Эта тайна (гет)

— Он даже с виду теперь совсем как эти… ненормальные! — выплюнула тетя Петуния.

— Хорошо хоть, что он не выходит из дому. Представляешь, что подумают соседи или, например, почтальон?! Или служба доставки? Они решат, что мы совершенно запустили мальчишку!

Петуния шумно вздохнула, а Вернон продолжал.

— Им там что, в этой их школе, совершенно плевать на то, как выглядят ученики?

— По-моему, да, — обреченно сказала Петуния. — Этот приятель моей покойной сестрицы выглядел точно также. Вечно ходил как грязный оборванец, и я не удивлюсь, если он мыл голову только по праздникам. Они все такие!

— Это позор, Туни. Что о нас скажут?! Думаю, лучше всего, если никто не узнает, что твой племянник здесь.

— Может быть, запретить ему подходить к окну? Эта старуха из дома напротив… она же постоянно следит за нами и может его увидеть, — предложила Петуния.

— А как быть с его чертовой птицей? Где это видано, чтобы совы летали в городе?!

— Боюсь, тут мы ничего поделать не можем, — голос Петунии звучал так, будто она говорила о чем-то очень постыдном. — Я видела, что к нему каждое утро прилетает сова, которая… ну… приносит эти их газеты…

— Я запрещу ему это! — судя по звуку, Вернон в сердцах хлопнул по столу ладонью.

— Нет! — испуганно зашептала Петуния, будто боясь вскрикнуть. — Лучше не связывайся!

— С чего бы это?! Это мой дом! Или нам всем теперь под его дудку плясать?!

— Прошу тебя, не надо! — взмолилась Петуния. — Я боюсь его, Вернон! Не надо!

На кухне воцарилась тишина. И Гарри рефлекторно задержал дыхание, опасаясь, что его заметят. Подслушивать разговор тети и дяди он не собирался. Ему было донельзя противно быть свидетелем этой беседы, но выхода не было. Приходилось, стиснув зубы, слушать, как люди, одевавшие его в обноски, рассуждали о том, как неприлично он выглядит.

Но что поделать! Он должен выбраться на улицу... Поэтому уже битый час ему приходилось невидимым истуканом стоять у входной двери под мантией-невидимкой в ожидании кузена. Должен же был Дадли соизволить оторвать свой зад от дивана перед телевизором и выйти прогуляться?! Проскользнуть на улицу за широкой спиной этого толстяка виделось наилучшим вариантом из тех, что пришли Гарри в голову. Просто так покинуть теткин дом, даже под отцовской мантией, он не мог. В том, что за ним неусыпно следит Орден Феникса, Гарри не сомневался. Грюм прямо сказал: «Не вздумай носа из теткиного дома казать! Даже под мантией-невидимкой этого делать нельзя!». Гарри удрученно кивнул, а сам подумал, что вот же и решение! Как только ему раньше в голову не приходило таким образом выбираться на свободу?! А сходить кое-куда по одному важному делу ему было прямо-таки необходимо: Гарри хотел постричься.

Волшебную резинку, которую подарил Билл, с него сорвали инферналы в злополучной пещере. А без нее выяснилось, что иметь длинные волосы не так уж и круто. Расчесывание стало пыткой, волосы непрерывно лезли в глаза, а вытирать их после душа полотенцем приходилось так долго, что проще было пореже мыться, но в этом случае голова начинала противно чесаться. Да и выглядела лохматая шевелюра без должного ухода или магического вмешательства довольно паршиво, а тратить время или разучивать какие-нибудь парикмахерские заклинания ему было не охота. Куда там… Гарри даже порезы и синяки не научился магией залечивать, что уж говорить о том, чтобы расчесаться без расчески! Раньше-то, в крайнем случае и пятерней нормально, все равно волосы имели обыкновение торчать во все стороны. А теперь… Ну нет, подстричься покороче и одной проблемой меньше. Да и в Хогвартсе за последние дни его немного достали с замечаниями.

Конечно, вместо того, чтобы плюнув на все меры предосторожности Грюма тащиться за два квартала, можно было попросить тетю Петунию! Но между гарантированным унижением и гипотетическим риском Гарри без колебаний выбрал второе.

Да что он, полный идиот и не сможет без приключений добраться до парикмахерской? Сможет, конечно! Так он и решил, и еще в Хогвартсе предусмотрительно обменял несколько галеонов на магловские деньги у ушлого парня с Когтеврана, поэтому теперь задний карман брюк приятно оттягивала горсть монет и пара шуршащих бумажек.

