Индивидуалист. Курс третий (джен)

Как и всегда на каникулах, я старался всё время проводить с пользой. Поскольку учеников в Хогвартсе осталось мало, накрывали один общий стол, за которым сидели и преподаватели. И раз уж мне совершенно не хотелось оказываться на таком близком расстоянии от Дамблдора, приходилось выкручиваться. Трапезы в Большом зале я старательно пропускал. За завтраком ограничивался несколькими булочками, которые хватал и убегал до того, как кто-нибудь успевал что-то сказать, а вечером забегал на кухню по пути из библиотеки. Но вот от обеденной встречи с другими обитателями Хогвартса деться было некуда.

Однако всё равно я старался сесть так, что не оказываться напротив директора, иррациональный страх, что он залезет мне в голову, не проходил. К счастью, до меня никому не было дела, и на моё отсутствие не обращали внимания.

На Рождество я обнаружил целую гору красиво упакованных пакетов, сваленных на тумбочке у кровати и рядом. Было неимоверно приятно, что про меня не забыли. Грегори, Теодор и Астория подарили мне книги — копии дорогущих справочных изданий, получить в своё распоряжение которые я и не мечтал. Фелисия прислала собственноручно связанный шарф из шерсти Живоглота с эмблемой Слизерина — необычайно тёплый и приятный наощупь. Джинни подарила новые перчатки, а Чарли прислал куртку из драконьей кожи. Остальные знакомые ограничились сладостями… Я был счастлив.

Единственным событием за каникулы стал увод Хагрида, который я наблюдал в окно библиотеки в последние дни года. Трое волшебников в тёмно-бордовых мантиях — авроры — под прицелом палочек вывели несостоявшегося профессора из его хижины и сопроводили к выходу из школы. На следующий день из разговоров гриффиндорцев я узнал, что арест Хагрида — это последствия происшествия с гиппогрифом, ранившим Малфоя. Не знаю, была ли связь, но после того, как школа осталась без лесника, Дамблдор в Большом зале перестал появляться. Хагрида жалко, не столько его вины было в той ситуации, чтобы оказаться в Азкабане, но зато хоть от директорских взглядов я был защищён.

* * *

Семестр начался спокойно. Уроки по-прежнему были интересными, теоритические знания по окклюменции выросли настолько, что я перешёл к созданию основы под первый ментальный щит, а директор по большей части в Хогвартсе отсутствовал, что позволяло не волноваться и не отвлекаться от учёбы.

В феврале Чарли прислал десять галлеонов, буквально приказав устроить на эти деньги празднование дня рождения. Чуть подумав, я согласился с тем, что это хорошая идея, и во время следующего посещения Хогсмида закупил в «Трёх мётлах» сливочное пиво, а в «Сладком королевстве» оставил почти половину подаренной суммы. Задерживаться в деревне я не стал: в день влюблённых одинокому студенту там было неинтересно, и поспешил вернуться в Хогвартс, где скучали не допущенные к прогулке из-за возраста Джинни и Фелисия.

Сюрприз удался, день рождения я встретил в кругу друзей, получив не только порцию подарков, но и массу положительных эмоций. Моя предприимчивость заслужила уважительные взгляды как от сокурсников, так и от старших учеников: стратегическое планирование было дано не всем. Праздник удался вдвойне.

* * *

В преддверии пасхальных каникул намечался очередной поход в Хогсмид, и Малфой неожиданно обратился ко мне с вопросом по организации праздника. Его день рождения был в начале июня, и другой возможности купить сливочное пиво (а может, и что покрепче) и сладости у него не было. Рассказав всё, что тот хотел знать, я пораньше отправился спать — окклюменция вымотала, а проснулся посреди ночи от землетрясения.

— Что это было?! — испуганно вскричал Теодор, зажигая свет.

— Без понятия, — отозвался я дрожащим голосом. Пришлось откашляться. — Смотреть пойдём?

Нотт уже выпутывался из одеяла, так что я последовал его примеру.

