Merry Dancers: парадокс времени (гет)

— И снова это место... — Джоконда, проморгавшись после того, как было снято ослепляющее заклинание, огляделась.

В неприбранной, замшелой лачуге пахло сыростью и стариной. Балдахин над громоздкой кроватью, возможно, когда-то был бордовым, но так рисовало лишь воображение Джоконды. Именно здесь, в "тайнике", как называли это место гриффиндорские подельники, хранился хрустальный фиал с замученным месячным ношением за щекой листом мандрагоры и другими необходимыми ингредиентами. Джоконда понимала, что они находятся вне Хогвартса, что это место — ни что иное, как Визжащая Хижина, но не признавалась ребятам, что знает об этом. Под ослепляющим заклятием они привели ее сюда во второй раз, как только сверкнула грозовая молния, погрузив Хогвартс в промозглый водопад дождя. Здесь, по словам Сириуса, ничто не помешает первому превращению. Люпин и Питтегрю отсутствовали, они не доверяли Джоконде и максимально дистанцировались от нее. Остальные были такого же мнения, но у Сириуса не было выбора, а Джеймс не мог его бросить, хотя и в его глазах, чуть увеличенных диоптриями круглых очков, плескалось подозрение. После всполоха молнии, хлестнувшей горизонт Запретного Леса, словно кнутом, Джоконда, не веря своей удаче, уже готова была перейти к финальной стадии превращения. Ее самонадеянность с одной стороны восхищала новых друзей, но с другой — настораживала. У нее была возможность втереться в доверие, ведь, подобно им, Джоконда будет незарегистрированным анимагом, и что за подобное ее могут выгнать из Аврората и даже посадить. Теперь это была общая тайна.

Повторяя одно и то же заклинание на рассвете и на закате ежедневно, она все думала, каким животным сможет обернуться, ведь анимаги не способны выбирать самостоятельно. Зная то, кем являлся ее отец, способность говорить на парселтанге, Джоконда была уверена, что ей уготовано обернуться змеей. Тогда станет ясно, почему М.П.Г. так настойчиво это советовал, зная, что змея может перемещаться по трубам незаметно...

Шкаф, который в прошлый раз Джоконда запирала лично на множество заклинаний, открылся, и в вот в каком-то невероятном благоговении она смотрела на флакон с глотком кроваво-красного зелья. Изменившийся цвет означал, что она сделала все правильно.

— Ты все еще уверена, что хочешь стать анимагом? Первая трансформация может быть ужасающей. Я могу понять интерес, но ты заходишь слишком далеко. Если что-то пойдет не так, ты можешь на всю жизнь остаться животным или вообще мутировать во что-то отвратительное, а последствий не исправить, — на всякий случай напомнил Джеймс Поттер в очередной раз. — Мы готовились к этому год, Алекс, ты не можешь просто так взять и по щелчку пальцев стать анимагом. Как мы объясним другим, что с тобой случилось, если что-то пойдет не так?

— Джеймс, — наедине они звали друг друга по имени, — ты нагнетаешь. В своих силах я абсолютно уверена, но если ты так переживаешь, и если что-то случится, просто делайте вид, что ничего не произошло, и мы не знакомы, — Джоконда говорила уверенно, но внутри у нее все же не было такой уверенности, какую она хотела показать мальчишкам, чтобы не выглядеть трусихой, хотя риск действительно был велик.

Принять облик животного означало не только пройти все этапы подготовки, но и найти духовное единение с собой. По утрам и вечерам ей приходилось заниматься повторением заклинания в ожидании всполоха молнии, и в какой-то момент, как и говорили ребята, она стала ощущать двойное сердцебиение. Оставалось дело за малым — сегодня, спустя полтора месяца стараний, она наконец сможет обернуться животным. Благодаря М.П.Г. она делала все с холодной головой, совершенно не опасаясь последствий, и может быть, именно эта уверенность и позволяла ей идти к цели, не давая себе повода думать о неудачах. Джоконда была, несомненно, готова, и в какой-то момент Сириус посмотрел на нее совершенно по-другому — как на смелую девушку, а не на большую проблему, свалившуюся к нему на голову.

— У нас с друзьями не было такой уверенности, — в голосе Джеймса звучал скепсис и непонимание, отнюдь не восхищение.

— Джеймс, вспомни, сколько листов мандрагоры мы попортили, прежде чем хотя бы доносить их необходимое время? Уже одно то, что Алекс смогла сделать это с первого раза, вызывает восхищение. Посмотри на зелье — оно правильного цвета, — Сириус старался не вкладывать в голос особых интонаций, но новая знакомая уже давно перестала его раздражать, она не была похожа на других девушек, она была спокойной, серьезной и целеустремленной, возможно в силу возраста, ведь она была старше их на целых четыре года. По крайней мере, так думали ребята.