Дело оставалось за малым — выбраться из дома. А для этого приходилось стоять смирно и держать себя в руках.

Интересно, что еще Дурсли решат ему запретить?!

— Подумать только, столько лет мы кормили и поили этого неблагодарного щенка, а теперь он смеет тебе угрожать! Да он в ногах у тебя должен валяться, на коленях благодарить за то, что мы не оставили его в сточной канаве!

На этой фразе дяди Вернона Гарри едва не проклял драгоценных родственничков к хагридовым дракклам. Что-то подобное, практически в тех же выражениях, ему когда-то очень давно высказывал Снейп. Конечно, расправившись с дядей Верноном, вряд ли можно утолить жажду расквитаться за убийство Дамблдора и смерть собственных родителей, но отомстить за годы мучений в этом доме тоже хотелось.

— Нет, он не угрожал. По крайней мере, пока! Но лучше всего делать вид, будто его не существует. Мало ли, что он может с нами сделать! — Петуния понизила голос так, будто боялась собственных слов. — Он все сильнее напоминает того типа…

— Муженька твоей сестры?

— Нет, Поттера я почти не знала. Так, видела мельком пару раз. К тому моменту, как моя обожаемая сестрица нагулялась и собралась замуж, я уже прекрасно понимала, что из себя представляют… эти ненормальные! Я старалась держаться от них подальше. Все они одинаковые. Ненормальные… уроды… Я имела в виду этого… другого школьного дружка моей сестрицы! — с явным омерзением выплюнула Петуния, а Гарри против своей воли весь превратился в слух.

— Того грязного оборванца? — переспросил дядя Вернон.

— Да! — многозначительным шепотом ответила Петуния. — Того, с которого все это началось! Она же чуть-что тащила его к нам домой. Назло мне тащила после того, как я запретила ей близко подходить к его дому. Я-то, как ее старшая сестра, не могла ей это разрешить! Лили, правда, и сама в тот клоповник не рвалась. Но ей нравилось, как этот гадкий мальчишка плел небылицы. Он ведь называл ее особенной! Хотя она же с детства привыкла чувствовать себя центром вселенной. Наша маленькая принцесса, как ее называл папа! А потом наша гордость и отрада, как говорила мама! Любимица Лили! Волшебница Лили! — причитала Петуния и, кажется, начала всхлипывать. — Все лучшее всегда ей! Лили младше, Лили слабее, ты должна ее опекать, Туни… заботиться о ней и любить ее. А она… — Тут Петуния и вправду заплакала.

— Ну, полно, полно… ты сделала все, что могла — утешал ее муж. Судя по характерному кряхтению, Вернон с усилием поднял свое грузное тело со стула и подошел к жене. — Не твоя вина, что этот… как его бишь… Снейп так дурно на нее повлиял.

Гарри чуть не поплохело. Что? Как Снейп?! Опять Снейп?! Да что за хрень такая! Нет, это точно ерунда какая-то!

Ну, почему, почему, что бы с Гарри не происходило, в этом была замешана эта сальноволосая сволочь!

— Ладно, думаю, ушла она к этим ненормальным и пусть! Думала, хоть жизнь мне больше портить не станет! Так нет же! Свалился мне на шею ее сынок, как будто у меня своей семьи нет! Я ведь понимаю, чего тебе это все стоило.

— Ну-ну… Милая, я считаю, мы сделали, что могли. А то, что из парня ничего путного не выросло… так, в конце концов, гены перебороть непросто. Дурная кровь, сама понимаешь…

— Они все ненормальные… все одинаковые… — как мантру повторяла Петуния. — Вот этот вечно, как приедет из этой своей школы для ненормальных, так и ходит по дому все вынюхивает, подслушивает… Шпионит за нами! Так и тот Снейп из Паучьего Тупика делал. Даже когда Лили перестала с ним общаться. Уж не знаю, какая у них там кошка пробежала, может она, наконец, кого-то хотя бы немного приличнее себе нашла. Но, в общем, на этого Снейпа я на каникулах не раз натыкалась! Ее он высматривал, а подойти и заговорить по-человечески они же не могут! Так кругами у нашего дома и бродил. Что на уме — не разберешь, у него же такой взгляд был, ты бы видел… Я ему как-то сказала, чтобы убирался, так он знаешь, что мне ответил? — тут Петуния всхлипнула и зашептала что-то. Даже учитывая, что разобрал Гарри лишь половину слов, волосы на затылке зашевелились. Пожалуй, речь, и вправду, шла о Снейпе. Только как такое могло выйти, что его мать общалась с этим подонком?! Тетя Петуния любила привирать, но уж больно ее описание напоминало настоящего Снейпа.

