Merry Dancers: парадокс времени (гет)

— Эйвери, слева! — Джоконда нырнула за перевернутый газетный прилавок, едва избежав Смертельного проклятия; маска съехала набок, пришлось ее поправить.

В час ночи в Министерстве было шумно, но не от разговоров и привычной суеты, а из-за криков боли и проклятий. По Атриуму клубился сизый дым, всполохи заклинаний, словно вспышки разноцветных молний в тумане, появлялись то тут то там. После близкого взрыва бомбарды в ушах появился противный тонкий звон, голоса стали глуше, но ненадолго. Переведя дыхание, Джоконда кинулась на подмогу к Пожирателям. Выдумав для Гидеона и Ордена очередную причину, почему ей нужно отправиться во Францию, она присоединилась к Пожирателям, как считал Волдеморт, в решающей битве за Министерство. После тщательного планирования был выбран день штурма — двадцать пятое октября, всего за несколько дней до момента, когда погибнет семья Поттер. Тучи сгущались, но у Джоконды не было сил и времени на уныние, она будто окончательно заперла на замок все свои переживания. Ловко уклоняясь от заклятий, она думала лишь о Гидеоне, а сердце чувствовало, что час его гибели настанет именно сегодня — с таким чувством она проснулась утром в особняке отца. Гидеон сказал, что будет ждать, пока у нее на пальце появится кольцо, пока же оно висело на кожаном шнурке на шее, и иногда его вес казался непомерным. Всего несколько дней отделяли волшебный мир от великого события — первого падения Лорда Волдеморта, который и не подозревал, что сам приведет Пророчество в действие. Невзирая на то, сколько хороших волшебников погибнет из-за этого, Джоконда и Дамблдор не могли отступить.

Оглушающее заклятие просвистело у самого виска, и Джоконда молниеносно отправила встречное. Послышался крик, затем глухой звук, но в тумане пыли невозможно было что-либо разглядеть. Они прорывались на уровень Министра и сопутствующего персонала, где держали осаду Багнолд и половина членов Ордена Феникса. Джоконда хотела бы держаться подальше от эпицентра, но не могла — отец не простит. Багнолд не могла сбежать, так как свой человек в Департаменте магического транспорта обрубил каминное сообщение между ее домом и кабинетом в Министерстве. И потому оставалось только прорываться силой. Джоконда знала, что вместе с ней в ловушке находятся и братья Прюэтт, а также несколько авроров и успевших прийти на помощь членов Ордена.

Забыв, что на лице маска, она утерла копоть рукавом мантии. Аврорам не удалось оттеснить Пожирателей к каминам, они прорвались на лестницу. Джоконда едва ли помнила, когда в последний раз так быстро бежала по лестницам. С холодным равнодушием она отправляла встречающихся на пути авроров в нокаут заклятиями, но не использовала Непростительных. Послышался неприятный визгливый хохот. Белла. Она стояла над безоружной Модеттой Стоун — девушкой, едва окончившей аврорскую академию, ее закрепили за Арчи. Всего мгновение, вспышка зеленого света, и взгляд Модетты навсегда остекленел. В холле нужного уровня лежало несколько трупов, среди которых Джоконда узнала своих стажеров и мистера Митти. Пожиратели пытались прорваться через бронированную, защищенную множеством заклятий дверь в аппарат Министра. Как глупо, авроры и Багнолд оказались в ловушке, запертые изнутри.

— Сдавайтесь, у вас нет выбора! — скомандовал Люциус уверенно и жестко. — Вы окружены.

Джоконда подошла ближе и осмотрела стену вокруг двери. Эти помещения были подобны бомбоубежищу. В общем-то эту часть Министерства перестроили во время Второй Мировой именно для того, чтобы волшебники могли спастись при угрозе бомбардировки фашистами. Впоследствии сюда переместили кабинет самого важного волшебника в Британии — Министра Магии.

— Не уверена, что тебя слышат, здесь металл толщиной в пару футов, — она постучала по стене, та едва отозвалась — такой толстой была.

Люциус это понимал, как и понимал, что при данном раскладе у них мало шансов пробиться, но и на этот случай у них был запасной план.

— Нам нужно снять антиаппарационный барьер, — донесся голос сзади; а ведь исторические документы не сообщали , что отец лично почтит присутствием операцию... — На позиции.

