Эта тайна (гет)

Кажется, только выскочив из класса зельеварения, Гермиона смогла выдохнуть. Огромными от испуга глазами она посмотрела на профессора Синистру, которая, видимо, зачем-то спустилась в подземелья к декану Слизерина. Аврора хотела было спросить девочку, как дела, но та перевела взгляд куда-то на каменную стену позади женщины. Словно там кто-то стоял. А затем, торопливо кивнув, гриффиндорка быстро направилась прочь, то и дело оглядываясь. Судя по ломаной походке и тому, как Гермиона обхватила себя руками, урок прошел неважно.

Аврора зашла в класс, готовя очередную речь о тонкой душевной организации девочек-подростков. Но увиденное напрочь сбило ее с толка. Снейп с какой-то недоброй ухмылкой стоял посреди класса с закатанными по локти рукавами. И это при том, что он всегда, всеми силами скрывал метку. Женщина в изумлении подошла к нему и провела кончиками пальцев по голым предплечьям.

— Ты, что ли, зелий своих за день слишком нанюхался, любовь моя? — с игривым укором спросила Аврора. Она не признавалась Снейпу в любви, но стала частенько, пусть и в шутку, называть его именно так.

— О чем ты? — Северус одернул рукава.

— Именно об этом! Ты в своем уме, меткой перед школьницей светить?

— Ничего нового Грейнджер не узнала, она все лето в штабе Ордена Феникса торчала, — отмахнулся Снейп.

— Знать и увидеть — разные вещи. Ты тринадцать лет с детьми работаешь, но так, похоже, ничего и не понял!

— Ты думаешь, ее это хоть сколько-то напугало? Да она понятия не имеет, кто такие Пожиратели Смерти. Книг начиталась и готова хоть завтра на пару с этим идиотом шрамированным в бой. Теперь, может, немного призадумается.

— В отличие от тебя, я видела, с какими глазами она отсюда вышла! Ты ошибаешься, если думаешь, что это… — Синистра указала на его руку, — не произвело на девочку впечатления. Хотя я, конечно, не знаю, на что ты рассчитывал.

— Аврора, ты способна воспринимать мои слова? Раньше под конец рабочего дня ты не деградировала до уровня тех остолопов, что обычно приходят ко мне на занятия. Грейнджер напугало другое… — и он указал на вбитые в дверь по форме человеческого силуэта гвозди. Аврора ахнула, а Снейп довольно покривил губы. Его забавляла реакция любовницы. Пусть лучше злится, чем пребывает в том удрученном состоянии, какое он имел несчастье наблюдать с июня. Так что, если понадобится, Северус был готов и дальше играться с Грейнджер Синистре на потеху. Аврора тем временем подошла к двери и, присмотревшись, поняла, что это не гвозди, а когти или клыки какого-то животного. Она с усилием выдернула один из доски и пораженно уставилась на любовника.

— Ну, что еще тебя не устраивает? Ты просила не орать? Я не ору. Говорила быть тактичнее? Я с ней как с Дамблдором разговариваю.

— А это что? — Аврора указала на вбитые на дверь клыки.

— Ты же сама предлагала ей что-нибудь интересное показать!

Аврора обреченно прикрыла глаза. Он действительно не понимал. Зато хоть сам подошел и, обняв, поцеловал в лоб.

— Что здесь происходило, а? — измученно спросила Аврора, опустив голову на его плечо.

— Поттер ей на мозги стал капать, что я не могу научить тому, чем не владею сам. Пришлось продемонстрировать навыки.

— А рукава зачем закатал?

— Она с чего-то решила, что я там палочку прячу, — усмехнулся Снейп. Подозрения девочки его даже повеселили. Конечно, первой реакцией было поставить нахалку на место, но он ведь обещал вести себя прилично. А раз нельзя отвести душу, Снейп назло и Грейнджер и Синистре согласился. Пусть в другой раз думает, что спрашивает.

— Я хотела, чтобы ты ей как отец стал, — призналась Аврора — А все, чувствую, идет к тому, что ты ее боггартом будешь.

— Чушь. Она даже Темного Лорда не особо опасается.

— Еще хуже! — недовольно усмехнулась женщина. — Значит, она влюбится в тебя, если продолжишь такие показательные выступления.

