Мразь (джен)

Пробраться в квартиру к Хвосту оказалось очень сложно. Новую хозяйку Чертенка в Министерстве Гарри назвали сразу, ей оказалась только окончившая Хогвартс и проходящая в данный момент курсы подготовки авроров Нимфадора Тонкс. Гарри знал ее не слишком хорошо, потому что Сириус по какой-то причине не поддерживал отношения со всеми родственниками, даже с кузиной Андромедой, которую сам же ни раз называл единственной нормальной Блэк.

Кота отдавать Тонкс не хотела. Тот уже весь облез и явно нуждался в лечении. Ветеринар, к которому она его отвела, единственный в Лондоне, занимающийся домашними животными помимо сов, про которого и говорил Хвост, сказал, что кот нуждается в тех самых индийских лекарствах.

Тонкс пыталась лечить его другими лекарствами, она связалась с продавцом из Индии, но оказалось, что у него с нового года закончилась лицензия на продажу этих лекарств и пока он ее будет переоформлять, пройдет три недели. Видимо, Хвост и тут все предусмотрел.

Когда Тонкс впустила в очередной раз свору детей — Гарри, Мей и Миру в свою маленькую квартирку проведать любимого кота, который до этого им всем был не интересен, но Гарри каждый день старался нагнетать нужную атмосферу, Чертенок уже не вставал. И Поттер подумал, что он ведь действительно сильно отравлен и умрет. Шерсть его скомкалась и росла какими-то проплешинами, потому что он ее счесал с половины своего тела, выглядел он худым, а взгляд его выражал ничем не прикрытую ненависть к человечеству, особенно к единственному его представителю — Мире, которая так и норовила его поднять, чтобы «погладить и успокоить».

— Он умрет, — сказал Поттер очевидное, хотя Хвост и не говорил ему, что дойдет до таких последствий. Кота было жаль.

Мира тут же разревелась, отчего Чертенок стал смотреть на нее еще более злобно. Волосы Тонкс приобрели черный оттенок вместо привычного розового — плач Миры ей, как и Чертенку, не пришелся по душе. Мей посмотрела на Гарри, как бы уточняя — правда это или нет. Она чувствовала во всем происходящем какой-то подвох. Гарри пожал плечами. Он переживал, что не успеет сделать то, что поручил ему Хвост. До конца каникул оставалось два дня.

— Говоришь, что можешь открывать шкафы в доме Петтигрю? — Тонкс недоверчиво сощурилась. — Все?

— Не знаю, но Питер говорил, что включил меня в список доверенных лиц. Он говорил, что это для того, чтобы я приносил ему пиво из холодильника, — попытался пошутить Гарри. Холодильник у Хвоста был защищен получше, чем дома многих волшебников, но там вместо продуктов находились какие-то ингредиенты для зелий. Гарри как-интересовался, зачем Хвосту маггловский холодильник, и тот сказал, что у него в доме минимум магии, чтобы не фонило разными заклинаниями. Магические места привлекают внимание Министерства. Чтобы показать, как работает этот холодильник, Поттеру пришлось прочитать адрес холодильника — он находился под Фиделиусом, будучи в комнате. Хвост говорил, что много Фиделиусов, наложенных в одном месте, не должно привлечь внимание — они будут ощущаться как один, но если один из них будет снят, то авроры удивятся.

— То есть ты говоришь, что можешь разобрать эту защиту, где одни Фиделиусы внутри других?

— Не могу, я имею доступ. Могу открыть вам холодильник! — распсиховался Гарри.

Он уже не знал, как подойти к Тонкс. То ли пообещать ей, что они смогут по новой обыскать дом, но тогда придется действительно что-то открывать, кроме шкафов в гостиной. Выйти на связь с Хвостом Гарри опасался и поэтому не знал, можно ли ему предлагать это аврорам. То ли продолжать приводить жалостливую Миру, которая каждый раз ревела, стоило сказать вслух, что Чертенок совсем болен. Но времени больше не было.

— И что будет в холодильнике?

— Да откуда я знаю? Я не общался с Питером с августа! Я был в Хогвартсе!

Гарри постепенно переставал жалеть, что Сириус не поддерживал отношения с Тонксами. Нимфадора оказалась мнительной и упрямой до безумия. Хоть и бывала иногда забавной, ее способность метаморфа восхищала Поттера.

