Индивидуалист. Курс четвёртый (джен)

Ещё неделю назад почти каждый студент Хогвартса готов был на любые подвиги ради возможности оказаться рядом с Виктором Крамом, легендарным (и это несмотря на юный возраст!) ловцом сборной Болгарии, а теперь он всё время находился на расстоянии вытянутой руки, его можно было не только рассмотреть во всех деталях, без риска быть затоптанным фанатами, но и прикоснуться, попросить автограф, даже задать вопрос! Из квиддичной звезды он неожиданно превратился в обычного мальчишку… Не совсем обычного, ладно. Виктор Крам сидел за столом Слизерина вместе с остальными гостями из Дурмстранга, но желающих с ним пообщаться очень быстро не осталось. Парень был нелюдим, угрюм, смотрел на всех исподлобья и едва говорил по-английски. Кроме Левски — младшего брата болгарского охотника — по-английски дурмстранговцы вообще практически не говорили, так что тому приходилось выступать переводчиком. Спорное удовольствие, надо сказать, Левски уже на второй день стал тяготиться своими излишними знаниями.

За столом Равенкло были схожие проблемы, отягощённые присутствием вейлы. Шармботонки стрекотали по-французски, много смеялись, но в разговоры с чужими почти не вступали. Сначала соседство с Делакур равенкловцев радовало, но чем чаще парни выставляли себя идиотами из-за её чар, чем негативнее к ней относились, а она сама словно и не замечала, как из объекта обожания перешла в разряд полулюдей.

Не прошло и недели, как к присутствию гостей привыкли настолько, что почти перестали обращать на них внимание — автографы все желающие уже попросили, в бездушности вейлы убедились, можно было возвращаться к учёбе и насущным делам.

В начале ноября, утрясая какие-то формальности с Турниром, Хогвартс снова посетили Попечители, но теперь мистера Малфоя сопровождала другая пожилая дама — Кассиопея Блэк, и в результате очередного разбирательства за закрытыми дверями у нас наконец-то появился преподаватель защиты — директор Дурмстранга Игорь Каркаров. Слухи о нём ходили разнообразные, студенты с опаской шушукались за его спиной, но ситуация быстро прояснилась — несколько человек написали родителям и получили прямое подтверждение, что Каркаров был Пожирателем смерти, сдавшим всех, кого только смог вспомнить, чтобы самому вырваться на свободу. Отношение к новому профессору это определило раз и навсегда — предатели никому не симпатичны. Однако мы были вынуждены пересмотреть свою позицию после первого же урока: как преподаватель Каркаров был очень хорош.

Декан поспешил нас предупредить, что распространяться о том, что мы изучаем на защите, не стоит, иначе мы рискуем по примеру гриффиндорцев писать конспекты до конца года. Мы и не распространялись, с энтузиазмом изучая и защиту, и сами Тёмные искусства.

Приятной переменой стало совмещение занятий с Равенкло — мы ещё на первом курсе смирились, что директор намеренно составляет расписание таким образом, чтобы мы учились с Гриффиндором. Не скажу за всех, но у большей части учеников уровень был разным — домашнее обучение сказывалось; как и взгляды на магию, политику и круг общения. Дамблдор словно нарочно стравливал нас. С Равенкло таких сложностей не предвиделось. Пусть на остальных уроках нам и придётся постоянно сдерживаться и скрипеть зубами, хотя бы на защите мы могли расслабиться и сосредоточиться на том, что изучаем.

Теперь в самостоятельных занятиях не было нужды, Каркаров действительно учил нас тому, что может пригодиться, и именно так, как нам и казалось правильным: сначала рассказывая о Тёмной магии, а потом показывая, как от неё защититься. Без осуждающих и подозрительных взглядов гриффиндорцев мы могли не особо скрываться с предрасположенностью к Тёмной магии, поскольку равенкловцы (в том числе и нечистокровные) в первую очередь интересовались знаниями. Хотя насчёт предрасположенности я бы поспорил: если вспомнить, из какой семьи я происхожу, звучало это забавно.

Сразу после прибытия делегаций Шармбатона и Дурмстранга на территорию Хогвартса стали стекаться задействованные в организации Турнира маги, в числе которых был и Чарли. Мы с Джинни поспешили навестить брата и поглазеть на драконов: для Джин это было приключением, я же просто соскучился по крылатым тварям.