— Это бред, — поморщился Снейп. — Невозможно. За все годы…

Аврора посмотрела ему в глаза, ясно подумав, что он идиот, если считает, что в него нельзя влюбиться. Девушка может запасть абсолютно на что угодно. Но Снейп, хитро улыбнувшись, наклонился к ее уху и вкрадчиво зашептал:

— Напомнить, что ты думала обо мне, когда устроилась сюда на работу? — Аврора хотела было возразить, но он не дал, продолжив. — И даже позже… Когда ты уже спала со мной…

Снейп не хотел задеть ее, скорее, перевести все в шутку и заодно доказать, что ее предположение оторвано от реальности. То, что она думала тогда, три года назад, его не беспокоило. Тем более, Аврора с лихвой перекрыла все тем, что делала ради него теперь. Но она поняла слова Северуса иначе и в сердцах оттолкнула от себя.

— Зачем же ты приходил снова и снова? — с обидой бросила женщина и дальше только в мыслях продолжила: или ты удовольствие получаешь, когда спишь с женщиной, которая на твоем месте другого представляет? Но тут же опомнилась и произнесла вслух: — Молчи! Не надо отвечать. Я прекрасно представляю, что ты скажешь, и не хочу…

Тут она осеклась, поняв по его лицу, что Северус не знал об этом.

Аврора выругалась. Тогда, три года назад, она иногда вспоминала о Жаке, который по всем параметрам был куда привлекательнее. А в любовнике, выуженном из подземелий Хогвартса, ее многое не устраивало и раздражало.

Мерлин, как же дурно вышло… Но с тем, что Снейп был бессовестным мазохистом-легилиментом можно либо смириться, либо уйти. А так как уходить Аврора не хотела, оставался единственный путь предельной искренности.

— Аврора… — начал было Снейп, но она перебила.

— Прости! Сейчас мне очень стыдно за те мысли, хотя их давно уже нет. Не знаю, любил ли ты в своей жизни кого-нибудь, но иногда чувства не так-то просто оставить в прошлом. Теперь все это уже не имеет никакого значения.

— Не оправдывайся. Не нужно, — он обнял ее.

— Какая же я дура. Подумала, ты читал мои мысли тогда… Ты же вечно в голову лезешь.

— В те моменты не лез, — успокоил ее Северус.

— Боялся того, что увидишь? — с горечью догадалась Аврора. Снейп молча поцеловал ее в висок. Значит, да, подозревал. — Зато сейчас можешь смело.

Она дотронулась до его левой руки и провела ладонью по предплечью вверх, сдвигая ткань мантии. Это был едва ли не первый раз, когда Синистра намеренно и осознанно коснулась его метки.

— Но все-таки не делай так больше с Грейнджер, хорошо? Девочка в силу возраста не поймет, что это значит. Ей все может показаться очень романтичным и таинственным. Лучше просто поговори с ней. Ты ведь умный человек, с тобой же интересно…

Снейп кивнул, хотя был категорически не согласен. За свою юность он видел тех, кто счел бы подобное романтичным. Грейнджер была не из той породы.

Покинув подземелья, Гермиона вместе с Гарри направились не в гриффиндорскую гостиную, а в совятню. Девушка была не в настроении видеть кого-либо кроме самого близкого друга. У них была мантия-невидимка, идти под ней вдвоем неудобно, только в обнимку, но зато так хорошо, потому что после увиденного ей хотелось почувствовать себя защищенной.

Ее действительно не испугала метка на руке преподавателя. Гарри еще летом рассказал им с Роном о сцене, разыгравшейся в больничном крыле. Это подтвердило их предположения. Но когда профессор Снейп запустил в нее когтями крылохвоста, было страшно. А ему это, похоже, казалось невинным заклинанием. Хотя, что удивительного? Он же был Пожирателем Смерти. Но Дамблдор ведь доверяет ему… двойной агент… утром со школьниками, вечером у Волдеморта…

Гермиона поежилась и теснее прижалась к Гарри. Думать об этом было как-то жутко. Раньше она не задавалась вопросом, что, собственно, делает Снейп по заданиям Дамблдора… а ведь интересно же! Флетчер трется среди жулья, Тонкс вербует новых членов, Молли, видимо, до сих пор драит дом, Сириус надирается на чердаке, Люпин просто ошивается рядом, а Снейп… играет свою роль перед Волдемортом и другими Пожирателями. И если его раскроют, то, наверняка, убьют! С ума сойти! Рискует своей жизнью ради дела Дамблдора!

Гермиона уже собиралась открыть рот, чтобы поделиться своим «открытием» с Гарри, но поняла, что тот только разворчится. Хотя Снейп защищал его тогда, на первом курсе… А она ему мантию подожгла…

Но какие же задания он получает от директора? Надо было на Гриммо за ним последить.