— И ты, имея доступы к холодильникам, шкафам и прочему, хочешь сказать, что не знал, чем занимается твой приятель?

— Он не мой приятель, а друг Сириуса, — обреченно вздохнул Гарри. — Мне одиннадцать лет! Ты думаешь, он доверял мне свои секреты? В холодильнике было пиво, он предпочитал не использовать в доме магию разного вида, там было все в маггловской технике: компьютеры, телевизор, холодильник, плита — все! И все скрыто Фиделиусами. Хранителем была Лиззи, это я точно знаю.

Русская матрешка. Как-то так сказал Хвост. Он говорил, что рано или поздно они найдут эту квартиру, но не найдут в ней ничего интересного. Оказывается, многое из того, что видел Гарри, приходя туда — видел только он. Это он выяснил из разговоров с Тонкс — о видеозаписях они точно не знали. Наверное, Хвост хотел запутать авроров. Скорее всего, у него даже вышло.

— Я н-не хо-о-о-очу, чт-о-о-обы Челте-е-е-енок умилаааал! — громче прежнего взвыла Мира.

— Я поговорю завтра с коллегами, — по-деловому сказала Тонкс.

С коллегами. Гарри улыбнулся ей, не став делать акцент, что никакой она не аврор, и поговорит она со своими учителями, а не коллегами.

— Там все опечатано, но все скрывающие чары рано или поздно снимут, это не самая надежная магия, любые заклинания можно снять или отменить, кроме… Поэтому они и не хотели тебя пускать. Вдруг ты…

— Вдруг я с ним в сговоре? Ты серьезно? — Поттер натурально выпучил глаза и уставился на Тонкс.

— Да, я им тоже говорила, что ты сопляк, стал бы тебе что-то доверять такой, как Петтигрю. Но у них свои доводы, мол, детьми легко манипулировать…

— Ты уверена, что хочешь работать с такими тупицами, из-за упрямства которых умрет книззл?

Тонкс слабо улыбнулась. Гарри тяжело вздохнул. Как же правы ее коллеги. Детьми все только и делают, что манипулируют. А потом ничего не говорят, потому что ты еще маленький и глупый!

* * *

Разрешение выглядело пафосно, на нем стояли три размашистые подписи, и говорилось в нем, что они — Гарри Поттер и Меисса Блэк, в сопровождении опекуна Маргарет Блэк, могут войти в опечатанный дом Питера Петтигрю, чтобы взять необходимые лекарства. Гарри радовался любопытности Мей, которая весь вечер прожужжала уши Мэгги, чтобы та, когда придет в Министерство получать это разрешение, обязательно вписала и ее тоже.

— Мей, мне нужна твоя помощь, — Гарри заглянул в ее комнату. Она уже ложилась спать, включен был только ночник.

— Заходи, я еще не сплю, — Мей отбросила одеяло, и села на кровати, скрестив ноги по-турецки.

— Завтра мне нужно будет отвлечь авроров…

— Я знала! — Мей подпрыгнула на кровати, глаза ее загорелись. — Я так и знала, что все это не просто так! Ты не думай, что ты самый умный и смог всех обмануть. Не такой уж ты хитрый, каким себя считаешь!

— К сожалению, — вздохнул Гарри, и улыбнулся Мей. — Поможешь?

— Я не представляю, как можно отвлечь авроров! Если громко заору, они на меня обернуться на секунду. Тебе хватит секунды?

Гарри засмеялся, представив эту ситуацию, Мей тоже начала смеяться. Поттер, чувствуя, как напряжение всех этих дней отступает, позволил себе начать щекотать Мей, как в раннем детстве, отчего она начала смеяться и вырываться. Она запуталась ногами в одеяле и скатилась с кровати на пол. Села, облокотившись о кровать, Гарри сел рядом, скопировав ее позу. Она все еще поглядывала на него, продолжая посмеиваться, Поттер тоже улыбался. Такой беззаботный вечер!

— Дай руку, — сказал Гарри, и Мей протянула ему свою ладонь.

Он вложил в нее кольцо, которое нашел Кричер два года назад. Сириус хотел выбрасывать все, связанное с темной магией, когда оно в очередной раз находилось в доме. И они с Мей подговорили домовика оставлять эти вещи. Гарри тогда думал, что за них можно попросить хорошие деньги, когда они подрастут. Мей мечтала купить себе огромного плюшевого медведя чтобы спать на нем вместо кровати, а Гарри хотел самую лучшую метлу. Тогда к выходу в будущем году во всех журналах рекламировали Нимбус-2000.