— Ну хочешь, я сегодня же вышвырну этого сопляка вон, если тебе будет так спокойнее? Ты же говоришь, старик, которого ты боялась, сыграл в ящик, — заботливо предложил Вернон.

Тетя Петуния какое-то время молчала.

— Нет, — вздохнула она. — Надо перетерпеть этот месяц. Может, он снова уедет от нас раньше…

— Ну, как скажешь. Хорошо, что в этом их специализированном заведении для психов никого не отпускают на рождественские каникулы домой. Это гуманно по отношению к нормальным людям. Хотя, знаешь, меня всегда поражало, что этот засранец ни разу даже поздравительной открытки нам не послал! Дадли ведь каждый год отправлял ему подарок! Я сам пару раз видел, как он что-то там упаковывает.

— Не жди благодарности от таких, как они. Ты помнишь, сколько мы ночей из-за него не спали! В тот первый год! Помнишь, как он орал на весь дом и ничто не могло его успокоить! Ни соска, ни успокоительное. Я даже на руки его брала, так только сильнее вопил. И Дадлик тогда натерпелся, потому что этот регулярный ор среди ночи… А когда начались эти странности, я сразу поняла, что мне придется сидеть с ним самой! Родного сына отдала в ясли, а с этим возилась дома! Потом-то уже поняла, что либо я не выдержу, если оставлю его на домашнем образовании, либо ты уйдешь… — и она опять всплакнула.

— Что ты такое говоришь, Туни. Как можно! — очень деловито возмутился дядя Вернон. А Гарри внезапно вспомнил то, что, казалось, давно забыл. Он ведь и правда все детство просидел дома, ужасно завидуя Дадли, которого возили с кружка на кружок… Там-то наверняка было весело, а его самого тетка не реже раза в день запирала в чулане, когда он опять «выкидывал свои фокусы». Дурных детей наказывают, а он испорченный от рождения.

Однако, Гарри это все уже не интересовало. О том, какая он досадная обуза, за шестнадцать лет он наслушался сполна, поэтому ничего кроме отвращения и раздражения к Дурслям не испытывал. А к теме молодости его настоящих родителей Петуния больше не возвращалась.

— Ты не представляешь, на каких я нервах!

— Представляю, — с нотками усталости от этого разговора сказал Вернон.

— Я вчера вечером почем зря прикрикнула на Дадличку. К концу дня у меня уже никакого терпения не остается!

— Ну, съезди купи ему что-нибудь… — привычно посоветовал дядя, а потом резко изменившимся тоном одернул жену: — Так, все! Кажется, Дадли спускается! Нечего ему это все слушать!

Гарри вздрогнул и чуть было не уронил подставку для зонтиков — даром, что здесь она была обычная и вполне устойчивая. Не успел он опомниться, как кузен вразвалочку спустился с лестницы и принялся обуваться. Гарри, едва дыша, вжался в стену, когда из кухни вышла тетя и попыталась обнять и поцеловать сына. Телячьи нежности этому увальню были уже поперек горла, Дадличек попытался увернуться, однако сила материнской любви оказалась сильнее. Петуния мертвой хваткой вцепилась в плечи сына и, вытянув свою непомерно длинную шею, смачно чмокнула так и не похудевшего подростка в пухлую щеку.

— Ну все, мааам, меня пацаны ждут, — промычал Дурсль младший и, брезгливо вытирая тыльной стороной ладони щеку, отпихнул мать и поскорее вышел за дверь.

Гарри едва удалось прошмыгнуть следом, но насладиться долгожданной свободой не получалось. Дадли потопал налево, а Гарри так какое-то время и стоял на тротуаре. Он был сбит с толку и озадачен. Петуния могла врать и, скорее всего, так и было. Уж сколько ему в жизни пришлось выслушать от нее лживых гадостей о своих родителях… Теперь-то он знал всю правду! И Гарри уже был в курсе того, что Снейп учился вместе с его родителями. Но могла ли его мать…э-э-э… общаться с таким типом?! А если между ними было что-то большее? Даже одна мимолетная мысль об этом причиняла боль.

Нет, конечно, тетка солгала!