Он подошел к Джоконде, и она покорно протянула руку, задрав рукав мантии. Когда волшебная палочка коснулась кожи, на ней тотчас, собираясь будто бы из дыма, проступила Темная Метка. Сигнал был отправлен. Все Пожиратели начали синхронную цепочку заклинаний, мощь которых должна была помочь снять барьер. Для этого требовалось время, и оно у них было, главное успеть среагировать, чтобы сама Багнолд не улизнула. По холлу пронесся ледяной ветер, ещё сильнее поднявший каменную пыль. Магия забиралась в каждый укромный уголок улья Министерства, пронизывала его, наэлектризовывала, становилась объемной, так что каждый поневоле ощущал, будто воздуха становится меньше, словно магия его вытесняет. С треском и шорохом лопастей мельницы замедлила действие вентиляция, пока до этого привычный ее едва слышимый гул не стих и не погрузил Министерство в тишину.

— Сейчас! — скомандовал Волдеморт, уловив, как купол, словно стеклянный, покрывается трещинами и становится нестабилен.

Каждый Пожиратель сосредоточился на желании попасть за заветную дверь, но пока ничего не происходило.

И тогда Джоконда ощутила мощь доселе неведанную — волну магии, которая исходила от ее отца. Он был настолько силён, что антиаппарационный барьер поддался почти сразу, все ощутили, будто лопнула некая струна. Множество хлопков раздалось в тот же момент, и вот, всего секунда, и Джоконда уже пригибалась под градом проклятий, видя, как осаждают Прюэттов и Багнолд, не давая им сосредоточиться на аппарации. В этот страшный миг она поняла, что теряет его, теряет Гидеона… “Пожалуйста, только держись…” — эта мысль изгоняла остальные и могла стать губительной в этой схватке.

Огромный зал с письменным столами послужил полем битвы, Джоконда была здесь всего единожды, и только сейчас успела оценить, насколько помещение для вспомогательного персонала аппарата Министра обширно. Битва перенеслась на галерею второго этажа, Пожиратели напирали, пушечное мясо — едва вступившие в ряды сторонников Волдеморта юнцы, ложились под проклятиями орденовцев и авроров. Грюм взял на себя троих, его деревянная нога стучала по кафелю, отбивая рваный ритм. Римус Люпин сошелся в схватке с Беллой, на его лице красовался довольно глубокий порез не то от проклятия, не то от отскочившего стекла перегородки кабинета какого-то невысокого рангом руководителя. Перевернутые столы служили щитами, отбиваясь от проклятий неповоротливого Питера Петтигрю, Джоконда периферическим зрением наблюдала за осадой Багнолд. Министр вот уже несколько раз могла сбежать, аппарировать, но она храбро сражалась с самим Волдемортом, доказывая, что и в хрупкой женщине может быть заключена великая сила. Слышались крики, братья Прюэтт уговаривали ее аппарировать, но глупая храбрость не позволяла ей этого сделать, что, несомненно, было только на руку Пожирателям.

Внезапная вспышка света в центре помещения ослепила абсолютно всех, когда в гуще схватки возник Альбус Дамблдор. Изящными и точными взмахами волшебной палочки он оглушил по очереди троих Пожирателей. В его левой руке было что-то зажато — какой-то не слишком аккуратный сверток. Джоконда едва не пропустила заклятие, когда слабым Конфундусом Дамблдор отодвинул её с линии огня. Он почему-то сразу понял, что это она. Возможно, потому, что она единственная, кто не бросился на борьбу с ним. Помещение, как и коридоры, и Атриум, всё гуще заволакивало каменной пылью. Глаза слезились, но Джоконда не отступала и не пряталась, она сдвинулась ближе к Багнолд — в самую гущу. Не зная, что делает, она посылала безобидные проклятия и мазала, ей даже удалось “ненамеренно” сбить проклятие Долохова, целившегося в Фабиана. Антонин на миг замер, и хотя Джоконда не видела из-за маски, но ей показалось, что он глянул прямо на неё и будто удивился. Секунда — и заклятие Дамблдора поразило его в плечо. Долохов упал навзничь и потерял сознание. Всего мгновение, и Джоконде чудом удалось избежать проклятия от Гидеона, когда Долохов был повержен, он перенес свою ярость на незнакомую Пожирательницу в совиной маске. Никогда прежде им еще не приходилось сходиться в схватке. Гидеон был сильным противником — опытный аврор и дуэлянт, он был молниеносен и грациозен, и Джоконда понимала, что ей недостает сноровки, чтобы противостоять ему. Заклятие скользнуло совсем близко, она успела отклониться и нырнуть под перекрестным огнём Беллы и Люпина. Их с Гидеоном разделяло всего несколько футов, казалось, что одного точного броска хватило бы, чтобы сойтись в рукопашной схватке. Сердце кололо от неумолимого приближения гибели любимого. Джоконда не использовала момент, когда Гидеон, отбиваясь от Эйвери, на секунду раскрылся, и он это заметил. Если она посылала Смертельное — то намеренно в сторону, если оглушающее — то в плечо. Возможно, выходом из ситуации было действительно просто оглушить его, но тогда Багнолд будет открыта для атаки. С виска Гидеона стекала струйка крови — ее режущее все же достигло цели, но не принесло ощутимого урона…

