Воспоминания (гет)

---

В фильме образ Сплинтера был раскрыт для меня недостаточно, поэтому простора для фантазий было много. Он в первом фильме (2014) наказывал сыновей, отправляя в Ха'ши, во втором (2016) — он более спокоен и не наказывает сыновей, понимая, что они уже практически взрослые. Поэтому огромное влияние на образ Сплинтера 2018 года оказала работа "Тя-но-ю" (https://ficbook.net/readfic/6098670) Festerium'а. Спасибо талантливому человеку.

 

Спасибо мужу, маме, крестной и сестре, которые взяли ребенка на себя.

 

Не знаю даже, как сказать. Подозреваю, что не этого вы ждали=)

---

 

Оливия шла до дома по туннелю, будто зачарованная, сложив руки на груди, как-то странно покачиваясь и мурлыкая себе что-то под нос. Она прокручивала снова и снова все, что произошло между ней и Лео. Это казалось ей чем-то удивительным.

Непроизвольно девушка левой рукой провела по губам, освежая в памяти чувство маленького физического наслаждения.

 

Наверно, люди наверху, думая, что она человек, посчитали бы Оли просто сумасшедшей. Человеческие девушки никогда бы не увидели в черепахе-мутанте живое, одухотворенное, разумное существо. Вообще, они бы в страхе убежали, увидев лишь тень любого из членов её семьи. Оливия же воспринимала их просто, будто всё на своем месте: факт того, что она не была человеком, делал свое дело. Все способности, которые она унаследовала от своего родителя, поднимали Ливию выше людей на много уровней. Поэтому девушка не благоговела от одного термина «Homo sapiens» и относилась к человечкам не как к сородичам, а просто как к еще одному виду во Вселенной. Но важно было другое. Она не замечала внешнего вида черепах и крысы. Почти-повелительница времени будто видела более человеческие образы, идеальные, сильные, красивые и родные. Её никаким боком не смущала ни зеленая кожа с узором из чешуек, ни крепкий панцирь, ни трехпалые руки, ни шерсть, ни хвост. Они были прекрасны для Оливии. А всё потому, что девушка смотрела дальше внешности. Она видела красоту в этих существах, в то время как остальные посчитали бы их уродами.

 

Олив ценила черепах за теплоту, нереальную теплоту, которая ярко контрастировала с их исконной холоднокровной природой. Она действительно полюбила крыса как отца, приняла его как своего учителя. Но больше всех Ливию влекло к старшему из братьев. Это была странная химия любви. С точки зрения науки, это не более чем перечень реакций, которые происходят в организме. У людей в таких случаях вырабатывается дофамин — гормон любви и желания, целеустремленности и концентрации, порождающий весь этот романтический трепет, когда объект влюбленности появляется в поле зрения. Оливия знала свою анатомию не хуже человеческой. Все испытания, все исследования в Организации, почти безобидные эксперименты Донни*¹ — все рисовало целостную картину. Аналог дофамина у Оливии прекрасно делал свое дело.

 

И все равно девушка была сбита с толку. Потому что она совсем не ожидала, что такое произойдет. Это полностью выпадало из её логически выстроенной модели поведения. В голове был полный беспорядок. Если ранее она еще могла бояться, что чувства безответны, то сейчас целиком и полностью была уверена в противоположном. Но где-то в уголке её чрезвычайно развитого мозга, доставшегося от отца, билась ужасная мысль. Мысль, способная напугать Лив вплоть до безумного «первобытного» страха. Что теперь будет? Впервые ей сложно было просчитать не то что результат, а даже варианты. Девушка хотела вообще запретить мозгу выполнять интеллектуальные задачи, связанные с Леонардо и Сплинтером. Ей даже начало казаться, что данных не хватает, и она совсем не знает родных. Еще казалось, будто стресс выбил из неё остатки ума. Ливии действительно надо было разобраться. Для начала — прекратить панику и успокоиться. Пара вдохов и выдохов, как учили, помогли.

 

Сначала девушка не могла пояснить, почему сделала на кухне тот жест рукой, который, по сути, означал «зеленый свет» на продолжение любовных игр, которые начались с первого дня их знакомства. Теперь же ей предстоял разговор с сэнсэем.

Как быть? Вообще, как он будет проходить? Оливия уже сжалась от мыслей, что беспорядочно кричали в голове, попеременно заглушая друг друга. Чертов мозг! Он, рисуя картины того самого сурового Сплинтера с таким твердым взглядом, который она увидела, полностью разрушал все розовые ожидания Оливии. Как вообще жить в этом мире, когда собственный мозг совершенно отказывается тебя поддерживать и обнадеживать, и только выдает расчеты по определенным фактам?! Не думать!!! Нет, стоп! Не…

Что же Сплинтер хотел сказать Лео? Значит ли это, что им нельзя быть вместе? Как изменятся теперь отношения? Сможет ли она жить в семье, как раньше? Все эти вопросы свалились откуда-то сверху. Под их грузом девушке было нелегко.

 

Мастер с наибольшей вероятностью сказал Леонардо, что такое поведение недопустимо. Независимо от того, кто сделал первый шаг. Как поступит Лео, девушка уже догадывалась. Вот бы выдержать все это!

 

Оливия нервно хихикнула. Сейчас мытье посуды — приоритетная задача. Все остальное — потом. Красавица в раздумьях провела пальцем по губам еще раз, снова оживляя недавнее ощущение от прикосновения губ Лео. Более жесткие на ощупь, они были не менее желанны. Девушка как раз дошла домой, помотав головой, сделала последнее усилие и на время выбросила из неё все, кроме посуды. Почти помогло: мозг выполнял свои функции по созданию моделей поведения других, но где-то на фоне. Тарелок, чашек, ложек-вилок осталось немного: всего несколько минут, и Оливия уже спешила к позвавшему её Донателло.

 

— Ливи! Я тут искал что-то похожее на гены твоей мамы, где только можно было… Ты знала, что сэр Родерик Импи Мурчисон, шотландский геолог, проводил, начиная с 1831 года, исследования раннепалеозойских отложений на территории южного Уэльса?

— Да. Но не особо интересовалась палеонтологией.

— Опираясь на эти результаты, он выделил силурийскую систему в 1835 году. Что мы знаем о силуре? — очкарик тут же ответил сам: — Это третий геологический период палеозоя: после ордовика, перед девоном.