Пока шли, я думал о Чами — как он там без меня? Умом понимал, что о драконе есть кому позаботиться и без меня, но всё же был уверен, что Чами со мной было лучше, ведь я относился к нему как к равному, а не как к источнику дорогостоящих ингредиентов.

Брат нам обрадовался, провёл мимо вольеров, показывая привезённых на Турнир драконов и рассказывая, как идут дела в заповеднике. Появление четвёртого чемпиона породило панику у организаторов, ведь все приготовления были рассчитаны на троих участников, но, по словам Чарли, драконологам удалось выкрутиться, в последний момент подобрав четвёртого дракона.

— Не завидую я тому, кому не посчастливится выбрать своим противником Дороти, — заметил Чарли, когда мы расположились в его палатке.

— Это её имя? — расхохоталась Джинни. — С ума сойти!

— Ну, так уж назвали, — посмеиваясь, развёл руками Чарли. — Хвостороги вообще самые опасные драконы, а наша девочка ещё и почти дикая — её лишь в прошлом году доставили в заповедник.

— Дикки не тронет человека, — со знанием дела принялся размышлять я, — китайцы довольно флегматичны, шведы вроде тоже… Получается, трое чемпионов с лёгкостью справятся со своими драконами?

— Насчёт лёгкости ты, братец, загнул, конечно, — засмеялся Чарли. — Всё-таки дракон — это дракон. Но зерно истины в твоих словах есть. Мы же специально подбирали драконов, которые давно привыкли к людям и не видят в них врагов. Дикки свободно в вольер позволяет входить, китаец — кстати, его зовут Инь-Ло — почти милый, по крайней мере спокойно принял новых драконологов, да и шведский тупорылый — Огаст — воспитанный дракон. А Дороти — дикая, она людей за пищу считает… Но других драконов, которых можно было бы притащить в Хогвартс, в наличие нет. Драконы же должны быть разными, а у нас только валлийцы да гебридцы… Да и те на кладках. В общем, чем богаты.

Мы немного поспорили насчёт того, кому достанется Дороти, и простились с Чарли.

— Как думаешь, чемпионы смогут справиться с хвосторогой? — спросила Джинни у самого входа в гостиную.

— Не знаю, — честно ответил я, представляя хвосторогу в гневе. — Но заранее сочувствую.

* * *

Неудачником оказался Поттер. Кто бы сомневался. Честно говоря, я совершенно искренне за него переживал, когда стало ясно, кому досталась Дороти — четырнадцатилетний мальчишка против одного из самых опасных хищников в мире — шансы выжить были весьма малы. Но Поттер на то и Мальчик-Который-Выжил, чтобы выживать раз за разом. Уж насколько слизеринцы его не любили, но тут даже мы хлопали совершенно искренне — Поттер действительно показал себя отлично. Первый тур оказался очень зрелищным и всем понравился, мы с нетерпением ждали второго.

А пока все вернулись к обычному распорядку, вспомнив, что уже завтра Снейп потребует с нас эссе, а Стеллер не станет слушать оправданий за неотработанные заклинания.

И всё же, несмотря на сознательность, сосредоточиться на домашних заданиях удавалось плохо, драконов далеко не каждому волшебнику доводится увидеть воочию, так что в гостиной то и дело возобновлялись разговоры о Турнире и чемпионах, а эссе откладывались.

Спать мы отправились далеко за полночь, однако только и успели уснуть, как Хогвартс вновь сотрясло до самого основания.

— Опять, да? — устало протянул Нотт.

— Как-то мне не охота идти в гостиную, — зевнув, сообщил я.

— И мне… Снейп же в тот раз сказал, что ничего не случится…

— Думаешь, можно спать дальше? — неуверенно спросил я, не зная точно, кому адресовал вопрос: себе или Теодору.

Некоторое время в спальне было тихо, а потом мы одновременно завозились, вставая. Хоть и не верили, что замок рухнет, спать перехотелось.

В гостиную мы спустились минут через пятнадцать и оказались не последними: заспанные слизеринцы нехотя собирались у камина. Вместо приветствий звучали вопросы, вместо ответов — догадки, пока Розье не повысила голос, предлагая нашему вниманию версию происходящего.

Летиция Розье — младшая представительница некогда большой семьи, старалась держаться в тени вплоть до этого года, когда её ко всеобщей неожиданности назначили старостой. О себе она предпочитала не распространяться, друзей у неё не было, а всё, что было известно — после гибели родителей и брата девочку взяла на воспитание Кассиопея Блэк.

