Список (гет)

Топ-10 людей, считающих, что Гермиона Грейнджер и Гарри Поттер встречаются

Составитель: Гарри Поттер

1. Джиневра «Джинни» Уизли.

2. Рональд «Рон» Уизли.

3. Терри Бут.

4. Миссис Уизли.

5. Миссис Грейнджер.

6. Луна Лавгуд.

7. Профессор Макгонагалл.

8. Драко Малфой.

9. Чжоу Чанг.

10. Виктор Крам.

Любовь — это дружба, положенная на музыку.

Эли Джозеф Коссман

Как это обычно бывало по субботам, Гарри и Гермиона проводили время не в своей гостиной, а в гриффиндорской. Это был их способ убедиться, что они не оторваны от приятелей-семикурсников, а так же отличная возможность для упомянутых приятелей узнать, как далеко зашли отношения Гарри и Гермионы. Однако в данный момент никаких вопросов не возникало, и Гермиона принялась изучать этот так называемый список.

— Да ладно тебе, Гарри, — Гермиона закатила глаза. — Этот список абсолютно неправильный…

— Это не так, — пробормотал Гарри.

— … и ты знаешь это, — закончила Гермиона, скрестив руки на груди. Это был верный признак того, что она собиралась упираться до последнего.

— Ты не можешь действительно считать, что все пункты в нем не верные, — слегка расстроенно воскликнул Гарри.

— Но так и есть, — настаивала Гермиона. Гарри вопросительно выгнул брови. — Хорошо, может быть, некоторые и правильно указаны. Но Чжоу, Виктор, Малфой, профессор Макгонагалл, моя мама!?

— Чжоу и Виктор были уверены, что между нами что-то есть, пока мы встречались с ними, — воскликнул Гарри. — Профессор Макгонагалл на прошлой неделе спросила меня, что я планирую подарить тебе на нашу пятимесячную годовщину, и предложила посетить ювелирную лавку в Хогсмиде. Малфой хотел знать, друзья ли мы все еще с Роном, учитывая то, что я встречаюсь с... ну ты знаешь, что он сказал. И, будет тебе известно, когда я в последний раз видел твою маму, она сказала, цитирую: «Бар на улице св. Агнессы — просто восхитительное место, чтобы отметить там свадьбу. Гермиона в восторге от Италии с самого детства, а их пляж просто захватывает дух».

Гермиона в удивлении открыла рот.

— Я никогда не слышала, чтобы она говорила такое тебе!

— Мы возвращались в школу прошлом году, она отвела меня в сторону, пока ты разговаривала со своим отцом.

— Я убью ее! — вскипела Гермиона. — Как она посмела сделать такое у меня за спиной? Я же говорила ей еще во время зимних каникул, что ни при каких обстоятельствах мы не встречаемся!

— Возможно, она просто надеется на это, — пожал плечами Гарри, а затем крепче сжал перо, чтобы пять раз подчеркнуть имя Джинни и отметить его звездочкой.

— Не будь так тщеславен, — с легким отвращением на лице сказала Гермиона. — Ты, возможно, и спас волшебный мир, но это не значит, что ты настолько потрясающий.

— Попробуй это объяснить пяти сотням девушек, ежедневно присылающим мне письма, — Гарри издал раздраженно-мелодраматичный вздох. Гермиона не смогла сдержать удовлетворенного смеха, но тут же умолкла, краем глаза заметив, что Джинни слишком усердно работает над своим эссе. Конечно, она была куда более ответственна в вопросах выполнения домашнего задания, нежели Рон или Гарри, но была суббота, и никто в здравом уме не стал бы делать домашнюю работу в первый выходной. За исключением Гермионы, конечно же. И поэтому, подумала Гермиона, многие могли бы счесть ее ненормальной.

Гермиона заметила, что Гарри продолжил украшать список. Это значило, что он не будет уделять ей достаточного внимания до тех пор, пока не закончит, так что она решила порасспрашивать Джинни. Гермиона поднялась, отряхнула джинсы и пошла к подруге.

— Хэй, Джин, — обыденно произнесла Гермиона, опустившись рядом с ней на диван.

— Привет, — пробормотала Джинни, не отрываясь от своего занятия, чем бы оно ни являлось.

— Ты пишешь эссе по Зельям? — спросила Гермиона, поглядывая на уже исписанные два фута пергамента.

— Неа, — ответила Джинни, ее перо задорно скрипело. — Гарри попросил меня написать, почему я думаю, что вы двое встречаетесь, вернее, должны встречаться.

Второй раз за последние десять минут Гермиона открыла рот в полном неверии.

— Гарри попросил тебя написать эссе о нас?

