Гарри Поттер и новая семья. Первый курс (джен)

 5 октября 1986 года

— Когда я вырасту, — Элин посмотрела в зеркало и тяжело вздохнула, — я стану премьер-министром и приму закон, запрещающий одевать девочек в платья против их воли.

— Для начала прими закон, запрещающий девочкам бегать по крышам, — засмеялась мама. — А теперь не ной, ты сама виновата и прекрасно об этом знаешь.

— Но сегодня мой день рождения, в этот день я всегда одеваюсь, как хочу!

— Элин, мы уже сто раз это обсуждали, — мама строго посмотрела на нее. — Наказание должно быть соразмерно проступку, иначе оно не имеет смысла. А ты очень серьезно провинилась.

— Может быть, месяц без компьютера... — сделала последнюю попытку девочка.

— Разговор окончен, — мама подошла к трельяжу и достала из него шкатулку с драгоценностями. — Вот, последний штрих.

Она застегнула на шее дочери цепочку с кулоном и помогла ей вдеть в уши серьги. В этот момент дверной звонок издал мелодичную трель и Элин рванулась к выходу: «Я открою!»

— Стоять! — окоротила ее мама. — Папа откроет, а тебе еще надо переобуться.

— Вот черт, — Элин уселась на кровать и начала недовольно стаскивать с себя кроссовки. Она надеялась, что хотя бы про эту деталь туалета, скрытую длинным подолом, мама позабудет, но увы, профессия адвоката требовала внимания к мельчайшим деталям.

— Добрый день, — послышался голос снизу. — Ты Гарри, да? Проходи, Элин сейчас спустится.

Она поспешно затянула ремешки туфель и бросилась было вниз, но, услышав многозначительное покашливание мамы, опомнилась и стала медленно спускаться, придерживая двумя пальцами подол платья. Вести себя так, как подобает юной леди, — это тоже было частью ее наказания.

Гарри смотрел на нее, разинув рот. Если бы не знакомые ярко-голубые глаза, он, пожалуй, и не догадался бы, что перед ним его школьная подруга. Длинное синее платье с зауженной талией до неузнаваемости изменило ее фигуру, походка тоже стала совершенно другая. Макияж придал лицу какое-то незнакомое выражение, и даже ее волосы, обычно торчащие во все стороны, теперь были смазаны гелем и уложены в аккуратную прическу.

— Ух ты! — воскликнул он. — Ты красивая, как...

— Если ты назовешь меня принцессой, я тебя стукну, — Элин посмотрела на озадаченное лицо друга и расхохоталась. — Не обращай внимания, это не твоя вина.

— Э-э-э... вот, я принес подарок, — Гарри протянул ей красную книгу с золотым драконом на обложке. Она досталась ему в подарок от какой-то очень дальней родственницы дяди Вернона, прослышавшей, что тот взял в дом племянника, но не знавшей, как он к нему относится. Дадли, естественно, тут же отнял книгу, но ни разу ее не открывал, забросив в свою вторую комнату, так что она была совсем новой. Это был единственный предмет, который он мог подарить своей подруге.

— «Хоббит»? Ух ты, спасибо! — Элин взяла книгу и на секунду задумалась, как именно юной леди полагается благодарить за подарок. Делать книксен? Или это только перед особами королевской крови?

Так ничего и не вспомнив, она провела Гарри в гостиную, где уже был накрыт праздничный стол. Элин обернулась, убеждаясь, что родители не слышат их разговор и тихонько спросила:

— Так ты все же уговорил Дурслей тебя отпустить?

— По правде говоря, я их и не спрашивал. Они никогда не позволяют мне ходить на праздники, говорят, что я буду их позорить. Но против прогулок в парке они не возражают, так что официально я сейчас где-то там, прячусь от Дадли.⁽¹⁾

— Повезло, — Элин завистливо вздохнула, — а вот меня одну вообще никуда не пускают.

Дверной звонок оповестил их о приходе новых гостей.

— Ну и где моя принцесса? — услышали они веселый старушечий голос.

— Это бабушка Роза, — Элин закатила глаза. — Гарри, будь другом, если я еще раз вздумаю побегать по крышам, дай мне подзатыльник и напомни про этот день.

* * *

Гарри медленно брел по улице, возвращаясь домой. Этот день был, пожалуй, лучшим в его жизни, и он старался растянуть его как можно дольше. Хотя это и был не его день рождения, но он впервые присутствовал на таком празднике и чувствовал себя ничуть не хуже именинницы.