— Фабиан, хватайте Министра, уходите!

Всё произошло в считанные секунды. Свёрток, который принес на поле брани Дамблдор, подлетел вверх, по дороге развернувшись. Это был обыкновенный бладжер для игры в квиддич. Совершенно неуместный для случая шар-вышибала. Словно бесноватый, он начал носиться по помещению, сбивая только Пожирателей. Удивительно, как Дамблдору удалось заколдовать его именно таким образом. Впрочем, мечущийся шар будто не замечал Джоконду и более всего мечтал встретиться с головой её отца, из-за чего тому пришлось прервать схватку с Багнолд. Прюэттам хватило всего секунды, чтобы среагировать, но в момент их строенной аппарации с Багнолд несколько Пожирателей уже были наготове.

— Лиганс! — закричали одновременно десяток Пожирателей; это заклинание могло сработать только в момент аппарации объекта, последующее местонахождение которого нужно было отследить, и оттого всего нескольким Пожирателям оно удалось.

В тщательно продуманном плане не должно было остаться места изъянам. Заклинание связи с аппарирующими, найденное Волдемортом в одной из древних книг Салазара Слизерина, перенесло их в то же место, куда стремились Прюэтты. Они оказались на улице, не так далеко от Министерства Магии, и Джоконда в ужасе осознала, что находится возле подъезда собственного дома. Видно, направляя аппарацию, Гидеон почему-то думал именно об этом месте… Под новым градом проклятий, появившиеся посреди ночной улицы волшебники нарушили не слишком оживленное движение на дороге. Парочка магглов бросила автомобиль и срочно скрылась в арке во двор, когда прямо на их глазах из воздуха материализовались волшебники, разбрасывающиеся проклятиями. Трое на трое. Заклинание “Лиганс” удалось лишь Белле, Джоконде и Рабастану. Теперь битва стала будто бы яростнее, в открытом пространстве дуэлянты не опасались рикошетов, каменная пыль не поднималась в воздух. Невзирая на мастерство дуэлянтов, это едва ли было похоже на танец, как описывали дуэли романтические книги. Багнолд, однако, не отставала, она билась с Рабастаном Лестрейнджем и, оставаясь невредимой, ранила его в живот. Рабастан этого будто не заметил, адреналин не позволял ощутить боль.

Неестественно извернувшись, избежал Смертельного Гидеон, но случайно открыл для атаки Багнолд. Говорят, что в момент опасности время будто бы замедляется, позволяя реакции выходить на передний план. Вот и сейчас, в тягучем, словно патока, моменте, всполох Авады вырвался из палочки Беллатриссы и устремился в Министра, которой, согласно историческим данным, суждено было сохранять пост не менее десяти лет. А потом время вновь закрутилось волчком, когда наперекрест смертельному зеленому лучу бросился Фабиан… Его тело еще не успело упасть на асфальт, как тотчас раздался противный смех Беллатриссы — такой, как описывали в будущем, пугая детей. Она убивала, смеясь…

— Я убила Гидеона Прюэтта! Я убила Гидеона Прюэтта! Моро, тебе придется меня простить! — воскликнула она, даже не различая братьев.

Джоконда вспыхнула, отражая проклятия Гидеона, который только что потерял брата. На его лице, казалось, не сразу возникло осознание утраты, но реплику Беллы он услышал отчетливо… Трое против двоих… Багнолд замешкалась, возможно, Фабиан был ей очень дорог. И всего доли секунды хватило, чтобы Белла простым Экспеллиармусом выбила палочку из её руки…

— Алекс… — одними губами прошептал Гидеон, и сердце Джоконды пропустило удар.

