Гарри Поттер и Теория Вероятности (джен)

Панси так и не решилась напроситься в клуб, который сформировался вокруг Гарри Поттера. Их было много, у них были свои шутки, они постоянно держались вместе. Панси было страшно просто взять и попросить со всеми ее познакомить. А вдруг Драко откажет? А если согласится, но его друзья скажут, что новенькие им не нужны? Прошли рождественские праздники, остался позади зимний семестр, школьники вернулись с пасхальных каникул, а Панси так и не нашла в себе смелости: видимо, гриффиндорские черты характера в ней отсутствовали напрочь.

Девчонки-слизеринки часто дразнили ее. Панси была из богатой, но не особенно родовитой семьи. За это ее не любили: на Слизерине полно снобов, для которых нет ничего важнее длины родословной. Мама Панси всегда говорила, что родословной гордятся лишь те, кому больше гордиться нечем. Но это мало помогало. А еще Панси была симпатичной. Нет, Дафна Гринграсс, конечно, красивее: у нее светлые волосы вьются, зеленые глаза такой красивой миндалевидной формы, и скулы высокие. А Панси — круглолицая, с носом-пуговкой и широко распахнутыми глазами была как деревенская девчонка рядом с ней. Нет, не страшная. Но Дафна — настоящая принцесса. А Панси не более чем симпатичная.

Да и о чем с ними разговаривать? Не считая Дафны, все ее одногодки только сплетничают. Обсуждают новости, наряды женщин со страниц светских журналов, суммы контрактов и величину приданого, длину родословной и степень идеальности. При всем этом так стараются казаться взрослее, что Панси иногда становилось стыдно за них. Поэтому девочка довольствовалась разговорами с Драко, в те редкие часы, когда он бывал среди слизеринцев, да иногда удавалось посидеть с Дафной, хотя та больше общалась с сестрой и старшими кузинами.

Задание по астрономии увлекло Панси. Они только начали проходить, как правильно высчитать максимальное влияние определенного светила на определенную точку на карте в пределах месяца, и девочка закопалась с головой в справочники и карты созвездий. Чертила сложную схему, высчитывая максимальное влияние Марса на Хогвартс в мае. Задание было не слишком-то легким, а еще Панси сознательно его себе усложнила: учитывала расположение луны, которая существенно влияет на все небесные события, а также искала то время ночи, когда Марс будет оказывать максимальное воздействие на происходящее в Хогвартсе. Да еще и для расчетов взяла больший промежуток времени: учитывала не только остаток этого лунного цикла, но и весь следующий.

То, что ее однокурсницы сели к ней за стол, было вполне предсказуемо. Не так уж много мест в слизеринской гостиной, чтобы претендовать на личное рабочее место. Но, увидев почти готовое задание, они тут же начали просить дать списать, что Панси категорически не хотела делать. Она ведь так старалась не для того, чтобы разделить свою высокую оценку с теми, кто вообще считает астрономию самым бесполезным школьным предметом. Слово за слово, и вот девчонки снова начали насмехаться, и Панси поспешно собрала вещи. Занесла сумку в спальню и нерешительно присела на кровать. Оставаться здесь? Как-то слишком жалко смотрится. Поэтому девочка гордо задрала крохотный носик и вышла не только из спальни, но и из общей гостиной. Замок большой, в нем всегда можно найти что-то интересное.

На ступенях, что вели из подземелий к Большому залу, сидела Луна Лавгуд. По мнению Панси, она была самой странной из всей этой компании. Красивая. Кукольная внешность даже немного пугала, уж слишком она казалась ненастоящей. Светлая кожа без единого прыщика у кого угодно вызовет чувство неполноценности, но Луна при этом еще и смотрела на людей своими огромными голубыми глазами, которые словно в душу заглядывали. Панси знала, что эта девочка о себе почти не заботится. Ее кукольная внешность была главным объектом исследований подруг: ей постоянно подбирали новые зелья для кожи, ей плели косы перед завтраком, ей постоянно дарили какие-то украшения. Луна все это воспринимала абсолютно спокойно, и забота подруг ее совсем не тяготила. Панси рассеянно подумала, что она бы и сама не отказалась заплести эти длинные снежно-белые волосы. Словно и правда большая живая кукла. Абсолютно объяснимо, почему Ханна Аббот каждое утро встречает Лавгуд перед Большим залом и делает новую прическу.

— Привет, — голос у Луны чуть хрипловатый, он кажется уж слишком низким для такой хрупкой девочки. — Ты ведь Панси, да?

