Исповедь хакера - version 2.0 (джен)

Мелло как-то неожиданно быстро вошёл в мою жизнь. Наверное, я просто устал от того, что слишком долго был один и никому не нужен, поэтому и позволил ему приручить меня. Общение с ним вызывало противоречивые чувства. С одной стороны, мне было чертовски приятно, что он уделяет мне столько внимания, но с другой, было ужасно стыдно, что из-за меня он поссорился почти со всеми, с кем общался раньше. Только одна девчонка — Линда — никак не отреагировала на то, что Мелло стал дружить со мной, и то только потому, что они с Мелло и раньше общались не слишком тесно, видимо, ей было просто пофигу.

Вообще, жить в этом приюте в итоге оказалось не так плохо и страшно, как мне показалось в самом начале. Да, возможно, дети здесь были в среднем злее и агрессивнее, чем в моей школе в Донеголе, но в любом случае адекватнее, чем те, кого я встречал, пока бродяжничал. Но в общем и целом, всё было нормально. Засыпать на кровати, болтая с другом, не задумываться о том, где взять еды, не блевать каждый раз от съеденного — однозначно, в приюте было лучше, чем на улице.

Ну и конечно, Мелло. Мелло, Мелло, Мелло… Вся моя жизнь вращалась вокруг него. Он был буквально везде. Не то, чтобы я был против, вовсе нет, но… Если бы мы были старше, я бы решил, что он в меня влюбился. Но нам было всего по десять лет, так что подобные мысли вызывали лишь смех. Наверное, ему так же, как и мне, просто не хватало кого-то, с кем можно было поговорить обо всём, поделиться мыслями и мечтами… На самом деле, я почти сразу перестал воспринимать его, как друга, он фактически стал мне братом. И всё равно я с непривычки постоянно смущался, когда он мог совершенно безо всякого повода обнять меня или сказать мне что-нибудь типа того, как здорово, что мы познакомились. Но потом постепенно привык к этим его проявлениям дружеских чувств и уже не представлял себе другой жизни.

Один момент я запомнил на всю жизнь. В один из выходных мы с Мелло валялись на кровати, я как всегда играл в гейм-бой, а Мелло читал. Внезапно он отложил книжку и хлопнул себя по лбу.

— Бли-и-ин, забыл совсем… У Линды послезавтра день рождения… Как думаешь, наверное, надо её поздравить, да? Мы же вроде общаемся.

Я пожал плечами:

— Не знаю… Наверное… А как? На словах как-то недостаточно по-моему, а денег, чтобы купить ей подарок, всё равно особо нет.

— Да это-то как раз не проблема. Открытку ей нарисовать, и всё. Она, конечно, художница, нам с тобой до неё далеко, но тем не менее. Вот только надо решить, поздравлять ли.

— Ну, смотри сам. Как хочешь. Она тебя поздравляла? Кстати, когда у тебя-то днюха?

— Поздравляла, как раз тоже открыткой самодельной. У меня в декабре, тринадцатого. А у тебя?

— Первого февраля, — не задумываясь, ответил я, и только когда увидел, как изменился в лице Мелло, понял, какую глупость сделал пару месяцев назад, выбрав именно тот день для того, чтобы попытаться утопиться. Честно говоря, я уже успел… Не то, чтобы прямо забыть об этом, но вспоминать уже перестал. А Мелло до сих пор помнил. Его рот слегка округлился, губы задрожали, и мне показалось, что он сейчас заплачет. Но он всё же сдержался, и даже не сказал мне ничего. Да и что тут можно было сказать? Сказать, что я — идиот ненормальный? Во-первых, я это и сам знал, а во-вторых, Мелло никогда бы мне не сказал ничего подобного. Так что он, понятное дело, промолчал. Только забрал у меня гейм-бой, отложил его в сторону и обнял так крепко, что мне перестало хватать воздуха.

* * *

Вообще, если быть совсем честным, кроме Мелло, у меня был ещё один приятель — тот самый парень, который вытащил меня из пруда. Не знаю, почему Ал вдруг решил продолжить наше с ним знакомство. Всё-таки он был сильно старше, а я не был уверен, что ему на самом деле было интересно общаться с десятилеткой. Единственной точкой соприкосновения у нас были компьютеры — он был просто офигенным программистом для своего возраста. Иногда мне казалось, что он был даже круче папы в некоторых вопросах. Естественно, мне до его уровня было ещё очень далеко. Но его, похоже, всё это не смущало. Он каждый раз здоровался со мной при встрече, а на допах всё время рассказывал мне что-нибудь интересное — про разные хакреские фишки и приёмчики, про прикольные баги и пасхалки в разных программах и играх, в общем, всё, что знал сам. Мы с ним могли болтать часами, успевая при этом ещё и заниматься делом.

