Ворон ворону глаз не выклюет (джен)

Стекавший по лбу пот застилал глаза. Две руки стальной хваткой вцепились друг в друга, вены вздулись от напряжения. Толпа ревела, стучала ногами по полу, выкрикивала имена, но для соперников все звуки слились в монотонный шум. Неожиданный рывок, буквально из последних сил — и всё кончено. Теперь скандировалось лишь одно имя.

— Кому-то придётся до конца месяца перебиваться водой и хлебом, а, Джон? — рослый мужчина загоготал, забирая выигранную ставку. Его соперник насупился, ничего не ответив. Он умел принимать поражения.

— Задрали уже. Если хватает духу силой тягаться, значит, хватит и новую баржу разгрузить. За работу, бездельники! — проорал их начальник, мистер Фиакк — плюгавенький мужичок, недобро поглядывавший на всех из-под широкополой шляпы. — А ты, Джон, шуруй загружать ящики на «Лунный путь».

Виктор достал из кармана докерской куртки тряпку и промокнул пот со лба. Он ещё плохо отзывался на новое имя — простецкое, взятое с какой-то рекламной брошюры. Настоящим старался не светить: слухи расходились быстро, он крупно встрянет и подставит мастера, если они дойдут до Хранителей.

— Злится, что в ставках проиграл. Он на тебя поставил, — поделился с Виктором один из докеров, поглядывая с сочувствием. Глупо с этим спором вышло. Мастер всегда предупреждал опасаться лёгкой наживы.

«Лунный путь» — грузовой пароход, причаливший пару дней назад. Капитан лично договорился с мистером Фиакком, оставил на него судно и со всей командой отбыл кутить в местных пабах. Погрузка легла на плечи докеров, и всё бы ничего, не будь у «Пути» отломан кран, поднимающий груз с суши. Самую тяжёлую часть работы приходилось делать вручную, стараясь не задавать лишних вопросов по поводу ящиков без опознавательных маркеров. Платили негусто, потому желающих добровольно грузить «Лунный путь» не наблюдалось. Виктору же было плевать, главное, чтобы этих денег хватало на ужин.

Виктор привык всё делать по приказу — из него лепили превосходного, безотказного исполнителя. Нелегко было примириться с мыслью, что отныне он совершенно один и отвечает только за себя. Каждый раз, когда чёрная безысходность давила на плечи вопросами «Куда себя деть? На что жить? Что делать дальше?», он напоминал себе: «Делай всё возможное, чтобы отомстить за мисс Таррнет». Уже неделя минула с той проклятой ночи, а никакого прогресса в поиске убийцы. Скверная из метательного ножа выходила зацепка.

— Начните с тех бочек, которые с красной полосой. Живей, пожалуйста, — указал Эмир, сверяясь с журналом. Из всех подчинённых мистера Фиакка он нравился Виктору больше всего: молчаливый, думал только о деле, а непоколебимой флегматичностью напоминал мастера Таррнета.

Затаскивая в трюм пятую по счёту бочку, Виктор заметил тень в иллюминаторе на верхней палубе. Тут же насторожился: кто это? что делает в каюте? Он строго наказал себе: «Просто делай свою работу, остальное тебя не касается», — а сам всё косился на палубу. Ближе к полудню Эмир объявил перерыв. Докеры тайком притащили маленький бочонок пива, вяленую рыбу и отварили чечевицу, сели дружно в кружок вокруг перевёрнутого ящика, служившего им столом, и разделили еду меж собой. Виктору досталось меньше всего — как новичку, да ещё продувшему в кулачном бою.

«Адаптируйся. Будь как все. Не выделяйся. Слейся с толпой».

Виктор повторял эти слова подобно Непреложным законам. Грубо шутил, пил, ругался, рассказывал случаи из хранительской жизни, переиначивая их. Изо всех сил старался сбросить личину Хранителя Раймонда, натягивая поверх неё грузчика Джона, чей образ наспех слепил из окружавших его людей. В таком простовато-грубом общении даже была своя прелесть, если привыкнуть. Всяко лучше лицемерных рож других приближённых или брызжущих ядом беззаконников. Вскоре от скудного пайка ничего не осталось. В голове стоял приятный туман: столько лет Виктор не пил ничего крепче сидра, мисс Таррнет терпеть не могла запах алкоголя. Очередной нарушенный запрет, один из многих, и сложно сказать, сколько их ещё впереди. Виктор пытался убедить себя: «Всё это временно. Найду ублюдка. Заколю ножом. И…» — и что потом? Податься в наёмники? Остаться грузчиком? Вряд ли он имел право думать о будущем, пока не выполнит приказ мастера.

