Зеркальное отражение (гет)

До кабинета добрались без свидетелей. Рита дрожала и едва сдерживалась. Бизон закрыл за собой дверь и осторожно усадил ее на диван. Хотел сходить к кулеру — воды набрать, но она его не пустила — вцепившись в майку, сорвалась совсем. Оставалось только обнимать в ожидании окончания истерики…

— Борь, — услышал он сквозь ставшие немного реже всхлипы, — у меня… в сумке успокоительное. Достань… таблетку. И минералка… где-то на столе.

В сумочке у женщины он рыться не стал — не по службе воспитание не позволило. Взял ее и вместе с бутылкой, обнаруженной в завалах бумаги, присел рядом. Решение, похоже, было верным, потому как Рита сориентировалась в своей бездонной «сумочке» гораздо быстрее, чем мог бы Бизон: нашла платок и блистер, запила водой пару таблеток и принялась растирать по лицу потекшую тушь.

— Ну, ты как, Русалка?

Что именно случилось, он не знал, но по ее состоянию и возникшему из-за поворота Бате определенные выводы сделал. Правда, как потом оказалось, эти выводы были далеки от истины! Боря подумал, что подруга просто узнала про роман. Что она застукала Булатова с новой любовью посреди коридора КТЦ, ему даже в голову прийти не могло!..

— Плохо, — отозвалась Рита, отводя взгляд. — Черт бы все это побрал!

Слезы опять побежали по щекам… Успокоительное еще не подействовало, а срыв случился основательный. Впрочем, этого давно следовало ожидать… Не железная же она… хоть и боец, а живая все-таки!..

— Ритуль, тихо-тихо, — Бизон снова обнял ее — пытался хотя бы облегчить боль своим присутствием. — Не плачь, родная… Все наладится. Я устрою. Обещаю.

— Сколько можно, Борь?.. Я терпела это чертово кресло, терпела «все средства хороши»… Потом… Игорь погиб… Он мне даже разрядиться не дал после потери!.. «Это приказ»! Семью мне… не вернул, хотя именно этим заманивал! Пока ты не перевелся, группа через раз забывала о моем существовании! И Батя это прекрасно понимает! Он — эгоист, а не идиот! Я стольким пожертвовала ради мечты о спецназе, чтобы по его велению превратиться в итоге в их с Приговым секретаршу! Ненавижу бумажную работу! Почему я не сдохла на каком-нибудь задании еще в «Тайфуне»?! Сдохла бы бойцом, которого сослуживцы уважают! А теперь превратилась в истеричную глупую бабу! Сама себя… ненавижу!

Рита доверчиво прижималась к нему, высказывая наболевшее, и плакала. Минуты текли… Рыдания понемногу стихали, переходя в молчаливые слезы. Бизон чувствовал себя на редкость бесполезным: никак не мог помочь любимой женщине, с которой Булатов в очередной раз обошелся по-свински… Очень хотелось контр-адмирала придушить. Останавливало лишь осознание того, что Рите вряд ли поднимет настроение новость о том, что один ее близкий человек убит, а второй — в тюрьме за это убийство!..

— Русалка, давай, я тебя домой отвезу? — предложил он, когда подруга немного успокоилась. — Ты сегодня в нерабочем состоянии!

— Дом?.. — фыркнула со слезами она. — Одно название! Нет у меня дома! Пустая квартира, в которой от одиночества на стену лезть хочется!.. Я всю жизнь на службу положила… Любимую службу — до определенного момента! Теперь я… и ее уже ненавижу благодаря Ваньке!.. Раненый Сережка пусть отправляется во второй заход — неважно, что он только из медблока, обколотый, со сниженной реакцией! А моя жопа драгоценная (на деле никому не нужная!) должна сидеть в штабе! Это же приказ!..

— Тебе в любом случае отдохнуть надо. Полежи хоть здесь, что ли… У тебя срыв.

— Естественно, у меня срыв, — всхлипнула женщина, но сопротивляться Бизону, который устраивал ее на диване, не стала — сама скинула туфли и китель, после чего улеглась. — Сегодня же рапорт напишу…

— Какой рапорт?! — переспросил он оторопело.

— Я ж тебе тогда сказала, — Рита развязала душащий галстук и, бросив его на подлокотник, замучено прикрыла газа, — нервы совсем сдадут — уйду в монастырь. Наверное, пора.

— А если серьезно? Что случилось, Ритуль?

— Я сейчас… посреди коридора КТЦ… заехала контр-адмиралу в глаз.

— Чего?! — Бизон поперхнулся воздухом.

