Танец пепла (гет)

Руки предательски подрагивали, а пальцы не слушались от нанесённых ранее ударов. Лишь с четвёртого раза ему удалось-таки чиркнуть зажигалкой и прикурить сигарету. Несмотря на прохладу каменных стен подвала, на лбу выступила испарина, а тело противно вспотело. Надо было срочно принять ванну и вызвать лекаря. Он невольно поморщился, с новой силой ощущая жжение на спине. Подумать только, его высекли его же собственным хлыстом! И за что? За то, что тупоголовые орки гонялись за гномами, вместо того чтобы схватить эту девку.

Даниэль злобно усмехнулся и сплюнул на пол. Эта неуловимая огонь-баба (неизвестно вообще зачем понадобившаяся заказчику) умудрилась проскользнуть сквозь пальцы вот уже третий раз кряду. А этот несчастный орк-альбинос не только придумал целую сказку с полётами и зелёным пламенем, так ещё и имел дерзость свалить всё на него. Что, мол, это он, «Похититель», неправильно рассчитал сроки.

Даниэль до боли сжал кулаки, чувствуя новую волну вскипающей ярости. Нет, его всё больше и больше раздражала эта «Белоснежка». Это из-за неё у него в последнее время одни неприятности и проблемы. Его взгляд скользнул по подземелью и остановился на длинном деревянном столе. Мужчина зарычал. Теперь ему, в добавок ко всему прочему, придётся искать себе и другое занятие. Даниэль устало откинул голову назад, прокручивая в голове недавние события. Он вернулся в такой ярости, что немного не сдержался и не успел вовремя остановиться. Да, его немного занесло, но виной этому была «Белоснежка» и всё, что с ней связано.

Даниэль решительно встал, приминая окурок носком сапога, и медленно подошёл к столу. В голове противно застучало, и его тонкие пальцы чуть сжали виски, пытаясь унять ноющую боль. Нет, ему определённо нужна была травяная ванна. Вот только его помутнённый накатывающей мигренью мозг никак не хотел вспоминать имя его нового слуги.

— Горх!!! — наконец выкрикнул он как можно громче. Через несколько секунд дверь со скрипом отворилась, и на пороге возник носитель имени. Это был сутуловатый гоблин, одетый в одну грязно-серую рубашку, подпоясанную обычной верёвкой.

— Хозяин? — спросило существо. Даниэль медленно обернулся, окинув уродца презрительным взглядом.

— Ты что, опять подглядывал за моими занятиями? — он иронично изогнул бровь.

— Нет, что вы, хозяин… — залепетал гоблин.

— Зачем ты врёшь? Я же вижу, что у тебя до сих пор стоит, — Даниэль с отвращением наблюдал, как слуга костлявыми руками отчаянно пытался прижать явную эрекцию. — Что, я слишком быстро закончил? — усмехнулся он.

— Простите, хозяин! — гоблин упал на колени, уткнувшись лбом в каменный пол.

— Прекрати, это меня раздражает. Лучше приготовь мне ванную и пошли за лекарем, — гоблин тут же вскочил на ноги и выбежал.

Даниэль закурил, с удовольствием отметив, что руки перестали дрожать. Его взгляд снова скользнул по столу, и с губ сорвался вздох, полный печали. Это его «занятие» было милым созданием, да и продержалась она довольно долго, по сравнению с другими. Зажав сигарету в зубах, Даниэль ещё раз проверил пульс, но безрезультатно. Тонкие пальцы скользили по молочной коже. «Такая мягкая», — пронеслось в голове.

— Хозяин, ванна готова, — в дверях снова материализовался гоблин. Мужчина кивнул, глубоко затянулся сигаретой и тут же откинул окурок в сторону.

— Уберись здесь. Терпеть не могу грязь и бардак, — гоблин услужливо поклонился, когда Даниэль прошёл мимо. Уже в дверях он ещё раз оглянулся на бездыханное женское тело на столе. — Да, и избавься от неё, как обычно. Только не забудь снять цепи и извлечь все инструменты. Не так, как в прошлый раз, — гоблин склонился ещё ниже.

Уже в ванной, невольно морщась от режущей боли на спине, Даниэль не смог опять не вспомнить о «Белоснежке». Эта девка отплатит ему за всё сполна. Дайте ему только до неё добраться. Заново прокручивая в голове минувшие события и подсчитывая сроки, он внутренне тоскливо застонал. Теперь, чтобы перехватить её, придётся отправиться в лес, а может и вообще к занудным эльфам. А там ему не дадут особо повеселиться.

* * *

Говорят, человек привыкает ко всему, и даже к тому, к чему привыкать не хочется и не стоит. Так и я стала уже постепенно привыкать, что постоянно что-то теряю, а если и нахожу, то это не несёт ничего приятного или жизнеутверждающего. Тем не менее, упорно продолжаю дышать. Подобно кошке, вот уже который раз приземлялась на все четыре лапы, отсчитывая очередную из девяти жизней, снова и снова зализывала свои раны, чтобы на следующий день вновь отправиться по дороге странствий.

Мы покинули владения Беорна ранним туманным утром. Трава была ещё мокрой от росы, а воздух прохладен и отрезвляюще чист, как после дождя. «Терем» и его хозяина я покидала, обуреваемая смешанными чувствами. Какая-то часть меня совершенно не хотела уезжать и предпочла бы остаться тут, укутавшись, словно в плед, царившим повсюду покоем, и задремать под постоянное мурлыканье голосов. Но в то же время внутри даже посреди этих умиротворённых полей было неспокойно и тревожно. Прошлой ночью я долго не могла заснуть и в раздумьях рассматривала деревянный потолок отведённой мне спальни.

За последние несколько дней я одним махом потеряла не только надежду вернуться обратно, потому как возвращаться было некуда, но и всех, кто был дорог сердцу. Мы даже не успели проститься. Какими были наши последние слова друг другу? Я не помню. Мама, папа, сестра, любимый… Они умерли. Я жива. Хоть и не просила разрывать наши судьбы. И пусть в том 2014 году нам оставалось совсем немного, я бы всё равно предпочла разделить участь любимых мне людей. А так, кто-то насильно вырвал меня оттуда, закинув сюда. Там был мой мир, пусть грязный, жестокий, несовершенный, но прекрасный, удивительный и родной. Здесь я лишь чужеродный и неестественный элемент, никак не вписывающийся в рамки и законы Средиземья. Мне сложно понять их мировоззрение, обычаи и устои, поэтому, как невиданная зверушка в зоопарке, я выбиваюсь из гармоничной картины мира и привлекаю ненужное внимание. Но теперь, когда путь назад заказан, мне придётся приспосабливаться и подстраиваться хотя бы до тех пор, пока цель не будет достигнута. И она у меня появилась. На фоне смерча мыслей, чувств и эмоций последних дней внутри чётко оформилось одно желание — узнать, кто и зачем затащил меня в Средиземье. Узнать и по возможности отомстить. А значит, я не могла остаться у оборотня просто потому, что здесь ничего не узнаю. Беорн, хоть и помнил действительно много о моём мире, но у него не было ответов на интересующие меня вопросы. Да и что лукавить, никто особо и не предлагал мне остаться.

