Книга лилий (джен)

В гостинице же остановился новый постоялец, он как раз прибыл на пароме. Это был мужчина лет пятидесяти, очень худой, с вытянутым лицом и длинным носом. Постоялец по фамилии Крофт высокомерно заявил Эверарду, что он останавливается только на ночь, а завтра переселится в замок, где у него важное дело. И гордо прошествовал к себе в номер. К ужину он не спустился, и еду ему в комнату отнесла добрая Беатрис.

Чуть позже в гостиницу заглянули Ники и Анастази. К ним вышел неразговорчивый постоялец. Вероника его узнала и обрадовалась:

— Как хорошо, что вы приехали! Сегодня же переедете в замок.

— Рад приветствовать, Вероника, Анастази, — слегка поклонился длинноносый человек. — Я пойду собирать вещи.

— Дядин знакомый. Иногда к нам заезжает, — объяснила Ники, садясь в кресло. Анастази тут же устроилась на подлокотнике. — А как ваши поиски?

— Мы застряли, — признался Уильям. — Прошли по всем фотографиям в лесу, но так ничего и не нашли, кроме медалек. Разговоры с аптекарем и священником ничего не дали. А в замке мы уже искали.

— Зато мы выяснили, что Фортунатус имеет к библиотеке прямое отношение, — уверенно заявил Марк.

Ники с удивлением посмотрела на него:

— И какое же?

— Пока это только догадки, — туманно сказал Кевин.

— Я бы хотела посмотреть фотографии, — сказала Вероника. — Мне тут пришла в голову одна идея… Если это зашифрованное послание, то, возможно, надо искать не то, что фотографировал Джефри, а откуда он делал снимки?

Марк, помедлив, кивнул — и повел за собой всю компанию в третий номер. Пришлось потесниться, а Уильям разложил на застеленной кровати карту города.

Джоан вытащила из-под кровати свой рюкзак и достала из одного из его многочисленных карманов упаковку кнопок:

-Вот! Можем отмечать точки на плане. А ты, Марк, говорил, что не пригодятся!

Уильям уже стоял на коленях перед разложенной на кровати картой и раскладывал фотографии:

— Вид на город был снят явно отсюда, — он, не глядя, протянул руку Джоан, и она отсыпала ему горсточку кнопок.

— Только не уколись!

— Еще чего! Отмечаем! — первое острие проткнуло бумагу. — Здесь гостиница, точное место делянки определить будет трудно, но, кажется, она вот тут.

— А вот и нет, левее, — заметил Кевин.

Несколько минут прошло в оживленных спорах и, наконец, кнопки были приколоты к карте. Даже несмотря на то, что две пропавшие фотографии обозначить не было возможности, метки явно образовывали окружность, пусть и не слишком правильную.

— И что это нам дает? — задал вопрос Марк.

Ники и Анастази переглянулись.

— Должно быть, библиотека в центре этого круга! — предположил Кевин.

— Внутри круга лес, — заметила Анастази.

— Именно. Завтра надо будет сходить на это место, — заявил Марк. — И вы приходите, если хотите, — обратился он к сестрам.

— Нам понадобятся лопаты, и фонари, — воскликнула Джоан, ее глаза светились от предвкушения.

Договорившись встретиться завтра, Ники и Анастази ушли, торопясь обогнать туман, который уже начинал окутывать город. Девушки были верхом, но теперь, когда на одну из лошадей погрузили вещи Крофта, путники взяли животных под уздцы и быстро зашагали по дороге.

— Ники, — обратился к старшей из сестер Крофт, который до этого вел светскую беседу с Анастази, — Вы молчаливы сегодня. О чем вы думаете?

— Я так и не поняла, как у них получился круг, — сказала девушка.

— Простите?

Анастази звонко расхохоталась.

Вечер, как всегда, принес густой туман. Джоан помогала Беатрис солить рыбу, а Эверард сидел тут же на стуле и с помощью Марка, Уилла и Кевина чинил рыболовную сеть.

