Не в глаз, а в бровь (джен)

Северус Снейп никогда не любил свой день рождения. Каждый год девятого января с ним приключались какие-то неприятности, вот и нынешний не стал исключением. Северус умудрился порезаться при бритье лезвием — странная маггловская привычка осталась с юности, когда он носил при себе палочку и опасную бритву. Причиной тому стала левая бровь, дернувшаяся почти под конец бритья. Обработав порез и прижав взбесившуюся бровь пальцем, Северус принялся рассматривать свое отражение в зеркале. Сколько ему уже, четвертый десяток пошел? Он вздохнул и, прихрамывая, отошел от зеркала, затем отхлебнул успокоительного и вышел из комнаты.

Проверка школьной дисциплины обычно приводила его мысли в порядок, давала умиротворение, а снятые баллы приносили радость. При встрече с Поттером и компанией бровь среагировала более интенсивными подергиваниями. Северус вздохнул — отпрыск Джеймса теплых чувств никогда не вызывал, но бровь, похоже среагировала не только на него.

— Профессор Снейп!

Бровь Снейпа будто взбесилась, девчонка его и раньше раздражала, а сейчас ее и вовсе хотелось прибить.

— Профессор Снейп, вам плохо?

— Идите по своим делам, Грейнджер. Нет, разрешение в Запретную секцию я не подпишу. — взглянув на нее, как на флоббер-червя, Снейп развернулся и быстрым, но прихрамывающим шагом направился в учительскую.

Мысленно сделав вывод, что такое поведение брови — следствие нервного напряжения, он занял свое любимое кресло и углубился в чтение «Вестника зельевара». Бровь утихла.

В учительской начали собираться коллеги. Увидев профессора, они торопливо здоровались и ограничивались короткими поздравлениями — все уже знали, что в свой день рождения профессор зельеварения намного мрачнее и ядовитее обычного. А "честь" вручать подарок от коллектива в этом году выпала профессору астрономии.

С Синистрой у Снейпа отношения были нейтральные, хотя, точнее сказать — никакие, но вот бровь почему-то снова нервно задергалась и стала выделывать невероятные мимические этюды. Глаза Синистры слегка увеличились, она быстро всучила ему подарок и отошла в другой конец комнаты. Остальные дамы тут же начали о чем-то перешептываться, улыбаться и хихикать, и это взбесило Северуса еще больше. Он выскочил из учительской, сославшись на неотложные дела и, наложив на бровь обездвиживающее заклятье, принялся распугивать шастающих по коридору учеников.

Следующий день облегчения не принес, мантикорова бровь не давала расслабиться. Он терпеливо вынес и ехидные подколки Минервы за обедом, и то, что Вектор как-то странно на него смотрела, а потом перешептывалась с другими коллегами. А вот Синистра, похоже, стала его избегать, но при этом попадалась на пути чаще обычного.

Вечером отличился Флинт, умудрившийся получить взыскание и потерять двадцать баллов. Сначала мальчишка не хотел говорить о причинах случившегося, но потом, под угрозой отстранения от квиддича, все же сознался, правда, умалчивая о подробностях инцидента: он назвал Синистру ее школьным прозвищем — Пуленой⁽¹⁾, которое она из-за своего длинного носа терпеть не могла, еще будучи ученицей. На самом деле Маркус довольно легко отделался — когда Синистра только пришла на должность профессора Астрономии, за подобное неуважение она наказывала серьезнее. Признав справедливость взыскания, Северус щедро добавил Флинту еще и отработок от себя. Маркус отреагировал на это очень спокойно и поспешил покинуть кабинет декана, оставив Снейпа в недоумении.

Настроение у Северуса ухудшалось с каждым днем. Бровь дергалась и извивалась, нога после укуса цербера ныла. Он методично исключил три четверти всевозможных проклятий, потратив все свободное время и сократив сон до минимума. Никаких положительных результатов это не принесло, а усталость и раздражение усилились. Он даже попытался обратиться за помощью к Дамблдору, однако садистка-бровь вела себя как шелковая в присутствии директора. Но сильнее всего Северуса разозлил совет наставника побольше гулять на свежем воздухе, спать и заглянуть к мадам Помфри. Ни одним из предложенных советов он не воспользовался.

