Империус (гет)

Глядя вслед удаляющемуся Люпину, Нимфадора Тонкс устало вздохнула.

Бедный Ремус.

Было бы ложью, скажи она, что совершенно не волнуется за него: слепой без труда заметил бы, как влияют это место и новые встречи с тем, что осталось от этого козла Каина, на его разум и эмоции. Он столько уже пережил, но судьба продолжает подбрасывать ему все новые неприятности. Долбанный злой рок.

Особенно учитывая, что он посчитал подходящим швырнуть Ремуса в эпицентр событий, затрагивающих расчудесный Институт бешенства вместе с его коллективом, сумасшедшего бешеного оборотня и потенциально существующий замысел пожирателя смерти. Это просто несправедливо.

Она, как могла, старалась помочь, заставляя его смеяться и добродушно подшучивая над ним, развлекая его маленькими глупостями и шутками или предоставляя возможность высказаться, скинуть с плеч тяжесть проблем. С ним так легко было общаться, стоило ему только расслабиться. Их болтовня и серьезные беседы лились естественно и непринужденно. Когда она впервые повстречала бледного, усталого оборотня, подарившего ей изнуренную улыбку на кухне дома по адресу площадь Гриммо, 12 на ее самой первой встрече Ордена, ей и в голову не могло прийти, что он станет одним из ее лучших друзей.

Да, она безжалостно дразнила его на тему отношений с Фелицией, но делала это не только для развлечения. Ей нравилось наблюдать за тем, как ее такой спокойный и рассудительный обычно друг начинал волноваться при упоминании затруднительного положения, в котором оказался в юности; к тому же, это точно заставляло его позабыть о текущих проблемах. Кроме того, ей почему-то грело душу осознание, что когда-то Ремус точно так же был подростком с бушующими гормонами. Каким-то образом это делало его более… более…

Тонкс не смогла подобрать подходящего слова, однако прекрасно знала, что имеет в виду.

Она улыбнулась.

Ладно, пора заняться делом. Пришло время поразвлечься.

Вообще-то, она собиралась остаться в приемной и пообщаться с Симоной, пока Ремус не вернется со своей встречи с Ребеккой и Каином. В прошлый раз ассистентка показала себя ценным источником информации, и Тонкс полагала, что сможет узнать у нее еще что-нибудь. Однако прежде чем она успела и рот открыть, маленькая женщина, до сей поры наблюдавшая за удаляющимися спинами Ремуса и Аливарда со странным задумчивым выражением на лице, вдруг потрясла непременными бумагами в руках, пробормотала что-то про необходимость подшить их и поспешно исчезла в противоположном направлении.

И неожиданно Тонкс осталась одна.

В этот момент она заметила, что дверь в кабинет Ребекки слегка приоткрыта.

Хм…

Она посмотрела налево. Коридор был пуст и тих. Она глянула направо — с тем же результатом. Кабина лифта оставалась полностью неподвижной и безжизненной.

Зелия и Дольф спустились вниз. Ребекка, Кролл и Аливард находились наверху с Ремусом. Симона же занялась делопроизводством.

Лучшего шанса ей не представится.

Она практически видела выражение Ремуса, когда он узнает об этом. Уж точно она знала, что отразится на его лице, если ее поймают. Но сейчас было не время предаваться размышлениям.

Покрепче ухватив планшет, Тонкс в несколько шагов пересекла приемную и, взявшись за ручку, отворила дверь и поспешно вошла внутрь.

Открывшееся ей помещение оказалось не таким большим, как она ожидала. Это был маленький офис, лишенные окон стены которого скрывались за книжными полками, шкафчиками и коробками с документами и папками. Центр помещения занимал большой письменный стол. Горшочки для перьев, помещенные в углубления покрытой пятнами столешницы, располагались рядом с деревянными поддонами, содержащими аккуратные стопки документов, а красная записная книжка опиралась на квадратную открытую коробку, полную листочков для заметок. Две фотографии в рамках стояли точно в углу стола. На более поздней был изображен улыбающийся мужчина с каштановыми волосами; он смеялся и обнимал двух подростков: мальчика и девочку. На старой, зернистой фотографии была изображена семья из пяти человек: родители, две девочки и маленький мальчик; они все улыбались, стоя на лужайке перед большим каменным домом, расположенным на склоне холма. Младшая девочка отчетливо напоминала Ребекку.

Если не считать фотографий, в кабинете не было больше никаких личных вещей. Здесь также не было пыли, беспорядка или единой бумажки не на своем месте. Царившая тут чистота была достойна операционной и напоминала Тонкс о ее визите к Дурслям. Выросшая в здоровом хаосе, она всегда считала подобную аккуратность неестественной.

Ко всему прочему в этом кабинете хватало мест, где ее могли поджидать различного рода улики. Книжные полки просто ломились от стоящих на них книг. Папки и бумаги были повсюду. Несколько запертых шкафчиков дополнялись пятью задвинутыми ящиками стола.