Сириус взмахнул палочкой, и вся мебель словно при помощи невидимых нитей разъехалась в стороны, освобождая больше пространства, когда Джоконда вышла на середину помещения с уверенным блеском в глазах, палочка выстрелила ей в ладонь из ножен на предплечье — изобретение для боевых магов. Скепсис испарился с лица Джеймса, когда она, направив себе палочку в грудь, уверенно произнесла: «Amato Animo Animato Animagus» и незамедлительно выпила зелье, без раздумий, без страха, словно это была простая бодрящая настойка. В полутьме Визжащей хижины Сириус увидел, как заблестели от слез ее глаза. Первая трансформация приносила боль и жжение в груди...

...Только благодаря какому-то чуду Джоконда сумела устоять на ногах, когда сквозь обжигающую внутренности боль стал пробиваться стук сердца, чужой, более высокий и частый, он мог принадлежать кому угодно. Уже уверенная, что это будет змея или нечто подобное, Джоконда внезапно раскрыла глаза шире, когда в сознании появилось вовсе не то, что она ожидала увидеть — Сириус объяснял, что облик ее животного появится в мыслях до превращения. То, что возникло в ее голове — не имело ни яда, ни острых клыков, ни чешуи ни даже шерсти... Все что она успела — это слегка возмутиться и усиленно заморгать, словно это могло прогнать злосчастную картинку. Однако пропадать она не хотела, а обратить заклинание уже было невозможно. Невзирая на моральную готовность ко всему, бешеный стук сердца заставлял испытывать сильнейшее волнение. Все вокруг почему-то стало увеличиваться в размерах или, быть может, уменьшалась сама Джоконда. Все четче становилась паутина в углу, все четче виднелось ее плетение, в то время когда ближайшие предметы медленно расфокусировались. Словно переднее ушло на задний план, а заднее на передний. Цвета немного изменились, потеряли яркость, но зато повысилась контрастность... Невзирая на обжигающую боль, Джоконда сумела ощутить и пропустить через себя каждое изменение, коснувшееся и слуха. Кажется, под половой доской пробежала мышь или некрупная крыса, а сквозняк проходящий сквозь щели между досками, стал свистеть громче, речь Сириуса было сложно разобрать, голос казался неприятно громким...

Шатаясь на когтистых лапах, словно впервые обретя способность стоять прямо, Джоконда пыталась разглядеть себя, но странное зрение и впрямь не позволяло выделить предметы вблизи. Одно она видела ясно — перья, бурые перья. Пытаясь устоять на лапах, она беспорядочно размахивала просто огромными крыльями, норовя завалиться набок и издавала незнакомые звуки... словно хищный крик ястреба, нападающего на добычу... Но, увы, это был не ястреб...

Не справившись с равновесием, она стала заваливаться набок, но Сириус бросился к ней на подмогу, некстати подставив руку под острый, словно бритва, клюв.

— Ай! Зачем клеваться? Алекс, успокойся, все хорошо, у тебя получилось!

Но она и сама знала и на эмоциях несла какую-то чушь, что со стороны выглядело как беспорядочная птичья болтовня. С клювом тоже нужно было справиться, да и со всем остальным. Стать животным — значит принять его инстинкты, и потому, если глаза замечали неприятно маячивший предмет, в данном случае это были руки Сириуса, клюв незамедлительно действовал. Ему наконец удалось обездвижить ее заклинанием и удержать стоя, чтобы Джоконда снова не упала. На Сириуса смотрели два очень недовольных сердитых янтарных, почти красных глаза обыкновенного филина, да такого огромного, что он прежде никогда не видел.

— А теперь я сниму заклинание, но даже не думай двигаться. Джеймс, подсоби.

Тот лениво взмахнул палочкой и филин вновь смог вертеть головой, но теперь старался больше не двигаться, так как каждое движение было неуклюжим. Филин сердито ухнул, когда Джеймс подобрал палочку Джоконды, откатившуюся в сторону во время обращения. Он не одобрял такого риска, зная, как долго они с друзьями готовились к тому, чтобы стать анимагами, и теперь ему было отчасти обидно, что какой-то самонадеянной девчонке, пускай она и была несколько старше него и даже аврором, с первого раза удалось добиться того, к чему они шли год. Это задевало его гордость.

— А теперь визуализируй себя, то, как ты выглядишь, чтобы снова стать человеком. Это несложно, просто представь, как исчезают перья, и ты снова увеличиваешься в росте, у тебя отрастают волосы, а сквозь перья появляется кожа... — Сириус давал советы, в которых она совсем не нуждалась, но его голос в какой-то момент из громкого стал успокаивающим, возможно, он догадался, что нужно говорить тише, ведь животные, в особенности хищные птицы, были весьма восприимчивы к звуку.