Гарри убеждал себя в этом, но легче почему-то не становилось. Да что в этом мерзком уроде было такого, что он цеплял женщин? Астрономичка ходила последние дни как в воду опущенная, и даже Гермиона была откровенно подавлена. Впрочем, она признала, что очень сильно заблуждалась…

Гермиона…

В голове у Гарри снова загудело. Мысли о Гермионе окончательно сбили его с толку. Дурсли вечно, чуть что, упоминали «дурную кровь». Как бы они отреагировали, скажи он Петунье, кто родители его самой близкой и верной подруги! Сам-то он еще в детстве решил, что никогда не будет судить о людях по их родителям!

Хотя какое Дурслям дело до Гермионы. Сейчас она должна была паковать вместе с родителями вещи. Впереди ее ждала прекрасная удивительная жизнь. Только думать о том, что он, быть может, никогда ее больше не увидит, было горько. Гарри сам заставил ее так поступить. После того, что произошло в ночь убийства Дамблдора, после того, как пострадали Рон, Джинни и Невилл, он ни за что не хотел подвергать ее опасности. Конечно, Гермиона сразу же заявила, что отправится на поиски крестражей вместе с ним, но Гарри запротивился.

Только он и Рон.

А ей, в любом случае, нужно сначала увезти родителей из страны. Этот аргумент Гермиона сочла весомым и внезапно перестала упираться. Зная ее характер, Гарри был готов к куда более продолжительному сопротивлению и даже несколько удивился легкой и не такой уж желанной победе. Но так, конечно, лучше для всех. Ей нечего делать в Англии, особенно учитывая, что ее биологический отец — разыскиваемый убийца. Пусть уедет и живет счастливо…

И все же, расстаться с ней оказалось сложнее, чем распрощаться с Джинни. Возможно, в глубине души Гарри надеялся, что Гермиона как всегда окажется умнее его и найдет решение, которое не приходит ему в голову. И они останутся вместе… А Джинни… С момента отъезда из Хогвартса он ни разу о ней не вспоминал, хотя кое-чего ему уже изрядно не хватало. Но порвать было необходимо.

Джинни стойко приняла новость о том, что он отправляется на охоту за Волдемортом, и ее взять с собой никак не может. Но Гарри видел, что на самом деле ей плохо. От этого и ему тоже стало плохо, и он едва не пообещал обязательно вернуться к ней, если выживет. Но вовремя прикусил язык. Во-первых, никто не гарантировал ему, что он победит, а во-вторых, интуиция нехорошим голоском нашептывала, что не стоит бросаться такими словами. На платформе 9 и ¾ Гарри в последний раз не без угрызений совести глянул на Джинни, а потом, когда она под руку с миссис Уизли исчезла за поворотом, вдохнул с непонятным облегчением.

Что будет с ним дальше, Гарри действительно не представлял. Дамблдор прямых указаний, кроме задачи уничтожить крестражи, не оставил. Грюм говорил с ним как с неразумным ребенком. И того хуже, велел за каникулы подготовить Дурслей к эвакуации. А как уговорить дядю Вернона бросить свои дрели и уехать неизвестно куда в компании ненавистных волшебников?! Гарри ведь даже не сказали, где именно Орден спрячет его так называемых родственников…

Да Дурсли голодом его заморят за одно только такое предложение!

Впрочем, день был таким чудесным, что думать обо всем этом совсем не хотелось. И так голова уже раскалывалась. Вот бы хоть ненадолго отвлечься и сбросить с себя все это на время...

Вздохнув, Гарри еще раз проверил, скрывает ли мантия-невидимка его ноги, и двинулся в сторону парикмахерской.

Погода здесь была лучше, чем в Шотландии, солнце припекало, и очень скоро под мантией стало довольно жарко. До ближайшей парикмахерской, судя по рекламе из найденной в мусорном ведре газеты, идти два квартала. Район этот Гарри знал плохо, но смутные воспоминания сохранились. Когда-то в детстве тетка несколько раз водила его к окулисту, клиника которого находилась где-то здесь. Правда, шли они тогда кругом, потому что эти улицы тетка называла неблагополучными и до смерти боялась даже приближаться к ним. «В подобных местах запросто можно наткнуться на ненормальных! Таких же уродов, как твои покойные родители!» — всю дорогу приговаривала она. Что это значило, четырехлетний Гарри не очень понимал, но фразу хорошо запомнил. «И чем закончились выкрутасы моей сестрицы? Тем, что тебя среди бела дня подкинули как безродного щенка мне под дверь!»