Другими словами, ей ни за что не успеть осмотреть все к моменту возвращения Ремуса.

Прекрасно. Просто замечательно.

«Не торопись, Ремус, — подумала она. — Сейчас не время для спешки».

Одни только полки, вероятно, займут несколько часов. Как и шкафчики. Нет, рыться во всем этом не было никакого смысла. Лучше пока заняться столом.

Тонкс осмотрела сложенные стопки бумаг, отчетливо осознавая, что, скорее всего, не сумеет вернуть их в столь же идеальное состояние позже. Кроме того, есть ли хоть малейшая вероятность, что такая умная женщина, как Ребекка Голдштейн, оставит доказательства тайных замыслов пожирателей смерти валяться у всех на виду?

Значит, ящики.

Тонкс попыталась открыть первый ящик справа — он оказался заперт. Она попробовала второй. Заперт.

Третий обжог ей пальцы.

Отпрянув, Тонкс с трудом поймала старое семейное фото, которое случайно столкнула локтем. Посасывая пострадавший палец, она аккуратно вернула рамку на место и с раздражением осмотрела ящик.

Черт.

Защищен. Серьезно защищен. Возможно, даже заперт палочкой.

Тонкс выругалась. Она это заслужила.

Ни на что не рассчитывая, она все же проверила оба ящика слева. Ни один из них не открылся, но и не причинил ей вреда; оба были заперты и тихи.

Она тяжело вздохнула. Насколько она могла судить, никаких заклинаний на четырех из пяти ящиках наложено не было, и с замками справится заклятие Алохамора. Но будет ли хоть чего-то стоить то, что можно обнаружить с помощью этого простого приема?

Нет. Единственным достойным ее внимания был третий ящик справа. Не то чтобы Тонкс была уверена в том, что сумеет открыть его.

Ничто никогда не бывает просто. Ничто и никогда, черт побери.

Если ящик был заперт с помощью палочки, то битва проиграна еще до ее начала — без палочки Ребекки или другого уполномоченного ею лица даже армия бешеных гигантов не сможет открыть его. Но если это окажется простое охранное заклятие, то, может быть…

Ей не хотелось прибегать к магии: она не знала, наложены ли на институт какие-либо заклинания, позволяющие обнаруживать нелегальное применение палочки. С другой стороны, сам факт того, что ящик был так тщательно заперт, наталкивал на мысль, что информация, важная для их расследования, скорее всего, хранилась именно там, и только Мерлин знает, когда еще ей представится подобный шанс. Она должна попробовать, иначе и приходить не стоило.

Но если поднимется тревога…

«Ах, чтоб вас. Интересно, поверят ли они в этот раз, что я искала туалет».

Давай же, просто сделай это.

Осторожно положив планшет на полированную столешницу, Тонкс потянулась за палочкой.

И в этот момент она услыхала шаги.

— … кажется, я оставила его в офисе Ребекки, Фелиция. Погоди, я посмотрю…

Симона!

У Тонкс не было времени изменить внешность, не было времени покинуть помещение, не было времени ни на что, кроме как схватить планшет и нырнуть под стол. Она поморщилась, услышав, как коробка с листочками для заметок упала на пол, очевидно, задетая ее неловкими пальцами. Листки разлетелись по ковру. Красная записная книжка плюхнулась и открылась прямо перед ней, обнаруживая записи, сделанные аккуратным мелким почерком. Исписанный клочок бумаги вылетел из книжки и приземлился рядом с ногой Тонкс.

Было слишком поздно пытаться прибраться и замести следы — дверь открылась, и показались обутые в ботинки ноги Симоны.

Не дыша и прижимая планшет к груди, Тонкс вжалась в заднюю стенку стола. Ее взгляд скользнул по рассыпанным листам бумаги в сантиметрах от ее ноги, по записной книжке, практически касающейся ее руки. Если Симона наклонится, чтобы подобрать все это…

— Какого?..

Короткие пальцы с выкрашенными в серебряный цвет ногтями сомкнулись на коробке с листочками для записей, поднимая ее с пола.

«Пожалуйста, оставь бумагу, пожалуйста, оставь бумагу…»

Симона, что-то недовольно бормоча, суетилась вокруг стола.

— … просто бросить все как есть… не чертова прислуга… Акцио листки для записей!

Бумаги взмыли в воздух. Тонкс ощутила, как обрывок листка под ее ногой легонько задергался, но не последовал за остальными. Судя по звукам, Симона поспешно складывала листки в коробку.

Оставалась еще записная книжка.

Может быть, Симона не увидит ее — лежащую наполовину в тени. Возможно, стоит спрятать ее, убрать с глаз долой; но если Симона обнаружит ее отсутствие и решит поискать под столом, то все пропало. Может, поступить наоборот? Вытолкнуть ее подальше, так чтобы она не заметила ее, когда нагнется подобрать записную книжку…

С отчаянием посмотрев на записную книжку, Тонкс взялась за палочку. Легкое отталкивающее заклинание…

А затем она вдруг прочла написанное на открытой странице и замерла.