В голове Джоконды был сумбур, она с трудом по-новому воспринимала свое зрение и слух, совсем не могла устоять на ногах и раздражалась от каждого непонятного движения на переднем плане. Она потратила полтора месяца на подготовку, чтобы стать филином?! Это все, что звучало в ее голове, и эта злость не давала ей предаваться инстинктам животных, которые могли пересилить человеческую натуру в первое превращение и оставить ее до конца жизни... совой. Наконец, через силу выгнав все посторонние мысли, Джоконда сосредоточилась на своем человеческом облике и началось обратное превращение — неприятное и болезненное, такое, каким описывала запрещенная книга, которую Сириус в свое время унес из собственного дома, ища выход, чтобы находиться рядом с другом во время полнолуний...

Немного дезориентированная, Джоконда сидела на полу и мотала головой. Еще несколько секунд, прежде чем тело приняло человеческий облик, ее глаза оставались янтарно-красными, что выглядело довольно жутко.

— Ты ненормальная, и втянула нас в свое сумасшествие! — дал оценку происходящему Джеймс Поттер; он протянул ей волшебную палочку и с надменной миной сложил руки на груди, пока Сириус помогал ей подняться.

— Но у меня ведь получилось. И если бы не вы, ребята, я бы не справилась, — сбивчиво, но со всей искренностью ответила Джоконда, не собираясь возражать Джеймсу; она внутренне радовалась своей победе, хотя и не была слишком довольна результатом.

Чрезвычайно сложное волшебство удалось ей с первого раза и без последствий. Сказать, что она была удивлена своей анимагической формой — ничего не сказать, все же, связь с Салазаром Слизерином и владение парселтангом должны были как-то повлиять, но этого по неясным причинам не случилось.

— Я, что, действительно, стала совой? — она рассмеялась нарочито громко и неестественно, приложив ладонь ко лбу. — Это, право, не совсем то, чего я ожидала.

Сириус и Джеймс смотрели друг на друга в безмолвном разговоре, совершенно не понимая причин её истерики. Впрочем, Джоконду было можно понять, процесс первой трансформации мало кого оставлял равнодушным физически и психологически. А она… она просто смеялась, словно ей были нипочём ни боль, ни шок от происходящих метаморфоз, ни страх перед возможными последствиями, если что-то пойдет не так.

— Вообще-то, филином, Алекс, — поправил Сириус непонимающе, потерев запястье, куда клюнула его незадачливая птичка. — И довольно крупным, надо сказать. Не стоит недооценивать филинов да и сов в принципе, филин — опасный хищник, плюс ко всему у тебя есть огромное преимущество в виде крыльев. Кем же ты, позволь спросить, задумывала обратиться?

— Единорогом, — буркнула она беспричинно обидчиво, отряхивая мантию от пыли; Джоконда заметила блик своего аврорского жетона и подняла его с пола — видно выпал во время превращения.

Иногда ребята забывали, кто находится перед ними, и вспоминали только, когда видели ее на дежурстве, или как, сейчас, со значком в руке.

— Никто не может стать волшебным животным… — начал с лекции Джеймс, но Сириус только закатил глаза.

— Это была шутка, Джеймс, я знаю, в кого могут превращаться анимаги. Дай посмотрю, — Джоконда подошла к Сириусу и без дальнейших разговоров попыталась взять его за руку, но он ее выдернул и спрятал за спиной.

— Все в порядке, всего лишь царапина.

— Мне так не показалось. Что ж, извини, я не понимала, что делаю, — ничуть не сожалея, сказала Джоконда, не став навязывать свою помощь. — Полагаю, на сегодня приключений достаточно, мне нужно вернуться на дежурство...

Джоконда вновь позволила ослепить себя заклинанием, чтобы ребята смогли сохранить свой тайник. Пока ее сознание находилось в полной темноте, в голове стали всплывать люди из прошлого, точнее, будущего, и первая мысль была о сыне Джеймса — Гарри. Их сходство было просто поразительным, не считая глаз, которые сыну подарила Лили Эванс. Довольно странная парочка — Лили и Джеймс постоянно ссорились — в основном из-за того, что Джеймс, как лидер компании друзей, постоянно влипал в неприятности, а еще потому, что она чувствовала, что он что-то скрывает — Джоконда узнала об этом со слов Сириуса, он как-то разоткровенничался, когда составил ей компанию при сборе росы для анимагического зелья.

