Империус (гет)

Это была очень длинная неделя.

Если бы только он мог с головой погрузиться в ведение уроков, все было бы не так плохо. Но в Хогвартсе наступили пасхальные каникулы, и внезапно у Ремуса оказалось слишком много свободного времени. Сначала он проверял работы учеников, пока они не кончились, затем читал, пока ему не надоело; он посещал каждый прием пищи и ел с таким аппетитом, что мадам Помфри и Молли Уизли были бы счастливы узнать об этом.

Но больше всего времени у него отнимали тревоги.

Он не получал весточки от Фелиции, но это и не удивительно. Судя по ее последнему письму, входящая и исходящая корреспонденция института, скорее всего, вскрывалась, что означало, что любая попытка связаться с ней может оказаться для нее роковой. Ее молчание свидетельствовало, что ей хватало здравого смысла не рисковать. И хотя Ремус пытался придумать способ связаться с ней быстро, но незаметно, пока ему это не удалось. Все, что ему оставалось, это ждать субботы.

Он надеялся только, что она прибудет на встречу безо всяких происшествий. Он молился за ее безопасность, потому что знал: случись с ней что по его вине, он никогда не сможет простить себя.

Нельзя сказать, однако, что он совсем не получал вестей. Тонкс регулярно присылала ему записки, хотя они в основном содержали ее жалобы на то, как сложно было добыть хоть какую-то информацию на работников и резидентов Института бешенства. В понедельник Дамблдор пригласил Ремуса в свой кабинет и сообщил, что хотя Снейп и подтвердил давнюю дружбу Кроллов с семьей его матери, он лично ничего не знал о его связи с пожирателями смерти. Он также пообещал заняться этим вопросом.

Несколько последующих и ничем не занятых дней позволили Ремусу упорядочить свои впечатления о работающих в институте людях. Он до сих пор не мог заставить себя определиться, кого же из двух основных подозреваемых считать таинственным пожирателем смерти. Хотя поведение Ребекки и впрямь вызывало вопросы, его можно было объяснить исследовательским любопытством и нелюбовью к оборотню, который подверг опасности ее сына. Кролл бы возглавлял его список подозреваемых, если бы Снейп не заявлял о том, что не знает ничего о связи Кролла с пожирателями смерти. Насколько Ремусу было известно, единственным другим работником института, который обладал достаточно высоким уровнем допуска, чтобы в одиночку навещать Каина, был Аливард, но этот человек являл собой загадку. У них ничего не было на начальника службы безопасности.

В пятницу произошло неожиданное: с помощью летучего пороха с Ремусом связался Рейнард. Он сообщил, что получил от Рольфа Люпина письмо, в котором тот извинялся и просил перенести званый ужин на неделю вперед. Судя по всему, его старшего сына вызвали по срочному делу в Европу, а одна из дочерей сказала, что ей будет очень сложно вырваться с работы. Они оба пообещали освободить следующее воскресенье, так что Рольф решил перенести на неделю и ужин. Он выражал надежду на то, что этим не доставил им никаких неудобств.

Рейнард был не в силах скрыть разочарования, а вот Ремусу удалось спрятать от отца свое облегчение. Перенос званого ужина позволил ему не волноваться хотя бы об этом.

Наступила суббота, но он так и не смог решить проблему связи с Фелицией. Однако повстречав с утра в коридоре Мариетту Эджкомб в вязаной шапке, полностью скрывающей ее лицо, кроме глаз и рта, он вспомнил произошедший прошлым летом разговор с Гарри о его работе над «Отрядом Дамбдора» и способах, с помощью которых членам ОД удавалось поддерживать связь. Так что, позавтракав и не обнаружив среди гриффиндорцев нужного лица, Ремус отправился в библиотеку, где и нашел Гермиону Грэйнджер. Сидя за столом у окна над несколькими большими книгами, она быстро делала записи на пергаменте.

— Привет, Гермиона.

Девушка резко дернулась от неожиданности, опрокинув чернильницу на пергамент, и вскинула голову; Ремус почувствовал себя виноватым.

— Профессор Люпин! — воскликнула она. Поморщившись, она взяла палочку и пробормотала заклинания, очищая свои записи от пятен чернил. — Вы меня напугали!

Ремус улыбнулся и сел на стул напротив, глядя на нее теперь поверх горы книг, в которых она копалась.

