A Little God In My Hands (джен)

2016 год, 21 августа

Англия, графство Дорсет, недалеко от деревни Киммеридж

 

Тонкс лениво растянулась посередине постели и зевнула. Через пару дней их с Римусом уединению придет конец: из Румынии вернутся старшие сыновья, а от ее матери они заберут Дилана и Хоуп. Какая-то ее часть была бы очень не против продлить эти деньки, но с другой стороны, еще пару лет, и дети вырастут, съедут, заведут уже свои семьи, и они с Римусом останутся вдвоем. Дора потянулась, где-то в позвоночнике приятно хрустнуло, и она повернулась на бок, прислушиваясь к происходящему в доме.

После ее возвращения из Америки, они через пару дней, когда Римус пришел в себя и разобрался с производством Аконитового зелья, решили начать обживать это недавно приобретенное маленькое уютное гнездышко у моря. Вчера они весь день после обеда провели рядом с домом на пляже. Из-за тяжелого входа в море с крупными камнями здесь практически не было отдыхающих, поэтому Римус даже согласился покупаться. На любом более популярном пляже он предпочитал сидеть на берегу и читать книгу, следя за детьми. Из-за своих шрамов по всему телу, которые уже до конца никогда не заживут, он дико стеснялся снимать футболку на людях, а в одежде почему-то всегда отказывался устраивать заплывы, как бы Тонкс, а потом еще и вместе с детьми, ни пыталась его уговаривать.

В воздухе стал все четче чувствоваться запах свежесваренного кофе и какой-то выпечки, и ее желудок напомнил о надобности позавтракать. Внизу, на первом этаже в гостиной устроился Римус, разложив рядом свои преподавательские записи и планирования занятий. В этом, как и во многих других вещах, они с мужем были две полные противоположности: у него всегда был четкий план на каждый урок — не важно, теоретический он или практический, — с чего начать, какое домашнее задание выдать, где можно почитать, если тема вдруг заинтересовала. А у Тонкс каждый урок — импровизация. Максимум, на что ее хватало, это записать, какие темы и какие тренировки провести со студентами, а уж когда именно будет та или иная тема, всегда зависело от ее настроения. Римус в ее первый год на должности преподавателя аврорских курсов пытался научить ее правильному планированию занятий, но студенты откровенно скучали, когда она без настроения что-то занудно им читала или объясняла. Стоило же ей пойти на поводу своего настроения и от него уже вести занятие — оно проходило как миг, а студенты порой не хотели идти на следующее, умоляя ее продолжить.

— Тосты с сыром на столе тебя дожидаются. Кофе — в турке, — не отрываясь от тетради, проговорил Рем.

— Ни свет ни заря, а ты уже работаешь.

Тонкс, отлевитировав свою часть завтрака в гостиную на кофейный столик, уселась рядом с мужем и поцеловала его в щеку.

— Вообще-то уже за полдень, соня, — он склонил голову, искоса глянув на нее с улыбкой.

— Судя по тому, что от тебя до сих пор пахнет пеной для бритья, завтрак еще горячий, как и кофе, сам ты встал не так давно.

— Поздравляю с раскрытием самого запутанного преступления этого и прошлого столетия, миссис Люпин, — он, все так же улыбаясь, покачал головой и продолжил что-то записывать. — Кстати, тебе письмо пришло от Гарри.

— Рем, ты же знаешь, что тебе нельзя читать переписку, — она дожевала первый тост и направилась к тумбе у входной двери, где они решили складывать всю корреспонденцию.

— Да мне и не нужно, чтобы понять, кто отправитель. Гарри неопрятен, как и его отец. От Джеймса вечно прилетали письма на бумаге разной степени помятости.

— У меня тоже на рабочем столе почти всегда был завал.

— На твоих полках в шкафу — до сих пор, — Римус довольно сощурился на нее.

— Ну, а почему не Ангус, к примеру? Или Кингсли?

— Кингсли не посылает записки министерскими совами. Либо своей официальной, либо домашней. А Ангус, как и подобает щеголю, отправляет всегда в конверте с аккуратными надписями.

— Не всегда в конверте.

— В любом случае, я все определяю по запаху, — наконец признался муж, махнув рукой.