Ей помогли вылезти из углубления, по которому они попали в Визжащую Хижину. Судя по всему, это был какой-то лаз, а иначе как выбраться из Хогвартса ночью, ведь все ворота были закрыты, а через Запретный Лес выходить из замка не решился бы даже самый смелый волшебник. Правда четырех друзей это ни капли не смущало — в анимагических формах они уже давно исследовали его окрестности, помогая своему другу Люпину переживать полнолуние за полнолунием. Внезапно в голове Джоконды что-то щелкнуло — если они знали Запретный Лес как свои пять пальцев, то вполне вероятно, могли натыкаться на поляну с цветами Северного Сияния...

— Тише, а то он нас заметит, — кто-то из ребят обхватил Джоконду за талию и заставил пригнуться, прижав к себе; в нос ударил запах влажного мха; они уже были на улице, но, Слава Мерлину, дождя не было.

— Эй, Поттер, Блэк, что это вы забыли посреди ночи вне замка? — донесся знакомый голос, но из-за заклинания Джоконда не могла видеть его обладателя.

— Дьявол, как это он нас заметил? — раздался над самым ухом недовольный голос Сириуса, Джоконда почувствовала, как кожу защекотали юношеские усы, правда усами их назвать было довольно сложно... так, недоразумение едва оперившегося птенца, от которого ему было бы лучше избавиться.

Джоконда немедля невербально вернула себе зрение, удивив Сириуса.

— Сэр, здесь только я, — неожиданно Джеймс выпрямился в полный рост, и Джоконда заметила в его руках какую-то странную, отдающую серебром ткань. — Прошу меня извинить, я страдаю приступами лунатизма и периодически просыпаюсь в самых разных местах. Сегодня, например, я проснулся...

— Не морочьте мне голову, мистер Поттер, мистер Блэк с вами и прячется за этим валуном... Мне следует немедленно сообщить директору о том, что студенты разгуливают посреди ночи.

— Фокс, — Джоконда немедля распрямилась и вышла на свет его волшебной палочки, обнаружив, что полы мантии промокли от влажной земли.

— Дж.... Алекс? Что ты тут забыла? — опешил он, тут же поправившись, хотя это не утаилось от ребят.

Брови ее сделались одной линией — так бывало, когда в ней просыпалась староста Слизерина, и Финн инстинктивно отступил назад, нервно пригладив буйные кудри. Но затем к нему пришло осознание, что это не его поймали за ночным бдением, а сорванцов-гриффиндорцев. Сам он тотчас выпрямился, выпятив грудь со значком бывшей ирландской команды вперед.

— Почему они с тобой? Чем вы занимались? — строгим профессорским тоном, словно действительно привык к роли преподавателя, спросил Финн, перехватив метлу покрепче; видно, страдая от бессонницы он собирался немного полетать и держал путь на стадион, хотя погода для этого была не слишком подходящая. — Минус тридц....

— Мистер Блэк и мистер Поттер помогали мне кое с чем, — моментально перебила Джоконда. — О сути этого задания я распространяться не могу, и прошу не распространяться и тебя, Фокс, так как задание идет не от Гидеона Прюэтта.

— Аврорат не может использовать студентов для каких-то своих дел...

Но взгляд Джоконды сделался еще более тяжелым, в нем читалось возмущение. "Финн, ты всерьез стал думать о судьбе студентов Хогвартса?", — вот, что он олицетворял.

— Фокс, — с еще большим нажимом сказала она, вновь давя его авторитетом, — позволь ребятам беспрепятственно добраться до своей гостиной.

Они прекрасно знали, что мастер полетов благоволит факультету Слизерин и даже уделил какое-то время их команде, правда, слизеринцам это не помогло. Немного удивляло, что после короткого разговора с этой странной и строгой Моро преподаватель так легко сдался и позволил им проскользнуть по полутемной тропе в сторону Хогвартса.

Последним взглядом Джоконда сказала Сириусу, что все решит, он только кивнул, и она кивнула в ответ, а Джеймс слегка скривился.

— Изволь объясниться, что ты забыла с ними ночью вне стен замка?

— Есть кое-какое дело, Финн, — она выдохнула, осознав, насколько ее вымотало превращение, и, тем не менее, не моргнув глазом соврала: — Ничего запрещенного, но пока я говорить об этом не могу.

— Это как-то связано с Орденом Феникса?.. — одному Мерлину известно, как он дошел до этого умозаключения, хотя она вроде бы говорила об Аврорате.

Джоконда промолчала, позволив ему додумать еще больше.