Иными словами, Розье получила классическое темномагическое воспитание и на самом деле могла знать больше других.

С её слов выходило, что землетрясения являются побочным эффектом в нескольких ритуалах, направленных на увеличение магической силы, и они не только не опасны для места, где ритуал проводится, напротив, «все чары Хогвартса получили подпитку». Сами по себе ритуалы до примитивности просты — вливаешь всю свою силу в магическую фигуру и тем самым расширяешь пределы своих возможностей, — но требуют колоссальной подготовительной работы, потому что малейшая неточность грозит тем, что влитая и приумноженная сила не удержится в теле и выплеснется, уничтожая всё вокруг.

— Я много читала об этом летом, но сузить выбор до какого-либо одного ритуала так и не смогла, — закончила выступление Розье. — Судя по тому, сколько лишней силы ушло в камни, проводивший ритуал волшебник обладает огромной мощью. И мы знаем только одного мага, что решился бы на подобное.

— Тёмный Лорд вернулся, — усмехнулся Урхарт в тишине, и спорить с ним никто не стал.

Розье некоторое время ждала вопросов или возражений, не дождалась и, вспомнив, что она староста, приказала младшекурсникам отправляться в кровати. Мы с Ноттом посчитали, что сон полезнее очередного витка обсуждений, и тоже отправились спать.

— Если он вправду вернулся, тебе придётся определяться со стороной, — посулил Теодор и с головой накрылся одеялом.

* * *

С утра выяснилось, что гости пребывают в панике — никто не удосужился навестить их ночью и объяснить, что происходит. Турнир из-за этого оказался под угрозой — делегации не желали оставаться в месте, которое трясёт, и в Хогвартс зачастили представители Министерства магии. Но на нашей учёбе это никак не сказалось.

Всё чаще в нашей в гостиной возникали стихийные собрания, на которых слизеринцы вполголоса обсуждали свой выбор. Я опасался, что мы с Джинни снова станем изгоями на факультете, но — ничего подобного, нас уже приняли и менять мнение не собирались. Правда, были в этом и неприятные стороны — вопросы.

Если события на Чемпионате мира по квиддичу лишь намекали на возможность возвращения Тёмного Лорда, в конце концов, метку мог запустить кто угодно, то второй за год ритуал, настолько масштабный, что сотряс Хогвартс, уже почти однозначно свидетельствовал, что он вернулся.

— Уизли, а вы что будете делать?

Я пожал плечами, Джинни фыркнула и отшутилась, но нам всем было предельно понятно, что решение принимать придётся.

— И всё же? Лучше решить сейчас, чем в критической ситуации растеряться.

Я смотрел на Боула и не знал, как объяснить, что любое решение будет не соответствовать тому выбору, что я хотел бы сделать. Потому что выбирать-то я и не хотел. Да и как я мог? Выступить против родителей и братьев, которые наверняка не станут отсиживать в безопасности, начнись настоящее противостояние? Я не смогу. Меня бесили близнецы, раньше я терпеть не мог Перси, обида на равнодушие Билла всё ещё была сильна, но… Я мог ругаться с ними, мог даже подраться, но — не больше. Про родителей и вовсе говорить не стоило: я больше не чувствовал себя частью их семьи, от сыновьей любви не осталось и ошмётков, и всё же была грань, которую я не мог перейти.

С другой стороны были друзья, которые приняли меня настоящего, и не потому, что так было нужно или правильно, а просто потому, что захотели со мной дружить. Грегори, выручивший меня, когда я оказался никому из родных не нужен, Теодор, который вполне возможно станет моим родственником. Как я мог сражаться против них или их отцов, что были добры ко мне, несмотря на то, что моя фамилия Уизли? Да тот же Малфой! Мы даже не приятельствовали, и всё же я не хотел оказаться тем человеком, что направит против него палочку.

— Я не хочу выбирать, — просто ответил я, поняв, что моего ответа ждут. — И не стану пока это возможно. Меня вполне устроит нейтралитет. И я приложу максимум усилий, чтобы сохранить его.

И начну я, пожалуй, с того, что выясню, насколько скоро может произойти возвращение Тёмного Лорда на политическую арену: проверю Патил на наполненность магического резерва.