Геральт Поттер (джен)

Утро 31 июля 1991 года обитатели дома №4 по Тисовой улице из-за ночных происшествий встретили довольно поздно. И началось оно не с Айрис, которая обычно будила всю семью своей неуёмной энергией, а со стука в окно.

Геральт, хоть и обладал улучшенным слухом, но даже он не услышал бы приглушенный стук в окно второго этажа, находясь в подвале. А вот Дадли, в чьё окно и стучалась незваная утренняя гостья, услышал её стук очень даже отчётливо.

— Птица, — возмущался мальчишка, открыв окно и впустив в комнату серую сипуху, — чего тебе от меня надо? Этот твой придурочный хозяин, или кем он там тебе приходится, на первом этаже спит, вот его и буди, а мне дай поспать.

Вот только сове было начхать на возмущения младшего Дурсля. У неё была миссия доставить послание и получить за него соответствующую плату, а инстинкт почтовой совы подсказывал, что именно этот мальчишка может помочь с доставкой почты в кратчайшие сроки. Что вскоре и подтвердилось.

— Ладно, иди… — мальчик с сомнением посмотрел на птицу, — кхм… лети за мной.

Сова не стала делать ни того, ни другого и уселась ему на плечо, отчего Дадли слегка повело в сторону, всё-таки птица крупная.

— Эй, мистер Хагрид, — попытался разбудить великана мальчик, — вам тут сова прилетела. Мистер Хагрид?! Эх, вот делать мне нечего, как по утрам всяких бешеных великанов будить. Мне ещё жить охота, а он ведь меня спросонья и покалечить может.

Он уже хотел было идти будить кузена, но тот и сам услышал крики младшего Дурсля и вышел в гостиную.

— Чего орёшь? — недовольно спросил Геральт.

— Да вот, сова прилетела к этому, — пояснил Дадли.

— Ясно, — кивнул перекрашенный ведьмак и пнул Хагрида ногой. — Вставай давай, тут тебе почта пришла.

— Эээ? — удивлённо воскликнул великан, но увидев сову многозначительно протянул, — аааа! Ага!

— Что «ага»? Вставай давай! — снова пнул великана Геральт.

— Точно! — подорвался лесник, — нам же это… как его? К школе надо готовиться, вот. А сове пять кнатов дайте и газету заберите.

— Каких ещё кнатов?

— Монетки такие маленькие бронзовые, возьми в кармане моего пальто, — пояснил здоровяк.

Расплатившись с совой, Геральт отправился в ванную, где уже успел побывать Дадли. Вскоре проснулись и остальные обитатели дома. Тётя Петуния тут же впрягла мальчишек помогать ей с готовкой завтрака. Хотя гостю в лице Хагрида никто в доме был не рад, но на него тоже приготовили порцию жаренного бекона и яичницу из трёх яиц.

Маленькая Айрис очень испугалась большого и страшного дядьку, поэтому на глаза великану появляться не пожелала, а вот Цири прятаться не хотела, да никто и не предлагал, и к завтраку вышла из подвала, чем вызвала бурный восторг лесничего.

— Гарри, это же не просто собака, — удивлялся великан, поглощая чай с остатками шоколадного торта. — Я бы сказал, что это волчица, но у неё странный белый окрас и размером она значительно больше обычных волков.

— Когда я впервые встретил Цири, она выглядела, как обычный волчонок, — стал пояснять ведьмак. — Над ней шпана уличная издевалась и сильно поранила. Я её у них отобрал и выходил, но она почему-то стала белой и очень быстро росла.

— Это ты молодец, — похвалил великан, — слабых надо защищать, да. А то, что она изменилась, так то, видать, от того, что того этого… волшебник ты, вот. Видать, ты хотел, чтобы она, значится, сильной стала. Ну оно так и случилось, — сам себе объяснил странные трансформации волчицы великан. — У волшебников всякое разное случается порой, ага. Особенно у детей. От потому и надо в школе учиться, значится, ага. А то ить, можно кого-нить случайно так заколдовать, что ух! И никакой целитель не поможет, ага!

— Кстати, мистер Хагрид, а что это за странные монеты, которыми я расплатился с совой? — решил перевести тему Геральт.

— Ну, дык, это монеты нашего мира. Магического, в смысле, не маггловского, ага. Ну, значится, двадцать девять кнатов составляют один сикль — это серебряная монета. А семнадцать сиклей — это один золотой галлеон, ага. И это… мы же, вроде, договорились, зови меня просто Хагрид, без всякого мистера. Все меня так зовут, ага.

— Придурочные, — едва слышно пробормотал Дадли, попытавшийся в уме посчитать скольно в одном золотом галеоне этих самых кнатов. — Нет бы считать по сто, как у нормальных людей. — К счастью, Хагрид его возмущений не услышал, иначе Дурсли бы вынуждены были выслушать лекцию о том, какие магглы тупые и что ничего они не понимают.

За завтраком Хагрид всё же решил по примеру Вернона почитать газету, что принесла ему сова. Надо сказать, что это печатное издание привлекло некоторое внимание Петуньи и Дадли, ведь картинки на ней шевелились. А вот Вернон этого факта не заметил, потому как на газету были наложены слабенькие магглоотталкивающие чары, которые не давали простым людям обращать внимание на некоторые странности.

— Ну вот, Министерство магии опять дров наломало, — пробормотал Хагрид, переворачивая страницу.

— А есть такое Министерство? — спросил Вернон, позабыв собственные наставления сыну с племянником, что мешать читающему газету не следует.

— Есть, а то как же, — ответил Хагрид. — Сначала хотели, чтоб Дамблдор министром стал, но он никогда Хогвартс не оставит, во как! Так что в министры старый Корнелиус Фадж пошёл. А хуже его не найдёшь. Он теперь каждое утро к Дамблдору сов посылает за советами.

— Ну, это прям, как у нас, — хохотнул старший Дурсль, который обожал ругать правительство. — А чем вообще это ваше Министерство магии занимается?

— Ну, дык… всяким там разным, ага… навроде станда… странна… в общем, шоб котлы у всех одинаковыми были. Вот! Но их главная работа, чтоб люди не догадались, что в стране на каждом углу волшебники живут, ага.

— Я так понимаю, опасаетесь новой инквизиции и охоты на ведьм?

— Ну, и это тоже, — согласился Хагрид. — А вообще, магглы ж сразу захотят волшебством свои проблемы решить, эт точно! Не, лучше, чтоб о нас не знали.

— То есть действовать на благо человечества вы не желаете? — подначил великана Вернон.

— Вот видишь, Дурсль, — немного обиделся здоровяк, — стоило тебе про волшебный мир узнать, и ты уже хочешь заставить нас работать на благо человечества. А кто будет думать о благе волшебников? Нет уж, как-нибудь без вас обойдёмся.

— Что и требовалось доказать, — усмехнулся Дурсль. Великану это очень не понравилось и он уже хотел высказаться, но весь его настрой сбил Геральт, влезший в этот маленький спор.

— Слушай, Хагрид, а обычные английские фунты как-нибудь на эти ваши деньги обменять можно? Там же в школу целый список покупок надо, хватит ли у меня денег? — решил изобразить из себя наивного ребёнка Геральт.

— Хватит у тебя денег, не волнуйся, — успокоил здоровяк. — Ты шо же, думаешь, твои папка с мамкой тебе денег-то не оставили? У них же цельный сейф с золотом в Гринготтсе, ага!

— В Гринготсе? — Уж играть дурачка, так до конца.

— Да, это наш банк. Ну, не маггловский, ага.

— Маггловский?

— Да нет же, — замахал руками Хагрид. — Гринготтс — это волшебный банк, в смысле, там заправляют гоблины, а не магглы. Да, и поэтому я тебе так скажу: только сумасшедший может решиться ограбить этот банк. С гоблинами, Гарри, связываться опасно, да, запомни это. Поэтому если захочешь… э-э… что-то спрятать, то надёжнее «Гринготтса» места нет… Разве что Хогвартс. Да сам увидишь сегодня, когда за деньгами твоими придём — заодно и я там дела свои сделаю. Дамблдор мне поручил кой-чего, да! — Хагрид горделиво выпрямился. — Он мне всегда всякие серьёзные вещи поручает. Тебя вот забрать, из «Гринготтса» кое-что взять — он знает, что мне доверять можно, понял? Ну ладно, пошли.

— Ну, про гоблинов я в сказках читал, а кто такие магглы?

— Эт простые люди, не волшебники которые. Ну, мы их так называем, ага.

— А зачем вы нас так называете? — влез в разговор Дадли.

— Ну, это… как-то же надо их называть, ага, — невнятно пояснил великан, видимо, сам толком не знал ответа.

— А почему бы не называть людей людьми? — продолжал допытываться Дадли.

Великан явно не знал ответа и уже начал закипать, но получить ответ мальчишке было не суждено из-за раздавшегося стука в дверь.

— О, я же, это самое… — подскочил с места великан, отчего табуретка жалобно скрипнула, — дверь я сломал и починить обещал! Сейчас всё сделаю! Где там мой зонтик?

Найдя в коридоре розовый зонтик, великан направил его на входную дверь и что-то пробормотал. Из зонтика вылетела маленькая искра, стоило ей коснуться двери, как та стала выглядеть, как новенькая.

— Вот! Всё как новое, ага! — гордо заявил Хагрид. — Можете теперь смело принимать гостей. Тока это, Гарри, ты в Хогвартсе не говори никому, что я колдовал, а то мне не положено, ага. — Геральт на это лишь промолчал, ничего не обещая, а то ведь мало ли как обстоятельства сложатся — из книги «Введение в магический мир» он знал, что слова волшебников имеют силу, поэтому волшебникам не рекомендуется врать и нарушать клятвы.

За дверью оказался работник телефонной компании, который интересовался чей это мотоцикл стоит на улице и мешает им подъехать к повреждённому столбу. Дядя Вернон с первого взгляда определил, что мотоцикл принадлежит их незваному гостю, а также заметил, что за ночь все следы смыло и теперь никто не сможет понять, что столб рухнул именно из-за их гостя. Это, несомненно, было хорошо, ведь платить штраф за повреждённый столб Вернон желанием не горел. Он пояснил ремонтнику, что мотоцикл принадлежит их гостю, который ночью не смог проехать из-за повалившегося столба и уверил его, что сейчас всё будет улажено.

Пока великан убирал в сторону свой мотоцикл, Геральт успел закончить с завтраком, переодеться и был готов выдвигаться за покупками к школе. Видя такое дело, Хагрид не стал долго задерживаться и предложил сразу же отправляться в Лондон. По пути в город здоровяк пытался что-то вещать своему юному попутчику, но сидящий в коляске мотоцикла Геральт этого не слышал из-за встречного ветра. Через некоторое время это дошло и до великана, проглотившего какую-то зазевавшуюся муху и он временно заткнулся.

На подъезде к центру города они попали в большую автомобильную пробку, которая образовалась из-за повреждённых ночным ураганом светофоров. Хагрид было сунулся проехать по тротуару, но Геральт его отговорил, сказав что полиция такого не одобрит.

— От же эти магглы, — возмущался лесничий, — понапридумывают всякой ерунды, а мы теперь стоим, как вкопанные. А ведь у нас очень много дел запланировано.

— Ну, ты можешь припарковать свой мотоцикл где-нибудь, а мы доберёмся на метро, — предложил Поттер.

— А знаешь, — что-то придумал здоровяк, — можно ведь сделать ещё проще.

Он завёл мотоцикл в какую-то глухую подворотню и осмотревшись убедился, что за ними никто не наблюдает, после чего предложил своему попутчику покинуть транспорт. Стоило это сделать, как Хагрид щёлкнул каким-то переключателем на приборной панели мотоцикла, от чего тот уменьшился до размеров игрушечной модельки, которую великан положил в карман своего пальто.

— Впечатляет, — покивал Поттер, — и так любой волшебник может?

— Эм… — замялся великан, — ну, большинство. Я-то так не умею, это всё Сириус сделал… да.

— А кто он такой, этот Сириус?

— А не важно, — явно не пожелал давать ответ Хагрид, — пойдём в это твоё мендро, мы и так опаздываем.