И всё было бы хорошо, но вот только Мелло страшно ревновал. Не знаю, почему, но он страшно бесился каждый раз, когда я уходил на допы. Со стороны, конечно, его настроение не всегда было заметно, особенно тем, кто плохо его знал, но я видел, что он еле сдерживается, чтобы не наорать на меня и не запереть в комнате. Я не понимал, в чём дело, но предполагал, что он просто боится остаться один. Это было не удивительно — при том, что он разругался со всеми своими приятелями, других друзей, кроме меня, у него не было. Но у меня и в мыслях не было бросать его, что я и пытался до него донести, но не слишком в этом преуспел.

А потом похожие проблемы начались и у Ала. Его друг и сосед по комнате — тот странный парень, который в некотором смысле отговорил меня от прыжка с крыши, — оказался ещё ревнивее, чем Мелло. А может, он просто был ненормальным, я не знаю. Одно я знаю точно — пару раз я случайно видел, как он зажимал Ала в коридоре у стены и орал на него, что он с этими допами совсем охренел. А однажды Ал появился на занятиях с огромным синяком на скуле, а его приятель неделю щеголял выбитым зубом, пока его Роджер не отвёз в город к зубному, где ему вставили имплантат.

Впрочем, меня это не слишком беспокоило — главное, что ко мне он не лез, а их взаимоотношения с Алом были их личным делом. Тем более, что мне надо было разбираться с ревностью Мелло, лично для меня это было важнее, чем драки старших парней. Но к середине октября ситуация изменилась. Вернувшись в нашу комнату после допов, я обнаружил, что Мелло зачем-то нацепил шарф, хотя ещё утром жаловался, что ему жарко. На мой вопрос он ответил, что у него болит горло, но когда я предложил проводить его к медсестре, он отказался, заявив, что само пройдёт. И вообще весь оставшийся вечер он был мрачный и неразговорчивый. Я бы даже поверил в то, что он действительно заболел, но в какой-то момент шарф у Мелло слегка сбился, и я увидел на его шее синяки — откровенные такие следы от пальцев. Но больше всего меня удивило и напрягло то, что он ничего мне не сказал, а из того, как тщательно он скрывал от меня синяки, можно было сделать вывод, что обсуждать это он не хочет. Спрашивать пока я его об этом не стал, но запомнил.

А через несколько дней, когда синяки на шее Мелло почти прошли и он перестал надевать шарф в помещении, нас в очередной раз повели на прогулку в город. К этому дню я накопил немного денег, откладывая почти всё с предыдущих походов, и собирался купить себе плеер. Я всё распланировал так, что у меня после покупки должны были остаться ещё деньги, и к декабрю я планировал прикупить ещё что-нибудь Мелло в подарок на день рождения. Но все мои планы пошли коту под хвост.

Сначала мы с Мелло пошли покупать ему шоколадки, и он снова начал разговор о том, что я слишком много общаюсь с Алом. Да ещё и приплёл к разговору его приятеля, пугая меня, что он может что-нибудь со мной сделать.

 — Да он псих самый настоящий! Ты с ним близко не общался! Если ему что-то не понравится, он тебя убьёт и скажет, что так и было! — Мелло продолжал настаивать. Он даже отложил в сторону шоколадки и возбуждённо жестикулировал, видимо для большей весомости своих слов.

— Ой, не выдумывай. Ничего он мне не сделает, — отмахнулся я исключительно из упрямства. При том, как Мелло настаивал на своём, я уже начал сомневаться, что приятель Ала не станет связываться с мелкими. Невольно вспомнились синяки на шее Мелло. Но вот так просто отступать и признавать, что Мелло прав, я не хотел. — Прекращай ревновать, мы с тобой друзья, а не супруги. Я имею полное право дружить и с другими людьми!

— Я не ревную!!! Придурок!!! — голос Мелло дрогнул, и он, резко развернувшись, помчался прочь из магазина.