«Нужен Люпин». Эта запись была подчеркнута трижды.

Напрочь позабыв про отталкивающее заклинание, Тонкс поспешно читала все, что могла разобрать.

Это был дневник. Запись была сделана месяц назад.

«Нужен Люпин до первого эксперимента, но держать подальше от нижних уровней. Демонстрирует нетипичную реакцию на удержание; субъект может умереть без этого. Необходима осторожность — удержание слабое, но ошибка исправлена. Также нужна помощь в проведении Д-тестов — после полнолуния? Заполучить Люпина, если возможно — очень полезный для работы, если успешен…»

— А это что здесь делает? Акцио дневник!

Дневник исчез из поля зрения Тонкс, тогда как ноги Симоны поспешно обогнули стол. Тонкс еще сильнее постаралась вжаться в тень, заклиная себя позабыть на время о непонятных словах, которые она только что прочла, чтобы сконцентрироваться на текущей ситуации…

«Не нагибайся, не нагибайся, пожалуйста, не нагибайся…»

Палочка коснулась третьего ящика справа. Сверкнуло что-то голубое.

— Либер Эмитто!

Либер Эмитто. Заперто с помощью палочки. Черт!

Ящик открылся. Тонкс успела увидеть, как что-то красное — наверное, дневник — упало поверх угла темной деревянной коробки, но в следующее мгновение ящик закрылся, снова полыхнул голубой свет. Замок вновь был заперт с ясно слышимым щелчком.

— Симона? — донесся отдаленно знакомый голос из приемной. — С тобой там все в порядке?

— Иду!

Еще несколько мгновений Тонкс слышала, как Симона что-то торопливо делала над ней, а затем — хвала Мерлину, Цирцее и Озерной деве — развернулась и покинула кабинет, закрыв за собой дверь. Из приемной донеслись приглушенные голоса.

Тонкс с облегчением выдохнула. Господи боже, она висела на волоске!

Дневник! Почему она не заглянула в чертов дневник, когда он просто лежал на столе? «Нужен Люпин для первого эксперимента, заполучить Люпина, если возможно…» Что это значит? Чего они хотят от Ремуса?

По спине пробежал холодок. Явно ничего хорошего. Тонкс была в этом уверена.

Внезапно ей захотелось быть где угодно, лишь бы не в Институте бешенства. И ей очень, очень хотелось, чтоб Ремус был рядом с ней и подальше отсюда.

Что с ним делали на уровне шесть?

Ей нужно выбраться из этого кабинета. Ей нужно вытащить его…

Она начала подниматься.

— Ай!

Обжигающая боль пронзила ее череп сверху, когда она ударилась головой о нижний край столешницы. Перед глазами заплясали звезды, и Тонкс повалилась на бок, хватая ртом воздух. Выронив планшет, она ухватилась за больное место, пережидая волны боли. Затем, прикусив губу, она заставила себя подняться и собрать разлетевшиеся с планшета бумаги, попутно обнаружив и обрывок листка, застрявший под ее ногой. Забрав и его, Тонкс глянула на третий ящик справа, но он был заперт с помощью палочки, и не стоило пытаться открыть его в спешке. Произошедшее с Симоной было слишком опасным. Ей следовало выбираться отсюда.

Подойдя к выходу, Тонкс взяла себя в руки. Приложив ухо к двери и ничего не услышав, она осторожно и опасливо, все еще страдая от боли, повернула ручку и медленно выглянула наружу.

Приемная была пуста.

Что ж, хоть что-то.

Поспешно перешагнув порог, Тонкс повернулась закрыть за собой дверь.

— Что вы делаете?

Тонкс подпрыгнула от неожиданности. Оглянувшись, она замерла.

Фелиция Хэтауэй стояла в арке коридора, уперев руки в бока, и глядела на нее с явным подозрением.

Тонкс широко и глупо улыбнулась, прижимая планшет к груди. Головная боль мешала ей придумать оправдание, и, стараясь выиграть время, она повернулась к исследовательнице с характерной для Ундины веселостью. Практически не отдавая себе отчета, она принялась переминаться с ноги на ногу.

Приподняв брови, Фелиция смотрела на натянутую улыбку и нервное переминание Тонкс. Уголок ее губ слегка дернулся.

— Если вы ищете туалет, — заметила она, — он немного дальше по коридору.

Теперь улыбка Тонкс выражала неимоверное облегчение.

— Правда? Большое спасибо, я постоянно здесь теряюсь! — выпалила она и бросилась вон из приемной, глубоко дыша и оставляя Фелицию удивленно смотреть себе вслед. Хвала Мерлину за идею.