— Да, — протянула сбитая с толку девушка. — Это очень давно — 450 миллионов лет назад. Но какое это имеет отношение ко мне или маме?

— Все просто, — на мониторах начали появляться нужные документы в результате манипуляций ученого. — Смотри. В те годы были найдены неопознанные останки. Они долго лежали в музее естествознания в Лондоне, — изобретатель показал очень старое фото. — Но потом, после необъяснимого взрыва недалеко от озера Деруэнт-Уотер в Камбрии, графстве на северо-западе Англии, в 70-х годах 20-го века*² они пропали, — на экране начали появляться карты и очень старые документы. — Это сделала ЮНИТ, о которой ты не раз говорила и к некоторым данным которой дала доступ. Они замели следы… — умник тараторил без умолку, очень быстро. В другой ситуации девушка бы решила, что это он просто слишком перевозбужден своими открытиями, но слух у Ливи был намного лучше. Так что…

— Донни, что случилось?

— Что? — внезапно осекся гений.

— Ты тараторишь сильнее обычного. Что произошло?

— Ничего.

— Ври больше, — Оливия наклонилась к Донателло и заглянула в глаза, опираясь рукой на стол. — Давай колись уже.

— Я все видел, — прошептал парень, расширив и без того испуганные глаза.

— Что видел? — скучающий вид Оливии еще больше смутил стеснительного умника.

— Лео и тебя.

— Да? — теперь пришла очередь удивляться Ливи. — Точно, там же у тебя везде натыканы камеры, — девушка тут же реабилитировалась. — Всего-то, Донни? Это не повод так реагировать. Это ты сказал Сплинтеру?

— Нет. Я ничего никому не говорил. И говорить не собираюсь.

— А как-то нас предупредить о его прибытии можно было, правда?

— Я… я…

— Расслабься, стесняшка-обаяшка, — Оливия улыбнулась. — Спасибо, что не скажешь. Ты настоящий друг и брат, — она шлепнула фиолетовобанданного по плечу.

— Вам влетит от Сплинтера? — участливо поинтересовался умник.

— Не знаю. Они с Лео болтают. Потом моя очередь… Быстрее, давай уже к сути, пока они не явились, — Ливи быстро поменяла тему, вернув её в нужное русло.

— На чем мы остановились? А! Так вот. Ты же знаешь, что генетика в те годы была слабо развита, но я таки нашел некоторые упоминания каких-то исследований генома рептилоидных гуманоидов. Им дали название «Homo reptilias» или силурианцы.

— Силурианцы? — подозрительно щурясь, переспросила девушка.

— Да. ЮНИТ хранит данные о том, что было взорвано поселение этих существ. Я бы прошел мимо, но там как раз были данные по останкам, найденным Мурчисоном, которые агенты ЮНИТ изъяли из Музея. Ты же понимаешь, что это значит? — умник посмотрел на Оливию, давая ей возможность сделать вывод, но та махнула рукой, мол, пусть продолжает. — Получается, что эти силурианцы — действительно первые разумные существа на Земле задолго до Homo sapiens, и жили они еще во времена силура. Поэтому их так назвали.

— Обалдеть! — Оливия действительно пребывала в шоке.

— Там еще есть поврежденные файлы, но они не подлежат восстановлению. Хорошо, что их архив все же подключен к сети, и мы смогли достать информацию. Будь этот объект автономным — так бы никогда ничего не узнали, — фиолетовобанданный перевел взгляд на сестру. — Эй, ты в порядке?

— Да, все нормально. Просто сегодня день какой-то… Будто меня со всех сторон пытаются добить стрессовыми откровениями…

 

Разговор прервался, потому что в логово вернулись мастер со своим учеником. Приблизившись, крыс позвал дочь к себе в комнату. Та сжалась под весом вновь вернувшейся ноши. Плечи вздрагивали, дыхание еле удавалось контролировать. Оливия даже в сторону синеглазого не посмотрела. Ей не хотелось встречаться с ним взглядом. Не сейчас. Стыд и страх…

 

— Оливия, — первым начал разговор учитель, рукой указывая на место, где должна была сесть девушка, — ты уже знаешь, почему я тебя позвал?

Девушка села на напольную подушку, кивнула, но промолчала. Она сидела так, будто вместо подушки ей предложили самого настоящего ёжика.

— Я давно видел: между вами с Леонардо есть что-то большее, нежели дружба или сотрудничество. Сначала я действительно не знал как отреагировать… — крыс погладил свою бороду. Он снова был нордически спокоен…

— Это было неизбежно, — тихо прокомментировала Оливия.

— Почему же? — на этот раз Сплинтер решил простить дочь за то, что она его перебила.

Девушка вздохнула и продолжила:

— У меня другая физиология, но в чем-то она похожа на человеческую. Учитывая вашу мутацию с приобретением человеческих черт, качеств и процессов в организме, вы и братья подчиняетесь тем же химическим законам, что и люди… — Оли хотела начать как можно проще, но не получалось. Сплинтер же всем видом хотел показать заинтересованность, но, наверное, его смутил такой научный подход девушки.

 

«Дура! Ты просто дура! Что ты несешь?!» — суетились мысли.

 

— А если говорить простым языком? — мастер умело сдерживал эмоции.

— Простым… — Оливия снова вздохнула. — Условно считаем, что анатомия и физиология у меня, и у вас, мутантов, одинакова. Тогда ничего удивительного между мной и Лео не произошло. В момент нашей встречи наши тела определили друг друга совместимыми. Потом гормон любви, дофамин, делал свое дело вплоть до сегодняшнего дня. Рано или поздно такое случается. Будь это безответная любовь, то чувства превратились бы в сильную боль, пытку и депрессию…

— Ты рассматриваешь любовь только как химическую реакцию, дочь моя?

— Нет. Не совсем. Это научные факты, — Оливия внимательно посмотрела мастеру в глаза. — Я также знакома с другой теорией любви. Более глубокой и нематериальной.

— Расскажи мне, — крыс теперь действительно интересовался. Устроившись в позе для медитации, он сконцентрировал все свое внимание на девушке, давая ей возможность вести свой монолог.