— Мелло! Стой! Ну куда ты?! Эй! — я рванул следом. Наверное, не стоило так резко отвечать ему. В конце концов, моим другом всё-таки был именно Мелло, а не Ал, чтобы так настаивать на своём.

Мелло почти бежал, и я еле поспевал за ним.

— Мелло! Да блин! Ну чего ты?! — я хотел попытаться в очередной раз объяснить ему, что даже если я общаюсь с кем-то ещё, это не значит, что он мне не нужен. Но Мелло не дал мне договорить, оттолкнув.

— Оставь меня в покое!!! Иди к своему Алу!!!

А вот это было обидно. Нет, понятное дело, он тоже был расстроен и обижен на меня… Но мне-то от этого не легче. В носу защипало, захотелось плакать. Я совершенно не хотел ссориться с Мелло… Но буквально через секунду все мысли вылетели у меня из головы — Мелло мчался через дорогу, не смотря по сторонам, а ему наперерез ехала на бешеной скорости машина. Было очевидно, что Мелло не успеет добежать до тротуара.

Я не думал, что это может плохо для меня закончиться. Я вообще не думал в тот момент. Я просто должен был успеть. Быстрее, быстрее… Только бы успеть… Последний рывок…

— Мелло!!! Осторожно!!!

Успел. В последнюю секунду. Мелло не удержался на ногах и упал, но лучше пусть он обдерёт колени и ладони, чем под машину… Удар в левый бок… Больно, аж в ушах звенит. И секунды не прошло — ещё один удар, уже справа по голове.

* * *

Сначала я не понял, где я нахожусь. Были какие-то смутные воспоминания, что мы с Мелло перед сном обсуждали, как пойдём на следующий день в магазин, но не более того… И вообще, в голове была жуткая каша, меня постоянно рвало. Похоже, я был в больнице, но как и почему я там оказался, я совершенно не помнил. Настроение было отвратительное, ко мне никого не пускали, всё болело, а ещё меня почему-то никто не понимал. А потом у меня ещё началась аллергия на что-то, и всё стало совсем плохо. Я и так ничего не соображал, а меня ещё накачивали разными лекарствами, от чего я вообще был в состоянии, больше похожем на транс.

Потом, конечно, стало получше. Понятное дело, голова всё ещё болела, глаза было чертовски больно открывать, а левую — рабочую! — руку время от времени начинало непроизвольно трясти, но я снова чувствовал себя человеком, а не полутрупом. Я даже вспомнил, из-за чего попал в больницу. И очень переживал, как там без меня Мелло. Я надеялся, что он всё-таки больше не обижается на меня за то, что я общаюсь с Алом, и не мог дождаться, когда же меня выпишут и я снова его увижу. Но встретились мы с Мелло раньше, чем я предполагал.

В один из одинаково тоскливых дней дверь в мою палату открылась, и на пороге показался Мелло. Я толком даже не успел его разглядеть и обрадоваться, что он пришёл, как он подскочил к кровати, бухнулся на колени, вцепился пальцами в мою ладонь и зарыдал.

— Мэтти… Мэтти… Прости меня, пожалуйста… Мэтти… — с трудом различил я сквозь рыдания. Как на это реагировать, я не знал. Я просто не понимал, за что он извиняется. За то, что не попал под машину? Но это же бред, если бы у меня была возможность вернуться в прошлое и изменить что-нибудь, я бы всё равно сделал то же самое. И я был уверен, что Мелло на моём месте поступил бы так же. Я ничего не понимал…

— А за что?

Мелло шумно всхлипнул и удивлённо посмотрел на меня, продолжая сжимать мою руку.

— То есть, как это — за что? Я же… Я же… Если бы мы не поругались, ничего бы не было… Всё… Всё из-за меня… И из-за моей дурацкой ревности… Ты был прав… Прости…

— Не говори глупости, Меллс, — я вздохнул. Понятное дело, если бы мы не ругались с ним, он бы не ломанулся через дорогу. Но это не давало гарантии, что ничего не случилось бы. Я высвободил руку из его ладоней и попытался вытереть ему слёзы, но он заплакал ещё сильнее. — Какая разница, поругались или нет… От неприятностей никто не застрахован.