Если это вправду было землетрясением, оставаться в подземельях было наиглупейшим решением.

Быстро одевшись, мы направились в гостиную, где постепенно собирался весь факультет. Никто ничего не знал, конечно, а потому взволнованные студенты высказывали самые разнообразные предположения. В разгар волнений появилась Фарли с сообщением, что декана нет на месте. Ещё немного поспорив, мы всем факультетом направились на выход.

Ёжась на весеннем ветру, мы смотрели на светящиеся окна замка — не одни мы были разбужены непонятным шевелением камней. Старосты накладывали согревающие чары на первокурсников, остальные справлялись сами; разговоры постепенно возобновились, все гадали, что это было… Второй толчок-взрыв заставил нас мгновенно умолкнуть. Над Хогвартсом поднималось зарево рассвета.

Декан появился почти час спустя. Фарли оставила в гостиной записку, где нас искать, так что Снейпу не пришлось блуждать по школе. Выглядел он злым, но страха в его глазах не было заметно. Хотя… уж Снейп-то наверняка сумел бы скрыть подобную эмоцию, чтобы не пугать нас ещё сильнее.

Мы ждали криков, обвинений в том, что весь факультет посмел покинуть подземелья посреди ночи, нарушив тем самым комендантский час, но ничего подобного не последовало.

— Угрозы нет, — отрывисто сообщил декан. — Возвращайтесь в гостиную.

— Что это было? — робко поинтересовалась Паркинсон.

— Вас это не касается, мисс Паркинсон.

— Но, сэр! — возмутилась Фарли. — Мы живём в подземельях, если замок рухнет, нас он погребёт под собой!

— Для того, чтобы Хогвартс рухнул, потребуется нечто большее, чем один темномагический ритуал, — выплюнул Снейп и выразительно посмотрел на нас. — Возвращайтесь в гостиную.

Продолжать спор не имело смысла, раз декан сразу не сказал, в чём дело, можно было не рассчитывать на то, что он сделает это теперь.

— Сэр? — обратилась Фарли, когда большая часть слизеринцев двинулась к замку.

— Да, мисс Фарли?

— Сэр, вам известно какой ритуал был проведён?

— Нет. Директор выясняет этот вопрос.

— Понятно, — издевательски протянула наша староста, ничуть не смутившись под недовольным взглядом Снейпа.

Мы с Теодором переглянулись и поспешили догнать остальных.

До утра никто так и не пошёл спать, только первокурсников заставили разойтись по спальням. Сна не было ни в одном глазу, все гадали над неизвестным ритуалом.

Вообще, Слизерин был именно тем факультетом, чьи студенты могли найти ответ на этот вопрос. Равенкловцы знали не меньше нашего, конечно, однако их знания носили академический характер, да и не было их в непосредственной близости. Представители старых чистокровных родов устроили мозговой штурм, но так и не сумели прийти к единому мнению. Всё-таки кровь — это ещё не всё. Пусть старые семьи лучше понимали магию, с этими знаниями они не рождались. Сошлись на том, что магический выброс такой силы обязан был сопровождать неимоверно мощный ритуал по-настоящему Чёрной магии — не просто Тёмной, а именно что Чёрной.

Чёрных магов в мире насчитывались единицы, а в Британии даже просто тёмных выслеживали и без разговоров отправляли в Азкабан, и потому от осознания, что кто-то решился на столь беспрецедентную демонстрацию мощи, становилось страшно. А если вспомнить, что произошло это не где-то в глухом лесу, а в Хогвартсе, самом безопасном месте в Британии, прямо под носом у Дамблдора…

И от этого становилось уже не просто страшно, а жутко.

До утра мы просидели в гостиной как на иголках, ожидая повторения толчков, но, к счастью, всё было спокойно. На завтрак мы явились в числе первых, но аппетита у многих не было. Вяло ковыряясь в тарелках, мы дождались, когда Большой зал заполниться такими же не выспавшимися, встревоженными учениками, и только тогда появился директор.