Геральт сделал вид, что не обратил внимания на поведение здоровяка, но имя некоего Сириуса на всякий случай запомнил. Может ещё представится возможность разузнать о нём у кого-то другого или даже у самого великана, воздействуя на него Аксием. А сейчас, действительно не время и не место для праздного любопытства.

Дальнейший поход по городу сопровождался громогласными восклицаниями о тупых магглах, которые слишком много суетятся и придумали много ненужных и бесполезных вещей. Периодически великан скатывался на тему величия и мудрости Альбуса Дамблдора, но не сказать, чтобы он был так уж назойлив. Вообще этот здоровяк привлекал к своей персоне просто массу внимания и вокруг них постоянно толпились разные зеваки, что сильно раздражало как самого Хагрида, так и Геральта.

Их мытарства закончились на Чаринг-Кросс-Роуд около какого-то непримечательного бара с поблёкшей вывеской. Проходящие мимо люди не обращали на бар никакого внимания. Их взгляды скользили с большого книжного магазина на магазин компакт-дисков, а бар, находившийся между этими магазинами, они, похоже, вовсе не замечали. Геральт был уверен, что только они с Хагридом видят это заведение — наверняка было использовано что-то вроде ведьмачьего пугача. Но прежде чем он успел спросить об этом, Хагрид завёл его внутрь.

— Пришли, — произнёс Хагрид, остановившись. — «Дырявый котёл». Известное местечко.

Любой житель Британии конца двадцатого века сказал бы, что для известного местечка бар был слишком тёмным и обшарпанным. А вот Геральту он пришелся по душе. Чем-то напоминал харчевни Новиграда и Оксенфурта. В углу сидели несколько пожилых женщин и пили вино из маленьких стаканчиков, одна из них курила длинную трубку. Маленький человечек в цилиндре разговаривал со старым лысым барменом, похожим на нахмурившийся грецкий орех. От вида окружающей обстановки на Поттера нахлынула некоторая ностальгия и захотелось самому выпить пивка, но он вовремя себя одёрнул, вспомнив что его нынешнее тело ещё не вошло во взрослую пору. Когда они вошли, все разговоры сразу смолкли. Очевидно, Хагрида здесь все знали… и ждали — ему улыбались и махали руками, а бармен потянулся за стаканом со словами:

— Тебе как обычно, Хагрид?

— Не могу, Том, я здесь по делам Хогвартса, — ответил Хагрид и хлопнул Геральта по плечу своей здоровенной ручищей. Будь он прежним Гарри, мог бы и на ногах не устоять.

— Боже милостивый, — произнёс бармен, пристально глядя на мальчика. — Это… Неужели это…

В «Дырявом котле» воцарилась тишина.

— Благослови мою душу, — прошептал старый бармен. — Гарри Поттер… какая честь!

Он поспешно вышел из-за стойки, подбежал к Поттеру и схватил его за руку. В глазах бармена стояли слёзы.

— Добро пожаловать домой, мистер Поттер. Добро пожаловать домой.

Геральт лишь молча наблюдал за всем этим спектаклем, рассчитанным на глупого мальчишку. Всё было настолько наиграно и неестественно, что не выдерживало никакой критики. А Хагрид сиял, идея подобного знакомства Гарри Поттера с магическим миром явно принадлежала ему.

Вдруг разом заскрипели отодвигаемые стулья, и следующий момент Поттер был вынужден обмениваться рукопожатиями со всеми посетителями «Дырявого котла».

— Дорис Крокфорд, мистер Поттер. Не могу поверить, что наконец встретилась с вами.

— Большая честь, мистер Поттер, большая честь.

— Всегда хотела пожать вашу руку… Я вся дрожу.

— Я счастлив, мистер Поттер, даже не могу передать, насколько я счастлив. Меня зовут Дингл, Дедалус Дингл.

— А я вас уже видел! — воскликнул Геральт, и Дедалус Дингл так разволновался, что его цилиндр слетел с головы и упал на пол.

— Он помнит! — вскричал Дедалус Дингл, оглядываясь на остальных. — Вы слышали? Он меня помнит!

— Ещё бы не помнить, — с некоторой злобой и какой-то детской обидой, которую Геральт никак от себя не ожидал, выдал мальчик. — Вы одно время крутились вокруг меня, и старались привлечь как можно больше внимания. Каждый раз после такой встречи меня очень сильно наказывали родственники, считающие, что я общаюсь с ненормальными. Я вам передать не могу, как я вас ненавидел в то время. Потом вы надолго пропали из поля моего зрения и всё более-менее наладилось. Поэтому попросил бы в будущем держаться от меня как можно дальше.

С каждым обличительным словом Геральта казалось, что, и без того крошечный, Дедалус Дингл становится ещё меньше. Под конец он не выдержал и выбежал куда-то из бара.

— Зря ты с ним так, Гарри, — пробасил Хагрид, — хороший же человек, хоть и мелкий. Он жеш это… не со зла, не знал он какие у тебя родственники.

Поттер на это лишь гордо промолчал. Из-за этого Дингла он в своё время знатно настрадался и теперь не намерен был щадить его чувства и извиняться перед человеком, повинным в его неоправданных наказаниях.

Остальные посетители бара отнеслись к ситуации несколько индифферентно. Разве что женщины немного повздыхали о том, какие у Гарри строгие родственники. А о навязчивости и беспардонности Дедалуса Дингла они и раньше прекрасно знали. Заказанный Хагридом спектакль продолжался и Геральт был вынужден в этом участвовать, играя роль простого ребёнка. Дорис Крокфорд подошла к нему во второй раз, а потом и в третий.

Вперёд выступил бледный молодой человек, он очень нервничал, у него даже дёргалось одно веко.

— Профессор Квиррелл! — представил его Хагрид. — Гарри, профессор Квиррелл — один из твоих будущих преподавателей.

— П-п-поттер! — заикаясь, произнёс профессор Квиррелл и схватил Гарри за руку. — Н-не могу п-пе-редать, насколько я п-польщён встречей с вами.

— Какой раздел магии вы преподаёте, профессор Квиррелл?

— Защита от Т-т-тёмных искусств, — пробормотал Квиррелл с таким видом, словно ему не нравилось то, что он сказал. — Н-не то чтобы вам это было н-нужно, верно, П-п-поттер? — профессор нервно рассмеялся. — Как я п-понимаю, вы решили п-при-обрести всё н-необходимое для школы? А мне н-нуж-на новая к-книга о вампирах.

Вид у него был такой, будто его пугала сама мысль о вампирах.

— Да, книга про вампиров вам бы не помешала, — усмехнулся ведьмак, который не мог не уловить сильный запах чеснока от этого человека, — я сильно сомневаюсь, что эти существа боятся чеснока.

— В-всё может быть, П-п-поттер, — согласился преподаватель, — н-н-но пока я л-лично не прочитаю это в д-д-достоверном источнике, п-продолжу пользоваться своими м-методами.

— Воля ваша, — кивнул Поттер, но продолжить разговор не удалось — остальные посетители бара не желали мириться с тем, что Квиррелл безраздельно завладел вниманием мальчика. Прошло ещё минут десять, прежде чем зычный голос Хагрида перекрыл другие голоса.

— Пора идти… нам надо ещё кучу всего купить. Пошли, Гарри.

Дорис Крокфорд напоследок опять пожала Геральту руку. Хагрид вывел его из бара в маленький двор, со всех сторон окружённый стенами. Здесь не было ничего, кроме мусорной урны и нескольких сорняков.

— Ну, что я тебе говорил? — Хагрид ухмыльнулся. — Я ж тебе сказал, что ты знаменитость! Даже профессор Квиррелл затрясся, когда тебя увидел… хотя, если по правде, он всегда трясётся.

— Он всегда такой нервный?

— Да. Бедный парень. А ведь талантливый такой, да! Он пока науки по книгам изучал, в полном порядке был, а потом взял… э-э… отпуск, чтоб кой-какой опыт получить… Говорят, он в Чёрном лесу вампиров встретил, и ещё там одна… э-э… история у него произошла с какой-то каргой… с тех пор он всё, другим совсем стал. Учеников боится, предмета своего боится… Так, куда это мой зонт подевался?

Геральт, конечно хотел бы высказаться по поводу квалификации преподавателя, который собственного предмета боится, но толку то? Хагрид ведь не директор школы и даже если Поттер убедит его в профнепригодности этого человека, другого преподавателя никто не назначит. Остаётся надеяться, что план сработает. Но размышления Геральта ничуть не мешали ему внимательно наблюдать за действиями великана, который считал кирпичи в стене над мусорной урной.

— Три вверх… два в сторону, — бормотал он. — Так, а теперь отойди, Гарри.

Он трижды коснулся стены зонтом.

Кирпич, до которого он дотронулся, задрожал, потом задёргался, в середине у него появилась маленькая дырка, которая быстро начала расти. Через секунду перед ними была арка, достаточно большая, чтобы сквозь неё мог пройти Хагрид. За аркой начиналась мощённая булыжником извилистая улица.

— Добро пожаловать в Косой переулок, — произнёс Хагрид.

Он усмехнулся, заметив изумление на лице мальчика. Они прошли сквозь арку, и Поттер, оглянувшись, увидел, как она тут же снова превратилась в глухую стену.

Вот только удивление Геральта касалось не факта появления перехода в магический мир, а того, что магический мир был вовсе не скрытым куском Лондона, как ведьмак думал ранее — это на самом деле другой мир. На этот факт указывало очень многое. Для начала, несмотря на то, что ночной шторм давно утих, небо над Лондоном и окрестностями оставалось хмурым. Тут же ярко светило солнце, отражаясь в витринах магазинов. Но если бы разница была только в погоде, то можно было бы подумать, что это просто портал в какую-то отдалённую от Лондона местность. Основное отличие было в цвете этого самого солнца. Простой человек этого явно бы не заметил, а вот ведьмачье зрение различает куда как больше деталей, поэтому Геральт с уверенностью мог сказать, что звезда в небе — это вовсе не земное Солнце. Вполне вероятно, ночью на небосводе и звёзды другие, но не факт.

Яркое солнце отражалось в полированных котлах, выставленных перед ближайшим магазином. «Котлы. Все размеры. Медь, бронза, олово, серебро. Самопомешивающиеся и разборные» — гласила висевшая над ними табличка.

— Ага, такой тебе тоже нужен будет, — сказал Хагрид. — Но сначала надо твои денежки забрать.

Эта улица кардинально отличалась от привычного Лондона. И дело даже не в том, что дома и витрины магазинов выглядели архаичными пережитками прошлых эпох. Просто все здания были основательно завалены в разные стороны. Создавалось впечатление, что строительством занималась бригада вдрабадан пьяных краснолюдов по чертежам сумасшедшего архитектора. Почему именно краснолюдов? Да потому, что эти товарищи даже в невменяемом состоянии строят на века, а если бы дома по Диагон аллее возводил кто-то другой, то они развалились бы ещё в процессе строительства.

В целом волшебный квартал очень напоминал улицы Новиграда (там тоже было несколько основательно перекошенных домов, в одном таком Трисс Меригольд некоторое время даже скрывалась от охотников за колдуньями) с поправкой на магическую специфику и необычную одежду окружающих. И если к архитектуре у Геральта претензий в целом не было, то вот одежда волшебников ему категорически не нравилась. Мантии выглядели нелепо и совершенно не годились в боевой обстановке. Безусловно, на них можно наложить множество полезных чар, да и волшебникам с чародеями далеко не обязательно совершать акробатические кульбиты или хотя бы просто двигаться во время боя, но Геральт привык к мобильности.

Все эти мысли промелькнули в голове мальчишки в считанные секунды, а дальше он решил устроить небольшую провокацию, заодно продемонстрирует свою детскую непосредственность и подтвердит теорию о постановочной встрече в «Дырявом котле».

— Хагрид, — довольно громко обратился Поттер к своему сопровождающему, потому как иначе он всё равно бы не расслышал, а то, что его и окружающие прекрасно услышат, мальчишку ничуть не волновало, — я думал, ты единственный человек со странностями, который додумался напялить зимнее пальто посреди лета, но эти твои волшебники совсем с головой не дружат — они же средь бела дня в бабских ночнушках расхаживают. Если мне тоже надо будет эту хрень носить, то я не хочу быть волшебником.

