Merry Dancers: парадокс времени (гет)

Наши дни

На улице громыхало так, что тряслись оконные рамы, Гарри Поттер всматривался в темень, вспыхивающую неровным горизонтом простирающегося на многие километры леса, не зная, что делать. Его племянница Виктория пропала, ее родители задали ему, Главе Аврората, хорошую трепку. Еще никогда прежде никто, даже собственный муж, не видел Флёр в таком гневе. В отличии от бледной, впавшей в меланхолию, не способной произнести и слово Авроры, Флёр до хрипоты кричала, выясняя почему Гарри позволил подобному случиться. Родителям мистера Кинга и мистера Олдриджа направили сов, с ними Гарри планировал встретиться на следующий день. Только что покинувших Малфой мэнор, неожиданно ставший штабом решения проблемы, Уизли было на сегодня достаточно.

Он все еще не мог переварить услышанное и периодически возвращался взглядом к сидящей в кресле оранжереи Луне, точнее, Авроре — пес ее не разберет. Она смотрела на фикус в горшке, а может и вовсе сквозь него, и практически не моргала, не пугаясь и не вздрагивая от беснующейся за окном стихии. Люциус отбыл встретить неожиданного гостя — Ксенофилиуса Лавгуда, которого Гарри просто не мог вписать в картину роскошного мэнора даже в качестве гостя. Люциус Малфой остался таким же заносчивым и высокомерным снобом, ненавидящим магглорожденных, но, тем не менее, он помогал Дамблдору, и теперь Гарри разгадал эту невероятную загадку. Люциус Малфой оказался его любимым правнуком… И хотя Аврора по-настоящему была внучкой Аберфорта, но именно Альбус Дамблдор стал путеводной звездой для нее и семьи Малфой. Если бы Гарри не пережил этот тяжелый день и вечер в обществе Авроры, он бы ни за что не поверил. Как не поверил бы и в то, что Люциус Малфой, мужчина старше ее более чем на пятнадцать лет — ее сын. На сегодня было достаточно потрясений.

Сильно ныла рана, полученная во время стычки с контрабандистами, но Гарри не подавал вида. Джинни будет просто в бешенстве, он уже предвкушал, что она, подбоченившись, в точности, как ее мать, с порога строго скажет: “Гарри Поттер! Где тебя келпи носили?!”, но увидев изнеможение на лице мужа, тотчас оттает и начнет хлопотать над его раной, оставленной Сектумсемпрой. Казалось бы, Главе Аврората не пристало идти в авангарде на смертельные проклятия противника, но даже Джинни не смогла переубедить его, что пора оставить полевую работу и заняться бумагами и командованием молодняком. Возможно, именно так проявлялся поствоенный синдром, но Гарри, увы, тосковал по приключениям.

Ксенофилиус замер в дверях, не в силах пошевелиться. Он смотрел на бледную Аврору, казавшуюся совсем крошечной в большом кресле. Люциус прокашлялся, и Ксенофилиус сделал несколько неуверенных шагов внутрь.

— Добрый вечер, мистер Лавгуд, — сказал Гарри сдержанно и протянул руку.

Ксенофилиус, не отрывая взгляда от Авроры, на миг заключил протянутую ладонь в свои и пробормотал неразборчивое приветствие. На его лице отразилось знание произошедшего; вероятно, ведя гостя по длинным коридорам, Люциус успел многое ему рассказать.

— О, Луна, милая, мне очень-очень жаль, — Ксенофилиус сделал несмелый шаг вперёд. — Боюсь, мне нужно признаться.

— Что случилось? Что ты здесь делаешь, отец? — она обратила на него обреченный взгляд, готовая ко всему, что угодно.

— Джоконда была у меня сегодня днем, — поведал тот, не глядя на других присутствующих в оранжерее. — И я боюсь, что ей уже очень многое известно. Не знаю, как она докопалась до правды и вышла на меня, но, Луна, она знает, что ты путешествовала в прошлое. И когда Джоконда увидела нашу с тобой фотографию, прошу, не вини меня, я забыл спрятать ее, она не была удивлена.

За долгий вечер на лице Авроры появилась первая эмоция — она нахмурилась.

— О чем еще она могла догадаться или узнать?

