В свете луны (гет)

Лунный свет проникал через окно, освещая ванную комнату своим серебряным сиянием.

Драко тяжело дышал, оперевшись на раковину. Вода стекала с бледного лица, капая на мрамор. Паническая атака, вызванная страхом и переживаниями за предстоящий вечер пришла внезапно, словно дождь среди ясного дня, когда он надевал костюм, заботливо подготовленный его домовиками. Тогда внезапно дышать стало тяжело, словно ему кто-то перекрыл воздух, а комната начала кружиться.

Сейчас же, спустя почти двадцать минут, дыхание наконец-то выровнялось и паника отступила. Наследник великого рода взглянул в старинное зеркало, когда-то подаренное одним хорошим знакомым его прадеда, провел руками по волосам, заправляя выбившиеся пряди. Нужно убрать с лица позорные следы своей слабости. Никто не должен знать. Никто. Ему, будущему Лорду, непозволительно быть обычным, слабым человеком. Он всегда должен выносливо держать удары судьбы, всегда быть готов действовать и решать проблемы.

Он — Драко Малфой, настоящий слизеринец, боялся посвящения в Пожиратели Смерти, как ничего другого в мире. Сегодня он встанет в один ряд с великими мастерами убийства и пыток, а на белоснежной коже предплечья появится чёрная метка: уродливый череп с выползающей из него змеёй. Клеймо, которое навсегда останется с ним. Драко не хотел быть рабом Волан-де-Морта. Он жаждал любви и... понимания? Для меченого дверь в будущее была закрыта. Драко никогда не хотел становится рабом, безжалостным убийцей на службе у тирана.

А все из-за чертовой ошибки отца… И эта ошибка была совершена вовсе не два месяца назад в Министерстве Магии, а намного раньше, почти двадцать лет назад. А теперь за ошибки Люциуса отвечать будет вовсе не он, а его сын.

Драко застегнул на рубашке последнюю пуговицу, поправил узел галстука и вышел из ванной комнаты. На кровати лежал темный пиджак. Накинув на плечи дорогую одежду и застегнув одну из пуговиц, он направился к выходу из своей комнаты, которая была его пристанищем всю жизнь. Здесь он прятался от монстров. Монстров, которые были лишь игрой воображения, чтобы отвлечься от тяжелых моментов его детства. Жаль, что от Тёмного Лорда Малфой не может спрятаться в своей комнате.

Выйдя в холодный и темный коридор особняка, Драко направился к мраморной лестнице, ведущей на первый этаж. Он спускался быстро, боясь опоздать на прием, по наитию ступая по погруженным во мрак ступенькам. Дойдя до последней ступени, Драко на мгновение замер, уставившись на дверь, ведущую в большой зал. С каждым шагом к этой Мерлином проклятой двери он чувствовал, как его свобода исчезала, словно змея, ускользающая в дебри леса.

Драко тяжело вздохнул и открыл дверь. Перед его взором открылась самая страшная картина всего волшебного сообщества: собрание Пожирателей Смерти. Все как один стояли в две шеренги по сторонам от принадлежавшего Темному Лорду кресла. Но самого повелителя Тьмы всё ещё не было.

— Племянник, прошу, — сказала Беллатриса и указала на место рядом с собой, которое специально было освобождено для Драко. Сегодня он будет стоять ближе всех к Тёмному Лорду.

Малфой-младший встал возле тети и с замиранием сердца начал ждать появления Тёмного Лорда. Напротив, с низко опущенной головой, стоял отец. Немилость Тёмного Лорда и пара месяцев Азкабана сломили Люциуса, оставив от него жалкую тень. Раньше при взгляде на лорда Малфоя у многих появлялось странное чувство: кто-то боялся, кто-то уважал, а кому-то было все равно. Теперь же жалость. И жалость вовсе не к самому Люциусу, а к его семье, которую он обрек на страдания.

Шли секунды, минуты утекали, а Тёмного Лорда все не было. Опаздывал, тянул со своей расправой…

Но вот наступило мгновение — и Волан-де-Морт появился со своей змеей, верной соратницей, которая всегда следовала за ним. Все опустили головы в знак уважения и страха.

Волан-де-Морт прошел мимо и сел в свое кресло, не удостоив никого и взглядом. Нагайна устроилась у его ног, обернувшись вокруг ножек кресла. Холодный голос Тёмного Лорда нарушил тишину:

— Я рад, что вы здесь сегодня собрались. Вам хорошо запомнится этот вечер, — Волдеморт обвел весь зал презрительным взглядом, пока не остановился на самом юном участнике собрания: — Драко, подойди ко мне.

Малфой вышел из строя, опускаясь на колено. Что бы ни случилось, он обязан подчиниться. На кону стояла жизнь его матери.