Поднявшись к совам, они уселись на верхнюю ступеньку, так и не снимая мантию-невидимку. Амбридж сюда не ходила, ей было банально тяжело с ее-то тучной комплекцией. Но Филч мог. Тут Гермиона, наконец, кратко пересказала Гарри, что произошло на уроке, правда, не описывая в деталях заклинание, которое показал Снейп. Однако в блокнотик настрочила: Оппуньо. Выстреливает в противника чем угодно (как я поняла).

Снейп еще на первой «отработке» взял с нее обещание не распространяться о занятиях, которые проходят под видом чистки котлов. Но Гарри смекнул, в чем дело, уже после второго похода в подземелья. Интуиция не обманула, и Гермиона призналась, что профессор зелий учит ее колдовать без палочки. Правда, пока безуспешно, поэтому и рассказывала она неохотно. То, что у лучшей ученицы курса не было результатов, насторожило парня еще сильнее. Гарри понимал, Снейп под видом занятий мог промывать Гермионе мозги. Но слушать об этом она наотрез отказывалась. Учителя же — практически святые! Даже Снейп. Однако, предположение о том, что Снейп сам не умеет колдовать без палочки, ее зацепило. Ей и в голову не приходила мысль, что преподаватель может что-то не уметь! А он ведь и вправду ни разу не показывал, все только мутно объяснял на словах… Так она на свою голову и спросила у профессора Снейпа, умеет ли он сам…

Увиденное Гермионе ни капли не понравилось и вызвало противоречивые чувства. Она попыталась объяснить это Гарри, но тот так уперся, что Снейп — последняя сволочь и все тут, что разговор потерял смысл. И девушка осталась наедине со своими размышлениями.

Конечно, то, как он запустил в нее эти когти, было ужасно и неправильно. Нельзя так! Гермиона только вскрикнуть и успела, закрыв лицо руками, когда они подобно пулям влетели в дверь, кажется, в миллиметре от нее. Но при этом профессор зельеварения уже три занятия подряд не повышал на ученицу голос. Ни разу! Даже не обзывал и, кажется, чуть ли не сочувствовал тому, что у нее ничего не выходит. Или последнее ей почудилось… Может, он о своем потраченном впустую времени вздыхал.

Чем дольше Гермиона думала о занятиях с профессором Снейпом, тем запутаннее все казалось. В какой-то момент она даже позавидовала Гарри и Рону. Для них все так просто: Снейп — сальноволосая сволочь, в которой они даже человека не видели. Жалкий, озлобленный урод. Вот как они считали.

Гермиона вспомнила Кикимера, которого все поносили на Гриммо и взгрустнула. Надо ему на Рождество что-нибудь связать. Кикимеру, в смысле. Не Снейпу, конечно. Одеяло там… например… или половичок, он же вроде на полу спит…

Гермиона зевнула и предложила, наконец, отправиться спать.

Следующая «отработка» у Снейпа разительно отличалась от предыдущих. Войдя в класс, она обнаружила преподавателя сидящим за ее столом на месте, которое обычно занимал Гарри. Снейп читал книгу, видимо, поджидая ученицу.

Гермиона поздоровалась, а Снейп кивком велел ей сесть рядом. Это снова было очень странно, но и занятия эти отличались от обычных уроков.

Она села, и Снейп, захлопнув книгу, развернулся к ученице. Он оперся локтями о соседние столы и сложил пальцы домиком. А затем очень вкрадчиво начал говорить о том, что сегодня они попробуют другой метод. Ей нужно понять суть беспалочковой магии. Он будет задавать вопросы, а она отвечать. Честно и откровенно, иначе целесообразнее провести этот час за чисткой котлов. Со своей стороны Снейп пообещал сохранить все услышанное в тайне, чем ошарашил Гермиону. Естественно, первый вопрос был о том, когда впервые она заметила за собой эти странности.

— На Турнире Трех Волшебников, сэр… Во время первого испытания… — и ученица рассказала, как было дело.

— Что вы чувствовали при этом, мисс Грейнджер? Вспомните!

— Не знаю… это было давно, там столько всего происходило…

— Самое главное. В памяти должно остаться чувство. Что это было? Отвечайте не задумываясь!

— Страх… и гнев! — вырвалось у Гермионы.

— Страх? — удивился Снейп. Это было неожиданно. — Вас кто-то напугал?