— Ох, Аврора, прекрати гнать от себя эту мысль. Она уже приходила ко мне за ответами. Мистер Лавгуд, вам не за что себя винить. Моя сестра, — впервые так назвал ее Люциус, — уже некоторое время догадывается о том, кто ее отец, только до визита к вам она, скорее всего, не могла понять, как это произошло. Не имею ни малейшего понятия, как она вышла на Луну Лавгуд, но теперь, я уверен, в ее голове сложилась полная картина.

— Люциус, — голос Авроры звучал несвоевременно робко, — как думаешь, легко ли поверить в путешествие в прошлое? Хроновороты уже давно канули в Лету, но и они не могли перенести в прошлое дальше, чем на пару часов...

— Аврора, у нее в руках артефакт, хранящий воспоминания Тома Риддла, — напомнил Гарри слова Дамблдора. — Даже если поверить в твое путешествие во времени сложно, то сова развеяла эти сомнения.

Ксенофилиус, хоть и не понимал, о каком артефакте идет речь, но немного приободрился, ведь он винил себя в том, что стал причиной раскрытия тайны. Как оказалось, Джоконда и без того все знала, а придя к нему, лишь только подтвердила свои догадки.

Вскоре Гарри Поттер и Ксенофилиус покинули Малфой-мэнор, оставив мать и сына наедине. Домашние тоже не мешали — об этом позаботился Люциус. Им придется как-то объяснить сегодняшних гостей, а также присутствие якобы только что уехавшей восвояси Авроры, но всё это подождёт.

— Аврора, — голос Люциуса зазвучал странно настороженно и негромко; взмахом волшебной палочки он подвинул еще одно кресло ближе к матери и присел, чтобы, подобно Ксенофилиусу, заключить ее ладони в свои. — Я тоже должен признаться тебе кое в чем.

Она обратила на него взгляд красных от слех, уставших глаз, уже не собираясь удивляться, вот только совершенно не ожидала следующих его слов:

— Мне Дамблдор не подправлял память, — признался он, не прерывая зрительного контакта, — я всегда знал, что случится с Джокондой, и, в отличие от других, я помню каждую нашу встречу с некоей Александрин Моро…

* * *

"Хогвартс, ноябрь 1977 года"

Из-за недавнего нападения на магглов в ближайшей от Хогсмида деревне, во время матча Слизерин-Гриффиндор было принято решение об усилении мер безопасности, и поэтому вахту несли все три аврора, пребывающие в Хогвартсе. Но, так как Джоконда дежурила и ночью, ей досталась наиболее простая задача — наблюдать за матчем и студентами из профессорской ложи. Не уснуть могло бы помочь выданное Слагхорном тонизирующе зелье и бодрящие чары, но Джоконда опасалась принимать какие бы то ни было зелья и использовать на себе заклинания, чтобы старания стать анимагом не пошли прахом. Все дело в том, что она носила за щекой лист мандрагоры, который, как и предвещал М.П.Г., помогли достать ей новые друзья. О, конечно же, друзьями они не были, ведь находились у нее на крючке, однако в обмен на свои услуги получили обратно свою драгоценную карту, а также покровительство аврора. Впрочем, к такому сомнительному дару они отнеслись скептически, но спорить не стали, тем более, что после того как Джоконда станет анимагом, она, что называется, будет такой же нарушительницей закона, как и они. Сириус открыто назвал ее самонадеянной, ведь к тому, чтобы стать анимагами они готовились довольно долго — не менее года изучали теорию, на что она ответила, что ей повезло иметь рядом таких опытных, готовых прийти на помощь в любую секунду анимагов, как они. Джеймс Поттер только фыркнул и скривился в ответ на ее улыбку, Римус Люпин усмехнулся, словно восхищенный ее смелостью. Но Джоконда и не претендовала на звание близкой подруги, понимая, что ребята видят в ней угрозу.

Матч подходил к концу, ловцы, заприметив золотой блик возле трибуны, наполненной хаффлпаффцами, метнулись туда — сначала один, за ним запоздало — второй. Слизерин выигрывал по очкам, и Джоконда по привычке, даже невзирая на усталость, внутренне ликовала, хотя внешне оставалась спокойной. Вчерашняя студентка, она не могла не участвовать в жизни Дома, пускай отныне и дистанционно, и в какой-то момент, когда зрители и часть игроков обратились взглядами к ловцам, Регулус Блэк забил в среднее кольцо. Джоконда едва не подскочила на месте, но сдержалась, явив миру нечто вроде победной усмешки и негромкого: “Да!”. В следующий момент ее улыбка спала, стоило увидеть Сириуса, который в тот момент смотрел прямо на нее, хмуро изогнув бровь.