Нет, вспоминать все это было нельзя, потому что Гарри снова начинал вскипать. А на нервах, не ровен час, забудешься и поколдуешь. И все… от Азкабана его теперь уже не спасут…

Надо было отвлечься, поэтому Гарри, не долго думая, свернул прямо на пустую улочку, ведущую, если верить Петунье, в самое сердце криминального мира Британии. Но чего бояться? Мантия ведь на нем!

Улочка и в самом деле разительно отличалась от Тисовой аллеи. Она была какая-то неухоженная, что ли. На кирпичных стенах красовались разнообразные граффити, некоторые окна на первых этажах были заклеены или закрыты решетками, то и дело на тротуаре встречалось собачье дерьмо. Постепенно жилые дома, кажется, и вовсе кончились, сменившись промышленными зданиями. Однако тут, наконец-то, показались и прохожие — самые обыкновенные люди, хотя одеты они были попроще обитателей той же Тисовой. Но все равно, по сравнению с тем, что творилось в Лютном переулке, сюда можно было пригласить хоть саму королеву.

Гарри так и шел, с интересом рассматривая магловские улицы, от которых он успел здорово отвыкнуть, как вдруг услышал до боли знакомый звук. Кто-то пытался завести мотоцикл… Гарри остановился, невольно взгрустнув. Перед тем как, возможно, навсегда покинуть Хогвартс, он так и не зашел в Выручай-комнату, чтобы проститься со своей мечтой…

Мотор чихнул и с нехарактерным звуком затих. Послышалась ругань. Кто-то чертыхнулся и снова попытался завести стального друга. Устоять Гарри не смог и двинулся на голоса — его ведь все равно никто не видел.

В переулке, у приподнятых ворот небольшого жутко захламленного гаража курила девушка в потертой распахнутой куртке. Из-под очень короткой юбки виднелись черные, нарочито драные колготки. Гарри много чего повидал за шесть лет в Хогвартсе, но подобного живьем еще не встречал. Половина ее черепа была гладко выбрита, а длинные высветленные волосы с темными корнями были зачесаны вверх и на бок. На ухе рядом болтались кольца одно другого больше. Гарри невольно засмотрелся, но тут девушка обернулась и, оттопырив нижнюю губу, выдохнула никотиновый дым прямо ему в лицо. Он закашлялся, но девушка этого, к счастью, не заметила. Кто-то окликнул ее и, задорно выругавшись, она бросила окурок на тротуар и, наклонившись, юркнула под ворота. Гарри уже хотел последовать за ней, но тут кто-то со скрежетом приподнял ворота, и два парня выкатили на улицу так и не заведшийся мотоцикл.

Конечно, то, что появлялось в Выручай-комнате ни в какое сравнение не шло с этой раритетной развалюхой, но посмотреть-то все равно любопытно. Да и в устройстве двигателя Гарри не все понимал. Он-то самоучка, а эти ребята явно постарше и наверняка опытнее. Но очень скоро Гарри с досадой убедился, что в мотоциклах они смыслили куда меньше его. Молча глазеть, как парни доламывают и без того попадавшее в передряги транспортное средство, было невыносимо. Вот так, наверное, и Гермиона не могла сдержаться, когда кто-то рядом совершал досадные ошибки.

Плюнув на все, он незаметно скинул мантию-невидимку и сходу выпалил свою гипотезу о том, что надо сделать. Парни обернулись, самый рослый из них выпрямился и смерил незнакомца скептическим взглядом. В первый момент Гарри даже показалось, что сейчас его будут бить, но парень сплюнул на землю, а затем вполне дружелюбно ответил. Завязалась техническая беседа и через каких-то пять минут, Гарри, напрочь позабыв о своих планах, сидел на корточках перед мотоциклом с перемазанными в черном масле пальцами.

Удивительно, но с этими ребятами было легко и просто. Немного смущала девица с ирокезом, но очень скоро Гарри привык и к ее специфическим манерам. А еще через три четверти часа, улицу оглушил долгожданный рев мотора.

— Ну, пацан, ты крут! — сказал рослый парень, вытирая перепачканные руки о не менее грязную, пропитанную маслом тряпку. — Я твой должник. Меня, кстати, Рей звать. А это Хэнк, Уилл и Энни.

Гарри на мгновение замешкался. Он предпочитал называться чужими именами, но сейчас ему очень хотелось хоть ненадолго просто побыть собой, тем более компания, за исключением девицы, ему понравилась. И он не стал врать, назвав свое имя. Правда, дальше все оказалось сложнее, про Хогвартс он рассказать им не мог, поэтому на вопрос о том, откуда он, Гарри решил прогнать привычную пластинку.