— Жук ты.

Дора едва слышно прыснула и развернула записку. Да, внизу была подпись Поттера.

Тонкс, сегодня в 10 будет совещание, приходи.

— Мне нужно будет вечером заглянуть в Аврорат.

— Тебя встретить после? Могли бы пройтись.

— Хорошо, я тебе маякну, когда будем заканчивать.

Тонкс подошла к нему и, перегнувшись через спинку дивана, обняла за шею, уткнувшись в затылок скулой. Римус вздохнул и накрыл ее руки своей ладонью.

— Ты не хочешь на днях заглянуть со мной к твоему отцу? Мы давно у него не были.

— Мы с ним все равно встретимся, когда будем забирать детей. Он почти все время у твоей матери, разве что не ночует еще там, — он резко напрягся.

— Тебя что-то не устраивает?

— Просто… — Римус мотнул головой, выдыхая. — Не знаю. Мне кажется, что это неправильно.

— Что именно? Что ему хочется побыть побольше с внуками или что ему одиноко в пустом доме?

— Он никогда не приходит к нам, пока мы его не позовем. Только к твоей матери.

— Пока я его не позову, Рем. Или дети. И ты сам к нему не заглянешь, пока я тебе об этом не скажу.

Римус молчал, весь нахохлившись. Дора села рядом на подлокотник, подсунув под бедро Римуса ступни:

— Что между вами произошло, что ты не хочешь с ним лишний раз видеться?

— Мы поссорились.

— Ты не говорил.

— Потому что это было очень давно, и я не хотел тебя еще и этим расстраивать. И это совершенно не важно, Дора, — отрезал он и сурово посмотрел исподлобья в окно.

— Рем… Давай не будем повторять ошибку двадцатилетней давности, когда ты решил от меня запереться в себе и ничего не рассказывать?

— Это просто не важно.

Тонкс вздохнула, закатив глаза.

— Тогда почему ты так остро реагируешь, раз все «просто» и «не важно»?

— Потому что он не… — Римус прервался, потерев переносицу, — он не хотел, чтобы мы с Гермионой начинали всю эту кампанию по борьбе за права оборотней.

Тонкс удивленно вскинула брови.

— Почему?

— Потому что он считал большинство из нас опасными для общества.

— Но ведь он вырастил тебя.

— Да, — Римус скривился, — и именно поэтому, наблюдая за моими страданиями до женитьбы на тебе, считал, что наша с Гермионой затея еще сильнее ухудшит дела других оборотней в обществе. Потому что таких как ты — единицы, и эти единицы не переубедят всех остальных.

— Ну… А сейчас он что думает?

— Не знаю. Я не спрашивал и не хочу.

— Спроси. Его мнение могло уже давно поменяться, но в силу своего характера и вашей с ним ссоры, он просто не знает, как к тебе подступиться. Да и ты бываешь избирательно глухим, если какая-то мысль в твою дурную волчью голову втемяшится.

— Дора…

— Спроси. Или я сама это сделаю, только ты сам знаешь, что так будет неправильно, — она привалилась боком к спинке дивана, сложив недовольно руки на груди.

Римус, посмотрев на ее принятую позу и прожигающий в нем дыру взгляд, отвел глаза в свой блокнот.

— Хорошо. Загляну к нему вечером, пока ты будешь в Аврорате.

— Вот и замечательно. Славный волчонок.

Она вскочила, проведя ладонью по его теперь аккуратно подстриженной бороде, схватила очередной тост со столика и, широко вышагивая, подошла к панорамному окну.

— Нимфадора, я же просил без вот этих собачьих «кто у нас хороший мальчик?», — пробормотал муж.

— А разве кто-то у нас хороший мальчик? Я сказала, что ты славный и волчонок. Но все еще пока плохой. Вот вечером, надеюсь, станешь и хорошим, и славным волчонком.

Она повернулась к нему, довольно сощурившись, и Римус прикрыл глаза, едва скрывая улыбку.

— О, Мэрлин, на ком я женился?..

— Да я смотрю, ты страдаешь как никогда раньше, — Тонкс медленно подошла к нему, ухмыляясь.