С чего бы ей радоваться победам Слизерина? Хотя, впрочем, почему бы и нет? Джоконда не обязана была поддерживать нейтралитет, да и профессора тоже. Гораций Слагхорн ёрзал задом по скамье, изображая нечто вроде победного танца, словно счастливый тучный пес.

Тем временем за ловцами следил Финн, все еще выглядя непривычно в спортивной мантии рефери. Его кудрявые волосы поддавались беспощадным порывам ветра, где-то внизу, словно заключенный на выгуле, нарезал круги вокруг стадиона Арчи. Гидеон ходил от трибуны к трибуне, будто школьный староста отлавливая студентов, которые пронесли на стадион кричащие шутилки из Зонко, чтобы пугать игроков.

Невзирая на нападение неподалеку от Хогсмида, в Хогвартсе было спокойно, а угроза Волдеморта казалась отдаленной и не столь опасной… До тех пор пока Джоконда не вспоминала встречу с Долоховым. Ни она, ни Арчи не стремились идти в авангарде под смертельные заклятия и больше не собирались рисковать своими жизнями, лелея надежду попасть домой. Они не были героями и не собирались ими становиться. Возможно, именно поэтому М.П.Г не предупредил о Уоллесе, чтобы не спугнуть их…

Джоконда перестала чувствовать вкус пищи еще неделю назад, а все из-за листочка мандрагоры, держание которого во рту доставляло неудобства. Сначала была горечь, из-за которой ее, бывало, подташнивало, затем щипало язык, а теперь и вовсе пропали все вкусовые ощущения. Джеймс предупреждал об этом, а его друзья кивали. Мальчики не доверяли неожиданно протиснувшейся в их узкий круг девушке-аврору и терпели ее присутствие только из-за того, что она сохраняла их тайну, проще говоря — шантажировала.

Стадион взорвался овациями, когда гриффиндорский ловец поймал снитч. Во все времена, когда Гриффиндор одерживал победу над Слизерином, овации казались громче, чем во время других матчей. В этой бесконечной гонке за первенство у Гриффиндора всегда было огромное преимущество в виде фанатов. Гораций Слагхорн с несвойственной ему злостью сверлил взглядом Финна, хотя тот едва ли был повинен — до того, как был пойман снитч, Слизерин выигрывал по очкам.

Джоконда прищурилась от вспышки камеры, только сейчас заприметив на трибуне Слизерина, которая находилась напротив профессорской, троих знакомых — Викки стояла с фотоаппаратом в окружении Малфоев. Годящаяся в дочери Абрахасу, больше похожая на невесту Люциуса девушка — она фотографировала зависшую перед профессорами команду Гриффиндора и ловца, гордо держащего снитч. Уставшая, она запоздало осознала, что лучше бы пониже опустить капюшон, а то и вовсе не попадаться в кадр. Стоит поговорить с Викторией, чтобы та удалила негатив с этой фотографией.

Медленно спускаясь за еле передвигающим ноги Слагхорном, Джоконда едва удерживалась от того, чтобы закатить глаза или придать ему ускорения. В этом времени он был еще более толстым, чем в почтенном возрасте, когда, видимо, все же взялся за здоровье или же похудел по неким старческим причинам. Джоконда точно знала, что записанная статья о квиддичном матче отправится ближайшей совой в издательство, и намеревалась переговорить с Викки по поводу фотографий.

Та стояла под слизеринской трибуной, словно специально дожидалась ее. Малфои, казалось, не желали оставлять ее хотя бы на секунду. Учитывая незадавшиеся отношения с лордом Абрахасом, Джоконде стоило меньше попадаться ему на глаза, но она не считала себя натурой робкой, поэтому без тени сомнений разбавила их компанию.

— Добрый день, лорд Малфой, а вы, полагаю, мистер Люциус Малфой, — Джоконда протянула ладонь, не зная, как относиться к своему брату, которого всю жизнь считала дядей, — видела вас в Министерстве.

— Добрый день, и я вас видел, — кратко поздоровался он, в то время как отец одарил ее лишь сухим кивком.

