Черти (джен)

Агиуцэ украл с земной поверхности ящик лампочек, продал и на вырученные деньги купил ящик гвоздей. Он принёс его домой на рогах, пыхтя и отдуваясь, с грохотом сгрузил в прихожей и гордо посмотрел на жену.

— Придурок! — завопила Мегера, выгнала в соседнюю комнату чертят, обложила мужа матом и позвала чертят снова. — Лучше бы жратвы купил! Вот на что нам твои гвозди? Что мы с ними делать будем?

— Применять, — глубокомысленно произнёс Агиуцэ, взял один гвоздь и скрутил его узлом. Как известно, черти создавались по принципу «сила есть, ума не надо».

— Как есть придурок, — фыркнула Мегера, но на всякий случай отошла подальше. — Ты их хотя бы продать попытайся — хоть тыщу рублей назад отобьёшь.

Агиуцэ взял ящик с гвоздями и пошёл на рынок, но гвозди никто покупать не хотел, потому что в аду нет древесины, все дома построены неизвестно из чего. Зато за место пришлось заплатить сто рублей. Так ничего и не выручив, Агиуцэ вернулся с гвоздями.

— Ну и как успехи? — спросила жена.

— Сто рублей за место взяли.

— И куда теперь эти гвозди девать? Зачем потратил деньги на вещь, которая ни на что не сгодится?

— Сгодится, — загадочно ответил Агиуцэ и взял молоток.

— Тьфу на тебя, — сказала Мегера и засела смотреть чертовизор.

Но внезапно её отвлекли громкие монотонные звуки: бум, бум, бум. Мегера выскочила в прихожую и увидела, как муж сосредоточенно вдалбливает гвоздь за гвоздём в стену дома.

— Ты чем занимаешься?! — крикнула она.

— Штараюш, чтобы добво не пропадаво, — ответил Агиуцэ, держащий в зубах букет гвоздей.

— Прекрати долбать!

— Не могу. Я только начал. У меня ошталош ещё миллион штук, — и он размеренными движениями вбил в дом ещё один гвоздь по самую шляпку. — Шмотри, с шешти удавов!

— Прекрати долбать! У меня кино!

— Вот вше жабью и прекращу.

— Прекрати!

— Бум.

— Прекрати!

— Бум.

— Прекрати!!!

— Бум.

Хорошо, что чертята догадались поделиться с матерью полезным аксессуаром — наушниками, и Мегера смогла спокойно досмотреть кино (показывали «Спортлото-82»). Но наутро вся хибара была инкрустирована гвоздяными шляпками.

— Зато добро не пропало, — сказал Агиуцэ и завалился спать.