Без кишок на клавиатуру и истерик по смс (гет)

«Знаю это помойное чувство», ‒ пишет Ваня, затем поднимается от ноута и идет в детскую, чтобы проверить Мелкого. Дверь приоткрыта, и Ваня заглядывает в щелку. Мелкий, сунув руку под щеку, тихонько посапывает. Еще неделю назад Мелкий закашливался, приходилось колоть антибиотики ‒ педиатр диагностировала трахеит, и Ваня спешно научился ставить уколы в мышцу, предварительно потренировавшись на апельсине. У Мелкого, конечно, кожа была гораздо тоньше, чем кожура, поэтому он легкость Ваниной руки не то чтобы оценил. Ревел горестно, с подвываниями. Но Ваня мужественно терпел каждую слезинку и к концу курса уже практически не реагировал на подрагивающую нижнюю губу.

«Именно помойное», ‒ соглашается через пять часовых поясов Арина. — «Мерзко».

С Ариной Ваня познакомился только что в анонимном чате. Думал, девчуля согласится на вирт, ну, а если уж совсем повезет, окажется тоже из Москвы, и они, например, завтра пересекутся, чтобы это самое. Но Арина оказалась не просто не из столицы — она была с Байкала, и у нее уже стояла глубокая ночь. А вирт... с Ариной, оказалось, можно было говорить не только о сексе.

Ваня сам не заметил, как выложил ей и о Мелком, и о том, как выгнал жену из дому, и о болезни матери, и о том, что недавно сменил работу... Арина оказалась внимательной собеседницей и вообще веселой девчонкой. По крайней мере над собой она смеялась только так.

Это было легче, чем плакать; за три дня до Нового года Арина разошлась с мужем. «Теперь, — писала она, — мне двадцать шесть, я разведенка, и у меня кот». Ваня представлял себе, как она смеется, и чувствовал, что смех — это просто защитная реакция.

«Я целый месяц ревела каждый вечер. Приходила домой и начинала. А выходила из дому — становилась злая».

Иногда Ване тоже хотелось реветь. Когда Мелкий спрашивал, где их мама. Когда Мелкий просил сестричку. Или когда "у мамы боли, у папы боли, а у Мелкого заживи". Короче, он нехило так Арине приврал, когда написал, что по бывшей жене совсем не тоскует. Просто реветь не умеет.

«Хорошо вам, девчонкам. Поплачете — и легче».

«Легче».

Малой был у бабушки, когда Ваня вернулся из рейса, — полтора года назад, на День парижской коммуны. Открыл дверь, поставил чемодан в прихожей и наткнулся взглядом на чужие ботинки. Рядом стояли Маринины красные босоножки на сногсшибательной танкетке — в них она доставала Ване до уха. И Ваня как-то сразу все понял. Тихо разулся, проверил детскую. Попил водички на кухне. Потом, глубоко вздохнув, зашел в спальню, стащил Марину прямо за волосы со стонущего под ней мужика, вытолкал обоих голышом на лестничную клетку, немного почесав кулаки о холеную рожу жениного хахаля, потом, подумав, вышвырнул им обоим шмотье. Закрыл дверь на все замки, отключил звонок и домофон, отправил телефон в режим "В самолете". Молча вылакал в одну харю бутылку «Джека» — и лег спать.

Мелкий очень бодрил. Из-за Мелкого Ване нельзя было раскисать, и он быстро взял себя в руки. Наверно, если бы не Мелкий, его бы понесло в загул. Либо в синюю яму — либо по бабам.

«Я задам интимный вопрос? Пощечину мне не залепишь?»

«Задай».

«А как тебе, ну... без этого? Тело нормально реагирует?»

Ваня думал, что Арина смутится. Все-таки они знакомы всего-ничего.

«Мозг хуже, чем тело. Мозг меня отправил в день развода в кабак и устроил приключения».

«Это например?» — заинтересовался Ваня, даже к ноуту придвинулся поближе.

«Проснулась среди ночи дома у какого-то чужого мужика. После пяти текил ничего удивительного».

Ваня кривится. Он себе такого на одну ночь вообще никогда не позволял.

«Секс, да?»

«Видимо, был. Вообще ничего не помню. Пришла домой — до утра в душе просидела. Так мерзко было».

Ваня идет на кухню и ставит кипятиться чайник. От последнего сообщения у него как-то на душе стало легче. Снова стало можно воспринимать Арину как нормальную, а не шалаву какую.

«Это, знаешь, наверно, психологическое было. Ну, чтоб кто-то после мужа был, — присылает Арина, и следом за этим сразу: — (Если бы хоть что-то запомнила, может, было бы не так обидно)».

Ваня улыбается в кружку.

«Не думаю, что секс с незнакомцем стоит того, чтобы его запоминали».