— Вот говорил мне в молодости Сириус никогда не жениться, и тогда познаю я любовь многих женщин, — ладони Римуса легли ей на бока, притягивая к себе.

Тонкс уперлась ему в плечи, посмотрев сверху вниз на мужа.

— И что, познал?

— Он, похоже, мне что-то всегда недоговаривал. А потом я встретил одну метаморфиню, и все, секрет не нужен, вот он я: с кольцом на безымянном пальце, четырьмя детьми, постоянной работой и собственной жилплощадью.

— Звучит отстойно и по-взрослому, — Тонкс наморщила нос, кокетливо смотря Римусу в глаза.

Он засмеялся.

— Может быть. Но метаморфиня прекрасна, — и счастливо расплылся в улыбке.

— Ты подлиза, Люпин. Ужасный подлиза, — она, ухмыльнувшись, убрала его руки из-под своей футболки. — Но я тебя знаю уже как облупленного. Продолжение получишь тогда, когда поговоришь с отцом, — Тонкс щелкнула его по носу.

— Но…

— Никаких «но», мистер.

— Так точно, мэм, — он хохотнул, уперевшись ей лбом в живот.

 

В родных министерских коридорах, по которым быстро шла Тонкс, было уже привычно тихо для вечера: сейчас в Аврорате были лишь те, кто только что пришел на ночную смену и в ожидании планерки попивают кофе, и те, кто за целый рабочий день не успел разобраться с делами. Путь от общего офиса и до своего бывшего кабинета она могла пройти с закрытыми глазами. За дверью уже слышались знакомые голоса, и Тонкс прошла внутрь. Назвать, однако, совещанием, это было сложно: присутствовали только Гарри, Ангус и Итан.

— Тонкс, — Поттер улыбнулся, и она присела на пустующий стул около его стола.

— Все пришли?

— К нам, может, заглянет Кингсли, но не факт. Поэтому начнем. Что там по анализу добытого Тонкс и твоего стажера? — Поттер обратился к Уоллесу.

— Не особо много, — он посмотрел на Тонкс, — но это не ваша с МакКензи вина. Понять перемещения по странам и логику пока не удалось. Такое ощущение, что он или они сидят перед картой и, куда пальцем вслепую ткнули, там и убивают. Тоже самое непонятно с тем, как убийца выбирает жертву на месте. Ему без разницы, один этот человек во всем доме или рядом с ним спит жена, как у Маршаллов получилось. Единственное, что всех убитых связывает, — они так или иначе относятся к министерству или МАКУСА.

— Но не более же. Как Аластор или Тонкс могут быть связаны с бюро эльфов? Или кто-либо из семьи. У вас же не появилось домашнего эльфа? — Тонкс отрицательно мотнула головой, и Поттер продолжил. — Ладно бы, я понимаю, с бюро оборотней, но… домашние эльфы…

— Вот поэтому я и говорю, что логики не видать. Тоже самое и по Америке: серия убийств проходит по стране, но большинство убитых из разных штатов и городов и занимаются совершенно разными делами в правительстве.

Поттер помотал головой и потер висок пальцами, поправил очки.

— То есть, у нас ничего нет.

— Да, мне жаль.

— Ты сказал «серия убийств»? — переспросила Тонкс Ангуса.

— Да. Два-три убийства в месяц и перерыв на пару лет. По крайней мере это так, исходя из того, что вы успели достать.

— Похоже на какое-то обострение, — подал голос Итан.

— Ну, это уже и так не совсем здоровый человек, если он расхаживал по Англии ночью в одной набедренной повязке. Пусть даже летом.

— В общем, большое подозрение, что у нашего убийцы проблемы с психикой.

— А если это подражатель? У нас в газетах печатали про американского убийцу, — спросил Итан.

— Там писали подробности? Особенно про способ обездвиживания жертвы? — Гарри заерзал в своем кресле и, судя по тому, как сначала впали, а потом надулись его щеки, подавил зевок.

— Нет.

— И в американской прессе тоже об этом не распространялись, — добавила Тонкс. — Там просто писали, что произошло убийство, но без каких-либо подробностей.

— До сих пор не могу поверить, что у них такое прокатывает. У них там маги идиоты что ли? — протянул Итан, сложив руки на груди.