Хагрид от подобного заявления аж в ступор впал. А вот внимания окружающих такой громогласный возглас не мог не привлечь. В основном волшебники лишь презрительно кривились и едва не плевались в сторону очередного необразованного магглокровки. Но вот одна из покупательниц, внимательно разглядывающая прилавок с котлами, не выдержала надругательства над культурой волшебного мира и решила высказать негоднику всё, что она о нём думает.

— Чтоб вы знали, молодой человек, — высоким писклявым голосом вещала эта особа, — мантия — это непременный атрибут любого уважающего себя волшебника. А грязнокровки, вроде вас, вообще не достойны права приобщаться к волшебству.

Тут уж не выдержал Хагрид — как же, самого Гарри Поттера оскорбляет какая-то последовательница идей Того-Кого-Нельзя-Называть, а никем иным она быть не может, ведь по мнению недалёкого и добродушного великана только Пожиратели Смерти называли магглорожденных грязнокровками.

— Чтоб ты знала, женщина, — взревел здоровяк, — у этого мальчика кровь почище твоей будет. Все вы тут только благодаря ему и живёте, ведь это сам Гарри Поттер. И вообще, ты так громко кидаешься оскорблением, которое использовали лишь Пожиратели Смерти! Может ты это… на стороне Того-Кого-Нельзя-Называть?

Женщина как-то быстро сникла и попыталась скрыться в набежавшей толпе зевак, но если Хагрид интерес к ней сразу же потерял, то вот прочие волшебники ещё долгое время кричали оскорбления ей вслед. А вот поручкаться с Геральтом, как это случилось в «Дырявом котле», как-то никто не торопился. То ли их отпугнула грозная фигура Хагрида, то ли нелицеприятные высказывания самого мальчика по поводу внешнего вида волшебников, а может не так уж они и хотели общаться с так называемым «героем». Нет, они с удовольствием поглазели на Поттера, а немногочисленные дети даже с восхищением. Слышались возгласы из толпы с требованием продемонстрировать шрам. Кто-то, судя по ярким вспышкам, даже сделал несколько фотоснимков, но подходить знакомиться никто не спешил.

Несколько расстроенный из-за всей этой ситуации великан молча прокладывал себе и своему подопечному дорогу через толпу. Геральт же внимательно осматривался вокруг, подмечая различные детали на будущее. Больше всего заинтересовала аптека, перед которой возмущалась какая-то полная женщина:

— Печень дракона по семнадцать сиклей за унцию — да они с ума сошли… — Ведьмак был с ней полностью согласен, ведь если это печень настоящего дракона, а не какого-нибудь драконида вроде виверны, то лишь сумасшедший продаст этот редкий ингредиент так дёшево.

Мрачный на вид магазин «Торговый центр «Совы», из которого доносилось тихое уханье, не привлёк никакого внимания мальчика. А вот в магазин, перед витриной которого сгрудились несколько мальчишек примерно его возраста и обсуждали достоинства различных моделей мётел, в будущем следовало заглянуть и оценить предлагаемые транспортные средства. Может всё не так печально, как это звучит и выглядит со стороны?

Чего тут только не продавалось: мантии различных фасонов и расцветок; котлы; телескопы; глобусы Земли, Луны и некоторых планет солнечной системы; инструменты непонятного назначения; какие-то амулеты; магическая и не очень бижутерия; птичьи перья; свитки пергамента; бутылки с какими-то волшебными зельями и многое другое. В нескольких витринах стояли бочки с селезёнками летучих мышей и глазами угрей, но какие-то совсем уж уникальные ингредиенты на показ не выставлялись. В одном из книжных магазинов была выставлена с виду неустойчивая пирамида из книг с заклинаниями…

— «Гринготтс», — объявил успокоившийся после недавнего инцидента Хагрид.

Они находились перед облицованным белоснежным мрамором зданием, возвышавшимся над маленькими магазинчиками. Удивляло то, что банк полностью соответствовал общему стилю построек на Диагон аллее, то есть строили его всё те же пьяные и косорукие краснолюды, что и все остальные здания по этой улице. У отполированных до блеска бронзовых дверей в алой с золотом униформе стоял…

— Да, это гоблин, — спокойно сказал Хагрид, когда они поднимались по белым мраморным ступеням.

Существо было на пару голов ниже Геральта и доверия у ведьмака не вызывало. Смуглое умное лицо с хищными чертами, острая бородка, очень длинные пальцы и ступни. Определённо, представитель семейства огров. Возможно, дальний родственник накеров, но для более точных данных желательно произвести вскрытие.

Видимо, от привратника не укрылся изучающий взгляд ведьмака, и этот взгляд ему не понравился. Гоблины привыкли, что волшебники относятся к ним… по разному. Большинство предпочитали их не замечать, самые богатые и влиятельные относились с презрением, многие их опасались. Но вот взгляда матёрого вивисектора от юного, судя по одежде магглорожденного, волшебника этот представитель подземного народа никак не ожидал. В мальчишке чувствовалась внутренняя сила и несгибаемый стержень, он вызывал какой-то скрытый страх и уважение. С таким лучше лишний раз не ссориться и уничтожать без сомнений и сожалений. Гоблин даже снизошёл до уважительного поклона — невиданная честь со стороны представителя его расы в отношении волшебника, которых эти коротышки откровенно недолюбливали.

Геральт не стал изображать из себя невежду и поклонился в ответ — не переломится, а хорошие взаимоотношения с этими существами ему очень даже не повредят.

Вторые двери были изготовлены из серебра, а от наложенных на них чар у Поттера аж кончики пальцев зачесались. Если бы при нём сейчас был ведьмачий медальон, то он бы вибрировал, как сумасшедший. Геральт не мог так вот с ходу определить даже половину наложенных защитных чар, но вот фокус с выгравированным на дверях стихом о недопущении воровства был ему знаком. Некоторые древние эльфские руины в Неверленде были защищены таким образом. Порой в таких руинах заводилась всякая нечисть, причём далеко не всегда это было что-то слишком уж опасное — медведь или волки, простые деревенские мужики и без ведьмака могли бы справиться. Вот только подкреплённый магией стишок о недопустимости нападения на хозяев этого места на входе в руины буквально ввинчивался в сознание и отбивал всякое желание оказывать сопротивление.

Способов борьбы с такой защитой было немало. Начиная от того, что нужно убедить самого себя, что не нарушаешь установленные стихом правила и заканчивая предварительной защитой сознания от влияния этой ловушки. Геральт был опытным ведьмаком и своё сознание защищать умел, но при необходимости легко бы убедил себя, что ценности, хранимые в банке вовсе не чужие, а принадлежат тому, кто их возьмёт. А вот на Хагрида стишок явно сработал, как надо.

— Я ж тебе говорил: надо быть сумасшедшим, чтобы попытаться ограбить этот банк, — высказался великан, хотя никаких предпосылок делать подобное заявление прямо сейчас не было.

Два гоблина с поклонами встретили их, когда они прошли сквозь серебряные двери и оказались в огромном мраморном холле. Эти не видели взгляда мальчишки, поэтому их поклоны по этикету гоблинов скорее соответствовали издёвке или оскорблению, но большинство волшебников, включая Геральта, были не в курсе таких тонкостей. Представший перед посетителями холл банка буквально кричал о богатстве и роскоши. Мраморная облицовка стен, искусная мозаика на полу и потолке, потрясающей красоты хрустальные люстры, лепнина и барельефы. Всё было строго и пафосно. И хотя золото здесь можно было увидеть лишь в виде монет и слитков, величие банка было налицо. В отдельном огороженном ажурными решетками секторе на высоких стульях сидели несколько десятков гоблинов — они демонстративно и неспешно делали записи в больших гроссбухах, пересчитывали и взвешивали монеты на медных весах, с помощью луп изучали драгоценные камни. Из холла вело множество дверей и коридоров, которые терялись где-то в глубине банка. Хагрид направился к ближайшей свободной стойке.

— Доброе утро, — обратился Хагрид к свободному гоблину. — Мы тут пришли, чтоб немного денег взять… э-э… из сейфа мистера Гарри Поттера.

— У вас есть его ключ, сэр?

— Где-то был, — ответил Хагрид и начал выкладывать на стойку содержимое своих карманов.

Пригоршня заплесневелых совиных бисквитов посыпалась на бухгалтерскую книгу гоблина, следом посыпался прочий мусор. Гоблин недовольно морщил нос, а Геральт с удовольствием наблюдал за этой комедией абсурда.

— Нашёл, — наконец сказал Хагрид, протягивая крошечный золотой ключик, который ведьмак уже видел, обыскивая карманы великана.

Гоблин внимательно осмотрел предоставленный ключ.

— Кажется, всё в порядке, — удовлетворённо кивнул он.

— И у меня тут ещё письмо имеется… э-э… от профессора Дамблдора, ага, — с важным видом произнёс Хагрид, выпячивая грудь. — Это насчёт Вы-Знаете-Чего в сейфе семьсот тринадцать.

Из кармана был извлечен, опять-таки уже знакомый Геральту, конверт, фонивший магией. Гоблин внимательно прочитал письмо.

— Прекрасно, — сказал он, пряча письмо в глубинах своей конторки и записывая что-то в бухгалтерской книге. — Сейчас вас отведут вниз к вашим сейфам. Крюкохват!

Крюкохват тоже был гоблином. Когда Хагрид распихал весь свой мусор по карманам, они с Поттером последовали за работником банка к одной из множества дверей.

— Ты это, Гарри… зря ты так о мантиях говорил, — всё же решил прочитать небольшую мораль великан. — Волшебники всегда в мантиях ходют, привыкли они уже так. Для них вот маггловская одёжа тоже непонятной выглядит.

— Я не буду говорить, что мужики в платьях выглядят глупо — это и так очевидно, — улыбнулся Геральт, который не собирался менять своё мнение на этот счёт, — но ведь мантии — это ещё и неудобно. Если вздумаешь побегать в мантии, то запутаешься в ней и нос разобьёшь.

— Ну, э-э… мантии там всякие зачарованные бывают, ага. Они дорогие, правда, но зато в них лучше, чем в любой другой одежде.

— А разве так сложно зачаровать простую одежду?

— Ну, может и не сложно, токма кто ж это делать-то будет? Те, кто могут такое делать, они мантии зачаровывают, ага.

Пока они спорили насчёт одежды Крюкохват вёл их узкими каменными коридорами, освещёнными горящими факелами. Мрамора, который ожидаешь увидеть после шикарного холла, здесь не было и в помине. Дорога круто уходила вниз, на полу были тоненькие рельсы. Гоблин свистнул, и к ним с лязгом подкатила маленькая тележка, в которую они с трудом уместились из-за габаритов Хагрида.

Скоростная поездка на тележке сквозь лабиринт петляющих коридоров Геральту очень понравилась. Правда он не совсем понял, зачем гоблин сделал несколько лишних кругов. То ли он пытался таким образом запутать посетителей, то ли действовал на нервы великану, которого от поездки сильно мутило.

— У-ух… — просипел Хагрид, — меня, похоже, сейчас наизнанку вывернет.

Великан был весь зелёный. Когда тележка наконец остановилась перед маленькой дверью в стене, он выбрался из неё, прислонился к стене и подождал, пока у него перестанут дрожать колени.

Крюкохват отпер дверь. Изнутри вырвалось облако зелёного дыма, явно какой-то яд. Содержимое сейфа впечатляло — кучи золотых монет. Колонны серебряных. Горы маленьких бронзовых кнатов.

— Это всё твоё, — улыбнулся Хагрид.

— Сколько здесь? — деловито спросил Поттер.

— Двадцать восемь тысяч триста девяносто пять галеонов, сто двадцать три тысячи четыреста три сикля, два миллиона шестьсот тридцать пять тысяч шестьсот семьдесят восемь кнатов, — объявил гоблин, сверившись с бухгалтерской книгой, закреплённой в специальном ящичке внутри сейфа.

