Дар Смерти (гет)

Наутро Снейпу было совсем плохо. Он подумал, что если так пойдёт и дальше, то скоро добраться до кровоостанавливающего зелья не будет возможным. С большим трудом влив в себя состав, он обмяк на стуле и долго сидел, пытаясь собраться с силами.

Снейп все время размышлял о том, увидит ли Грейнджер в магазине, и каждый раз сердце замирало, если ответ казался отрицательным. С другой стороны, он сделал все возможное, чтобы она обиделась и больше не приходила, чтобы не было соблазна повторить снова то, что студентка и преподаватель делать не должны. К тому же Люпин и Поттер...

Но другая — темная — часть Снейпа упорно хотела видеть Грейнджер снова. Пусть и не обнимать, не целовать — даже не касаться. Но просто видеть.

Он собрался и аппарировал за шоколадом. Накупив его побольше, Снейп уселся на первом этаже и тут же все съел, думая о том, как надоел ему приторный до изжоги шоколад.

Больше тянуть время смысла не было, и он медленно поднялся на третий этаж к магазину. Грейнджер была на месте. Бодрая и свежая, она рассказывала что-то пожилой клиентке. Увидев её, Снейп тут же почувствовал первые признаки возбуждения. Он выругался про себя, понося магические контракты и слабый организм, и резко рванул дверь магазина, намереваясь быть твёрдым, как скала.

Он задаст Гермионе всего один вопрос и уедет. На целый день. А вечером завезёт документы и...

— До свидания! Будем рады увидеть вас снова! — приветливо раскланялась Грейнджер со старушкой, провожая её до дверей, а потом вдруг резко заперла магазин изнутри, повесила табличку "Закрыто" — и быстро прошла в лабораторию. Снейп понял, что аппарировать не удастся — антиаппарационными чарами прямо пахло, хотя вообще-то они не имеют запаха.

Он вошёл в лабораторию следом за Грейнджер и впервые почувствовал себя нерадивым студентом перед лицом директора школы. Гермиона сложила руки на груди и гневно посмотрела на Снейпа.

— Профессор, — холодно сказала она, и он замер, зачарованный её позой и тоном. Обычно никто так не общался с ним. — Я не буду сейчас говорить о том, что уйти сразу после секса — гадко, а спрятаться за антиаппарационными чарами — ещё и унизительно для второго партнера. Плевать, — она жестом пресекла попытку Снейпа сказать хоть что-то. — Я спрошу вас только один раз: хотите вы быть со мной? И если ваш ответ — "да", я останусь с вами до конца, что бы ни случилось. Но если ваш ответ — "нет", я исчезну сейчас же, и вы больше никогда не увидите меня, даже если будете искать. Отвечайте!

Снейп судорожно соображал, что сказать, потому что его разрывало надвое от такого ультиматума.

— Мисс Грейнджер, — дипломатично начал он. — По поводу моего поведения вчера...

— Да или нет? — непререкаемым тоном перебила Гермиона.

— Но ведь магазин, Грейнджер, — попытался Снейп зайти с другой стороны.

— Да или нет? — повторила она, не пускаясь в рассуждения.

Снейп нервно прищурился, надеясь "задавить" Грейнджер напором.

— Ваша гриффиндорская прямота в данной ситуации просто неуместна!

Он хотел объяснить, что существует гораздо больше обоюдоприемлемых решений, но Грейнджер посмотрела на него с обидой.

— Все ясно, профессор, прощайте! — сказала она и быстро пошла к двери — туда, где не было антиаппарационных чар.

Целое мгновение Снейп не двигался с места. В голове его была чёрная, всепоглощающая пустота, словно дементор, высасывающая любые чувства, даже возбуждение.

Гермиона повернула ключ, сделала шаг за порог и обернулась, лишь на мгновение задержав на нем тоскливый взгляд... Опять эти глаза! Все самые опрометчивые, дурацкие поступки в последнее время Снейп совершал из-за ее невероятных глаз. И сейчас, снова не справившись с собой, Снейп вдруг сорвался с места и бросился к Гермионе, протягивая вперёд руку. Он схватил её, но было уже поздно: аппарационная воронка засосала их обоих и опустила в незнакомом Снейпу месте.

— Где это мы? — спросил он, нервно отпуская руку Грейнджер.

— В моей спальне, — ответила она. Её глаза были наполнены слезами.

— Почему именно здесь? — контролировать себя становилось все сложнее. — Это ведь первое место, где я стал бы вас искать.

Снейп собрался, закусил губу и на всякий случай отошёл подальше — к двери.

— А вы бы стали меня искать? — всхлипнула Грейнджер, стараясь не плакать.

Снейп сглотнул, судорожно подбирая верный ответ. Впрочем, выбор был сделан, поэтому снова спасаться бегством было теперь глупо.