Люциус, кажется, всегда был скептично настроен к незнакомцам, он взглянул свысока на протянутую ладонь, но строгий взгляд отца вынудил его ответить на рукопожатие молодого аврора.

— Александрин Моро, — представилась Джоконда немного запоздало, но нацепила одну из самых своих обаятельных улыбок, — могу ли я у вас украсть Валери ненадолго?

Кажется, ее доброжелательность и улыбка немного дезориентировали обоих Малфоев, словно они ожидали от нее немного другого — например, смертельных проклятий. Она играла с огнем, и, ох, как это было опасно. Единственной ее защитой был Хогвартс: известно, что Пожиратели не осмелятся вторгнуться в школу до Второй Магической Войны. Так или иначе Джоконда понимала, что информация о ней уже могла дойти до ее отца.

Когда Викки подошла, Джоконда попросила лишь об одном — не отправлять снимки в редакцию. Викки в ответ уверила, что опасности никакой: фокусировалась она на членах команды, да и расстояние не позволит разглядеть лица на трибуне позади. Она пообещала посмотреть негативы лично, чтобы не случилось казуса, но не отправить фото не могла. По крайней мере, М.П.Г. не предупреждал ни о чем по поводу фотографий, значит все шло именно так, как должно было идти.

— Я думаю, мне не показалось, что лорд Малфой весьма холодно настроен по отношению к тебе, — шепнула Викки, кокетливо заправив за ухо локон волос, вырвавшийся из капюшона из-за сильного ветра.

— Скажи мне, что ты делаешь? — неуверенно спросила Джоконда, совершенно запутавшись; как-то неделю назад она заметила грустный взгляд подруги в сторону Ремуса Люпина, но лорд Малфой...

Плечи Викки немного опустились, взгляд изменился — с лучезарного до мрачного.

— Я всего лишь играю свою роль, я в Хогвартсе только благодаря ему, Каффа меня недолюбливает. Недолюбливает из-за благосклонности лорда Малфоя. В общем, здесь палка о двух концах. Я в ловушке, — пояснила Викки, — поэтому даже не думай осуждать меня. Мы общаемся как друзья, по крайней мере, я даю это понять.

— Ты же понимаешь, что за свои услуги он в конечном итоге потребует большего. Это Малфои, Ви... Валери, они всегда получают то, что хотят. Уж поверь, Абрахас Малфой точно. Я знаю эту семью получше твоего, просто будь аккуратна, не заиграйся, — Джоконда проявляла несвойственную ей заботу, однако они — путешественники во времени — так или иначе были связаны.

— Мы собираемся отправиться в Хогсмид и обсудить детали статьи о Люциусе, как о самом молодом и перспективном сотруднике Отдела международного магического сотрудничества, — уже намного громче сказала Викки, чтобы те услышали. — Возможно, ты захочешь присоединиться?

— Полагаю, что мисс Моро нужно нести службу, — тут же вырвалось у Абрахаса, который, как и сын, не сильно желал ее компании.

— Я думаю, что мисс Моро составит нам отличную компанию, — неожиданно заявил Люциус, на что у Джоконды и Абрахаса непроизвольно вытянулись лица. — Тем более, мисс Уэмпшир наверняка достаточно успела узнать обо мне от тебя, отец.

Тот сверкнул взглядом в сторону сына. Джоконда знала о суровом нраве Абрахаса и, честно говоря, удивилась подобной дерзости и совсем непрозрачных намеков от его сына. Викки сделала вид, что не заметила очевидной издевки, а только с фальшивой улыбкой указала в сторону Хогвартса. По дороге им встретился Гидеон, который лишь только взглянул на странную компанию и побрел в сторону замка.

— Как вам Британия, мисс Моро? — завел непринужденный разговор Люциус, с которым ей посчастливилось оказаться в паре.

— Пейзаж довольно мрачный, если говорить о городах, но природа Шотландии пришлась мне по вкусу. Конечно, если бы не частые ливни в это время года, — ответила она, поддерживая вполне обычную светскую беседу.

Удивительно, как отличались друг от друга они, будучи единоутробными братом и сестрой... Люциус был похож на мать лишь отчасти — носом, цветом волос и глаз, все остальное словно срисовали с Абрахаса. Джоконда же была точной копией отца, словно леди Уинтер не имела к ней ровным счетом никакого отношения.