Это был конец. Всё, что он мог — это попытаться настигнуть в два прыжка Багнолд и перенести ее в новое место, но тогда без сомнений Пожиратели вновь постараются последовать за ними. Тот самый миг, которого боялась Джоконда, наступал. И хотя, согласно источникам, Прюэтты смогли отбить атаку пятерых Пожирателей, их на самом деле было всего лишь трое… Книги врали, возможно, возвышая храбрость двух братьев, но тем не менее, сейчас это не имело никакого значения. Режущее проклятие Рабастана ударило Гидеона в живот; оказавшись исключительно мощным, оно отбросило его прямо на капот соседней легковушки, с которого он медленно сползал, оставляя багровый мазок на небесно-голубой краске. Багнолд осталась одна. Джоконда подобрала волшебную палочку Фабиана, ощущая, как в ушах звенит кровь. Гидеон не двигался, он истекал кровью…

— Тёмный Лорд будет весьма доволен нами, — заключила Белла, когда Джоконда, сжимая в руках палочки, смотрела на упрямую госпожу Министра, не зная, что делать.

“Всё было не так, Багнолд должна выжить, история не может быть переписана!” — кричало всё внутри неё... дрожало всё внутри неё… Рабастан похлопал её по плечу, и это каким-то невероятным образом заставило сработать некий внутренний импульс. Джоконда с развороту оглушила его невербальным Ступефаем. В тот же момент подброшенную палочку Фабиана на лету поймала Багнолд. Не успевшая среагировать и осознать происходящее Белла оказалась отправлена в нокаут, и всё вокруг стихло. Невзирая на то, что сделала Джоконда, Багнолд всё равно направила на неё волшебную палочку.

— Кто вы? — спросила она непонимающе. — Почему помогли мне?

Серебряная маска совы тотчас была снята, и перед Министром возникла знакомая девушка из Ордена Феникса.

— Министр, опустите волшебную палочку, я не причиню вам вреда, — говорила Джоконда ровно, в то время как взгляд её стремился окровавленному телу Гидеона; слёзы невольно катились из глаз, и Багнолд в момент осознала, что именно благодаря этим слезам ей можно верить.

Джоконда опустила свою палочку первой и просто бросилась к Гидеону, боясь смотреть в ему в глаза. Несмотря на глубокую зияющую рану в груди, он был всё ещё жив — медленно моргал, но, кажется, не соображал, что происходит. Джоконда попыталась использовать лечебные заклинания, но кровь не останавливалась, всё было тщетно. Подошедшая ближе Багнолд с замиранием сердца смотрела на текущую изо рта Гидеона тёмную струйку крови, кровь была и в ушах, но Джоконда стоически игнорировала это, пытаясь залечить несовместимую с жизнью рану, когда из последних сил Гидеон слабо перехватил ее руку и совершенно осознанным взглядом посмотрел на приоткрывшийся участок кожи, на котором, теряя очертания исчезала Тёмная Метка… Он хотел что-то сказать, но только кровь булькнула у него в горле.

— Нам нужно в Мунго! — воскликнула Джоконда, но почувствовала второе прикосновение к плечу от Багнолд.

— У него, быть может, осталось всего несколько секунд, — похоже, Багнолд разбиралась в медицине получше нее. — Черная кровь изо рта, кровь из ушей… Это конец, мисс Моро...

Гидеон зашелся в тяжелом кашле, в его глазах проступил ужас не то от надвигающейся гибели, не то от непонимания, почему его любимая была среди тех, кого он ненавидит всей душой и сердцем. Он не мог говорить, возможно, он до конца не понимал происходящего, когда страх в его глазах сменился ненавистью, но быть может, Джоконда уже не смогла распознать смешавшихся эмоций на его лице. Что-то оборвалось в ее груди.

— Ты не можешь вот так умереть, я еще не сказала тебе самого важного… — она будто тянула время, игнорируя надвигающийся конец; всё, что она могла — это признаться ему и себе в самом главном: — Не уходи, Гидеон… Я люблю тебя и хочу стать твоей женой…

Но кто знает, в какой момент взгляд Гидеона остановился и потерял осмысленность. Услышал ли он самые последние слова, которые так давно ожидал? Джоконда только упала ему на грудь, не опасаясь испачкаться кровью. В какой-то момент ей будто бы послышался стук сердца, но это стучало ее собственное, скорбя по ушедшей любви. Что-то пошло не так, невзирая на то, что братья Прюэтт погибли, едва уцелела и Багнолд, но лишь потому, что вмешалась Джоконда... Всё было неправильно… Зашевелился Рабастан, и Багнолд приложила его еще одним Ступефаем. Засаднила Метка, но Джоконда не могла ответить на вызов отца, она вдруг осознала, что эта игра длилась слишком долго, что в конечном итоге ее шпионская работа оказалась бессмысленной, и возможно именно из-за нее история едва не совершила крутой вираж…

— Мы должны отправиться в Хогвартс, там безопасно, — осипшим от слез голосом сказала Джоконда, всё еще комкая окровавленную одежду Гидеона.