Во время очередного патрулирования на седьмом этаже Северус размышлял, что ему со всем этим делать. Для начала он решил найти место, где можно спокойно подумать. Возле картины с троллем-балериной бровь задергалась сильнее и на сей раз причинила настоящую боль. Северус остановился — и заметил неприметную дверь.

Странно — патрулируя замок столько лет, он ни разу не видел здесь двери. Убедившись, что это не очередная шутка учеников, вошел — и оказался в таинственном помещении, огромном и похожем на склад. В полумраке он зажег Люмос и удивленно замер, глядя на горы всевозможных вещей. Чего тут только не было — старые учебники, любовные романы с аляповатыми обложками, тетради с конспектами, свертки с эссе лежали огромными стопками, между ними валялась одежда и разные мелкие предметы. Он бросил взгляд вверх — в паутине застряла валентинка. Даже чья-то метла стояла в углу, накрытая старой тряпкой. Северус ее осмотрел — вполне приличная «Комета-140», которую можно было спокойно передать Хуч для тренировки первокурсников.

Пройдя мимо куч барахла разной степени ветхости, он решил проверить, нет ли в этой куче хлама чего-либо вредного, темномагического. Мало ли, кто и что сюда положил — и мало ли кто может зайти в эту комнату и по глупости взять что-нибудь опасное.

У него уже набралось несколько подозрительных предметов, но он продолжал монотонно махать палочкой — и вдруг уловил мощнейший темномагический фон, исходящий от диадемы, которую кто-то надел на голову мраморного бюста неизвестного волшебника. Добраться до этой штуки оказалось непросто: Акцио не работало, шкаф был довольно высокий и ветхий, к тому же и вокруг диадемы могли быть наложены какие-то чары. Северус посмотрел вокруг, ища, чем можно было бы дотянуться до диадемы — с трансфигурированными предметами он предпочел не рисковать, ведь неизвестно, как будет взаимодействовать с ними темная магия, исходящая от артефакта — и взял метлу. Он попытался подцепить диадему древком, но метла сильно завибрировала в руках. Подозрения Северуса подтвердились — защитные чары были серьезными. Он огляделся в поисках чего-то более подходящего и под сломанным стулом нашел сачок для ловли пикси. Осторожно держа тонкую ручку, он поддел диадему, и она упала прямо в сачок. Шкаф тут же рухнул, а бюст рассыпался в прах — Снейп едва успел отскочить и прикрыться щитом, правда, от пыли это его не спасло. Брать в руки найденную им вещь он не стал из соображений самосохранения, мысленно ругая себя, что не взял перчатки из драконьей кожи, которые обычно носил в кармане.

Северус осторожно, на расстоянии рассматривал хрупкое плетение из серебристого металла в сетке сачка. Судя по всему, украшение воздействовало ментально — оно манило и будто говорило: "Надень меня, и тебе откроется тайна мироздания." Он решил проверить диадему у себя в комнатах и направился к выходу. Уже в дверях вспомнив о найденных им темномагических вещах, метлу взял с собой, а остальное просто сжег.

На пути в свои подземелья Северус неожиданно столкнулся с Синистрой.

— Прошу прощения, — задумчиво извинилась она — скорее, из вежливости, чем из чувства вины — и только тогда заметила, с кем именно столкнулась, и обратила внимание на немного странный вид Снейпа, мантия которого была в паутине и пыли, а в руках сачок и метла. Она удивленно моргнула. Ветхая сетка сачка порвалась, и диадема со звоном упала на пол. Оба одновременно наклонились, чтобы ее поднять, но Аврора оказалась проворнее.

— Это диадема Ровены! — воскликнула профессор астрономии, рассматривая реликвию в свете факела. Она ловким движением извернулась, не дав Снейпу выхватить украшение из своих рук. — Это немыслимо! Такое чудо нужно показать Филиусу!

— Это темный артефакт! Его нужно изучать, — прошипел в ответ Снейп.

— Это реликвия Основателей! Мерлин... Какая прелесть!

— Вам, для того, чтобы что-то заметить, телескоп нужен. От этой вещицы темной магией за милю фонит, а вы ее руками хватаете.

Аврора на замечание не реагировала и украшение не отпускала.

— Не суйте свой длинный нос куда не следует, — Снейп уже начал выходить из себя. Он прекрасно знал, что Аврора стесняется своего носа, хотя, на его взгляд, он ее ничуть не портил. Но сейчас он намеренно нахамил ей, надеясь, что она, как нормальная женщина, обидится, скажет гадость в ответ — и гордо удалится, оставив диадему в его руках. Но не тут-то было.