Мей смотрела на кольцо. Гарри достал из кармана маленький безоар, начал его подбрасывать правой рукой, а ловить левой.

— У авроров наверняка есть свои безоары, — вздохнула Мей.

— Не сомневаюсь, но вдруг… Я не хочу твоей смерти.

— Ну, спасибо и на этом, — сказал Мей, и отчего-то снова засмеялась. Она, улыбаясь, посмотрела на Гарри, но глаза ее больше не смеялись, как минутой ранее. Они были ледяными. Как у Мэгги, когда она злилась. — Ты знаешь, о чем подумал Ригель Лестрейндж в том дурацком курятнике и почему он… уступил тебе?

— О чем?

— Что ты показал ему, как ты убил моего отца, — жестко припечатала Мей. — Он сын безумной Лестрейндж, которая пытала магглов для забавы. Я читала о ней! Он тебя уважает только потому, что думает, что ты такой же, как они. Ты такой же?

— Я не убивал Сириуса и не стал бы пытать магглов для забавы. Не вижу в этом ничего забавного, — серьезно ответил Гарри. Такая мысль ему не приходила в голову, но сейчас он постарался это представить и выходило, что ему такое бы точно не понравилось. Он никогда не общался с магглами, но выглядели они так же, как и маги, и говорили на том же языке. Они точно не были курицами из курятника Селвинов.

— Тогда они скоро перестанут тебя уважать, — весело заявила Мей. — Но пока ты такой же, ведь ты даешь мне кольцо с ядом! Будет больно?

— Я не знаю. Если ты не можешь… Мей, — Гарри пересел так, чтобы смотреть Мей прямо в глаза. — Если ты не хочешь, я не заставляю тебя. Если ты меня боишься… Я даже не знаю, что и думать, потому что я не хочу, чтобы тебе было больно. Я не убивал Сириуса! Он сам, Мей!

— Я тебя не боюсь! — вскинула голову Мей. — Ты пытаешься казаться взрослым, хитрым и расчетливым. Но ты бы не смог так же, как Ригель, задушить ту курицу руками. Ты можешь только кинуть заклинание и остаться с чистенькими руками, как будто ты не при чем. Спокойной ночи, Гарри!

Мей поднялась и забралась обратно на кровать, подобрала с пола упавшее одеяло и укутала им ноги, подложив под них одеяло со всех сторон, чтобы ночные монстры и ветер не смогли добраться до ног. Гарри всегда делал так же. Поттер тоже встал с пола и пошел к выходу из комнаты.

— Ты поможешь мне завтра? — оглянулся он напоследок.

— Я же не швырнула эта проклятое кольцо тебе обратно. Значит, помогу.

* * *

Их было двое — авроров. И Тонкс. Они следили за каждым шагом. Гарри осторожно вошел в гостиную, мимолетно бросил взгляд на камеру, из которой ему предстояло вытащить кассету. И начал открывать шкафы, которые с каждым открытием дверцы становились видны аврорам. Поттер на этих каникулах прочитал все про Фиделиус и знал, что после смерти Хранителя, обязанность переходит на всех, кто имел доступ. Поэтому он сейчас как один из Хранителей, открывал доступ аврорам. Гарри решил, что так и было задумано Хвостом, ведь почти все ящики были пустыми или содержали ненужный хлам, вроде елочных игрушек или старых журналов. Может быть, на шкафах была какая-то еще защита, к которой у Гарри уже не было доступа, но на самом деле за ненужным хламом было что-то еще. Или Хвост просто издевался над аврорами, спрятав под Фиделиус каждый маленький ящик с безобидными вещами.

— А Петтигрю готовился заранее, все убрал, — усмехнулся один из авроров — высокий и худощавый, с длинными волосами, собранными в хвост.

— Я хочу в туалет! — сказала Мей.

— Потерпишь несколько минут, — сказал тот же аврор.

— Я очень-очень сильно хочу!

— Да пусть ребенок сходит в туалет, — другой аврор потолще и пониже ростом был явно добрее. — Тонкс, сопроводи ребенка, только проверь, чтобы этот придурок не повесил каких-нибудь проклятий на толчке.

Мей посмотрела на Гарри, прежде чем покинуть гостиную. Тонкс приобняла ее за плечи. Волосы ее были ярко-розовыми, значит она не злилась.