Сам лесной хозяин за завтраком был угрюм и неразговорчив и лишь слегка улыбнулся, когда окинул взглядом мой новый наряд. Каким образом собаки могли что-то сшить для меня до сих пор оставалось секретом, да и представить Белку и Стрелку с иголками в руках, вернее в лапах, было очень сложно. С другой стороны, шили же сказочным героиням (Золушке и прочим) белки, птички и мышки всякие платья. Так чем я хуже? Махнув рукой на технологию производства, я была благодарна, что сейчас на мне было свежее нижнее бельё и нательная рубаха, новые коричневые леггинсы и зелёная туника до колен. Кроме того, животные сумели залатать мой плащ, и, уже изрядно потрёпанные, но всё же горячо любимые, сапоги. Мелочь, а приятно.

За столом, кроме нас с хозяином, больше никого не было. Беорн молчал, сцепив мощные руки на столе, и грустно меня рассматривал.

— Ты садись, — хрипловато отметил он. — Весь отряд уже давно поел и теперь заканчивает сборы, — он неопределённо кивнул в сторону входной двери. — Я заметил, что у тебя с собой ничего не было. Поэтому взял на себя смелость собрать самое необходимое. Вон там, — оборотень указал на небольшой походный мешок, примостившийся у двери.

— Благодарю, — тихо сказала я. — Ты очень добр ко мне.

Но он лишь махнул рукой:

— Я никогда не думал, что встречу кого-то из того мира. Хотя и знаю многое… Но одно дело знания, а другое — увидеть самому.

— Откуда тебе так много известно? — не удержалась я, намазывая мёдом кусок ароматного хлеба.

— Это долгая история, и у нас сейчас нет на это времени, — вздохнул он. — Просто мой народ всегда хранил в памяти сказания о древних людях. А причину этого я расскажу тебе, когда мы встретимся вновь, — улыбнулся Беорн краем губ.

— А мы встретимся?

— Я надеюсь, — золотые глаза задумчиво скользнули по моему лицу, и их обладатель тяжело вздохнул. — Тебе пора.

Он резко поднялся и скрылся за входной дверью. Я молча проследила за ним взглядом, и всё время меня не покидало чувство, что он хотел сказать что-то ещё. В одиночестве я закончила завтрак и, подхватив мешок, выскользнула из «терема».

В этот раз, к моему ужасу, мне выдали отдельное средство передвижения. Когда я увидела высокую серую кобылу, то вдруг с отчаянием поняла, что за всё время пребывания в Средиземье ни разу не ездила верхом самостоятельно и до сих пор имею очень смутные представления о том, как управлять этим животным. Прошлый раз со мной рядом был Элладан, а до этого Гендальф. Но эльф был далеко, а волшебник сегодня выглядел особенно хмуро и неприветливо. Завидев меня, он лишь кивнул в знак приветствия и, буркнув: «Следуй за мной», — отвёл к лошади и сразу удалился. «И тебе доброе утро», — мысленно послала я ему вдогонку. Поведение мага в последнее время, начиная с Ривенделла, часто ставило в тупик. То он не отпускал меня ни на шаг, был заботлив и даже нежен, то обходил стороной, сверкая глазами, будто я в очередной раз что-то сделала не так, вот как сейчас. Я искренне скучала по нашему безмятежному общению до долины эльфов, но, похоже, это осталось в прошлом, но эти переживания пришлось мысленно отложить в дальний ящик. В настоящий момент меня занимала более насущная проблема, которая безмятежно щипала траву перед домом Беорна.

Проследив за магом, который теперь стоял в стороне, что-то обсуждая с Беорном и постоянно хмурясь, я сразу отмела мысль о том, чтобы просить Гендальфа о помощи. Обращаться же к другим участникам похода я не решалась. В последнее время моя персона слишком часто привлекала к себе внимание, в основном, не по хорошему поводу, когда у гномов и своих дел было навалом. А после вчерашних откровений, я вообще не знала, как они будут ко мне относиться. Погруженная в эти раздумья, я медленно и аккуратно обошла лошадь стороной, присматриваясь, как и где будет проще на неё залезть, и поэтому чуть не подпрыгнула от неожиданности, когда рядом раздался звучный баритон Торина.

— Тебе помочь? — я резко обернулась. Похоже, всё и так уже было написано у меня на лице, потому как король слегка хмыкнул и протянул мне руку. — Твой мешок, — уточнил он, в ответ на мой непонимающий взгляд.

— А да, конечно. Благодарю, — затараторила я, снимая и передавая поклажу. Гном только покачал головой. — Хочешь угадаю, о чём ты подумал? — выпалила я, и Торин удивлённо посмотрел через плечо, уже прикрепляя мешок позади седла.

— Ну? — обернулся он, иронично изогнув бровь.

— Хоть и из прошлого, но полная дура, — король ухмыльнулся. Я почувствовала, как щёки предательски краснеют, и поспешила отвернуться.

— Не угадала, — раздалось за спиной. — Просто я уже давно заметил, что ты с лошадьми особо не ладишь.

— Это ты очень дипломатично заметил, — парировала я, и мне показалось, что уголки губ гнома чуть приподнялись.

— Не переживай. Хоббит, вон, тоже сначала от пони шарахался, а сейчас ничего. Просто соблюдай равновесие и спокойствие, а лошадь и так сама за нами пойдёт.

— Может, мне лучше пешком? — попыталась я возразить, но Торин лишь отрицательно покачал головой.

— Как сказал Беорн, отсюда до Лихолесья два дня верхом. Это как минимум. Пешком ты отстанешь, да и не окрепла ты ещё после всего, — заключил король и, ободряюще похлопав по плечу, легко подсадил в седло и после отправился к своему пони.