Подсчитав в уме эту сумму, Геральт получил сорок одну тысячу галеонов, пять сиклей и пятнадцать кнатов. Сумма достаточно внушительная, но для одной из самых богатых семей магической Англии, как утверждал Грожен, как-то маловато. Впрочем, с этим лучше разбираться без Хагрида. А пока стоит выяснить ещё пару моментов.

— Кто имеет доступ к этому сейфу?

— До сегодняшнего дня никто. Сейф был опечатан в связи с тем, что вы не достигли возраста малого совершеннолетия и не имели права управлять финансами. А начиная с сегодняшнего дня доступ к сейфу будет иметь любой, кто предъявит ключ от него.

Геральт кивнул и принял к сведению.

— У вас есть какой-то аналог чековой книжки или возможность снимать деньги удалённо?

— Нет. Каждый клиент должен лично или через доверенное лицо изымать деньги из своего сейфа. Банк лишь ведёт учёт, — обстоятельно стал объяснять гоблин. — Дабы не отягощать карманы тяжелыми монетами, вы можете приобрести фирменный кошелёк нашего банка. Он имеет расширенное пространство и предназначен только для монет. Ничего другого в нём хранить не получится. Достаточно мысленной команды и кошелёк выдаст нужную сумму, если она имеется в наличии. Есть разные модели, как по внешнему виду, так и по объёму. За отдельную плату банк может произвести привязку кошелька к владельцу, после чего его нельзя будет украсть или потерять. Даже при смерти владельца изъять средства из кошелька злоумышленник не сможет, а снять привязку кошелька можно только в банке. А чтобы не таскать с собой много денег при совершении крупных покупок вы можете приобрести в банке вексель на предъявителя на любую сумму.

— А где я могу приобрести такой кошелёк?

— У меня, — Крюкохват извлёк из поясной сумочки десяток различных кошельков.

Геральт выбрал аккуратную чёрную монетницу с застёжкой-кнопкой и специальной клипсой на задней стороне, за которую при необходимости можно было повесить этот кошелёк на ремень брюк. В этот маленький кошелёчек вмещалось до двадцати тысяч монет любого номинала.

Хагрид хотел было помочь Геральту набирать монеты, но тот отказался. К тому же в сейфе имелся специальный ковшик для монет, позволяющий с абсолютной точностью набрать нужную сумму — Поттер посчитал, что этот инструмент всяко точнее здоровенных ладоней великана. В итоге мальчик загрузил кошелёк больше, чем наполовину, но при этом общая сумма составляла всего лишь пятьсот галеонов. Ну не будет же он при каждой мелкой покупке пересчитывать сдачу, а так запас мелких монет позволит не тратить время попусту. Да и не у каждого торговца будет сдача с золотого.

— Ну, это… я тебе, кажись, с утра уже рассказывал про наши деньги, — пробасил Хагрид пока Геральт набирал деньги. — Там же всё просто, да? — спорное утверждение, но стоит ли спорить по этому поводу с Хагридом? — Ну, я смотрю, ты уже набрал денег-то. И зачем ты так много кнатов берёшь? Взял бы одних галеонов. Ай, ладно, тебе этого на пару семестров хватит, а остальное пусть тут лежит, — он повернулся к Крюкохвату. — А теперь нам нужен сейф семьсот тринадцать… и… э-э… пожалуйста, нельзя ли помедленнее?

— У тележки только одна скорость, — ответил Крюкохват. — Ваш ключ.

Гоблин протянул ключ как раз между Геральтом и Хагридом, но великан за счёт роста и более близкого расположения первым перехватил его из рук коротышки.

— Не понял! — Возмутился Поттер.

— Э-э?.. Чо?.. — не сообразил великан.

— Ты куда это ключик от моего сейфа замутил? — негодовал Геральт.

— Ну дык, Дамблдору отдать, — ничего не понимая ответил Хагрид.

— Схера ли? — возмутился ведьмак. — Этот сейф и его содержимое мне достались в наследство от родителей? — Хагрид кивнул. — Значит это моя личная собственность? — ещё один кивок. — Так на каком основании я должен передавать свою собственность неизвестному мне человеку?

— Дамблдор хороший человек и великий волшебник, ага, — завёл свою любимую шарманку великан. — Всё это время именно он хранил твой ключ и приказал мне вернуть, значится, ключ ему на хранение, ага. Потому что ты ещё маленький и можешь его потерять, доверить кому-то не тому иль потратишь деньги на всякую ерунду. А они тебе в жизни ещё пригодятся, ага. Точно! Вот.

— Возможно, это так, но я этого твоего Дамблдора не знаю. А если бы и знал, то своими деньгами я вполне смогу распорядиться самостоятельно. А тебе я вообще не доверяю.

— Как… не доверяешь?! — опешил Хагрид. — Гарри, я же Хагрид, мы же друзья!

— То, что ты Хагрид, я уже в курсе. А вот дружбу и доверие надо заслужить, — назидательно поднял палец Геральт. — Не далее, как сегодня ты посреди ночи выбил дверь и вломился в наш дом. И после этого я должен тебе доверять?

— Ну дык… я же всё объяснил, — нелепо попытался оправдаться лесник, — и даже извинился, ага.

— Уважаемый Крюкохват, — обратился Геральт к гоблину, который всё это время с удовольствием наблюдал за этим любопытным спором, — не могли бы вы рассудить нас.

— Гоблины не вмешиваются в дела волшебников, — попытался отстраниться коротышка.

— И всё же… — не отставал Поттер, — если бы кто-то влез в какой-то из ваших сейфов, но при этом ничего не взял и ушел с миром, что бы вы с ним сделали? — Ведьмак, сам того не подозревая, одной этой фразой подложил гигантскую вонючую свинью Хагриду и Дамблдору, которая в будущем ещё сильно аукнется Великому Светлому волшебнику.

— Взял, не взял — не важно, — зло и с толикой угрозы процедил Крюкохват, — наказание для вора одно — смерть!

— Вот видишь, Хагрид! — менторским тоном заявил Геральт. — А тебя всего лишь пожурили. А теперь ты не оправдываешь оказанного доверия и пытаешься отобрать моё имущество. Так что давай ключ сюда, а если Дамблдор считает, что я ещё мал для наследования моим родителям, то пусть сам приходит и пытается мне доказать свою правоту.

Расстроенный словами и поведением мальчика Хагрид покорно передал ему ключ, рассудив, что Дамблдор действительно сам во всём разберётся, ведь он Великий волшебник. А Гарри Поттер, хоть и оказался не совсем таким, как его представлял великан, в чём-то прав. Рубеус из-за своего нелепого поведения действительно должен вызывать серьёзное подозрение и Аластор Моуди сейчас бы полностью одобрил поведение ребёнка. Излишняя доверчивость по мнению этого старого аврора до добра никого и никогда не доведёт. Для Хагрида это было очень обидно… обидно, но справедливо.

Когда вопрос с ключом был наконец решен, они отправились к следующему пункту своего маршрута. Движущаяся почему-то ещё быстрее, чем раньше, тележка, спускалась всё ниже и ниже. Воздух становился холоднее. Когда они проезжали над подземным ущельем, Геральт перегнулся через бортик, чтобы разглядеть, что скрывается в тёмных глубинах, но Хагрид со стоном схватил его за шиворот и втащил обратно.

В сейфе номер семьсот тринадцать не было замочной скважины.

— Отойдите, — важно сказал Крюкохват. Он мягко коснулся двери одним из своих длинных пальцев, и она просто растаяла.

— Если это попробует сделать кто-то, кроме работающих в банке гоблинов, его засосёт внутрь, и он окажется в ловушке, — произнёс Крюкохват.

— А как часто вы проверяете, нет ли там кого внутри? — поинтересовался Поттер.

— Примерно раз в десять лет, — ответил Крюкохват с довольно неприятной улыбкой.

— Понял, Хагрид? Не во всякую дверь можно ломиться, как к себе домой, а то можно попасть туда, куда тебе совсем не надо и там остаться, — крайне неудачно пошутил Геральт.

Геральту содержимое чужого сейфа было ничуть не интересно, по опыту он знал, что знание чужих тайн порой может потянуть за собой целую череду серьёзных неприятностей. Тем не менее, он всё же заметил на полу совершенно пустого сейфа лежит маленький невзрачный свёрток из коричневой бумаги. Хагрид нагнулся, подобрал его и засунул во внутренний карман куртки. Дальнейшая судьба этого секретного свёртка Геральта ничуть не волновала.

— Пошли обратно к этой адовой тележке, и не разговаривай со мной по дороге, — пробухтел неестественно зелёный от тошноты великан. — Лучше будет, если я буду держать рот закрытым, ага.

Очередная поездка по гоблинским горкам далась Хагриду с огромным трудом. Покинув тележку, он, под неодобрительным взглядом гоблина и сочувствующим — Геральта, проблевался прямо на рельсы. Пошатываясь на подгибающихся ногах он еле доковылял до холла, где и опёрся о стеночку.

Пока великан приходил в себя, Поттер успел мотнуться к ближайшей свободной стойке и попросить произвести привязку нового кошелька, а заодно и ключа от сейфа, который он на всякий случай планировал хранить в своём пространственном кармане.

Стоила эта процедура пятнадцать галеонов за один предмет привязки и ничего сложного из себя не представляла. Мальчику выдали маленькую стеклянную иголочку, которой нужно было уколоть палец и капнуть своей кровью в определённом месте особого ритуального рисунка, в который был помещён привязываемый предмет. Иголочка была зачарована таким образом, что ранка вскоре после укола зажила. Сам же инструмент был уничтожен на глазах у Поттера, чтобы не возникало никаких подозрений, что гоблины могут использовать кровь волшебника без его ведома в своих целях.

Как ехидно заметил молодой гоблин-ритуалист, раньше подобную простенькую процедуру мог произвести любой начинающий волшебник, а новые законы Министерства магии, запрещающие ритуалистику и любую магию связанную с кровью, позволили гоблинам зарабатывать больше денег, ведь отменить или пересмотреть условия мирного договора с расой гоблинов Министерство магии не могло. Так же он пояснил, что снять привязку с вещей сможет лишь тот, кто её выполнял. Можно, конечно и без этого гоблина обойтись, но тогда придётся выполнять очень сложный, дорогой и кровавый ритуал. В общем, такой способ защиты личного имущества довольно надёжен.

Когда Геральт вернулся к своему сопровождающему, тот был всё ещё неестественно бледным, но уже не шатался при ходьбе. На улице стояла всё такая же замечательная погода и, вдохнувший свежего воздуха, великан счастливо щурился от солнечного света.

— Ну что, надо бы купить тебе форму, — заметил Хагрид, кивнув в сторону магазина с вывеской «Мадам Малкин. Одежда на все случаи жизни». — Слушай, Гарри, ты… э-э… не против, если я заскочу в «Дырявый котёл» и пропущу стаканчик? Ненавижу я эти тележки в «Гринготтсе»… мутит меня после них.

— Это было сложно не заметить, — кивнул Геральт, направляясь в указанный магазин, — иди, конечно.

Когда Геральт вошел в магазин мантий, его встретила молодая и улыбчивая помощница хозяйки. Сама же мадам Малкин, оказавшаяся приземистой улыбающейся волшебницей среднего возраста, вместе с ещё одной помощницей занимались другим клиентом, стоящим на высокой скамеечке в глубине магазина. Судя по тому, сколько внимания уделялось этому бледному мальчишке с тонкими чертами лица, он был сынком какой-то важной шишки.

— Едем учиться в Хогвартс? — спросила продавщица прежде, чем Поттер успел объяснить ей цель своего визита. — Ты пришёл по адресу: у нас тут как раз ещё один клиент тоже к школе готовится.

— Прежде, чем мы займёмся примеркой я бы хотел кое-что узнать, — не дал взять инициативу женщине Геральт. — Есть ли у вас какая-то женская мантия или накидка, которую можно было бы без переодеваний надеть поверх обычной одежды. Ну знаете, чтобы не снимать комнату в «Дырявом котле», всего лишь для переодевания.

— О, дорогой, конечно же у нас есть такая мантия. Ты, видимо, хочешь сделать кому-то подарок?

