Ложь разбитого разума (джен)

С максимальным спокойствием спрашиваю лорда Малфоя, будет ли он обедать, что вообще ест, какой любит чай, и прочие мелочи, как хорошая хозяйка, принимающая гостя. Которого знает всего ничего. Или знает очень много, но из давнего, детского прошлого. Как посмотреть.

Ношусь по кухне, сервируя стол — обед Никита готовил — и выясняю, что чай — черный без сахара, но лучше кофе по ирландскому рецепту. В еде неприхотлив — понимает, что кормить, как в Мэноре, не будут. От обеда вежливо отказывается, но соглашается на ужин в виде жаркого с картофелем и грибами. С ума сойти — готовить Малфою ужин!

У меня и Никиты полноценный обед, а лорд ждет свой кофе, правда, пока обычный — алкоголь в нашем доме не водится.

Наблюдаю за ним. Интересно, сколько ему лет? Тридцать? Сорок? Если правильно помню, то около сорока должно быть. В своем облачении — хорошо хоть, плащ снял — выглядит на сорок, но если переодеть во что-нибудь молодежное, то будет выглядеть, как наш ровесник. Ну, он же маг — у них там нет возраста. Наверное.

Выраженная, холодная, британская красота, пропитанная дождем и сумерками родового поместья, оттененная туманом и изломанная войной. Лицо отстраненное, безразличное, только глаза, как ртуть: переменчивые и живые. Таким можно бесконечно любоваться, как мраморной скульптурой.

Перевожу взгляд на Никиту. Собранность, спокойствие и тщательно маскируемый восторг. Мягкая, теплая, постоянно изменчивая, но неизменно уютная красота. К такой хочется прикасаться снова и снова, не боясь обжечься, наслаждаясь теплом и уютом. Лицо, несмотря на внешнее спокойствие, отражает истинные переживания за счет глубоких, цвета горького шоколада глаз, с янтарным отблеском, которые могут быть бездонной пропастью или непроницаемой застывшей смолой.

— Милая, ты подозрительно долго разглядываешь нас обоих, — Никита щелкает пальцами перед моим носом. — Что, выбираешь новый объект для рисования?

— Не дождёшься! — смеюсь. — Еще больше твоих портретов, особенно, на контрастном фоне.

Действительно, засмотрелась. Надо сервировать стол для кофейных посиделок — маленькие стаканчики с холодной водой, чашки с кофе, молоко и печенье. Больше печенья!

— У неё хобби — рисовать меня. Вне зависимости от моего желания. В крайнем случае, фотографировать. Получается очень здорово, — поясняет Никита на немой вопрос Малфоя. — Останетесь больше, чем на неделю, появятся и ваши портреты.

— Думаю, завтра я уже уеду, — ровно отвечает гость. — Теперь мы можем поговорить?

— Конечно, — расставляю чашки и сажусь. — Нет, нет, перед кофе обязательно воду.

— Зачем? — маг поднимает на меня глаза, оторвавшись от созерцания своей чашки.

— Вкус будет ярче, — он кивает. Пробует, улыбается, слегка наклонив голову, и приступает к рассказу.

Неизвестно как оказался в России. Уже второй день, сейчас почти без денег, средств связи, только палочка.

Обучался в Питере и Штатах на магического психолога, документы, под которыми обучался здесь, аннулированы, так что вылететь не может.

Мобильный телефон и Интернет — да, если бы были в наличии. Кстати, у магов появился Интернет! Я так понимаю, что семья Уизли имеет к этому прямое отношение.

Ввиду всего этого — просит нашей помощи: переночевать, связаться с домом и дождаться какой-нибудь информации, чтобы вернуться на родину.

Где-то до шести вечера мы проговорили. Хотя Драко очень быстро уходил от вопросов, касающихся магического мира, ибо к делу они отношения не имеют.

А потом он попросил посмотреть фильм. Делать нечего — поставили ему фильм и ушли на кухню: шептаться и готовить ужин.

— Как думаешь, он действительно Малфой? Или это оооочееень странный розыгрыш?

— Наверное, реально он. Только если с нами все в порядке — без внезапного отравления галлюциногенами и прочем, — прислушиваюсь к периодическим вспышкам смеха из комнаты. — Но факты упрямая вещь: он выглядит, говорит и ведет себя как он. У него есть волшебная палочка, а у нас подсвечник.

— А насчет его разговоров, будто у нас тоже есть магия?

— Спросим. Если он не двинется мозгами от того, что около трех миллиардов людей знают о магическом мире, то расскажет об этом.

— Странно всё это, — заключает меня в объятия и зарывается в волосы. — Я волновался за тебя.

— А я — за тебя, когда шла домой с ним. Но сейчас меня больше волнует, ляжем ли мы в психушку после этого?

— Ничего, не будем кричать обо всем этом, и никто нас не положит туда.

— А вдруг у нас редкая форма шизофрении?

