Вереск и звезды (гет)

Руины былой столицы королевства атани ныне выглядели куда более оживленными по сравнению с тем состоянием, что осталось в памяти эльфийки, видевшей их прежде всего один раз и мельком. Отблески сторожевых огней рождали в небе равномерное красноватое зарево, и Нейенналь сильно сомневалась, что все они были зажжены дунаданами. Скривив губы, охотница окинула взглядом не внушающую особой радости картину.

— И вы дозволяете им так в открытую сообщать о своем присутствии?

— А что толку в нашем дозволении или запрете? — отозвался Тадан. — Все и так знают, где стоят ангмарцы. Только подобраться туда ты не сможешь.

— Отчего же? Когда будет надо, подберусь.

Следопыт покачал головой.

— Я бы побился об заклад, что не сможешь, но это не та вещь, о которой спорят. Просто забудь и все.

— Хорошо, — спокойно сказала эльфийка.

Тадан подозрительно посмотрел на нее, не доверяя столь легкому согласию, и, в общем-то, был прав. Нейенналь не собиралась рисковать без необходимости, однако для исполнения просьбы Каленглада риск был как раз таки необходим.

Пробираться через руины города оказалось проще и сложнее одновременно. Проще оттого, что среди нагромождений битого камня у путников снижался риск быть замеченными. Сложнее оттого, что противник имел те же преимущества, точнее, имел бы, если бы приложил хоть немного усилий к тому, чтобы остаться незамеченным. Ангмарцы же даже не пытались этого сделать, так что, когда Тадан резко остановился, почти беззвучно отпустив проклятие, эльфийка удивилась. Она полагала, что следопыт осведомлен о присутствии вражеского сторожевого поста на той площади, по краю которой он намеревался проскользнуть. Ладно, сидевшие у костра люди, но не услышать двух монотонно отмеряющих круги по площади горторогов?..

— Держись в тенях, — между тем шепнул Тадан таварвайт. — Если они нас заметят, беги. Тебе нужно будет добраться вон до той арки. Пройдя через нее, забирай вправо и вскоре выйдешь к нашим постам. Я догоню тебя… чуть позже.

— А зачем бежать? — удивленно спросила Нейенналь. — Нас двое против двух горторогов. Силы равны. Чем оставлять врага за спиной, лучше расчистить путь. Справимся мы быстро, и шума будет не больше, чем исходит от них самих.

— Неужели? — невесело усмехнулся следопыт. — Кажется, ты либо слегка недооцениваешь этих тварей, либо самую малость переоцениваешь нас. Но даже если нет, скажи на милость, куда ты намерена девать вон ту троицу? — Тадан кивнул в сторону двух арбалетчиков и одного мечника, сидевших у костра в центре площади.

— Не знаю, — сказала охотница, потянувшись к колчану. — Куда обычно деваются люди, когда их путь в Эндоре завершен?

Две стрелы сорвались с тетивы одна за другой. Первыми смерть настигла арбалетчиков, едва ли успевших понять, что произошло. Воитель понять успел и успел метнуться в сторону в расчете укрыться за обломком колонны, однако третья стрела таварвайт с черным оперением из кребаньих перьев, тонко свистнув, вошла ему промеж лопаток, заставив мешком повалиться наземь. Гортороги встали, как вкопанные, озадаченно глядя на столь внезапно возникшие трупы. Затем один из троллей поднял за шиворот ближайшего к нему арбалетчика и несильно потыкал пальцем, словно пытаясь разбудить. Второй же, заметив выступившую на открытое пространство эльфийку, с низким ревом бросился к ней, занося для удара молот, судя по размерам, весивший не меньше, чем таварвайт и следопыт вместе взятые. Увернувшись от сокрушительного удара горторога, Нейенналь с силой полоснула кинжалом, целя под колено исполинской твари. Шкуры троллей, конечно, крепки, но пробить их можно, особенно если знать уязвимые места. Горторог взвизгнул и, разом сбавив прыти, захромал, приволакивая ногу с подрезанным сухожилием. Отскочив от противника на безопасное расстояние, охотница обернулась в поисках второго врага, которому давно было бы пора тоже вступить в сражение. Причина медлительности тролля сразу стала ясна: оказывается, того успел перехватить Тадан, теперь отступавший под градом ударов комлеватой дубины, ни парировать, ни, тем более, блокировать которые ему бы не удалось. Нейенналь торопливо натянула тетиву. Преимуществом доставшегося следопыту горторога было отсутствие закрывающего горло ошейника, поэтому, как только тролль занес дубину для очередного удара и неосмотрительно вскинул голову, в шею ему по самое оперение вонзилась стрела. Боль заставила горторога пошатнуться и опустить дубину. Используя представившийся шанс, Тадан сделал резкий выпад, вонзив меч в отвислое брюхо твари и с оттяжкой выдернув. Следить за дальнейшими действиями следопыта таварвайт было некогда — и без того она едва не угодила под удар догнавшего-таки ее тролля. Нейенналь скользнула вправо, а затем влево, стремясь вновь увеличить разделяющее ее с горторогом расстояние, поскольку в ближнем бою со столь превосходящим ее размерами противником охотнице едва ли следовало на что-то рассчитывать, когда сзади раздался окрик:

— В сторону!

Таварвайт метнулась вбок, не тратя время на выяснение причин. Тадан ударил горторога снизу вверх под ребра невесть где раздобытым копьем, и Нейенналь уже не размышляла над тем, что делать дальше. Увернувшись от просвистевшего над головой молота, она подсекла троллю вторую ногу. Горторог с протяжным воем грузно осел на подкосившихся лапах, всем весом насаживаясь на древко копья. Следопыт отшатнулся, выпуская оружие из рук, — да он бы и не сумел его удержать при всем желании. Копье с глухим стуком ударилось о каменную плиту мостовой, некоторое время сопротивлялось напору бьющейся в агонии туши, а затем с отчетливым хрустом сломалось. Горторог грянулся оземь. Мгновенно оказавшись рядом с ним, Нейенналь вонзила кинжал в шею тролля и отскочила прежде, чем черная кровь твари густой струей выплеснулась на каменные плиты. Горторог еще недолгое время вздрагивал и, наконец, затих. Таварвайт взглянула на следопыта поверх разделявшей их горы мертвой плоти и осведомилась:

— Так кого же я недооценила?

— Потом выясним, — отозвался Тадан, встревожено прислушиваясь. — Шума вышло несколько больше, чем хотелось бы, поэтому, думаю, лучше бы нам было продолжить путь до того, как сюда сбежалась половина имеющихся в городе ангмарцев.

— Сбегаться никто никуда не торопится, — сказала эльфийка, острый слух которой явственно свидетельствовал о том, что в округе все спокойно. — Однако и причин для того, чтобы дольше здесь задерживаться, нет. Ты, кажется, говорил, что до Эхад Гартадира недалеко. Успеем добраться, прежде чем рассветет?

— Должны, — ответил следопыт. — Если, конечно, ты не надумаешь по дороге, походя, опустошить еще какой-нибудь лагерь.

— Если он не встретится у нас на пути, не надумаю, — резонно заметила Нейенналь.

Тадан усмехнулся.

— Аннуминаса коснулся всесокрушающий смерч гнева Валар. Я начинаю жалеть ангмарцев.

— Жалеть врагов? Почему?

— Ты, действительно, не понимаешь?

Таварвайт покачала головой.

— Ясно, — вздохнул следопыт. — Должно быть, это кара для всех квенди или же плата за бессмертие. А я надеялся, что Лаэрдан один такой, что не способен отличить шутку от правды.

Перехватив недоуменный взгляд эльфийки, он лишь махнул рукой.

Нейенналь хотела было сказать, что никакой платы за бессмертие не существует, однако, подумав, решила промолчать. Последние слова следопыта так же не звучали слишком уж серьезно, хотя ничего смешного в них таварвайт по-прежнему не видела.

Остаток пути Тадан с эльфийкой проделали в полнейшем молчании. Везение в эту ночь напоследок все же решило склониться на сторону ангмарцев — никого из них путникам больше не встретилось, хотя переулки, по которым вел спутницу дунадан, еще сохранили следы боев — как старые, так и совсем свежие. Наконец, достаточно скоро, из особенно густой тени, что скопилась под полуразрушенной аркой, донеслась переливчатая птичья трель. Звучала она вполне правдоподобно, однако эльфийка не поверила бы в ее природное происхождение, даже если бы не видела укрывшихся в тени следопытов, поскольку меллорновых ястребов, способных издавать подобные звуки, в Эвендиме никогда не водилось. Тадан свистнул в ответ. Один из следопытов выступил на открытое пространство, окинул внимательным взглядом таварвайт и обменялся несколькими тихими словами с ее спутником, после чего им было дозволено пройти сквозь арку, за которой располагалась широкая площадь с остатками пересохшего фонтана и отбрасывавшими длинные тени колоннами, давно уже ничего не подпиравшими.