Его накормили вкусным праздничным обедом, после которого ему не надо было мыть всю посуду, как на днях рождения Дадли. Гарри получил огромный кусок торта и вместе со всей семьей радостно аплодировал, когда именинница распаковывала подарки — велосипед, книги, модели для склеивания, детали для железной дороги и — самый желанный — сертификат на занятия айкидо, при виде которого девочка радостно завизжала и, позабыв манеры, бросилась на шею матери.

После обеда они вместе с двумя ее кузенами отправились на реку испытывать модель яхты, которую Элин с отцом собирали в течение года. За этим занятием время пролетело незаметно, и Гарри опомнился лишь тогда, когда родня девочки стала собираться домой. На прощание миссис Олсен всучила ему еще один кусок торта и предложила заходить в гости в любое время безо всякого приглашения.

Единственным, что омрачило Гарри этот день, было четкое осознание того, что у него самого таких праздников не будет никогда в жизни.

— Где тебя носило? — злобно спросила тетя Петуния, едва он вошел в дом.

— Гулял в парке, — ответил он.

— А вот и неправда, — подал голос Дадли. — Мы с парнями везде искали, но тебя там не было.

— Значит, плохо искали, — он захлопнул дверь чулана прежде, чем Дадли успел ответить, и, не раздеваясь, бросился на кровать. После дружной семьи Элин, Дурсли показались ему еще более невыносимыми, чем раньше.

 19 октября 1986 года

С тех пор Гарри стал бывать у Элин почти каждый день, и мистер и миссис Олсен никак не нарадовались, что у их дочери наконец-то появился хоть один друг среди сверстников. Когда же они узнали, что он сирота и живет у родственников, которые его не любят, то даже стали приплачивать приходящей на день няне, чтобы она заботилась и о втором ребенке тоже. Самому Гарри об этом не говорили, потому что он и так постоянно смущался от того, что ничем не может их отблагодарить.

Поначалу ребята, как и положено семилетним детям, играли во дворе или на чердаке, но когда первый энтузиазм Гарри в отношении игрушек прошел, Элин решительно утащила его в самый дальний угол двора и изложила свой план.

— Я думаю, что в нас есть какая-то энергия, которая постепенно накапливается, — объяснила она другу. — Если не давать ей выхода, то рано или поздно она прорвется наружу, поэтому надо постоянно ее использовать. Это как предохранительный клапан на паровом котле, понимаешь? И это работает! Раньше я от любого резкого звука могла что-то поджечь, но как только научилась этим управлять, неожиданные выбросы прекратились. Зато смотри, как я теперь умею! — она подбросила в воздух скомканный лист бумаги и указала на него пальцем. — Да не на меня смотри, на него.

Через секунду бумага вспыхнула и осыпалась на землю горсткой пепла.

— Ого! — восхитился Гарри. — А я тоже так смогу?

— Не знаю, — пожала плечами Элин, — ты же пока ничего случайно не поджигал, но зато взлетел на крышу и смог скукожить тот свитер. А у меня с одеждой не получается, как я ни пыталась. Сжечь — пожалуйста, а вот трансформировать не могу. Может быть, у тебя какой-то другой вид энергии, но пока не попробуем, не узнаем.

— Ладно, — Гарри неуверенно кивнул, — давай пробовать. С чего начнем?

— С моих родителей, — Элин решительно взяла его за руку и повела к дому. — У меня с ними договор, все, что касается способностей, сперва обсуждать с ними, чтобы не было сюрпризов.

 Осень 1986 — весна 1987 года

Дурсли довольно быстро узнали о том, что Гарри целыми днями пропадает в гостях у Элин, но, на удивление, ничуть против этого не возражали. Наоборот, чем меньше они видели своего племянника, тем счастливее себя чувствовали. Тетя Петуния быстро приспособилась нагружать мальчика работой по дому в те дни, когда Элин не могла его забрать из-за тренировок, причем Гарри честно старался как можно лучше выполнять все ее задания, лишь бы его не лишили возможности уходить к подруге. Ну а дядю Вернона радовало то, что ему теперь надо было тратить меньше денег на прокорм лишнего рта.

Единственным, кто оставался недовольным, был Дадли, который лишился своего главного развлечения — охоты на Гарри. Поймать его по дороге в дом Олсенов у него не получалось, да и слишком много лишних глаз было на улице. В школе же его кузен с этой противной девчонкой каждую свободную минуту пропадали в классах, библиотеке или других местах, в которых постоянно был кто-то из учителей.

Даже дома ему не давали поразвлечься как следует, так как Гарри вечно оказывался занят каким-то важным заданием, от которого мама просила его не отвлекать. «Дадличек, милый, Гарри окучивает розы, а ты знаешь, что тут все должно быть идеально! Не трогай его, пожалуйста, лучше иди, поиграй в компьютер»,⁽²⁾ — слышал он каждый раз, когда пытался подобраться к кузену.