— В ведических писаниях говорится, что мы по своей природе не можем жить без любви. У любви есть определенные законы. А еще любовь — явление с несколькими уровнями, которые зависят от наших душевных способностей, — Оливия выдохнула и посмотрела на собеседника с немым вопросом. Он же в ответ кивнул в знак того, чтобы она продолжала. — Первый уровень — это тришна, то есть жажда. Это можно сравнить с обычной жаждой. В таких случаях мы не спрашиваем у стакана или воды разрешения, не спрашиваем, любит ли она нас, а просто удовлетворяем свою потребность. Это называется «эгоистичная любовь», желание обладать другим. Если чувство одностороннее, то оно называется изнасилованием. Но если оно обоюдное, то это майтхунья или половое влечение. Второй уровень — это мат-сарам, то есть первая любовь, которая является ничем иным, как платонической любовью. Она не связана с половым влечением, поскольку тут задействованы более высокие центры. Еще более высокий уровень — это привязанность. Это очень сильная любовь, но она бывает очень опасной, потому что привязанность влечет страх потерять, депрессивные состояния, если объекта привязанности нет рядом. Четвертый — это бескорыстная любовь. Это может быть либо любовь друга к другу, либо любовь матери к ребенку. Здесь вместо наслаждения первое место отдается жертвенности. Это как раз та любовь, когда мы отдаем себя другому без остатка. Разница двух подвидов в том, что в первом случае один иногда ждет такую же жертвенность от другого, а во втором — мать вообще ничего не ждет от своего ребенка. Самым важным аспектом здесь является служение. Это как раз то высшее проявление любви, на которое способны все существа в материальном мире. Но кроме того существует духовная любовь — према. Объектом такой любви является Бог, и он в материальном мире абсолютно во всем — в людях, в вещах, в животных и растениях… — казалось, Оливии очень понравилось пересказывать знания из писаний. — Хотя я не знаю… Учитывая, что ниндзя, ниндзюцу, бусидо, кэндзюцу, иайдо и много других наук, которые мы изучаем, чисто японские, то насколько правильно мне применять знания из других культур? Ведь в Японии верят в духов, а не в Бога.

— Ты же готовишь блюда из индийской кухни, верно? — Сплинтер мягко улыбнулся. — Или если взять Майки с его любовью к итальянской кухне. Неужели ты думаешь, что я — фанатик японской культуры и не способен увидеть зерно истины где-то еще?

— Было глупо с моей стороны сомневаться в гибкости вашего ума, — девушка смутилась. — Простите, сэнсэй.

— Если тебе легче воспринимать действительность через призму уже приобретенных знаний, — Сплинтер спокойно продолжил свою мысль, но кивнул, принимая извинение, — я не буду заставлять тебя менять взгляды. Ты с детства воспитывалась под определенным влиянием. Это стало основой твоей жизни, стержнем. Я — не тот, кто будет ломать все на корню.

— Спасибо.

— Но я хочу вернуться к первоочередному вопросу. Я хочу, чтобы ты понимала всю серьезность ваших с Леонардо отношений. Я вижу, что твои родители дали тебе информацию, но это еще не знания. Знания — это информация, подтвержденная действием.

Девушка мотнула головой, а на лбу между бровей образовались несколько морщинок.

— Ты можешь утверждать, что обладаешь знаниями, только если применяешь их на практике, — крыс вздохнул. — На каком тогда уровне любви вы с Леонардо находитесь?

— Честно, сэнсэй, я не могу отвечать за него. Могу сказать только за себя, — девушка пристально посмотрела мастеру в глаза. — Я не вижу своей жизни без Леонардо, — Оли медленно выговорила слова, придавая им огромное значение, словно от них зависела сама её жизнь. — Будто это привязанность. Но в то же время я готова жизнь отдать, если придется. Даже если он этого не сделает ради меня. А если бы я, например, была куртизанкой и ориентировалась на кодекс в трактате «Большое зеркало Иродо», то я бы отдала мизинец как самое высшее доказательство своих чувств.

— Ведь ты обучаешься искусству куноити. Почему ты вспомнила кодекс куртизанок? — Сплинтер искренне удивился.

— Просто вспомнилось. Потому что куноити — это искусные шпионки и разведчицы. Как правило, они выдавали себя за актёров, танцовщиц, гейш, куртизанок, чтобы подобраться к жертве или собрать нужную информацию.

— Да, это верно, — Сплинтер с интересом разглядывал собеседницу. — Напомни, пожалуйста, чему обучаются куноити?

— Из-за необходимости носить личины, которые я упомянула ранее, для куноити были не менее важны многие традиционные искусства или ю-гэй. Они обучались им так же усердно, как и тайным знаниям ниндзя.

— Перечисли традиционные искусства.

— Икэбана или искусство цветочной аранжировки, тя-но-ю или искусство чайной церемонии, десятки видов традиционных песнопений и танцев, бонсай или искусство выращивания копии настоящего дерева в миниатюре, садоводство, поэзия, настольные и карточные игры.

— Отлично. Я очень доволен твоим усердием в учебе. Теперь расскажи, какие существуют тайные знания ниндзя?

— Это боряку или искусство стратегии и тактики, хэнсо-дзюцу или искусство перевоплощения, синоби-ири, то есть методы проникновения и инфильтрации, а еще синоби-аруки или искусство бесшумного перемещения.

— Небольшой экзамен по теории сдан. Но многим искусствам тебе еще предстоит обучиться.

— Да, сэнсэй, — девушка еле заметно наклонилась, отдавая честь своему учителю и одновременно благодаря его за похвалу.

— Скажи мне, Оливия, ты действительно читала трактат «Большое зеркало Иродо»? — Сплинтер продолжал разговор.

— Да. Мне нужны были разные источники, ответы на вопросы, что со мной происходит, почему и как в таких ситуациях действовать, — девушка перевела дух. — Этот трактат случайно попался на глаза, когда я искала определение любви в японской культуре.

— Что еще интересного ты нашла?

— Понятие синдзю, — девушку передернуло.

— Чем оно тебе не нравится?

— Синдзю — слово, состоящее из двух иероглифов: «сердце» и «середина». Оно буквально переводится как «внутри сердца» или «единство сердец».

— Вижу, ты хорошо изучала иероглифы и понятия. Но ты не ответила, — выражение лица Сплинтера выглядело по-прежнему мягким, но голос приобрел чуть более твердые нотки.

— Потом синдзю приобрело более угрожающий смысл, означавшее ритуальное самоубийство влюбленных из-за невозможности быть вместе в этой жизни. К нам оно никаким боком не относится. Нам незачем убивать себя, потому что решение есть. И более традиционное.