— Добрались, — произнес Тадан, и в его нарочито спокойном голосе проскользнуло-таки облегчение.

— Вижу, — ответила эльфийка. — Благодарю за то, что разделил со мной тропу. А теперь мне нужно отыскать Даэрдана. Где он?

— Может, все же дождешься рассвета? Или твое дело настолько срочное, что требует разбудить командующего, если он спит?

— Я подожду, — коротко сказала таварвайт.

С одной стороны ожидание рассвета откладывало исполнение поручения Каленглада еще на день, поскольку засветло пробираться через незнакомые, но заведомо принадлежащие врагу руины Нейенналь не собиралась. С другой же едва ли один лишний день сыграл бы такую уж значительную роль в охоте, которая вполне могла затянуться на неделю. Выбрав место чуть в стороне от арки, таварвайт устроилась близ покосившейся, готовой вот-вот рухнуть колонны.

— Лучше бы тебе все же зайти глубже в лагерь, — сказал ближайший из следопытов. — Сейчас здесь тихо, но все может измениться в мгновение ока. Шальные стрелы — они не разбирают, в кого им лететь.

— Когда сюда придет хоть кто-то, способный пустить стрелу, я подумаю, стоит ли мне уходить, — ответила эльфийка.

— И, скорее всего, уйдет он, — докончил за нее Тадан. — Причем уже навсегда. Что ж, желаю удачной охоты гневу Валар.

Подозревая, что это все же очередная шутка, Нейенналь позволила себе слегка улыбнуться.

— Благодарю.

Улыбнувшись в ответ, дунадан пересек площадь и исчез из вида среди обветшалых зданий, молчаливо взирающих на мир пустыми глазницами черных окон, охотница же осталась на окраине, с надеждой вслушиваясь в ночные звуки. Увы, до рассвета ни ангмарцев, ни горторогов близ Эхад Гартадир так и не появилось. А когда восходящее солнце начало окрашивать белые камни городских стен в розоватый цвет, таварвайт отправилась на поиски командующего Даэрдана, сочтя, что и без того дала ему достаточно времени для спокойного сна.

Как и на Тиннудире, в Аннуминасе следопыты, похоже, избегали пользоваться старыми каменными строениями, так что Эхад Гартадир вполне ожидаемо оказался палаточным лагерем, обустроенным на площади, надежно укрытой в лабиринте белокаменных домов со стенами, обильно покрытыми тонким зеленым кружевом плюща и разноцветными пятнами лишайника. К площади имелось лишь два хороших подхода, державшихся под постоянным наблюдением, — один со стороны прилегающих к набережной кварталов, вторым же как раз и воспользовалась Нейенналь. Шатер командующего среди прочих палаток Нейенналь опознала сразу, но на всякий случай предпочла переспросить у охранявших вход воинов, подтвердивших ее догадку.

Командующий Даэрдан, несмотря на эльфийские корни имени, оказался человеком — непривычно высоким даже для следопытов, примерно на голову выше Тадана и раза в полтора шире его в плечах. Услышав о Тирбанде, он посмотрел на таварвайт, как на смертницу.

— Ты намереваешься отправиться туда в одиночку?

— Да. Так будет проще.

— Для кого? Для ангмарцев? Это безумие. Ты не сумеешь миновать и первой линии заграждений. Отвечая за гарнизон Аннуминаса, я не могу позволить тебе идти на бессмысленный риск.

Нейенналь вскинула голову.

— А я и не спрашивала позволения, — сухо ответила она. — Когда предводитель Каленглад посылал меня в Эхад Гартадир, он обещал помощь, а не опеку и не попытки пророчества. Помощь мне не требуется, но мне нужно знать дорогу к Тирбанду. Гадания же можешь оставить при себе. И да, к гарнизону Аннуминаса я не принадлежу, так что никто в Эвендиме за меня не в ответе.

