Смертельная Битва. Разочарование (гет)

Утро в нашем дворце начинается с рассвета. Но очень многие не спят по ночам или встают очень и очень рано. Во всяком случае, однозначно раньше Шредера. Когда же слуга разбудил Ведромаску, его бойцы уже стояли на ринге, ожидая приказа вцепиться друг другу в глотки.

— Итак, значит! — начал Шао Кан. — У нас появилось двое претендентов на роль ухажёров за одной из моих дочерей. И все знают правила. Право на подобное действие даёт только смертельная битва!

Рокстеди выглядел вполне себе спокойным, а вот Свинка явно был растерян.

— Что значит смертельная? Разве мы не должны насмерть биться с черепахами или защитниками земли? — начал он судорожно шептать своему приятелю, пока ещё приятелю.

— Бибоп, расслабься. Я просто что-нибудь тебе расцарапаю, и мне засчитают победу.

— А если попросят добить?

— Сделаю вид, что добил, а ты прикинешься мёртвым!

— А если попросят оторвать кусок от меня и отдать Милине на завтрак?

— А вот об этом я не думал, — похоже, что волнение Свинки перешло и к Рогатику. Хотя, конечно же, я снова вру. Впрочем, врал и Рокстеди, и у него своего волнения было гораздо больше, нежели в душе его собеседника.

— Вот видишь. Я не хочу с тобой драться!

— Но в любом случае придётся. Надейся на лучшее, брат.

— Какая надежда, брат, мы в преисподней.

Шао Кан был занят своей речью, а слушатели Шао Каном. Разговор двоих гладиаторов слышали только трое: я, Шредер и Китана. Даже саму Милину не особо волновали последующие события, несмотря на то, что вечером предыдущего дня она спускалась в камеры, чтобы побеседовать с одним из этих бойцов. Видимо, подкат понравился, дерзкая штучка наша Милина.

— Так было и так будет продолжаться далее, поскольку только смертельная битва является залогом безопасности и гарантирует порядок в Эдении! — продолжал свою речь император.

— Всё равно верь, что мы выберемся. И постарайся максимально правдоподобно разыграть свою смерть!

А надо сказать, что Рокстеди неплохо держался, пытаясь поддержать друга и совершенно не говоря ему о своём тяжком решении. Он еле сдерживал слёзы, хотя, конечно, такой жуткой боли, как ночью, уже не было. Даже жестокая потасовка с охраной не смогла приглушить хотя бы частично терзания души Рогатика. Даже поглощение чужих душ не спасало от огня внутри, собственно, и он помнил каждое слово принцессы.

"Если я тебе реально не безразлична, а намерения действительно серьёзны, то ты обязан выйти на кровавую схватку со своим лучшим другом Бибопом и убить его на глазах у восторженной публики! Ты же не думал, что если сражаешься на стороне зла, то можно забыть о чести и женской гордости?"

Каждый звук, каждая нота буквально огнём печатали по сердцу ещё вечером и потом целую бессонную ночь. И вот, наконец, план придуман, но в нём столько нестыковок... Первая, например — это то, что я читаю твои мысли, кретин!

— Начинайте бой, — наконец скомандовал Шао Кан. — Сильному слава, слабому — смерть!

Бойцы приняли боевые стойки и приготовились биться. Я решил остаить интригу напоследок, чтобы раскрыть план Рогатика, когда они закончат своё шоу. Но тут произошло следующее.

Свинка пропустил несколько ударов и вовсе опустил руки.

— Я не буду с тобой драться, Рокстеди. Тем более, для толпы и по желанию безумцев. Мы ничего не совершили!

— Нет, брат, ты должен драться. А Шао Кан не безумец и Милина — не стерва. У них просто свой взгляд на привычные нам вещи.

— Я отказываюсь! Отказываюсь!!! — завопил Бибоп, и на мгновение воцарилась тишина. Спустя ещё секунду толпа взорвалась криками: "Убей тварюку!"

Сухая слеза покатилась из глаза носорога.

— Я сейчас тебя вырублю, а ты прикинься мёртвым. Это единственный шанс, иначе они добьют!

Но в этот момент Китана решила разыграть свою карту. Эта принцесса всегда была более своевольна, чем Милина, хоть и не отличалась дикими нравами.

— Остановитесь, бойцы! — громко сказала она, перекричав трибуну. Очевидно, голос ей достался от матери. — Я принимаю твою капитуляцию. Ты примешь судьбу труса и с позором будешь изгнан из наших рядов!

— Китана! — возразил император, ударив кулаком по трибуне.

— Сестра, ты чего, это же моё мероприятие! — влезла в разговор Милина.

