Империус (гет)

Он должен был что-то сказать. Он знал, что должен что-то сказать. Но во рту пересохло, а разум, полностью осознавая, что его только что выставили дураком, словно бы отключился. Ремус даже сожалел, что не может сделать того же.

Он пошевелил губами, стараясь подобрать хоть какие-то слова. В конце концов ему это почти удалось.

— Э… привет.

Соперничая по цвету с Хогвартским экспрессом, Фелиция слабо улыбнулась.

— Привет, Ремус, — проговорила она с чем-то похожим на отчаяние в голосе. — Давно не виделись.

О боже, почему он никак не перестанет краснеть?

«Мне тридцать семь! — напомнил он сам себе строго. — Я не смущенный шестнадцатилетний подросток! Это не ванная для старост. Веди себя как взрослый человек, Люпин».

Однако его предательский разум отказывался слушать, прокручивая перед глазами картинку за картинкой с той ночи в ванной… ее лицо, когда она вошла и увидела…

Ремус с трудом сглотнул и заставил себя улыбнуться.

— И правда давно, — храбро ответил он. — И, должен признать, меньше всего я ожидал встретить тебя снова здесь.

— О, я тут работаю, — Фелиция поспешила воспользоваться возможностью завязать разговор. — Уже почти шесть месяцев. Я магозоолог.

Ремус улыбнулся чуть искреннее, вспоминая старосту Когтеврана, улыбающуюся даже на уроках профессора Кеттлберна.

— Что ж, меня это не удивляет, — сказал он весело. — Ты всегда была хороша в уходе за магическими существами.

Тонкс фыркнула в планшет, очевидно, стараясь не захихикать. Взгляд Ремуса, которым он ее наградил, только усугубил ситуацию.

Румянец Филиции внезапно приобрел более глубокий оттенок.

— Что ж, — сказала она смущенно и взмахнула смятыми теперь бумагами. — Мне надо работать… Приятно было тебя повидать.

— Взаимно. — Насколько глупо было вот так желать, чтобы земля разверзлась у него под ногами и поглотила его? — И я сожалею о том, что случилось. Я… — Он махнул рукой и бросил мимолетный, но красноречивый взгляд на Тонкс. — Я перепутал тебя кое с кем.

Тонкс поспешила ему на выручку.

— Я часто меняю прическу, — сказала она с глупой улыбкой. — Я заколдовываю волосы так, чтобы они были разных цветов, особенно, когда мне скучно или я кого-то жду. — Она хихикнула. — Это раздражает профессора. Полагаю, со спины он перепутал вас со мной.

На лице Фелиции отразилось облегчение.

— А, — кивнув, сказала она, — понятно.

Ремус снова улыбнулся. Ему никак не удавалось отделаться от ощущения, что он похож на сумасшедшего клоуна.

— Прости, — снова сказал он. — Я ошибся.

К счастью, в этот момент из офиса позади стола появилась Симона. Остановившись, она принялась переводить взгляд с Ремуса на Фелицию и обратно с весьма странным выражением.

— А… Ри… собираетесь уходить, профессор Люпин? — неуверенно спросила она.

Ремус с чувством кивнул.

— Однозначно.

Фелиция тоже кивала.

— Не хочу тебя... задерживать, — добавила она поспешно. — Не хочу тебя задерживать, если ты собираешься уходить…

— Мне и правда пора, — сказал Ремус, указывая за плечо. — Так что… пока.

— Пока, — повторила Фелиция с неловкой улыбкой. Затем, едва ли не бегом, она удалилась по ближайшему коридору и исчезла из поля зрения.

Омертвение оказалось интересным ощущением, решил Ремус, потому что, поддавшись ему, он сумел проигнорировать ухмылку на лице Тонкс и пораженное выражение Симоны. Он просто молча подошел к ближайшей стене, уткнулся в нее лбом и закрыл глаза, сгорая от стыда.

* * *

— Ты знала, не правда ли?

Ветер трепал поросль вереска, пока Ремус и Тонкс быстро спускались по узкой тропинке, ведущей к лесистой долине и одинокой железнодорожной станции, откуда маггловский поезд увезет их из обширной запрещенной для трансгрессии зоны вокруг института. Плотнее закутавшись в плащ, Тонкс широко улыбнулась Ремусу.

— Конечно, знала, — ответила она просто. — Я просмотрела список работающих в институте, до того как мы сюда отправились, чтобы понять, на кого обратить внимание. И там было ее имя.

— И ты мне не сказала? — стараясь сохранять спокойствие и глядя строго на лес впереди, спросил Ремус. — Почему?

Тонкс хитро улыбнулась, став похожей на своего кузена.

— Может быть, я не хотела испортить тебе сюрприз? — предположила она.

Ремус не смотрел на нее. Он даже не повернул головы. Он продолжал смотреть вперед, и его голос звучал обыденно.

— Тонкс, — сказал он тихо, — я убью тебя.

