"Прикладная анимагия" Фергюссона (гет)

На следующий день Драко не пришёл на завтрак, не появился в классе, даже в теплицы не заглянул. Гермиона заволновалась, надеясь, что с ним ничего не случилось.

— Пэнси! — она догнала группу слизеринцев. — Подожди, пожалуйста. Ты не знаешь, где Драко? Его весь день сегодня не видно...

— Волнуешься? — Паркинсон пристально посмотрела на Грейнджер. — Это хорошо.

— Да в спальне он, — ответил Забини. — Зубрит что-то с самого утра. Велел всем выметаться, обложился литературой и всё... Похоже, его накрыло.

— Чем? — озадаченно спросила Гермиона.

— Чем-то, — пожал плечами Блез.

— Он иногда так жестит, когда ставит перед собой какую-то цель, — пояснила Паркинсон. — Расслабься: выучит, что задумал, и вылезет.

Сегодня Пэнси говорила с Гермионой совсем другим тоном — без презрительной враждебности.

— Понятно, — Грейнджер немного успокоилась.

На следующее утро Драко нужно было отправляться в Министерство на последнюю серию слушаний по его делу. Он очень нервничал, и Гермиона держала его руки в своих, пока не подъехала карета, запряжённая фестралом.

— Ты справишься, — тихо сказала она. — Осталось совсем чуть-чуть. Я буду ждать тебя здесь. Пожалуйста, отправь патронуса, когда бы ни приехал — я спущусь тебя встретить.

Драко молча кивал и выглядел очень несчастным. Но не жаловался — просто не хотел отпускать её руку. Но расстаться, пусть и на пару дней, всё же пришлось. Гермиона долго смотрела вслед удаляющемуся экипажу, а потом пошла к замку. Ей нужно было дописывать работы по Зельям и Чарам.

Патронус Малфоя нашёл её тремя днями позже в гостиной Гриффиндора, и все снова невольно восхитились пегасом, легко влетевшим в комнату, сильным и таким... Гермиона подумала, что патронус Драко совсем не похож на него самого, но это лишь развеселило её. Бросившись к воротам, она тут же забыла, о чём только что рассказывал ей Рон, все ещё не терявший призрачной надежды.

— Как ты? — она обвила шею Драко и прижалась к нему, стараясь согреть изо всех сил.

— Да нормально, — улыбнулся он. — Приговор после экзаменов. Адвокат говорит, прорвёмся. В любом случае, Азкабан мне уже точно не грозит.

— Ты молодец... — прошептала Гермиона. — Ты справился...

— Я тебя люблю, — выдохнул Драко, обнимая её как можно крепче. — Без тебя не справился бы... Не жил бы, наверное.

— Глупости...

— Угу... Мозг отключается... — и их губы слились в очень особенном поцелуе, таком, от которого хочется жить по максимуму.

Уже на следующий день Драко, невероятно бодрый, весёлый и немного взволнованный сказал, что сегодня им просто необходимо продолжить занятия в беседке. Гермиона и не спорила, понимая, что близится срок завершения их работы, и надо ускориться.

Малфой ждал её там после занятий с тыквенным соком и сандвичами. Все его книги аккуратно расположились на столе, оставляя ровно половину для принадлежностей Грейнджер.

Всё шло как обычно: они занимались, иногда прерываясь на короткие паузы, чтобы поболтать и поцеловаться. Но когда солнце стало клониться к закату, и студентов на улице почти не осталось, Драко вдруг поднялся и серьёзно произнёс:

— Сейчас моя очередь, смотри, — и он сосредоточился на перевоплощении.

Гермиона смотрела и не могла отвести взгляд: так изящно он двигался, оседая к полу и выгибая спину. Когда трансформация закончилась, Гермиона едва ли могла сдержать вздох восхищения.

— Ты бесподобен... — только и смогла проговорить она, завороженно глядя на Драко. — Очень красиво!

В этот момент Малфой стал меняться, вновь становясь собой. Теперь Гермиона уже знала, чего ждать, и заранее отвернулась, чтобы не смущать ни его, ни себя, но вдруг почувствовала его рваное дыхание и горячие поцелуи на своей шее.

Малфой был обнажён, но не спешил одеваться. Вместо этого он дотянулся до палочки и, обняв Гермиону сзади, начал водить ею по воздуху, нашёптывая заклинания. От его голоса веяло уверенностью и спокойствием, а от близости его тела лихорадило.

В это время беседку заволокло синим туманом, словно спустилась ночь, и как будто вдалеке вспыхнули крошечные звёзды, а ниже, почти от пола, по периметру возникло нежное сияние, создавая в беседке приятную интимную атмосферу. Гермиона наблюдала за метаморфозами, затаив дыхание.