Панси зачарованно кивает. Когда Лавгуд только начала учиться в Хогвартсе, над ней часто насмехались. Что поделать, девочка действительно со странностями. Сначала за нее заступились Гарри и Невилл. Но второкурсников никто особо не послушался. А вот когда близнецы Уизли устроили показательную месть, к девочке лезть перестали. Ссориться с Уизли никто не хотел. Ссориться с Уизли, Поттером и Лестрейндж — тем более.

— Пойдем, я познакомлю тебя со всеми, — встала Луна.

На ступенях осталась лежать подушка в красно-золотую полоску с оборкой из золотистого кружева по краю. Подушку Панси тоже узнала: такие делала Грейнджер, которой не было равных в трансфигурации. Раньше она создавала подушки разноцветными, но после Рождества вдруг стало модно подчеркивать факультетскую принадлежность, вот Гермиона и начала создавать подушки с авторским дизайном. Видимо, девочка позаботилась о здоровье Луны: ступени все же холодные.

— С кем познакомишь? — чуть помотала головой Панси, не понимая причину интереса Луны. Вообще-то они даже официально не знакомы.

— Со всеми, — авторитетно добавила Лавгуд. — Вот я — Луна Лавгуд. Очень приятно познакомиться.

И она протянула узкую ладошку, всю в царапинах и с заметным чернильным пятном на указательном пальце. Панси пораженно пожала ладонь и рассеянно подумала, что пятно ведь так легко свести — почему она его не смыла? Луна же посмотрела на свою ладонь, с сожалением рассмотрела огромное пятно и протянула ладонь обратно Панси:

— Можешь свести? Я так и не выучила это заклинание…

Слизеринка рассеянно достала палочку, произнесла заклинание. Кажется, девочки заботились о Луне не только потому что она позволяет, но и потому что она отчаянно нуждается в заботе.

— Пойдем, — уверенно произнесла Луна, хватая Панси за руку.

Несмотря на хрупкое телосложение, хватка у Луны была крепкой, а шаг достаточно быстрым для такой низкорослой девчонки.

— Если Джастин и Эрни начнут что-то говорить, ты их не слушай, — спокойно говорила Луна. — Они ко всему незнакомому так относятся. И не бери конфет у близнецов. Это безопасно, конечно, но вряд ли тебе захочется превращаться в канарейку. И не трогай цветы Невилла, он к ним очень ревнив. И не думай, что Джинни злая. Она просто не доверяет посторонним, но у нее на это есть полное право. А Одри — совсем не грубая. Она просто только с нами бывает честной.

— Подожди, подожди, — взмолилась Панси. — Куда ты меня ведешь?

— В клуб? — Луна остановилась и снова внимательно посмотрела на Панси своими немного пугающими глазами. — Ты ведь хотела, так ведь?

— Да, — удивленно протянула слизеринка, — но как ты узнала?

Та нерешительно улыбнулась, словно внимательно рассматривая что-то вокруг головы Панси, и призналась:

— Я — эмпат. Давно видела, что ты хочешь к нам. Думала, Драко позовет. Но он у нас невнимательный трусишка, не вини его. Скоро ему крупно достанется от кузины.

Панси пораженно моргнула, но Луна уже потянула ее за руку. Зато стало понятно, почему эту странную третьекурсницу так тщательно охраняют. Эмпаты. Редкий дар, который высоко ценится в магическом мире. При достаточной тренировке Луна сможет видеть не только ауры людей, но и магические ауры вокруг предметов. Наверняка Блэки тренируют девочку. Согласно слизеринским сплетням, Андромеда Тонкс не перестала быть Блэк, выйдя замуж за маглорожденного, и не позволит редкому дару остаться неразвитым.

Дверь в комнату едва заметно вспыхнула, когда Луна коснулась ее ладонью. Заклинание распознавания. Наверняка одно из самых простых, но сама Панси не сможет поставить и такое. Это уровень шестого курса, не меньше. Интересно, кто ставил? Грейнджер? Или Поттер? Близнецы вроде больше тяготеют к алхимии и артефакторике.

За дверью — огромная комната, полы застелены коврами, в небольшом книжном шкафу стоит с полсотни книг, а за огромными круглыми столами кто-то сидит. Ближе всего ко входу была Гермиона. Она уже сменила школьную форму на свободное платье, а пушистые волосы частично распустила, завязав надо лбом небольшой растрепанный пучок.

— Луна, — облегченно вздохнула Грейнджер, — я уже думала, ты потерялась.

— Я привела Панси, — безмятежно ответила девочка.