— Я, как представитель факультета, не позволю Слизерину присвоить достояние Рейвенкло! Да как вы смеете?!

Снейп буквально вырвал диадему из ее рук, сунул в карман мантии и победно зашагал прочь. Синистра, не теряя времени, нагнала его, уцепилась за его руку и использовала чары приклеивания, отчего склеились не только их ладони, но и края мантий — и торжествующе взглянула на Снейпа. Отделаться от нее без применения силы не представлялось возможным, к тому же у Северуса не было подобного опыта: нормальной реакцией было держаться от него подальше, а не приклеиваться, в прямом и переносном смысле. Так что Снейпу пришлось взять ее с собой: выяснять отношения удобнее на его территории, а не в школьном коридоре.

Бровь все это время дергалась импульсами.

Войдя в кабинет, Аврора отменила приклеивающее заклинание, а Северус положил диадему на стол и открыл шкафчик — надо было выпить еще успокоительного. Дракклова бровь отвлекала и нервировала.

— Не переусердствуйте.

Бровь снова задергалась. Снейп сделал еще глоток — лекарство не подействовало. Аврора, присев на край стола, наблюдала за ним. А бровь тем временем окончательно спятила и изогнулась в виде молнии, чем причинила боль, аналогичную Круцио. Снейп, вздрогнув всем телом, вытащил палочку и попытался ее заморозить.

— Давно это у вас? В Мунго были? — невозмутимо поинтересовалась Аврора.

— Сам справлюсь.

— Северус, Северус... Вы в курсе, что из-за этой вашей брови нам с вами ваши подопечные и некоторые коллеги роман приписали?

Снейп непонимающе смотрел на Аврору. Недавно снятые баллы Флинт объяснил тем, что обозвал ее Пуленой, но не вдавался в подробности.

— Я, конечно, тоже хороша, — вздохнув, продолжала Синистра. — Не стоило так реагировать, но упавшую звезду на небо не вернешь. Так как давно это у вас?

— С дня рождения.

— Хм... приятного мало. На проклятия вы, я так понимаю, проверили.

— Естественно, — саркастично прошипел Снейп.

— А на паразитов? Может, нерв защемило?

— Вы полагаете, защемленный нерв может дать такое? — он указал пальцем на свою бровь, изогнутую в виде молнии. — Мы теперь с Поттером, как близнецы в индийской мелодраме.

Аврора подавила смешок и закашлялась. Снейп смерил ее ядовитым взглядом.

— Вы не замечали, когда ваша бровь начинает... — она сделала паузу, подбирая нужное слово, — причинять неудобства?

— Как проснусь, так и причиняет, — зло выплюнул Снейп, срываясь на излишне любопытную коллегу, но та и не думала обижаться и уходить.

— Септима заметила, что вы за обедом спокойно едите, потом замечаете меня, и у вас тик начинается. Долго думала, что такого я могла вам сделать.

Диадема незаметно отошла на второй план.

Снейп задумался. До сих пор он как-то не связывал поведение брови и окружающих, но вот сейчас... В присутствии Синистры бровь действительно вытворяла Мерлин знает что, на Минерву подергивалась, на Грейнджер выворачивалась наизнанку, странно реагировала на Поттера и Драко. А вот при Дамблдоре замирала.

Тут Аврора сбила его с мысли:

— Раз проклятья исключили, давайте проверим на паразита. Садитесь.

От неожиданного напора Снейп, не сопротивляясь, сел в кресло. Вначале Синистра произнесла замысловатое заклинание, но оно не дало никакого результата. Потом взяла лупу со стола и принялась разглядывать его бровь, при этом щипчиками выдернула пару волосков. А взору Снейпа открылся вид на довольно милое декольте — и теперь дискомфорт доставляла не только бровь.

— Ну, как успехи?

— Не думаю, что паразит. — она опустила лупу. — Знаете, что... Это, конечно, невероятно, но вполне возможно. Это может быть инопланетная магия. Не перебивайте, сейчас идет активное изучение внеземного влияния на магов. Судя по всему, у вашей брови свое сознание, — она провела пальцем по темным волоскам.

— Бред.

— Ну, или ваше подсознание дает вам сигнал.

— Ничего мое подсознание не дает. Да и бровь на вас уже не реагирует...