Лишившись главного объекта издевательств, его школьная компания начала отыгрываться на других учениках, но и это не принесло Дадли облегчения, так как очень скоро выяснилось, что далеко не все жертвы готовы сносить побои столь же безропотно, как Гарри. Так, у одного избитого ими первоклашки обнаружилось аж три старших брата, к тому же занимавшихся боксом в юношеской секции. Еще несколько жертв пожаловались родителям, после чего на стол директора Фроста легли заявления о неподобающем поведении его ученика. Дадли пока отделывался написанием строчек,⁽³⁾ но он чувствовал, что долго так продолжаться не может.

 7 апреля 1987 года

Гарри закончил закрашивать Африку на контурной карте и удовлетворенно окинул взглядом свою работу. В целом вышло неплохо, хотя кое-где карандашные штрихи и вылезли за пределы континента, образовав неизвестные науке полуострова и заливы. Он не понимал, почему Элин отказалась от таких классных уроков, выбрав вместо них скучный немецкий. Но, впрочем, она всегда была излишне серьезной, и порой Гарри казалось, что она старше его не на девять месяцев, а на девять лет или даже больше.

— Извините, миссис Нитт, можно мне в туалет? — раздался сзади голос Полкисса.

Пожилая учительница кивнула, не отрываясь от вязания. Ей и раньше было все равно, чем занимаются ученики на ее уроках, а теперь, когда до пенсии оставалась всего пара месяцев, она и вовсе перестала обращать на них внимание.

Полкисс прошел к выходу, но возле Гарри словно нарочно споткнулся и прошипел ему в ухо: «Конец твоей подружке!»

Гарри не на шутку встревожился. Из-за несовпадения расписаний уроки у Элин уже закончились, и сейчас она должна была сидеть в библиотеке, сочиняя очередное эссе для Букворма и ожидая, пока освободится ее друг. В библиотеке было безопасно, там всегда кто-то присутствовал...

— Миссис Нитт, можно мне тоже в туалет? — это был Малкольм.

— И мне, — встал из-за своего места Деннис, еще один дружок Дадли.

Гарри с ужасом наблюдал, как два здоровяка выходят из класса, нехорошо на него поглядывая. А вдруг они что-то задумали? Может быть, они сумеют как-то отвлечь библиотекаршу или выманить Элин из безопасного места? Но тогда зачем Полкисс его об этом предупредил? Или это ловушка не на Элин, а на него?

Гарри вздрогнул. Ловушка или нет, но он обязан предупредить подругу. В конце концов, он поклялся отдать ей долг, а это значило, что ему следует забыть про опасность, которая могла грозить ему самому.

— Извините, миссис Нитт, я тоже хочу в туалет, — поднял он руку.

— Да что с вами такое, — до учительницы наконец-то начало доходить, что происходит что-то странное. — Вы что, все отравились в столовой?

— Наверное, — Гарри ухватился за эту возможность. — Салат и правда был с каким-то странным вкусом.

— Обязательно сообщу об этом директору, — миссис Нитт вернулась к вязанию. — Иди, Гарри. И если кто-то еще чувствует себя плохо, тоже идите.

Гарри заметил, как со своих мест поднимаются Дадли и Гордон, и поспешно выскочил из класса, на ходу запихивая в сумку тетрадь. Он очень надеялся, что компания хулиганов не успеет ничего сделать Элин до того, как он ее предупредит.

Он промчался по пустому коридору, свернул на лестницу и уже почти достиг библиотеки, как вдруг выскочивший из-за угла Малкольм с силой ударил его в грудь. Гарри упал на спину, его очки соскочили с носа и отлетели куда-то в сторону. Он хотел закричать, но подскочивший Полкисс успел зажать ему рот.

— Ты был прав, Пирс, он повелся! — радостно произнес подошедший к ним Деннис. — Только не отпускай руку, нам лишний шум ни к чему.

Они подхватили Гарри за руки и за ноги и потащили в сторону пожарного выхода, благо, это было довольно легко. Оба друга Дадли отличались крепким телосложением, а Гарри хоть и отъелся немного за последние полгода, но все равно, для своего возраста весил совсем мало.

Его вытащили в тот самый проход, через который они с Элин убегали осенью, и крепко прижали к стене столовой.

— Уф, — Полкис отнял от его рта руку и с силой ударил Гарри по лицу. — Эта сволочь мне всю руку искусала.

Он замахнулся еще раз, но Малкольм его остановил.

— Погоди, Пирс, сейчас Дадли подойдет. Он просил без него не начинать.