— Коллективная? У обоих сразу дебют? Пушист, не говори глупостей.

— И поэтому — правда? Он что-то там затих, — высвобождаюсь из рук любимого и иду в комнату.

— Что, слишком интересно? — сажусь рядом с гостем.

— Не то слово, — маг мрачен. — Многих мелочей, конечно, не показывают, но этого достаточно, — ставит кино на паузу, — чтобы какой-нибудь фанатик начал охоту на ведьм.

— Драко, ты серьезно? — мне смешно. — Для нас время волшебников прошло. Конечно, мы верим в магию. Но только потому, что существуют явления, которые наша магловская наука не в силах пока объяснить. При этом никто не предпринимает попыток найти вас, а тем более, воевать. В современном мире это просто сказка, существующая в нашем воображении. Красивая, завораживающая, местами отразившая многие социальные моменты, воспитавшая несколько поколений, но сказка. А если кто-то всерьёз начнёт говорить: «Я видел Драко Малфоя, и он превратил мои ракушки в подсвечник!» — то его положат в психиатрическую лечебницу и будут лечить.

— Значит, я сказочный персонаж? — горько усмехается лорд Драко Люциус Малфой.

— Для всего нашего мира — да, — произношу максимально мягко. — Пока не начнешь колдовать.

Он выглядит таким потерянным… Даже представить не могу, каково осознавать все это.

— И я вообще не понимаю, как ты учился здесь в России, среди людей, и не разу никто не говорил, что ты похож на Малфоя.

— Я маскировался, — лаконично сообщает он.

А зря, знал бы раньше.

— Хотел бы я знать, откуда Роулинг взяла информацию.

— Думаю, Министерство в курсе происходящего. И не считает опасным. Как спрятать на виду.

— От этого не легче. Вернусь — обязательно поговорю с Поттером, — о, они общаются?! — Хотя, — его лицо озаряется улыбкой. — Как много у меня теперь сведений о моих школьных знакомых, — смех Малфоя. Он меня пугает. — Это же такой компромат.

— Один раз Слизерин, навсегда Слизерин, — комментирует Никита, появляясь в комнате. — Как вы тут?

— Лучше всех, — наш гость снова закрывается в аристократичную холодность. — Спасибо, что рассказали.

— Услуга за услугу: ты все расскажешь нам о наших, по твоему заявлению, магических способностях, — Никита выжидающе смотрит на гостя.

— Я и показать могу.

— Это, конечно, замечательно, — улыбаюсь. — Но, может, оставим этот вопрос до завтрашнего дня? Почему бы просто не поужинать и не досмотреть фильм?

Никита морщится и выпячивает губы — обижается.

— А у вас есть завтра дела?

— Нет, — какая учёба?! — Просто, по-моему, для всех слишком долгий день.

Но, так как заснуть все равно не получается, то мы смотрим фильмы о Мальчике-Который-Выжил. Что может быть лучше, чем ночь, проведенная за просмотром любимой саги?

* * *

За завтраком я продолжаю пребывать в состоянии эйфории. Надо же, магия реальна! И мы даже имеем к ней какое-то отношение! А напротив сидит настоящий Драко Малфой в непомерно дорогих и изысканных рубашке цвета слоновой кости и идеально отутюженных чёрных брюках и пьет кофе по-ирландски, ради которого я с утра бегала в магазин, закусывает оладьями с кленовым сиропом. Уму непостижимо!!!

После завтрака наступает время важного разговора.

— Объясню, как сумею. Пожалуйста, — маг протягивает Никите свою палочку. Что???? — Попробуй произнести любое заклинание. Если вы их все равно знаете.

— Вот так, сразу? Не боишься? — усмехается Никита.

— Ну, мы вроде обговаривали вопрос доверия, — Малфой пожимает плечами. — Конечно, она может и не послушаться тебя, но попробуй.

— Хорошо, что времена, когда он был владельцем Бузинной палочки, прошли, — вслух замечаю я, завороженно смотря на любимого.

— Прям вот любое можно? — уточняет Никита.

— Ну, Адское пламя или Непростительные я бы не рекомендовал, — изрекает бывший Пожиратель. Мило.

На несколько секунд в комнате повисает тишина, гасящая даже звуки с улицы. Мелодичный звон заполнял пространство вокруг меня так, что слова заклинания растворились в нем, но по взмывшей в воздух салфетке, поняла, что это было заклинание левитации.

— Самое время тыкать в тебя пальцем и кричать: “Он волшебник! Он гребаный волшебник!” — сообщаю, усаживаясь на пол. Что-то много потрясений для двух дней.

— Фраза не к месту, — сухо кидает в мою сторону волшебник. — Что ж, примерно так я и представлял. Теперь, Наташа, попробуй ты. Можно тоже самое заклинание.