— Так надо, отец, я тебе всё расскажу не при всех, — принцесса перевела взгляд на сестру. — А ты знаешь, что я имею право вето. А твой фаворит теперь пусть дерётся с Баракой. Потому что будет вполне честно, если капитан тюрьмы получит возможность взыскать с него за ночную выходку и отомстит за своих бойцов.

— Верное замечание, — успокоился Шао Кан. Тоже мне тиран, блин. Кто так делает? В башню надо было кидать Китану, Свинку сразу под нож и на шашлык, а он... Верное замечание!

Впрочем, Милина тоже приняла такое решение, но без энтузиазма. Глаза наполнились неподдельной грустью. Очевидно, что Рогатик ей пришёлся по вкусу, и она подумала, что убийством одной только Свинки он сможет доказать императору свою пригодность. Наивная девочка, хоть и страшная временами...

Китана спустилась вниз и с размаху нанесла порез Бибопу по диагонали через всю мордашку.

— Это твоя метка позора! А теперь следуй за мной, или вообще умрёшь!

Мутант послушно проследовал за своей спасительницей, а напротив его приятеля появился зам главы тюремной охраны.

— Барака выйдет позже, пусть наш гладиатор справится сначала с кем-то, кто слабее! — произнёс я, на что Шао одобрительно кивнул. У Рокстеди резко отлегло от души, и он всей грудью почувствовал мощь поглощённых душ стражников.

— Бейтесь! — рявкнул Шао Кан, когда Китана увела Бибопа с арены.

Зам Бараки, или лучше назвать его Полубарака или Недобарака... — начал коситься на противника и ходить кругами. Рокстеди сначала посмотрел на происходящее, а затем взял разгон и с ходу проткнул противнику рогом живот. Тот немного побрызгал кровью на песок арены и испустил дух, который Рогатик поглотил уже привычным движением. По команде императора на песок сошёл и сам Барака.

— Раунд два! Бейтесь!

Начальник тюрьмы сразу же бросился на противника. В ход пошли таркатанские лезвия. Сначала восходящий удар левой рукой, а затем горизонтальный правой справа налево.

— Эй, народ. Тут же нельзя с оружием! — попытался крикнуть рогатик.

— А это и не оружие, дебил, это части моего тела, — ухмыльнулся Барака, — Или ты думаешь, что раз меня разжаловали до тюремщика из главнокомандующего таркатанской армией, то я сразу же разучился драться? Я сейчас тебя пошинкую, дружок!

Барака стал ускоряться и поочерёдно тыкать противника своими лезвиями, затем он вертелся, как волчок, подпрыгивал и расставлял руки в стороны. Тем не менее, у Рокстеди постоянно получалось ускользать. Неужели, поглотив всего три души, он овладел тарканской скоростью?

Наконец носорог стал тоже не только уклоняться, но и атаковать. Отсутствие лезвий заставляло его преимущественно сохранять дистанцию, но иногда, когда Барака входил в азарт и открывал спину, Рокстеди ударял его своими кулаками. Это как бить по пизде ладошкой для командира тарканской армии, но Рогатик что-то ведь делал и по-прежнему умело уходил от всех ударов.

— Быстрая ты скотина. Но я быстрее! — завопил Барака, прежде, чем допустил непростительную ошибку. Он недооценил противника и посчитал, что сможет провести долгую серию, пока Рокстеди будет его ждать. Не знаю, на что он надеялся, когда после четырёх прямых колющих ударов повернулся к противнику спиной. Вернее, я понимаю, что он хотел ударить круговым вращением, но ведь и противник имеет подаренную мной способность боевого безумия.

Сначала Рокстеди пришлось отскочить от прямых ударов противника, а затем он поймал нужный момент и, осуществив рывок, достал рогом противника. Барака подлетел вверх на несколько метров.

— А это вот часть моего тела, знаешь ли! — начал носорог крутить руками на манер рэперов. Я решил обратиться к Шао Кану: "Ваше величество. Вы уверены, что готовы потерять одного из настолько сильных бойцов? Барака, может, и допустил бунт во внешнем мире, но я по-прежнему считаю его отставку слишком суровым наказанием.

— Так надо, Шанг, — тихо ответил мне правитель, но так, чтобы никто его не слышал. — Если мы не будем сурово карать провинившихся, то не удержим власть, и бунт внешнего мира тому доказательство. За прежние заслуги я позволил Бараке остаться в живых и поручил охранять заключённых, а что он?

— Да какая разница что? Может, лучше поручим ему убить черепах?

— Что значит какая разница? Он не справился с бунтарём, и если бы не ввязался Шредер, то сейчас вон тот носорог был бы на свободе, — император указал пальцем на Рокстеди. — Барака ушёл от этого боя вчера, а таркатаны так не поступают.