— Мисс Моро, на чьей вы стороне… — Багнолд, словно не слыша последней фразы, возможно, решила, что она всё еще может оказаться на стороне Волдеморта, просто тут вмешались чувства.

Волшебная палочка Фабиана, зажатая в ее руке, всё еще указывала на убитую горем Джоконду, едва нашедшую в себе силы встать.

— Мисс Багнолд, я для вас не опасна. Подробные объяснения вы получите от профессора Дамблдора, — говорила твердо Джоконда; она должна была постараться заглушить боль утраты хотя бы на какое-то время, ведь теперь перед ней стояла миссия — обеспечить безопасность Министра Магии. — В этом доме находится моя квартира, мой камин связан напрямую с камином директора.

— Там происходит битва, — словно порываясь вернуться обратно в Министерство, не своим голосом произнесла Багнолд, наконец, опустив палочку и подойдя к Фабиану; она опустилась на колени, чтобы прикрыть ему глаза, и что-то прошептала.

Джоконда достала фальшивый галеон, немного испачкала его кровью и отправила короткое сообщение, сообщающее, что Министр в безопасности, и подписалась коротким “ДУ”; Дамблдор поймет, что под безопасным местом Джоконда Уинтер имеет в виду его кабинет. Она подошла к Белле и трясущейся рукою стала рисовать круги над ее головой, затем проделала то же самое с Рабастаном. В их воспоминаниях не должно остаться её предательства…

— Нам нужно идти… — понимая, что телами Гидеона и Фабиана займутся другие, с болью сказала она.

— Мы должны связать Пожирателей и доставить в Министерство! Или вовсе убить на месте!

— Мисс Багнолд, есть обстоятельства, из-за которых они должны оставаться живыми и пока свободными, но не сомневайтесь, совсем скоро их ждет Азкабан, — невзирая на то, что Белла сведет с ума Лонгботтомов, она должна оставаться свободной; ей еще не время в тюрьму, как и Рабастану.

— О каких обстоятельствах идет речь?

— Идите за мной, — устав от объяснений, на которые сейчас не было сил, сказала Джоконда и, не глядя на тело Гидеона, чтобы не сорваться, зашагала прочь — к подъезду дома.

Несколько жильцов, едва появившись в окнах, тут же исчезли. Вдали послышался вой полицейских сирен. Джоконда убедилась, что Багнолд следует за ней, и едва пропустив ее в подъезд, обернулась и шепнула “Энервейт”, направив палочку на Пожирателей Смерти. В квартире было пусто, в прихожей в прозрачном чехле висел недавно купленный Гидеоном костюм, возле двери стояли его белые махровые тапочки с красными звездами на мысках. Джоконда заперла дверь и активировала защиту дома. Даже если Пожиратели решат нагрянуть сюда, хотя ни Белла, ни Рабастан не должны были знать, где находится ее квартира, то они не смогут в нее проникнуть.

Багнолд позволила себе короткий осмотр. Она, видно, не вдавалась в подробности личной жизни телохранителей. Безусловно, слова Александрин о свадьбе не прошли мимо ее слуха, а в этой квартире были все доказательства того, что между молодыми людьми всё серьезно. На каминной полке в рамочках стояли их счастливые фотографии, на спинке кресла висел знакомый плащ, принадлежавший Гидеону… Эта девушка была среди Пожирателей Смерти, но она так уверенно предала их, что Багнолд уже стопроцентно уверилась в том, что она из своих… Мисс Моро была холодна, выключила эмоции, словно не потеряла близкого человека пятью минутами ранее. Как будто дементоры высосали душу из этого дитя. На пиале с летучим порохом, которую она захватила с каминной полки, наверняка останутся следы крови.

— Министр, отправляйтесь в Хогвартс.