— Дамблдор и впрямь присматривается к тебе, Алекс, Прюэтт был прав. Ты полагаешь, он уже сейчас начинает привлекать на свою сторону авроров? — стал рассуждать Финн. — А ты втихаря якшаешься с Поттером и Блэком, прекрасно зная, кто они такие, точнее, кем станут в будущем и какая судьба уготована обоим. И... М.П.Г. говорил, что мы должны держаться друг за друга и все рассказывать.

Только М.П.Г. не предупреждал, что будет посылать личные тайные послания...

— Послушай, пока я ничего сказать не могу, и не обсуждай это, пожалуйста, с Алфи, и тем более с Прюэттом. Орден Феникса будет создан только в следующем году, не раскрывай знание о том, что еще не случилось. Пока что забудь о том, что видел меня с Блэком и с Поттером, я объясню все немного позже, — попросила она, не испытывая ни капли сожаления; ей нужно было время, чтобы придумать достойное объяснение, так как сейчас ничего не приходило в голову, она слишком вымоталась.

— Алекс, ты же не замыслила нечто, что может изменить время? — задал он резонный вопрос, зная о ее маниакальном пристрастии к истории. — Я ни в чем тебя не обвиняю, но в последнее мы мало времени проводим вместе…

— А выезд в Лондон на концерт этой странной маггловской группы Queen ты уже забыл? — отшутилась она, вспомнив, как Арчи, принеся четыре билета, поставил их перед фактом, что нужно немного развеяться. — Впрочем, это было довольно интересно.

— Ты понимаешь, о чем я, — непреклонно и холодно заявил Финн, кутаясь в постепенно промокающую спортивную мантию. — Ну вот, опять дождь, из-за тебя я не успел полетать... — заметил он между прочим, и вернулся к теме, бубня себе под нос: — Мы практически не говорим о том, что с нами происходит, как будто все смирились.

— Может, перестанем обсуждать это в дверях Хогвартса? Здесь есть уши, и мне пора на дежурство, — не менее недовольно пробубнила Джоконда и напоследок попросила: — Не нападай на Блэка с Поттером, это целиком и полностью моя вина, что мы сегодня находились вне стен замка. Можешь не волноваться, я не стремлюсь ничего изменить, даже зная, какая у них обоих судьба...

В глазах ее появилась печаль, ведь Джоконда, несомненно, сожалела об их судьбе. Сириус показался ей весьма обаятельным молодым человеком, невзирая даже на ужасные усики. Конечно же, ему было невдомек, что они ровесники и оба по сути студенты седьмого курса.

Финн с задержкой кивнул, прощаясь. Желание полетать, по-видимому, испарилось, и он, угрюмо опустив плечи, побрел в сторону восточного крыла — туда, где находилась его комната, — а она — патрулировать коридоры замка, обдумывая, сколько времени займет привыкание к анимагической форме, а еще, несомненно, ей стоило купить филина…

* * *

Еще около двух недель Джоконде приходилось учиться быть филином, ощущать свой малый, в сравнении с человеком, вес, наличие перьев и непривычное зрение. Все происходило по ночам, когда Хогвартс спал. Превращения поначалу происходили с Сириусом, который сперва возмущался, но в конечном итоге согласился помочь — первые трансформации действительно могли быть опасными, пока новоиспеченный анимаг не научится отделять человеческие чувства и эмоции от животных инстинктов. Позднее Джоконда постигала новый для нее мир самостоятельно. Летать оказалось не менее сложно, чем передвигаться на когтистых лапах, раскачиваясь из стороны в сторону. Лишь только благодаря умению слушать внутренний "звериный" голос, который подсказывал, как действовать, она довольно быстро обучилась основам, хотя для длительных ночных перелетов все же требовалась практика. Запретный лес таил множество опасностей, и потому не следовало торопиться и вылетать за пределы замка. Сириус не раз пытался выяснить, зачем же ей нужно было становиться анимагом, но ответ всегда был один — любопытство. Большего ему знать не требовалось. Довольно скоро необходимость в компании Сириуса и его друзей сошла на нет, чему, несомненно, радовался Джеймс.

Джоконда для конспирации приобрела себе самку филина, похожую на её звероформу окрасом, размером и цветом глаз. В начале декабря, когда крыши Хогвартса покрылись белоснежными шапками, она уверенно летала над замком, маневрируя между шпилями, статуями, мимо окон кабинетов Астрономии, Чар, башни Гриффиндора, наслаждаясь потрясающими видами замка, благоразумно избегая окон директорской башни и удивляясь тому, что когда-то испытывала дискомфорт от нахождения на высоте. Настоящий филин в это время был заперт в клетке. На вопрос, зачем ей питомец, она отвечала, что не смогла устоять перед этими кроваво-янтарными глазами, увидев ослепительно красивую птицу запертой в клетке на Косой Аллее. Арчи и Финн чувствовали, что что-то происходит, и ей приходилось особенно стараться скрыть свои планы, равно как и попытки найти поляну с цветами Северного Сияния, чтобы они вернулись домой, ведь в случившемся была только ее вина…