— Но… Если бы я не был в таком раже, я бы не выскочил на дорогу, и тебе не пришлось бы…

С этим я был абсолютно согласен, но предпочёл оставить свои мысли при себе, чтобы не расстраивать Мелло ещё больше. Тем более, что под машину он или я могли попасть в любом случае, даже если бы всё было хорошо. Эту мысль я и постарался донести до него.

— Мелло, ну хватит! Какая сейчас-то разница? В этот раз ты выскочил, в другой раз какой-нибудь придурок на тротуар въедет. Это не важно.

— Но… Но… — он попытался возразить мне, но не нашёл аргументов. Но легче от этого не стало — Мелло заплакал ещё сильнее, громко всхлипывая и подвывая, уткнувшись лицом мне в колени.

— Эй, Мелло… Ну чего ты? — видя, как убивается друг, мне и самому захотелось разреветься. За компанию, так сказать. Но я всё-таки сдержался и попытался утешить Мелло, взяв его за руку. Но он всё плакал и плакал без остановки. — Мелло… Ну не плачь… Пожалуйста… Всё же нормально.

— М… М-мэтти-и-и… Прости-и-и!.. Я… Я о-обещаю, мы больше никогда, никогда не будем ссориться!

— Эй, ну что ты… Мы же друзья, Меллс. Всё нормально, правда…

В тот день он ещё долго плакал, несколько раз принимался снова извиняться, и всё это закончилось тем, что вслед за ним всё-таки разревелся и я. Но зато Мелло тут же успокоился и принялся меня утешать, обнимая и умоляя не плакать, чтобы мне от этого внезапно не стало хуже.

* * *

За время моего пребывания в больнице Мелло приходил ещё несколько раз, но совсем ненадолго. Конечно, я понимал, что его просто не отпускают ко мне так часто, как ему (да и мне, если честно) хотелось бы, но всё равно было обидно. Мне хотелось, чтобы меня поскорее выписали, но моё мнение никого не интересовало.

Неприятнее всего было то, что я пропустил день рождения Мелло. Подарить ему мне было нечего, а когда я попросил, чтобы мне дали бумагу и фломастеры или хотя бы карандаши, чтобы я мог хотя бы сделать ему открытку, мне отказали. Сказали, что мне надо поберечь голову и глаза. Настроение из-за этого у меня испортилось на несколько дней, до самой выписки.

Отпустили меня накануне Рождества. В приюте всё было по-прежнему, даже украшений никаких к празднику не повесили. Я подозревал, что и на уроки на следующий день придётся идти, но пока было воскресенье, а это означало, что все дети сидят в своих комнатах — кто отсыпается, кто мается дурью. Так что по пути в комнату я никого не встретил, что не могло не радовать — никого, кроме Мелло, я видеть не хотел.

Мелло сидел на подоконнике и увлечённо читал, даже не заметил, как я вошёл. Но стоило мне окликнуть его, как он тут же отшвырнул книжку в сторону и буквально повис на мне, обнимая. Я впервые видел его таким счастливым, он действительно был рад меня видеть. А я внезапно понял, насколько сильно соскучился по нему, — как будто мы не виделись не пару недель, а несколько месяцев, не меньше. Наверное, мы могли вот так обниматься до вечера, но всё-таки нам пришлось друг от друга оторваться. В комнате было жарко, и мне надо было переодеться. Но стоило мне снять кофту и отвернуться к шкафу, чтобы достать оттуда футболку, как Мелло снова обнял меня. Я слегка вздрогнул и, прижав к себе его руки, чтобы он не отстранялся, повернул к нему голову.

— Мелло, всё нормально? — он выглядел таким грустным и обеспокоенным, что я и сам заволновался.

— Да… — Мелло вздохнул. — Просто… Просто я скучал по тебе…

Прозвучало не слишком убедительно. Не в том смысле, конечно, что я не верил в искренность его слов. Просто я чувствовал, что дело не только в этом. Мелло с шумом втянул носом воздух, положил подбородок мне на плечо и прижал меня крепче к себе, случайно проведя пальцами по шву у меня на животе. И тут до меня дошло — вот, что на самом деле его расстроило! Недозаживший шов, после которого наверняка останется шрам. Напоминание о нашей глупой ссоре и о том, чем всё это закончилось. Он до сих пор чувствовал себя виноватым! И прикосновение это было вовсе не случайным…

— Мелло, всё хорошо. Правда, — я повернулся к нему полностью и обнял в ответ. — Мы снова вместе, а всё остальное — фигня.