Кто-то вновь шарился на верхней палубе. Не многовато ли теней завелось на «Лунном пути»? Докеры развлекались, как ни в чём не бывало: для них главное — отдохнуть хорошенько, пока Эмир не вернулся с новыми заданиями. Стоило последовать их примеру. Нельзя выделяться… Вот только хранительскую чуйку заткнуть не так-то легко. Докеры не слишком-то переживали за охрану парохода, им за это не доплачивали. Без лишних вопросов они обещали прикрыть Виктора перед Эмиром, пока тот отошёл отлить.

Раз тени облюбовали верхнюю палубу, то Виктор проверил её в первую очередь. Не прогадал: дверь одной из кают была приоткрыта, там что-то грохотало, кто-то кричал — он кинулся навстречу шуму. В полумраке тесной комнаты одна из фигур опрокинула другую на пол и душила. Виктор рывком оттащил нападавшего от жертвы — ею оказался старик в порванной рубашке, заляпанной кровью. Душитель, юноша в докерской форме, извернулся угрём и выскользнул из куртки, оставив её в руках Виктора. Метнулся за оружием — костяным серпом, лежавшим у опрокинутого табурета. У старика тут же прорезался голос: «Не подходи ко мне! Убирайся!», но обойти убийцу он не мог, только в отчаянии забился под стол.

Виктор схватил с полки керосиновую лампу и огрел ею убийцу по голове, пока тот не начал размахивать серпом. Осколки стекла с дребезгом разлетелись по каюте. От удара душитель покачнулся, тряхнул головой, как пёс, и словно не было ничего — даже кровь из царапин не пошла. Виктор налетел на него всем своим немалым весом, повалил на грязные половицы и вывернул руку с серпом. Ублюдок рычал, дёргался, скалился от боли, но до белеющих костяшек сжимал пальцы на рукояти. Пригрозив: «Не рыпайся, пока руку не оторвал», Виктор сильнее заломил его кисть, до хруста. Оружие упало на пол.

Под шумок старик выполз из-под стола и рванул на улицу, слышались его крики: «Спасите, убивают, спасите!» Душитель замер под Виктором, сипло дыша — уже выдохся? Внезапно его мокрый от пота затылок распался на кусочки, как разломанная мозаика. Кусочки обратились в бражников, они облепили лицо Виктора, норовя залезть в нос, глаза, рот и уши. Иллюзия? Нет, хуже — морок! Виктор задыхался, облепленный маленькими тельцами. Он пытался отмахнуться от назойливых тварей, но те и правда исчезли, стоило отпустить убийцу — что тому и требовалось. Со всей силы пнув ногами Виктора в живот, убийца выбрался из-под него и тут же рванул за ускользающей жертвой. Едва переступил порог — и в бедро вонзился метательный нож, перебив артерию. Никакой пощады беззаконникам.

— Стой, сукин сын, — прихрамывая от боли, Виктор медленно и неотвратимо надвигался на слабеющего парня. Не удержавшись на ногах, убийца рухнул на палубу. Он не собирался сдаваться смерти: судорожно искал что-то в набедренной сумке и в итоге достал… нечто странное, похожее на обтянутую кожей куколку.

— Я приду и по твою душу, — прорычал убийца и сжал куклу в зубах. Он рывком вытащил нож из бедра и услужливо вернул его обратно. Виктор успел прикрыться дверью, ожидая нечто подобное. Вот только не ожидал, что убийца вскочит на ноги, унесётся прочь с резвостью зайца, и с разбегу нырнёт с палубы в воду. Единственным напоминанием о нём осталась лишь дорожка из кровавых капель.