— Я из Школы Святого Брутуса для неисправимых подростков с криминальными наклонностями, — на автомате проговорил Гарри, так как Дурсли каждый раз заставляли его врать о порках в этом исправительном заведении.

— Шутишь! — оживились парни. — Мы же тоже оттуда! Ты в какой класс перешел?

— Или не перешел, — скептически уточнила девица.

У Гарри сердце екнуло. А что если его раскроют?! Последние годы он вообще сомневался, что такая школа существовала.

— Эм… в выпускной, — промямлил он, понимая, что сходу не может даже посчитать, в каком классе сейчас должен был бы оказаться. Это Гермиона наверняка все знала и, возможно даже, следила за программой. А он как есть раздолбай из Святого Брутуса… При мысли о Гермионе в груди вновь что-то заныло, но Гарри постарался от этого абстрагироваться. Надо было оставить все это в прошлом. Она уехала и больше они скорее всего никогда не увидятся. Точка.

— А, ну тогда понятно! Мы-то уже три года, как закончили. Ты наверное, из тихих и… — Рей глянул на свой мотоцикл, — мозговитых. Редко влипаешь в истории, раз я тебя не припоминаю, — и он по-свойски хлопнул Гарри по плечу. — А пошли пропустим по пинте пива? Тут рядом есть заведение, где охрана не так строго смотрит в документы.

Гарри замялся. Он же собирался в парикмахерскую, да и деньги… На стрижку по идее хватало, но сколько стоит магловское пиво, он не представлял. Но соблазн был так сладок, что после недолгих уговоров он сломался.

Загнав мотоцикл назад в гараж, компания медленно двинулась куда-то вглубь квартала, то и дело отпуская сальные шуточки и останавливаясь потрепаться со встречными ребятами. Так по пути к ним присоединились еще несколько человек, включая двух девушек, и одна из них показалась Гарри очень даже хорошенькой.

До местного кабака добирались они в итоге очень долго. Использовать мантию-невидимку, чтобы проникнуть внутрь не пришлось. Похоже, компания эта и вправду была на короткой ноге с барменом — всех пустили без единого вопроса. Внутри было тесно, душно, темно и очень шумно. Несмотря на то, что время было еще детское, молодежи в клубе было полно. Первая кружка досталась Гарри за счет Рея, в качестве благодарности за помощь. Пиво оказалось очень странным и не особо вкусным, но Гарри пил, так как пили все остальные, и по мере убывания хмельного напитка в его кружке, все легче и свободнее становилось на душе.

Вопреки всем сомнениям, общаться с ребятами, которые никогда и не слыхивали ни о Волдеморте, ни о Министерстве Магии, было интересно. Гарри, правда, тоже не знал, что из себя представлял интернат Святого Брутуса. Однако, разговор ладился. Они увлеченно обсуждали школьную жизнь, то и дело спрашивая о том и сем. До сих пор ли закладывает за воротник библиотекарша? Пялит ли физик математичку, или переключился на биологичку? Гарри влегкую поддерживал беседу, представляя на месте этих незнакомых личностей мадам Пинс с Флитвиком и так далее. Выходило очень забавно. А еще парни много говорили о мотоциклах, футболе и девушках, не стесняясь их присутствия.

Гарри было весело. Кажется, впервые в жизни, он чувствовал себя по-настоящему на каникулах даже в магловском мире. Конечно, тетя Петуния охарактеризовала бы эту компанию, как презренный, недостойный низший класс. Учился в колледже, как Гарри понял, из этой компании только кто-то один. Остальные подрабатывали кто где простыми разнорабочими. Впрочем, именно таким людям дядя Вернон и впаривал свои дрели. А еще Гарри то и дело косился на ту симпатичную длинноносую шатенку, которая громче других смеялась над его шутками. С одной стороны это даже немного раздражало, но что-то было в ней неуловимо притягательное, так что Гарри прощал ей этот грубый смех. Из всех девчонок, которые крутились вокруг бара, взгляд цеплялся чаще всего именно за нее.

В конце концов незнакомка пересела поближе, и Гарри внезапно растерялся. Вблизи она была не так привлекательна, как ему показалось сначала, поэтому, когда она невзначай спросила, какие у него планы на вечер, Гарри решил отвертеться, вспомнив про парикмахерскую.

— Подстричься? — она удивленно вскинула брови. — Ну-ка посмотрим, пойдет ли тебе бобрик! — и она без тени смущения запустила пальцы в его волосы, как бы зачесывая назад раздражающие и самого Гарри слишком длинные пряди. — Ого! Сам вырезал?