— Ты должен был стать Пожирателем Смерти, — Волдеморт промолчал и тихо добавил: — но я передумал. Чтобы заслужить эту великую честь, ты убьешь Альбуса Дамблдора и найдешь способ, чтобы наши соратники могли проникнуть. Но перед этим… Сивый, прошу тебя.

Из-за угла появился звероподобный бродяга в рваной одежде. За одно мгновение он преодолел разделявшее их с Драко расстояние, на ходу трансформируясь в свою волчью ипостась. Малфой отшатнулся в сторону, но Сивый повалил его на пол. Раздался треск рвущейся ткани, и плечо пронзило нестерпимой болью. Комнату заполнил пронзительный крик. Нарцисса хотела рвануть к сыну, даже сделала шаг в его сторону, но почувствовала, как рука Беллатрисы хватает ее за запястье. Взглянув на сестру, миссис Малфой увидела лишь покачивание головы из стороны в сторону. И, вздохнув поглубже, Нарцисса отступила назад. Все, что ей теперь осталось, — наблюдать за страданиями сына.

Драко почувствовал резкую, ничем неподвластную боль, которая не давала ясно думать. Агония пронзила все его тело, заполняя каждую клеточку организма. Драко чувствовал, как будто по венам текла горячая лава. Она растекалась по всему телу. Но вскоре появилось чувство холода, сказалась большая потеря крови.

Спустя мгновение боль немного притупилась. Оборотень вытащил зубы из шеи парня, отступил назад. Драко осел. Пытался осознать происходящее. Но не успел он отойти, как услышал голос. Монотонный.

— Каждое полнолуние ты будешь превращаться в оборотня. Но у меня есть противоядие, — в костлявых руках появился маленький флакончик с ярко-жёлтой смесью, — ты его получишь, как только убьёшь директора Хогвартса. Если ты провалишься, то не только потеряешь мать, но и навечно останешься оборотнем. Думаю, на этом мы закончили. Все свободны.

Комната опустела за несколько минут. В ней осталось лишь чета Малфоев. Нарцисса сорвалась с места и упала на колени возле сына, осторожно касаясь его лица. Драко отшатнулся, силясь отдышаться. Люциус стоял как ледяная статуя.

— Я не хотел, — хрипло прошептал Люциус.

Услышав это, Драко вскинул голову и посмотрел на отца. Его вдруг охватила страшная злость. «Это он виноват, — кричало подсознание, — это из-за него я буду страдать!» Он хотел подняться, но ноги отказывались слушаться, и лишь с помощью матери Малфою удалось встать. Нарцисса перекинула руку сына к себе на плечо и помогла Драко подойти к отцу, который всё это время смотрел на пол, не осмеливаясь взглянуть на сына.

— Твои извинения, отец, мне не помогут, — прошептал Драко. — Я убью Дамблдора, но лишь ради мамы, — он посмотрел на мать, — поможешь мне добраться до комнаты?

Спустя пару минут Драко и Нарцисса зашли в его комнату. Он убрал руку с плеча матери и сам направился к постели.

— Спасибо. Можешь идти, — еле слышно сказал Драко, садясь на постель.

— Я не уверена, что ты должен оставаться сейчас один, — Нарцисса присела рядом с сыном. — Давай я останусь, помогу промыть твою рану, — она попыталась прикоснуться к плечу Драко, но он отстранился.

— Я сам справлюсь. Иди, — сказал он совсем севшим голосом. — Прошу тебя, — эти слова Драко прошептал с мольбой в голосе.

— Хорошо, — сказала Нарцисса.

Она встала с кровати, обняла сына за шею и ласково погладила по голове. Мама пыталась успокоить сына, как делала это в детстве. Спустя пару минут она отпустила голову Драко и вышла из комнаты, оставив его наедине со своими мыслями.

Он — оборотень. Один из тех, кого он презирал. Драко встал в один ряд с грязнокровками и нелюдями. Это было худшее наказание в жизни, которое он только мог представить, а ведь отец был очень извращен в своем представлении наказания. В прошлом Люциус часто проявлял жестокость, особенно, если сын не мог ему угодить: где-то оплошал, а где-то недополучил баллы в школе.

Драко встал с кровати и направился в уборную. Зайдя в уютную светлую комнату, он начал осторожно раздеваться. Пиджак и жилетка очень легко поддались, а вот рубашка прилипла к коже. Вздохнув поглубже, Драко оторвал от кожи черную ткань, зашипел от резкой боли, после чего открыл воду и взял полотенце. Намочив его, он начал аккуратно обтирать края раны. Вскоре на светлой коже Драко смог разглядеть огромные глубокие раны, оставленные оборотнем. Шрамы точно останутся. Так всегда было. Раны от оборотней не поддаются ни одному заклинанию.

Драко взглянул в зеркало, устало проведя руками по волосам. Кровь с полотенца стекала в раковину, оставляя на мраморе багровые следы.