* * *

Было невероятно здорово снова оказаться в уже привычной обстановке, рядом с другом, почти братом. Когда можно везде ходить и всё делать вместе, обсуждать друг с другом абсолютно всё — от серьёзных проблем до внезапно пришедшей в голову ерунды. Мы были у медсестры, и Мелло внимательно следил за тем, как она обрабатывает мне шов антисептиком и капает в глаза, а потом они ещё минут десять громко возмущались тем, как мне в больнице — цитирую — «запустили глаза», и что это просто безобразие, и что это будет невероятно здорово, если я смогу обходиться без очков. Потом мы заходили в гости к Алу, и он долго обнимал нас обоих то вместе, то по очереди, потом сказал, что договорился с Джорджем о временной отмене допов, пока я не поправлюсь окончательно. Но потом откуда-то вернулся его друг и выставил нас из комнаты, и, уже уходя прочь по коридору, мы с Мелло слышали, как они ссорились.

Весь оставшийся день Мелло не отходил от меня ни на шаг, постоянно интересовался моим самочувствием и при каждом удобном случае брал меня за руку или обнимал. А я просто радовался тому, что у меня есть такой друг, который всегда рядом. После ужина Мелло пристроился ко мне под бок на кровать и начал читать мне вслух книжку, которую как раз читал сам. А потом, уже после отбоя, мы ещё часа два обсуждали всё подряд — и книжку, и то, как мы скучали друг по другу, и то, что Роджер не захотел устраивать Рождество, и ссору Ала с его другом.

В какой момент я заснул, я не понял, но утром проснулся от непонятного звука, как будто что-то упало. В первый момент я не сразу понял, что я больше не в больнице, но увидев Мелло, тут же всё вспомнил. Судя по тому, что он был на полу, упал именно он.

— Мелло?.. А ты тут чего?.. — я хотел узнать, что случилось, почему он упал, но с утра голова соображала плохо, и я так и не смог сформулировать свою мысль.

— Привет! — увидев, что я проснулся, Мелло заулыбался, поднялся с пола и, отряхивая задницу, полез в свою тумбочку. Вытащив что-то оттуда, он подошёл ко мне и протянул мне коробку. — С Рождеством, Мэтт!

Я осторожно принял коробку у него из рук и выдохнул. Это был плеер, причём не тот, который я собирался себе покупать, а тот, который мне понравился, но на который нужно было копить дольше.

— Ох… Спасибо… — мне стало очень неловко. Понятное дело, я был в больнице и не мог нормально подготовиться к праздникам, но всё равно мне было не по себе от того, что Мелло поздравил меня, а я нет. — А у меня ничего для тебя нет…

— Да ладно тебе! — но Мелло, похоже не видел никакой проблемы в сложившейся ситуации. Он задорно улыбнулся и уселся ко мне на кровать, почти на мои ноги. — Во-первых, без твоих сбережений я не смог бы тебе всё это купить. А во-вторых, для меня самый лучший подарок — то, что ты рядом.

От последних слов Мелло мне стало так тепло и радостно, что я внезапно почувствовал себя так, словно я дома. Это было так странно, но в то же время приятно… Не удержавшись, я крепко обнял Мелло и чмокнул его в щёку, не зная, как ещё выразить всю степень своей благодарности ему — просто за то, что он есть. Реакция Мелло меня в первый момент удивила. Он густо покраснел, тяжело и часто задышал и так шокированно посмотрел на меня, что я даже засомневался, а не зря ли я это сделал. Но потом до меня дошло — к нему наверняка никто не относился раньше с теплотой и участием, и он просто не привык к такому. Мне тут же стало ужасно стыдно. Мы дружили уже достаточно давно, я на полном серьёзе считал его своим братом, пусть и не родным по крови, но никогда не демонстрировал ему свою привязанность в полной мере. А я-то, в отличие от него, знал, каково это, когда тебя любят. Надо было что-то менять…

Как я и предполагал, уроки из-за праздника отменять не стали. Более того, каждый учитель посчитал своим долгом устроить тест. Меня, конечно, милостиво освободили от всех контрошек, но я всё равно решил их все писать — из солидарности с Мелло. Сам он весь день был какой-то странный, всё время о чём-то думал, хмурился, кусал губы, а сразу после уроков сбежал от меня в библиотеку, я его еле нашёл у самых дальних шкафов. На мой вопрос, в чём дело, он что-то невнятно пробормотал, сунул книжку обратно на полку, схватил меня за руку и потащил прочь из библиотеки. Только к вечеру Мелло пришёл в себя и перестал странно себя вести, и мы до самого отбоя валялись на моей кровати и вместе слушали плеер.