Оказавшись на лошади, я яростно вцепилась в поводья и нервно огляделась. Остальные участники похода уже сидели верхом и терпеливо ждали своего предводителя. И как только Торин дал знак, все двинулись в путь, выстраиваясь по цепочке друг за другом. Глубоко вздохнув, чтобы расслабиться, я тихо шепнула животному: «Ну, поехали, красавица». Лошадь мотнула головой и в следующее мгновение уже тронулась с места вслед за остальными. Сначала, с непривычки, было страшновато, но постепенно адаптировавшись к размеренному ходу кобылы, я ослабила хватку.

Первый день нашего путешествия прошёл без приключений. Вокруг простирались всё те же бескрайние и безлюдные луга. Лишь однажды мы остановились на отдых, пообедав предоставленным Беорном провиантом, а когда стало смеркаться, решили разбить лагерь для ночлега.

Вопреки моим худшим ожиданиям, участники похода от меня не шарахались, хотя и вели себя несколько настороженно. Первым отошёл Бильбо, и ещё за обедом уселся рядом, болтая так, словно ничего не случилось. Постепенно оттаяли и гномы. А к вечеру Фили и Кили уже пытались склонить меня к очередным тренировкам. И, наверное, склонили бы, не пресеки Оин их пыл на корню. Неразговорчивый гном что-то отрывисто выкрикнул на Кхуздуле, отчего братья сразу прекратили попытки оттащить меня в сторону, ограничившись беседой у костра. Самое удивительное, что никто и словом не обмолвился о вчерашнем разговоре, и всё общение строилось так, будто мы только вчера все вместе покинули долину эльфов. Несмотря на явную искусственность происходящего, я была им благодарна, потому как просто не выдержала бы никаких расспросов.

Единственным исключением был волшебник. За весь день он не обмолвился со мной ни словом (его «доброе» утреннее приветствие я не учитывала), но я то и дело ловила на себе его странный и задумчивый взгляд. Но как только мы встречались глазами, Гендальф сразу отворачивался. На смену его преувеличенной заботе о моей персоне, после случая на горе, пришло полное отчуждение. Казалось, он за что-то на меня злился, и после обеда я даже хотела его об этом спросить. Однако маг намеренно, как мне показалось, обходил меня стороной и при первой возможности уехал ещё дальше вперёд. И если сначала было больно и неприятно, то к вечеру я сама разозлилась на замороченного волшебника. У меня было больше прав и поводов его игнорировать, гневно сверкая глазами. Ведь это он опять скрыл от меня правду, и скрывал бы и дальше, не попадись мне случайно та книга. Решив, что мне хватает и своих тараканов в голове, я махнула рукой на хмурого мужчину. За ужином я довольно мило общалась с молодыми принцами, которым даже удалось вызвать у меня улыбку, и полностью игнорировала сверлящий спину взгляд голубых глаз из-под седых бровей.

* * *

Посреди ночи меня разбудили голоса. Я поначалу приняла их за вновь вернувшиеся звуки в моей голове, и лишь спустя пару секунд поняла, что разговаривали где-то рядом со мной. Это были Торин с Гендальфом. Очень хотелось вернуться в объятия Морфея, но что-то в их приглушённом тоне заставило настороженно прислушаться. Они снова спорили.

— Зачем она опять поехала с нами? Ладно, с Ривенделлом — то понятно, но почему не оставить её у Беорна? — как можно тише выспрашивал Торин у мага.

— С какой стати ей оставаться у оборотня? Она…

— Я знаю, что он просил тебя оставить её, — отрезал гном, не дав волшебнику договорить. Повисло тяжёлое молчание, а по моей спине пробежал холодок.

— Что ещё он тебе рассказал? — тихо и напряжённо спросил волшебник.

— Ты знаешь, о чём я, — буркнул гном.

— Я многое знаю, сын Траина, — процедил Гендальф. — Но если ты думаешь, что можешь играть со мной в загадки, ты ошибаешься, — закончил Майа с холодком.

— Нет, загадками разговариваешь у нас только ты, Гендальф Серый, — сыронизировал Король-под-горой. — Я говорю прямо, потому что отвечаю за жизни участников этого похода, и посему имею право знать, что происходит. Поэтому я ещё раз тебя спрашиваю: зачем ты тащишь за собой эту женщину? Ведь невооружённым глазом видно, что она ещё не оправилась от ранений, ни физических, ни душевных.

— Она сильнее, чем ты думаешь, — парировал маг.

— Конечно, и именно поэтому с каждым днём женщина всё бледнее и бледнее. Хотя нет, я поправлю себя, с каждым выбросом магии, — гном замолчал, и между собеседниками повис невысказанный вопрос. Я внутренне напряглась в ожидании ответа, но волшебник не проронил ни слова. — Я понимаю твоё молчание, как согласие, — снова заговорил Торин. — Значит то, что сказал оборотень — правда?

Гендальф тяжело выдохнул и, судя по звукам, кажется, поднялся. Я могла ясно представить, как он теперь нервно ходит перед костром, подбирая слова. Мне же стало страшно.

— Она нам нужна, — наконец изрёк маг. — Или ты думал одолеть дракона, если тот жив, голыми руками? Тогда, если помнишь, всё войско Эребора и Дейла не смогло его победить. Я не думаю, что она повстречалась нам случайно, Торин, — продолжил волшебник после недолгой паузы. — Её силы растут с каждым днём, и я уверен, что когда мы доберёмся до Одинокой горы, её магия сможет справиться даже с драконом, — закончил он. Теперь настала очередь Торина тяжело вздыхать.

— Гендальф, Беорн сказал, что её магия сжигает тело изнутри, — начал тихо гном. — Даже мне, абсолютно непосвящённому в дела магии ясно, что чтобы справиться со Смаугом, потребуется колоссальный выброс энергии. Это убьет её, — прошептал король. — Она знает об этом?

— Нет, — отрезал маг.

— Я не могу пойти на это, волшебник. Это не её мир, и это не её война… — почти выдохнул гном.

— Ты прав. Это не её мир. Думаешь почему она уже столько раз оказывалась на краю гибели? Порой совершенно нелепой, как по дороге в Ривенделл? Средиземье её отторгает и постоянно пытается избавиться, как от постороннего элемента, — голос Гендальфа был абсолютно бесстрастным, словно он рассуждал о химической реакции, а не о человеческой жизни. — Ей осталось недолго, учитывая то, с какой скоростью растут её силы. Если бы она осталась у Беорна, это только бы немного отсрочило неминуемое. Она всё равно умрёт, а так женщина хотя бы успеет побыть нам полезной…

Они ещё о чём-то говорили, но я уже ничего не слышала. К горлу подступила тошнота, а в голове снова и снова эхом отдавались последние слова мага.