— Я рад это слышать, — медленно сказал Сплинтер, поглаживая привычным движением свою бороду.

— Есть еще одно, сэнсэй… С учетом того, что я — ваша ученица, куноити, то я могу себя называть кшатрием.

— Что значит «кшатрий»?

— В древнеиндийском обществе существовали сословия, варны. Их четыре. Это брахманы — то есть жрецы, учёные, подвижники. Кшатрии — это воины и правители. Вайшьи — земледельцы, ремесленники, торговцы. И шудры — слуги, наёмные рабочие. Задача кшатриев — это защита слабых. С учетом того, что жизнь кшатрия всегда находится под угрозой смерти, им позволялись чувственные удовольствия, многоженство, вино и даже мясо, и за это их не наказывали боги, — девушку осенило, потому что фоне сосредоточенного лица глаза вспыхнули необычным блеском, который бывает, когда приходит какая-то идея.

— Ты что-то поняла, дочь моя?

— Я еще кое-что вспомнила, раз уж разговор зашел о ведических писаниях. Там четко учат, что отношения между мужчиной и женщиной строятся по этапам. Их пять, — потом девушка покраснела. — И в идеале их проходят без полового контакта.

— Хорошо, — кивнул Сплинтер, улыбаясь, видя попытки Оливии разобраться в том, что она цитирует. — Продолжай.

— Влечение. Для мужчины это старт. Его привлекает внешность. Для женщины — это вопрос «Не надумала ли я лишнего?» Потому что женщины склонны додумывать образ. Потом идет физический контакт. Он не подразумевает половой. Это ухаживания и общение. Потом наступает третья стадия, когда появляется желание быть единственным. Это желание углубить отношения. Как раз тогда многие могут нырнуть в омут под названием «интимные отношения». Для мужчин нет никаких особых проблем, но для женщины это ловушка, потому что нельзя прыгнуть через стадии, — Оли перевела дух. — Тут как раз проявляется воля, за которую мужчина потом и уважает свою женщину. На этой стадии мужчина продолжает завоевывать объект обожания. И тогда наступает новая стадия — душевная связь. Если в первых трех стадиях мы пытаемся проявить себя с самой лучшей стороны, завлечь, то тут мы уже знакомимся с человеком во всех его проявлениях. Не только позитивных, но и негативных. Это значит «быть собой», — девушка снова сделала секундную паузу. — Ну и последнее — это помолвка. Когда понимаешь, что существо рядом с тобой — именно то, с которым ты хочешь создать прочный семейный союз, прожить всю жизнь. Это последняя проверка перед созданием союза. Как правило, тогда уже и зарождается истинная любовь.

— И на какой стадии отношений находитесь вы?

— Я…

 

Оливия ждала, что Сплинтер будет суров и грозен, а он предстал спокойным, даже слишком, стариком, который давал возможность ей говорить. Он только слушал. Девушка уже понимала зачем.

 

— Что такое, дочь моя? Прошу, не стесняйся рассказать старому крысу то, что у тебя на сердце. Родитель никогда не пожелает критиковать ребенка. Его главная цель — указать правильный путь, — нет, крыс не уговаривал Олив просто поделиться соображениями. Его слова означали, что он хочет помочь разобраться.

— Я принимаю Леонардо с его негативными сторонами.

— Какими?

— Например, его занудство. Обычно меня это раздражает, но занудство Леонардо я даже не терплю, стиснув зубы, а просто принимаю как данность, как факт того, что он просто такой есть.

 

Оливия снова вспоминала произошедшее после Чайна-тауна. Леонардо потом еще немного отчитал девушку, хотя шутка Майки разрядила обстановку. Но было видно, как все волновались друг за друга.

Девушка не помнила слов. В памяти всплывали только синие глаза, обеспокоенный тон, синий цвет и запах гвоздики. Внезапно это видение развеялось.

 

— А к остальным разве у тебя нет похожих чувств? — казалось, что крыс лукаво смотрел на девушку.

 

Что? А! Вот оно! Вот что он имеет в виду! Ведь она так же принимает раздражение Рафа, зацикленность Донни, раздолбайство Майки… Это значит, что она их тоже любит? Не может быть! Хотя почему не может? Она их действительно любит и жизнь отдаст за каждого. Разве члены семьи этого не делают? Так вот к чему он клонит!

 

— Есть. Это сердечная привязанность. Любовь, но без физического влечения. Именно этот штрих отличает любовь к Рафу, Донни и Майки от любви к Лео.

— Отлично, что ты это понимаешь, — Сплинтер одобрительно кивнул.

— Есть еще кое-что, что пришло на ум, — крыс кивнул, чтобы Оливия продолжала. — Я считаю… — ученица замялась, — что к нам с Леонардо ведические законы про отношения попросту не относятся. Тогда, в древней Индии, задачей женщины было находиться дома, рожать детей, наводить уют, готовить и тому подобное. Женщины-воины, конечно, существовали, но их жизнь была совершенно иной. Мы — кшатрии, мы — защитники, мы можем умереть в любой момент. Это значит, что строить союз, создавать семью и пытаться воспроизводить потомство — это не наш путь.

— И какой же ваш путь?

— Это просто… Мы можем позволить себе удовольствия… возможно, даже страсти… — оба собеседника глубоко задумались.

 

Девушка уже готова была вскочить от нахлынувшего смущения, которое последовало после её, наверно, не совсем приличного высказывания. Сплинтер остановил её:

— Ты ранее сказала, что синдзю совершать вам с Леонардо не придется. Почему? — он будто понял состояние Оливии и решил временно переключить внимание на что-то другое. Ему так легко удавалось понимать состояние своих детей: к каждому мастер нашёл свой подход. Ему не просто надо было подобрать ключик к их душам, но и найти правильную линию поведения к каждой отдельной ситуации. То, как крысу это удавалось, восхищало Оливию.

— Потому что мы можем продолжать отношения. Вплоть даже, если захотим, конечно, до создания семьи и…

— Я же говорил, чтобы ты не стеснялась.

 

Эмоции переполняли девушку, и этим хотелось поделиться. Оли знала, что Сплинтер не расскажет тайну. Но как он отреагирует на такую новость? Вдруг запретит им с синеглазым строить отношения?

— …и у нас даже может быть потомство… наверно, — от волнения и смущения Олив перепутала порядок слов.

— Что ты сказала, дочь моя? — крыс округлил глаза и замер. Шерсть дрожала от прерывистого дыхания.