— Если бы стал — обязательно начал бы отсюда, — Снейп откашлялся смущенно.

— Я подумала, это место будет самым правильным, чтобы вдоволь наплакаться тут в одиночестве, — пояснила Грейнджер тихо.

— Было бы из-за чего плакать, — фыркнул Снейп фальшиво, чувствуя, как приятны ему эти слова.

— Но вы так и не ответили мне! — внезапно Грейнджер оказалась слишком уж близко, и это сильно осложнило систему его выдержки.

— Грейнджер, — Снейп попытался отстраниться, но быстро понял, что приперт к стенке. — Это же очевидно!

— Совершенно неочевидно, — возразила она.

Снейп глубоко вздохнул, понимая, что объяснить ей все, что в его голове, просто невозможно. Но ведь он же тут, с ней, в конце концов! Что ещё нужно?!

— Магазин остался открытым, — зачем-то сказал он. — А там — документы, если вам все ещё интересно.

Очевидно, Гермиона все же не ждала какого-то конкретного ответа, потому что внезапно зажмурилась и поцеловала его в губы, долго и страстно. И не стало больше ничего вокруг: ни магазина, ни разницы в возрасте и положении — ничего, что могло бы сойти за довод в пользу того, что им не стоит...

Спальня, действительно, была лучшим местом. Снейп не очень хорошо помнил, как они оказались на постели. С трудом осознавал, как скидывает вечную свою водолазку и брюки. Он полностью погрузился в ощущения и чувствовал так же тонко, как когда готовил сложнейшие яды. Грейнджер была полностью открытой и беззащитной перед ним, но в то же время бойкой и по-гриффиндорски дерзкой, пламенной. Она словно провоцировала на подвиг, и он не мог отказать ей, не ориентируясь больше, где заканчивается сам и начинается Гермиона...

— Грейнджер, — выдохнул он, откидываясь на подушки после сильнейшего оргазма. — Быстро в душ. Палочку не забудь.

— Не вздумай скрыться, — прошептала Грейнджер в его губы, хищно улыбаясь.

Но он уже и не собирался сбегать. Теперь оставалось только смириться с тем, что выбрал потрясающе счастливую и столь же потрясающе короткую жизнь с потрясающей девушкой. Два месяца... Она обещала, что будет рядом. Снейп не сомневался, что так и будет. Тогда какой смысл страдать? А там... Там он позволит Блеку высказать все, что тот думает. Плевать на остальное.

На следующий день Снейп, радостный до неприличия, вписал имя Грейнжер в бумаги и оформил сделку по передаче прав на свою маленькую фирму. С этим было покончено.

Но теперь о том, чтобы искать женщину для зачатия, не могло быть и речи. И Снейп, приготовившись морально к новым санкциям, с головой ушёл в отношения с Гермионой. Днём они вместе работали в магазине, вечером ужинали где-нибудь, а потом аппарировали к ней или к нему — неважно — и предавались любви. С Гермионой не надо было притворяться Ирвином Стоуном и выдумывать ответы на странные вопросы о прошлой жизни. Наоборот, с ней можно было поговорить о магическом мире, о Хогвартсе, о поисках ассистентки, которые Грейнджер ревниво взяла на себя. Она дополняла его во всем, и Снейп постепенно перестал изводить себя за каждый секс с ней — только последняя мысль не давала покоя: "Грейнджер не сосуд. Она не должна страдать всю жизнь из-за его прихоти". И Снейп каждый раз тщательно следил за тем, чтобы после секса Гермиона отправлялась в душ и брала с собой палочку для применения противозачаточных чар.

А дни в календаре краснели, и Снейпу казалось, что это происходит все быстрее и быстрее.

В конце февраля Гермиона пришла на работу попозже и заявила, что была в Хогвартсе. А потом без перехода спросила:

— Что за контракт?

Снейп изогнул бровь.

— Ты умираешь, потому что не можешь выполнить условия контракта, — Грейнджер дала понять, что не дура, хотя он и так это знал.

— Разве это важно? — хмуро спросил Снейп, отводя взгляд.

— Важно, — она вздохнула. — Рецепт зелья, которое ты готовишь, находится в разделе про магические контракты — я только что проверила, — пояснила она. — Почему бы нам не попробовать вместе найти решение?

— Ты же не думаешь, что у меня нет решения? — с превосходством спросил Снейп.

— Тогда почему ты не...

— Не твоё дело, — коротко оборвал он. — Давай не будем об этом.

В этот вечер рана Снейпа снова начала кровоточить, и наутро он едва смог подняться на постели, чтобы выпить зелье.

— Я боюсь остаться одна, — тихо сказала Грейнджер, свернувшись в клубочек у его груди.