Багнолд без слов подчинилась. Захватив пороха, она зашла в невысокий камин, пригнувшись, и четко назвала пункт назначения…

* * *

“Атака на Министерство Магии была отбита. Число жертв исчисляется десятками, неслыханная дерзость со стороны Пожирателей Смерти. Тот-Кого-Нельзя-Называть перешел в наступление. Министру Багнолд, однако, удалось избежать участи быть пойманной врагом. Она смело, наравне с остальными сражалась в самой гуще событий. Авроры Гидеон и Фабиан Прюэтты защитили её ценою собственных жизней, они противостояли пятерым Пожирателям Смерти, среди которых оказались и авроры. Сколько еще предателей затесалось в органы правопорядка? Ведется следствие… Ниже под коротким очерком, суть которого обещали подробнее раскрыть на втором развороте, шел некролог с именами всех погибших.

Альбус Дамблдор свернул газету и отложил в сторону. Перед ним с прямой спиной вся в черном сидела Джоконда, Метка которой горела уже несколько дней, словно отец не оставлял надежды ее увидеть. Благодаря связям Дамблдора удалось убедить общественность, что Александрин Моро, аврор-перебежчик, находится под заключением, но где — не указывалось. Это было сделано для Волдеморта, чтобы ему не пришла в голову мысль о ее предательстве. Однако более подле него Джоконда находиться не могла. Когда-то мечтая найти собственного отца, сейчас она испытывала жгучую ненависть, невзирая на то, что история была известна наперед.

— Ты сегодня ела? — осторожно спросил Дамблдор; невооруженным глазом было видно, как она осунулась всего за сутки с гибели Гидеона.

— Что-то ела, — монотонно ответила она, поправляя манжеты черной рубашки; траур делал ее похожей на кладбищенского ворона, но, слава Мерлину, она нашла в себе силы встретиться с Дамблдором.

— Я уже отдал распоряжение эльфам, чтобы они перенесли все твои вещи в Хогвартс, пока не решится вопрос с твоим статусом.

— Вы хотите сказать, пока не сдохнет мой отец. На время, конечно же, — полные желчи слова сейчас были несвоевременны, но она будто вмиг очерствела, разучившись нормально общаться.

— Я знаю, как тебе тяжело, но мы были к этому готовы, Джоконда.

— Он даже не знал моего настоящего имени, профессор… — она хмыкнула, имея в виду Гидеона, однако не вложив в фразу должного сожаления. — К этому нельзя быть готовой. Я потеряла смысл моей жизни, и я ничего не сделала, чтобы противостоять этому.

— Но ты ведь знаешь, что мы не можем…

— Можем, профессор, я спасла Багнолд от гибели, когда была уверена, что ей конец. Значит, как инструмент времени, я могла бы сделать то же самое для Гидеона… Но правда раскрылась слишком поздно. И возможно мне следовало позволить Багнолд убить Лестрейнджей, вы прекрасно знаете скольких жизней лишит палочка Беллатрисы!

Он смиренно выслушал её, боясь перебить, ведь Джоконда с таким трудом шла на контакт. Сутки назад она потеряла любимого, она назвала его смыслом жизни и отчего-то уверилась, что теперь может влиять на ход событий. Наверное, что-то в ней сломалось, но она всё равно была сильной и несгибаемой, только сейчас она нуждалась в передышке, в отсутствии поручений взбешенного исходом битвы отца. Волдеморт потерпел поражение, а она просто сбежала, закрылась в своём горе. Но это ненадолго, ей просто нужно было время… Однако времени у них почти не осталось.

— Что ты планируешь делать? — Дамблдор не стал более пичкать ее ненужными нравоучениями.

— Я сделала так, чтобы Багнолд выжила, что нужно для истории. Через четыре дня падет отец, поэтому я намерена просто ждать… Я не хочу более принимать участия в этой войне, это не моя война. Если бы я изначально не вмешалась, возможно мне и не пришлось бы подчищать недочеты времени. Да, я снова говорю о Багнолд, профессор, она должна была умереть, и теперь я…

— Не знаешь, во что верить, — понял он. — Ты поступила правильно, согласно инстинктам, возможно где-то мы успели ошибиться, но время дало нам возможность исправить эту оплошность. Но, Джоконда, у нас всё еще остается одна важная проблема…

— Питер не имеет никакого отношения к Лорду, так? — она зло хмыкнула, словно почти поняла ход его мыслей. — Это неправильно, профессор, так или иначе, он должен раскрыть заклинание Фиделиуса Волдеморту, но этот бесполезный толстяк… Мерлин, — она покачала головой, потерев виски пальцами и прикрыв глаза. — Что-то должно произойти, я уверена. Питер должен стать ему самым верным слугой…

— Но что-то пошло не так… — продолжил ее мысль Дамблдор; взмахом палочки он заставил разлиться по чашкам заварившийся чай. — Ты прекрасно знаешь, что Питер верен Поттерам не хуже Блэка с Люпином, а они верят в его дружбу, но нам нужно поддержать будущее. Если каким-то образом ты могла случайно занять место Питера в рядах Пожирателей, — выдвинул он новую гипотезу, — то нам же и придется исправить эту погрешность.