Гарри обреченно закрыл глаза и приготовился терпеть боль. Он не сомневался, что кузен после долгого воздержания оторвется на нем по полной программе.

* * *

«...Таким образом, хотя Путешествия Гулливера и были написаны Свифтом как острая политическая сатира, но выбранная им форма повествования, темп развития сюжета и великолепное владение языком сделали из этого произведения прекрасный образец детской литературы. Конечно, в адаптированном издании сокращают или смягчают многие излишне натуралистичные фрагменты, как, например, тот способ, которым Гулливер потушил пожар во дворце короля лилипутов, или развлечения придворных дам — великанш, а путешествия в Лапуту и страну гуигнгнмов для детей и вовсе не издаются, однако...»

Прозвенел звонок и Элин с сожалением отложила ручку. Получалось вроде бы неплохо, Букворм должен будет остаться доволен. Надо только не забыть проверить орфографию, ужасное английское правописание все еще было ее больным местом. Но с этим она закончит потом, а сейчас пора идти за Гарри.

Она сложила вещи в рюкзак, вышла из библиотеки и собралась спускаться на первый этаж, как вдруг заметила валяющиеся в глубине коридора знакомые ей очки с замотанной скотчем дужкой. Ее сердце замерло от ужаса, она вспомнила, что некоторое время назад слышала за дверью какой-то шум, но, увлеченная сочинением, не придала ему значения.

Элин схватила очки и пулей помчалась в сторону кабинета природоведения. Шедшие ей навстречу школьники едва успевали убраться с дороги и с удивлением смотрели ей вслед.

— Миссис Нитт, где Гарри? — выпалила она, ворвавшись в класс.

— Поттер? Он вышел минут за десять до конца урока, — недовольно ответила та, продолжая вязать. — Ну вот, ты меня отвлекла, я сбилась со счета.

— А Дурсль, Полкисс, Деннис...?

— Они тоже. Какое-то пищевое отравление, — преподаватель наконец-то соизволила оторваться от своего занятия и посмотрела на Элин. — А почему ты спрашиваешь, девочка?

— Вы... — Элин задохнулась, собираясь высказать все, что она думает о старой клуше, но вовремя остановилась. Сейчас было не время для выяснения отношений. — Срочно позовите директора!

— Директора? Зачем? — удивилась миссис Нитт.

— Там Гарри убивают! — Элин повернулась и выскочила из класса. — Они в проходе за столовой!

Думать о том, откуда она об этом знает, было некогда.

* * *

— Дадли, ты оставляешь следы, — Малкольм недовольно посмотрел на товарища. — Если кто-то увидит синяки, у нас опять будут неприятности.

— Да плевать, скажет, что упал, — Дадли с оттяжкой ударил Гарри под дых и, когда тот согнулся, тут же врезал второй рукой в голову, размазывая по лицу текущую из его носа кровь. — Ты ведь не будешь жаловаться, козявка?

— Даддерс, и правда, хватит, — Полкисс настороженно огляделся. Из всей компании он был самым сообразительным, именно ему принадлежала идея, как выманить Гарри из класса. Но теперь он уже и сам был не рад тому, что его план так хорошо удался. Развлечение с каждой минутой становилось все опаснее.

— Ну еще пару раз... — Дадли чувствовал себя как курильщик, дорвавшийся до сигареты после долгого воздержания.

— А-а-а!!! — раздался в проходе вопль, при звуках которого все шесть мальчишек, включая жертву, вздрогнули и невольно втянули головы в плечи. Примерно с таким криком предки Элин наводили ужас на Европу от Гибралтара до Дона, и услышь они сейчас свою пра-пра-правнучку, без сомнения, тут же обеспечили бы ей проход в Вальгаллу без очереди.

Маленькая белобрысая фурия налетела на них, раздавая удары по всему, до чего могла дотянуться. Она очень удачно попала Малкольму по яйцам, поставила Дадли замечательный фингал под глазом и, кажется, еще успела от души врезать по почкам Полкиссу до того, как тот показал ей спину (мелкий крысюк первым понял, что пора сваливать). А потом чей-то таранный удар свалил ее с ног и все, что она успела сделать после этого, — принять позу зародыша и поплотнее закрыть голову руками. Все-таки в схватке с несколькими противниками, которые почти вдвое тяжелее тебя, не поможет никакое айкидо.

Дадли остервенело пинал ее ногами, выплескивая всю накопившуюся злость. Эта мелкая тварь посмела оторвать его от любимого занятия! Более того, она посмела его ударить! Ну ничего, сейчас он преподаст ей такой урок, который она надолго запомнит. Будет знать, как отнимать его игрушки!