— Не совсем, — ответила Джинни, заканчивая параграф и покусывая губу. — Я просто действительно размышляла над этим вопросом. А произошедшее пару минут назад мне очень помогло в поддержке моих тезисов и основной темы.

Гермиона сузила глаза и с ненавистью посмотрела на теперь уже дьявольское сочинение.

— Дай это сюда, — сказала она, выхватывая его так быстро, что Джинни провела своим пером длинную линию на нижней половине пергамента.

— Гермиона! — в негодовании воскликнула она. — Зачем ты…

— Тихо! — наказала Гермиона. — Я читаю.

Она принялась изучать эссе. Много слов и фраз типа «сексуальное напряжение», «томящиеся влюбленные», «идеальная пара» и «инициалы» постоянно мелькали перед ее глазами.

— В любом случае, причем тут инициалы? — требовательно спросила Гермиона, закончив изучать этот шедевр.

— Честно говоря, это идея Луны, — ответила Джинни. — Она заметила, что у вас обоих одинаковые инициалы за исключением последней «Г». Как жаль, что ты не родилась с фамилией «Пакл» или типа того. Тогда бы они были полностью одинаковые — «ГДП».

— Пакл? — удивленно подняла брови Гермиона.

— Опять же, это идея Луны, — пожала плечами Джинни. — Можно мне получить назад мое эссе? Я два часа работала над ним.

— Джин, вот тебе совет, — решительно произнесла Гермиона, отдавая пергамент Джинни. — Займись своей настоящей домашней работой вместо того, чтобы выполнять поручения Гарри. Меня не волнует, что он — капитан твоей квиддичной команды и может угрожать заменой. И, ради Мерлина, перестань слушать Луну. Она же убеждена, что квиддичные команды шпионят для министра, — Гермиона встала и отошла от Джинни. Весь короткий пусть обратно к Гарри она бормотала. — Гермиона Джин Пакл…серьезно что ли?

— Ты попросил Джинни объяснить, почему она думает, что мы должны встречаться? — обвинительно спросила Гермиона.

— Вообще-то, я попросил ее объяснить, почему она думает, что мы выглядим так, будто встречаемся, — ответил Гарри, посмотрев на Гермиону так, будто это имело какое-то значение.

Гермиона рыкнула от негодования, а затем упала рядом.

— Почему? — нехарактерно для себя проскулила Гермиона. — Почему ты спрашиваешь такое?

— Потому что это прекрасное дополнение к списку?

— Я ждала ответа, а не еще один вопрос, — сжав губы, заявила Гермиона.

— Потому что я считаю, что это будет прекрасным дополнением к списку, — твердо повторил Гарри.

— Не думаю, что эссе нужно прикладывать к списку, Гарри. Он и так будет достаточно длинным. В школе около тысячи студентов, и каждый из них, похоже, убежден, что мы поженимся на следующей неделе.

— Мы должны исчезнуть на следующей неделе и проверить, будут ли они считать, что у нас медовый… подожди секундочку. Эссе? Что ты… — прежде чем Гарри смог закончить свой вопрос, Гермиона указала ему на Джинни. Гарри проследил взглядом за ее пальчиком. Его глаза широко раскрылись, когда он заметил огромный пергамент на столе перед Джинни, на котором были видны написанные убористым почерком абзацы. Такая работа могла составить достойную конкуренцию любому эссе Гермионы.

— Вау, — произнес Гарри. — Либо у Джинни хорошее воображение, либо нам нужно перестать дружить. Да я же просто шучу! — успокаивающим тоном добавил он, заметив испепеляющий взгляд Гермионы.

— Я правда не вижу того, что видят они, — вздохнула Гермиона, опустившись рядом с Гарри и положив голову ему на плечо, а затем слегка вытянув шею, чтобы посмотреть на него.

— Как и я, — ответил Гарри, обняв ее за плечи и опустив голову на ее макушку. — Мне просто нравится мучать тебя этой ситуацией, — добавил он, повернув голову так, что между их лицами оставалась всего пара сантиметров.

— Но почему я? — рассмеялась Гермиона. — Они же думают, что мы оба влюблены друг в друга, надеюсь, ты еще помнишь об этом?

— Я же невероятно красивый парень со шрамами прошлого, который спас весь мир, — с серьезным выражением сказал Гарри. — А ты всего лишь моя напарница.

Гермиона окинула Гарри взглядом «Да ладно?», а затем ткнула его локтем в живот.

— Ладно, ладно! Ты просто невероятно умная напарница, которой выпала честь спасать мою задницу из любой ситуации, даже если ты сама практически находилась при смерти, каждый год со дня моего одиннадцатилетия.