— Я тоже всегда любил Хогвартс и его окрестности, — поделился Люциус; стоило ли ждать от внезапного радушия подвоха?

Она затылком ощущала на себе взгляд Абрахаса, и он ей не нравился.

— Сколько прошло с постановления Крауча о приеме в Аврорат иностранных рекрутов? Месяца три? Надолго ли вы планируете задержаться?

— У меня годовой контракт, — ответила Джоконда честно, — но возможна его пролонгация, зависит от моего желания и от предложения “остаться”, — расплывчато пояснила она, как вдруг неожиданно Люциус подхватил её за талию и резко привлёк к себе.

Возмущение на ее лице едва успело образоваться, прежде чем она поняла, что, зазевавшись по сторонам, едва не угодила в огромную лужу, и брат попросту спас ее.

— Осторожнее, мисс Моро, вы же не хотите свалиться с простудой, — немного ехидно сказал он когда она отпрянула с унылой мыслью, что свалиться может только от усталости.

Она не очень понимала, зачем позволила Викки утащить ее с собой, но подозревала, что таким образом та хочет оказать медвежью услугу и подружить Джоконду с ее же родственниками, не подозревая, насколько близкими они на самом деле являются. Люциус после довольно тесного “спасения” выглядел очень довольным, он улыбался, а его глаза по-лисьи щурились, словно он одержал какую-то одному ему понятную победу.

В пабе “Три Метлы” оказалось слишком людно, впрочем, как и в “Чайной мадам Паддифут”, потому что все квиддичные фанаты хлынули в Хогсмид праздновать победу или сокрушаться из-за поражения. В поисках уединения четверке пришлось арендовать отдельный угол у Паддифут и за внушительную сумму огородить его ширмами и заглушающими заклинаниями от посторонних глаз и ушей. Джоконда и Виктория и не знали, что так можно, но, похоже, Малфои всегда умели получать то, что хотели.

Абрахас не сводил подозрительного взгляда с присоединившейся к ним нежданной гостьи. Им пришлось сесть друг напротив друга, так как Викки приступила к работе, чтобы поскорее закончить, и стала осыпать вопросами Люциуса.

— Итак, мисс Моро, как вам Британия? — задал Абрахас негромкий вопрос, встретив беззлобную усмешку.

— Лорд Малфой, ваш сын задал этот же вопрос десятью минутами ранее и получил вполне положительный ответ. Но добавлю еще, что у меня не было достаточно времени, чтобы осмотреться. Я бы хотела посмотреть Эдинбург, надеюсь, как-нибудь мне это удастся.

Впечатление первой встречи было довольно трудно исправить, ведь она показалась ему наглой девицей, еще и напугала схожестью с Томом Риддлом.

— Что ж, Эдинбург — красивый город, но если хотите погрузиться еще глубже в Шотландию, то советую вам посмотреть Инвернесс, а также отдаленные от городов древние замки и крепости, — он пошел на контакт вынужденно, возможно, ради своей спутницы — Валери, чья одобрительная улыбка не скрылась от Джоконды.

Ох, Викки играла с огнем — это сложно было отрицать. Вопрос времени — когда лорд Малфой пойдет в наступление, требуя плату за свое покровительство. Он не смотрел на нее плотоядно или как на собственность, но не оставалось сомнений, что вскоре это изменится.

— Спасибо, я обязательно там побываю.

— Мисс Моро, что заставило вас пойти работать аврором? — спросил он, видно пытаясь разгадать связь с Томом Риддлом.

— Я рано потеряла родителей, лорд Малфой, и семья моя была небогатой. Аврорат оказался наиболее логичным способом получить образование и при этом не умереть с голоду. У меня была приличная стипендия, а также комната в общежитии. Если вы подумали, что стать аврором — было моей мечтой, то нет, поначалу нет. Но сейчас эта работа начинает мне нравиться, думаю, что я сделала правильный выбор, — развернуто и будто бы искренне ответила она.

Абрахас немного откинулся на стуле, покручивая на столе сахарницу.

— Неужели у вас совсем не осталось родственников?

— О, вероятно остались, но мои родители не очень-то любили о них говорить. Род моей матери заканчивается на ней, а родители отца сгнили в тюрьме за пособничество Гриндевальду.