* * *

Мне было бы легче, если бы Гендальф меня ударил. Всадил наотмашь, с разворота в глаз, скулу и живот. Всё было бы легче, чем та боль предательства, что стянула сейчас внутренности в ледяной ком.

Продолжая лежать спиной к гному и волшебнику, я всеми силами старалась не выдать себя, хотя больше всего хотелось во весь голос взвыть на луну. От напряжения сама не заметила с какой силой закусила губу, пока во рту не почувствовался металлически-сладковатый вкус крови, а тело самопроизвольно не дёрнулось. Голоса у костра сразу стихли, и несколько секунд спустя слух уловил чьи-то приближающиеся шаги. Я спешно закрыла глаза, скрывая под ресницами набежавшие слёзы, и попыталась расслабиться. Но этот кто-то так и не дошёл до моего лежака, или я просто не заметила, потому как в следующее мгновение провалилась во тьму.

Глаза я открыла, когда заря только занималась над горизонтом, и тут же резко села. Вокруг все ещё спали, и только Фили сидел у погасшего костра. Заметив движение, он удивлённо вскинул голову в мою сторону.

— Всё в порядке? — прошептал он. Я лишь кивнула, уже поднимаясь на ноги. — Ты куда? — не унимался старший из братьев.

— Я сейчас. Надо отлучиться по делам, — гном нахмурился и встал вслед за мной. — По личным женским делам, — раздражённо пояснила я. Фили замер и, понимающе мотнув головой, снова сел у костра.

— Только недолго.

Аккуратно маневрируя между спящими телами, я скрылась в низине за пригорком, и только здесь, вдали от посторонних глаз, наконец-то облегчённо выдохнула. В голове царил сумбур. Надежда на то, что весь разговор был лишь частью дурного сна, развеялась, как только взгляд упал на ровный ряд окровавленных полумесяцев на ладонях. «Выходит, сильно я не только губы кусала», — подытожил внутренний голос. Я опустилась на прохладную землю, судорожно соображая, что же произошло и, главное, что мне теперь с этим делать. Однако мысли терялись и носились по голове, как обезумевшие белки.

В душе был полный кавардак. Мне было страшно от того, что узнала. Горько из-за того, как это было сказано. Но всё меркло по сравнению с невыносимой болью, ибо услышала это из его уст. Почему именно последнее так сильно ударило по мне? Не знаю. Возможно, потому, что видела в нём друга, в то время как он воспринимал меня средством достижения цели. Никаких чувств и сантиментов, только холодный расчёт. Даже гном вчера проявил больше милосердия. Гендальфу же плевать на меня и мою жизнь. Важна только цель, которая, как известно, оправдывает средства. Руки гладили влажную от росы траву, словно это была шерсть животного, и это немного успокаивало и помогало сконцентрироваться.

Как давно он это спланировал? До того, как я попала в Ривенделл или после? Нет, скорее всего, во время. Поэтому, в отличии от Элронда, он делал упор на практическое применение магии. Древний эльф учил меня теории и, преимущественно, тому, чтобы понимать, контролировать и усмирять мои силы. Гендальф же, посредством наших уроков, выходит, стремился развить и увеличить до максимума мои способности. И всё это время прекрасно знал, что это меня убивает… Я похолодела. Значило ли это, что вся история с побегом от Сарумана была искусно сплетённой интригой? Знал ли об этом Элладан? Были ли последующие события частью спектакля? Кому я вообще могу ещё доверять? Глухо зарычав, я откинулась на траву, уставившись в небо. О чём ещё ты мне лгал, Гендальф Серый? Какой беспомощной и одинокой я ощущала себя в тот момент — не передать словами. Меня, как жертвенное животное, вели на заклание во имя светлого будущего, и рядом не было никого, к кому я могла бы обратиться за помощью или защитой. Полагаться я могла только на себя.

— Что ты здесь делаешь? — раздалось над головой, отчего я моментально вскочила на ноги. На меня смотрели такие знакомые голубые глаза, только сейчас в них не было привычного тепла, только холод. Гендальф приблизился, и я невольно сделала шаг назад, что явно не укрылось от внимания мага. Он чуть нахмурился, смерив меня изучающим взглядом. — Тебя долго не было. Чем ты тут занималась? — отчеканил он, подозрительно всматриваясь в глаза. Мой мозг среагировал сразу и забаррикадировался, пресекая возможное вторжение. Я только успела удивиться, насколько быстро это произошло, но времени на раздумья не было. — Ну так что? — не унимался маг.

Его тон, взгляд, да и вся ситуация в целом всё больше и больше злили.

— Это тебя не касается, — фыркнула я, пытаясь обойти его стороной, но Гендальф крепко ухватил меня за предплечье и развернул к себе.

— Касается, Ирина, — в тот момент, когда мы оказались близко друг к другу, в его взгляде проскользнуло то самое знакомое тепло. Но лишь на мгновение, и пальму первенства снова захватил лёд и поджатые губы. «Это всё ложь и игра», — пронеслось в голове, а сердце больно кольнуло. «Теперь понимаешь, почему он тебя так охраняет? А вдруг козёл отпущения сбежит ненароком, али помрёт раньше срока?» — смеялся надо мной мой внутренний голос.

— Если тебе так интересно знать, Гендальф Серый, —процедила я, резко выдёргивая руку и отстраняясь, — мне надо было расслабиться. Поэтому и уединилась, — волшебник недоверчиво прищурил глаза. — Для того, чтобы заняться самоудовлетворением, — вылетело у меня, прежде чем я успела придумать что-то ещё.

Когда смысл сказанного дошёл до мага, его глаза сначала удивлённо расширились, но тут же яростно сверкнули. Гендальф повторно схватил меня за руку (там точно останутся синяки) и дёрнул к себе.

— Учитывая, как долго тебя не было, сейчас ты должна быть полностью расслаблена, — прошипел он в сантиметрах от моего лица.

— О, ты даже не представляешь, — лилейно улыбнулась я в ответ. — Знаешь, как тяжело без мужского тепла?

Внутренне я понимала, что меня несёт и заносит, но остановиться уже не могла. Глаза мага угрожающе потемнели, и он ещё больше приблизился, почти касаясь кончиком носа.