— Ты не одна, — возразил Снейп, стараясь казаться бодрым. — У тебя есть друзья и родители. Ты молода. По-моему, ты и так потеряла здесь слишком много времени.

— Северус, — сердце екало каждый раз, когда она называла его по имени. — Зачем ты так говоришь?

— Я так думаю.

— Неправда.

— Не веди себя, как ребёнок.

— Но ты единственный, с кем я могу себя так вести.

— Тогда не удивляйся менторскому тону, — подобные разговоры забавляли его.

Зазвонил телефон. Снейп ответил.

— Слушаю.

— Ирвин, это Марина, — он узнал резкий, уверенный голос бизнес-леди. — Я обдумала твоё предложение, и я согласна. Сегодня вечером у меня, запиши адрес.

Внезапно Снейп понял, что имел в виду Блек, когда говорил, будто "рабочая" схема для дураков. И от осознания этого стало как-то нехорошо. Снейп обманул не контракт — он обманул самого себя. В этот самый момент ловушка захлопнулась, и переиграть что-либо было уже невозможно. Откажешься — потеряешь жизнь. Согласишься — потеряешь Гермиону. А одно без другого Снейпу не так уж и нужно было: однажды подобную жизнь он уже прожил, и весьма погано.

— Марина, — Снейп глубоко вздохнул, зарываясь в пушистые волосы Гермионы, выводящей пальцами узоры на его груди. — Предложение больше не актуально. Прощай.

И он уверенно положил трубку. Осталось чуть больше месяца.

Снейп хотел взять от этого времени все. Настроившись на то, что больше ничего не будет, в какой-то момент он отпустил сознание. Сам по себе Снейп был довольно приземлённым, далеким от безумств человеком, особенно если дело касалось женщин. Но с Гермионой оставаться таким было непросто. Неискушенная в любовных ласках, но невероятно любознательная от природы, она экспериментировала, и он не мог отказать ей ни в чем, стараясь соответствовать своим представлениям о более старшем и опытном любовнике.

Но больше всего ей нравилось заставлять его открыться. Это была такая особая пытка удовольствием, которую Снейп ненавидел, но не знал, как избежать.

— Северус, — шептала Гермиона, покрывая его грудь поцелуями. — Признайся, ты хочешь меня...

— Хочу, — цедил он сквозь зубы, зная, что за этим последует.

— А как ты меня хочешь?

Безумно, невероятно, до умопомрачения!

— Очень, — но она знала, что он скрытничает.

Гермионе мало было отговорок. И тогда она делала что-нибудь коварное, например, прикусывала его сосок, заставляя вздрагивать и прогибаться.

— А как ещё?

— Ты же знаешь сама...

— Даже не подозреваю, — скользнуть вниз, к животу, чтобы коротко поцеловать пупок, а потом — ещё ниже, к члену... — Скажи...

Требовательно, испытующе, так, что Снейп закусывал губу, чтобы не стонать. Но никогда — по-настоящему, потому что сначала ей хотелось вдоволь насладиться его откровенностью.

— Северус, как сильно ты меня хочешь? Скажи...

— Очень сильно, безудержно, черт, я с ума схожу... Пожалуйста! — это было такое емкое слово! "Пожалуйста" — не останавливайся; прекрати мучить меня; делай со мной, что хочешь, — и все в одном только слове.

Иногда это помогало. Но с каждым разом ей хотелось все больше и больше. Его самого, его души. И вопросы становились все откровеннее, пытка — изощреннее.

— Как бы ты хотел сделать это? В какой позе хотел бы видеть меня? Тебе нравится, когда я кричу? Давай реализуем твою самую дикую фантазию? Признавайся, ты любишь меня? Как исполнить магический контракт?

Измученный до предела её страстью, он уже не мог держать оборону.

— Люблю тебя, — шептали губы Снейпа помимо желания открывать душу. — Не могу без тебя, с ума схожу без тебя...

Он почти попался на её уловку. Почти что открыл сознание настолько, что она могла взять его сердце в ладонь, сжать его и приказывать, с какой частотой биться.

— Грейнджер! — глаза Снейпа сузились. — Мы это уже обсуждали. Мой контракт — это моё дело.

— Не твоё, — колюче отозвалась Гермиона, отстраняясь. — Больше не твоё. Потому что теперь ты — мой. И я не хочу потерять тебя. Хочу быть с тобой каждый день, каждую минуту! А ты... Ты просто эгоист!

Снейп закрыл глаза. Он запутался.

— Ты не права, — сказал он обиженно, потому что эти слова задели его нагую перед ней душу. — Ты — единственная, о ком я думаю. Я хочу, чтобы ты была счастлива. А этот чертов контракт сделает тебя несчастной.

— Может, это я сама смогу решить? — она нахмурилась. — В конце концов, так ли уж я буду несчастна, если взамен получу возможность любить тебя, а не оплакивать?

