Новая реальность (джен)

Я заглянул в сердце донора и увидел в нём символ. Это была греческая буква "альфа". Давно прошло школьное время, когда я изучал подобные символы и гордился своими знаниями. Как только я подумал про гордость, моё первое сердце стало алым до предела. Даже ярче, чем обычно. Затем я устремил свой взгляд на прозрачный резервуар, будто бы знал, что сердца — это вместилище для цвета. Подарочное сердце наполняется золотом. Оно почти такое же объёмное, как и моё первое. Напрягая сознание, мне удаётся сделать сердце полным.

— Как ты это делаешь? Откуда ты берёшь этот цвет? Он не возникает из воздуха. Ты что, само воплощение спящего? — возбуждённо тараторила сестра.

"Ты что? Выросшая в теплице и неведении, что ли?", — подумал я. Ведь для меня усилия воли в порядке вещей, а осознавать себя как личность — результат долгих тренировок и медитаций.

Я всегда отличался от людей, меня окружающих. Очень быстро дорос до состояния свободного человека, который не приемлет никаких оков и не боится идти вперёд. Там, где другие видели ересь, я видел знания и новый опыт. Будь это старые латинские книги или святые писания других конфессий, или даже веды и гаруда. Я осваивал множество медитаций, и потому моё сознание довольно скоро достигло состояния собранности, при котором мне удавалось не один раз осознавать себя даже во время сна. Вот только теперь я, увы, не спал.

— Может тебе и не следует ходить по покоям и собирать цвет, и ты можешь просто сразу накормить меня цветом? На всякий случай коснись моего дерева, чтобы оно наполнилось жизнью. А затем я с радостью приму от тебя цветной дар, но только золотой. Пурпурное безумие оставь, пожалуйста, для других сестёр.

"Пурпурное... А мне больше нравится алое", — думал я, пока делал всё, что она сказала.

Я легонько коснулся дерева цветом. Мой палец загорелся так, как было нужно, и на коре я нарисовал большую размашистую альфу. Вернее донор, потому что надо было привыкать к местной терминологии.

Дерево наполнилось алым, то есть пурпурным цветом и засияло, как рассветное солнце. Золото же я полностью передал сестре. Интересно, а имя у неё есть? Или так и называть её "сестра из теплицы"?

— Все меня зовут сестрой из теплицы. У других есть имена, — начала повествование девушка, — Для переходов к другим сёстрам мы должны открыть тебе коридоры, но для этого понадобится много сил, поэтому стоит раскрыть хотя бы несколько сердец, чтобы мы пропустили тебя дальше. Чтобы вырваться, тебе придётся раскрыть сестре все сердца, и использовать для этого можно лишь те цвета, которые она любит.

"Кто бы подумал, что я так легко угадаю, кто ты! Хоть, конечно, было и совсем не трудно догадаться!" — подумал я перед тем, как оставить её покой. Она сказала, что стоит выходить через воду и что нужно наполниться цветом до предела. Мне не следовало повторять дважды, и раз уж местная аудитория любит бегать туда-сюда и что-то там собирать или что-то проращивать, я могу просто наполнить себя силой мысли. Сделав это, я вошёл в воду.

Мои мысли наполнились непонятными звуками. Я услышал множество разных голосов. Большинство, конечно, женских, некоторые я слушал, упиваясь их мелодичностью, а другие был бы не против заткнуть навечно. Но были и мужские где-то глубоко внизу. На такой глубине, на которую мне не позволят нырнуть мои наручи.

А над промежутком красовалось интересное сияние. Будто бы это был просто кусочек пространства непосредственно под нашим солнышком или какой другой звездой.

Сам промежуток представлял собой подобие нервной системы, с опухлостями в виде покоев, связанных между собой прозрачными нитями. Около теплицы сияли три пути, и ещё три были чёрными, я так понял, что это потому, что у сестры недостаточно сил, чтобы открыть для меня эти коридоры.

В какой-то момент я почувствовал острую необходимость войти в теплицу и почти моментально оказался в ней.

— Скорее подойди ко мне, кажется, что случилось что-то ужасное! — взволнованно забормотала девушка. Я подошёл, и она уставилась в оба моих опустошенных сердца.

— Это невозможно. Ты не провалился, хотя должен был. Никогда больше не проращивай весь цвет в своих сердцах. Это может быть опасно: все, кто падают в кошмар, возвращаются либо братьями, либо не возвращаются вовсе.

Мне вдруг подумалось, что стоит успокоить сестру, и я наполнился цветом снова. После этого я передал ей всё золото, что у меня было.

— Спасибо тебе. Вот, возьми ещё одно сердце, — и она вставила в меня ещё один резервуар, — Больше сердец — больше силы и власти. Ты новая душа, которых ранее не было. Похоже, что у тебя будут другие задачи, которые мне неведомы. Беги скорее до других сестёр. Только...— в этот момент сестра сделала не просто паузу, а со страхом вздрогнула, — Только я тебя умоляю, ни при каких обстоятельствах не ходи к нашей новой даме, покой которой появился совсем рядом с моей теплицей. Другие сёстры называют её ведьмой. Она вроде бы и такая сестра, как мы, но очень странная. У неё нет садов, чтобы проращивать цвет, она почти всегда молчит, а когда начинает говорить, то говорит совсем необычные вещи. Некоторые особо ярые сёстры вообще хотят ввести правила, как у братьев, и мы уже почти готовы просить братьев о том, чтобы они сбросили её в кошмар. Поэтому не ходи к ней, прошу тебя.

"Ну да, ну да! Ты мне уже так много о ней рассказала, что её покой — это именно то место, в которое я и пойду. Потому что мне нужен выход, а если другие сёстры такие же, как ты, то выхода они мне точно не дадут", — мелькали мысли в голове, но для сестры я лишь утвердительно кивнул.

Наполнившись цветом, я нырнул в воду и отправился в путь. Теперь я видел всё то же самое, но чёрные ниточки ярко засияли. Все, кроме одной, которая, не то что не горела, а была еле заметна. Я сразу же понял, что это та дорога, что меня интересует. И силой мысли я заставил эту ниточку запылать пурпурным цветом.

— Остановись, прошу тебя, не ходи к ней! — взмолилась сестра из теплицы.

— Стой, гость, куда же ты, мы даже не познакомились, — послышалось откуда-то со стороны основного промежутка. Но я лишь демонстративно показал им свою спину.

"Я выхожу отсюда сразу, как только смогу!" — подумалось мне, но произнести вслух ничего не удалось. Губы просто отказывались подчиняться.

— Правильное решение, — раздался вдруг голос из того покоя, в который я направился. Очевидно, что это говорила ведьма. И, да, её голос я бы слушал целую вечность.