— Да, — кивнул мальчик. — И желательно, чтобы на этой штуке были чары подгонки размера.

— Это тоже возможно, но мантия с чарами подгонки стоит гораздо дороже и… — Она с едва заметным презрением к дешевой и заметно поношенной маггловской одежде окинула фигуру мальчика. — Боюсь, у тебя не хватит на это денег.

— Не волнуйтесь, деньги у меня есть, — в подтверждение Геральт извлёк несколько золотых галеонов из нового кошелька.

— Что ж, тогда пойдём ты выберешь мантию на подарок, а потом займёмся примеркой.

Так как ведьмак ничего не понимал в моде волшебников, он полностью положился на выбор продавщицы. Единственный выбор, который он сделал — это цвет мантии — кофе с молоком, один из любимых цветов Петунии Дурсль.

Когда выбор был сделан, Геральта поставили на скамеечку рядом с белобрысым мальчишкой.

— Привет! — обратился к нему мальчик. — Тоже в Хогвартс?

Геральт, хмыкнув, кивнул, не спеша давать подтверждение.

— Мой отец сейчас покупает мне учебники, а мать смотрит волшебные палочки, — сообщил мальчик. — А потом потащу их посмотреть мётлы. Не могу понять, почему первокурсникам нельзя их иметь. Думаю, мне удастся убедить отца, чтобы он купил мне такую… а потом как-нибудь тайком пронесу её в школу.

Блондин говорил медленно, с напускной усталостью, специально растягивая слова, чем напоминал жеманных маменькиных сынков и мелких придворных, коих Геральт немало повидал при дворе Эмгыра. Это не делало их плохими людьми, но всякий раз крайне забавляло ведьмака. Видимо потому он и решил слегка постебаться над парнишкой.

— Ну, у каждого своя мечта, — философски протянул Поттер, — кто-то мечтает стать властителем мира, а кто-то дворником. Я тебя не осуждаю.

— Это ты сейчас к чему сказал? — не понял блондин.

— Ну, а иначе зачем тебе метла? — показательно удивился Геральт. — Я когда прочитал в письме из Хогвартса, что первокурсникам метла не полагается, решил, что самых тупых, начиная со второго курса готовят в дворники. Удивительно, что эта профессия пользуется такой популярностью у волшебников.

Пока ведьмак говорил, его собеседник изображал из себя сломанный светофор. Он сначала покраснел, потом побледнел, потом вновь покраснел и пошел пятнами. Под конец он не выдержал и заорал:

— Да как тебе такое вообще в голову пришло! — негодовал мальчишка, — Чтобы я, Драко Малфой, стал дворником! Да ни за что! Чтоб ты знал, необразованная деревенщина, мётлы в волшебном мире предназначены для полётов и игры в квиддич — самую лучшую в мире игру.

И если поначалу Геральт сохранял невозмутимую маску на лице, то под конец возмущений блондинчика он весело расхохотался. Сотрудницы и хозяйка магазина тоже пытались сохранить лицо, но, понимая, что ничего не получается, сделали вид, что прервались на какое-то важное совещание и убежали в подсобку, откуда тонкий слух ведьмака услышал отголоски смеха.

— Ты, что, надо мной издеваешься? — немного успокоившись, спросил Малфой.

— Есть немного, — признался Поттер, — я не мог упустить возможности так замечательно пошутить. Меня, кстати, Геральтом зовут, — и протянул руку для рукопожатия.

— Драко Малфой, — пожимая протянутую руку, представился, немного вышедший из своей аристократической роли, блондин. — А шутка, и правда, смешная, — улыбнулся он. — Надо будет над кем-нибудь в школе так пошутить.

— Обязательно, — согласился с ним Поттер.

— Я так понимаю, своей метлы у тебя нет?

— Нет, — отрицательное качание головой.

— А в квиддич играешь?

— Ну, мы же уже выяснили, что метлы у меня нет, как же я буду играть в квиддич?

— А, ну да, логично. А я вот играю. — по мере разговора маска богатенького сынка вновь возвращалась к блондину. — Отец говорит, что будет преступлением, если меня не возьмут в сборную факультета, и я тебе скажу: я с ним согласен. Ты уже знаешь, на каком будешь факультете?

— А это имеет значение? — удивился Геральт, — насколько я знаю, обучение на всех факультетах одинаковое.

— Ну, вообще-то да. Но основатели всё же разделили учеников на четыре факультета со своими традициями. По идее, никто заранее не знает, где окажется. Это уже там решат, но я знаю, что я буду в Слизерине! Вся моя семья там училась. А представь, если определят в Хаффлпафф, тогда я сразу уйду из школы. Например, в Дурмстранг переведусь. А ты?

— Судя по тому, какого мне назначили сопровождающего, я бы предпочёл в эту школу вообще не попадать, — честно признался Геральт.

— А что так?.. — удивился Драко, но внезапно воскликнул. — Ну и ну, ты только посмотри на этого! — он кивком указал на окно, за которым стоял Хагрид, демонстрирующий два огромных мороженых, словно объясняя, почему он не может войти внутрь.

— Вот, собственно, из-за него, — пояснил Геральт. — И кто только додумался отправить его в качестве сопровождающего от школы?

— А-а-а, — протянул Драко. — Кажется, я о нём слышал. Он в Хогвартсе то ли прислуга, то ли лесник. Он настоящий дикарь. Живёт в хижине на территории школы и время от времени напивается и пытается творить чудеса, а всё кончается тем, что вспыхивает его собственная постель!

— Насколько я могу судить, это вполне в его духе, — согласился Геральт.

— А почему он с тобой? Где твои родители?

— Они умерли, — коротко ответил Поттер.

— О, мне очень жаль, — принёс стандартные соболезнования Малфой. — Но они были из наших или нет?

— Они были волшебники, если ты об этом.

Малфой хотел ещё что-то сказать, но в разговор вмешалась мадам Малкин.

— Всё готово, — произнесла она.

Геральт понимал, что мальчишка сейчас может поинтересоваться его фамилией, сообщать которую он желанием не горел, поэтому быстренько расплатился и, по английски, не прощаясь, направился к выходу.

— Что ж, встретимся в школе, — бросил ему вслед Драко.

Геральт молча ел купленное Хагридом мороженое — ванильно-шоколадное с колотыми орешками. Он уже давно понял, что является сладкоежкой и не собирался противиться этой пагубной страсти — ведьмаки всё равно не толстеют. Единственной сладостью, которую Геральт не переваривал, являлись картофельные оладьи с мёдом. И кому только в голову пришла такая дичь совместить эти два ингредиента? К счастью, в этом мире подобное блюдо ему не попадалось. А вот местное мороженое было выше всяких похвал и отвлекаться от него на разговор с Хагридом было бы кощунством. Вот только великан решил, что его подопечный притих из-за непонятной грусти.

— Чой-то случилось? — спросил он.

— Всё в порядке, — совершенно честно ответил Поттер, — мороженое вкусное.

— А-а-а… Эт, да, — согласился великан, — не то, что маггловское, ага.

Первым делом решили зайти в магазин с сумками, чемоданами и сундуками, чтобы было в чём остальные покупки нести. Хагрид активно настаивал на необходимости приобретения огромного сундука.

— Да он же больше меня, — возмущался Геральт. — Я же туда целиком помещусь и ещё место останется на второго такого же. И ладно бы это достигалось с помощью магии, но этот твой сундук просто здоровенная деревянная коробка. Как я, по твоему, его таскать с собой должен?

— Не такой уж он и большой, — спорил великан, — а носить его не сложно. Вот смотри, — для демонстрации он подхватил сундук подмышку.

— Ты свои и мои габариты не равняй. Я вообще не представляю, чем тебя таким кормили.

— Ну, а ещё этот сундук дешевый, — продолжал настаивать Хагрид. — И его можно использовать вместо стола или тумбочки.

— А в этом твоём Хогвартсе столов и стульев нет?

— Есть, конечно! Там много всяких столов, тумбочек, шкафов, э-э-э… парт, вот… и прочей разной мебели. Но если у тебя будет свой стол, то тебя от него никто не прогонит и не будет мешать задания школьные делать, ага.

— Пусть только попробуют меня прогнать, — мрачно пообещал Геральт и показал кулак.

— Эм… ну это да, — Хагрид уже заметил, что Поттер не совсем уж забитый мальчишка, как он представлял из писем Арабеллы Фигг. — Тока драться в школе запрещено.

— То есть прогонять меня и мешать делать задания можно, а мне сопротивляться нельзя? — несколько переиначил слова великана Поттер. — Херовая какая-то школа и правила дерьмовые.

— Нет. Это… мешать заниматься тоже нельзя, но кто ж будет спрашивать? И вообще, Хогвартс самая лучшая школа волшебства.

— В общем так, Хагрид, — принял решение ведьмак, — если ты настаиваешь, то я сейчас приобрету эту бандуру, но таскать её не намерен. Сам этот сундук в школу потащишь, а потом выдашь мне, когда я там появлюсь. А я себе приобрету что-нибудь более компактное.

— Эм, молодой человек, — обратился к Поттеру продавец, который всё это время увлечённо слушал их спор. — Если вы приобретёте помимо этого сундука ещё что-то из нашего товара, то я совершенно бесплатно уменьшу эту… кхм… бандуру до размеров спичечного коробка, а в школе кто-нибудь вам его расколдует и вы не будете обременять уважаемого хранителя ключей Хогвартса, — пафосное название должности Хагрида продавец произнёс с таким неприкрытым сарказмом, что только Хагрид этого и не заметил. Видимо, продавец хорошо знал лесничего и был прекрасно осведомлён, что тот не имеет права колдовать.

— Отлично, — обрадовался Геральт. — А посоветуйте какой-нибудь не броский, но максимально удобный, прочный и вместительный рюкзак.

— О, конечно, — с радостью начал нахваливать свой товар продавец, — у нас огромный выбор рюкзаков на любой вкус.

В итоге из магазина Геральт вышел с простым на вид чёрным рюкзаком из кожи какой-то рептилии. Сам ведьмак считал, что на рюкзак пошла шкура чёрного вилохвоста — уж очень специфический рисунок чешуи у этого драконида. Но в том, что это не шкура истинного дракона, сомневаться не приходилось. Соответственно, дамочка, возмущавшаяся насчёт цен на печень дракона, была права — уж если зачарованный рюкзак из шкуры такого драконида стоит относительно не дорого, то и печень его должна быть несколько дешевле, хоть и не намного.

Рюкзак имел множество карманов и ремешков для наружного закрепления грузов. Но главное, в рюкзаке были два отделения для хранения вещей. Одно из которых было совершенно обычным и ничем не привлекало внимания. А вот основное пространство рюкзака можно было увидеть и открыть лишь подав свою магию на специальную металлическую пластинку, иначе оно будет оставаться скрытым — этакая защита от проверки рюкзака магглами. Помимо скрытности, основное отделение рюкзака было зачаровано на расширение пространства и обнуление веса. Таким образом рюкзак имел внушительный внутренний объём в два кубометра, а также был защищён от грязи и сырости.

Рюкзак обошелся Геральту в двадцать три галеона и Поттер ничуть не жалел о потраченной сумме. На самом деле это был далеко не самый лучший экземпляр из представленных, но, по сравнению с прочими, относительно недорогой. Среди прочих моделей ведьмака заинтересовали переносные дома, лаборатории и библиотеки, вмещающие в себя огромные пространства. Вот только цены на них стартовали от тысячи галеонов. Больше всего Геральта впечатлила переносная ферма на двести тысяч кубометров. По утверждению продавца, этот великолепный чемодан ни в чём не уступал знаменитому чемодану некоего Ньюта Скамандера. Вот только стоил он больше половины всего нынешнего состояния Поттера — двадцать семь тысяч галеонов. Такие огромные траты Геральт позволить себе пока что не мог.

Дальнейший поход по магазинам Геральт всеми силами пытался затянуть и превратить в фарс. Он старательно изображал из себя наивного ребёнка, задавал множество глупых вопросов продавцам и своему сопровождающему, забывал купить какую-нибудь мелочь, а потом заставлял Хагрида возвращаться за ней.