— А я так ничего и не узнала про лилии, — вспомнила девушка.

— О чем ты? — поинтересовалась хозяйка гостиницы.

— Мне обещали рассказать легенду о том, почему все на острове выращивают лилии. Но Фортунатус помешал.

— Ох, уж этот Фортунатус, — вздохнула Беатрис, — всюду лезет... А легенду могу рассказать и я. Правда, подробности я плохо помню. Очень-очень давно в этом городе жил молодой рыцарь по имени Бертран. Он был силен, смел, и хорош собой. И был он влюблен в нежную деву Хелену, что была прекрасна и чиста, словно белая лилия. А она любила его. Но случилась очередная междоусобица, и Бертран был вынужден уехать на войну. И в это время к Хелене посватался соперник нашего рыцаря. Этот соперник был старым, злым и коварным, но чрезвычайно богатым. Он показался выгодной партией родителям девушки, но Хелена была против. Прилюдно она осмеяла несостоявшегося жениха, и он поклялся отомстить. И, кажется, обвинил ее в колдовстве.

— Нет, не так, — вмешался Эверард. — Соперник, как бишь его, был практически градоправителем. Его власть никто не смел оспорить, кроме рыцаря Бертрана, но тот был вынужден уехать на войну, а соперник остался и стал вести себя еще более отвратительно: он бесчинствовал, казнил без суда, грабил простой народ. Однажды в город пришли монахи. Они попытались пристыдить и образумить старика, за что поплатились жизнью. Лишь нескольким удалось бежать и спрятаться в селении, но их разыскивала личная стража правителя, и забитые селяне просто выдали их, не пытаясь даже вступиться. Тогда один из монахов проклял свирепого властелина, его покорных вассалов и весь остров. Чудовища начали появляться из тумана и убивать проклятых жителей, — Эверард выдержал паузу, неспешно попыхивая трубкой. — Так вот, со временем оказалось, что чудовища, которых не брали ни мечи, ни порох, гибли от руки Хелены. Она была очень добродетельной и единственная пыталась спасти монахов, так что проклятие ее не коснулось. Но ее наоборот обвинили во всех грехах и публично сожгли. Причем Бертран вернулся в город ровно в день казни, он помчался спасать любимую, но не успел. Костер полыхал, когда он прискакал на площадь. Но едва все закончилось, на пепелище вдруг зацвели алые лилии, как свидетельство невиновности Хелены. Бертран сорвал один цветок и понял, что это была невысказанная просьба его любимой — она передала ему способность бороться с чудовищами и защищать от них остров. Так наш рыцарь остался в городе, сверг тирана и принялся спасать селян. Этим стали заниматься его дети, потом внуки, правнуки — и так далее. Алые лилии символизируют и огонь Хелениного костра — с тех самых пор жители стали жечь по ночам факелы, потому что огонь действительно отгоняет чудовищ.

— Какая прекрасная легенда, — подала голос Джоан, — и какая грустная.

— Да? — усмехнулся Эверард. — А еще говорят, что Бертран основал орден Совы.

— Лилия, — вскричал Марк, — лилия на гербе!

— Что? — не поняла Беатрис.

Марку пришлось рассказать хозяевам гостиницы о своем неудачном вторжении к Фортунатусу, но они только усмехнулись.

— Почему здесь никто не любит Маккромахи? — поинтересовался Уильям.

Беатрис вздохнула:

— В первый раз Фортунатус приехал сюда со злыми намерениями. Не спрашивайте о подробностях, это касается Мортимера и его брата Эбнера, который враждует со всей семьей. Потом он вроде как одумался, приехал снова, поселился в лесу, живет тихо. Но не очень-то мы ему верим. Горбатого могила исправит, сами знаете.

— Какой туман за окном, — невпопад сказал Кевин. — Я еле различаю огни факелов на соседних домах.

— Хорошо бы поскорее найти библиотеку, — зевнул Билл. — А то бегать по лесу в тумане совсем не хочется. Там и без того заблудиться можно в два счета.