— Прости, — извинился он. — Мне жаль отрывать тебя от дела, но я хочу спросить о заклинании, которое ты использовала во время встреч ОД.

Гермиона растерянно моргнула, не понимая, как это учитель мог прийти к ней с академическим вопросом, однако ей явно было приятно. Ремус был готов поклясться, что она села чуть ровнее.

— Конечно, профессор, — энергично ответила она. — Что вы хотите знать?

Ремус подался вперед и понизил голос.

— Гарри некоторое время назад упоминал, что ты придумала тайный способ держать связь между членами ОД. Я надеялся, ты сможешь мне про это рассказать.

Гермиона всегда быстро схватывала суть.

— Это как-то связано с Институтом бешенства? — так же тихо спросила она.

Ремус склонился над одной из книг, делая вид, что изучает ее.

— Да, — ответил он, глядя на страницу и водя по ней пальцем. Он только надеялся, что поблизости нет никого, кто заметил бы, что эта книга о зельях. — У меня есть… союзник среди работников института. И нам нужен способ общаться так, чтобы никто из наших недругов не смог перехватить сообщения. Ее почту читают, а встречаться часто мы не можем, так как это вызовет подозрения.

Гермиона нахмурилась, тоже притворяясь, что изучает книгу.

— Мы не пересылали сообщения, — призналась она, рассеянно перелистывая страницу. — Я наложила Протеевы чары на фальшивые галеоны, и на них появлялись дата и время нашей следующей встречи. Когда на монете появлялась новая информация, она становилась горячей. Но поскольку мы все знали, где пройдет встреча, и что значат цифры на галеоне, то нам этого хватало.

Ремус задумчиво коснулся губы. Идея была проста, но воспользоваться ею можно было по-разному.

— Этот метод подойдет для коротких сообщений, если использовать правильные чары, — пробормотал он. — Много и не надо. Время и место встречи или же предупреждение. Покажешь мне заклинание, которое ты использовала?

Гермиона улыбнулась.

— Конечно, профессор. Но, возможно, не стоит этого делать посреди библиотеки…

— Разумеется. — Ремус резко поднялся. — Надеюсь, это поможет, Гермиона, — сказал он громко. — Если тебе понадобится еще что-то, следующие несколько часов я буду у себя в кабинете. Появятся вопросы, заходи.

Судя по ответной улыбке, Гермиона вполне поняла, что он хотел ей сказать.

— Хорошо, буду иметь в виду.

Через час у Ремуса имелись три серебряных сикля, которые станут нагреваться, когда на них появятся место и время встречи. Гермиона Грейнджер и впрямь была умной девушкой.

Наконец-то наступил вечер. Ремус бодрым шагом направился прочь от Хогвартса, радостно, насколько мог, помахав Хагриду по пути. Неожиданность, однако, поджидала его за воротами.

— Привет, Ремус.

В тусклом угасающем свете он разглядел розовые торчком стоящие волосы и широкую улыбку.

Уперев руки в бока, Ремус вздохнул и попытался сдержать раздражение. Он ведь говорил…

— Мне казалось, мы договорились встретиться в «Трех метлах».

Тонкс оттолкнулась от столба, на который облокачивалась, и подошла к Ремусу. Хотя она и продолжала широко улыбаться, ее улыбка показалась ему язвительной.

— Конечно, тебе так казалось. Но если ты напряжешь память, то также вспомнишь, что Дамблдор не рекомендовал тебе бродить в одиночестве. А поскольку мне совсем не улыбается перспектива твоего исчезновения по пути в Хогсмид, я решила составить тебе компанию.

Ремус нахмурился.

— А я как раз собирался исчезнуть по пути в Хогсмид. Я не всегда такой уставший, что не могу трансгрессировать. И я уж точно не нуждаюсь в сопровождающем.

Ухмылка Тонкс превратилась в искреннюю улыбку.

— Может быть, ты нуждаешься в беспокоящемся друге?

Ремус расслабился. В конце концов, она лишь хотела помочь.

Он улыбнулся.

— Может быть. Готова трансгрессировать?

Тонкс склонила голову набок.

— До крыльца паба?

Ремус кивнул и принялся считать:

— Раз, два…

На счет три в сумраке по округе разнеслись два хлопка. Мгновение спустя по глазам Ремуса резанул яркий свет крыльца «Трех метел».

