Эта тайна (гет)

Аврора Синистра ходила между партами, то и дело заглядывая в карты звездного неба, которые заполняли учащиеся. Конечно, давать незапланированную теоретическую контрольную накануне первого состязания — не самое мудрое решение, но уж больно ей не хотелось читать лекцию согласно учебному плану. Все равно у всех ребят в Хогвартсе только Турнир Трех Волшебников на уме — ничего же не усвоят. Да и у нее голова была забита совсем не работой. А за отчетностью в школе все равно никто, считай, не следил.

— Умница, Гермиона, — сказала профессор, склонившись над девочкой, чтобы заглянуть в ее записи. Гриффиндорка подняла сосредоточенный взгляд на преподавательницу. Нет, Грейнджер совершенно не похожа на Северуса. Ни единой чертой. Ни в фас, ни в профиль. Аврора Синистра улыбнулась девочке. — Молодец.

Сидящий рядом с Гермионой Гарри Поттер тоже посмотрел на астрономичку, вернее, прямо в ее треугольное декольте. Мантию она не застегивала, похоже, из принципа. Аврора сделала вид, что ничего не заметила, выпрямилась и обошла стол, чтобы глянуть и в его писанину.

— Вот здесь неверно… — мягко сказала женщина, указав пальцем. — И тут тоже… Хм… И здесь.

Гарри с трудом удавалось не коситься в сторону ее груди. А тут еще едва заметный сладкий аромат духов…

— И здесь неправильно. Гарри, я бы освободила вас от занятия, но, боюсь, что в таком случае вы будете только сильнее переживать. Однако, если вы чувствуете, что для вас лучше, скажем, прогуляться или… — она понизила голос, — полетать на метле, я не буду возражать.

В учительской уже неделю обсуждали, как мальчик со шрамом может победить дракона, и ей хотелось подсказать.

— Поттер, пользуйся возможностью подышать свежим воздухом перед смертью, — зловеще прошептал Малфой.

— Минус четыре балла со Слизерина за перешептывания во время контрольной и… еще минус три балла за бестактные слова в адрес вашего сокурсника.

Симус Финниган довольно хмыкнул. Драко поджал губы. А Гарри тем временем призадумался, почему профессор астрономии сняла такое странное количество баллов. Со Слизерина вообще довольно редко снимали баллы. Дисциплина в плане поведения и выполнения заданий у них, как назло, была отличная.

Учительница снова посмотрела на Гермиону. Первые два дня после признания Снейпа женщина ходила в блаженном восторге от откровений любовника, то и дело вспоминая и представляя себе детали этой альковной истории. Однако, когда первое впечатление притупилось, ее накрыли сомнения: зачем Северус рассказал ей об этом? Это было категорически не похоже на человека, с которым она спала уже два года. Да из него клещами ничего не вытянешь! Сколько она пыталась, а?! И в ответ вечно: «Я не хочу об этом говорить. Эта тема тебя не касается. Давай не будем обсуждать детали моей биографии» — и так далее. Он даже метку свою умудрялся скрывать от нее почти три месяца, несмотря на регулярные ночевки в ее комнатах. А тут выдал такое.

Соврал? Да запросто. Но опять-таки, зачем?

Аврора, прищурившись, еще раз посмотрела на девочку. С другой стороны, Гермиона действительно лучшая на курсе. Голова у нее светлая, а Снейп, конечно, очень мозговитая сволочь.

Гермиона тем временем придвинулась к мальчику и заглянула в его карту.

— Гарри, может тебе и правда лучше погулять? А контрольную потом перепишешь, раз уж предложили. Тут все равно столько ошибок, что ничего хорошего ты за нее не получишь, — прошептала отличница.

Аврора Синистра, обладая очень тонким слухом, разобрала каждое слово и едва заметно покачала головой. Ну и вредная же зануда эта Грейнджер. Она на месте девочки просто выправила бы парню все ошибки. Ну что ей жалко, что ли? А он бы ее потом на руках носил. Все равно, на кой-ему сдалась эта астрономия? Такое поведение, конечно, было в духе Снейпа. Неужели его гены?!

Гарри, видимо, подумал о том же самом, с тоской посмотрев на Гермиону, но не ушел. Ему не хотелось выделяться. Все сидят, и он сидит.