Глаза ее вспыхнули пониманием, следом — несогласием.

— Дамблдор! — фамильярно обратилась она. — Это невинный мальчик, даже если в ином витке времени он мог пойти против друзей, то сейчас это просто наивный добродушный толстяк, к которому я зря испытывала негативные чувства. Мы не можем так поступить, это не правильно!

Он вздохнул, ожидая от нее подобной реакции, и М.П.Г. об этом, несомненно, предупреждал, но Джоконда должна была исполнить предначертанное, иначе время действительно может измениться. Только Дамблдор знал, что на самом деле никакого иного витка времени не существовало, что именно Джоконде предстоить стать незаменимым винтиком во времени, заставить время плясать под свою дудку.

— Я уже сделал то, за что ты, возможно, будешь меня ненавидеть, Джоконда, — он выдержал паузу, предчувствуя шквал негодования; казалось, она еще больше выпрямилась в кресле. — Я подчистил его память о том, что ты принимала участие в куда большем количестве заседаний Ордена Феникса, чем знает Том, о фальшивых галеонах, обо всём, что могло стать причиной твоего раскрытия или раскрытия иных тайн Ордена Феникса. Мальчик должен исполнить предначертанное…

Она только ахнула, внезапно увидев в Дамблдоре не рьяного союзника, а волшебника куда более жестокого, нежели ее отец. Ничего подобного от него ожидать не приходилось, но Дамблдор точно знал, что делает, он понимал, что у них нет выбора. Первая Война близилась к концу, но она должна была забрать слишком много жизней…

— Кто вы после этого? — вместо крика спросила она обреченно, ведь спорить не имело смысла. — Чем вы лучше него?..

Она била по самому больному. Дамблдор невольно вспомнил войну с Гриндевальдом, когда точно также манипулировал Ньютом и другими волшебниками, не в силах самостоятельно противостоять Геллерту в его желании подавить мир магглов. Тогда он был молод и шел на поводу у своих чувств. Закончив ту войну победой, он, однако, не стал мягче, разве что Аврора в какой-то момент растопила его сердце. Скольких жертв можно было бы избежать, если бы Дамблдор был смелее. Быть может, сейчас следовало проявить ту самую пресловутую смелость и пойти на личную схватку с Томом? И он бы непременно это сделал… Но, к сожалению, он был заложником времени. Аврора сделала его таковым, и теперь это делала эта озлобившаяся девочка Джоконда, для которой будущее потеряло смысл, потому что жизнь ее была здесь, подле Гидеона Прюэтта… Она еще не понимала, что в конечном итоге ничего нельзя изменить… И сколько боли ей еще принесет знание будущего…

— Прости меня, Джоконда, но то, что предначертано, должно свершиться. Ты должна усмирить горе и включить разум. Мы начали это дело, и мы должны довести его до конца.

— Мое дело завершилось со смертью Гидеона, — неприятным шепотом, сжимая кулаки, ответила она, снова утопая в боли. — Он умер, думая… Я уверена, что он мог решить, что я Пожиратель Смерти. И даже маячившее позади меня лицо Багнолд вряд ли могло его вразумить. Я видела его взгляд…

Дамблдор покачал головой, ожидая лучшего момента для дальнейшего разговора, и, кажется, он представился, ведь разум Джоконды отвергал сейчас любые попытки продолжить линию времени. Все, о чем она думала — о гибели любимого мужчины. Горе совершенно разбило ее, хотя с виду она могла показаться всё такой же холодной и равнодушной. Боль вырывалась всплесками резких реплик.

— Он знал, Джоконда… Знал, что ты двойной агент.

— Профессор?.. — лишь выдавила она, едва осознавая сказанное.

— Они с Грюмом пришли ко мне пару месяцев назад со своими подозрениями, и я, Джоконда, рассказал им то, что избавило тебя от дальнейшей слежки.