— Вы так легко об этом говорите, о Гриндевальде, — негромко заметил Абрахас, но Люциус и Викки уловили каждое слово; интервью то ли завершилось, то ли они нашли соседнюю беседу намного более занимательной.

Джоконда и впрямь говорила об этом слишком спокойно. Она совсем забыла, что находится во времени, когда преступления Гриндевальда еще не затмились преступлениями Волдеморта и не канули в Лету, оставшись лишь на страницах учебников.

— Я — аврор, лорд Малфой, и честный человек, мне незачем о себе что-либо скрывать. Впрочем, вы тоже не выглядите удивленным, словно каждый день на улице вам встречаются волшебники, рассказывающие о связях с Гриндевальдом или Волдемортом, — совершенно спокойно отбила она, прекрасно зная, как глубоко могли зайти оба Малфоя в поисках информации о ней.

У Джоконды не было мании преследования, но она была уверена, что о ней наводили справки многие заинтересованные лица. В момент занимательной беседы, когда обстановка снова начала накаляться, перед столом появился уже знакомый Джоконде эльф — Добби, сообщив, что в Малфой-мэнор прибыл Барнабас Каффа.

— Он, однако, рано, но не вижу повода заставлять Барнабаса ждать, — Абрахас мазнул равнодушным взглядом по Джоконде и остановился на Викки. — Мисс Уэмпшир, вам следует отправиться со мной, так как тема разговора как раз будет касаться вас, — он усмехнулся по-доброму, на что-то намекая.

Викки не заметила ничего зазорного в его жестах, взглядах и словах, или же сделала вид. И только лишь Джоконда знала, что это была мастерская актерская игра. Впрочем, и не заметить, что лорд Малфой весьма хорош собой она тоже не могла, хотя и был в ее понимании староват. Занятая подобными мыслями, она вдруг поняла, что Люциус не собирается следовать за поднявшимся, чтобы подать пальто журналистке, отцом. Что ж, Джоконда не стала торопиться в Хогвартс. Она сделала глоток кофе и внимательно посмотрела на собеседника.

— Люциус, не забудь, что вечером у нас будет ужин с Нарциссой и ее родителями, — словно проведя между оставшимися черту, напоследок предупредил лорд Малфой.

Викки, вскинув бровь, в последний раз взглянула на подругу и кивнула Люциусу. Как только они вышли за ширму, Джоконда обратила острый, быть может, наглый взгляд на брата, неприязненное отношение которого буквально витало в воздухе. Она прекрасно понимала, что Люциус будущего скрывал от нее очень многое, как и остальные. Или, быть может, здесь имел место массовый Обливиэйт. История уже знала подобный случай, когда Гром-птица не без помощи зелья, создав бурю, стёрла память целому городу. Но Джоконде казалось, что это явно не ее случай. Все было подозрительно.

— Мадам Паддифут, — сказал Люциус, когда та зашла забрать пустые чашки только что ушедших гостей, — будьте добры две порции вашего фирменного штруделя.

Не став возмущаться подобной самостоятельностью, Джоконда только проследила за мадам Паддифут, скрывшейся за ширмой, и вернула взгляд на собеседника, чей интерес к ней не оставлял никаких сомнений. Впрочем, этот интерес был не самым доброжелательным.

— Читал статью о вас и мистере Джонсе — вам удалось ликвидировать некий темный артефакт, а также, несомненно, выжить после встречи с Антонином Долоховым. Слышал, что он один из самых опасных наемников волшебника, называющего себя Волдемортом, — издалека начал он.

— Несомненно, ничем иным, кроме как везением это сложно объяснить, — согласилась она; речь звучала несколько натянуто.

— Но все же, из этой истории мне неясно одно, зачем же они выпустили череп в небо, зная, что на него сбегутся авроры? — о причинах прямолинейности Люциуса оставалось только гадать, словно он не боялся выдать свою принадлежность к Тому Риддлу.

А впрочем, кем же на самом деле он был? Был ли он изначально на стороне Дамблдора? Стоило быть аккуратнее и продумывать каждое слово.

— Не могу отвечать за действия этих гнусных типов, мистер Малфой. Когда они выпустили череп, я уже практически была без сознания, — она только пожала плечами, играя в невинность; глаза Люциуса сощурились в подозрении. — Право, не понимаю, почему вам так интересна эта тема.