Я беру палочку в руку и замираю. Странные ощущения. Чуть теплое, где держал Никита, дерево, словно огнеупорная ледяная пластина, сдерживающая жидкий огонь. Будто держишь горячую лампочку специальной перчаткой.

Направляю палочку на салфетку и отчетливо произношу заклинание. Ничего.

— А Репаро? — интересуется Малфой, разрывая салфетку.

— Репаро! — даже не шелохнулась. — Может, я что-то не так произношу?

— Нет, все ты говоришь верно. Это вакуум, — Драко удовлетворенно улыбается. — Прошу вернуть, — отдаю колдовскую вещь, стараясь не расплакаться. Это нечестно!

Темный маг перехватывает палочку и без предупреждения наставляет на меня:

— Круцио!

— Ты что творишь! — вскакивает Никита, пока я наблюдаю, как темноватое свечение заклинания всасывается в невидимую воронку на уровне моего солнечного сплетения.

— Как ты сам видишь, ей от этого ничего не сделалось, — волшебник пожимает плечами.

— Ну, знаешь, — но я перебиваю любимого:

— Почему так происходит?

— Я давно об этом читал, — медленно произносит залетный маг, вспоминая. — Это древняя, славянская магия.

— И? — торопит Никита.

— Она работает как Щитовые чары. Волхвы ставили таких людей перед собой и использовали как Протего с односторонней проницаемостью. Щиты должны были защищать воюющих магов от атак противника, при этом обеспечивая первоклассное нападение. Если хотите, покажу, как это работает.

— А насколько это опасно? — взгляд “коршун” в исполнении Никиты великолепен!

— Для щита — абсолютно безопасно. А магу важно правильно встать.

— Я за! — радостно взмахиваю руками. Хоть что-то! — Что нужно делать?

— Просто стой. Вот, если я попробую разбить зеркало, стоя перед тобой, — маг бросает заклятье, которое снова всасывается в меня, — то оно остаётся целым. А если так, — он мгновенно переместился мне за спину. И салфетка наконец стала целой.

— Поэтому на меня не подействовал Обет?

— Именно.

— А если встречаются два волхва с такими щитами?

— Не знаю, — сообщает выпускник Хогвартса и двух медучреждений. — Но придется сдать вас Поттеру.

— Это еще зачем? У нас тут, что, никого нет? И зачем мы ему нужны?

— Так положено, — резко заявляет англичанин.

— Что-то темните, ваше лордство. Теоретически, как вы это сделаете? Я спрячусь за Наташку — не сердись, Пушист, — и вся магическая Англия ничего с нами не сделает. Правильно?

— А что вам делать здесь? — Малфой кривится. — Выучитесь в Хогвартсе, будете потом неубиваемой боевой единицей, секретными агентами. Как вам такое?

— Наташ, английское магическое сообщество в лице лорда Малфоя занимается вербовкой, — Никита смеется, но глаза у него холодные.

— Пусть так, — о, снова он встал в позу суслика. — Что, возражения?

— Да. Мы возвращаемся к стадии суслик против медведя? — вопрошаю я.

— Скорее, хорек, — бросает Никита.

— Серьезно?! — опешивший Малфой, какая прелесть! — Хорек?! — ох, мы ведь только до третьей части добрались.

— Часть четвертая, “Гарри Поттер и Кубок огня”, лже-Грюм, он же Барти Крауч-младший превратил тебя в белого хорька, — уведомляю аристократа. — И вообще, может, мы не будем снова конфликтовать?

— Нет, мне теперь интересно, как он оказался именно здесь и у нас? — в голосе любимого характерный злой звон металла.

— Я понял, — Драко демонстративно отбрасывает палочку на диван. — Хорошо, я расскажу все, что предшествовало моему появлению здесь.

И уже вся история опять растягивается до часу ночи. Кажется, где-то в перерыве мы обедали. Но это не точно. Мы с Никитой были слишком захвачены рассказом Малфоя.

Из всего, что мы узнали.

Драко работает на Гарри Поттера. В частности, консультирует по темным искусствам. И он должен был отправится в Финляндию на задание.

Накануне отправления, около пяти дней назад, на него напали в его собственном доме.

Помимо игр в Джеймса Бонда, наш гость занимается поставками ингредиентов для зелий. И практикующий колдопсихолог в Мунго, конечно же. Самое большое его дело — возвращение рассудка родителям Невилла Лонгботтома.

Судьба остальных персонажей саги точно такая, как у Роулинг. Кажется, что Малфой чего-то не договаривает, но он упрямо отказался отвечать на наши вопросы, ибо он не биограф, видите ли. Грустно.

Зато! Джордж и Артур Уизли при поддержке Гермионы и Перси (внезапно!) внедрили в магическое сообщество сотовую связь и Интернет. Правда, из магловской сети попасть в магическую невозможно — создатели зачаровывают чипы в модемах и компах. Звучит пугающе прекрасно.

Таким образом, спать мы легли около двух. Что еще готовит нам день грядущий?