— Что? — не понял Гарри.

— Ну шрам, — девушка провела по молнии пальцем. — Он же в виде молнии!

— Да… это… просто… — замялся Гарри, но девушка только придвинулась еще ближе и зашептала ему на ухо.

— Я сразу поняла, что ты — не такой, как другие. Ты тот самый! Звездный мальчик с молнией на лице. Ты спасешь нас всех, ведь правда?

— Что? — повторил Гарри, чувствуя что она несет какой-то бред, а девушка засмеялась.

— Да это же песня такая! Скажи еще, что ты не ее не знаешь, и я точно решу, что ты никакой не Гарри Поттер, а самый настоящий Зигги Стардаст. Пошли-ка потанцуем! —и она фальшиво напела: — Если мы с тобой сегодня зажжем, он сможет приземлиться на Землю!

Гарри так и не понял, о чем она, но тут девушка вцепилась в его запястье, буквально стянула с высокого барного стула и потащила в толпу. Сопротивление было обречено на провал: со спины она до боли напоминала Гермиону, и он шел за ней как завороженный.

На счастье Гарри, танцевали тут явно не вальс. Он попытался было присмотреться к тому, что делали остальные, чтобы повторить хоть какие-то движения, но все это походило скорее на хаотичные подергивания в такт громкой ритмичной музыке. Девушку его зажатость, видимо, только заводила, потому что покрутившись перед ним, она резко развернулась и прижалась спиной.

Гарри замер.

На глазах у всех она буквально начала тереться задом в узкой, короткой юбке о его пах. И не сказать, чтобы Гарри так уж возражал, хотя его несколько смущало, что они делали это прямо на глазах у толпы. Танец это был или непристойная имитация секса, он не понимал. Впрочем, до них никому не было дела. Здесь он был не знаменитым Гарри Поттером, а просто парнем в очках с дурацким шрамом на лбу, который напомнил ей какую-то песню.

Музыка, алкоголь и близость женского тела дурманили голову. Ее ритмичные движения заводили. Руки сами заскользили по тугому, непривычно худому телу, и она поощрила его смелость, прижав на несколько секунд его ладони к своей груди, а затем отбросила их в сторону и тряхнула головой, так что каштановые локоны мазнули Гарри по лицу.

Волосы ее пахли дымом…

— А ты красавчик, Зигги! Ты мне очень нравишься! — сказала она и, притянув к себе его голову, впилась губами в губы.

И все вокруг поплыло. Они бесстыдно целовались прямо посреди танцпола. Она была не той, к которой постоянно возвращались его мысли, но в джинсах все равно стало тесно. А потом девушка попыталась пропихнуть тонкие пальцы под его ремень на пояснице, и Гарри дернулся, так как одно из ее колец больно царапнуло кожу. Девушка это заметила и убрала руку.

— Знаешь, здесь не самое подходящее место. Пойдем-ка за мной! — и она потянула Гарри куда-то в противоположную от входа сторону.

Клуб был довольно грязный, поэтому о том, что они идут в направлении уборной, Гарри догадался сразу. Это показалось ему странным, но он не противился даже когда она распахнула ближнюю дверь женского туалета и затащила его внутрь.

Что ж, в конце концов он довольно много времени провел с Гермионой в туалете Плаксы Миртл и ни разу не засмущался своего присутствия в женской уборной.

Дальше девица впихнула его в пустую кабинку и, защелкнув номинальный замок, припечатала к шаткой стенке, а затем вернулась к поцелую. Рядом кто-то спустил воду, девушка застонала. Было и гадко, и возбуждающе одновременно. Но, главное, Гарри догадался, к чему все идет. Только вот с Джинни они всегда старались сделать это тайно, а не прямо так!

Тут девушка прервала поцелуй и ловко стянула с себя майку, а затем заломив руки быстро расстегнула ярко-розовый лифчик с круглыми чашечками. Гарри невольно опустил взгляд. Острые, торчащие соски были проколоты маленькими металлическими палочками с шариками на концах.

— Никогда такого не видел? — догадалась девушка и довольно повела плечами.

Гарри кивнул и осмелился прикоснуться к ее обнаженной груди. Он легко задел холодеющими пальцами пирсинг, и тело почему-то отозвалось волной сильнейшего возбуждения.

— У меня и еще кое-где есть, — и она поиграла бровями, а потом умело расправилась с ремнем на его брюках.