— Но, может, просто так сложились обстоятельства?

— Тогда пусть он это докажет сейчас.

Шао Кан резко встал и громко закричал: "Вставай, Барака! Этот бой будет не до смерти, но ты теперь обязан доказать мне свою полезность, потому что я уже сомневаюсь, что ты годишься быть хотя бы простым моим воином!"

На Бараку это подействовало правильным образом, и он вскочил, готовый драться дальше. Только теперь он стал значительно осторожнее и внимательнее. Во-первых, он осознал, что противника надо бить на короткой дистанции, покуда, получив тарканскую скорость, носорог легко стал расправляться с противниками одним мгновенным рывком. А во-вторых, никаких выкрутасов и поворотов, только прямые и боковые удары. По ногам, в корпус, в голову, подсечки...

Скорость боя постоянно нарастала, а напряжение росло. Толпа потихоньку начинала выть, ожидая, что голова Рокстеди вот-вот слетит с плеч и отправится к Милине на колени, но тот держался молодцом. Он не только не уступал Бараке в скорости, отбивая все удары, но и, похоже, готов был перейти в наступление, постоянно увеличивая количество прямых ударов. Наконец Барака начал пропускать летящие кулаки.

— Шао, я одарил носорога боевым безумием, а Барака, видимо, уже подустал. Давайте объявим ничью и перейдём к следующему поединку? — обратился я к императору.

— Какую ничью? — влезла в разговор Милина. — Рокстеди победил, а ты просто хочешь сохранить Бараку живым. Я уверена, отец, мой гладиатор справится с начальником тюрьмы и бывшим командиром, если не остановить бой!

— Как это "мой гладиатор", Милина? Придержи коней, он ещё должен выстоять полчаса против Мотаро, прежде чем ты сможешь назвать его своим!

— Не совсем, отец, — стала юлить принцесса, понявшая, что сболтнула лишнего. — После полчаса с Мотаро он сможет назвать меня своей, а сам он уже является моим, потому что он за меня сражается на том песке! — тут Милина нагнулась в сторону арены и громко закричала. — Поднажми, Рокстеди, ты МОЙ гладиатор, бейся в полную силу!

— Капризная стерва! — тихо выругался Шао Кан, а после добавил. — Ну, как не любить такую дочку?!!

Услышав фразу "Ты мой гладиатор!" из уст принцессы, Рокстеди начал постоянно прокручивать её в голове. Лёгкая тень усталости отступила напрочь, и носорог продолжил колошматить Бараку, готовый в любой момент разорвать его. Такое поражение могло бы поставить под сомнение мощь всей тарканской армии, и потому Шао Кан принял моё предложение и остановил бой.

— Боевая ничья, а судьбу Рокстеди определит принцесса. Он хорошо бился!

— Он прошёл, он молодец и отлично сражается! — начала тараторить принцесса. — Остался всего один бой, МОЙ гладиатор!

— Выпускайте Мотаро! — скомандовал император.

Песок под ногами Рогатика стал сотрясаться, как, впрочем, и пол под всеми сидящими в зале. И вот спустя минуту все увидели одного из личных охранников императора. Надо сказать, что Мотаро среди своих кентавров самый сильный. Можно даже больше сказать, это два с половиной метра человеческой части, по всей площади которой выступали натуральные мускулы под натянутой кожей. Филейная, или лучше сказать лошадиная, часть кентавра в длину была чуть более трех метров. И если Бараку Рокстеди давил своей массивностью, при том что скорости у них были почти наравне, то Мотаро был на полголовы выше. И это опять-таки не считая филейной части, которой неистовый кентавр заставлял сотрясаться всю землю, приветствуя своих поклонников.

— Ого! Да ты огромен! — слегка поклонился Рокстеди.

— Я видел тебя, и ты тоже неплох, — тихо сказал Мотаро. — Я постараюсь тебя не убить в честь того, что Милине ты, похоже, нравишься, но ты покажешь мне всё, на что ты способен.

— Да без проблем, — носорог похрустел шейными позвонками, покрутив головой из стороны в сторону.

— Бейтеся, господа! — раздался голос Шао Кана.

Мотаро не спеша подошёл к противнику, ожидая, что тот бросится на него с кулаками, но этого не произошло. Тогда кентавр решил пойти на провокацию, выставив свой зад на достаточном для рывка расстоянии. Рокстеди решил воспользоваться ситуацией, чтобы достать противника рогом. Вот только Мотаро ждал этого, и как только гладиатор дернулся, кентавр не просто отпрыгнул своим задом, а ещё и устроил землетрясение, от которого Рогатик упал. Молниеносный хвост парнокопытного бойца буквально ужалил Рокстеди в спину. Тем не менее носорог поднялся.