Чьи-то пальцы подхватили его под локоть — Тонкс вдруг появилась рядом.

— Видишь, тебе все-таки нужен сопровождающий, — заявила она весело. — Ты на целый метр промахнулся.

— Спасибо.

— А, не благодари. Пойдем?

Вдвоем они быстро вошли в паб. Как и можно было ожидать субботним вечером, «Три метлы» оказались битком забиты людьми. Быстро оглядевшись, Ремус заметил несколько низко опущенных голов, чьи молодые лица позволяли предположить, что им здесь не место. Если бы сейчас не шли пасхальные каникулы, ему пришлось бы назначить им наказание. Он слегка улыбнулся и пошел за Тонкс к стоящей за барной стойкой мадам Розмерте.

— Фелиция сказала, что постарается снять на вечер комнату, — прошептала ему на ухо Тонкс. — Поскольку она и живет в институте, то время от времени старается проводить ночь где-нибудь в другом месте, хотя ей и не всегда это разрешают. Спросим у Розмерты, заказывала Фелиция номер или нет.

Розмерта сообщила им, что Фелиция Хэтауэй и правда заказала комнату под номером 3 вверх по лестнице.

— Она прибыла с час назад, — сказала Розмерта тихо, передавая им две бутылки со сливочным пивом, излишне звеня стеклом. — Она вас ждет. — Неожиданно повысив голос, она проговорила: — Конечно, профессор. Вот, пожалуйста. — С этими словами Розмерта демонстративно передала ему тяжелый ключ и добавила: — Вы с вашей подругой можете воспользоваться комнатой номер 4. Приятного вечера.

Ремус буквально чувствовал на затылке взгляды своих учеников и отчаянно старался не покраснеть. Неожиданно раскрасневшаяся Тонкс едва сдерживала смех, глядя на выражение его лица.

— Розмерта! — прошипел Ремус. — Какого черта ты?..

Женщина коварно улыбнулась.

— Обеспечиваю тебе прикрытие, — сладко протянула она, игриво глядя то на него, то на Тонкс. — В конце концов, Хогвартс вряд ли подходит для… кхм… встреч такой молодой пары. Половина деревни уже знает, почему нас так часто посещает профессор…

— Розмерта. — Тон голоса Ремуса стал вежливым, но твердым, перебивая ее до того, как она успела выдать какую-нибудь неожиданную информацию о его коллегах. Явно представляя себе, как ученики напрягают слух и зрение, надеясь что-то разузнать, он заставил себя улыбнуться. В какое бы неловкое положение Розмерта их ни поставила, это было лучше, чем если бы поползли слухи о том, зачем он на самом деле пришел сюда. Громче он добавил: — Спасибо.

Самодовольно улыбнувшись, Розмерта так же громко повторила:

— Приятного вечера!

Ремус уже собирался наградить ее взглядом, от которого Розмерта должна была пасть замертво, когда кто-то взял его под руку. С искрящимися от сдерживаемого веселья глазами Тонкс соблазнительно улыбнулась ему.

— Пойдем, милый, — протянула она, слегка надувшись. — Не хочу терять ни минуты нашего с тобой времени.

К тому времени, как они добрались до лестницы, Ремус придумал ровно сто семьдесят шесть способов убить ее.

Как только они начали подниматься вверх, исчезнув таким образом с глаз посетителей паба, Тонкс разразилась смехом.

— Ты бы видел свое лицо! — воскликнул она, цепляясь за его руку так, словно только она и помогала ей оставаться на ногах в этом приступе веселья. — Ох, если бы у меня была камера, клянусь…

Ремусу почему-то было совсем не смешно.

— Черт бы побрал Розмерту, — раздраженно пробормотал он. — Зачем она это сделала? Она должна была знать, что в зале сидят мои ученики.

Тонкс усмехнулась.

— Ну, было смешно. Твое лицо приобрело такой интересный оттенок розового.

Ремус тяжело вздохнул.

— Но ей не надо было… — Он с раздражением выдохнул. — Почему женщин так сложно понять? — спросил он неожиданно.

Тонкс одарила его холодным взглядом.

— Ну спасибо, — сухо произнесла она.

Ремус только отмахнулся.

— К тебе это не относится. Я не думаю о тебе как о женщине.

Со злостью прищуренные глаза Тонкс подсказали ему, что этого не надо было говорить.