Гарри казалось, что прошло не меньше минуты, прежде чем он услышал крик Мей.

— Аврор Уильямсон! Срочно! — издалека послышался голос Тонкс.

Оба аврора и Мэгги выбежали из гостиной. У него было мало времени. Гарри быстро схватил руками стул, стоящий у стены и побежал к углу, где была прикреплена камера. Не думая над тем, как именно достается кассета, он просто со всей силы вырвал камеру. Она поддалась легко, как будто ее крепили с таким расчетом. Он тут же приложил камеру к порталу, активировав его помощью слов «эй, ты». Порталы делал для них с Мей Хвост в качестве шутки, когда еще Сириус был жив. Говорил, что в случае поединка с противником, кричишь ему «эй, ты», и исчезаешь. Они потом попортили много таких порталов с Мей, и несколько раз получали нагоняй от Мэгги, когда шутили с ней. Однажды Мей использовала портал прямо во время обеда, и они с Сириусом долго смеялись, а Мэгги отругала Мей за некрасивое поведение.

Гарри быстро спрыгнул со стула, оттащил его обратно к стене, пожалев, что не владеет заклинанием Акцио. После этого он вышел в коридор и пошел в сторону голосов. Закинул маленький кусочек безоара, до этого лежавший в кармане, который он демонстративно утром показал Мей, на полку в коридоре на случай, если кто-то вздумает проверить его карманы.

Мей уже привели в чувство. Она полусидела в коридоре, облокотившись о стену.

— Я обратила внимание, что что-то блестит у мусорного ведра в туалете, мне стало интересно, и я взяла кольцо в руки. Оно показалось мне старинным, красивым, я его примерила и почувствовала ужасную боль… — рассказывала Мей. Голос ее был очень слабым, наверное, сильную боль она и в самом деле почувствовала.

— Ну, на Петтигрю повесить еще и хранение темных артефактов, — сказала Тонкс, сидящая с Мей на полу, и обнимающая ее. Теперь ее волосы были красными, а черты лица как будто более заостренными.

Гарри подошел к Мей, присел напротив и посмотрел на нее. Выглядела она бледной, а взгляд ее не предвещал ничего хорошего. Видимо, яд в кольце действительно был болючим. Поттер оглянулся, и глаза его встретились с глазами Мэгги. Он понял, что она все знает.

— Я нашел пакет с лекарствами, — сказал он.

* * *

Его припечатало к стене, горло больно сдавило, словно тисками, но все же он мог дышать. С трудом, но мог. Сглотнуть ему уже не удалось.

— Ты. Чуть. Не. Убил. Мою. Дочь! — Гарри очень давно не видел Мэгги такой злой, и еще никогда она не смела применять к нему столько физической силы.

— Мама! Я бы не умерла! — вмешалась Мей.

— Заткнись!

— Зачем? Зачем, Моргана тебя дери, Поттер, тебе так нужно было в дом Петтигрю? И ради этого ты готов рисковать жизнью моей дочери?

— Я…н…гу… — Гарри хотел ответить, но давящие тиски у горла едва пропускали воздух, говорить не выходило вообще.

— Если бы моя дочь умерла, клянусь, задушила бы тебя собственными руками, а твое тело скормила бы свиньям!

Мэгги была в ярости. Ее аккуратная прическа растрепалась, на щеках аллели яркие пятна. Спустя несколько секунд она отменила заклинание, и Гарри рухнул вдоль стены, хватаясь за горло и тяжело дыша.

— Зачем. Тебе. Нужно. Было. В. Дом. Петтигрю?

Гарри не думал, что в этом был какой-то особенный секрет, но решил молчать из принципа. Может быть, если Мэгги будет думать о Хвосте хуже, чем он есть на самом деле, как об убийце Лиззи, и при этом знать, что он поддерживает отношения с ним, то будет вести себя осторожнее. Но тут Поттер просчитался.

— Империо! — уже спокойным и каким-то отрешенным голосом произнесла Мэгги.

Еще до того, как заклинание достигло цели, Гарри охватил ужас. Он уже не помнил, когда в последний раз так сильно боялся. А потом страх прошел. Не осталось ничего, только странная пустота и ощущение правильности происходящего.

— Зачем тебе нужно было в дом Питера, Гарри? — спокойно, почти ласково спросила Мэгги.