— Ну, я била левым… просто ярость, каблуки… и его реакция… Промахнулась. Попала в лоб, по-моему.

Боря вдруг осознал, что начинает откровенно ржать и не может остановиться. Закашлялся и отвернулся, но Рита, конечно же, все поняла.

— Бизон, ну, чего ты смеешься-то?!

— Извини, Ритуль… не удержался! Кхе-кхе… Значит, командир тебя все-таки довел?..

— Я… проглотила, когда он скрыл от меня наличие «крота» в отделе, который я, вроде как, возглавляю… Из-за моего незнания этот «крот» ушел у меня же из-под носа! И сколько бы Ванька потом ни говорил, что ему нужен надежный человек за спиной… С «надежным человеком» не боятся делиться сведеньями из-за «неосторожных слов, сорвущих всю операцию»! Я вообще не знаю, зачем я здесь! В штабе мне не доверяют, в «полях» — тем более! Ладно… я это проглотила. Я проглотила даже выходку Пригова во время операции на Кавказе! Он тогда, чтобы сохранить мою «адекватность» за пультом, не разрешил никому говорить мне, что Игорь… пришел в себя! Не дал… даже попрощаться, — она снова всхлипнула. — Но сегодня… чисто по-человечески, Борь! По-дружески, в конце концов… почти десять лет дружбы! Да просто из уважения ко мне! Ведь раньше я его уважение чувствовала без всяких слов! Неужели нельзя было предупредить, что работать придется с его новой девицей?!

— Не понял, — Бизон подобрался. — Новую подружку… Бати перевели к нам?!

— Насмешки судьбы…

— Я с ним поговорю.

— Не надо, Борь! Я знаю, как ты «разговариваешь»! И совершенно точно не хочу ваших разборок. Сама справлюсь. Пообещай мне…

Он некоторое время вглядывался в ее влажные от слез глаза и, наконец, кивнул.

— Добро. Ты из-за этого собралась рапорт писать?

— Я репутацию контр-адмиралу… подмочила. Посмела ему двинуть при всех…

— Сколько раз ты ему синяки ставила в спаррингах?!

— Тогда он был моим командиром. Бизончик… а если я устала? Если я больше не могу писаниной заниматься? Ты же видишь, что со мной тут происходит! Осталось только спиться в пустой квартире!.. Или в психушку загреметь — сегодня начало уже положено… Не для того я столько по полигонам бегала, чтобы Пригову папочки цветные подносить и за Булатова отчеты писать об операциях, в которых сама не участвую! Найдут себе секретаршу! Вон, ГРУ-шницу пусть переведет под бок!

— Шальному позвонишь? — спросил Бизон через силу.

— Да пошли они оба! Надеюсь, не настолько я бездарна, чтобы за одиннадцать лет не заслужить имя и оказаться ненужной без бирок «от И.М.Булатова» или «от М.В.Шального»! Сама справлюсь… Может, Виктор Федорович пособит — он мне говорил звонить, если совсем тяжело будет. А не получится… Так у меня всегда остается вариант с дельфинарием. Там, по крайней мере, относиться ко мне будут по-человечески, а ни как к личной вещи контр-адмирала Булатова! Не могу больше, Бизончик!.. Не могу… В сон что-то клонит… Недосып этот постоянный, и успокоительное подействовало.

— Поспи полчасика. Я покараулю! Выставлю, если кто припрется.

— Не усердствуй только… Борь, в тумбочке, в ящике нижнем… плед есть.

— Ночуешь на службе? Не стыдно?

— Нет. Посидишь со мной?

— Конечно.

— Спасибо, Бизончик… Ты — замечательный!..

Он невесело улыбнулся, поглаживая укутанную в плед Риту по плечу…

— Ты долго там стоять собираешься? — негромко спросил Бизон, когда убедился, что женщина задремала.

Появление незваного гостя (правда, не сказать, что нежданного!) он заметил сразу: слишком долго они вместе прослужили, чтобы не узнавать почти бесшумных, но очень характерных шагов, дыхания и ощущения присутствия друг друга. Однако на результаты собственных наблюдений никак не отреагировал: во-первых, рыдающая Рита его не отпускала, а во-вторых… контр-адмиралу полезно послушать, что она действительно о нем думает! И если Бате больше по душе стояние в коридоре, чем личный разговор — это его дело!..