Ему в последнее время не то чтоб часто обламывалось. С переходом из гражданской авиации в сферу вертолетных услуг Ваня как-то разом растерял всех своих поклонниц из числа молоденьких стюардесс. Как будто их у Вани были толпы.

«Ну, да».

Ване нравится, что Арина с ним соглашается. Он вообще не ожидал, что встретит в анонимном чате хотя бы одного адекватного человека, а не одних прожженных нимфоманок. Как-то даже уже и желание приятно подрочить прошло. Хотелось просто поболтать.

«Спасибо, Вань».

«За что?»

Ваня слышит, как открывается дверь в комнату Мелкого, потом босые ступни шлепают по линолеуму в сторону туалета. Он выглядывает из своей комнаты, когда начинает шуметь слив воды и щелкает кнопка выключателя — его специально из-за Мелкого пришлось перенести ниже. И одного ходить в туалет Ванька Малого совсем недавно научил — и сейчас Мелким очень гордился. Три года — а такой уже самостоятельный пацан.

«Что нормальным оказался. Тут же все начинают разговор с "У меня 18 см, хочешь фотку?" А ты не такой. Ты милый».

— Папа, ты почему не спишь? — сонно спрашивает Мелкий, видя Ваню в коридоре.

— Жду Деда Мороза, — на ходу придумывает Ваня. — Кто ему дверь откроет?

— Кто? — послушно повторяет Мелкий.

— Я, — говорит Ваня, на руках занося Мелкого в детскую. — Ты только спи, а то Дедушка Мороз не приходит к мальчикам, которые не спят по ночам.

— Значит, к тебе не придет? — не по-детски серьезно спрашивает Мелкий.

— А я был нехорошим мальчиком в этом году. Мне подарок не положен.

Малой засыпает мгновенно, стоит только коснуться головой подушки. Ваня сидит рядом с ним недолго, потом подтыкает ему одеяло и идет обратно к себе.

«К тебе тоже в этом году не пришел Дед Мороз?» — пишет Ваня Арине и отправляет раньше, чем понимает, что это было вообще не в тему.

«Нет, только ДедЛайн. Я же была плохой девочкой».

Ваня смеется беззвучно. С летного училища он не вспоминал эту историю.

«Я на первом курсе однажды не приготовился к экзамену по истории авиации и космонавтики. А препод наш на праздники летал к дочери в Штаты. И говорит, мол, все, кто пришел на экзамен, получат подарок от Санта Клауса. И вытаскивает из-под стола мешок. Я, конечно, по своему билету еле-еле что-то мычу, перевираю все, что можно и что нельзя. Ну, он мне ставит "неуд." и мешок протягивает. Я руку в мешок сую. Достаю какую-то хрень черную, гладкий такой параллелепипед. И спрашиваю, мол, чо это? А препод как заржет и говорит: "А это, Каплан, уголек, который Санта приносит в Рождество плохим мальчикам!"»

Арина присылает несколько анимированных ржущих смайликов.

«Но потом пересдал?»

«Конечно».

«А я как-то перед НГ в чебуречной перекусила. Вот тогда мне тоже уголек достался от Дедушки Мороза».

«Активированный?»

«Ага».

«Так тебе надо было текилой заполировать!»

«Я тогда была помоложе и хуже воспринимала крепкий алкоголь».

«Мне кажется, я бы с тобой выпил».

Ваня пишет это просто потому, что написать «Арина, ты мне нравишься, можно я напишу тебе в Телегу?» ему стыдно. Ваня ловит себя на мысли, что стесняется, будто ему шестнадцать.

«Чтоб я наутро сбежала, сверкая пятками?»

«Да по одной, Арин. Чтоб познакомиться».

Ваня не помнит, когда последний раз знакомился в баре. Может быть, сразу после школы, летом до летного училища. Тогда казалось, он такой взрослый... Обманчивое чувство.

Конечно, ничего путного из этих знакомств не выходило да и выйти не могло. И у Вани как-то просто был не такой характер. Он себе не слишком представлял, как можно купить девушке выпить, чтобы ей при этом не показалось, что ее снимают.

«Я не всегда пью с незнакомым», — приходит мгновенно. — «Я вообще была замужем пять лет, а до этого только хамила любому, кто ко мне подсаживался. Превентивно. От смущения, наверно».

«Я бы тебя смутил?»

«Пожалуй. Утерян навык знакомства с мужчинами. Я бы растерялась. Мне друзья толстовку подарили, антихайповскую. На ней написано "I ball was rwat", читать транслитом. Сказали, что надпись полностью отражает суть моего характера».

«Ну, со мной легко познакомилась. И до сих пор не нахамила».