— Нет, сэр… — она посмотрела ему в глаза, надеясь, что он не убьет ее на месте. — Я очень боялась за Гарри…

— Хорошо, когда был следующий раз? — Снейп продолжил допрос, хотя первый ответ ему очень не понравился и, пользуясь случаем, он сунулся в ее мысли. Аккуратно, незаметно, чтобы увидеть своими глазами.

— В чулане на Гриммо… — тихо проговорила Гермиона и чуть покраснела. — Когда вы оскорбляли Гарри…

— Оставим Поттера его поклонникам, мисс Грейнджер. Что вы чувствовали?

— Обиду… Вы несправедливы к Гарри, сэр… — но после паузы добавила. — Простите, сэр! Я не хотела обрушить вам на голову потолок.

— Боюсь, как раз наоборот, — серьезно сказал Снейп. На душе у него становилось все тяжелее. Каждый ее порыв, каждое действие было так или иначе связано с Поттером. Этим парнем как будто заканчивались все ее мысли, даже если начинались они с чего-то другого. Она думала о нем даже сейчас, пойдет ли он встречать ее с занятия. Она ведь запретила, но он, дурак такой, может не послушаться и нарваться на новую отработку к Амбридж.

Снейп видел, что Гермиона словно возвела в миссию своей жизни заботу об этом глупом, высокомерном мальчишке. Со стороны это было похоже на манию. Она ведь даже не захотела встречаться с ним, причем сама! Снейп только направил в нужное русло, это были ее мысли. Поттер не был тогда нужен ей в качестве молодого человека. Однако девчонка была готова отказаться от всего ради этого парня. Даже родители не значили для нее так много, как этот очкастый олух.

— Потом… в начале месяца на Астрономической башне, — не дожидаясь его вопроса, продолжила Гермиона. — Я злилась, что Амбридж издевается над Гарри, а никто не хочет или не может помешать этому. И у вас в кабинете… — пояснять она не стала, а Снейп не задавал больше вопросов. Он и сам помнил, как не мог пронять ее ничем, пока не прошелся по ее обожаемому дружку. Этого девочка не вынесла, чувства захлестнули. Снейп молчал, осознавая масштаб бедствия. К счастью, Гермиона этого пока явно не понимала.

— Вы хотите сказать, что это связано с Гарри? С моим отношением к нему?

Снейп мысленно выругался. Девчонка сделала выводы. Надо было не слушать Аврору с ее «поговори с ней», «будь внимателен», а просто отлегилиментировать и дело с концом.

— Нет! — неожиданно громко сказал Снейп. — Это не должно быть связано! Такая магия — слишком сильная вещь, чтобы ее аккумулировала привязанность к другому человеку…

— Но ведь это происходит только если я переживаю о Гарри! Разве нет?

— Нет! — повторил Снейп. Ему нужно было время, чтобы подготовить речь и придумать, как увести девочку от темы Поттера, но ответить необходимо сейчас. Грейнджер смотрела на учителя с надеждой и отчаяньем. И единственное, что пришло Снейпу в голову — это пересказать то, что он когда-то слышал от Альбуса во время бесконечных односторонних бесед о многогранной природе высокого чувства. Северус никогда не верил в эти слова, упрямо прячась от них в склепе своей священной любви к погибшей однокурснице, но сейчас рассуждения Альбуса пришлись очень кстати.

И бывший Пожиратель Смерти, пусть и не так красиво как Дамблдор, стал говорить девочке о силе, что кроется в эмоциях человека. О том, что есть люди, наказанные от рождения способностью чувствовать слишком остро и слишком много. Рассуждая об этом, Альбус думал о блондинке из штатов. Той удивительной женщине, что чувствовала каждую его мысль и могла полюбить абсолютно любого человека, видя больше, чем другие. Но Снейп ничего этого не знал и просто пересказывал фразы директора.

Дамблдор был уверен, что самым ярким чувством является любовь, но ее источник не в том, кому она направлена, а в человеке, который эту любовь способен испытать. Объект — всего лишь катализатор, он может меняться или нет, но основной элемент в этой формуле другой. Альбус думал об этом годами, оправдывая себя за не очень светлую страсть к самому страшному волшебнику начала ХХ века, и пытался доказать это молчаливому человеку в черном. Северус его теорию не принимал, боготворя женщину, которую погубил. Но теперь Снейпу во что бы ни стало нужно было отвязать мысли Грейнджер от Поттера, и он убеждал девочку в том, что отказывался принимать сам.

— Но без Гарри все разваливается! — упиралась Гермиона.