— Может, они применяют Обливиэйт ко всем волшебникам?

— После каждого убийства? Рано или поздно правда вскрылась бы за столько лет. Да и не похоже было, чтобы об этом знали только посвященные, — Тонкс отмахнулась.

— Кстати, о посвященных, — Уоллес вновь посмотрел на нее. — Мы все же поймали этих клоунов, что напали на Римуса после твоего отъезда.

— И?

— Выяснилось, что они действовали по собственной воле, — ответил уже Гарри. — Амберсон приносит глубочайшие извинения, и через несколько дней мы отправим их на родину. Сказал, что у Таттла окончательно поехала крыша.

— А второй?

— Это его напарник, который с ним и в огонь, и в воду, как говорится. У них сейчас отпуск, поэтому никто и не заметил отсутствия в стране.

— И они хотят с тобой поговорить. Причем только с тобой, — Уоллес тяжело вздохнул, нервно затопав ногой. Его это, похоже, если не бесило, то раздражало.

— Они же так хотели поговорить с Ремом и Алом, что изменилось? — она приподняла недоверчиво бровь.

— Вот заодно и спросишь.

— Почему Амберсон решил подождать с депортацией?

— Сказал «пусть подумают». Только просил обойтись без Азкабана, — Гарри улыбнулся одними кончиками губ.

— Если учесть их поведение, то я бы с удовольствием запихнула их именно туда.

— Как хорошо, что ты больше не шеф Аврората, — ехидно заметил Уоллес, на что Тонкс только усмехнулась.

— А что дальше? Какие действия?

— Комитет по экспериментальным чарам трудится в поте лица по поводу защиты. Скрещивают как-то магию то ли Блэков, то ли Малфоев и гоблинскую… Обещали через пару дней дать результаты, — начал Поттер.

— Мы завтра выдаем «Пророку» самое полное объяснение по поводу убийства мистера Маршалла. Твоя семья, Тонкс, упоминаться ни в коем случае не будет, и по официальной версии дела никак не связаны. А так, все как обычно: преступник ловится, у нас ЧП, дежурства авроров удвоены и так далее. Если все же кто-то спросит про нападение на Аластора, то из Мунго с пятого этажа сбежал один пациент, имя которого не разглашается, его уже поймали, все под контролем, — сухо отчитался Итан.

— Долго вы к этому шли, — Ангус озвучил мысли Тонкс, на что Милн только развел руками.

— Ты не думал все же объединить силы с американцами? — она спросила Гарри.

— Вот как раз при передаче Таттла и... этого…

— Лебэй, — напомнил Ангус.

— Вот, да, при передаче Таттла и Лебэя я поговорю об этом с Амберсоном. У меня огромное подозрение, что они будут куда охотнее делиться информацией и захотят скооперироваться, чем эти двое. Кингсли не против, но у него дел сейчас по горло из-за нового маггловского премьер-министра. Она там что-то хотела наворотить, узнав о нашем существовании.

— С магглами сейчас еще проблем не хватало, — фыркнула Тонкс.

— Уже все под контролем, но Кингсли пока не сводит с нее глаз.

— Ну, ждите меня тогда завтра, поговорю с этими недодетективами. В крайнем случае, в четверг, — Тонкс достала палочку и отправила пустой Патронус Римусу.

— Главное сделай это до пятницы. Мы после полудня их передадим домой, — Гарри усталым взглядом проследил за ее действиями. Джинни, похоже, сегодня его дождется не раньше полуночи.

Распрощавшись и выходя из кабинета, Тонкс слышала, как они продолжили обсуждение остальных рабочих моментов, не касающиеся уже данного дела. Главный офис практически опустел, только над парочкой столов виднелись световые шары, освещая сгорбленных авроров. Она еще раз порадовалась, что этот этап в жизни — работа в Аврорате — уже прошел, и единственная писанина, которая ее ожидает, — проверка домашних заданий и составление краткой отчетности по каждому из студентов в конце семестра. Кажется, что и этого много, но все же не идет в сравнение с тем, сколько бумаги переводила она здесь, на какой должности она бы ни работала. От этого лезущего изо всех щелей бюрократизма ей порой хотелось то ли кому-нибудь врезать, то ли закричать, раскидать все бумаги и спрятаться дома под одеялом.