Ярость настолько помутила его сознание, что он не слышал ни предостерегающих криков товарищей, ни топота их ног, когда они обратились в бегство. Он опомнился лишь тогда, когда, занеся ногу для очередного удара, вдруг почувствовал, что его держит кто-то намного более сильный, чем он.

— Дурсль! — рявкнул ему в ухо знакомый голос. — Ты допрыгался, мелкий гаденыш, теперь ты так легко не отделаешься. Миссис Мейпл, там были Малкольм, Деннис и Гордон. Их всех — в мой кабинет вместе с родителями. Миссис Нитт, помогите этим двоим добраться до медпункта.

Только тут Дадли заметил, что в узком проходе он уже не один. Директор держал его за шиворот, рядом с ним стояли две учительницы, а поодаль жались в кучку испуганные школьники из разных классов, которых привлек к месту схватки боевой клич Элин.

* * *

— Да как вы смеете! — бушевал Вернон Дурсль, размахивая руками и брызгая слюной. — Мой сын и мухи не обидит!

— Эта сумасшедшая девка сама его ударила, — поддержала его жена. — Посмотрите, какой у Дадлика страшный синяк. Таких, как она, надо изолировать от общества!

— Дурсль, вы идиот, — брезгливо ответил директор Фрост. — Дадли избивал маленькую девочку на глазах у трех преподавателей и половины учеников школы. А уж о том, что они сделали с вашим племянником, я вообще молчу.

— Он первый на них напал, правда, милый? — Петуния повернулась к сыну, и тот буркнул что-то неразборчивое. — Гарри ненормальный, все это знают.

— Настолько ненормальный, что полез один на пятерых? Ну хватит, — директор достал из ящика стола пачку исписанной бумаги. — За год у меня скопилось восемь заявлений от тех, кто пострадал от вашего сына и его друзей, мистер Дурсль. И миссис Олсен уже предупредила, что если мы не примем меры, она с остальными родителями организует коллективный иск против школы. Я не собираюсь доводить дело до такой крайности.

Он встал и широко распахнул дверь кабинета.

— Я исключаю Дадли из школы, — произнес он. — Документы придут вам по почте, а сейчас убирайтесь отсюда.

— Вы не можете! — взвизгнул Вернон. — Наш сын имеет право на образование! В конце концов, мы платим налоги!

— Еще как могу, — холодно ответил директор. — К сожалению, по закону, школа не может просто так выкинуть ребенка на улицу, но для таких, как ваш сын, в нашем округе организована школа святого Брутуса.

Дадли испуганно пискнул, и Фрост посмотрел на него с хищной улыбкой.

— Вижу, ты про нее слышал, мальчик? Да, тебе там будет самое место. Во всяком случае, оттуда тебя уже не исключат. Оттуда вообще никого не исключают, даже самых отпетых хулиганов.

— Я этого так не оставлю, — раздраженный Вернон Дурсль схватил Дадли за руку и потащил за собой. — У меня есть друзья, мы добропорядочные граждане! Я буду жаловаться!

— Жалуйтесь, сколько влезет, — устало бросил директор, захлопывая за ними дверь. Ему еще предстоял нелегкий разговор с родителями остальных учеников. Временами он очень жалел, что не может прописать кое-кому десяток-другой розог, как это было в его детстве.

* * *

— Как ты узнала, где меня искать? — спросил Гарри.

Медсестра уже обработала йодом его ссадины, наложила повязку на ребра и повесила руку на перевязь. Сейчас они вместе с Элин сидели на кушетке в медпункте, ожидая, пока Дурсли не закончат разговор с директором и не придут за ним. Миссис Олсен уже несколько раз порывалась забрать дочь домой, но та каждый раз отказывалась, заявляя, что никуда не уйдет, пока не увидит, что с Гарри все в порядке. В конце концов, ее мама сдалась и ушла в машину сочинять текст судебного иска к школе.

Девочка посмотрела на медсестру, занятую какими-то бумагами, и придвинулась к другу поближе.

— Предчувствие, — тихонько сказала она. — Я просто поняла, что ты там, вот и все. Я же говорила, что иногда вижу какие-то образы, которые непонятно как толковать. А тут была словно вспышка, я вдруг четко увидела, как ты стоишь у стены и как тебя бьют.

Она вздохнула.

— Жаль только, что предвидение не сработало раньше. Если бы я увидела, как тебя тащат, я бы такой вой подняла, вся школа бы сбежалась.

— Да уж, — Гарри невольно улыбнулся, вспомнив тот дикий звук, который издала его подруга перед тем, как броситься ему на помощь.

В этот момент дверь распахнулась и в кабинет стремительно вошел дядя Вернон.

— В машину! — бросил он Гарри и повернулся к Элин, намереваясь что-то ей сказать, но в последний момент сдержался.