— Я... Я не знаю! — рявкнул он с надрывом. — Неважно. Осталось уже слишком мало времени.

— Но оно ведь ещё есть?

— Пара недель, — голос Снейпа дрогнул. — Этого недостаточно. Закрыли тему.

Это была их первая ссора. Гермиона кричала, что ненавидит его, а потом плакала и вела себя, как капризная девятнадцатилетняя девчонка.

Снейп спал на диване, потому что она заперлась в его спальне. Наутро, всю ночь не сомкнув глаз, он постучал в её дверь.

— Гермиона, — позвал Снейп таким тоном, что она тут же оказалась на пороге, серьезная и собранная, как на первом курсе. — Я скажу тебе, каковы условия контракта. Через неделю.

Она сосредоточенно кивнула.

Это была самая тяжёлая неделя в жизни Снейпа. Они ссорились почти каждый день. То Гермионе хотелось секса, то вдруг он казался ей слишком грубым, то она вспоминала, что рассчитывала провести вечер перед телевизором в его объятиях... Снейп решительно не понимал, как себя вести. Рана кровила почти каждый день, он слабел и уже не выходил из квартиры. Ему казалось, что в эти последние дни можно было бы просто наслаждаться друг другом, но у Гермионы, видимо, было другое мнение, и он пытался хоть как-то угодить ей, смутно осознавая, что эта девчонка сделала из него абсолютно безвольное существо. Или это просто слабость от постоянных кровотечений?

Однажды кровотечение началось прямо во время секса. Гермиона вскрикнула и вознамерилась тут же бежать за зельем, но Снейп не дал ей подняться. Ему не хотелось останавливаться, и плевать на остальное. Слабость заставляла чувствовать острее, и он, подчиняясь инстинктам, продолжил любить её, едва не потеряв сознание.

— Никогла не делай так больше! — взволнованно крикнула она.

— Всегда теперь буду так делать, — непререкаемо возразил Снейп. — Быстро в душ! — и протянул ей палочку.

Когда у Снейпа осталось чуть больше недели, он откупорил последнюю бутылку гоблинского вина из своих запасов и, посасывая его прямо из горлышка, велел Гермионе сесть рядом.

— Ты обещал рассказать про контракт, — по напряжению, с которым Грейнджер это произнесла, стало ясно, что она на низком старте в полной боевой готовности использовать полученную информацию по максимуму.

Снейп только усмехнулся.

— Как так вышло, что ты захотела быть со мной? — спросил он сумрачно.

— Я влюбилась, — нетерпеливо ответила она.

— Обещай, что когда меня не станет, ты будешь счастлива, — прозвучало очень патетично, и Снейп почувствовал, как защипало в носу, и говорить стало трудно. Слишком мало времени, а он ещё не готов выпустить её из рук и позволить исчезнуть в пелене будущего.

— Я клянусь тебе, — заверила Грейнджер вдохновенно. — Вот увидишь. Ты подарил мне столько счастья, что хватит на всю жизнь.

Он лишь презрительно фыркнул, кривя губы от столь высокопарных слов.

— Ты обещал рассказать, — напомнила Гермиона.

— Я соврал тебе, — Снейп пожал плечами. — Думай обо мне что хочешь. Но я принял решение.

Глаза Грейнджер потемнели.

— Ты не можешь так поступить со мной! Если ты хоть немного меня любишь...

— Сейчас я думаю, что люблю тебя больше жизни, — вдруг сказал Снейп серьезно, густо краснея. — Это не фигура речи. Ясно тебе?!

— Твой контракт как-то связан со мной? — догадалась она и осеклась.

А он лишь кивнул.

Наступило второе апреля. Снейп лежал в постели. Гермиона принесла поесть — он больше не вставал.

— Сколько ещё осталось? — спросила она, сжимая его холодную руку.

— Несколько дней, — соврал он снова, закрывая глаза.

Они помолчали.

— Гермиона, — сказал Снейп вдруг. — Я не знаю, что будет со мной завтра. Но сегодня я хочу ещё раз быть с тобой.

Она кивнула, дождалась, пока он поест, и, скинув халат, юркнула под одеяло.

У Снейпа все ещё не было проблем с эрекцией, потому что контракт работал, и он уверенно притянул её к себе. Кровь тонкой струйкой сочилась из раны, пропитывая повязку.

— Я люблю тебя, — прошептал он и начал медленно двигаться, постепенно ускоряя темп.

Слабость все усиливалась, но он не сдавался. Зажмурившись, Снейп хотел насладиться Гермионой до капли, чтобы потом, глядя на неё вместе с Блеком, вспоминать, вспоминать, вспоминать...

— Северус, ты бледнеешь! — пронеслось на краю сознания, и все потемнело в глазах.