Даэрдан, не мигая, встретил взгляд таварвайт. Никто не желал отводить глаза первым, и воздух в шатре, кажется, уже начинал потрескивать, предвещая сокрушительный удар молнии.

— Хорошо, — наконец, обронил командующий. — Дорогу ты узнаешь, но в обмен на одно обещание.

— Какое?

— Когда попадешься ангмарцам, постарайся умереть до того, как окажешься в плену. Нам здесь нелегко приходится и без раздаривания врагу дополнительных сведений о наших позициях, так что сделай уж одолжение.

Таварвайт кивнула в знак согласия.

— Обещание дать не трудно, даже такое. Заодно дам и второе — не попадаться.

— Лучше не зарекайся, — оборвал ее Даэрдан. — Самоуверенность — худшее из зол и губит надежнее ангмарских клинков.

— Да, — вновь согласилась Нейенналь. — Но поспешность суждений порой бывает не менее губительна. Так что ты скажешь насчет Тирбанда?

Даэрдан швырнул на стоящий посреди шатра стол еще одну карту поверх тех, что уже были там навалены.

— Для начала ответь, что вообще здесь затевается? — спросил он совсем иным голосом. — Ни одно слово не покинет пределы этого шатра, так что, если нельзя сказать прямо, хотя бы намекни, на что рассчитывает предводитель Каленглад, посылая тебя туда? Не женское это дело, воевать.

— Ожидания Каленглада известны ему и мне, и не касаются кого-либо еще, — проговорила эльфийка. — А я желаю знать дорога в Тирбанд, Если ты не можешь ответить, возможно мне стоит потратить нынешний день, чтобы найти какого-нибудь ангмарца, который согласится вести беседы?

— А ты упряма, — покачал головой командующий. — Что ж, хорошо. Это твой выбор, не мой. Подойди сюда.

Глядя на расстеленную на столе карту, Нейенналь внимательно слушала разъяснения Даэрдана, стараясь запомнить каждое слово. Каленглад был прав — Тирбанд находился неподалеку от Эхад Гартадира. Ей следовало возвратиться к той же арке, через которую она вошла в лагерь, и двинуться дальше на восток. Через пару кварталов ничейные земли заканчивались и должны были начаться ангмарские укрепления. Придерживаясь и далее восточного направления при наличии невероятного, по словам Даэрдана, везения можно было добраться до Клорхира, главной приметой в котором могли послужить две исполинские статуи воинов — молчаливые стражи, хранящие зажатый в каменном русле водопад, и башня, увенчанная зубчатым венцом. От водопада следовало повернуть на север и придерживаться направления на следующую венценосную башню, которая и будет сторожевой башней Тирбанда.

— Мимо не пройдешь. Если вообще доберешься, конечно, — с натянутой усмешкой сказал Даэрдан, сворачивая карту, и, видя, что Нейенналь не торопится уходить, хмуро спросил:

— Что-то еще?

— Да, — ответила таварвайт. — Мне понадобится соль. Пожалуй, двух квартернов будет достаточно.

— Куда тебе столько?

— Нужно.

Командующий вздохнул и размашистым почерком набросал на клочке бумаги несколько слов. Дождавшись, когда чернила высохнут, он свернул обрывок листа вчетверо и протянул эльфийке.

— Отыщи Фаиннелега. Он снабдит тебя всем необходимым.

— Благодарю, — сказала Нейенналь, принимая записку.

— Просто вернись назад, — бросил Даэрдан. — Это будет наилучшей благодарностью.

Фаиннелег отыскался на складах, а склады располагались неподалеку от восточного выхода из Эхад Гартадир, близ конюшни — сооружения, которое меньше всего можно было бы ожидать встретить в отрезанном от прочего мира вражескими позициями лагере. Просьба таварвайт привела следопыта в недоумение.

— Два квартерна? Зачем?

— Чтобы исполнить пожелание вашего предводителя.

— Командующий Даэрдан пожелал вяленой рыбы? — подмигнул Фаиннелег, передавая охотнице увесистый холщовый мешочек.

— Я говорила не о Даэрдане, — коротко ответила таварвайт.

Прикинув на глаз объем мешка, Нейенналь пришла к выводу, что добавить к уже имеющейся в нем соли то, что этой соли предстояло сохранить, не получится.