Обнаруженный Булатов убегать не стал — тихо вошел, притворив за собой дверь. Боря облокотился рукой на спинку дивана, будто закрывая Риту от возможной угрозы, и наградил друга по-настоящему убийственным взглядом. Сам себе напомнил преданного сторожевого пса… Впрочем, разбитая бровь и почти налившийся синяк под глазом в определенной степени атмосферу разряжали! Лучший удар Багиры… Ну, и что, что немного не точно! Зато со всей душой!..

— Порвать меня хочешь, — хмуро констатировал Иван.

— Это слабо сказано. Только я…

— Обещание дал. Я слышал, — он присел на стул рядом с диваном. — Она меня ненавидит, да?..

— А ты разве не этого добивался весь год?! У меня сложилось впечатление, что именно этого! И небезуспешно.

— Я… сам не знаю, чего я добивался.

— Мне интересно, куда делся «тайфуновский» командир, который ей руку пожимал после того, как она с риском для жизни (причем, не только своей!) спасала дельфина?! Командир, который звенящим от уважения голосом называл ее «единственной женщиной, способной сражаться наравне с мужчинами»? Как этот командир мог такую женщину до подобного состояния довести? И что она такого сделала после моего перевода, чтобы потерять его уважение?!

— Ничего она не теряла, — Батя схватился за голову. — Просто я не ожидал такого. И, наверное, изначально неправильно себя вести начал… как с Ленкой или Пашкой.

— Не понимаю тебя, — Бизон тоскливо посмотрел на всхлипывающую во сне Риту. — И что тебе-идиоту не хватает? Красивая, умная, верная… Всегда поможет, поддержит. Все знает и о тебе, и о службе. Врать не надо!.. Не девочка, конечно… Но девочки не нужны уже на хрен! Нужно понимание, забота и тепло. А Русалка… почти родная, черт возьми! Но ты… вместо того, чтобы сделать ее счастливой, над ней издеваешься!..

— В том-то и дело, Бизон, что родная!.. В том-то и дело…

От того, что Иван рассказывал следующие десять минут, Боре стало плохо. Сначала затрясло от шока, потом — от ярого желания подбить кое-кому второй глаз. Но он, вроде, обещал Рите?.. Да и шуметь не стоило, чтобы ее не разбудить…

Бизон отвалил от диванной спинки, на которую до того опирался, сцепил руки в замок и огляделся вокруг, прикидывая, что бы порвать. Батя, похоже, уловил его настроение — сунул ему плюшевого медвежонка из букета, что в этом году сотрудники ИВЦ начальнице на день рожденья подарили. Рита увядшие цветы выбросила, а игрушку оставила в кабинете — на журнальном столике. И теперь несчастному медведю пришел конец… Раздираемая плюша трещала, пока контр-адмирал заканчивал повествование.

— Булатов, да ты, реально, идиот! — почти прорычал Бизон, продолжая мучить то, что осталось от игрушки. — Почему ты ей не сказал?!

— А сам как думаешь?! — вспыхнул тот. — Она же мне нравилась! И мысли вызывала вполне традиционные! Ты не представляешь, сколько раз я благодарил интуицию, которая заставила меня подписать «тайфуновский» запрет! Да и как говорить-то?! Я же видел, как она ко мне относится!

— Она имеет право знать! — Боря понизил голос, вспомнив про спящую под боком подругу.

Намерен был помочь, когда переводился — хоть как-то оградить ее от проблем. И что в итоге?! Толку от него никакого! Опять удар, и опять точно по ней!..

— Я не собирался молчать до бесконечности, — Батя тоже сбавил тон. — Сначала был не уверен. Потом, когда получил подтверждение, растерялся. Долго момент подходящий выбирал… Пока телился, началась операция «Химик» и Борисов попал в реанимацию. После его смерти… подумал, что время совсем не подходящее. Тем более… на наших с ней отношениях его перевод слишком сильно сказался. Она перестала мне верить.

— Ее не в чем упрекнуть. Твоему поступку оценку давать не буду — второго медведя здесь нет!

— Не знал я, как себя с ней вести, Бизон! С одной стороны, она — Багира… С другой… защитить хочется, как маленькую Ленку! Или выпороть, как Пашку!

— Ритка — не ребенок, чтобы такое от нее скрывать! Она — взрослая женщина, боец спецназа, твой друг, в конце концов! Первое, что ты должен был сделать, — это поговорить с ней. Наворотил со своим самолюбием — теперь расхлебывай!.. Что она по этому поводу думает, ты, наверняка, слышал, пока дверь подпирал!

— Слышал, — мрачно согласился Батя. — И на отдельные вещи даже возразить нечего…

— На отдельные?! — Бизон швырнул разодранную игрушку в мусорную корзину. — Да мне тут ящика медвежат не хватит!