— Профессор… — в уголках ее глаз начали собираться слёзы, фразу она не продолжила, понимая, что ничего вразумительного сказать не сможет.

— Гидеон пообещал мне, что сохранит всё в тайне, а Грюм, как ты понимаешь, именно он помог мне с легендой о том, что тебя пленили авроры и заключили подальше от Министерства Магии, пока его восстанавливают. Они всё знали, оба… И Гидеон не мог винить тебя в принадлежности к Тому, он знал, что ты рискуешь жизнью ради Ордена… Прости, что не сказал раньше.

Она зарылась в ладони, пытаясь хотя бы просто дышать, но эти сведения, которые должны были принести облегчение, напротив, еще сильнее погрузили ее в состояние скорби. Он умер, не считая ее предателем — это было важно и ценно, но имело ли это значение, если Гидеон всё равно ушел? Ее пальцы тряслись, ногти, возможно, впивались в кожу лица, быть может, Джоконда этого не замечала, а может, так наказывала себя.

— Вы не должны были этого делать… — лишь выдавила она, хотя почувствовала, как постепенно возвращается возможность здраво мыслить и даже некая благодарность.

— Мы должны были сделать это раньше, ты не должна была так страдать... Прости меня, Джоконда, я несколько раз отговаривал тебя от этого шага, мы перенесли слишком много сомнений. Мы боялись совершить ошибку…

— Самой моей большой ошибкой было рассказать вам будущее, профессор, — констатировала она, не обвиняя ни себя, ни его.

— Быть может, всё случилось именно так, как должно было случиться.

— Теперь это не имеет смысла, Гидеон погиб…

— И погибнет еще множество хороших волшебников, чтобы другие могли жить, чтобы это привело к победе, а Том пал окончательно. Ради мира между волшебниками мы должны принести эти жертвы.

Она кивнула, понимая, что больше не в силах спорить. Понимая, что Петтигрю придется сдать Поттеров Лорду каким бы то ни было способом. Эта мысль не покидала ее. И хотя поначалу она казалось неправильной, то, что предначертано, должно произойти…

— К вам Северус Снейп, — раздался голос Армандо Диппета, который по обыкновению возвещал о том, что некто находился подле потайной двери кабинета.

— Я полагаю, что к теме Питера мы ещё вернёмся, мне нужно переговорить с Северусом наедине. Скорее всего он принес вести о том, что Том возобновил охоту за детьми из Пророчества.

— Я могу остаться и послушать?

— Ступай, Джоконда, ты и так разбита событиями последних суток, ни к чему тебе погружаться в ещё большее уныние, ты прекрасно знаешь, что он вновь будет просить спасти Лили, но этому случиться, увы, не суждено…

Она прикрыла глаза, собираясь с мыслями. Этот разговор был тяжелым, но всё же, от осознания, что Гидеон умер, не считая ее предательницей, будто на миг сделали скорбь сноснее. Лили Поттер не должна выжить, иначе она не сможет дать защиту своему сыну, а тот, в свою очередь, не переживет Смертельное Лорда, которое отрикошетит в него самого...

...Как только всполохи зеленого пламени в камине унесли Джоконду в одни из пустующих апартаментов Хогвартса, на время ставшего ей домом, портрет Армандо Диппета отъехал в сторону, открывая лаз, в котором появилось мрачное лицо Северуса Снейпа. Как и предполагал Дамблдор, он пришел с новостями от Лорда — тот бросил все силы на поиски Поттеров и Лонгботтомов, и оттого страх Северуса за жизнь Лили увеличился стократ. Он принес какие-то книги, в которых были описаны ритуалы защиты, которые, возможно, смогут помочь защититься Поттерам, но Дамблдор знал, что никаких ритуалов не потребуется.

— Директор, до каких пор мисс Моро будет скрываться от отца? — спросил он, понимая, что это не может продлиться долго.

— На скорбь нужно время, Северус, но она сильная девушка, и скоро мы организуем для нее “побег” из-под стражи. Нужно немного подождать.

— Он рвет и мечет, профессор, не знаю, сколь глубока его привязанность к Александрин, но она важна для него, он хочет ее вернуть. И, профессор, как долго вы будете хранить в секрете, что нашли недостающий ингредиент и заклинание для зелья времени? Вы ведь храните в секрете это даже от меня! — Северус был возмущен недоверием к собственной персоне.

— Северус, когда-нибудь тебе непременно пригодятся эти знания, но сейчас, мой друг, тебе лучше ничего не знать...