— Донни… он просчитал вероятности. Конечно, могут быть ошибки в расчетах… Уверена, что мы не до конца поняли, как работает генетическая аномалия.

 

«Опять! Не надо было этого говорить. Но теперь отступать было некуда». Удивленное лицо Сплинтера начало возвращаться к своей привычной нордической норме. Образовалась небольшая пауза, пока крыс задумался. Оливия догадывалась, что даже с его умениями к такой информации он был не готов. Никто не был готов.

 

Теперь девушка хотела поменять тему и, набравшись смелости, задать самый важный вопрос:

— Вы не против продолжения отношений между нами?

— Трудно ответить сразу. Нет, не против, если они будут развиваться размеренно и не препятствуя вам выполнять свою роль в жизни. Я понимаю, что телевидение учит нырять в интимные наслаждения с головой и позиционирует это как полностью нормальные отношения, но они ведут к боли и разочарованию. Страсть является ядом и приносит несчастье.

— Я понимаю, — кивнула девушка в знак подтверждения. — Я не имею права нарушать правила и давать повод нарушать их самому Леонардо, — девушка покраснела. — Но, теоретически, прогулка за ручку и поцелуи ведь не являются чем-то совсем запрещенным между влюбленными?

— Если они не приведут к чему-то серьезному раньше срока, то, думаю, да, — после паузы крыс добавил: — Оливия, отношения, которые развиваются стремительно — это отношения, обреченные на страдания. Помни об этом.

— Мне все понятно, сэнсэй.

— Тогда ты можешь заниматься своими делами. Спасибо за разговор, — крыс встал, хитро улыбнулся, поглаживая свою бороду, и поклонился, а девушка выполнила тот же ритуал в ответ.

 

Когда Оливия вышла из комнаты мастера, то заметила, что Леонардо с Донателло о чем-то говорят на кухне. Второй что-то рассказывал первому. Девушка пошла в уборную — освежить лицо. Потому что давно пора было остудиться. ИДИОТКА! Наплести столько всего умного и показать себя безмозглой дурой — это действительно талант надо иметь. Спокойно, Оливия. Не все потеряно. Ты жива, дышишь, а значит, проблемы решаемы.

 

Видимо, разговор между братьями уже закончился, потому что когда Олив вернулась, на кухне их уже не было. Что же, пора кое в чем разобраться. Бежать с вопросом «Ты меня любишь?» Олив не собиралась. Да от самой мысли о таком поступке девушку просто воротило, как и тошнило от всех этих дамочек из сериалов. Это было просто дико даже представить такое, потому что у женщины должна быть гордость. Оливия по своей природе не была способна предложить себя. Тем более, такое идеальное существо, как Лео, заслуживает только лучшего.

 

Леонардо сидел в своей комнате на кровати. Синеглазый смотрел отрешенным взглядом куда-то вдаль, будто сквозь стены. Лицо было непроницаемым. Олив давно привыкла к загадочности этого мутанта. Этот ореол таинственности придавал синебанданному очаровательности. То он позволял себя «читать», то его было просто невозможно разгадать.

Девушка остановилась у кровати и посмотрела на мутанта. Она просто молчала и разглядывала его, пытаясь впитать каждое движение от вдоха и выдоха, каждую линию на лице и коже. Вот его изгиб рта, такого сладкого и прекрасного. Вот его мышцы рук, натянутые, как струны, от непроизвольного сокращения, говорящие, что мутант что-то напряженно обдумывает. Глаза, немного стеклянные от раздумий, холодные и глубокие. Потертости и царапинки пластрона… Девушка не решалась окликнуть Леонардо. Он был настолько прекрасен: сила и благородство, твердость и решимость, мягкость и доброта — столько качеств сочетал в себе этот необычный мутант. Даже если её очарованность была лишь следствием действия гормонов, это не так важно. Важны были чувства. Они подчиняются духовной природе, которая существует выше грубой материи. Это гормоны лишь отражают истинную суть более тонких нематериальных процессов, а не наоборот…

 

— Олив, ты что-то хотела? — Леонардо обратил внимание на стоявшую рядом девушку. Теперь его взгляд стал ярким, теплым и живым.

— Я… Мне хотелось знать, о чем вы с отцом говорили… — неуверенно, но прямо начала Оливия. Когда она нервничала, то все заученные извороты речи начисто вылетали из головы.

— Этот разговор касается лишь меня и его, — фраза казалась жёсткой, но Лео выговорил её так мягко, что Оливия не знала как реагировать. С одной стороны, он прав, но с другой, можно и обидеться на такую прямую формулировку. «А может-таки обидеться? Как все непонятно!»

 

— И все? — разговор откровенно заходил в тупик, и никто из собеседников не делал попытки поддержать его. То ли по незнанию, то ли по нежеланию. Вероятным было первое, потому что оба попали в ситуацию, с которой еще не встречались. Произошедшее между ними было настолько ярким, будоражащим, непонятным, что они временно растеряли способность мыслить быстро.

— Я не понимаю. Тебя еще что-то интересует?

Олив поджала губы, сдерживая неизвестно откуда взявшиеся слезы. Эта маленькая, еле заметная, деталь была замечена проницательным взглядом синебанданного. Он хотел окликнуть девушку, но та уже развернулась и уходила куда-то вглубь логова, бросив по пути одно-единственное слово: «Ничего». В спину ей был направлен непонимающий взгляд любви всей её жизни, но она этого уже не замечала. Ноги сами несли девушку в додзё, которое, по удачному стечению обстоятельств, оказалось пустым. Что делают остальные и где именно они находятся в данный момент, девушку не интересовало.

 

Итак, если ум неспокоен, как это было в случае Оливии, то навести порядок в голове поможет медитация. Она помогает перенаправить энергию дальше, а не концентрировать в голове. Способов сделать этот фокус существует немало. Танцевать банально не хотелось. Но было еще много вариантов. Например, выполнить заученные когда-то боевые движения.

 

Оливия приняла нужную стойку, чуть согнув ноги в коленях, чтобы можно было легко переносить вес и балансировать. Для начала надо было выполнить самые простые движения. Это обычные шаги вперед. Сначала это шаг с разворачиванием носка ступни наружу, который называется бай-бу. Потом — шаги с поворотом стопы внутрь или коу-бу. Дальше девушка выполнила комбинацию этих двух движений — бай-коу-бу, который используется для смены направления. Потом последовало то же движение, но с максимальным поворотом стоп, что давало возможность разворачиваться на месте.