Она сбросила туфли, шагнула на стул, а оттуда — на стол, прошлась прямо по разложенным бумагам и села у самого окна, прислонившись спиной в раме. Теперь по обе стороны от нее, за этим широким столом, сидели Крэбб и Гойл, оба грустно вздыхали над эссе по трансфигурации. Заниматься не хотелось, ведь в конце кабинета Эрни, Джастин, Симус, Дин и Рон играли в магическую настольную игру. Но Гермиона нечасто бывает свободна, и нужно учиться сейчас, пока у самой умной и терпеливой девушки есть возможность им помочь.

— Проходи, — немного натянуто улыбнулась Грейнджер. — Драко в соседней комнате, тренируется с Гарри и Невиллом, садись пока ко мне. Поможешь мне вложить хоть немного знаний в этих двоих.

— А… можно? — неуверенно мялась у входа Панси.

— Мы привыкли доверять Луне, — пожала плечами Гермиона. — Амулет от эмпата стоит как целое состояние, закрывать эмоции сложнее, чем мысли, а уж желание навредить и обмануть в эмоциях не скроешь. Так что садись. Как говорит Гарри: друг Луны — мой друг.

* * *

До официального отбоя оставалось совсем немного времени, поэтому в общей гостиной Гриффиндора было особенно шумно. Вечером все вынужденно возвращались поближе к спальням, но среди представителей красно-золотого факультета начисто отсутствовали люди, соблюдающие режим. Большая часть народа играла в настольные игры — Гарри смиренно отдал в общее пользование всю ту коллекцию дорогих игрушек, что ему подарил Сириус. Кто-то из последних сил пытался покончить с домашним заданием. Шестые и седьмые курсы примерно каждые минут десять просили всех "шуметь потише", но эффекта от этого почти что не было.

Гарри с Невиллом, забившись в самый угол гостиной, тренировались. Гарри учился держать щит из высшей светлой магии, Невилл несколько лениво пулял в него простенькие сглазы. Вообще-то такие заклинания и не должны пробивать столь мощную защиту, но Невилл не знал других, а Гарри все еще не мог держать такой щит достаточно долго. Вскоре щит лопнул с тихим звоном.

— Пятнадцать, — напомнил Невилл, снимая с Гарри последствия летучемышинного сглаза. — А я ведь даже не Джинни.

— Всего пятнадцать? — удивился Гарри. — По ощущениям, гораздо дольше.

Невилл пожал плечами. Как боевик он был не очень хорош. Ему в целом был не слишком интересны дуэли, но всеобщая истерия на умении себя защищать не обошла и спокойного Лонгботтома. Его нелюбовь к этому делу сглаживалась за счет наследственности. Как и Фрэнк, Невилл имел хорошие физические данные и быструю реакцию, так что в дуэльном кружке считался крепким середнячком. И все же — Одри или Джинни пробили бы этот щит минут за десять. И Гарри научился правильного создавать такую защиту совсем недавно, поэтому было неизвестно: выдержит ли его слабенький светлый щит удар кого-то вроде Сириуса?

Размышления Гарри прервали громкие звуки: кто-то оглушительно хлопнул дверью, а потом по лестнице раздался громкий топот, еще один хлопок, и снова топот и громкий крик: "Гермиона, подожди!". Словно подгадав нужный момент, девочки выбежали как раз в то время, когда в гостиной было тише обычного. Гермиона пробежала по гостиной, красиво взмахнув копной длинных вьющихся волос, а за ней неслась Одри. Несмотря на то, что прическа у Одри была в большем порядке — каждое утро она укладывала себе идеальные локоны взамен наследственных бойких кудрей — выглядела она уже не столь грациозно. Во многом из-за того, что во время своей пробежки кого-то пихнула, кого-то обозвала идиотом, и закончила сердитым: "Отошел с дороги, придурок!". Под недоумевающими взглядами гриффиндорцев, обе девочки выбежали в коридор.

До отбоя оставалось совсем немного времени, и Невилл хотел было встать, чтобы побежать за ними, но Гарри покачал головой. Связь между члена Ковена не позволяла наверняка знать чувства друг друга, но достаточно яркие переживания было непросто скрыть. Гермиона сейчас хотела побыть одна.

— Что у них опять? — вздохнул Лонгботтом. — В последнее время постоянно ссорятся.

— Гермиона, Крам и Драко, — просто объяснил Гарри.

Невилл в ответ тяжело вздохнул и достал из сумки карту мародеров.

— Если до отбоя не вернутся, придется за ними идти. Без карты и мантии точно попадутся.

— Одри? — удивился Гарри. — Тогда уж точно снег выпадет.