— Ваш Гарри не имеет значения! — в сердцах бросил порядком заведенный Снейп. — Человек, любовь к которому пробудила это, может быть много лет как мертв, но эта магия никуда не уходит! — он отвернулся, взяв паузу, чтобы успокоиться. А Гермиона смотрела на него во все глаза, впервые за вечер позабыв о своем друге.

Дамблдор говорил, что вся жизнь состоит из эмоций и желаний. И есть волшебники, способные видеть больше, чувствовать ярче, сопереживать всем сердцем. Их желания настолько сильны, что не требуют для реализации участия волшебной палочки. Увы, эти желания часто и толкают их на неосмотрительные поступки, выходящие за грань допустимого.

Снейп помнил эти слова, но не связывал их с тем, что большинство учеников в Хогвартсе не с первой попытки осваивают школьные заклинания при помощи палочки. А Гермионе почти все удавалось с первой попытки. Она искренне хотела и делала это, движимая каким-то мощным порывом, идущим изнутри…

Урок был окончен, и Гермиона ушла, но всю дорогу до гриффиндорской башни думала об услышанном. Она мало что поняла из обрывистых скомканных рассуждений. Снейп действительно говорил о том, чего не понимал или отказывался понимать. Но одно девушка усвоила точно: профессор зельеварения оказался человеком с разбитым сердцем!

Она вошла в гриффиндорскую гостиную, где ее ждал Гарри. Нет… ему говорить об этом нельзя. Он точно не оценит. И Гермиона, сказав, что устала, направилась в спальню.

Мысли в голове роились. Она попробовала сесть за эссе по нумерологии, но не могла сконцентрироваться. Потому взялась за руны — нет, тоже не идет. Из самого низа стопки книг выглядывал учебник по зельям. Гермиона, смирившись с тем, что позаниматься не получится, задернула полог и откинулась на спину.

Мысль о том, что самый суровый преподаватель Хогвартса мог кого-то любить, будоражила фантазию. Это невозможно было представить! Скажи ей кто, она бы не поверила. Но в его интонации не было фальши. Гермиона снова и снова слышала эту фразу, сказанную его голосом, все с более драматичными интонациями.

Интересно, кто была эта женщина… Наверное, это случилось давно, он ведь всегда был таким мрачным… сколько она здесь учится, он такой! О, боже! Он же и ходит в черном, потому что носит траур по своей любви! Затем Гермиона занялась подсчетами, сколько же лет несчастный профессор зельеварения страдал в гордом одиночестве. Да и вообще, интересно, сколько ему… Столько же, сколько Люпину…

Она села на кровати. Может, все-таки рассказать Гарри? Но он же профессора Снейпа за человека не считал, не то что за мужчину! И она снова легла.

Фантазия уносила девушку все дальше. Вокруг засыпали соседки, а Гермиона ворочалась с боку на бок, представляя себе сцену из фильма про скалолазов, который посмотрела пару лет назад с родителями на каникулах. Вот он, профессор Снейп… если не в горах, то, скажем, на астрономической башне… держит свою возлюбленную за руку, чтобы та не сорвалась в пропасть… и обещает, что все будет хорошо! Но рука прекрасной девушки выскальзывает, героиня падает вниз… а профессор Снейп, содрогаясь от рыданий, рвет на себе черные волосы!

А может быть, ее, как маму Невилла, пытали Пожиратели Смерти или сам Волдеморт! Он отчаянно защищал ее, но их было больше! И ему пришлось смотреть, как несчастная умирала в мучениях! И с тех пор он в Ордене Феникса и даже влился в ряды Пожирателей…

Или они вместе увлекались зельеварением и искали лекарства от неизлечимых болезней! Но однажды она случайно порезалась и занесла себе в кровь страшный вирус! А он так и не успел изобрести вакцину, наблюдая, как с каждым днем гасла его возлюбленная! И с тех пор он не покидает подземелья и в память о ней продолжает разрабатывать вакцины для маглов!..

Фантазии становились все трагичней, а действия профессора Снейпа — героичнее.

Время шло, сон окутывал разум, мысли путались, а погибшая любовь профессора зельеварения постепенно приобретала черты Гермионы. Закрыв глаза, девушка пыталась уснуть, но как в бреду снова и снова видела профессора Снейпа, который, пронизывая ее взглядом своих бездонных черных глаз (теперь они больше почему-то не казались ей пустыми!), снова и снова закатывал рукава мантии, показывая ей метку…

Потом она уснула.

А на следующей «отработке» в классе зельеварения у Гермионы впервые получилось левитировать без палочки перо.