В магазине с письменными принадлежностями он довольно долго расспрашивал продавца о необычных чернилах, коих тут было неимоверное множество. Геральт даже приобрёл чернила, которые меняли свой цвет под настроение пишущего — неплохой аналог полиграфа. Самое забавное, что сами волшебники до такого варианта применения данных чернил не додумались и использовали их забавы ради.

В книжном он устроил форменный беспредел, рассматривая чуть ли не каждый том и переспрашивая обо всём по два-три раза, тем более, что сведения из книг можно было почерпнуть действительно ценные и жизненно необходимые.

На все увещевания Хагрида мальчик не обращал никакого внимания, едва ли не посылая его далёкими извилистыми маршрутами. Однако стоило здоровяку попытаться свинтить в бар за очередной кружечкой пива, как ведьмак останавливал его очередным нелепым вопросом.

И всё это делалось вовсе не из-за прихоти насолить леснику, а ради возможности избавиться от соглядатая во время выбора волшебной палочки — Геральт совершенно не доверял Хагриду, поэтому не желал, чтобы он присутствовал во время выбора оружия, коим, без сомнения, является волшебная палочка. Поттеру совершенно не хотелось, чтобы этот великан лез под руку в столь ответственный момент.

— Э-э-это… Гарри, знаешь, я тут вспомнил про пару неотложных дел, — начал оправдываться великан, когда они подошли к лавке некоего Олливандера. — А выбор волшебной палочки — это обычно надолго, да. Боюсь, я такими темпами ничего не успею, так что ты давай сам как-нибудь, ага. С мантиями же у тебя всё получилось. Вот и тут справишься. А ежели я не успею, то ты меня в кафе Фортескью подожди. Это вон там, — он указал своей ручищей в сторону летней террасы при этом едва не зашиб какого-то прохожего, — тебе же понравилось ихнее мороженое. Вот! Я пойду?

— Ладно, иди, — показательно смиренно, а в душе ликуя, согласился Геральт, — я, действительно сам справлюсь.

Магазин, к которому его привёл Хагрид для покупки палочки, Геральту сразу не понравился. Великан немало трепался пока они блуждали по магазинам и из его речей выходило, что Олливандер едва ли не лучший производитель волшебных палочек в Европе, а то и во всём мире. И вот сейчас, стоя перед обшарпанным зданием, в эти заверения здоровяка Поттеру как-то не верилось. Довольно потрёпанная временем вывеска, с которой давно уже облетела позолота, гласила: «Семейство Олливандер — производители волшебных палочек с 382-го года до нашей эры». В пыльной витрине на выцветшей фиолетовой подушке лежала одна-единственная палочка. Печальное зрелище.

Но волновало Поттера вовсе не плачевное состояние заведения, внешний вид которого разительно расходился с восторженными отзывами великана об этом месте. Нет. Дело было в атмосфере, окружавшей этот магазинчик. Инстинкты ведьмака подсказывали, что здесь что-то не чисто.

— Возможно на меня так влияет фон множества магических артефактов, которые хранятся на складе этого магазина? — сам себя спросил Геральт и тут же сам с собой согласился. — Да, такое вполне возможно.

И всё же он не стал отмахиваться от своих инстинктов. Перед тем, как входить внутрь магазина Геральт извлёк из пространственного кармана один из кинжалов и повесил его в специальную петельку, нашитую на поясе брюк. В карманах расположились «самум» и «танцующая звезда» — оглушающая и воспламеняющая бомбы, которые он смог без особых осложнений воспроизвести в нынешних условиях. В нагрудные карманы легли пузырьки с «ласточкой» и «громом» — эликсирами, которые он смог не только воспроизвести, но и заметно улучшить.

Стоило открыть дверь, как где-то в глубине магазина зазвенел колокольчик. Ведьмак входил полностью сосредоточенным и даже с некоторой опаской, ведь ни верного оружия, ни надёжной брони у него при себе не было, а одними эликсирами, бомбами и кинжалом много не навоюешь. Да и его физическая форма ещё очень далека до совершенства.

Помещение было крошечным и абсолютно пустым, если не считать одного высокого тонконогого стула, на котором, по видимому, должны ожидать посетители. «Покупателей здесь ждёт не самый радушный приём», — отметил про себя Геральт. Обстановка вызывала ощущение, словно попал в библиотеку с очень строгими правилами. За прилавком начинались, выстроившиеся вдоль стен от пола до потолка, стеллажи с тысячами узеньких коробочек. От всех этих коробочек веяло огромной магической силой, которую Геральт почувствовал даже снаружи магазина. По коже побежали мурашки, казалось, артефакты в коробочках издают почти неслышный звон. Удивительная атмосфера. И всё же чувства Поттера говорили, что помимо артефактов тут есть что-то ещё.

Неожиданно все инстинкты ведьмака буквально взвыли об опасности.

Резкое смещение и ударная волна Аарда в сторону вероятного противника. Послышался звон разбившегося стекла и удар чьего-то тела о стену. Но расслабляться рано. Перекат за торговый прилавок, извлечь из ножен кинжал и подготовить к броску «самум». А теперь, когда находишься в полной боеготовности, можно и осмотреться.

Выглянув из-за прилавка Геральт осмотрел нанесённые Аардом разрушения. Стул для посетителей разломан в щепки, разбита витрина, выставочный образец волшебной палочки лежит чуть в стороне ничуть не пострадавшим, а вот подушка на которой лежал концентратор, порвалась об один из острых осколков витрины и теперь пух из неё рассыпался по всему переулку. Удивительно, но люди продолжают идти мимо магазина, совершенно не обращая внимания на разрушения.

Ну и, конечно же, обнаружился виновник всего этого безобразия — себя Геральт таковым не считал. В углу у стеночки приходил в себя пожилой человек с густыми седыми волосами, торчащими во все стороны. Мужчина был одет в строгий костюм конца девятнадцатого века, на шее у него вместо галстука был повязан шелковый шейный платок, а большие, почти бесцветные глаза испускали странное, прямо-таки лунное свечение, прорезавшее магазинный мрак.

Если бы Поттер выглянул из-за прилавка мгновением позже, то не заметил бы ничего необычного, а светящиеся глаза вполне обычное явление для чародеев, что непрерывно используют магическое зрение. Вот только Геральт выглянул очень вовремя и успел заметить финальную стадию обратной трансформации вампира.

Судя по тому, что Аард смог, хоть и не сильно, навредить этому существу, старик не является истинным высшим вампиром, как некогда знакомые Геральту Регис и Детлафф. Скорее всего он относится к так называемым вампирам переходной стадии, как тот же Губерт Рейк, с которым ведьмаку в своё время пришлось столкнуться в Новиграде. До определённого момента Губерт был достойным членом общества, работая патологоанатомом, но его фанатичная вера в Вечный Огонь сделала из него опасного маньяка-убийцу.

Рейк был катаканом — эта разновидность вампиров имеет склонность к большой физической силе, но они совершенно не способны к магии. А вот Олливандер (А кем ещё мог быть этот вампир, притворяющийся стариком? В том, что стариком он лишь притворяется, Поттер не сомневался, ведь прекрасно знал, что вампиры способны управлять биологическим возрастом своего человеческого облика) магией владел, иначе как бы он притворялся простым изготовителем волшебных палочек? Значит Геральт столкнулся с довольно редкой разновидностью вампиров — носфератом.

Регис в своё время кое-что рассказывал ведьмаку о различных видах вампиров. Всех секретов он, понятное дело, не раскрывал, но и того, что поведал, было не мало. Про носфератов он говорил, как о довольно миролюбивых вампирах, предпочитающих питаться кровью животных и не обладающих внушительными физическими показателями. И всё же носфераты гораздо опаснее тех же катаканов, за счёт неплохого владения магией.

Подытожив все эти размышления, можно сказать, что столкновение с Олливандером крайне нежелательно. Несмотря на весь свой опыт, ведьмак сейчас был далеко не в лучшей форме. К тому же основное оружие ведьмака — это тщательная подготовка, чего Поттер сделать никак не мог. Выиграть сражение с этим вампиром на данный момент нет никаких шансов. Судя по тому, что прохожие не обратили никакого внимания на разрушения, учинённые Поттером, такое тут происходит регулярно — видимо, последствия нестабильных выбросов магии при подборе концентраторов. А значит помощи ждать не приходится. Есть, конечно, неплохой шанс сбежать из этого магазина, но для начала стоит попробовать договориться.

Все эти мысли промелькнули в сознании ведьмака за какие-то мгновения. Тем временем вампир поднялся во весь рост и продемонстрировал своё великолепное владение магией, несколькими взмахами восстанавливая все разрушения, учинённые Поттером. Осколки витрины собравшись воедино, словно пазл, склеились в цельный массив. То же произошло и с перьями из выставочной подушки, а также табуретом для посетителей. Казалось, что для этих предметов время отмотали назад. Геральт, конечно, читал про заклинание «репаро» в добытой литературе, да и в исполнении Хагрида уже наблюдал его действие, но Олливандер демонстрировал куда как более высокое мастерство, чем великан. Сам же Геральт с удовольствием бы попробовал изучить это заклинание, но исполнить его без волшебной палочки никак не мог. А о переводе местных заклинаний в привычный формат чар, которым пользовались чародеи Неверленда, пока и речи не шло — для этого надо на достаточно высоком уровне владеть и понимать оба подхода к магии.

— Ох-ох-ох… — старческим голосом проскрипел вампир, — что же вы так, юноша? Чуть не убили старика. Хотя сам виноват, не стоило к вам так подкрадываться. Мистер Поттер, я полагаю?

— Именно так, мистер вампир, — отозвался Геральт из-за прилавка, не спеша покидать укрытие. — Когда меня сегодня познакомили с профессором Квирреллом, я думал, что он слегка не в своём уме. А как иначе воспринимать человека, опасающегося встретить вампира посреди магического квартала Лондона? Правда я не уверен, что чеснок действует на вампиров.

— Не действует, — согласился Олливандер, при этом голос его был сильным и глубоким, ни намёка на старческую немощь, которую он демонстрировал мгновением раньше. — Но от него так разит этим самым чесноком, что не только вампиров, а всех в округе скоро распугает. Бедные ученики Хогвартса, им же придётся терпеть этот смрад весь учебный год.

— Ладно, оставим в покое Квиррелла и его заскоки. Что насчёт меня? — решил перейти к более животрепещущей теме ведьмак.

— А что с вами не так? — деланно удивился артефактор.

— Я узнал вашу тайну, — покладисто пояснил Геральт, — мне готовиться продать свою жизнь подороже или договоримся?

— Думаю, не стоит прибегать к крайним мерам, — улыбнулся Олливандер, заглядывая за прилавок, где обнаружил Поттера с кинжалом в правой руке и каким-то приспособлением, в котором он не опознал бомбу, в левой. — Думаю, вы пообещаете хранить мой секрет, а я вам в ответ окажу какую-нибудь полезную услугу.

— По рукам! — секунду подумав, согласился ведьмак.

— Вот и замечательно, — в очередной раз улыбнулся старик, демонстрируя набор великолепнейших кусалок. — Полагаю, стоит начать наше знакомство сначала. Добрый день! Меня зовут Гаррик Олливандер. Я мастер по изготовлению волшебных палочек. Смею надеяться, что за двадцать три века регулярной практики в этом направлении, я достиг немалых высот.

— Впечатляет! — восхитился Геральт, вампир оказался невероятно старым. — И да, добрый день. — Мальчик вышел из-за прилавка на обозрение Олливандера, попутно пряча кинжал и бомбу на соответствующие им места. — Меня зовут Геральт Поттер, но в магическом мире меня больше знают, как Гарри Поттера или же как Мальчика-Который-Выжил. Найти бы того умника, который придумал это дурацкое прозвище.

— А чего его искать? Он, вроде бы, должен был сопровождать вас за покупками.

— Хагрид?! — удивился Геральт. — Он-то тут при чём? И, кстати, откуда вы знаете, кто меня сопровождает?