Оба друга хихикнули: Одри и правда гуляла после отбоя почти постоянно, но никогда не попадалась.

* * *

Гермиона же выбежала из комнаты так быстро, что Одри порядком от нее отстала. Но и замок Лестрейндж знала не в пример лучше. Из башни Гриффиндора бежать особо некуда, поэтому уже за третьим поворотом она увидела спину Гермионы. Громко хлопнула дверь одного из пустых кабинетов, поэтому Одри перешла на шаг, давая себе и подруге несколько минут на то, чтобы прийти в себя.

Одри знала, что несдержанность и вспыльчивость — ее главные слабости. Сколько раз она корила себя за грубые слова, за неспособность сначала думать, потом действовать… просто за то, что в этом так похожа на маму. Сириус говорил, что отец Одри холоден, как атлантическая селедка. Девочка в ответ представляла кого-то вроде папы Драко. То есть скучного и надменного. Даже пожалеешь, что характером пошла не в ту родню. Но нет. Одри специально смотрела на фотографии в альбомах: внешне она пошла в Лестрейнджей. Кожа не такая светлая, как у Блэков, черты лица спокойнее, и даже глаза совсем не блэковские. Вот у Джинни — блэковские, а ведь родство-то дальнее. А Одри достались кудряшки, низкий рост и мамин взрывной характер. Так и хочется разгневанно затопать ногами… совсем как мама, когда той не удается договориться с Сириусом или Фрэнком.

Поэтому Одри горько вздохнула, подойдя к нужной двери. Гермиона была ей нужна особенно сильно: вот уж кто пять раз подумает, прежде чем что-то сделать. И самая умная ведьма поколения сейчас плакала, спрятавшись за огромным учительским столом. Даже не гуляя по замку в ночное время, она все равно выбрала самое козырное место для слез и самобичевания. Одри тихо закрыла дверь, поднялась на невысокий подиум и села рядом с Гермионой, прислонившись спиной к тяжелому столу.

— Прости.

Грейнджер в ответ всхлипнула.

— Мне не стоило так говорить. Драко сам идиот. И любая бы влюбилась в Виктора. Просто… ну просто я несдержанная истеричка и не очень хорошая подруга. Я должна быть на твоей стороне.

— Ты не нехорошая подруга, — снова всхлипнула Гермиона. — Но все равно меня обидела.

Одри вздохнула. Вся эта ситуация ей с самого начала не нравилась. Шляпа не зря даже не дала выбора Драко: ни райвенкловской любознательности, ни хафлпафского смирения, ни уж тем более гриффиндорской храбрости в кузене не было. Но это вовсе не значит, что он плохой. И Одри, да и самому Гарри, шляпа тоже предлагала Слизерин. Вот только в случае с Гермионой все гораздо сложнее.

Среди девочек четвертого курса Гермиона считалась практически образцом для подражания. Начиная с четвертого курса, когда Гарри пришлось сосредоточиться на заклинаниях высшей магии, Гермиона считается лучшей на курсе. Ее традиционно ставят в пример всем ученикам. Немного лучше у Невилла с гербологией, да и Рон, к огромному огорчению Гермионы, за счет явного таланта разбирает задачки по нумерологии быстрее, но всех остальных амбициозная гриффиндорка обошла. Даже первоначально нелюбимые уроки верховых полетов она смогла покорить и уже вполне изящно управляла огромным летающим конем. Последние два года в школьном театральном кружке играет исключительно главные роли, является крепким середнячком в дуэльном клубе, поражает всех на встречах любителей трансфигурации и традиционно блистает на вечерах у Слагхорна.

Гермиону нельзя было назвать красавицей в традиционном значении этого слова. И уж тем более ее никак нельзя было назвать миленькой. Как-то Грейнджер шутила, что в ее родословной намешано столько разных народностей, что яркая внешность вполне объяснима. У нее большие, широко распахнутые глаза, немного крупноватый нос и пухлые губы на узком лице. Каштановые волосы вьются пушистыми кудрями, а рано сформировавшаяся женственная фигура делает Гермиону старше ее возраста. Рядом с ней Одри всегда кажется себе ребенком. И, вполне вероятно, только Грейнджер умеет тащить огромные стопки книг с воистину аристократическим величием. Поэтому Одри прекрасно понимала Драко.