— Мистер Дурсль, погодите, — остановила его медсестра, — вы должны расписаться вот тут. Вашему племяннику нужно в больницу, я подозреваю у него несколько переломов...

— Обязательно, — буркнул тот, не глядя подписывая поданную ему бумагу. — Это все? Пошевеливайся, мы едем домой.

Гарри со вздохом поднялся и скривился от боли в груди.

— Пока, увидимся завтра, — он махнул Элин здоровой рукой и пошел за дядей.

Выйдя из кабинета, дядя Вернон крепко ухватил Гарри за ухо и потащил его за собой, не замечая высунувшуюся из двери медпункта белобрысую голову.

— Увидитесь, как же, — прошипел он. — Ты больше никогда с ней не встретишься, гаденыш, это из-за вас двоих Дадлерса исключили из школы. Ну ничего, в школе святого Брутуса из тебя выбьют всю дурь.

— Вы отправите меня туда? Но меня же не исключили? — воскликнул Гарри.

— Неужели ты думаешь, — зло прищурился дядя Вернон, — что будешь ходить в нормальную школу, пока Дадли будет учиться со всякими отбросами? О нет! Ты пойдешь вместе с ним, тебя там научат уму-разуму.

Они свернули за угол, и окончания разговора Элин уже не разобрала, но и услышанного оказалось достаточно, чтобы ее захлестнула холодная ярость, похожая на ту, которую она испытала при виде избиваемого Гарри. Только если тогда ее глаза словно застлала кровавая пелена, сквозь которую не было видно ничего, кроме лиц хулиганов, то сейчас наоборот, она видела окружающий мир кристально четко.

— Извините, пожалуйста, — обратилась она к медсестре, — я хотела бы получить копию медицинского заключения Гарри. Это важно.

Медсестра открыла было рот, чтобы сказать, что подобные бумаги не предоставляются посторонним, но, взглянув в холодные голубые глаза, вдруг поняла, что возражать этой девочке ей совсем не хочется.

Получив копию, Элин положила его в рюкзак и направилась на стоянку, где стояла машина ее мамы.

— Ну что, все в порядке? — миссис Олсен подняла взгляд на дочь и осеклась. Такого выражения на ее лице она еще никогда не видела. — Что случилось?

Элин уселась на сиденье и начала пристегивать ремень.

— Мама, — очень спокойным тоном произнесла она, — мне нужны твои профессиональные услуги.

 10 апреля 1987 года

— Миссис Дурсль? Это снова директор Фрост. Ваш племянник третий день не ходит в школу, у вас есть этому объяснение?

— Я же сказала, мы переводим его в другую школу, — раздался в ответ холодный голос тети Петунии.

— А я уже говорил вам, что так просто это не делается, и для перевода посреди учебного года нужны веские основания. Мальчик должен посещать занятия до тех пор, пока... — попытался было возразить директор, но в трубке уже слышались лишь короткие гудки.

— Видите? — Фрост повернулся к сидящему напротив мужчине с редкими светлыми волосами, одетому в строгий черный костюм. — Они явно не понимают, что нарушают закон об образовании. Если бы Поттер не явился в понедельник, мы бы сами вам позвонили.

— Понятно, — мужчина встал и привычным движением оправил пиджак. — Ну что ж, считайте, что уже позвонили. Вы знаете, какие бумаги заполнять в подобных случаях?

Директор кивнул.

— Да, я все сделаю. Но хотелось бы мне знать, кто к вам обратился раньше нас.

— Мы не раскрываем свои источники, — водянистые глаза скрылись за стеклами темных очков, — но неофициально я могу сказать, что это был один неравнодушный житель вашего города. Спасибо за сотрудничество.

Мужчина вышел, и Фрост поймал себя на мысли, что совершенно не может вспомнить, каким было лицо, которое он видел всего секунду назад.

* * *

— Миссис Дурсль? — мужчина показал ей удостоверение. — Я агент Смит из департамента по защите несовершеннолетних полиции графства Суррей. Могу я увидеть вашего племянника?

— Не можете, — злобно бросила Петуния, попытавшись захлопнуть дверь, но агент Смит успел выставить вперед ногу в безукоризненно начищенном ботинке.

— Миссис Дурсль, — холодно произнес он, — у вас есть два варианта. Либо вы впустите меня в дом и покажете ребенка прямо сейчас, либо я уйду и вернусь уже с ордером на обыск. Выбирайте.

— Идите прочь, — ответила она, — у нас тут свободная страна, а не полицейское государство! Вы не имеете права вторгаться в пределы частной собственности.