— Всего лишь праздное любопытство, — пояснил он; от фразы повеяло холодком.

В этом разговоре была определенная недосказанность и очевидная напряженность, и у Джоконды непроизвольно сформировалось впечатление, что именно Люциус и был тем, кто поставил за ней слежку. Интуиция волшебников подобна стихийной магии. Кажется, в баталии недоверчивых взглядов и сам Люциус осознал, что ей все известно. Она бы хотела применить Обливиэйт, чтобы скрыть эту досадную оплошность, но вспомнила, что М.П.Г. ни о чем подобном не предупреждал, значит, согласно его уверенности, любой шаг — будь то решение отнять у Люциуса память, будь то оставить — все равно приведет к одному результату.

— Кто вы, мисс Моро? — задал вопрос Люциус, первым перейдя в наступление столь стремительно, что она почти что растерялась.

Но словно сама судьба дала ей передышку, когда из-за ширмы появилась мадам Паддифут с двумя тарелками ароматнейшего штруделя. И только она вышла, на устах Джоконды заиграла не самая приятная из ее улыбок.

— А кем вы меня видите, мистер Малфой? — в этот момент она почему-то вспомнила израильского сокурсника Мэнни, который имел дурную привычку отвечать вопросом на вопрос.

Отбитая подача вызвала встречную надменную улыбку. Люциус, видно, колебался, спрашивать ли еще что-то, ведь перед ним сидел аврор, хотя и не такой простой. Он был так же хитер, как и в будущем, даже внешность его будто совсем не претерпела изменений, разве что не было этих с каждым годом углубляющихся морщинок у губ и глаз и, несомненно, начавших обвисать в силу возраста скул. Будь возможность, Джоконда бы не отказалась посмотреть и на Нарциссу, которая, несомненно, в юности была весьма хороша собой.

— Мисс Моро, после того случая с Долоховым вами заинтересовались очень серьезные волшебники, — вполголоса начал он, на удивление не опасаясь открытости. — Но вы ведь и так это прекрасно знаете, однако ясны ли вам причины подобного интереса?

— Мистер Малфой, я не имею ни малейшего понятия, почему вы вдруг заговорили о преступнике Антонине Долохове. Я спишу это на любопытство в связи с вышедшей заметкой в Ежедневном Пророке. Касательно ваших слов о "серьезных волшебниках" советую быть немного осторожнее в выражениях, как аврор, я могу неправильно вас понять и обнаружить в ваших словах намек на связь с некоей не вполне легальной организацией, — понимая, что разговор приобретает опасный оборот, Джоконда поднялась с места, не притронувшись к восхитительно пахнущему творению кондитера мадам Паддифут. — Дабы не наломать еще больше дров, пожалуй, нашу встречу стоит завершить на этой ноте.

Как истинный джентльмен, Люциус поднялся с места вместе с дамой. Казалось, он должен был негодовать из-за ее ответа, но собеседница сделала вид, что приняла его слова за туманный намек, хотя они кричали о его принадлежности к Лорду Волдеморту. Теперь не оставалось сомнений, что никому не известная француженка Александрин Моро со взглядом столь же острым, как и у его хозяина, была очевидно в курсе происходящего в Британии не только как рядовой аврор. Люциус должен был поговорить с Лордом о ней, он слишком долго ждал. Лорд считал его своим фаворитом среди прочей молодежи, и значит, он ему доверял...

* * *

— ...Значит, ты и Руквуд знали, что эта девица расхаживает по Министерству уже три месяца? — Лорд усмехнулся; кажется, он вовсе не был зол, но все знали, что за этим спокойствием может скрываться неотвратимое наказание — например, участь лишиться титула фаворита. — Почему мне рассказал об этом Антонин Долохов, с которым она имела несчастье встретиться некоторое время назад?

"Потому что Антонин Долохов — тупой головорез, которому несвойственно проверять информацию, прежде чем предоставлять ее", — пронеслось в голове у Люциуса; он взглянул на Августа, по обыкновению почесывающего свою щеку во время волнения — тот был молчалив и даже не смотрел в сторону товарища.

— Мой Лорд, мы следили за ней, подключили нескольких людей в Министерстве и в Аврорате, пытаясь узнать, кто эта девушка и почему она так похожа на вас. Мы не вмешивались, думая, что она может быть вашим агентом.