Он не договорил — Аврора его поцеловала, а бровь тут же изогнулась замысловатым зигзагом.

— Твою мать... Вы считаете, это проявление сознания?

— По крайней мере, реакция брови на телесный контакт точно есть.

— Это от неожиданности, — хрипло начал он, но не успел договорить, как Аврора поцеловала его во второй, потом в третий раз. Бровь корежило.

— Один раз — случайность, два — совпадение, а три — закономерность, — спокойно заявила Синистра, наконец-то отодвинувшись от Снейпа. Крыть Северусу было нечем. А она бесстрастно продолжала: — Инопланетный разум может расценивать вас как свой ареал обитания... или как потенциального партнера.

— И что вы предлагаете?

— Можно ампутировать, но... есть вероятность, что поселенец переселится куда-то еще или будет воздействовать на другую часть вашего тела. Если обратиться в Отдел Тайн... — Аврора задумалась, — хотя нет, этим занимается Гамп, у него в отделе все немного того... — она покрутила пальцем у виска. — С мозгошмыгами. Живым не выпустят, — со знанием дела заверила она. — Давайте попробуем сами наладить контакт.

Снейп смотрел на Синистру с неподдельным удивлением. Он и предположить не мог, что она может быть такой... такой "мозгошмыгнутой".

— Уважаемый представитель внеземного разума, мы приветствуем тебя на планете Земля. Дай нам знать, что понимаешь нас. — Бровь дернулась. — Если да, то изогнись домиком.

Снейп наблюдал за этим со злостью и отвращением, но, к его немалому удивлению, бровь согнулась уголком, что привело Синистру в дикий восторг. Она начала задавать разнообразные вопросы: называла планеты Солнечной системы, звезды, их координаты — но бровь молчала, приняв свою естественную форму. Судя по всему, она не понимала, о чем говорит Синистра — как, впрочем, и Снейп.

Энтузиазм Авроры иссяк, и она погрустнела. Решив, что на сегодня хватит, Снейп выставил ее за дверь, а сам завалился спать — успокоительное наконец-то подействовало. Бровь, видимо, тоже вымоталась и дискомфорта не причиняла.

Спустя несколько часов Северус понял, что мало знал Аврору: он наивно считал ее спокойной и уравновешенной женщиной, но события этой ночи его разубедили. Безжалостная фурия самым грубым образом вырвала его многострадальное тело из объятий Морфея: вломившись в спальню профессора, она трясла его и даже облила водой, пока не разбудила, потом несла околесицу про уравнения вероятности.

Бровь застыла дугой, а затем ощетинилась. Внимательно присмотревшись, Снейп понял, почему.

— Вы бы хоть мантию накинули, прежде чем будить ни в чем не повинных людей.

— Что? — непонимающе переспросила Синистра. Снейп просто протянул ей халат. Женщина поблагодарила, накинув его поверх ночной рубашки.

— На чем я остановилась... Вероятности. Так вот, вероятность вселения инопланетного разума, к сожалению, слишком мала. Остается попытка подчинения или же проникновение чужой души.

Бровь согнулась домиком.

— Эврика! — с какой-то безумной радостью воскликнула Аврора. — Попытка захвата тела.

Бровь замерла.

— Предупреждение об опасности, конкретно вам или всей школе.

Бровь дважды согнулась.

— Аврора, что вы несете! — Северус, отчаявшись образумить Аврору, аккуратно выпроваживал ее из своей спальни в гостиную, которая служила также кабинетом.

— Вы ограниченный человек, Северус. Кроме своих зелий, ничем не интересуетесь, а я регулярно просматриваю "Придиру". И вы не поверите, сколько там важной и нужной информации. Вот, хотя бы, вселение душ. Я тоже не верила, но, просчитав все возможные вероятности, пришла к выводу, что это оптимальный вариант.

— Вон! — он жестом указал ей на дверь.

— Вы не понимаете...

— Вон! И не смейте трогать диадему!

— Еще чего! Это собственность Рейвенкло! — она проворно схватила реликвию с письменного стола и, уходя, хлопнула дверью.

Северус вернулся в спальню и сел на кровать, пытаясь осознать произошедшее. Бровь слегка задрожала. Идти и отвоевывать диадему у Снейпа не было ни сил, ни желания. Не обращая внимание на протесты брови, он заснул.

1) Poulaine — длинный острый носок башмака, туфля с длинным острым носом

Вернуться к тексту