— Очень жаль, — агент убрал ногу, и дверь захлопнулась прямо перед его носом.

Он не спеша повернулся и пошел к припаркованной рядом машине.

— Ну что? — спросил его второй мужчина, сидящий на пассажирском сидении. Внешне он выглядел словно брат — близнец, такое же незапоминающееся лицо, те же редкие светлые волосы, зачесанные назад, и точно такой же, как у Смита, черный костюм.

— Не хочет, — пожал плечами тот. — Все как обычно. Поехали.

— Знаешь, — произнес второй мужчина, пока тот заводил мотор, — я жалею, что нам не дают рации. Такие портативные, с маленьким белым наушником в ухе. Представляешь, как бы круто это смотрелось?

— Ничего, обойдемся телефоном-автоматом, — ответил Смит, оглядываясь. — Так, из этого тупика только один выезд. Я тебя высажу на перекрестке, там должна быть будка. Звони судье, а я покараулю около дома. Интересно, сколько времени ей понадобится?

* * *

Петуния проследила, как отъезжает машина агента Смита и бросилась набирать номер мужа.

— Вернон, у нас проблема.

Спустя полчаса к дому подкатило вызванное такси и она выскочила из дверей, волоча за собой пошатывающегося Гарри.

— Давай, пошевеливайся, — она открыла дверцу и затолкала мальчика внутрь, не обращая внимания на его болезненный вскрик. — Бродвик стрит, в Сохо, и поскорее, пожалуйста.

— Да, мэм, — водитель отъехал было от обочины, но тут же резко затормозил, так как стоящая у соседнего дома машина вдруг рванула вперед и, встав по диагонали, перегородила ему проезд. — Эй, ты что творишь?

— Прошу прощения, — произнес агент Смит, выходя из автомобиля и показывая таксисту удостоверение. — Миссис Дурсль, с вашей стороны было очень любезно покинуть пределы частной собственности. Получение ордера у судьи — такая морока, особенно в пятницу... Хорошо, что на улице посмотреть на ребенка можно и без него.

— Не открывайте дверь! — в панике закричала Петуния. — Это грабители!

— Корочка-то вроде настоящая, — таксист обернулся и посмотрел на Гарри. — А что, с пацаном проблемы какие?

— А то вы сами не видите, — ответил полицейский.

Водитель внимательно оглядел изукрашенное ссадинами лицо мальчика и висящую на перевязи руку, и мрачно кивнул.

— Ага, вижу. Только это... Я, значит, вас в машину-то не пущу. Лучше я сам до полиции доеду, а вы вслед за мной. А то вы без формы и машина у вас без мигалки. Мало ли что...

— Приятно встретить разумного человека, — Смит кивнул и посмотрел на Петунию. — Миссис Дурсль, я вам очень советую не пытаться бежать и не прикасаться к ребенку даже пальцем. Иначе ваше пребывание в участке... слегка затянется.

* * *

— Трещина лучевой кости предплечья, трещина в шестом ребре справа, многочисленные гематомы по всему телу, и молитесь богу, чтобы у мальчика не были повреждены внутренние органы, — агент Смит отложил медицинское заключение и посмотрел на Вернона. — Это очень серьезно, мистер Дурсль.

— Мой клиент его и пальцем не трогал! — заявил сидящий рядом с Верноном адвокат.

— Его счастье, что не трогал, — холодно ответил агент, — иначе бы он сидел передо мной в наручниках. Но неоказание помощи пострадавшему ребенку — это тоже серьезное правонарушение, вы не можете об этом не знать. У нас есть рапорт из школы о том, что произошло три дня назад, и подписанный вашим клиентом отчет медсестры, в соответствии с которым он был предупрежден, что ребенка следует отправить в больницу. Я не поленился и обзвонил все больницы в радиусе пятидесяти миль, и ни в одной из них не был зарегистрирован пациент по имени Гарри Поттер. Более того, за эти три дня ребенку даже повязки сменить не удосужились! Почему?

Дядя Вернон угрюмо молчал.

— Плюс к этому, — продолжал Смит, — мальчика последние три дня морили голодом, да и вообще, у него налицо явные проблемы с весом из-за недостаточного питания. Плюс необеспечение надлежащей одеждой... У него вообще есть хоть какая-то вещь, которая ему по размеру? Плюс нарушение права на образование, плюс содержание в чулане...

— Не доказано! — вскинулся адвокат.

— Будет доказано, как только мы получим ордер. А мы его получим, не сомневайтесь, и упаси вас боже, мистер Дурсль, за это время попытаться скрыть следы преступления.