— Меня предупреждали, что вы сегодня зайдёте в мой магазин в сопровождении Рубеуса Хагрида, — пояснил свою осведомлённость мастер. — Он был первым, кто прибыл на место трагедии, постигшей вашу семью. Он-то вас из развалин дома и вытащил, после чего передал Дамблдору, а тот, в свою очередь, где-то вас спрятал. Ну, а через пару дней газетчики это выяснили и взяли интервью у лесничего. Вы, наверняка, уже в курсе, насколько красноречив бывает Хагрид, — весело усмехнулся Олливандер. — Вот он-то и обозвал вас Мальчиком-Который-Выжил, а Неназываемого Тем-Кого-Нельзя-Называть. Некоторое время люди, посмеиваясь, цитировали этого увальня, а потом эти дурацкие прозвища так и прижились.

— Эх, жаль, что мстить Хагриду бесполезно, — немного расстроился ведьмак, — этот остолоп всё равно ничерта не поймёт. И да, я согласен хранить ваш секрет в тайне. А раз уж вы сами предложили оказать мне услугу, то есть одно небольшое дело, которое не сильно вас обременит и которое я бы не хотел афишировать.

— Идёт, — протянул руку вампир, которую Геральт тут же пожал.

Почему он перестал опасаться Олливандера? Не перестал, но некоторую толику доверия проявил. Всё дело в том, что вампиры, в отличие от людей и многих других рас, крайне трепетно относятся к ценности своих слов и своей репутации. Если вампир вам что-то пообещал, то он, без сомнения, это выполнит. Другое дело, что обозлённый на вас вампир может соблюсти, так сказать, букву договора, нарушив при этом его дух. Например, вампир может пообещать вас не убивать, и он действительно не будет вас трогать, но никто ведь не говорил, что прочие вампиры или его подручные вас не тронут.

— Для начала, выслушайте, пожалуйста, мою просьбу, мистер Олливандер, — решил сразу перейти к делу Геральт, — возможно, вы и не сможете мне помочь, но хоть что-то подскажете. — Старик кивнул. — Как вы, наверняка, знаете я сирота в магическом мире и до сегодняшнего дня вообще не имел никаких прав, поэтому мистер Дамблдор мог как угодно распоряжаться моей судьбой. Я хочу найти грамотного юриста, который поможет мне разобраться с делами рода и взять свою судьбу в свои руки, а не зависеть от кого бы то ни было.

— Что же, похвальное стремление, — кивнул Олливандер. — Я вполне понимаю ваше желание добиться самостоятельности, мистер Поттер. Можете не сомневаться, Альбус Дамблдор хороший человек, но недостатков у него хватает. В частности, он нередко не обращает внимания на различные, по его мнению, мелочи, отчего зачастую страдают его друзья и союзники. А ещё он обожает строить планы и использовать людей втёмную, не доверяя им полной информации, отчего знающие люди считают его знатным манипулятором. Возможно, он не лучший кандидат на роль вашего опекуна, но одно только его имя защищает вас от всяких мутных личностей. Впрочем, разобраться с делами рода и вообще со всей сложившейся вокруг вас ситуацией вам, действительно, стоит. — Мастер по изготовлению палочек невербально призвал к себе лист пергамента и перо, где что-то быстро написал. — Это адрес и рекомендательное письмо к Родерику Коэну. Он считается одним из лучших специалистов в области магической юриспруденции в Магической Англии. Насколько я знаю, его отец Греверин Коэн в своё время вёл дела рода Поттер, но как обстояли дела после смерти вашего деда Флимонта Поттера я не в курсе.

— Вы знали моего деда? — ухватил важный факт Геральт.

— Я знал и знаю большинство волшебников Магической Англии, — улыбнулся Олливандер, — все они приходили ко мне за своими палочками, а с некоторыми я даже дружил. Не скажу, что был хорошим другом с вашим дедом, но он был очень известным артефактором и зельеваром, поэтому по роду деятельности мы с ним часто пересекались. Флимонт был талантливейшим волшебником своего времени. За что бы он ни брался, неизменно достигал невероятных успехов. Грандмастер артефакторики и зельеварения, мастер трансфигурации, неофициальный мастер магических дуэлей, невероятно успешный бизнесмен — всё это только общеизвестные факты. Его жена, ваша бабушка, Юфимия Поттер была под стать своему мужу. Гордая и местами надменная аристократка, которая всегда блистала на светских приёмах и считалась одной из красивейших женщин своего поколения. Это была очень красивая и счастливая пара, но у них долгое время не было детей, чем они сильно тяготились. Когда на свет появился ваш отец Джеймс Поттер, то они так ему радовались, что, на мой взгляд, излишне избаловали мальчишку. Возможно вам неприятно будет это слышать, но никто другой вам этого не скажет. Джеймс Поттер был не самым лучшим из людей. — Геральт приподнял бровь, выражая своё удивление. — Нет, он не был плохим, как вы, возможно, подумали. Просто он был избалован родителями, вследствие чего был эгоистичен, заносчив и любил жестокие шутки. Внешне вы очень похожи на своих отца и деда. Я бы сказал, что глаза вам достались от матери, но что-то в них не так… да… — Вампир постарался пристальнее вглядеться в глаза мальчика, но тот отвёл взгляд. — Ладно, это не важно.

— А что случилось с моими дедушкой и бабушкой? Они тоже умерли от рук этого вашего Того-Кого-Нельзя-Называть?

— Нет. Там история какая-то запутанная получилась. Накануне начала гражданской войны с Неназываемым ваш прадед, отец вашего деда, Карлус Поттер со своей женой Дореей (*) погибли от зубов перуанского змеезуба во время путешествия по Южной Америке. Их тела были доставлены на родину в Англию, но кто-то допустил ошибку и не произвёл должную процедуру очистки тел при транспортировке. В результате во время похорон вашего прадеда многие волшебники заразились драконьей оспой — довольно опасным заболеванием для взрослых волшебников. Эпидемия этой болезни выкосила едва ли не половину всего старшего поколения волшебников Магической Англии. Даже я на всякий случай сменил имя и стал числиться собственным сыном.

— Вроде бы звучит всё логично, — поразмыслив, высказался Геральт, — что вам не нравится в этой истории?

— Понимаете, мистер Поттер, очень уж неудачно… или удачно, это с какой стороны посмотреть, всё сложилось. — Пояснил Олливандер. — Может быть это всего лишь моя старческая паранойя. Никаких доказательств, что эпидемия драконьей оспы была вызвана преднамеренно, ни у меня, ни у более компетентных волшебников, которые вели расследование, нет. Но это не отменяет того факта, что смерть многих представителей старшего поколения волшебников склонила чашу политического противостояния с Неназываемым в сторону вооруженного конфликта.

— Благодарю вас, мистер Олливандер, за то что вы поведали мне столь многое о моей семье, — искренне поблагодарил Геральт и поклонился древнему вампиру.

— Что вы, мистер Поттер, не стоит, — улыбнулся старик, — Иногда мне недостаёт благодарного и внимательного слушателя. Все куда-то спешат, торопятся. Впрочем, мы заболтались, а нам надо ещё подобрать для вас палочку.

— Да, это было бы не лишним, — согласился Геральт.

— Я, знаете ли, помню все свои творения и всех клиентов. Такие, как я, воспринимают время несколько иначе, чем люди. Кажется, только вчера ваша мать покупала у меня свою первую палочку. Десять дюймов с четвертью, элегантная, гибкая, сделанная из ивы. Прекрасная палочка для волшебницы.

Мистер Олливандер приблизился к Геральту почти вплотную. Несмотря на всю выдержку ведьмака, от взгляда этих серебристых глаз ему стало немного не по себе.

— А вот ваш отец предпочёл палочку из красного дерева. Одиннадцать дюймов. Тоже очень гибкая. Чуть более мощная, чем у вашей матери, и великолепно подходящая для превращений. Да, я сказал, что ваш отец предпочёл эту палочку, но это не совсем так. Разумеется, не волшебник выбирает палочку, а палочка волшебника.

Мастер по изготовлению волшебных палочек вытянул длинный белый палец и слегка отодвинул челку, прикрывающую бледный шрам на лбу Поттера.

— А, вот куда… — он ненадолго замолчал. — Мне неприятно об этом говорить, но именно я продал палочку, которая это сделала, — мягко произнёс он. — Тринадцать с половиной дюймов. Тис. Это была мощная палочка, очень мощная, и в плохих руках… Что ж, если бы я знал, что натворит эта палочка, я бы… кхм… всё равно её сделал. Всё-таки изготовление концентраторов — это моя страсть, которой я заменил жажду крови.

— Значит кровь вы не употребляете? — Решил окончательно разобраться в этом вопросе ведьмак.

— Отчего же? Употребляю… — Олливандер помолчал, наблюдая за реакцией собеседника, но не увидев ожидаемого ужаса в глазах ребёнка, дополнил ответ. — Я предпочитаю покупать драконью кровь. Это, конечно, дороже чем отлавливать прохожих на улице, но я вполне могу себе такое позволить. Зато это гораздо безопаснее и по качеству драконья кровь даже лучше человеческой. Советую попробовать. В небольших количествах она полезна даже людям.

— Всенепременно, — оскалился Геральт, подумав, что такой совет не стоит игнорировать.

— Гм-м-м, — задумчиво протянул Олливандер, не сводя с Геральта испытующего взгляда. — Вернёмся к вопросу выбора вашей палочки, мистер Поттер. Дайте-ка мне подумать. — Он вытащил из кармана длинный портняжный метр с серебряными делениями. — Какой рукой вы держите палочку?

— Мне без разницы, но меч или кинжал предпочёл бы держать в правой руке.

— Вытяните руку. Вот так.

Старик начал измерять правую руку Поттера. Сначала расстояние от плеча до пальцев, затем расстояние от запястья до локтя, затем от плеча до пола, от колена до подмышки. Потом повторил те же операции с левой рукой и ещё зачем-то измерил окружность головы.

— Внутри каждой палочки находится мощная магическая субстанция, мистер Поттер, — пояснял мастер, проводя свои измерения. — Я предпочитаю работать с шерстью единорога, хвостовыми перьями фениксов или высушенными сердцами драконов. Каждая палочка фирмы «Олливандер» индивидуальна, двух похожих не бывает, как не бывает двух абсолютно похожих единорогов, драконов или фениксов. И конечно, вы никогда не достигнете хороших результатов, если будете пользоваться чужой палочкой.

Геральт внезапно осознал, что метр продолжает сам его измерять, а мистер Олливандер давно отошёл к полкам и снимает с них одну коробочку за другой.

— Достаточно, — сказал он, и метр упал на пол. — Что ж, мистер Поттер, для начала попробуем эту. Бук и сердце дракона. Девять дюймов. Очень красивая и удобная. Возьмите её и взмахните.

Геральт чувствовал сильную магию в этом артефакте. Он взял палочку в правую руку и, чувствуя себя полным дураком, попробовал взмахнуть ей, словно кинжалом, но Олливандер практически тут же вырвал её из руки мальчика.

— Эта не подходит, возьмём следующую. Клён и перо феникса. Семь дюймов. Очень хлёсткая. Пробуйте.

Геральт успел лишь прикоснуться к палочке, как она оказалась в руках мистера Олливандера.

— Нет, нет, берите эту — эбеновое дерево и шерсть единорога, восемь с половиной дюймов, очень пружинистая. Давайте, давайте, попробуйте её.

Геральт пробовал, пробовал. И снова пробовал. И ещё раз попробовал. Он никак не мог понять, чего ждёт вампир. Гора опробованных палочек, складываемых мистером Олливандером на стойку, становилась всё выше и выше. Но мастера это почему-то вовсе не утомляло, а, наоборот, ужасно радовало. Чем больше коробочек он снимал с полок, тем счастливее выглядел.

— А вы необычный клиент, мистер Поттер, не так ли? Не волнуйтесь, где-то здесь у меня лежит то, что вам нужно… а кстати… действительно, почему бы и нет? Конечно, сочетание очень необычное — остролист и перо феникса, одиннадцать дюймов, очень гибкая, прекрасная палочка.