Профессор астрономии вернулась за свой стол и сняла очки. Она была катастрофически близорука. Но надевала их только в самых крайних случаях. Даже передвигаться по замку Аврора предпочитала строго знакомыми, заученными маршрутами, желательно в светлое время суток. Вечером, в сумерках, это было ощутимо неприятнее, но собственная привлекательность была для нее ценнее комфорта. А очки, особенно в сочетании с пучком, профессору Синистре категорически не шли, моментально делая из нее эдакую классическую училку. Четко Аврора Синистра видела только свои звезды через стекла огромных телескопов. Этот мир пленял ее красотой. Все остальное можно было воспринимать и иначе, на слух, например.

В общем-то, именно близорукость и привела к тому, что она застряла в Хогвартсе.

Дамблдор нанял ее за год до поступления Гарри Поттера. Авроре тогда исполнилось двадцать девять, и она успела остыть после довольно бурного романа с французским астрономом.

На Хогвартс молодая женщина возлагала большие надежды. Сама она получила частично домашнее образование, только последние курсы отучившись в Шармбатоне. Однако новая работа скорее разочаровала. Первый же педсовет поверг молодую волшебницу в уныние — коллектив представился ей сборищем крайне сомнительных престарелых личностей, включая и вовсе нелюдей. Хотя как следует рассмотреть ей удалось только Помону Спраут, которая сидела слева от нее, и Сибиллу Трелони по другую сторону. Но если деканша Пуффендуя, несмотря на помятую мантию в каких-то колючках и сухоцветах из теплиц, произвела на Аврору довольно приятное впечатление, то прорицательница откровенно ужаснула. И не только тем, что она носила огромные несуразные очки.

— Ваш предмет тесно связан с моим, хоть и не так тонок, дорогая моя, — напыщенно произнесла Сибилла и в доверительном жесте накрыла руку новой коллеги своей. Синистра покосилась на жуткие безвкусные кольца и ужасный, едва ли не обгрызенный маникюр. В другой руке прорицательница, видимо, для поддержания имиджа, держала шар, заполненный дымом. Зачем она притащилась с ним в учительскую, никто не знал.

— Главное, что он не так мутен, как ваш… хм… шар.

Сибилла, видимо, оскорбилась и продолжила трагическим голосом.

— О, милочка! Вы недооцениваете эту вещь. Она показывает мне, что вас ждут серьезные опасности, берегитесь мучительной смерти в стенах вашего нового дома!

— Не переживайте, — шепнула Помона Спраут. — Сибилла каждый год предсказывает массу смертей как учителям, так и ученикам. Это ее хобби.

— И что, всех хоронят прямо в Хогвартсе? — шутливо спросила Аврора. — Я так понимаю, что работа здесь пожизненная? — и она глянула на покачивающийся под потолком призрак профессора истории магии.

— Профессор Синистра, — очень официально обратилась Минерва, видимо, чтобы перевести тему. — Альбус предупредил, что вы несколько лет прожили во Франции. Я, признаюсь, не знаю царящих там нравов. Но вас ведь предупредили о том, что в Хогвартсе принято ходить в мантиях?

— Что вы имеете в виду? — делано удивилась Аврора, одернув приталенный пиджак с глубоким декольте.

— Профессор МакГонагалл намекает, что на нашем уютном кладбище имеется некоторый дресс-код, — послышалось откуда-то со стороны черного пятна в дальнем углу учительской.

— А он касается всех или только штатного могильщика? — ответила Аврора черному пятну.

— Если это был камень в мой огород, то мой вид вполне соответствует занимаемой должности, — послышалось все с того же края. Кто это был, Аврора рассмотреть не могла, но голос и манера речи у этого человека были эффектными. — Видите ли, предполагается, что вы будете преподавать, в том числе у пятнадцатилетних подростков. К сожалению, живых и ожидаемо озабоченных.

Мантию пришлось все-таки заказать. Авроре Синистре это встало поперек горла. Внешность у нее была самая обыкновенная, даже довольно блеклая. Ее спасало только приобретенное во Франции умение одеваться, подчеркивая свои достоинства. А тут на тебе… прячь все под бесформенным балахоном.