Агент Смит тяжело вздохнул. Иногда ему казалось, что ловить обычных преступников, бегая за ними по крышам и подвалам, было бы намного проще, чем каждый день смотреть, как обращаются с детьми некоторые индивидуумы. Причем если причины жестокого обращения в семьях алкоголиков и наркоманов он хотя бы понимал, то наблюдать подобную картину во внешне благополучной семье было особенно отвратительно. Эту жестокость нельзя было списать на бедность или дурное окружение, да и своего родного сына этот толстяк явно любил. Отчего же он так ненавидел племянника?

— В общем, так, — наконец, сказал он, — решение о возбуждении уголовного дела примет прокуратура, они с вами сами свяжутся. Слушание по делу об опеке будет назначено в ближайшее время, о точной дате вас известят. Поскольку у ребенка обнаружены следы побоев, то до суда он будет находиться в приюте. Вы можете с ним видеться, если захотите, но только в присутствии сотрудников департамента. Вам все ясно? Распишитесь тут и тут.

Он протянул Вернону бумаги, и тот быстро их подписал, не обращая внимания на попытки адвоката привлечь его внимание.

Агент Смит дождался, пока Вернон с адвокатом покинут кабинет, и аккуратно сложил подписанные бумаги в папку.

— Удивляюсь, как окружающие столько лет не замечали, как он обращается с ребенком, — произнес он в пустоту. — Такое впечатление, что всех его соседей кто-то околдовал.

 Май — июль 1987 года

Суд по делу об изъятии Гарри Джеймса Поттера из семьи Дурслей состоялся 11 мая 1987 года и прошел очень быстро, так как в обмен на отказ прокурора от уголовного преследования Вернон и Петуния не стали настаивать на своих опекунских правах. Агенту Смиту, конечно, хотелось их наказать, но ничего не поделаешь, обвинения были довольно шаткими. Они ведь действительно никогда не били Гарри, а остальные пункты ловкий адвокат мог бы попробовать оспорить.

Тем не менее, в таком маленьком и сонном городке, как Литтл Уингинг, где редко происходило что-то интересное, дело получило довольно широкую огласку. Все друзья Дурслей, которые раньше Гарри в упор не замечали, теперь в один голос твердили, что на самом-то деле они давно обо всем догадывались. Некоторые из них по большому секрету даже сообщали всем желающим, что именно они и донесли в полицию о судьбе «бедного сиротки». Правда, о том, чтобы взять этого самого «сиротку» к себе в семью, никто из них даже не помышлял.

Издевательство над ребенком считалось крайне нереспектабельным поведением, и Дурсли, не выдержав всеобщего осуждения, продали дом и переехали на другой конец страны. Больше о них в Литтл Уингинге никто не слышал.

* * *

26 мая тот же самый ювенальный суд рассмотрел ходатайство супругов Олсен о предоставлении им права опеки над Гарри. Никаких сложностей с этим не возникло, заключение комиссии о материальном состоянии семьи было сугубо положительным, а отзывы из школы и полиции — выше всяческих похвал. Сам мальчик в ответ на вопрос о том, хочет ли он попасть в эту семью, ответил «да», судья с чистой совестью стукнул молотком по кафедре, и в тот же день Гарри покинул приют и переехал в свой новый дом.

А спустя еще год, на свой восьмой день рождения, он получил самый драгоценный подарок в жизни — сертификат, подтверждающий, что отныне и навсегда он является законным сыном Эрика и Линды Олсен. У него наконец-то была семья.

* * *

Миссис Фигг отложила перо, посыпала песком пергамент и потянулась было за конвертом, но на полпути ее рука замерла. Некоторое время она так и сидела с протянутой рукой, не замечая ничего вокруг, а потом, очнувшись, тяжело поднялась из кресла, бросила исписанный пергамент в камин и чиркнула спичкой.

1) В Британии, в отличие от многих других стран, детей можно оставлять одних с любого возраста. По закону наказуемы только случаи, когда оставленный в одиночестве ребенок подвергается какой-либо опасности.

Вернуться к тексту

2) Я просто вынужден добавить этот комментарий из-за огромного количества замечаний через «открытую бету». Ребята, в восьмидесятые у детей уже были компьютеры! Это не обязательно были Apple или IBM PC-совместимые машины (на то время ещё достаточно дорогие), но «компьютеры» не ограничиваются только ими. В то время огромной популярностью пользовались восьмибитные «Спектрумы», «Коммодоры» и т.п. Да и в каноне одним из подарков Дадли на день рождения был новый компьютер

Вернуться к тексту

3) Метод наказания в британских и американских школах, когда провинившегося заставляют много раз писать одну и ту же фразу, как показано в «Гарри Поттер и Орден Феникса». Только пишут там все же не кровью, а мелом на доске.

Вернуться к тексту