Геральт взял палочку, которую протягивал ему мастер. Какой-то разницы между ней и предыдущими образцами он не почувствовал, но Олливандер не спешил отбирать её, как в предыдущих случаях. Геральт даже помахал ей на пробу, чем вызвал небольшой магический выброс, пошатнув стул для посетителей.

— Нет, не подходит, — вынес вердикт Олливандер. — Странно… Очень странно…

— Что именно кажется вам странным? — решил уточнить Геральт.

Вампир уставился на Гарри своими выцветшими глазами.

— Видите ли, мистер Поттер, внутри этой палочки — перо феникса, я вам уже сказал. Так вот, обычно феникс отдаёт только одно перо из своего хвоста, но в этом случае он отдал два. У меня была гипотеза, что эта палочка выберет вас, потому что её сестра, которой досталось второе перо того феникса… Что ж, зачем от вас скрывать — её сестра оставила на вашем лбу этот шрам.

— Хм, ну бывает… — философски протянул Геральт, — не все теории оказываются верны на практике.

— Действительно, — согласился с ним Олливандер. — Тогда давайте продолжим подбор вашей палочки.

Геральт судорожно вздохнул. Он уже порядком устал подбирать себе концентратор. Это было даже более утомительно, чем в тот раз, когда Йеннифэр подбирала ткань для его костюма на какой-то светский раут.

— Хм… — с сомнением протянул Олливандер, — а попробуйте-ка вот эту. Уникальная в своём роде палочка.

Геральт без всякого пиетета, который испытывал к этим артефактам в самом начале, взял в руку концентратор. И внезапно пальцы его потеплели. Сквозь всё тело прошла волна одобрения, радости и бодрости. Казалось, у него в руках не простая деревяшка, а надёжный ведьмачий клинок. Он поднял палочку над головой и со свистом опустил её вниз, разрезая пыльный воздух. Из палочки фонтаном посыпались серебряные и золотые искры, яркие, как фейерверк, и их отсветы заплясали на стенах.

— О, браво! Да, это действительно то, что надо, это просто прекрасно! Потрясающе! Так, так, так… очень любопытно… чрезвычайно любопытно…

Мистер Олливандер уложил палочку обратно в коробку и начал упаковывать её в коричневую бумагу, продолжая бормотать:

— Да, двенадцать дюймов с четвертью, кедр и сердечная жила дракона. Очень удачное, но не такое уж и редкое сочетание древесины и сердцевины. А вот хозяина для такой палочки подобрать трудно. Я давно подметил, что кедровая палочка находит свой идеальный дом только там, где царит проницательность и понимание. Но это, так сказать, лишь поверхностное свойство характера владельца такой палочки. Я еще не встречал ни одного владельца кедровой волшебной палочки, у которого можно стоять на пути, особенно если вы причинили вред кому-нибудь, кого он любит. Колдунья или волшебник, которому хорошо подходит кедр, несет в себе потенциал грозного противника, который часто становится потрясением для тех, кто неосмотрительно бросил ему или ей вызов. А уж в сочетании с сердечной жилой дракона получаются палочки невероятной мощи. Палочки с сердцевиной из жилы дракона имеют тенденцию к более быстрому обучению, нежели палочки с другой сердцевиной. Но будьте с ней бережным и относитесь, как к лучшему другу и тогда она вас никогда не предаст. Подходят такие палочки могущественным и мудрым магам с огромным магическим потенциалом, которые не боятся трудностей и легко их преодолевают. Обычно это глубокие и страстные натуры, любящие командовать другими, властолюбивы, но благородны и честны. А ещё палочки с такой сердцевиной, как правило, легче всего склоняются к Темным искусствам. Хотя палочка не будет тянуться к ним по собственной инициативе. Мда… это всё очень любопытно…

— Вы уже столько рассказали про эту палочку, неужели есть ещё что-то любопытное? — решил разузнать побольше о своём концентраторе Поттер.

— О, да! — радостно улыбнулся Олливандер. — Видите ли, мистер Поттер, эта палочка лежит у меня уже больше восьми веков и за всё это время так и не нашла своего хозяина. Даже при том, что некоторым достойным волшебникам подходили палочки с подобным сочетанием сердцевины и древесины, но конкретно эта палочка не подходила никому.

— И чем же она так уникальна?

— О! Это действительно уникальная палочка. Я не слишком афиширую этот факт, просто потому, что современники бы мне не поверили, но волшебную палочку Мирддина Эмрэйса, более известного, как Мерлин, изготавливал именно я. Древесиной его палочки послужил английский дуб, в который ударила молния. Вот только дуб тот был непростой. Он был сросшимся и переплетённым с кедром. Я отделил дерево разных пород и из дуба изготовил палочку, которая в последствии и подошла Мирддину. А вот кусок кедровой древесины лежал у меня почти два века после того, и я никак не мог подобрать для него сердцевину. Однажды мне доставили сердце дракона, пораженного молнией. Это сердце почти полностью выгорело и ценных ингредиентов в нём почти не осталось, но я всё же взял его и какова же была моя радость, когда я подобрал эту замечательную пару сердцевины и древесины. Палочка получилась настоящим произведением искусства. Это одна из лучших моих работ. Я всегда очень рад, когда палочки находят своих хозяев, хозяина для этого моего творения так и не находилось. И вот теперь эта палочка выбрала вас! Странная вещь — судьба. Я ведь вам говорил, что палочка выбирает волшебника, а не наоборот? Так что думаю, что мы должны ждать от вас больших свершений, мистер Поттер. Мирддин тоже в своё время сотворил много великих дел — некоторые его действия были ужасны, но всё же они были великими.

— А что же стало с палочкой самого Мерлина? — заинтересовался Геральт.

— Понятия не имею. После смерти Артура Мирддин ушел на Авалон и полностью перекрыл к нему доступ из этого мира. Вполне возможно, что он до сих пор жив.

— Интересная история! Сколько я вам должен за палочку?

— Брать деньги за это сокровище кощунство, но и бесплатно его отдавать нельзя, — улыбнулся старик, — Думаю, сто галеонов будет достаточно.

Расплатившись и забрав купленную палочку с рекомендательным письмом к юристу, Геральт распрощался с необычным вампиром, пообещав иногда заскакивать в гости.

За время похода за покупками он изрядно проголодался и потому рад был попасть в кафе, где мог бы перекусить, но по дороге к Фортескью встретился Хагрид, который обломал все его планы.

— О! Гарри! — обрадовался слегка поддатый великан. — Я это… освободился, вот! А ты как, побывал уже у Олливандера?

— Да, мы очень долго подбирали мне палочку. Вот хотел зайти в кафе перекусить.

— Эм… это да… это успеется. А пока дай-ка мне список покупок.

Получив на руки список, Хагрид ещё раз внимательно его изучил.

— Не, ещё не всё… ещё одна вещь осталась, — сказал он. — Я тебе до сих пор… э-э… подарок не купил, а у тебя ж день рождения сегодня.

— Ну ты совсем не обязан… — попытался отказаться Геральт.

— Да знаю я, что не обязан, — отмахнулся от него Хагрид. — Вот чего… куплю-ка я тебе животное. Может, жабу… — Поттера от такого предложения аж перекосило. — Хотя нет, жабы сто лет как из моды вышли, тебя в школе на смех подымут. И кошек я не люблю, мне от них… э-э… чихать охота. Во — купим тебе сову. О совах все дети мечтают, да и к тому же полезные они, почту твою носят, и всё такое.

— Хагрид, вообще-то у меня Цири есть, если ты забыл.

— Да, волчица у тебя хорошая, — согласился великан, — но сова тоже не помешает, ага.

Двадцать минут спустя они вышли из магазина под названием «Торговый центр «Совы», и если бы не очки с солнцезащитным эффектом, пришлось бы жмурился от яркого солнца, потому что в магазине царила полная шорохов, шелеста и шуршания перьев тьма, освещаемая лишь мерцанием ярких, как драгоценные камни, глаз. В руке мальчик держал огромную клетку, в которой сидела красивая полярная сова. Сова спала, засунув голову под крыло. И хотя изначально Поттеру идея покупки птицы не нравилась, сейчас он был благодарен великану. Продавец, узнав, кто его клиент, с радостью помог произвести привязку птицы к хозяину.

— Спасибо, — искренне поблагодарил Геральт.

— Ну хватит тебе, — ворчливо заметил Хагрид, пытаясь скрыть смущение — он явно был очень польщён. — Я ж так понял, что Дурсли эти тебя… ну, не особо подарками баловали. А ты не с ними теперь, а с нами, тут… э-э… по-другому всё будет. — Если бы ситуация с семейством Дурслей до сих пор оставалась, как при появлении Геральта в этом мире, то он бы согласился с предположениями великана, но сейчас-то всё совершенно иначе. Впрочем, переубеждать Хагрида не стоит. — Как сову-то назовёшь?

— Филиппа, — ответил ведьмак, усмехнувшись, словно вспомнил что-то забавное.

Была уже вторая половина дня, и солнце опускалось всё ниже, когда они с Хагридом прошли обратно сквозь Диагон аллею, потом сквозь стену и вошли в «Дырявый котёл», в котором уже не было ни единого посетителя. Выйдя оттуда, они оказались в другом мире. Геральт сильно устал за этот день. Нет, физически он был ещё полон сил, но вот морально вся эта беготня по магазинам и изображение из себя ребёнка основательно вымотали ведьмака, поэтому он шёл молча. Он даже не стал обращать внимания на то, как смотрели на них люди, когда они с Хагридом ехали в метро со спящей совой. Они поднялись по эскалатору и оказались на Пэддингтонском вокзале.

— Надо б немного перекусить… как раз до твоего поезда успеем, — произнёс Хагрид.

Он купил себе и Поттеру по гамбургеру, и они уселись на пластиковые стулья. Геральт, очнувшись от своих мыслей, озирался по сторонам. В очередной раз мир, к которому он успел привыкнуть, выкинул неожиданный фортель. Магический мир оказался не таким, как он представлял по рассказам Грожена и книгам. Всё это следовало тщательно обдумать.

— С тобой всё нормально, Гарри? — спросил Хагрид. — Что-то ты очень тихий.

Геральт не был уверен, что сможет объяснить своё состояние, и жевал гамбургер, пытаясь подобрать нужные слова. К тому же он не был уверен, что хочет что-то объяснять Хагриду, поэтому решил просто промолчать. Великан ещё некоторое время пытался его разговорить, но потом решил, что мальчик просто устал от пережитых впечатлений.

Когда подошёл поезд, на котором Поттер должен был возвращаться к Дурслям, Хагрид на прощанье протянул конверт.

— Это твой билет на поезд до Хогвартса, — пояснил он. — Первое сентября, вокзал «Кингс Кросс» — там всё написано, в билете этом. Если с Дурслями… э-э… какие проблемы, ты мне… ну… письмо пошли с совой, она знает, где меня найти… Ну, скоро свидимся, Гарри.

Дома его встретили волнующиеся родственники. Во время праздничного ужина — всё-таки у Геральта сегодня был день рождения — Дурсли распросили его обо всём произошедшем и страшно негодовали по поводу некомпетентности и хамства Хагрида. То, что удалось добыть адрес хорошего юриста, да ещё и рекомендательное письмо к нему, сильно облегчало выполнение плана, к реализации которого можно будет приступить уже послезавтра. С этими мыслями он и уснул.

* Согласно ПоттерВики некий Карлус Поттер был женат на Дорее Блэк. Этот факт зафиксирован в черновике фамильного древа Блэков, написанном самой Роулинг (на этом же черновике ещё и след от чашки присутствует). Но больше никаких внятных данных по этому персонажу не существует. Ни степень родства с Гарри, ни точные годы жизни самого Карлуса (годы жизни Дореи указаны 1920-1977), ни имени его сына, который якобы существовал, нигде не указаны. Предполагаю, что изначально Роулинг собиралась сделать эту пару родителями Джеймса, но потом почему-то передумала и сделала таковыми Флимонта и Юфимию. Но так как у меня AU, то я могу себе позволить некоторые вольности. Таким образом Карлус и Дорея становятся родителями Флимонта, заодно даю более-менее внятную и развёрнутую причину возникновения драконьей оспы в Магической Англии.