— Люциус, — негромкий вкрадчивый голос Лорда заставлял леденеть в жилах кровь, но только не у гордого Люциуса Малфоя. — Неужели я мог сделать шпионом того, кто так сильно на меня похож? Того, кто наверняка этим привлечёт к себе внимание?

В силу своей молодости и положения он был не из пугливых волшебников, да и отец никогда бы не позволил сыну вырасти мямлей, но Люциус принимал правила игры. Он попал в сформированное задолго до него общество волшебников, свято чтящих чистоту крови и своего лидера, способного избавить мир от предателей крови и грязнокровок. Волшебник в кожаном кресле перед ним, их несомненный лидер, могущественный чистокровный маг — был высоким худощавым мужчиной с тонкими бледными пальцами и острыми чертами лица. Его черные глаза, казалось, поглощают свет...

"Люциусу еще только предстояло узнать истинное лицо этого волшебника в будущем, когда обезумев сначала от Пророчества о Мальчике-Который-Выжил, а затем от долгих лет скитаний в виде бесплотного духа он превратится в кровожадного монстра. Сейчас же Лорд пока еще был вменяем и скрывал свое происхождение; причисляя себя к роду Гонтов, он умалчивал об одной-единственной детали — о том, что его отец был магглом. Те, кто вырос с ним и учился в Хогвартсе, благоразумно помалкивали, многим из них он изменил память. Нынешний Волдеморт пока еще редко использовал телесные наказания на своих соратниках, держа ярость внутри. Он уже наводил ужас на магическую Британию, но его соратники питали к нему не страх, но уважение и почтение, видя в нем ученого и лидера, способного очистить их мир от мугродья".

— Мой Лорд, вы правы, — выдавив скупую улыбку, сказал Люциус, все еще удивляясь, что позволяет себе обращаться к кому-то подобным образом; отец был бы просто в ярости. — Однако вам наверняка известно, мисс Моро запустила в небо ваш знак при встрече с Уолесом и Долоховым, поэтому у нас не оставалось сомнений, что она как-то связана с вами, а иначе как она могла узнать, как это делается?

— Мой Лорд, Люциус говорит совершенную правду, она не могла знать этого заклинания, но теперь, благодаря ее показаниям, заклинание стало общеизвестным, — задумчиво произнес Селвин, выйдя в центр; как представитель аврората, он мог с уверенностью утверждать, что заклинание до этого случая не было известно аврорам.

— Девушка из Франции, похожая на меня как две капли воды, о которой мы не смогли узнать ровным счетом ничего. Девушка, которая знает то, чего знать не должна... — задумчиво произнес Лорд, забыв о мимолетном возмущении, однако умолчав об одной детали, якобы сочтя ее незначительной — по словам Боргина, сова подходила под описание той вещицы, что Том Риддл, уезжая из Британии на долгих девять лет, оставил на память Авроре Уинтер — пожалуй, это вызывало наибольшее количество вопросов. — Люциус, у нас есть перспективные слизеринцы на шестом и седьмом курсе?

— Да, мой Лорд, я вам рассказывал о них — это Кайл Мальсибер, Альберт Эйвери и Северус Снейп, последний — полукровка, но он действительно талантливый парень, подающий большие надежды в...

— Это неважно, — спокойно сказал Волдеморт, — пускай следят за каждым ее шагом и доносят тебе. Если она действительно стоит моего внимания, то наша встреча непременно состоится.

— Да, мой Лорд, — ответил Люциус, который уже давно установил за ней слежку в Хогвартсе силами именно этих студентов, вот только ничего подозрительного за ней пока что замечено не было… кроме разговора в кафе мадам Паддифут.

Вопреки желанию поскорее отправиться на ужин с семьей Нарциссы, Люциус задержался в особняке на севере Уэльса, где проходили еженедельные собрания Пожирателей Смерти. Он посчитал нужным сообщить Волдеморту о сегодняшнем разговоре с мисс Моро и то, чем он закончился — отдельно. Люциус всегда оставлял самые важные сведения для разговора с глазу на глаз, ведь ушлые соратники только и ждали случая использовать любую кроху информации, чтобы выслужиться перед лидером. Именно скрытность позволяла Люциусу оставаться в ближнем круге. И когда он вошел в слабоосвещенный кабинет, Лорд встретил его коварной улыбкой.

— Я ждал тебя...