— А еще одного мешка у тебя не отыщется? — спросила она следопыта. — Пустого. Раза в два больше этого.

На сей раз Фаиннелег предпочел удивляться молча и просто отдал эльфийке скатку грубого полотнища. Покинув склад, таварвайт почти сразу наткнулась на Тадана, несомненно поджидавшего именно ее.

— Это правда, что ты намерена отправиться в Тирбанд? — сходу спросил он.

— Значит, дунаданы способны не только шутить, но и лгать? — вопросом на вопрос ответила Нейенналь. — Ведь Даэрдан клялся, что ни единое слово, произнесенное в шатре, не выйдет за его пределы.

— А ни одно и не выходило. Мне это было сказано в том же самом шатре. Горделерон, ведь ты дала слово не пытаться совершить невозможное!

— Разве? Я всего лишь обещала забыть про спор о том, возможно ли совершить невозможное. Так ведь я про него и не вспоминаю, верно?

Тадан заступил охотнице дорогу, не позволяя уйти прочь.

— Я пойду с тобой, — категорично сказал он.

— Ты бывал в Тирбанде прежде?

— Нет, — покачал головой следопыт. — Так же, как и ты.

— Тогда это не имеет смысла. В одиночку мне проще будет остаться незамеченной.

— А я и не спрашивал твоего мнения. Я пойду с тобой в любом случае. Когда отправляемся?

— Как только окончательно стемнеет, — сказала Нейенналь, прочитав во взгляде следопыта отчаянную решимость. — А до того времени, будь добр, оставь меня в покое.

— Хорошо, — медленно произнес Тадан. — В таком случае, до вечера.

Таварвайт, не ответив, отвернулась и пошла прочь. В оставшуюся часть дня ей предстояло хорошенько постараться, чтобы не попасться на глаза непрошеному соратнику.

Еще до наступления сумерек поднявшийся порывистый ветер напророчил перемену погоды, пригнав с севера дождевые тучи, которые к моменту наступления темноты окончательно скрыли небо низким серым пологом. Сумев отыскать небрежно заделанный вход в одно из окружающих площадь Эхад Гартадира зданий и взобраться по обветшалым лестницам на третий этаж, охотница превосходно это видела, равно как и то, что Тадан, невзирая на высказанную просьбу, искал ее по всему лагерю, вероятно, подозревая неладное. Когда на Аннуминас опустилась кромешная тьма беззвездной ночи, Нейенналь покинула свое укрытие, но уже не через вход. Цепляясь за побеги плюща, она спустилась по внешней стене здания и оказалась за пределами Эхад Гартадира, мимоходом удивившись, отчего никто из ангмарцев до сих пор не попробовал проникнуть в лагерь подобным способом. Возможно, оттого, что присутствие дунаданов в Аннуминасе, беспокоило их куда меньше, чем хотелось бы думать Даэрдану?

Ночной город хранил настороженную тишину, и лишь из оставленного таварвайт лагеря доносились звуки, свидетельствующие о присутствии живых существ. Нейенналь аккуратно двинулась через руины в расчете обойти сторожевой пост дунаданов стороной. Этой ночью близ восточного входа в Эхад Гартадир было людно. Вместо четверых следопытов дозор несли шестеро. Седьмым же был Тадан, сидевший несколько в стороне от остальных. И, хотя едва ли даже самый зоркий человеческий глаз смог бы разглядеть впотьмах охотницу, проскользнувшую вдоль стены здания в десятке родов от него, судя по тому, как дунадан вскинулся, настороженно всматриваясь в темноту, что-то он все же почувствовал.

— Что там? — приглушенно спросил один из стражей, заметив его движение.

— Ничего, — неуверенно покачал головой Тадан. — Просто показалось.

Дождавшись, когда следопыты вновь отвернутся, таварвайт продолжила путь, держа направление строго на восток. Она не сомневалась в правильности своего выбора. Сила готового идти с ней человека могла пригодиться Нейенналь только в том случае, если бы она решила пробиваться к цели с боем, но более глупого решения вопроса придумать было попросту невозможно. При всех же прочих раскладах на руку охотнице оказывались одиночество и скрытность. Возможно, она объяснит это, когда вернется, а, возможно, Тадан и сам все поймет. Во всяком случае, время, чтобы поразмыслить, у него будет.