— Мне нужно было достать кассету из видеокамеры.

— Зачем?

— Хвост хотел посмотреть последние события, которые на ней записаны.

— Что значит записаны?

— Это маггловское изобретение, оно записывает происходящее. Хвост сказал, что не убивал Лиззи и хочет узнать, что произошло после того, как он покинул дом.

— И ты не подумал, что можно обсудить это со мной?

— Нет.

— Почему?

Странное ватное состояние в мозгах начинало проходить. Он точно не хотел вести этот разговор, он не хотел отвечать, но…

— Я не хочу просить у тебя помощи, не хочу никаким образом от тебя зависеть.

Мэгги улыбнулась. Сквозь белую пелену густых ватных облаков, Гарри понял, что она может узнать все, что угодно. И это будет так приятно, выложить ей все секреты, как на ладони. Но ведь этого нельзя делать. Он помнил, что секреты — это такие вещи, которые рассказывать нельзя. Только Мэгги не попросила его рассказывать секретов.

— Поклянись, что больше никогда не причинишь вреда моим детям! — приказал знакомый голос в голове.

Конечно! Он никогда не причинит им вреда! Но ведь это неправильно. Он может сделать это случайно, а клятвы — очень серьезные вещи. Что тот голос имел ввиду под вредом? А вдруг он захочет принести пользу, а голос посчитает это вредом. Он не должен слушать глупый голос. Но это так просто, так правильно, сказать: «клянусь».

Гарри собрал все свои силы, где-то на задворках сознания возникли и воспоминания о Непростительном, которое кто-то произнес. Мэгги! Это была Мэгги! А сейчас она просит сделать его правильные вещи! Но ведь это Мэгги, он не сделает ничего для нее! Медленно, очень медленно он поднял руку и посмотрел на свою ладонь. Вначале он загнул мизинец, затем безымянный палец. Сложнее всего было с указательным, он никак не хотел сгибаться. Но зато, как только он смог это сделать, то в голове тут же прояснилось.

Совершенно четкие воспоминания о произошедшем. Испуганная Мей, прислонившаяся к стене и прикрывшая рот ладошкой, которая была в шоке от случившегося не меньше самого Гарри. Растерянная Мэгги, и он — Гарри Поттер, показывающий ей средний палец.

— Какая же ты сука, Мэгги, — сказал он, качая головой.

— Ты не сможешь заявить в Министерство, ведь я расскажу о Питере, и о твоей попытке отравить мою дочь! — сощурила глаза Мэгги, пристально наблюдая за Гарри. Но слова ее звучали истерично, надрывно.

И он понял, что она на самом деле боится и в шоке от того, что произошло. От чего именно в шоке? От того, что ее злость зашла так далеко, что она позволила себе применить Непростительное или от того, что Гарри смог от него освободиться?

— Он не пытался меня отравить, у него был безоар, — шепотом произнесла Мей.

— И ты ему веришь? — Мэгги повернулась к дочери, ища поддержку в ней. — Он смог обмануть всех, забрать себе наследство Блэков, возможно, он даже убил твоего отца, Меисса…

— Но ведь ты на самом деле изменяла папе, почему Бен не мог…

— Потому что я знаю наверняка!

— Не хочу никого из вас слышать, не хочу, не хочу! — Мей, закрыв уши, выбежала из большой гостиной с камином, где все и произошло.

Гарри подошел к Мэгги, готовой разрыдаться. Он посмотрел на нее снисходительно и обнял ее. Она пока еще была выше почти на целую голову.

— Тшшш, ты не специально. Ты ведь не хотела применять ко мне Непростительное? — спросил Гарри шепотом. — Не хотела?

— Не хотела, — едва слышно ответила Мэгги, не шевелясь.

— Я так и думал. Я не виню тебя. Вышло не очень красиво, ты же понимаешь? — Гарри погладил Мэгги по волосам. Они были приятными на ощупь, как дорогой шелк, хоть некоторые пряди и были спутанными. Он постарался распутать их пальцами.

— Да, — Мэгги все так же не шевелилась.

— И ты ведь понимаешь, что не стоит лишний раз упоминать, что Бен — не сын Ричарда, а то он будет не бастардом Селвинов, а вообще никем? — прошептал Гарри, и резко отстранился.

Мэгги смотрела ему в глаза. Она молчала и, казалось, действительно не могла поверить, что события сегодняшнего дня происходили на самом деле.