— А как же сын Владыки? Или тебе его было мало? — криво усмехнулся он в ответ. «Откуда он узнал? Неужели что-то видел?..» — успела удивиться я, но тут же парировала.

— Да тебе, никак, нравится подглядывать? Уж не ревнуешь ли ты, волшебник?

От не сходящей с лица улыбки уже ломило челюсть. На скулах мага напряглись желваки, он резко втянул воздух. Гендальф был в ярости, а меня охватила безумная гордость и радость, что это было моих рук дело. В следующее мгновение Майа схватил меня за плечи и грубо встряхнул. В его руках моё тело ощущалось как тряпичная кукла.

— Я запрещаю тебе, женщина, отлучаться от отряда без сопровождения, — в ответ я лишь вызывающе вскинула подбородок. Маг нагнулся, и моё ухо обожгло его горячее дыхание. От нашей близости по телу пробежали мурашки. — И в следующий раз, когда тебе захочется расслабиться, занимайся этим прямо в лагере. Или обратись к кому-нибудь из гномов за содействием. Думаю, принцы не откажут в содействии.

Я резко оттолкнула довольно ухмыляющегося волшебника и зло прошипела:

— А кто ты такой, чтобы мне что-то запрещать и указывать?

— Я — Гендальф Серый. Майа, посланный в Средиземье самими великими Валар. Ты — женщина без роду и племени, и своим поведением подвергаешь опасности весь отряд, рискуя привлечь ненужное внимание, — он окинул меня надменным взглядом. — Поэтому у меня есть все права запрещать и указывать тебе. Не забывай, что здесь ты никто. Твоего мира больше нет, — холодно закончил он.

Если всё сказанное «до», я пропустила мимо ушей, то вот последние слова задели за живое, и прежде чем я успела совладать с собой, моя рука уже отвесила волшебнику звонкую пощёчину. Мы удивлённо отпрянули в стороны и какое-то время лишь смотрели друг на друга расширенными глазами. Первой опомнилась я и, отвернувшись, решительно зашагала к лагерю. Маг не проронил ни слова.

На душе было противно и мерзко от наших с ним слов, от его отношения, от того, что я сорвалась. Всё это было так глупо и неправильно… Впервые с момента моего появления в Средиземье, мне захотелось напиться в хлам. Но, как на зло, было раннее утро и надо было собираться снова в путь.

По-видимому, моё безрадостное расположение духа настолько ясно читалось на лице, что повстречавшийся на пути Фили, нервно сглотнул и спешно ретировался. Я, в свою очередь, молча прошествовала к костру, где уже занялся приготовлением завтрака Бомбур. Заметив меня, гном, часто сетовавший на мою худобу и поэтому пытающийся постоянно накормить, оживился.

— Кушать хочешь? — улыбнулся он во весь рот.

— Нет. Выпить, — буркнула я, садясь рядом.

— Так вон вода…

— Нет, что погорячее, — пояснила я, чем заслужила удивлённый взгляд Бомбура.

— Сейчас же только утро… — прошептал он.

— Знаю, — вздохнула я. — Забудь.

Гном прекратил помешивать подобие каши в котелке и озабоченно посмотрел на меня.

— Что-то случилось? — я лишь махнула рукой, но он не унимался. — Опять с волшебником поругались? — заговорщицки прошептал он мне на ухо.

— То есть?

— Ну, вы только друг с другом и ругаетесь. А потом оба ходите хмурые…

Это было последней каплей, и слёзы сами брызнули из глаз. При виде плачущей женщины, Бомбур растерялся и, выронив ложку, спешно затараторил:

— Ну ты что? Расстроилась? Да не переживай ты так! На вот, яблоко скушай, — я только отрицательно завертела головой. Гном сокрушённо вздохнул и попытался похлопать по плечу, но вышло неловко и угловато. — Вы ещё помиритесь, вот увидишь. Он не может на тебя долго злиться. Это всем известно. Знаешь, как он переживал, когда ты у эльфов чуть не умерла? — слушая это, меня так и подмывало съязвить: «Может, тогда и переживал. Да вот только сейчас его приоритеты кардинально поменялись». Я бы ещё долго упивалась жалостью к самой себе, но бесхитростный гном так усердно и искренне пытался меня успокоить, что я невольно улыбнулась. — Ну вот, — просиял Бомбур. — Не надо такой красавице плакать. Съешь лучше яблоко.

Я засмеялась сквозь слёзы, и чтобы успокоить гнома, приняла из его рук яблоко, на которые не могла смотреть без содрогания со времён своей яблочной диеты.

За завтраком последовали сборы, и вскоре все тронулись в путь. Мы с волшебником обходили друг друга стороной, что не осталось незамеченным, но никто не задавал никаких вопросов. Лишь однажды, когда я заканчивала прикреплять сумку у седла, ко мне обратился Торин.

— У тебя всё хорошо?

— Да, конечно, — бросила я через плечо, но он не уходил и молча ждал, пока я не обернулась.

— Я могу чем-то тебе помочь? — король неотрывно смотрел мне в глаза.

— Нет, спасибо, Торин. Не думаю, что мне может кто-то помочь, — он еле заметно вздрогнул и отвёл взгляд. Может быть, он думал, что я о чём-то догадывалась. Может, чувствовал себя виноватым. Мне, если честно, было наплевать. Они с Гендальфом «в одной лодке». Его пронзительные синие глаза вновь устремились на меня, широкая ладонь сжала плечо.

— Прости, — еле слышно прошептал он, на что я резко отвернулась. В этот момент его окликнул Двалин, тем самым избавляя нас от неловкого молчания. Гном тяжело зашагал прочь.

Мы снова выстроились цепочкой, размеренно двигаясь друг за другом по цветущим лугам. Но если вчера моя лошадь замыкала процессию, сегодня за мной вдруг поехал Оин. «Наверное, чтобы не сбежала… Интересно, кто его послал? Торин или маг?» — хмуро усмехнулась я себе. Одно радовало, Оин был неразговорчив, поэтому я могла беспрепятственно заняться тем, что у меня получалось лучше всего в момент опасности (как когда-то заметил Элладан). Думать, анализировать и просчитывать свои возможные действия.