— Это было слишком круто! — прошипел боец Шредера.

— А ты как хотел? — ухмыльнулся Мотаро. — Это что, все твои приёмы? Не смеши меня!

И тут снова начался кулачный бой. Левой, правой, прямые, боковые, увороты, прыжки... Закончился такой поединок тем, что Мотаро чуть быстрее ударил правым локтем, нанеся порез лезвием от шеи до лба своему противнику. Очевидно, он просто устал играться.

— Спасибо за крутой шрам, — улыбнулся Рокстеди.

— Да не за что, подходи ещё, — поддержал шутку Мотаро. — Для тебя сегодня все пиздюли бесплатные!

— Крепись, Роки, первая треть боя уже позади! — закричала Милина. Ох, думается, и получит эта принцесса по своей пухлой заднице, когда закончится бой...

Свирепость Рокстеди нарастала. Барака к этому времени уже точно был бы разорван, но Мотаро... Мотаро явно был фаворитом этой схватки, пока наконец Рогатику не удалось осуществить перекат прямо под прыгающим кентавром и вовремя подпрыгнуть в момент нового землетрясения. В прыжке Рокстеди нанёс боковой удар правой ногой Мотаро в челюсть.

— Бля-а-ать! — выругался боец Шао Кана.

— Ты же сам просил удивить.

— Да я и не жалуюсь, удивил, хорош, парняга! — постепенно кентавр начинал уважать своего противника. Он действительно хотел просто посмотреть, на какие трюки ещё способен новый боец армии Шао Кана. Впрочем, Мотаро всегда лояльно относился к силе.

Снова начался кулачный бой. Кровь Рокстеди смешалась с потом, но это не мешало ему наносить удары с огромной скоростью, которые противник успешно блокировал, демонстрируя свою фирменную улыбку. Через минуту арена стала наполняться его смехом.

Гладиатор явно не любил, когда над ним смеются, но отчаянно продолжал искать уязвимое место противника. И как говорится, кто ищет — тот находит.

Уворачиваясь от очередной серии прямых ударов, Рокстеди заметил, что Мотаро перед тем, как занести хвост для атаки, выкручивает задницу полукругом. Это позволило ему быстро сориентироваться и зайти с противоположного фланга, чтобы ударить рогом в заднее бедро кентавра. Смех сменился диким рёвом и яростным скачем, который заставил землю сотрясаться некоторое количество раз.

От последней волны Рокстеди уйти не смог, и Мотаро схватил его двумя руками, невзирая на новые попытки атаки. Оказавшись в висячем состоянии, носорог пытался достать ногами до лица противника. Кентавр откинул гладиатора так далеко, как только мог, чтобы резким рывком напрыгнуть и, очевидно, раздавить. Рокстеди стал кататься по арене, и кровь быстро смешалась с песком и пылью.

Наконец Милина сорвалась с места и выбежала на песок. Она встала между Рокстеди и Мотаро, и закричала во весь голос:

— Всё, хватит, время вышло, он продержался!!!

Шао Кан поднялся и захлопал в ладоши, а затем решил поиздеваться над дочерью в своей манере.

— Ну, знаешь, если считаешь его достаточно сильным для себя, то теперь тащи его в свою палату и сама возись с его ранами, а я запрещу врачам тебе помогать!

— А знаешь, отец, — Милина послушно посклонилась, спустившись на одно колено, — я принимаю твоё решение!

И тут принцесса, даже сама того не понимая, дала мне подсказку. То ли ей стало жалко своего носорога, получившего по щам, то ли на отца обиделась... Она просто подумала про Шредера и про то, что тот бы ей помог. А это значит, что я подумал про Шредера, но, увы, не смог его обнаружить.

— Шеф, — обратился я к Шао Кану, — у нас проблема!

— Что стряслось, кроме того, что Милина вместо жестокости проявляет слабые чувства?

— Очевидно, это побочный эффект того, что она клон Китаны, которая способна любить. Странно, но я думал, что таркатанские гены решат эту проблему... Но наша проблема сейчас в другом.

— И в чём же?

— Я не могу найти Шредера!

— А разве он не... — Шао Кан окинул взором всю арену и сам убедился в отсутствии Ведромаски, — пошёл с Бибопом и Китаной?

— Нет. Бибоп сейчас продолжает получать от Китаны, она думает, что он сможет заставить его показать лагерь повстанцев.

— Хорошая девушка, хоть это радует, но где же Шредер?

— В нашем замке есть только два места, за которыми я не могу следить!

— Мои покои.

— И покои королевы Синдел, шеф!