 

Мысли начали течь как-то более спокойно, обретая очертания. Да, произошедшее было прекрасным, но есть более важные вещи. Если Лео так холоден, значит, прогноз Оливии насчет их разговора со Сплинтером был более-менее верным. Учитель мог сказать, что это было слишком эмоционально и недопустимо для последователя бусидо. Он прав. Для самурая любовь всегда была в первую очередь явлением романтическим, а не физическим.

Синеглазый красавец, видимо, решил переосмыслить произошедшее, но в своей манере. Зачем было обижаться на него? Эгоистка. «Прости, Лео, я действительно не права. Ты ведь ничего мне не должен. На мгновение я забылась».

 

Последовало повторение элемента танни-бу. Это особый шаг, характерный только для стиля багуаджан и использующийся при ходьбе по кругу. Потом Оливия перешла к выполнению восьми основных ладоней. Туй джан или толкающая ладонь, тяо джан или подбивающая ладонь, ляо джан или поднимающая ладонь, пи джан или рубящая ладонь, джуан джан или внезапный толчок, е джан или проникающая ладонь, тань джан или сквозная ладонь, сяо джан или нарезающая ладонь — все ладони были четко выполнены. Каждая имела свое назначение и выполнялась определенным образом. Не прерывая занятия и не отводя взгляда от воображаемой точки перед собой, Оли сказала в темноту стены додзё:

— Это неприлично — так пялиться.

— Я не пялился, — последовал спокойный ответ. Голос говорившего был ровным, отточенным тренировками. Но Оливия думала, что говоривший все же был удивлен, даже с учетом отличной подготовки ниндзя.

— Да? Почти всегда, когда ты дома, ты смотришь. С чего бы это? — девушка остановилась, выполнив последнее задуманное движение. Скорее всего, её слова вогнали наблюдавшего в краску, но ей не суждено было это узнать.

— Мне просто интересно.

— И почему же?

— Все просто, — наконец смотревший вышел из тени, но Оливия и без того знала, кто это. Это ей подсказывали все без исключения чувства: от самых простых, типа обоняния, и до более сложных, как шестое. — Мне интересен этот стиль. Ты знаешь, мы изучали преимущественно японские боевые искусства, но твое китайское — не менее эффективное.

— Лео, а ты знаешь, как оно называется? — спросила девушка.

 

Она удивлялась, но не тому, что это оказался Леонардо, а тому, что он проявил интерес к этому стилю. Влюбленные всегда начинают интересоваться увлечениями объекта своих чувств. Значило ли это, что их отношения все же имеют будущее?

 

— Багуа-джан, — медленно проговорил мутант, растягивая первые слоги и сократив последний.

— Ух ты! — глаза Оли округлились. — А что еще ты знаешь?

— Немного. Только то, что говорится в общедоступных источниках. Это один из стилей ушу. Плюс всякие фильмы. Джет Ли, конечно, демонстрировал багуаджан на экране, Рафу нравится. Но в фильмах герои слишком неправдоподобно летают, зависают в воздухе, уклоняются от атак… — собеседник в голубой повязке опустил голову и, скривившись, еле заметно помотал ею из стороны в сторону. — Ты тогда в танце использовала эти боевые приемы почти удачно.

— Почти?

— Ты поставила ногу под неправильным углом. Тогда швабра спасла ситуацию, и движение получилось таким, будто ты его так и задумывала.

— Ты меня удивляешь, — девушка помнила этот момент, но признавать ошибку не хотела. — И ты мне говоришь только сейчас, будто я где-то накосячила? — Олив сощурилась, придавая своему лицу угрожающе-хищный вид. — Знаешь, посмотрим на тебя, как ты танцуешь! — воскликнула она. — Раз уж для идеального Леонардо нет ничего невозможного…

— Оливия, успокойся, я же не пришел с тобой ругаться.

— Да? — тотчас лицо Олив приняло нейтральный вид. — А, ну хорошо. Что-то еще? — теперь у неё была возможность поставить Леонардо в тупик. И он молчал. — Ой, да расслабься! Хочешь потренироваться вместе со мной и изучить что-то новое для себя — милости прошу. Просто стоя там, ты набираешься только теории, которая для практики бесполезна, — Оливия опять умничала с напускным важным видом. Но потом внезапно будто пришла в себя. — Но ты-то сам прекрасно знаешь это.

Леонардо лишь кивнул и спросил:

— А почему ты выбрала этот стиль?

— Это был выбор без выбора. Мне не давали выбор кем стать. Учили всему, что считали нужным. Но в некоторых вопросах давали иллюзию выбора. Мне предложили «выбрать» какое-то боевое искусство для медитации, — Олив фыркнула. — Конечно, багуаджан не является искусством только для женщин, но оно им прекрасно подходит.

— И чем же?

— Плавные круговые движения, которые похожи на танец, помогают в бою не препятствовать противнику наносить удары. Ты их лишь отклоняешь, при этом сохраняя свои силы и истощая неприятеля. И лишь в нужный момент ты наносишь сокрушительный удар.

— Как я и говорил — эффективно, — кивнул синеглазый.

— Я не могу официально быть твоим учителем, Лео. У меня ранг неподходящий. Что с этим делать? — внезапно осведомилась девушка.

— Будем считать, что это дружеский обмен знаниями.

— А ты иногда бываешь таким… таким ловким и изворотливым, — засмеялась девушка. — Если захочешь.

В ответ послышался смешок.

— Ну, значит, смотри. Багуаджан — искусство восьми ладоней…

 

Дальше девушка и мутант провели пару часов, изучая движения и тренируясь. Были моменты, когда их лица находились совсем близко, но каждый из них предпочитал не заходить далеко.

Леонардо был чрезвычайно талантлив. Любое движение он схватывал на лету, чем еще больше восхищал Олив. Девушке нравилось наблюдать, как черепаха непринужденно ведет себя. Да, она уже поняла, что ему это стоит усилий. Весь этот лед между ними всё же таял, хоть и очень медленно.

 

Напоследок Леонардо и Олив решили провести спарринг врукопашную, комбинируя абсолютно все свои боевые умения — эдакий бой без правил.