— Все еще не совсем верно… — пропела Гермиона, снова ткнув его.

— Хорошо, ты невероятно умная героиня, которой приходилось спасать задницу этого беспомощного человека из неважно какой ситуации с тех пор, как ему исполнилось одиннадцать, — исправился Гарри. — Так лучше?

— Намного, — ухмыльнулась Гермиона, когда Гарри снова прислонил свою голову к ее. — Однако ты так и не ответил на мой вопрос, — напомнила она ему.

— Это на который?

— Что заставляет людей думать, что мы — пара?

Прежде чем Гарри смог ответить, их окликнула Джинни.

— Может, подумаете о покупке зеркала? Вы же знаете, оно никогда не лжет.

— Джинни… — предупреждающим тоном начала Гермиона, но Гарри аккуратно ткнул ее под ребра и прошептал:

— Игнорируй ее.

— Хорошо, — проворчала Гермиона. — Но я делаю это не по своей воле. Просто для протокола.

— Ты никогда не делаешь что-то по своему желанию, когда дело касается Джинни.

— Кажется, пришло время внести кое-какие изменения в неких дружеских отношениях, — задумчиво произнесла Гермиона.

— Я все слышала! — крикнула Джинни через всю комнату.

— Тогда, надеюсь, ты сможешь понять мой намек! — ответила Гермиона таким же выкриком, повернув голову, чтобы посмотреть на подругу.

— Не раньше, чем ты поймешь свой, — возразила та.

— Что это вообще должно значить?

— Это значит…

- Мерлина ради, заткнитесь! — взревел Дин, который сидел почти что рядом с ними. Он раздраженно поднялся и покинул гостиную, отправившись в спальню.

— Как трогательно, — пробормотала Гермиона, а затем призвала пару вязальных спиц и принялась за носки для домашних эльфов. — Не могу поверить, что ты встречалась с ним, Джинни.

— По крайней мере, у меня хватило смелости пригласить на свидание того, кто мне нравился, — прорычала та.

— Джинни, мне не нравится Гарри, — повторила Гермиона, кажется — нет, вроде и вправду — в тысячный раз.

— Хорошо, позволь мне перефразировать: итак, у меня, по крайней мере, есть мозги, чтобы понять, когда мне кто-то нравится. И, кстати, я закончила, — сказала Джинни, сворачивая свое четырехфутовое эссе. Она подошла к сидящей на диване парочке и бросила пергамент им на колени. — И я не черпала доказательства из воздуха, чтобы вы знали.

— Ты в этом уверена? — спросила Гермиона, беря в руки эссе, но Джинни уже ушла в спальню.

— Должна ли я прочитать это тебе? — держа в руках пергамент, спросила Гермиона.

— Почему бы и нет, — ответил Гарри. — Это должно быть интересно.

— Ставлю на то, что так и есть, — хмыкнула Гермиона. — Я пропущу вступление, потому что оно всегда достаточно скучное, а также мы знаем все ее тезисы, так что… — она прочистила горло и начала читать.

«Гарри и Гермиона демонстрируют свою внутреннюю связь, поскольку постоянно нуждаются в физическом контакте друг с другом. Их часто можно заметить сидящими вместе, голова Гермионы на плече Гарри, а его рука крепко обнимает ее за талию или плечи. Именно такую форму объятий выбирают парочки. Так что становится ясно, что на каком-то глубоком подсознательном уровне они понимают, что влюблены друг в друга».

Гермиона в удивлении широко открыла рот, переводя взгляд с пергамента на Гарри и обратно. Их взгляды встретились, и они тут же отпрыгнули друг от друга.

— Объятия парочки? — усмехнулся Гарри, взлохмачивая пальцами волосы. — Честно, где она, черт возьми, взяла все это?

— Понятия не имею. Действительно, глупое эссе, — тем не менее, взглядом Гермиона проследовала к тому месту, где только что сидела в объятиях Гарри. — Очень глупое эссе с явно выдуманными доказательствами, которые свидетельствуют лишь о сверхактивном воображении его автора, — твердым голосом сказала она.

— Определенно, — согласился Гарри.

На какое-то мгновение повисла тишина, затем Гермиона быстро предложила:

— Больше не сидим… так?

— Больше не сидим так, — кивнул Гарри. — Покажем им, что наши отношения на все сто процентов платонические.

— Точно, — Гермиона осмотрела комнату, а затем осторожно пересела на красный диван, пока Гарри нервно устраивался в такого же красного оттенка кресле.

Оба чувствовали невероятный дискомфорт, но при этом не хотели признавать того, что так сидеть оказалось гораздо неудобнее, чем в объятиях друг друга.