Но не могла понять, почему ее кузен так тупит. Когда перед Рождеством она спросила его в лоб, тот промямлил что-то про отца, традиции чистокровных и лишение наследства. Ожидаемо получил от кузины хорошую оплеуху за тупость: даже если тетушка Нарцисса не решится спорить с бывшим мужем, остаются остальные Блэки, которые способны на самые невероятные поступки, если их как следует мотивировать. А Одри прекрасно умеет мотивировать свою маму. Сириус просто за любой беспорядок, лишь бы весело было. За дядюшкой помчится Дора, которая верит в любовь, за Дорой стартанет не только Ремус, но и тетушка Андромеда… Одри была уверена: реши Люциус Малфой выразить свое недовольство выбором сына, проблем у него появится немало. *

Одри даже нравилось думать о том, какой кавардак бы устроили ее родственнички. Но потом оказалось, что Люциус Малфой передал опекунство Сириусу и надобность в этом пропала. Но Драко, даже зная об этом, продолжал грустно смотреть вслед любимой девушке. Дурак. Правда, Луна как-то расщедрилась на объяснения: она сказала, что Драко боится проиграть Виктору. Впрочем, весьма справедливо опасается. Со временем кузен станет настоящим красавчиком, как и его отец, но пока он просто тощий, длинный, белобрысый и бледный. На данный момент самое привлекательное в нем — голубые глаза и счет в банке.

Беллатрикс как-то призналась, что шляпа и ее хотела отправить на Гриффиндор. В целом, эта безрассудное желание сделать все так, как она считает правильным, передалось и ее дочери. Для Одри являлось само собой разумеющимся, чтобы Драко хотя бы что-нибудь сделал. Но он просто грустно вздыхал.

— Ну Виктор же уедет в конце года, — вздохнула Лестрейндж. — И все наладится, правда?

— А что-то идет не так? — недовольно обернулась к подруге Гермиона. — Если бы случилось что-то по-настоящему заметное, мы бы не смогли провести тот ритуал. Ты помнишь? Доверие среди членов Ковена является незаменимым условием. Именно поэтому меня больше обижает не Драко, который смелостью никогда не славился, а ты. .

— Но почему? Почему все так? — Одри аж подскочила на месте. — Ты же ему нравишься!

— И что? Быть может, недостаточно сильно нравлюсь, чтобы что-нибудь делать. Или просто он предпочитает оставить все как есть. А я что? Должна ждать, пока его высочество Малфой решит совершить хоть какой-нибудь поступок? Ну уж нет.

Гермиона произнесла все это зло, а затем резко встала с пола. Она отряхивала пыль с одежды, и всем своим видом говорила: не хочу больше об этом говорить. А затем протянула Одри руку, помогая встать.

— И вообще, не о том думаешь. У Гарри вот на носу последнее испытание турнира, взрослые о нем почти не волнуются, потому что тренируют для сражения с Темным Лордом, а это вроде бы посложнее лабиринта. И знаешь что? У нас список защитных ритуалов из семидесяти позиций. Если мы успеем все их провести за лето и не откинуть ноги, то может даже вернемся в Хогвартс. А еще ожидается гражданская война, и вряд ли это весело, честно говоря. Поэтому я хочу до этого момента пожить нормальной жизнью, понимаешь? Что плохого в том, что я с кем-то встречаюсь?

Одри сердито посмотрела на Гермиону: та не только выглядела старше своего возраста, но еще и вела себя соответствующе. Кажется, общение с тетушками Блэк на нее плохо влияет. Но и ссориться с самой близкой подругой Одри не хотела. Поэтому нерешительно улыбнулась и спросила:

— А вы… ну… целовались?

— Одри! — обиженно тряхнула распущенными волосами Гермиона. — Тебя только это интересует?

— По логике — должны были, — хитро улыбнулась Одри. — Раз уж ты заявила, что жить нужно сейчас и на полную, значит — целовались.

— Ты и логика? Просто невероятно!

Гермиона круто развернулась на каблуках и направилась к выходу из кабинета. У самого выхода она обернулась и нравоучительно заметила:

— Пошли уже. Скоро отбой, а я хочу быть официальной старостой в следующем году. — тут она наткнулась на взгляд Одри, вздохнула и вынужденно призналась. — Да, целовались.

— Круто! И как?

— Ты же совсем недавно ругала меня за встречи с Виктором? Никакой последовательности…

* Одри, разумеется, рассуждает как ребенок. Никто бы не пошел выдирать Люциусу волосы просто веселья ради. Но, учитывая количество сил, которые Нарцисса вкладывала в обучение Гермионы, у старшего Малфоя и правда выбор был бы невелик. У прелестной Нарциссы наверняка на мужа немало компромата имеется. А если учесть своеобразные моральные принципы Блэков, то у нее и яд где-нибудь был припрятан. Нет бывшего мужа — нет проблем.