 

Оба противника встали в боевые стойки друг напротив друга, сжав кулаки, выставив левые руки и ноги вперед. Оливия бросилась в атаку первой. Она несколькими шагами набрала разгон и, подпрыгнув, нанесла сначала удар снизу вверх правой ногой по противнику, а потом тут же левой — боковой, и лишь тогда приземлилась. Леонардо ухмыльнулся и атаку легко парировал предплечьями. После этого Оливия снова повторила трюк, но поменяв ноги. Синеглазый, отходя назад, парировал удары ладонями. Потом он нанес круговой удар левой ногой, который пришелся на спину девушки. Олив, пошатнувшись, сердито посмотрела на парня.

— Будь внимательнее, — прокомментировал тот.

Сильно замахнувшись левой рукой, девушка попыталась боковым ударить противника. Лео находился правым боком к девушке, и атака встретила предплечье его руки. Левой он схватил запястье девушки, потянул ту на себя и поднял колено. Если бы они дрались по-настоящему, то удар под дых был бы весьма болезненным.

Парень отпустил Олив, дав лишь мгновение той прийти в себя, и сразу же атаковал первым. Правая нога с разворота была поймана Оливией. После этого она сделала подсечку и повалила синеглазого на пол. Захватив атакующую ногу, девушка оказалась на полу, выполняя удерживающий захват ноги правой подмышкой.

— Не ждал, да? — ухмыльнулась девушка.

Но тут же получила по плечу носком свободной левой ноги, что заставило её выгнуться, лежа на левом боку.

— Да. Это интересно.

После этого Оливия, освобождая правую ногу противника из-под подмышки, той же правой рукой схватила атакующую стопу Леонардо и отвела вправо. Одновременно с этим Лив, резко подтянув и разогнув левую ногу, пяткой ударила черепаху в челюсть.

Синеглазый перекатился в сторону, а попаданка, сделав кувырок назад, поспешила оказаться подальше от соперника.

— Хочешь продолжить? — глаза Оливии заблестели от эйфории победы.

— Конечно. Этого недостаточно, чтобы победить меня, — ухмыльнулся Лео, потирая рукой ушиб.

 

Соперники снова стояли, повернувшись боком. В этом раунде первым атаковал Леонардо. Он бросился на попаданку, атаковав её правой рукой боковым ударом. Олив присела, увернувшись от удара. Затем она отвела правой рукой прямой в сторону и нанесла левой прямой по корпусу. Удар в пластрон оказался болезненным, но Оливия не растерялась и, сделав полный разворот вокруг своей оси, наотмашь ударила соперника правой рукой. Черепаха встретил атаку блоком. После этого он нанес удар по ногам соперницы, но та ушла, сделав переворот назад. Девушка игриво ухмыльнулась и бросилась на парня, атакуя его руками. Мутант схватил Олив за обе руки и, нырнув под противницу, развернулся спиной. Девушка оказалась лежащей животом на панцире, но лишь мгновение, потому что черепаха перекинул её через себя. Чтобы уйти из зоны следующей атаки Леонардо, Оливия сделала кувырок.

— 1:1, если не изменяет память, — сказал Леонардо спокойным голосом, но глаза его тоже заигрывали с девушкой.

— Сейчас я тебе сделаю и один-один! И два-один! — разозлилась Олив.

— В мою пользу? Я не против, — теперь синеглазый открыто улыбался и наигранно пожал плечами.

«Вот же ж нахальная рожа! Нахальная и любимая!»

 

Приняв боевую стойку, находясь левым боком к противнику, Оливия сделала рывок. Она шагнула и резко наклонилась вниз корпусом, как в складке. Оставаясь на правой ноге, левой стопой она прочертила в воздухе большую дугу и ударила противника сверху. Тот ловко уклонился и тут же поставил блок, поскольку Оливия, продолжая движение, уже атаковала левой рукой. Противники обменялись несколькими прямыми и боковыми ударами.

— У тебя отличная реакция, — похвалил, улыбаясь, Леонардо.

— Как и у тебя, — ответила, заигрывая, Олив.

После этого она нанесла удар левой ногой в бедро противника, лишая его опоры. Тут же последовал удар сбоку правой ногой в голову парня. Атака была блокирована, но синеглазый сделал несколько шагов вбок, возвращая себе равновесие.

Опьяненная успехом Оливия выполнила свой первый прием в этой схватке, а именно: взяла разгон, подпрыгнула и в воздухе нанесла два удара: один левой ногой снизу вверх, а второй — правой сбоку. Леонардо увернулся, присев, и уже встречал приземлившую девушку ударами. Ливи оттолкнула атакующую руку синебанданного и нанесла удар левой рукой. Леонардо легко перехватил атакующую руку и, нырнув под неё, оказался за спиной противницы. При этом Лео заломил левую руку Олив. Своей правой он обхватил шею девушки в удушающем захвате, а потом подбил подколенный сгиб, заставляя Оливию упасть на левое колено.

— Олив, будь быстрее. Ты же можешь, — дыхание рядом с ухом снова породило волну мурашек по телу. Как так у него получается? Мерзавец!

 

Дальше можно было схватиться за руку противника и освободиться, но она медлила секунду-две. Все эти захваты давали возможность находиться близко друг к другу. Возбуждение волнами прошлось по телу. Он снова был рядом. Его кожа будто обжигала, хотя была достаточно прохладной. Дыхание и голос выбивали опору из-под ног. «Так нечестно! Как с тобой драться, если у тебя такая фора?!» И видно же, что Лео все понимает. И ему нравится происходящее. Мерзавец! Просто мерзавец.

Казалось, что дальше могло произойти что-то похожее на их недолгую близость в туннеле. Но мозг девушки был идеальной машиной по выполнению огромного количества задач и расчетов. Теперь она знала, что Леонардо не будет столь эмоционален и не поддастся импульсу. Значило ли это, что ей самой стоит начать действовать? Сразу же всплыли слова Сплинтера про стремительность развития отношений. Страсти — это хорошо и приятно, но не стоит увлекаться.

 

Со стороны могло показаться, что между черепахой и девушкой может что-то произойти. Вся их страсть не то от самой схватки, не то друг от друга, которая накопилась за такой небольшой отрезок времени, будто готова была взорваться, увлекая влюбленных в водоворот наслаждения. Но нет, оба сохраняли стойкость, как было положено.

Внезапно раздался сигнал тревоги, который не дал выяснить, что могло произойти дальше. Леонардо и Оливия с удивлением посмотрели в сторону выхода из додзё.