Такая же ерунда продолжалась ещё несколько дней. В дневное время Мелло почему-то был сам не свой, а вечером, уже после ужина, всё приходило в норму, и мы снова нормально общались. В конце концов я не выдержал и, когда в очередной раз нашёл его в библиотеке, закопавшимся в какие-то книжки, решил серьёзно с ним поговорить.

— Мелло, что происходит?

— Ты о чём? — он вздрогнул, побледнел, торопливо закрыл книжку и зачем-то прикрыл обложку руками.

— Ты меня избегаешь. Уже который день. Только по вечерам всё в порядке, а днём избегаешь.

— Тебе кажется, — Мелло опустил голову, так, что волосы закрыли лицо, и начал собирать в одну стопку лежащие вокруг книжки.

— Нет, не кажется. Мелло, в чём дело? Что я не так сделал?

— Что? — шокированно пискнул он и посмотрел на меня так, словно я сказал что-то ужасное. — Господи, Мэтт, ты чего? Как тебе такое в голову пришло?! Нет. Нет-нет. Всё отлично, правда!

— Тогда почему ты от меня всё время убегаешь? Что происходит?

Мелло вздохнул, посмотрел на стопку книжек у себя в руках, потом на меня с каким-то странным выражением, выдохнул и, отложив книжки, обнял меня.

— Прости… Прости, если обидел… Я просто последнее время немного не в себе… Не знаю… Всё хорошо, правда…

— Обещай, что больше не будешь от меня прятаться, — я нахмурился и стиснул Мелло в ответных объятиях.

— Обещаю…

* * *

Я так и не понял, что происходило с Мелло, но после нашего разговора всё стало почти так же, как раньше. Почти — Мелло всё равно был какой-то рассеянный, но хотя бы больше не бегал от меня безо всяких видимых причин. Но всё равно, по вечерам всё было как-то иначе. Это время между ужином и отбоем, а иногда и чуть после него, было только нашим. Больше всего мне нравились вечера, когда Мелло мне читал. У меня до сих пор очень болели и слезились глаза — от любого источника света, а в темноте ничего не было видно, поэтому я обычно сидел с закрытыми глазами облокотившись спиной о спину Мелло и слушал.

Такая светочувствительность создавала мне большие проблемы. Если Мелло был, похоже, только рад помочь мне, то вот учителям было всё равно, могу я прочитать хоть что-то слезящимися глазами из учебника и с доски или не могу. И когда Мелло сумел накопить к моему дню рождения достаточно денег и купить мне очки с тёмными стеклами, я готов был его расцеловать. Вернее, не готов, а просто расцеловал. Реакция Мелло была бесценна — он побледнел, задрожал, и мне даже показалось, что он вот-вот хлопнется в обморок. Это было более, чем странно, ведь обычно инициатором обнимашек был Мелло. И почему он вдруг так засмущался, мне было не очень понятно.

А потом… Потом всё закончилось… Не сразу, конечно. Какое-то время вселенная создавала видимость того, что всё в порядке. Но… Всегда есть вот это «но»… Тогда я вообще не предполагал, что это всё будет иметь такие далеко идущие последствия, но потом, спустя много лет, я понял, что именно тогда всё и началось. Второго февраля во время обеда в столовой все разговоры были только об одном — сбежал Бейонд.

— А Бейонд — это кто? — полушёпотом спросил я у Мелло, почти касаясь губами его уха, чтобы никто больше меня не услышал. Все остальные, похоже, знали, о ком речь, и мне не хотелось выглядеть совсем лохом в их глазах.

— Ты чего? — Мелло от чего-то покраснел и с шумом выдохнул. — Это же друг Ала. Ты разве не знал?

— Нет… Я не думал, что его так зовут…

— Да ты что! Такое имя специфическое! Бейонд Бёздей! И, говорят, это его настоящее имя, а не псевдоним.

— Да уж… Странноватое… — я скривил губы. Даже моё почти кельтское имя казалось совершенно обычным по сравнению с этим.