Наконец, будучи уверенной в своих силах, поднаторев в анимагии и в полной мере научившись пользоваться крыльями, Джоконда решилась на посещение Тайной Комнаты. Была одна небольшая проблема — Миртл, которая могла появиться в женском туалете на втором этаже в любой момент. К сожалению, Джоконда стала все чаще замечать, что за ней также следит миссис Норрис. Обычно, когда они с Сириусом выбирались ночами из замка, при них была эта странная карта, которая показывала нахождение всех обитателей Хогвартса. Сейчас же на руках карты не было, и потому Джоконда была предельно осторожной. Зайдя в уборную на втором этаже во время дневного дежурства, она позаботилась, чтобы окно осталось открытым на ночь; дело оставалось за малым. Убедившись, что замок уснул, за исключением Арчи, патрулирующего ночные коридоры, Джоконда, бросила тоскливый взгляд на Бубо, с осуждением глядящую на нее из клетки, обратилась практически идентичным филином и спорхнула с подоконника, захватив в клюв волшебную палочку...

Морозный декабрьский ветер свистел в чутких ушах, замок погрузился во мрак, и только в окнах главного холла, где всегда горели факелы, мерцал свет. Начинающийся мелкий снег ничуть не мешал зрению и полету, Джоконда была удивлена, что не столь чувствительна к холоду, как в облике человека. Все еще размышляя, почему же ее "тотемным" животным оказался именно филин, а не змея, она наконец-то стала осознавать, что это, возможно, лучший из возможных вариантов. Филин был неприметен среди множества почтовых сов, кружащих над замком. Тем более, теперь у нее был практически идентичный, это позволяло не привлекать внимания...

Оставалось только понять, почему М.П.Г. так смело подталкивал ее к Тайной Комнате, а что если, на самом деле он являлся неким манипулятором, преследующим свои цели? А они, четверо потерявшихся во времени студентов, слепо следовали его указаниям... Запутавшиеся, не знающие, что делать, они так легко доверились какому-то волшебнику, скрывающему свою личность. Но, тем не менее, следуя инструкциям, ребята оказались в Хогвартсе — самом безопасном на данный момент месте Британии. Быть может, игра только начиналась...

Янтарно-красные глаза филина отразили свет пробивающейся сквозь снежные тучи луны. Птица приземлилась на карниз второго этажа и крутанула головой практически вокруг своей оси, подняв торчком перьевые уши. Только убедившись, что все спокойно, продолжая удерживать волшебную палочку в клюве, Джоконда впорхнула в туалет, в полете обернувшись человеком и приземлившись на четвереньки. Вытащив палочку изо рта, она отправила невербальный луч запирающего заклинания в дверь и вслушалась, искренне надеясь, что Миртл не появится из соседнего унитаза или раковины, испортив ее планы.

Тишина подсказывала, что все в порядке. На миг ослепившая полная луна напомнила о четырех друзьях, что, несомненно, в эту ночь находились в лесу в обликах животных. Не стоило терять времени даже на размышления. Подойдя к гряде раковин, Джоконда быстро нашла нужный кран с гравировкой в виде змеи и, сосредоточившись, приказала на парселтанге открыться. Даже зная, что никто не услышит скрежета сдвигаемых раковин из-за заглушающего заклинания, она воровато оглядывалась на запертую дверь и вслушивалась в каждый шорох. Одна из раковин выехала вперед, открыв проход в очень широкий круглый лаз, в который, Джоконда смекнула, сможет пролететь крупная птица, что, несомненно радовало. Лишь на секунду прикрыв глаза, в полной решимости она спрыгнула в широкий желоб, приказав гравированной змейке закрыть проход.

Спуск показался вечностью, хотя на деле занял около десяти секунд; подобный трубе, он имел несколько ответвлений, видимо для беспрепятственных перемещений василиска в стенах школы. Джоконда оказалась в странном круглом помещении, под ногами что-то хрустело, и когда свет Люмоса осветил множество черепов мелких грызунов, она лишь скривилась в отвращении. Из помещения вело несколько ходов, и только единственный широкий круглый арочный проход не был похож на тот, через который она попала сюда. Крепче сжав волшебную палочку, Джоконда с опаской двинулась вперёд, стараясь издавать как можно меньше шума, хотя крысиные кости, которыми был устлано подземелье Хогвартса, этому отнюдь не способствовали. Впереди ждала тёмная пещера с низким потолком, но оказалась она совсем недлинной, и оканчивалась огромной, будто бы сейфовой круглой дверью с несколькими довольно грубо вырезанными змеями, покрытыми тысячелетним слоем ржавчины. Металлическая дверь поддалась приказу на парселтанге — змеи зашевелились и каждая, выполнив определённое движение, разблокировала по очереди свой замок.