— Очень мило.

— Это будет медленная смерть.

— Я это прекрасно понимаю.

— С отрыванием конечностей.

— Грюм всегда говорит, что у меня намного больше конечностей, чем я могу с уверенностью контролировать.

— Много боли и крови.

— Не могу дождаться! — Тонкс радостно захлопала в ладоши. — Всегда здорово жить в предвкушении. Но могу я озвучить последнее желание перед своей жуткой смертью?

Ремус покосился на нее.

— Зависит от желания.

Тонкс искренне улыбнулась, когда они наконец ступили под сень деревьев.

— Могу я в последний раз выпить в «Трех метлах»? Я так замерзла, что просто умираю как хочу сливочного пива.

Сам того не желая, Ремус улыбнулся в ответ.

— Полагаю, поскольку мы работали отдельно друг от друга, то нам нужно все обсудить, прежде чем докладывать Дамблдору. Ладно, отсрочим твою казнь. Но это только лишь отсрочка.

Тонкс снова улыбнулась.

— Ты мягкосердечный палач. Возможно, мне еще удастся вырваться на свободу.

Ремус посмотрел на нее с притворной строгостью.

— После того, через что ты заставила меня пройти? Вряд ли.

Когда они добрались до станции, там стояли только два маггла, с которыми Ремус поздоровался кивком головы. Его мантия была преобразована в неряшливую маггловскую куртку и джинсы. Тонкс, которая не любила возиться с одеждой, укрылась под дезилюминирующим заклятием. Когда поезд, пыхтя и фыркая, остановился у платформы, Ремус улыбнулся — старый паровоз мог бы быть Хогвартским экспрессом, если бы вместо отдыхающих и туристов в вагонах сидели дети.

Они с Тонкс быстро сели в поезд, который провез их через пустую равнину к красивой станции в ближайшей деревне, где они сошли. Укрывшись в туалетах станции, они трансгрессировали в Хогсмид.

«Три метлы» оказались полны народу, что неудивительно для весеннего воскресенья, но Тонкс удалось занять уединенный столик в углу у камина, после чего она поспешно наложила необходимые заклятия, чтобы скрыть предмет их обсуждения от возможных подслушивающих ушей. Заказав сливочное пиво и великолепное жаркое мадам Розмерты, они приступили к делу.

— Странно, — сказала Тонкс, качая головой, когда Ремус закончил пересказывать все произошедшее с Каином на уровне шесть. — Ты на самом деле считаешь, что профессор Голдштейн права? Насчет этой сущности оборотня.

Ремус поджал губы.

— Думаю, она может быть права. То есть это имеет некий тревожащий меня смысл. И хотя мне не понравилась эта женщина, будет интересно посмотреть, куда приведут ее эти исследования.

Тонкс понимающе кивнула.

— А что насчет этого свидания с Каином?

— Было странно, — признал Ремус, осознавая, что сильно занижает оценку событий. — Но с другой стороны, он, по большому счету, больше не Каин. Бешеного оборотня, что укусил меня, больше нет, и не могу сказать, что меня это расстраивает. Но увидеть то, что от него осталось… — Он покачал головой. — Странно.

— Что насчет Голдштейн? Вызывает подозрения? Может она что-то скрывать?

Ремус сухо усмехнулся.

— О, я думаю, она много чего скрывала. Но не могу знать, из-за того ли, что она является пожирателем смерти, или потому, что я ей не нравлюсь.

Тонкс криво улыбнулась.

— Ты тоже заметил прохладцу в воздухе?

— О да, — вздохнул Ремус.— Она явно не собиралась разговаривать со мной о чем-то, кроме работы. В ее глазах меня, очевидно, судили и признали виновным еще до того, как я приехал. К сожалению, я не знаю, в чем именно состоят обвинения. — Он снова покачал головой. — Что меня раздражает, так это уверенность, что я видел эту женщину раньше. Есть в ней что-то знакомое, но я никак не могу вспомнить, что.

Тонкс задумалась.

— Хочешь, я попытаюсь выяснить?

Ремус с отсутствующим видом кивнул, снова стараясь понять природу этого чувства, что они знакомы.

— Это может нам что-то дать. И других проверь заодно, — рассеянно ответил он, а затем вдруг встрепенулся. — А что насчет тебя? Нашла что-нибудь интересное, пока развлекалась?

Тонкс скривила лицо и ответила:

— Ничего сногсшибательного. К сожалению, никаких портретов Сам-Знаешь-Кого или толстых папок с надписью «Злобные планы пожирателей смерти». Я проверила несколько офисов, просмотрела несколько папок, но в них в основном содержались материалы про исследования оборотней — опросы резидентов об их состоянии, изучение поведения диких с уровня шесть, которых ты упомянул, сравнение тех оборотней, что принимают противоядие, и тех, что нет. Все то, что ты и ожидаешь найти в подобном заведении. — Она вздохнула. — Я не смогла попасть в офис Голдштейн. Я попыталась, но там была Симона, и мне пришлось соврать, что я ищу туалет. Я немного поболтала с ней — знаешь, она намного спокойнее, когда в одном с ней помещении нет оборотня. Судя по всему, несколько лет назад она попала в переплет с оборотнем, поэтому так нервничает в твоем присутствии.