То, что я не собиралась просто отдать оставшиеся дни своей жизни и слепо следовать за гномами, повинуясь магу, было ясно как божий день. Как говорится, «не для того моя роза цвела». Особенно учитывая, что меня, не спросив согласия, планируют отправить к дракону. Будет ли у меня достаточно сил победить Смауга или нет, исход в любом случае будет летальным. Кроме того, у меня появилась другая цель в Средиземье, и она никак не связана с гномами и их горой. Поэтому надо было делать отсюда ноги. Однако пытаться сбежать прямо сейчас было бы глупо. Наездник из меня никудышный, как, впрочем, и воин, а использовать магию — опасно для здоровья. Таким образом, далеко я не уйду, и меня легко поймают, вернут, а потом, скорее всего, ещё и свяжут. Нет, надо действовать с умом, всё спланировав. И тут у меня было одно большое преимущество. Я знала не только куда мы идём, но и что там произойдёт.

Так, Гендальф в Лихолесье не поедет, что уже облегчает задачу. В лесу я смогу легко «потеряться» или просто убегу в другую сторону, когда гномы кинутся за огоньками или просто останусь на другой стороне реки. И, пока они будут маяться с заснувшим Бомбуром, быстро сбегу, ну или когда попадут на эльфов. Возможностей будет много. Потом потихоньку выйду из леса, дойду до Беорна. Почему-то я была уверена, что он мне поможет. А там уже появятся варианты дальнейших действий. Может, оборотень что знает о том, кто меня сюда закинул, а если нет, то посоветует, где искать… Однако не стоило забегать вперед. Сейчас главное заключалось в том, чтобы не выдать себя перед магом или Торином, и благополучно добраться до леса.

Мой план мне, по сути, нравился. Единственное, что могло бы его улучшить, так это наличие карты местности. Но этим предметом в походе располагали только Торин и Гендальф, поэтому я быстро отбросила мысль о том, чтобы её стащить. Да и какой из меня вор? Поэтому оставшийся день я внимательно изучала окрестности, запоминая те или иные детали ландшафта, что послужат ориентирами для моего пути назад.

* * *

Уже перед самым закатом на горизонте обозначились далёкие вершины леса. В тот момент я ясно осознала, что скоро придётся вновь остаться одной, отчего меня охватил странный азарт, смешанный с толикой будоражащего кровь адреналина. Поэтому вести себя непринуждённо оказалось сложнее, чем представлялось ранее. К счастью, за ужином моим соседом был Бильбо. Он как всегда непринуждённо рассказывал об очередном родственнике из Шира, когда сидящий напротив с волшебником Торин вдруг резко поднялся и, кинув раздражённый взгляд на мага, покинул костер.

— Всё-таки не удалось ему его убедить… — прошептал рядом Бильбо.

— Ты о чём?

— Так ты не знаешь? Гендальф сегодня еще за обедом сказал, что не сможет сопровождать нас через Лихолесье, — заговорщицки поведал мне хоббит.

— А почему? — притворно удивилась я.

— Кажется, к нему прилетел гонец от другого мага. Ну, которого мы встретили перед тем, как бежали к эльфам. Помнишь? — я понимающе кивнула. — Ну так вот, похоже, вести там были нерадостные, и ему срочно надо отлучиться по делам.

— И Гендальф всё это рассказал за обедом? — на это Бильбо смущённо покраснел и опустил глаза.

— Ну, я просто случайно подслушал его разговор с Торином… А потом гнома и Балина… Ну то, что он хотел за ужином ещё раз поговорить с магом, попытаться убедить остаться…

Я наклонилась к хоббиту и чуть слышно прошептала:

— Знаешь, Бильбо Бэггинс, ты не вор и не взломщик.

— А кто? — испугался тот.

— Ты — шпион, — хоббит удивлённо распахнул глаза, а я не удержалась и засмеялась в голос. Да и сам Бильбо тоже прыснул со смеха.

— Над чем это вы так смеётесь? — клонились к нам с обеих сторон Фили и Кили. — Нам тоже интересно, — я немного растерялась, а вот хоббит быстро выкрутился.

— Да я рассказывал Ирине о том, как моя троюродная тётушка потеряла фамильный сервиз на тридцать персон, — братья непонимающе переглянулись.

— И что в этом такого смешного? — спросил Кили.

— Да вы только подумайте, сервиз на тридцать персон! Хотите расскажу? — воодушевился Бильбо.

— А… давай в другой раз, — оба гнома спешно ретировались. Я проводила их взглядом и посмотрела на улыбающегося хоббита.

— Ведь нет у тебя никакой троюродной тётушки, Бильбо… — на что он лишь задорно подмигнул мне. — Нет, ну я же говорила. Шпион, — и мы снова засмеялись.

Перед тем как проститься на ночь, хоббит неожиданно крепко меня обнял.

— Я был очень рад снова услышать твой смех, — прошептал он еле слышно. — И, я думаю, он тоже, — мои брови удивлённо взметнулись вверх. — Волшебник почти весь вечер тайком на тебя смотрел. Все ведь знают, что вы поругались, — тяжело вздохнув, я в ответ обняла Бильбо.

— Всё не так просто, мой маленький друг.

— Он обидел тебя? Если да, то он не хотел. Я же вижу, как ты ему дорога…

Я зажмурила глаза, удерживая набежавшие слёзы, и отрицательно покачала головой:

— Не всё так просто…

Бильбо отстранился и грустно улыбнулся.

— Иногда всё именно просто. А мы усложняем и запутываем. Просто выслушай его, когда это будет нужно, — хоббит протянул мне чистый платок. — Не плачь. Тебе больше идёт, когда ты улыбаешься.

Конечно, я могла всё рассказать Бильбо, объяснив, что, может, я и дорога магу, но не так, как думает наивный полурослик. Но я смолчала. Это не моя история, и не мне будоражить его душу. На долю хоббит еще выпадет достаточно испытаний. Поэтому, покачав головой и пожелав ему приятных снов, я отправилась к своему спальному мешку, где, укутавшись с головой, быстро заснула.

Всю ночь мне снился мой любимый. Он улыбался, горячо и крепко обнимал. И я чувствовала себя защищённой, любимой и желанной. Но даже самый прекрасный сон исчезает с рассветом, и когда я проснулась, надо мной было только угрюмое серое небо чужого мира. Весь следующий день я провела, молча наблюдая за ландшафтом. В этот раз за мной ехал Двалин. Чёрная лесная гряда неминуемо приближалась, а вместе с ней и моя свобода.