Джоконда не мигая смотрела в открывшийся проход. Её воображение и приблизительно не могло нарисовать истинного облика Тайной Комнаты. Действительность разительно отличалась от её фантазий. Первое, что удивило — это наличие освещения — зеленоватый мутный свет лился с потолка, но невозможно было определить его источник. Словно мост посреди реки, проходили по длинному коридору плиты, по обоим сторонам от них возвышались устрашающие, вырастающие из толщи зеленоватой воды головы каменных змей.

Ботинки скользили по влажному полу, откуда-то слышался звук капающей воды, но Джоконда смело шла вперёд, загипнотизированная гигантским горельефом — мраморной головой, несомненно, Салазара Слизерина. Описания Тайной Комнаты не было ни в одном учебнике, о ней вообще было довольно мало сведений, и потому Джоконда не имела ни малейшего понятия, с чем столкнется. Ни единого намека присутствие Василиска не было, но она знала, что он дремлет, дожидаясь наследника Салазара. Тишина давила на уши, кто знает как глубоко под землей расположена Тайная Комната. Находясь здесь в полном одиночестве, Джоконда ни разу не подумала о том, что следовало унять любопытство и не соваться сюда. Нет, отныне зная, кто ее отец, она жаждала прикоснуться к тайне его жизни, и ее частица только спустя несколько месяцев смогла предстать перед взором во всей красе. В углу комнаты, совсем неприметная, обнаружилась бурая, поросшая от влажности плесенью дверь.

— Алохомора, — приказала Джоконда, после того, как убедилась, что дверь заперта.

Чары не помогли; попробовав более сильное отпирающее заклинание, она разочарованно цокнула, но моментально вспомнила, чей это тайник.

— Откройс-ся, — змеиное шипение разнеслось по всему подземелью, точно усиленное рупором.

Внезапно завибрировали стены и с каменным скрежетом задвигался рот Салазара Слизерина — он опустился вниз и оттуда, словно в жутком кошмаре, появилась гигантская змея…

* * *

Волшебник, которого когда-то звали Томом Риддлом, проснулся и захватил ртом воздух. Нагайна подняла голову, идеально круглые кольца задвигались, и змея вползла на постель аккурат под раскрывшуюся ладонь хозяина, тронув её раздвоенным языком.

С тех пор, как Волдеморт создал первый крестраж, он перестал видеть сны, но сегодня.... Впрочем, сном это не было. Василиск проснулся. Он связал себя заклинанием с чудовищем и впервые ощутил его действие. Салазар зачаровал Василиска просыпаться только на свой зов или зов наследника. Но Волдеморт был далеко от Хогвартса, в Уэльсе… Коснувшись виска кончиком волшебной палочки, он закрыл глаза, а когда открыл снова — это уже не были глаза человека — желтизна, вспыхнувшая по периметру радужки, заинтересовала Нагайну, но, едва подняв голову, она покорно легла, ожидая, когда хозяин завершит заклинание.

Перед глазами Волдеморта возник коридор и ряды статуй змеиных голов, утопленных в воде, Василиск покидал своё логово, вылезая изо рта вычурного горельефа Слизерина. Гигантский змей уже чувствовал присутствие постороннего в Тайной Комнате, но был нетороплив и осторожен, пытаясь понять, кто пришёл — еда или хозяин. Волдеморт мог ощущать чувства Василиска, наблюдая со стороны, и он мог главное — приказать убить пришельца. Уже одно то, что в Тайную Комнату пробрался посторонний, вызывало вопросы и бесконтрольную ярость.

Василиск повернул массивную голову вправо, затем влево и, не увидев никого в поле зрения, постарался выискать по запаху, но кажется, помещение уже пропахло незнакомцем и потому задача усложнялась. Острый слух уловил лёгкий шорох, возможно, неловкий шаркнувший шаг. Всего секунда и пришелец был обнаружен. Чёрные волосы скрывали лицо, взгляд опущен — пришелец знал, чем чревато смотреть в глаза Василиска. Стоя у самой стены в углублении между камнями, незнакомка — а это была девушка — сжимала в руке волшебную палочку, намереваясь а любой момент пустить её в ход, вот только никакая магия не способна убить Василиска, благодаря его бронированной чешуйчатой коже. Чудовище было практически неуязвимым. Василиск не чувствовал ее страха, и Волдеморт был весьма этому удивлён, разозленный, что в его тайну кто-то проник, он готов был отдать приказ убить, и он непременно сделает это, как только узнает, с кем имеет дело.