Черным пятном, как позже объяснила Помона, был профессор зельеварения. Рассмотреть его Авроре не удавалось примерно полгода, хотя и так было ясно, что личность он не из приятных. Снейп цеплялся ко всем, но самые гадкие отношения у него были с деканом Гриффиндора. Впрочем, со стороны было заметно, что виноваты оба. Минерва не особо уважала слишком молодого коллегу: еще недавно у нее за партой сидел, а теперь выступать смеет.

В конце концов, Авроре пришлось надеть очки и подойти ближе, так как ее не на шутку интриговал, увы, единственный молодой мужчина этого заведения.

Улучив момент, когда черное пятно растеклось по креслу рядом со стопкой журналов, профессор астрономии двинулась прямо к цели. Она нацепила очки и, наклонившись за нижним из журналов, глянула на мужчину. Разочарование было колоссальным: тот был откровенно страшный и очень неухоженный. Тридцать лет?! За собой следит на уровне прыщавого подростка, а значит, уже не изменится.

Безнадежен.

Это был конец без намека на начало.

Аврора выпрямилась, Снейп тоже встал.

— А вам, Аврора, очень идут очки, — с ядом процедил Слизеринский декан. — Надевайте их почаще, так ведь лучше видно. Не правда ли?

И, резко развернувшись, он вышел из учительской. Аврора стояла некоторое время в задумчивости, а потом подошла к Чарити Бербидж, копавшейся в магловских журналах, кажется, начала прошлого века.

— Слушай, можно я задам странный вопрос? — Синистра подсела к ней. Чарити поправила очки (ну просто клуб очкастых дур, а не коллектив) и заинтересованно кивнула. — У меня по выражению лица сильно видно, что я думаю?

Чарити задумалась, рассматривая коллегу.

— Да нет, у тебя обычно такой отстраненный вид, будто ты вообще где-то не здесь, а рядом со своими звездами, — профессор магловедения отличалась бульварной романтичностью, но догадку Авроры подтвердила. «Черное пятно» умело читать мысли.

После этого инцидента Аврора к Снейпу больше не подходила. Издалека общаться с ним было явно приятнее, да и безопаснее. Тем временем она занялась изучением Хогсмида. Увы, это оказалась милая деревенька пенсионеров и школьников. Людей среднего возраста тут практически не было, а уж холостых мужчин и подавно. Дотянув до конца учебного года, она решила уволиться. Как бы ни был красив замок, ей хотелось устроить личную жизнь. Она разослала резюме в пару мест, но ответа не получила. Зато директор Хогвартса прознал о ее попытках сменить работу и прилично поднял жалование. «Еще год», — подумала Аврора. Максимум. Тем более, на должность преподавателя ЗОТИ планировался кто-то новый, по слухам, молодой и неженатый.

Квиррелл оказался заикой, от которого разило чесноком. Рассмотреть его даже не захотелось. Тем более, Снейп на каждом педсовете так ядовито клевал бедолагу своим бархатным голосом, что… она решила дать прежней идее второй шанс. Очки Аврора, правда, больше не надевала, боясь отрезвляющего разочарования.

Однако Снейпа не цепляли никакие намеки. Да и точек соприкосновения с ним было немного. Зато корреспонденцию он получал регулярно. Это она заметила. В отличие от ученической почты, письма учителям доставляли домовые эльфы, причем строго в учительскую. Авроре пришлось выписать себе пару профессиональных изданий, чтобы заиметь повод покопаться в россыпи писем. По очевидной «ошибке» схватив конверт для Снейпа, она изумилась. Он переписывался со знакомым ей астрономом из Лондона.

— Мне кажется, вы сослепу перепутали конверты, Аврора, — вот он этот дивный голос, и черт с ним с тем, что лицо поцелуя дементора просит. Аврора не стала оборачиваться, просто положила конверт на место и взяла свой.

— Ошиблась. А потом увидела знакомое имя. Не думала, что вы на связи с моими коллегами.

— Мне нужны кое-какие расчеты для курсовых проектов старшекурсников, — выпускников у него было немного, и, видимо, занимался он с ними как следует.

Тут она эффектно оглянулась и посмотрела своими близорукими глазами прямо на него, ни о чем таком предусмотрительно не думая.