После этого, даже не сговариваясь, они быстро вышли из захвата, поклонились друг другу и направились к Донателло.

 

— Донни, что там? — спросил лидер, подбегая.

— Будка появилась в туннеле, — сказал умник, показывая рукой на монитор и щелкая кнопками, переводя изображение на главный монитор.

Там была синяя полицейская будка, которая издавала воющие звуки и будто «мигала», становясь то материальной, то совсем призрачной, будто не решалась выбрать состояние. Фонарь на крыше ослепительно мигал.

— Появилась из ниоткуда? — озвучил вопрос материализовавшейся рядом шутник.

— Да. Со странным свистящим звуком.

— Это Доктор, — констатировала Оливия.

— Доктор? — Рафаэль снова был всему не рад. В гостях он любил видеть только тех, кого сам приводил или приглашал. А это всего двое — Эйприл и Кейси.

— Да. Английская синяя полицейская будка шестидесятых годов двадцатого века, — спокойно сказала девушка. Она не раз видела фотографии и перечитала кучу информации на эту тему.

 

Когда будка полностью обрела материальность, то стала выглядеть, как какой-то шкаф или огромная квадратная в основании коробка на постаменте и с окошками. С одной из сторон были двери, а на пологой пирамидальной крыше — фонарь. Над дверями светилось название «Будка вызова полиции». Дверь приоткрылась, и оттуда высунулась кудрявая седая голова.

— Опять? — скривился предположительно Доктор. Он сунул палец в рот, а потом, вынув его, начал определять им в воздухе нечто, известное только ему. — Ну почему снова Манхэттен? Да еще и канализация! — густые брови съехались на лбу, образовав глубокие морщины.

 

Незнакомец таки вышел из будки, плотно закрыв дверь. Теперь благодаря хорошим камерам можно было рассмотреть мужчину. У него было аристократичное овальное лицо, присущее интеллектуальным, настойчивым и эмоциональным людям. Оно подчеркивалось короткой стрижкой с весьма густыми жесткими кудрями, которая выдавала некий консерватизм незнакомца и в то же время какое-то легкомыслие. Седые волосы указывали на немалый возраст. Львиные глаза, удлиненные, но не миндалевидные, внушали окружающим уважение, а также страх, если обладатель этих глаз был спокоен, как сейчас. Твердый и проницательный взгляд выдавал в мужчине существо рассудительное и справедливое. Дугообразные нависающие над глазами брови — показатель некоторой театральности натуры, хитрости и изворотливости незнакомца. Они были густыми и выдавали упрямство и властность. Прямой квадратный лоб, как признак мужества и мудрости, был разрисован возрастными морщинами. Две горизонтальные, образованные от приподнимания бровей, давали понять, что мужчина часто бывает задумчив, а вертикальные морщины на лбу, расположенные преимущественно в области носа, говорили о серьезности, критичности, педантичности незнакомца, характеризуя его как весьма жесткую натуру. Длинный, высокий, с прямой переносицей, костлявый, но с полным, мясистым кончиком, большими крыльями и маленькими ноздрями нос указывал на власть и силу, гордость, высокомерие и некоторую неуживчивость. Прямые, тонкие, холодные, но красивой формы и несколько ироничные губы могли бы принадлежать поэту и интеллектуалу, умеющему совмещать реальность с мечтами, а в то же время — натуре страстной, несколько нежной, но сдержанной, красноречивой и остроумной. Морщины вокруг глаз, носогубные складки и состояние кожи придавало Повелителю времени вид шести-семидесятилетнего старика по меркам человеческой жизни.

Повелитель времени был высоким, с худощавым, но не тощим, телосложением. Тело излучало силу, отсутствовала типичная хрупкость и угловатость. Образ аристократа довершался изящными руками с длинными пальцами. Одет он был в пальто из чёрного бархата со сливовой подкладкой, черный классический костюм, белую рубашку и черные ботинки. Все это подчеркивало и без того строгий вид.*³

 

Оливия, увидев повелителя, изумилась. Он показался ей очень надежным, но, тем не менее, ворчливым. Она не могла до конца осознать реальность существования легенды. Доктор всегда был каким-то недосягаемым, а сейчас материален, он способен был на все. Повелитель времени появился очень вовремя, отвлекая девушку от её тревог.

Примет ли он Оливию? Оттолкнет? Мужчина выглядел рассудительным, поэтому, как минимум, он должен был её выслушать. Для начала уже неплохо.

 

Мужчина огляделся и посмотрел четко в камеру.

— Ну?! Пригласить меня — пригласили, а встречать — не встречаете, — с раздражением сказал он. Его голос можно было охарактеризовать как «бархатный баритон».

— Сейчас я ему как встречу по первое число!

— Успокойся, Раф, — лидер привычно охладил пыл брата, который уже сжимал кулаки.

— Что это за старик? — спросил краснобанданный.

— Мальчики, скорее всего это Доктор. Но эта внешность мне еще не попадалась. Вот как он на самом деле выглядит.

— То есть он таки меняет внешность? Как в фильме «Миссия невыполнима»?

— Я не знаю, Майки. Пойду узнаю, ведь это я его пригласила.

— Ты? — теперь пришел черед лидера удивляться.

— Да. Я взломала НАСА, послала зашифрованный сложный сигнал на спутник. Доктор должен был расшифровать его, отправиться в НАСА и на сервере найти нужную информацию о наших координатах. Тоже зашифрованную.

Во время объяснений лидер закрыл лицо рукой в жесте, известном в современном мире как «фэйспалм». А вот Донни еле заметно вжался в кресло.

— А если кто-то перехватит сигнал и расшифрует все? Ты подумала об этом?

— Лео, не паникуй. Люди просто не поймут. Они думают, что это какая-то непонятная аномалия. Если хочешь, то я все исправлю.

— Буду рад.

— Хорошо. Чуть позже. А теперь пора идти к папочке и знакомиться!

_______________________________________

*¹ — например, взятие спинномозговой жидкости: эта процедура болезненна, но Ливи настояла на ней, чтобы Донателло имел больше данных для изучения.

*² — Дорогие фанаты, это отсылка к взрыву силурианского поселения в 2 серии 7 сезона классического сериала «Доктор Кто» (место действий не уточняется в серии, поэтому найдено подходящее к известным данным).

*³ — образ Двенадцатого Доктора на фото