Звук расстегиваемой молнии… И... не дожидаясь приглашения, девушка опустилась перед Гарри на корточки. Сверху ее маленькая острая грудь выглядела еще интереснее, да и разведенные в сторону колени добавляли определенного колорита. Смутиться Гарри даже не успел, хотя Джинни никогда такого не делала, а сам он, конечно же, не предлагал.

— Ого! — сказала девушка, стянув с него брюки вместе с бельем. — Неожиданно… Я же говорила, что ты — не такой как все! — и не объясняя, что именно показалось ей необычным, она сначала бесстыдно облизала его член, а потом обхватила губами…

Действовала девица так бойко и напористо, что Гарри пришлось аж ухватиться за верх кабинки. К тому же голова и без того кружилась. Это… здорово отличалось от того, что он испытывал прежде. И не сказать, что это понравилось Гарри больше, просто все было иначе, а новое слаще вдвойне!

О, Мерлин, да!

Еще… еще… и жестче!

Мир перед глазами рассыпался, и Гарри непроизвольно закрыл глаза…

Закончив, девушка поднялась и, самодовольно улыбнувшись, вытерла уголки губ, не заметив пару белесых капель на волнистых волосах.

— Будешь? — она достала из кармана джинсовой юбки пачку сигарет и протянула ему одну. Отказать ей после того, как она сделала ему первый в его жизни минет, было как-то неудобно. И Гарри, заворожено глядя на незнакомку, взял сигарету.

Да… Одно теперь стало очевидно. Джинни была скромной и робкой, но думать о ней не хотелось. Не хотелось думать вообще ни о чем! Тем более после ярчайшего оргазма Гарри, к своему удивлению, почувствовал отдаленные, необъяснимые нотки грусти.

Девушка зажгла спичку и прикурила.

— Курение убивает, — зачем-то прочитал Гарри то, что было написано на пачке.

— Ага, в этом вся прелесть. Звучит как реклама, согласись, а? — кивнула девушка, затянувшись. Гарри повторил все за ней и закашлялся. Это оказалось даже похуже магловского пива.

— Только не говори, что это твой первый секс, — все-таки не сдержалась девушка.

— Нет, но сигарета и вправду первая.

— Хорошо, — загадочно улыбнулась девушка и затянулась еще раз.

Говорить им было не о чем, поэтому они молча покурили. А после, бросив окурок в унитаз, она спросила:

— Ну как, готов продолжить?..

Гарри вышел из уборной примерно через четверть часа и практически сразу же потерял свою подругу из виду. Девушка будто растворилась в толпе. Он даже решил спросить о ней у ребят, но понял, что так и не узнал, как ее зовут.

Захотелось выпить еще магловского пива — горечь к горечи. Поэтому он двинул мимо танцпола к бару, где по-прежнему сидел Рэй с пустой кружкой.

— Еще по одной? — спросил освоившийся Гарри?

— Денег больше нема, — простодушно пожал плечами Рей. — А получка только послезавтра.

— Тогда я угощаю, — от широты душевной предложил Гарри.

Правда, угостил он в итоге не только Рэя, зато настроение исправилось. Это Рон вечно делал трагедию из того, что Гарри был готов влегкую купить половину тележки со сладостями в Хогвартс-экспрессе. Бывшие ученики школы Святого Брутуса подобными комплексами не страдали. А Гарри не скупился. В конце концов, у него-то в Гринготтсе пылились горы галеонов, с него не убудет.

Разговор снова оживился, подтянулись новые люди. Гарри познакомился еще с двумя девушками, но на этот раз первым делом спросил их имена. Опомнился он, лишь когда в заднем кармане брюк не осталось ничего, кроме пачки сигарет, которую забыла незнакомка в туалете. Момент был позорным, пришлось сказать, что больше денег у него нет. А вспомнив о том, что вообще-то фунты были отложены на визит в парикмахерскую, он и вовсе в сердцах выругался.

— Слушай, если тебя устроит просто короткая стрижка, то я могу одолжить машинку брата! — как нельзя кстати предложила девушка по имени Эбби. — Заходи ко мне завтра! Днем брат на учебе, а родители на работе. А я сейчас тоже на каникулах...

— Было бы здорово! — взбодрился Гарри. — Правда, я никогда не пользовался машинкой для стрижки...

— Это ничего. Вдвоем справимся, я думаю, — улыбнулась Эбби.

Гарри подумал, что вариантов у него, собственно, все равно не осталось и улыбнулся девушке в ответ. Она, кстати, была хорошенькая, хотя и ничем не напоминала Гермиону.