипа Маркелла. Но после его казни Уилл Тренфорд поспешил забыть о тех, к кому так настойчиво набивался в родственники.

Он присягнул на верность новому королю и вскоре получил титул и земли. Женившись на младшей дочери одного из лордов Западных земель, он обеспечил себя и влиятельными родственниками.

— Как забавно, — усмехнувшись, произнесла Минерва и спешилась. — Мы проведем ночь в доме Тренфорда.

— Не вижу ничего забавного, — угрюмо ответил Эвмент и поспешил к дому, пробубнив себе что-то под нос.

— Что с ним? — спросил Бренн, подойдя к сестре.

— Не имею не малейшего понятия, — пожав плечами, сказала она.

Но на самом деле Минерва прекрасно знала, почему Эвмент так злится на весь мир. Он ожидал, что народ Эверона будет несказанно рад, услышав, что вернулись Маркеллы. Однако люди были рады видеть своего короля, а вовсе не детей Софии и Филипа. Он хотел подорвать доверие народа к своему королю, но это народ подорвал доверие Эвмента. Минерва знала, ее брат не остановится ни перед чем ради достижения своей цели. Он попробует подкупить каких-нибудь пьянчуг и заставит их на всех углах выкрикивать хвалу Маркеллам. Он заставит их полюбить себя.

Минерва тяжело вздохнула и, взяв под руку Бренна, пошла за королем.

Дом Уилла Тренфорда поражал своим великолепием. Холл украшали дорогие картины и гобелены, а лестница, ведущая на второй этаж, была сделана из мрамора. Вся эта роскошь была настолько вычурной, что становилось немного не по себе. Очевидно, Тренфорд пытался доказать окружающим, да и самому себе, что является благородным представителем аристократии. Он пытался забыть о своем бедном прошлом, покупая все эти роскошные и дорогие вещи.

— Рады приветствовать вас в Тренфорд-Хаусе, Ваше Величество, — Уилл поклонился так низко, насколько позволял его огромный живот.

— Благодарю вас, милорд, за оказанную нам честь, — Доминик похлопал хозяина дома по плечу.

— Ну что вы, Ваше Величество, это для нас большая честь — принимать вас и ваших спутников, — неожиданно внимание хозяина дома привлекли Маркеллы, стоявшие за королем. На мгновение его взгляд померк, но он тотчас взял себя в руки и растянул рот в улыбке.

— Нас заметили, — тихо произнес Бренн.

— Как этот толстяк нас узнал? — проворчал Эвмент.

— Мы слишком похожи на своих родителей, — ответила Минерва.

— Особенно ты, Минерва — просто копия матери, — продолжал ворчать Эвмент.

— Немедленно замолчи! — прошипел Бренн. — Все уже устали от твоего ворчания.

— Ну, кроме тебя, я не вижу уставших, — Эвмент закатил глаза.

— Довольно! — в спор вступила Минерва. — Замолчите, пока король не отправил вас обратно в Тартесс.

Пока они препирались между собой, Доминик успел обсудить все, что хотел, с Тренфордом.

— Идемте, лорды и леди, я покажу вам ваши комнаты, — с услужливой улыбкой произнес хозяин дома.

Тренфорд выделил для своих дорогих гостей все восточное крыло Тренфорд-Хауса. Безусловно, Доминику и его сестре достались лучшие из комнат. Слева от покоев короля находилась комната Бренна и Эвмента, а справа — Клеона и Леоната. Фрида, которая настояла на том, чтобы Минерва расположилась в ее комнате, поселилась напротив апартаментов своего брата, а справа от них были комнаты лорда Глэвума и его дочери.

За ужином Минерва по счастливой случайности оказалась рядом с Клеоном. Эвмент, который весь день был мрачнее тучи, занял место рядом с королем. Минерва не знала, что именно побудило брата сесть именно туда, но одно она знала точно — Эвмент никогда ничего не делает просто так.

— Вы позволите сесть рядом с вами? — Бренн, который опоздал к ужину, подошел к дочери Регулуса Глэвума.

— Конечно, милорд, — немного смутившись, ответила молодая девушка.

— Простите, миледи, но я не знаю вашего имени, — сказал Бренн, заняв соседний стул.

— Аристонике, сэр, Аристонике Глэвум.

— Так значит, вы и есть очаровательная дочь лорда Глэвума?

— Ничего не могу сказать по поводу своей очаровательности, однако вы правы, сэр, Регулус Глэвум — мой отец, — улыбнувшись, ответила она.

Бренн рассмеялся и приступил к еде.

— Кажется, твоему брату очень понравилась юная леди Аристонике, — наклонившись к Минерве, шепотом произнес Клеон.

— Навряд ли мой брат — ее единственный поклонник, — с усмешкой ответила девушка. — Она очень красива, — задумчиво продолжала Минерва, внимательно посмотрев на избранницу брата.

Клеон был прав: леди Аристонике очаровала Бренна. Еще никогда прежде младший брат Минервы, привыкший держать чувства глубоко внутри себя, не был столь открыт с другими. Его глаза сияли.

— Да и лорд Глэвум одобряет их общение, — сказал Клеон, кивнув в сторону отца Аристонике, который сидел по правую руку от короля. — Знаешь, обычно он никого не подпускает близко к своей единственной дочери.

— Пока это всего лишь ни к чему не обязывающее общение, но позднее это может создать крепкий союз, — взяв бокал вина в правую руку и посмотрев на своего собеседника, Минерва продолжала: — Этот мир строится на союзах. Они разрушаются так же быстро, как и появляются. Друзья предают друзей, а двое заклятых врагов способны подружиться ради достижения общей цели, — она вновь усмехнулась и, сделав глоток, негромко сказала: — За тебя, милый Клеон, и твою скорую свадьбу. Будь счастлив, — с этими словами Минерва сделала еще два больших глотка вина.

Дейномен с виноватым выражением лица опустил голову и уткнулся взглядом в тарелку. Он был настолько погружен в свои мысли, что не заметил пристального взора Леоната Вейнворта, который весь вечер наблюдал за ними.