Мы добрались до опушки Лихолесья только с наступлением сумерек, поэтому было решено заночевать тут и уже утром двинуться дальше. Гендальф первым делом отправился что-то осматривать у входа в лес, откуда чуть позже вернулся мрачным и напряжённым. Он о чём-то тихо беседовал с Торином, Двалином и Балином. По-видимому, объяснял дорогу через чащу. Потом был ужин, за которым король-под-горой объявил остальным о том, что дальше они отправятся одни и встретятся с магом уже в Эсгароте. Гномы заметно приуныли. Им и так было нерадостно от перспективы идти через лес, а теперь ещё и без прикрытия волшебника. Одним словом, за едой было непривычно тихо и угрюмо. Атмосфера разрядилась, лишь когда маг ушёл спать, а гномы раскурили трубки. Я уже собиралась встать, как ко мне опять подсел Бильбо.

— Ну? — многозначительно спросил он.

— Что — ну?

— Ну вы поговорили? — прошептал хоббит, но, взглянув на меня, сокрушённо покачала головой. — Значит, нет. Как же вы дальше вдвоём поедете, если вы не то что не разговариваете, даже не смотрите друг на друга? Тебе надо…

— Стоп, — перебила я его. — Что значит — дальше вдвоём поедем? Ты о чём?

По спине пробежал неприятный холодок. Глаза хоббита расширились и он нервно сглотнул.

— Так ты ничего не знаешь? Тебе никто ничего не сказал? Как же так?.. — в то время, как хоббит объяснял, где опять подслушал разговор мага и главного гнома, у меня появилась твёрдая уверенность, что мне совсем не понравится подслушанное.

— Так вот, Гендальф сказал ему тогда, что ты поедешь с ним куда-то там по делам. Что, мол, нам будет проще без тебя. И потом он вместе с тобой встретит нас в Эсгароте. Хотя я думаю, тебе лучше с нами пойти. Да и Торин так думал, но маг был непреклонен. Он упомянул, что вроде только он сможет с тобой справиться. Это как-то с лесом связано и с древней магией, и с эльфами. Я просто уже потом ничего не понял, да и не хотелось, чтобы меня поймали…

— Спасибо, Бильбо, — прервала я его шёпот.

— За что?

— За то, что предупредил. Ты даже не представляешь, как это для меня важно, — хоббит как-то странно посмотрел на меня. — Я пойду. Ты вроде сказал, что Гендальф завтра на рассвете уезжает? — он утвердительно кивнул. — Тогда мне лучше загодя всё приготовить к отъезду, — на прощание я крепко обняла Бильбо. — Надеюсь, что мы ещё встретимся.

— Я тоже очень надеюсь, — улыбнулся хоббит. — Не забывай, ты обещала навестить меня в Шире.

Мои губы растянулись в ответной улыбке, хотя на душе скреблись кошки.

Пожелав всем спокойной ночи, я спешно вернулась к своему спальному месту, которое на этот раз (какая удача!) оказалось в отдалении от света костра и ближе к лесу. Сев на лежанку, я попыталась успокоиться. Выходило, что маг что-то заподозрил, раз решил тащить меня за собой неизвестно куда. Хотя отчего же не известно? В чёрный-чёрный лес, а в этом чёрном-чёрном лесу стоит чёрная-чёрная крепость, а в этой чёрной-чёрной крепости — сам Саурон! Нет… Этот «добрый» волшебник точно решил меня извести. Сначала я должна дракона победить. А теперь собирается затащить меня в Дол Гулдур, где главенствует Тёмный Властелин. Хотя маг пока об этом и не знает, но мне необязательно присутствовать при их свидании. Я что, его таблетка аспирина — средство от всех болезней? Я зло пнула землю ногой. Мне казалось, что меня настойчиво пытаются загнать в угол, потому что окажись мы вдвоём, сбежать от Гендальфа будет невозможно. Так что же делать?

Мой взгляд нервно скользнул вокруг. Многие из гномов, включая Торина, уже устроились на ночь, а оставшиеся не обращали на меня никакого внимания. Сам волшебник улёгся ещё раньше. Взвешивая свои варианты, я поняла, что у меня осталась только одна возможность вырваться из когтей этого «серого кардинала». Надо было уходить, и уже сегодня. Даже если маг и король что-то подозревали, они никак не ожидали моего побега этой ночью.

Круг у костра постепенно редел, пока там остался только дозорный. В эту ночь это был Двалин. Внутренне я даже порадовалась. Да, это был сильный и умелый воин, но он был не настолько быстр, чтобы угнаться за мной по лесной чаще. Аккуратно скатав свой мешок и прикрепив его к сумке, я ещё раз проверила содержимое: провианта и воды хватит дня на три, а то и на четыре, кремень, смена белья, мыло, зубной порошок, заживляющая мазь. Я мысленно поблагодарила Беорна. Без этого набора я бы ничего не смогла. Мой кинжал, как обычно, был прикреплён к поясу. Всё было при мне. Осталось только удачно подгадать момент. Из груди вырвался нервный вздох, а сердце забилось в ожидании. Я заставила себя лечь и укрыться плащом.

Минуты тянулись мучительно медленно, но было необходимо дать отряду заснуть. Когда Луна вышла на середину неба, я поняла, что пора. Двалин сидел ко мне спиной и курил. Я медленно поднялась и, перекинув мешок за плечи, стала как можно тише пятиться в сторону леса. Отойдя метров на десять, и ещё раз взглянув на широкую спину воина, развернулась и ускорила шаг. Но не прошла и нескольких метров, как меня громко окликнули.

— Ты куда? — Двалин стоял у костра, напряжённо уставившись на меня. Его рука медленно поползла за спину, где, скорее всего была припрятана верёвка или того хуже — аркан.

Мысленно «обласкав» его за то, что не мог докурить спокойно, я стрельнула глазами через плечо. До спасительного леса оставалось всего ничего.

— А ну вернись на место! — рявкнул он. А вот это подействовало, как удар хлыста, и в следующее мгновение я резко развернулась и стремглав бросилась под сень деревьев. — Торин! Гендальф! — кричал гном за моей спиной. Кажется, он бросился за мной вдогонку, но у меня было стартовое преимущество.

Когда над головой сомкнулись кроны могучих деревьев, мне показалось, что весь лес глубоко вздохнул. Тогда я решилась коротко обернуться и тут же мысленно выругалась. За мной бежали трое: Торин, Двалин и Гендальф. Но если первые двое безвозвратно отстали, последний стремительно приближался. «Марафонец, чтоб его!» Пришлось удвоить скорость.