— Могли бы и ко мне обратиться.

— К астроному, который дальше своего носа не видит? — негромко переспросил Снейп. О том, что у Авроры слабое зрение, не догадывался никто из ее коллег.

— С профессиональными навыками у меня проблем нет, — так же негромко ответила женщина. — И мне даже несколько обидно, если не сказать больше, что вы пользуетесь услугами стороннего человека, хотя в школе есть штатный сотрудник.

Снейп удивленно приподнял бровь и на следующий же день щедро завалил ее работой.

Однако дальше этого не пошло. Они стали частенько встречаться, обсуждать профессиональные моменты. Она даже привлекла его к совместным наблюдениям. Ночью. Под звездами. На астрономической башне. И ничего.

К концу года Аврора невыносимо устала от «бессмысленной» дополнительной нагрузки и пошла ва-банк. Все равно, фактически, она уже отчаялась и планировала увольняться.

— Скажите, вы правда ничего не понимаете, или я вам просто не нравлюсь?

Снейп уставился на нее: о том, что Синистра ищет любовника, он, конечно, знал, но его-то она уже давно списала со счетов, рассмотрев вблизи. Аврора приподняла брови, мимикой повторив свой вопрос, — он не реагировал. Молодая женщина развернулась и ушла.

Нет — так нет.

После отбоя в ее дверь постучали. Она не рассчитывала на гостей, поставив крест на своей затее, поэтому так и открыла дверь: в халате из ванной комнаты и очках. На лицо была густо намазана какая-то косметическая дрянь. На пороге стоял Снейп.

— Надеюсь, теперь я все правильно понял, — и, не дожидаясь приглашения, он шагнул к женщине. Причем понял он все настолько верно, что первым делом снял с нее очки. А после для надежности погасил свет.

Она бы сказала, что Снейп ничего не представлял из себя в постели, но то, что он сделал языком до основного действа, было прекрасно. Потом в кромешной темноте он оделся и ушел к себе.

На следующий день Слизерин совершенно незаслуженно лишился двух баллов, а о любой потере очков декану перед ужином отчитывались старосты. Причину штрафных санкций от профессора Синистры шестикурсники внятно сформулировать не смогли. И после отбоя Снейп отправился разбираться лично. Вопреки ожиданиям, вместо претензий в эту ночь он получил ответный комплимент. А вскоре и остальное вышло на должный уровень.

Увольняться профессор астрономии передумала.

Довольно скоро Аврора Синистра убедилась, что мастер зелий жульничал. Пользуясь слепотой любовницы, он нагло лез ей в мысли, а после делал вид, что угадывает ее желания. Аврора этим, правда, ловко пользовалась, фактически диктуя, что хочет. Ей даже начало казаться, что с ним легко, как с наивным ребенком. Снейп-то был не в курсе, что она догадалась про легилименцию. По крайней мере, так считала Аврора… И ей ужасно нравилась эта игра.

Только по прошествии трех месяцев случай вынудил Синистру зажечь свет в присутствии Снейпа в своей кровати. Не успел ли он сбежать или решил, что пора раскрыть карты — неизвестно. Вернувшись в постель, она заметила татуировку на руке и даже потянулась за очками.

— Это то, что я думаю?

— Да.

Синистра молчала несколько секунд, оценивая «сокровище», которое заполучила. Возможно, расскажи она о своих планах Помоне или Минерве, ее бы предупредили, наверняка кто-то из сплетниц знал. Но Аврора почти ни с кем не общалась и уж тем более не делилась планами на личную жизнь. Оставаясь в очках, она посмотрела Снейпу в лицо, во второй раз отметив отталкивающие черты и неухоженные волосы. Он был напряжен, этого нельзя было не заметить. Похоже, переживал в ожидании ее вердикта. Может быть, даже ожидал, что его выставят за дверь. Женщину это тронуло.

— Дамблдор в курсе?

Услышать такой вопрос Снейп не думал.

— Да, в курсе.

Аврора перевела дыхание, медленно сняла очки и опустилась на подушку. В конце концов, какая уже разница.

И теперь, после нескольких лет отношений, Аврору сводило с ума, зачем, зачем он вдруг рассказал ей про Грейнджер.