— Не то слово — странноватое… Как и он сам… — задумчиво пробормотал Мелло и машинально потёр шею, а я невольно вспомнил те синяки, что он прятал осенью.

— А как у него получилось сбежать? — этот вопрос занимал меня, на самом деле, больше всего. Мне же в своё время сбежать не удалось, и мне было безумно интересно узнать, как это сделал Бейонд.

— Понятия не имею, — Мелло пожал плечами. — Можешь у Ала спросить, он может знать.

— Да, наверное… Пойдёшь со мной?

Мелло задумался. Это было странно, потому что обычно он всегда и везде ходил вместе со мной — кроме, разве что, допов по программированию.

— Нет. Я не уверен, что Ал захочет что-то рассказывать, если к нему явится целая делегация.

— Да где делегация?! Нас всего двое!

— Всё равно. Лучше иди один, — Мелло вздохнул и низко опустил голову.

— Ну и пойду! — я обиделся, мне было совершенно непонятно, почему Мелло не хотел идти со мной к Алу. Резко поднявшись и чуть не уронив стул, я вышел из столовой, даже не обернувшись.

* * *

Ал выглядел очень подавленным. Он сидел на подоконнике с ногами, прислонившись лбом к стеклу, и складывалось впечатление, что он недавно плакал.

— Ал? Привет…

— А, это ты, Мэтти… Привет… — он даже не повернулся ко мне, а голос его звучал глухо и безжизненно.

— Скажи, а это правда? — возможно, это было грубо, но я хотел поскорее всё узнать, а не вести светские беседы. — Ну, то, что Бейонд сбежал.

— Правда.

— А… А он что-нибудь тебе сказал?

— Да. Сказал, что не хочет видеть, как я умру. Что хочет запомнить меня таким.

— Что? Что за бред? С чего он взял, что ты умрёшь?

— Не знаю… Он всегда был немного странным, — Ал пожал плечами и вздохнул.

— Да уж… А как ему это удалось? Ворота же всегда закрыты, а ограда под напряжением.

— Извини, Мэтт, но я обещал ему никому не рассказывать. Он предполагал, что будут спрашивать… Роджер меня всё утро пытал…

— Блин, Ал, я же не Роджер! Пожалуйста!

— Не могу, прости…

— Но почему?! — я подскочил к Алу и схватил его за плечо.

— Потому что я обещал! Если бы Мелло попросил тебя не говорить никому о чём-нибудь, ты разве рассказал бы?!

— Нет… — я вздохнул. Это было справедливое замечание, и настаивать дальше было бессмысленно.

Раздосадованный, я отправился в нашу с Мелло комнату. Свет не горел, и в полутьме я сначала решил, что в комнате никого нет. Но приглядевшись, я увидел, что Мелло лежит на кровати в обнимку с подушкой. Включать свет я не стал, чтобы не надевать очки, но даже при отсутствии освещения было ясно, что Мелло чем-то расстроен. Присев на край кровати, я положил руку ему на плечо.

— Мелло, что слу…

— И когда ты уходишь? — перебил он меня. — Ты ведь для этого у Ала спрашивал, как Бейонду удалось сбежать?

— Нет, не для этого, — холодно ответил я и убрал руку. Мне было неприятно, что Мелло заподозрил меня в желании сбежать.

— А для чего тогда?! — агрессивно отозвался Мелло.

— Просто чтобы знать. Думаешь, стал бы я вешаться, топиться или глотать таблетки, если бы знал, как сбежать отсюда? Я свободы хотел, а не смерти. А сбежать не вышло. Тогда я и пошёл на крайние меры.

— А сейчас, когда ты знаешь, как сбегать, что тебе мешает это сделать?

— Ты, — я пожал плечами и встал, собираясь перебраться на свою кровать. — Я друзей не предаю и не бросаю. Не ожидал, что ты такого обо мне мнения.

Но отойти я не успел — Мелло схватил меня за руку и потянул на себя.

— Мэтт, подожди! Не уходи! Прости… Я просто… Просто боюсь потерять тебя…

Вздохнув, я сел рядом и обнял его.

— Мелло, ну чего ты… Мы же друзья. Мы же почти братья. Как я могу так с тобой поступить?

Мелло так и не отпустил меня от себя в тот вечер. А я так никогда и не признался ему, что Ал мне так и не рассказал о том, как сбегать.

А утром обнаружилось, что Ал повесился.