— Подумай еще, Люпин, — мрачно посоветовала она ему. — Я бы предложила помочь тебе выкопать себе эту яму, но ты и сам отлично справляешься.

Ремус отважно постарался исправить ситуацию, сказав:

— Я имею в виду, что ты мой друг, Тонкс. Ты не ставишь меня в подобные неловкие ситуации.

Тонкс фыркнула.

— Я не уверена, хорошо это или плохо.

Ремус поспешил упрочить свое положение.

— Хорошо, поверь мне. Ты всегда говоришь, что думаешь. Почему другие представительницы твоего пола не могут поступать так же?

Тонкс медленно растянула губы в коварной улыбке. Протянув руку, она игриво взлохматила его волосы.

— Потому что тогда мы не сможем наблюдать на ваших милых личиках такие смущенные выражения, — заявила она. — А это самое лучшее.

Ремус внимательно посмотрел на нее.

— Беру свои слова назад. Ты женщина.

Тонкс расплылась в улыбке.

— Во всяком случае, большую часть времени. Кроме как когда долг вынуждает меня прикидываться мужчиной.

— В полосатых носках всех цветов радуги.

— Прости, конечно, но если бы не я и мои носки, ты сидел бы взаперти.

— Я и так сидел взаперти.

— Только одну ночь.

Они достигли второго этажа. Рассеянно Ремус пригладил волосы.

— Но ты же понимаешь, о чем я, — сказал он печально. — Когда до гостиных факультетов дойдет слух о том, что меня видели поднимающимся по лестнице на второй этаж «Трех метел» с женщиной с розовыми торчащими в разные стороны волосами и в футболке со «Странными сестрами»…

Ему показалось, что температура вокруг заметно понизилась. Тонкс взирала на него с холодным раздражением. Больно ударив его по плечу, она поинтересовалась:

— А что не так с тем, чтобы быть увиденным поднимающимся на второй этаж «Трех метел» с женщиной с розовыми торчащими в разные стороны волосами и в футболке со «Странными сестрами»?

Ой.

Это был очень опасный вопрос — каждый мужчина знает, что на подобный вопрос не существует правильного ответа, особенно, если задавшая его женщина глядит на тебя с явной угрозой. Однако Ремус с безумной храбростью бросился на баррикады.

— В общем-то, ничего, — смело заявил он. — Но мне не хотелось бы, чтобы люди додумывали…

Глаза Тонкс теперь просто метали кинжалы.

— И ты считаешь, что люди скорее станут додумывать всякие гадости про женщин с розовыми волосами и футболами со «Странными сестрами»?

Ремус не смог бы выкопать себе яму глубже, даже будь в его распоряжении сотня заколдованных лопат.

— Нет, — осторожно протянул он, надеясь исправить ситуацию дипломатично.

— Тогда почему тебе неприятно, что тебя видели поднимающимся наверх со мной?

— Мне не неприятно.

— Ты врешь.

Как это произошло?

— Ладно, ты права. — Это был опасный ответ, но Ремус решил рискнуть. — Но только потому, что ты мой друг. И я думал, что такой красивой молодой женщине, как ты, будет неприятно быть увиденной со старым оборотнем, вроде меня.

— Что ж, если ты так считаешь, значит, ты еще более глупый идиот, чем я полагала.

— Тонкс…

Она смерила его ничего не выражающим взглядом.

— Прости, Ремус. Я просто не думала, что моему лучшему другу окажется неприятно быть увиденным со мной.

— Это не так! Просто…

Что же должно было следовать за этим «просто», Ремус и понятия не имел. Однако от необходимости объяснять его спасло то, что в этот момент дверь номера 3 распахнулась, обнаруживая за собой бледную и встревоженную Фелицию.

— Ремус! — воскликнула она. — Как раз вовремя.

Спор с Тонкс оказался позабыт в одно мгновение. Вырвавшись из ее захвата, Ремус поспешил к школьной подруге.

— Фелиция. Что не так?

Фелиция покачала головой.

— Не здесь, — сказала она. — Ремус, сегодня я кое-что выяснила, кое-что, напугавшее меня до смерти. Но я не собираюсь обсуждать это в коридоре.

Ремус ощутил, как по спине пробежал холодок. Что еще?

— Тогда, полагаю, нам лучше войти, — сказал он.