На то, как он шествует к своему месту, все смотрели молча. Улыбка никого не смогла обмануть, ответа мы ждали почти осязаемо. Не думаю, что Дамблдор обрадовался необходимости объясняться, но и отказаться он не мог; успокоительные расплывчатые уверения все пропустили мимо ушей, продолжая ждать настоящего ответа на вопрос, что же случилось ночью.

— Друзья, вам не о чем волноваться!

Фарли только начала вставать, когда её опередил Диггори — хаффлпаффовец:

— Директор, при всём уважении, магический всплеск мы все ощутили, что говорит о его необычайной мощи. Мы не можем не волноваться, когда рядом находится подобный объект. В конце концов, мы живёт в подземельях!

Фарли едва не мурлыкала — впервые не слизеринцы оказались теми, кто требовал от директора правды, не веря его лживым словам.

— Мистер Диггори, уверяю вас, мы со всем разберёмся. А сейчас вам пора отправляться на занятия…

Поднявшийся гул заглушил последние слова Дамблдора, после бессонной ночи желания идти на уроки ни у кого не было, но делать было нечего, поняв, что дневной сон нам не светит, все наконец приступили к завтраку.

Соседи по столу переговаривались, обсуждая слова Диггори — эта семья числилась в сторонниках директора, а потому его выступление многих удивило, я же по привычке рассматривал учеников, одним ухом прислушиваясь к разговору. Настроения на других факультетах царили не радостные, даже гриффиндорцы не были до конца успокоены, хотя и верили директору, что уж говорить о других. Хаффлпафф волновался, равенкловцы были задумчивы…

И только Патил улыбалась потусторонне-счастливой улыбкой.

По моему телу побежали мурашки, а волосы на руках встали дыбом. Как же я умудрился забыть, кто присутствует в Хогвартсе! Мерлин, конечно! Если Патил — Тёмный Лорд, нет ничего удивительного в мощи проведённого ритуала; пусть гриффиндорцы на каждом углу кричат, что Дамблдор — великий волшебник, доказательств тому никто не видел. Директор, может, и силён, но — что с того, если его сила никак не проявляется? Зато имя Волдеморта не просто так до сих пор боятся произносить, его деяния всё ещё на слуху, и речь не о убийствах грязнокровок. В конце концов, до магглорождённых никому нет дела, а вот до магии — есть. Тёмный Лорд многого добился, пусть об этом и не принято говорить; некоторые даже болтают о бессмертии…

Я запнулся в рассуждениях и едва не хлопнул себя по лбу. Что значит «болтают»? Если Патил — это Тёмный Лорд, то бессмертие — не болтовня!

Патил, казалось, ничего не замечала. Она улыбалась и крошила булочку, иногда отправляя в рот маленькие куски. О чём она думает? Узнать это было не в моих силах, но мне почему-то казалось, что разрушение Хогвартса в её планы не входит. Она ведь вернулась в школу, хотя, будучи Тёмным Лордом, точно не нуждалась в знаниях, даваемых на третьем курсе. Это могло означать, что пока она по каким-то причинам не может заявить о себе…

Возможно, у неё недостаточно сил?..

— Рон, идём! До рун осталось пять минут! — потрясла меня за плечо Гринграсс.

— Да-да, иду, — отозвался я, вставая.

Я не мог перестать думать о Патил, о Лорде, о его силе, и посреди урока меня осенило. За время, проведённое в библиотеке, я успел узнать многое, в том числе, заклинание, с помощью которого определялась магическая сила. Книга мне попалась случайно, она была плохо систематизирована, бытовые чары в ней соседствовали с лечебными, так что я её отложил, но это заклинание запомнил. Его применяли в случаях, когда нужно было быстро оценить состояние здоровья, например, при травмах: если нет истощения и с магией всё в порядке, даже самые страшные повреждения не так уж опасны — магия защитит. Так вот я решил проверить магическую силу Патил.

Осталось только вспомнить, в какой именно книге я видел то заклинание, найти его и научиться накладывать. И всё это в преддверии экзаменов.

Ничего, дело полезное, я справлюсь!