— Драко... — прошептала она на выдохе, щёлкая застёжкой мантии.

Он обнял её и поцеловал очень глубоко и страстно, и всё завертелось в голове, а в животе затрепыхало возбуждение, тонкими змейками расползаясь по всему телу. Больше Малфой ничего не говорил, полностью отдавшись страсти. Он, как мог, помогал ей избавиться от одежды, хотя пальцы слушались очень плохо. Но всё это было неважно. Гермиона так остро желала его, что подавалась навстречу всем телом, а Малфой не спешил, но было во всех его движениях что-то правильное, такое... Гермиона закрыла глаза и полностью отдалась ощущениям, растворяясь в них. Нужно было просто следовать за губами Драко, его руками, его телом. Откуда он знал, что делать? Но это казалось сейчас неважным: Малфой всегда знал всё, что ему нужно, поэтому опасаться было совершенно нечего.

Гермиона застонала, когда он вошёл в неё, и Драко замер ненадолго, продолжая осыпать её тело поцелуями. К новым ощущениям нужно было привыкнуть, но много времени не понадобилось: Грейнджер знала, что такое настоящая боль, поэтому сейчас не пришлось даже напрягаться, чтобы свыкнуться с незнакомым состоянием. Он не спрашивал, когда можно будет продолжить — старался почувствовать её. Поэтому как только заметил, что Гермиона расслабилась, начал медленно двигаться. Получалось правильно, хотя всё ещё немного больно. Гермиона дышала часто, закинув голову и не глядя на Драко, хотя ей очень хотелось увидеть его лицо в тот самый момент...

— Тебе совсем чужда спонтанность? — спросила она, когда, усталые, но очень довольные, они обнимались, глядя на волшебные звёзды, что по-прежнему манили вдаль под потолком беседки.

— Пожалуй, — Драко пожал плечами. — Я не люблю выглядеть глупо.

— Неужели ты провёл целый день в подземельях, чтобы придумать всю эту красоту? — поразилась Гермиона, восхищённо глядя то на небо, то на своего парня.

— Нет конечно! — он усмехнулся уголками губ. — Это всё я уже давным-давно нафантазировал.

— Чем же ты тогда занимался?

— Оттачивал перевоплощение, — пояснил Драко. — Хотел нагнать тебя поскорее, чтобы не затягивать с...

— А... — Гермиона обиженно поджала губы. — Так ты уже знаешь свою анимагическую форму.

— Нет, — возразил он, очень довольный собой. — Я всегда хотел, чтобы ты мне сказала. Поэтому нарочно не смотрел на себя. Вообще.

— Я тебе не верю, — продолжала дуться Гермиона, хотя на самом деле ей было очень хорошо.

— В данном случае мне врать невыгодно, — возразил Малфой с улыбкой. — Так что там из меня получилось?

— Ты действительно не знаешь?

— Честно-честно!

— Снежный барс... — выдохнула Гермиона. — Безумно красивый, только очень худой...

Малфой рассмеялся очень легко, так что Грейнджер почему-то рассмеялась тоже.

— Ладно, постараюсь брать пример с Гойла, — фыркнул Драко, отсмеявшись. — Впрочем, я точно знаю, что худые парни заводят тебя больше толстых.

— Почему надо бросаться в крайности? — Гермиона прижалась к нему всем телом. — Просто ты правда совсем прозрачный стал. Так и заболеть недолго.

Драко согласно кивнул, согревая её теплом своих рук.

— Интересно, на кого из родителей ты больше похож со своей этой привычкой всё продумывать до мелочей и заранее? На отца?

Малфой ответил не сразу.

— Знаешь, — сказал он. — Как ни странно, в этом я похож на Снейпа. Видимо, он и впрямь мог бы быть моим отцом...

— Не... Ты слишком похож на Люциуса Малфоя, так что без вариантов, — пробормотала Гермиона довольно.

— Похож, — ухмыльнулся Драко. — Жаль, что у Снейпа не было своих детей. Мне кажется, он был бы хорошим отцом.

— Может быть, — задумчиво отозвалась Гермиона. — Хотя вот преподаватель из него получился всё же неважный.

— Для чужих, — уточнил Драко. — Слушай, а может, тогда Поттер? У него со Снейпом есть что-то общее!

Гермиона засмеялась.

— Дело в том, что Гарри — тоже точная копия своего отца, — пояснила она. — Только глаза мамины. У кого хочешь спроси...

— Хм... Заметила, мы снова говорим о Снейпе.

— На этот раз ты начал!

— Это ты задаёшь странные вопросы.

— Я любознательная.

— Любопытная.

Они посмотрели друг на друга и, застигнутые страстью врасплох, слились в долгом, томительно-сладком поцелуе.