Ремус пораженно приподнял брови.

— И она продолжает работать в Институте бешенства?

Тонкс пожала плечами.

— Она сказала, что хочет помочь. Хочет добиться того, чтобы это больше ни с кем не происходило. В общем, я расспросила ее о коллегах. Ей не нравится Кролл, но кому он вообще может нравиться? Она сказала, что он отвратительно ведет себя со всеми и не желает ни с кем делиться результатами своих исследований. Судя по всему, он верит, что коллеги спят и видят, как бы спереть его наработки и присвоить их себе. О, и он ненавидит оборотней. Относится к ним как к лабораторным крысам.

— Вот откуда его отношение ко мне, — вздохнул Ремус. — Здорово, ничего не скажешь. Что еще ты узнала?

— Голдштейн тебя невзлюбила, но Симона не знает, почему, — ответила Тонкс, пожав плечами. — Однако она считает, что твое мнение необходимо для ее исследований, иначе она ни за что не позвала бы тебя. Кажется, ко всем остальным она относится почти по-человечески.

— Как же мне повезло, — с сарказмом заметил Ремус. — Заслужил особое отношение.

Тонкс широко улыбнулась.

— Аливард, начальник охраны, малый без всякого чувства юмора, однако он абсолютно прямолинеен, — продолжила она. — Он скорее сломает себе палец, чем нарушит правила, и выбирает себе подчиненных под стать. Кроме того, есть некий Унвин — ответственный за поддержание порядка. Мы его не встречали, но он, судя по всему, следит за оборотнями внизу, и Симона назвала его придирчивым козлом. Также мы не видели и Зелии — ответственной за зельеварение; это молодая ведьма, идеалистка, которая поет народные песни над котлом с волчьим противоядием, чтобы ускорить процесс. — Тонкс хитро улыбнулась. — Ох, да, Фелиция просто душка. — Получив в ответ от Ремуса злобный взгляд, она поторопилась продолжить: — Конечно, есть и другие научные работники и охранники, но тех, что я перечислила, можно отнести к ключевым фигурам. Что, я полагаю, делает их нашими главными подозреваемыми. — Она задумчиво нахмурилась. — Возможно, мы неправильно подошли к этому делу, предположив, что один из них является пожирателем смерти. Фолк упомянул заклятие империус…

Но Ремус уже качал головой.

— Это заклятие может быть сброшено. Кому-то придется находиться рядом с объектом, поддерживая заклинание и следя, чтобы жертва не пришла в себя настолько, чтобы рассказать кому-то. Если Волдеморт что-то замышляет в институте, значит, либо кто-то из работающих там пожиратель смерти, либо просто поддерживает их. Главные вопросы — кто и почему?

Тонкс покачала головой и ответила:

— Без понятия. Вы с Дамблдором мозги этой операции, а не я. Я слишком устала и слишком много выпила сливочного пива, чтобы думать.

Ремус нехотя улыбнулся.

— Лаконично. Я поддерживаю. Мой мозг в отключке с момента той маленькой неожиданной встречи, за которую, кстати, ты до сих пор не получила от меня прощения. Пошли, нам нужно добраться до Хогвартса и рассказать то немногое, что нам удалось узнать.

— Отличный план. — Скрывая палочку под полой плаща, Тонкс сняла наложенное ранее заклинание и встала. Судя по ухмылке на лице, думала она явно не о деле. — Невзирая на опасность для моей жизни, я должна спросить: что же все-таки произошло между тобой и Фелицией Хатауэй в ванной для старост?

Ремус замер. Медленно он поднял полный угрозы взгляд на улыбающуюся Тонкс.

— Эту тайну, — сказал он тихо, — я унесу в могилу. Возможно, в твою.

Тонкс подняла руки, признавая поражение.

— Ладно, ладно. Как мы доберемся до школы?

Ремус следовал за ней к двери бара, когда та распахнулась, пропуская неловко двигающегося мужчину в зеленом плаще.

— Ну, если во дворе никого нет, мы могли бы прошмыгнуть через проход, начинающийся в колодце.

Он замолчал, глядя на только что вошедшего хромающего человека.

— Папа?

Мужчина в плаще вздрогнул и посмотрел на Ремуса. Его морщинистые, но все еще сильные руки держались за рукоять трости, которую он вынужден был использовать из-за покалеченной ноги, а серебристые волосы обрамляли лицо, так похожее на лицо Ремуса. Карие глаза взирали на него.

Это и правда был Рейнард Люпин. И он виновато глядел на сына, как кролик в логове дракона.