Ваня расстилает постель и начинает раздеваться. Потом вспоминает, что вообще-то ждал Дедушку Мороза, подтаскивает стул к шкафу и залезает на него, чтобы достать подарок для Мелкого — большую коробку с игрушечным вертолетом на радиоуправлении. Он и сам не знает, почему выбрал эту игрушку, ведь Мелкий еще действительно маловат для нее — четыре ему будет только в мае. А у самого Вани есть игрушка покрупнее, в полную, так сказать, величину.

Ваня на цыпочках выходит в коридор и ставит коробку под елку. Больше места для нее не нашлось, зато она именно такая, как они с Мелким хотели: под самый потолок, пушистая, терпко пахнущая смолой.

«Это интернет. А в реале? В баре по пьяни на одну ночь — как-то не варик».

«Ну, с мужем же познакомилась».

«С мужем учились на одной специальности».

Ваня улыбается. У них в летном не было девушек, ни одной. Но на дискотеки приходили городские. Некоторые потом выходили замуж за летчиков, но, разумеется, не все.

«Ну, а с коллегой каким-нибудь посимпатичнее? Смогла бы?»

«С коллегой — фу».

«Почему? А с кем хочется?»

«Хочется, чтобы потом, если ничего не получится, не было неловкости».

Так с коллегой, думает Ваня, на самом деле вряд ли получится. Он, конечно, нечасто соблазнялся на кокетливо расстегнутую пуговичку на блузке любой девочки-стюардессы из их экипажа, но бывало. И секс в туалетной кабинке — это иногда классно, новые острые ощущения и все такое... Но каждая из девочек, с кем у него было — вот так, украдкой, быстро, жестко, страстно, — потом смотрела таким хитрым взглядом на него, что Ваню в жар бросало, он аж красными пятнами шел. А он не какой-то там сопливый мальчишка, он второй пилот! Был.

Но новом месте работы таких раскованных девиц у Вани не было. Только в отделе переводов, ходил слушок, есть одна. Но молва была так себе, неприятная молва, если честно. Переводчица с разбегу прыгала в койку любого мало-мальски симпатичного пилота, и, если бы на ее коже партнеров отмечать звездочкой, как сбитые вражеские самолеты во время войны, на девице некуда было бы ставить пробу.

Ваня не хотел становиться звездочкой.

«Тогда не знаю», — пишет Ваня бездумно и трет глаза ладонями. Ноутбук отбрасывает голубое свечение ему на лицо и на стену позади него.

Только третье января, а Ваня уже так задолбался.

Ваня устал быть несчастливым.

Ваня оголодал без женщины.

Ваня хотел обнимать кого-то во сне, прижиматься к теплому бедру, ему так одиноко засыпать одному.

Ване нужно влюбиться.

«Если бы уровень любви к нам в крови определял, должны мы жить или нет, я бы, наверное, уже подохла», — и следом: «А тебя любит Мелкий».

«Почему ты не родила?» — пишет Ваня и с запозданием понимает, как бестактен.

«Не получилось».

Ваня думает, что если бы у них с Мариной не было сына, если бы он остался после развода один-одинешенек в этой квартире, где все напоминало бы о неверной жене, он бы... он бы вздернулся.

«Ладно, Вань. Я, наверное, подремлю чуть-чуть. Спасибо за разговор».

«Пока, Ариш».

Она же сейчас отключится, понимает Ваня, и его подбрасывает на кровати. Он быстро набирает в окошко чата свой никнейм, добавляет: «Напиши в Телегу» — и не знает, успело ли дойти сообщение, когда внизу окошка чата появляется системное «Собеседник покинул беседу».

Ваня засыпает быстро.

За неделю в Телеграме ни одного нового чата.

Ваня подумывает о том, чтобы завести профиль на сайте знакомств, но каждый день откладывает это на завтра.

Ваня не хочет, чтобы получилось, как в новых "Елках": он приведет девушку, а Мелкий скажет, что она совсем им не подходит. Если честно, с Мелким на этот счет нельзя не советоваться.

«Я послезавтра в Домодедово прилетаю по работе. Ты не знаешь, там варят приличный кофе?»

Сообщение приходит неожиданно, Ваня с Мелким выходят из детского сада, где воспитательница рассказывала Ване минут пятнадцать, как Мелкий пытался перецеловать всех девочек в группе, а в тех, кто отказывал, швырялся манной кашей.

Жесткий стиль, думал Ваня под истеричные нотки в голосе воспитательницы, никаких букетов роз. Все как бабы любят.

«Я тебя встречу», — пишет Ваня на ходу, не позволяя себе сомневаться.

Мелкий тянет его за рукав куртки к машине, но вдруг резко останавливается, задирает голову и раскрывает рот.

На Москву сыплется крупный январский снег.