— Ну, на счет «крота» мы еще тогда все выяснили. Окончательное решение принимал Пригов. Он сказал — «никто». Я настаивать не стал. Возможно, не прав был. А про приказ генерала о Борисове я не знал! Она мне даже не рассказала потом ни о Пригове, ни о вдове Борисова, которую ей успокаивать пришлось. Переживала все сама. Я пытался помочь, но уже, видимо, выпал из списка тех, кому она доверяет… Кстати, про агента ГРУ сегодня я тоже не знал! Настя мне сюрприз сделать хотела!

— Сюрприз определенно удался! Над синеглазым адмиралом теперь посмеется половина КТЦ!

— Никого там не было, — отмахнулся Иван. — Только Физик успел появиться, когда она распалилась. Дальше «Смерча» история не пойдет — этот участок даже камерами не просматривается. Я, конечно, идиот, но идиот-диверсант! Просто… у Багиры на меня чутье! Надо же ей было именно через этот коридор пойти в комнату группы!..

— Если ты ничего не предпримешь, ты Русалку потеряешь. А я переводился…

Боря осекся, только тут сообразив, что говорит лишнее.

— Исключительно из-за нее, — закончил за него друг. — Я в курсе.

Осведомленность Булатова не удивляла — он всегда был вездесущим. Интересно, как ему удалось узнать? И когда? Спросить, что ли?..

— И… давно ты «в курсе»? Я ведь… ни разу никому ничего не говорил о ней. Хотя… нет. Однажды было. Сереге… Гному. Незадолго до моего перевода, уже после его женитьбы… мы вдвоем на рыбалку ездили с ночевкой. Надрались там… Я даже не уверен, что он помнит мой треп!

— Знаю еще с «Тайфуна». А как выяснил? Наверное, в роли командира отряда я действительно больше контактировал со своими бойцами. Лучше узнавал их лично… Честно говоря, я тебе всегда поражался. Да и сейчас поражаюсь… Неужели, тебе самому хочется, чтобы она вновь выходила под пули?

— Я ее слишком уважаю, чтобы навязывать собственные представления о ее безопасности. Взрослая девочка — сама разберется. Я просто буду рядом, и убью любого, кто попытается ей навредить. Кстати, с тебя бы тоже иммунитет снять! А чего мне хочется?.. Мне… всегда хотелось, чтобы она искренне улыбалась. В «Тайфуне» достаточно было вместе заявиться к ней в больницу — и Ритка встречала нас так, будто мы ей весь мир принесли на блюде! Здесь… с момента моего прихода я ее по-настоящему счастливой, без остаточной боли или облегчения, вижу только в спортзале. Не понимаю, почему ты ее тренером группы не сделал? У нее опыта ничуть не меньше! Могла бы в периоды затишья юннатов подтягивать — и, заодно, отдыхать на полигоне от бумажек! Или боишься, что Кот ей синяков наставит? На себя в зеркало глянь и прикинь, сколько у него шансов!

— Да, нет, не боюсь — просто не подумал об этом. Идея и правда неплохая… Почему она мне в голову не пришла?!

— Ты у меня спрашиваешь? К тому же, ты зря считаешь, что она в штабе «в безопасности». Ей, как и всем нам, на гражданке не хватает адреналина, и она его добирает по возможности. Давно с ней на машине не ездил?

— Гонять начала, что ли? — Батю перекосило.

— Твой «приказ» не поможет — ведь это уже не служба! На гражданке… риск становиться развлечением. Сам, небось, помнишь?..

— Я думал не столько о безопасности, Бизон, сколько о нормальной семье!.. Отчасти штабная должность была… попыткой создать ей условия для семейной жизни. Без разъездов, ранений и… выкидышей.

— Могу заверить — не ты один чувствуешь себя виноватым в той истории с лже-профессором, — Боря вздохнул. — Только решать, как ей жизнью своей распоряжаться, тебе права все равно никто не давал. Там контр-адмирала никто не потерял?

— Давно уже. В медблок, что ли, зайти? Бровь хоть пластырем заклеить… Я, конечно, был не в восторге, когда тебя из отряда забрали до «особого распоряжения», но чисто по-человечески подумал, что тебе переболеть удастся. Вижу, не вышло. От роли «братишки» не устал?

— Даже если и устал… Изменить я ничего не могу. А потерять Ритку совсем… Она слишком мне дорога. Иди уже, Бать. У нее дыхание частит. Лучше ей по пробуждению тебя не видеть…

* * *