Что за чертовщина только что произошла? Убийца должен был доживать последние минуты, так какой дикий дух вселился в него напоследок? Виктор всматривался в мутные волны, в линию берега, но парень так и не всплыл.

«Зараза. Пусть Пепельная судия развеет твой прах над морем, ведун проклятый», — Виктор скрипнул зубами. Будь у него в руках оружие посерьёзнее ножа, убийце не помогли бы никакие куклы, духи, или чем он там свой фокус провернул. Ни один беззаконник не научился приращивать голову обратно к телу.

Вскоре на пароходе было не протолкнуться — это докеры прибежали на крики старика. Кто-то, увидев кровь, кинулся звать констеблей. Виктор же стоял столбом, весь взмыленный, молчаливый и отрешённый. В бытность Хранителем убийства и увечья всегда сходили ему с рук: ради защиты хранимого разрешалось использовать любые средства. Сейчас Виктора никакие правила и законы не прикрывали, он не знал, что с ним сделают и что следовало делать ему.

— Так кому морду бить? — почесав лысую макушку, спросил мужик, которому Виктор проиграл в кулачном бою. — Джон, тебе, что ли? Тут свинью резали или человека?

— Стойте, стойте! — сквозь толпу пробился спасённый старик. — Этот мистер мне помог, убийца был ниже ростом и выглядел гораздо моложе.

— Убийца? — раздался неприятный голос мистера Фиакка. Докеры расступились перед ним, хмурым и мрачным. Следом унылой тенью семенил Эмир. — Ты клялся, что никто о тебе не знает. Мне не нужны проблемы!

Старик обвёл взглядом всех присутствующих и вежливо улыбнулся. Трясущиеся руки он спрятал в карманах брюк с подтяжками. Рубашка, разрезанная в нескольких местах, пропиталась кровью; люди смотрели на эти пятна с беспокойством, но предложить помощь никто не решился.

— Уверен, мы сможем договориться, как замять неприятную ситуацию, — старик сделал приглашающий жест. У мистера Фиакка загорелись глаза: явно предчувствовал неплохую наживу. Он зашептал Эмиру на ухо, тот кивнул и стал разгонять докеров по рабочим местам. Виктор, так и не дождавшись реакции на своё присутствие, опустил голову и пошёл за остальными. Затеряться в толпе, стать одним из всех. Это не так просто, как думалось. Сложно отказаться от старых привычек.

Прошёл где-то час. Виктор отмалчивался на вопросы о «Лунном пути» и помогал грузить в телегу мешки с мукой, когда к нему подошёл мистер Фиакк. Судя по умиротворённому виду, он остался доволен «обсуждением инцидента», потому ругаться не стал, только бросил небрежно: «Эй ты, заскочи в трюм "Пути", тебя ждут». Неужели с Виктором тоже «обсудят»? После проигранного спора любой шиллет был в радость.

Старик нашёлся на складе, он копался в одном из жутко тяжёлых ящиков, которые докеры успели возненавидеть. Внутри оказалось холодное оружие. Очень много оружия.

— Спасибо за помощь, мистер. Без вашего вмешательства моё тело сейчас было бы на полпути в крематорий, — старик на полпальца вытащил саблю из ножен, задумчиво посмотрел на лезвие. — Вы знаете, с кем сражались?

— Беззаконник.

— Не просто беззаконник, как вы, думаю, догадались, — старик осторожным шагом приблизился к спасителю, рассматривая и что-то прикидывая в голове. Виктору такой взгляд не нравился. — Позвольте представиться: Алан Картер. Как я могу обращаться к вам, мистер?

— Джон… просто Джон.

— О, так вы тоже родом из Вердеста? Или южных краёв империи?

— Зачем я вам нужен? — процедил Виктор.

— Вам явно не впервой участвовать в серьёзных... так сказать, стычках. Но наёмник выжил и ещё вернётся. Они всегда возвращаются. Я бы хотел…

— Нет, — Виктор даже не стал дослушивать. — Я никудышный защитник. Чем мог — уже помог.

Мистер Картер сжал губы. Стёкла в его очках были разбиты, старик то и дело поправлял их, силясь что-то разглядеть.