Если вначале у меня и были сомнения по поводу собственных спринтерских способностей в условиях ограниченной видимости и лесной местности, то они быстро развеялись. На моём пути не попалось ни одного ухаба, ни одной коряги, словно я бежала не по лесу, а по беговой дорожке. Это было приятно и странно, но времени на раздумья не было, ведь за спиной слышался всё приближающийся треск веток под ногами мага. В какой-то момент я неожиданно вылетела из чащи на небольшую поляну, стремительно пересекла её и уже у самой кромки деревьев меня остановило громкое «Стой!». У противоположного края стоял волшебник.

— Прошу тебя, остановись, — он тяжело дышал, волосы разметались. — Куда ты? Почему? — слова давались ему с трудом.

— Ухожу.

— Куда? В Лихолесье? Ты хоть знаешь, что это за место и как оно опасно? Глупая женщина! — в его тоне вновь зазвучали назидательные нотки, что подстегнуло закипающую злость.

— Да. Прекрасно знаю, что это. Но здесь безопаснее, чем рядом с тобой, — отрезала я.

— Что ты несёшь? — процедил он и шагнул из-под тени деревьев. Передо мной стоял Олорин, отчего стало вдруг смешно.

— Зачем этот маскарад? Или ты думаешь так меня остановить? Не выйдет, — иронично рассмеялась я.

— Ты с ума сошла? — он вновь шагнул вперёд.

— Нет, скорее наоборот. Я была сумасшедшей, когда доверяла тебе, Олорин, — моя рука облокотилась на дерево, и от коры по телу сразу пробежало приятное тепло.

Лес за моей спиной загудел, словно приглашал к себе. Это внушило уверенность, и уже почти спокойно я продолжила:

— Я слышала ваш разговор с Торином, волшебник. О твоём плане скормить меня дракону, в прямом и переносном смысле. О том, что я умираю, и надо успеть использовать меня.

Он дёрнулся, как от удара, и на мгновение прикрыл глаза:

— О нет… Великий Эру… — выдохнул маг, но тут же собрался. — Ты всё не так поняла…

— Правда? Ну тогда объясни глупой женщине, — внутри всё сжималось от боли и обиды. — Отвечай мне только да или нет. Ты врал гному?

— Нет.

— Я умираю?

— Да.

— И моя же магия меня сжигает?

— Да.

— Тогда, что же я не так поняла?

— Я не хочу, чтобы ты умерла, — прошептал он.

— Это не то, что ты сказал Торину, — мой голос набирал силу.

— Я должен был, чтобы он согласился взять тебя с собой!

— Зачем и куда?

— К Одинокой горе, чтобы ты убила дракона, — от негодования я с силой стиснула зубы.

— Ты думаешь, я дура, или ты издеваешься надо мной? Ты хоть понимаешь, что мы ходим по кругу? — Олорин снова шагнул ко мне. — Довольно! Не приближайся! — воскликнула я, и, вторя мне, лес негодующе зашумел. Волшебник опасливо огляделся.

— Выслушай меня, пожалуйста, — в его голосе прозвучало столько отчаяния и мольбы, что я вновь остановилась.

В памяти всплыли слова Бильбо, и я кивнула, соглашаясь:

— Хорошо. Попробуем ещё раз.

Он кивнул и, прочистив горло, твёрдо сказал:

— Это твоё предназначение.

— Предназначение? Ты о чём?

— У каждого наделённого особенно сильной магией в Средиземье есть своё предназначение. Для этого Валар и даровали нам силы, — я нахмурилась. — Мы черпаем магию отовсюду, здесь она везде. Это было иначе в твоё время. Тогда силы были у многих, но магия была скрыта, и добыть её было сложнее, — маг явно начал издалека, и я нетерпеливо поджала губы. — Ты попала сюда, и это равносильно двум столкнувшимся рекам. Энергия переполняет тебя, ты впитываешь её, как губка, но твоё смертное тело не создано для такого мощного потока. Поэтому ты умираешь, — на мгновение он замолчал. — Ты выживешь только если у тебя будет предназначение.

— Это полный бред! Я выживу, если не буду использовать магию, — Олорин сжал кулаки.

— Да пойми ты, упрямая женщина, что ты здесь неслучайно! Твоё предназначение — победить дракона. Только так ты выживешь!

В глубине души мне очень хотелось ему верить, но что-то во всей этой истории не сходилось.

— Допустим. Но почему ты мне раньше ничего не говорил? Хотя нет, ты говорил, что не знал… И если магия меня сжигает, как её колоссальный выброс попросту не уничтожит меня? — он молчал и это только подогревало мои подозрения. — И зачем ты тащишь меня в Дол Гулдур? — Олорин резко вскинул голову.

— Откуда ты знаешь про это? — кажется я попала в точку.

— Это неважно. А важно то, что там нет дракона, — я вновь попятилась. — Ты опять мне врёшь.

— Нет!

— Тогда зачем мне туда? Там тоже моё предназначение? Не многовато ли для одной смертной?

— Ирина… Ты не понимаешь…

— Не понимаю?!

— Поверь и доверься мне, — пытался убедить маг, не сводя с меня взгляда голубых глаз.

Я продолжала медленно пятиться, мягко ступая по высокой траве. «И опять ни кочки», — отметил мой мозг, но времени разбираться не было.

— Я ведь знаю эту историю, волшебник. Не мне убивать дракона Смауга. Он не моё предназначение, — мужчина упрямо поджал губы, а я уловила его попытку пробиться ко мне мысленно, но лишь покачала головой. — Что за интригу ты затеял, Олорин? — тяжело вздохнув, я уже чуть тише продолжила. — Знаешь, ты был для меня здесь самым близким и дорогим. Я доверяла тебе как никому, — он замер, глядя на меня широко распахнутыми глазами. По моим щекам потекли уже не сдерживаемые слёзы. — Но я не твоя кукла и больше тебе не верю.

Последний раз взглянув ему в глаза, я развернулась и шагнула в чащу. В свои спасительные объятия меня принял лес.

— Нет! — раздался за моей спиной крик, полный отчаяния, но шёпот леса его тут же заглушил.

Краем глаза я видела, как волшебник пытался последовать за мной, но быстро переплетающиеся и вырастающие на его пути ветки, кусты и заросли отрезали ему путь. Он бился о зелёную стену, как птица в клетке, но безрезультатно. Лишь однажды, сквозь густую листву наши взгляды встретились. Олорин замер.

— Ирина… — сколько тоски было в его голосе.

— Прощай.

Больше я уже ничего не видела и не слышала, беспрепятственно продвигаясь всё глубже и глубже в лес.