— Я не враг тебе, я — потомок Салазара Слизерина, — прошипела девушка на парселтанге, подтвердив предположение Волдеморта. — Ты должен мне подчиняться. Отвернись и никогда не смотри мне в глаза, избегай моего взгляда!

Тон был непреклонным, в нем чувствовалась власть и сила, сильная магия. Волдеморт ощущал это, как и василиск. Змей приблизился вплотную, его ноздри с шумом втянули воздух, он обнюхивал незнакомку, точно пёс, и тянул время. Она мастерски справлялась с собой, потому как иного выбора у нее не было — от василиска не убежать. Девушка бесстрашно протянула ладонь, чтобы коснуться его огромной головы, и Волдеморт был уверен, что чудовище из Тайной Комнаты её не тронет.

Она немного подалась вперёд, пряди, скрывающие лицо, качнулись назад. Волдеморт задержал дыхание, сумев разглядеть ее. Несомненно, это была она — девушка-аврор, описанная Люциусом и Антонином, так похожая на него самого. Он знал, что за опущенными веками скрываются темно-карие глаза, такие же, как у него самого. Она, эта девушка — Александрин Моро — была его дочерью, а иначе как объяснить их сходство? Но откуда у него могла быть дочь, и как она могла с уверенностью говорить о том, чьим потомком являлась? Сколько ещё она знала?.. Люциус, показавший воспоминания об их недавней встрече, был уверен, что за её намеками скрывается абсолютное знание и уверенность.

— Хоз-зяйка… Повинуюс-сь, — шепот василиска наполнил помещение; девушка пропала из поля зрения.

В этот самый момент Волдеморт потерял контроль над тварью, так легко сменившей хозяина. Змей чувствовал кровь Слизерина и отныне повиновался новому наследнику.

— Что за этой дверью? — змеиным шепотом донесся вопрос.

Василиск не сдвинулся с места, но у него были воспоминания о том, какими заклинаниями запиралась эта дверь. Волдеморт уже был вне себя от ярости, он перебирал в голове все возможные варианты, откуда у него могла быть дочь? Теперь эта волшебница смела вторгаться на его территорию, а также тянула руки к тайнику, в котором хранились весьма ценные книги и дневники юного Тома Риддла!

Василиск, словно предатель, рассказал ей о чарах, которые использовались при запирании сокровищницы Волдеморта, и такая сильная волшебница, как она, не без усилий смогла её распечатать, воспользовавшись цепочкой из обратных заклинаний. Василиск больше не подчинялся предыдущему хозяину, но заклинание их связи ещё работало, хотя Волдеморт чувствовал, как оно слабеет, поддаваясь магии следующего наследника Слизерина. Девушка была весьма сильна…

Несколько часов подряд василиск неподвижным изваянием находился у входа в сокровищницу, откуда доносится лишь шорох перелистываемых страниц, и с каждой страницей ярость Волдеморта закипала все сильнее, а заклинание ослабевало, пока через несколько часов бдения почти сошло на нет. Последнее, что он увидел — её удаляющуюся в сторону выхода фигуру. Наконец, связь оборвалась...

* * *

Джоконда была настолько взбудоражена, что не хотела спать, хотя провела на ногах всю ночь. Василиск бесшумно полз за ней до самой лестницы, упирающейся в круглую дверь, словно послушное домашнее животное.

— Твоё место здесь, ты не должен покидать его, — сказала она, не оборачиваясь, когда чешуйчатая уродливая морда василиска поравнялась с ней на выходе из Тайной Комнаты.

— Повинуюс-сь, хоз-зяйка… — послушно сказал змей, и Джоконда осмелилась обернуться, чтобы пронаблюдать за тем, как он исчезает во рту каменного Салазара.

— Закройс-ся, — скомандовал она, и круглая дверь вернулась на место.

Вернувшись к лазу, по которому попала сюда, Джоконда достала из кармана компас, который захватила из сокровищницы Волдеморта, и положила на место, наиболее чистое от черепов грызунов, чтобы потом захватить его лапами. Она точно знала, что это за компас, благодаря записям в сокровищнице и воспоминаниям матери… Джоконда нашла ответы на многие вопросы о жизни Волдеморта в темнейших книгах в Тайной Комнате и планировала расширить свои знания, вернувшись сюда через пару дней. Она не рискнула выносить оттуда ничего, хотя не отказалась бы скоротать вечер с какой-нибудь древней книгой за чашечкой кофе…

Отправляясь в Тайную Комнату, она не могла помыслить, что Волдеморт узнает об этом в ту же секунду, как василиск услышит парселтанг...