— Позвольте я попытаюсь вас переубедить. Поймите, я очень стар для того щекотливого положения, в котором оказался. Когда-то род Картеров имел вес в империи, но с тех пор наша сила увяла. Ожесточились типичные распри за наследство. Десятки лет мне удавалось оставаться в стороне, но мой брат Эдгар… — мистер Картер вздохнул. — Годами я мирно жил в доме, на который заработал собственным трудом, но Эдгар был уверен, что я заглядываюсь на родовой особняк. Теперь родной брат заплатил наёмникам за мою голову. Вы ведь согласны, что он впал в маразм? И всё из-за одной неосторожной фразы!.. — он расстроенно махнул рукой. — Я собираюсь отплыть на этом пароходе туда, куда не доберутся убийцы, да и вообще никто, кто знал меня. Мои помощники вернутся к вечеру, и мы покинем Дарнелл с закатом. Осталось продержаться четыре часа. Всего лишь четыре часа я прошу вас побыть рядом и защищать меня от мерзавцев.

— Почему вы не заявили в полицию?

— Но ведь это не просто наёмники, а, простите, чёртовы Курьеры! Знаете, как он заставил меня открыть дверь? Заговорил голосом мистера Фиакка, прокляни Кэйшес весь его род! — мистер Картер сердито поправил очки. — Куда там констеблям против Курьеров, иногда и вовсе кажется, что они заодно. Вы — моя последняя надежда. Брат вряд ли успел вас подкупить, а у меня есть возможность оплатить вашу помощь.

Какая ирония. Вечное противостояние: Хранителей нанимали, чтобы защититься от Курьеров; Курьеров нанимали, чтобы добраться до клиентов Хранителей. Об этих наёмниках было известно мало, ни разу не удавалось схватить живого Курьера для допроса. Лечебная кукла, бражники… если Курьеры — практикующие беззаконники, то это отвечало на многие вопросы.

— Вы точно уверены, что за вами охотятся именно Курьеры?

Картер закивал, очки чуть не слетели с длинного носа — но окажись тот парень Курьером, старик умер бы в своей каюте тихо и незаметно. Никаких потасовок, никаких попыток задушить. Не их метод — если только этот Эдгар не захотел доставить брату как можно больше страданий перед смертью, что слегка выходило за рамки озвученной истории «Не поделили наследство». Виктор обвёл красноречивым взглядом ящики с оружием.

— Вы же сами понимаете, связываться с Курьерами — себе дороже, — начал он. Картер думал вставить слово, но Виктор продолжил: — Может, я бы и мог вам помочь, но для этого я должен знать, зачем вы везёте с собой оружейный склад.

— Не знаю, что вы успели себе надумать, но спешу заверить — перед законом я чист, как невинное дитя! — мистер Картер даже поднял руки, сдаваясь без боя. — Эти ящики лишь… эхо былого достатка. Я коллекционировал оружие, изучал историю, много времени и сил на это дело потратил. Не желаю оставлять своё истинное богатство в руках Эдгара, — запальчиво заявил он, но тут же потух, опустил взгляд. — Этих ящиков хватит на новую жизнь.

При упоминании коллекции глаза старика засияли фанатичным огнём. Даже завидно, в сравнении с ним Виктор тот ещё чёрствый сухарь. Его ничто не радовало, кроме службы мисс Таррнет, а теперь и такой мелочи не осталось…

— Может, вы, с таким богатым опытом, сможете что-то рассказать об этом ноже? — Виктор на многое не надеялся, но готов был хвататься за любую соломинку. Он достал из голенища сапога своё бремя и передал мистеру Картеру. Тот осторожно взял нож в руки, покрутил, подвигал очки на переносице, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь сквозь трещины.

— Метательный нож… из коллекции братьев Маквудов, судя по гравировке.

— Я уже догадался. Вы сможете что-то ещё о нём сказать? — Виктор оказался нетерпелив, и тем допустил ошибку.

— Могу. Шедевры Маквудов занимают важное место в моей личной коллекции. Надо только покопаться в памяти… думаю, четырёх часов хватит, чтобы вспомнить все детали.

Вот же старый прохвост. Виктор раздражённо выдохнул, смирившись.

— Я в вашем распоряжении, мистер Картер.