Римуса в столь поздний час в Атриуме отыскать не составило труда: он стоял около фонтана, высматривая что-то на потолке и, как обычно, держа руки в карманах брюк. Рядом в воздухе зависла картонка со вставленными двумя бумажными стаканчиками.

— Долго ждал? — Тонкс приподнялась на мысочки и поцеловала мужа в щеку.

— Совсем нет. Я взял нам кофе, — он кивнул в сторону стаканчиков. — Твой с двойной порцией ирландского крема, — Римус понюхал один из них и протянул.

— Ну, я против шоколада же ничего не имею, — она улыбнулась.

— Разве? Совсем недавно ты жаловалась, что на него уже смотреть не можешь.

Они вышли на улицы Лондона, воспользовавшись гостевым входом, телефонной будкой, и направились подальше от центра и шума.

— В кофе — нормально. Ты был у отца?

— Да, — он вздохнул и слегка склонил голову. — Вроде помирились.

— Почему вроде?

— Он сказал, что сейчас это уже бесполезно обсуждать, у нас получается.

— И он разве не рад этому?

— Наверное, рад, — Тонкс взяла Римуса под локоть, и он продолжил. — Хотя мне кажется, что он все равно не верит в окончательный успех.

— Может, мама в курсе. Я спрошу как-нибудь при случае.

Пару минут они шли молча, изредка тишину прерывали проезжающие мимо машины. Войдя в небольшой парк, Римус спросил:

— Как совещание?

— Ну, так себе… Из хороших новостей только то, что поймали Таттла. Он со своим напарником действовал не от лица американского Аврората, поэтому они сейчас в обезьяннике, ждут пятничную депортацию.

— Зачем они сюда явились без поддержки своего правительства?

— А может и с поддержкой, но как я со Стивом: неофициально, и, если бы поймали, то ни Гарри, ни Кингсли ничего не знают.

— И все же. Что так, что так, они действовали слишком агрессивно и напролом. Как скоро их бы поймали — вопрос времени.

— Ну, вот завтра я и узнаю, чем они думали.

— В смысле?

— Таттл хочет поговорить со мной и только со мной.

— Мы с Алом его уже не интересуем?

— Я тоже удивилась, но похоже, что нет. Или поняли, что теперь им Аврорат никакой встречи не организует.

Римус вздохнул и, проходя мимо мусорки, выкинул их пустые стаканчики.

— Хотел бы я, чтобы это все уже побыстрее закончилось.

— Я бы хотела, чтобы это все вообще не начиналось. Но похоже, что до закрытия дела еще очень и очень далеко.

Мимо прошли две девушки — обе, может, чуть старше Тедди — и удивленно посмотрели на них. Та, что была одета моднее своей подружки, перевела взгляд с ее розовых коротких волос и футболки с недавнего рок-концерта на Римуса, и лицо девушки расплылось в ядовитой усмешке.

— Дора, не обращай внимания, — шепнул Римус и погладил ее кончики пальцев свободной рукой.

Тонкс вздохнула и посмотрела него. Теперь их роли поменялись: раньше Римус постоянно переживал, что он рядом с ней выглядит слишком старо, но после рождения Аластора его резко перестало это волновать. А несколько лет назад Тонкс стала замечать за собой, что насмешки от магглов — волшебники-то знали, кто она такая — по поводу того, что она выглядит слишком молодо рядом с мужем, начали напрягать уже ее. Однако этого было мало, чтобы она морфировала свою внешность полностью под свой возраст и поменяла гардероб. В любом случае, Римуса все устраивает.

— Давай домой?

Римус понимающе кивнул, и, дождавшись, когда девушки скроются за поворотом, они трансгрессировали к входной двери своего дома. С края крыши к ним спикировала сова, и муж, забрав письмо, оплатил ее работу. Та только завывающе ухнула пару раз, сделав круг вокруг них, и улетела в темноту.

— Я уж думал, сегодня мы от них письма не дождемся, — проворчал Римус, распечатывая конверт.

— Не бубни, они нам каждый день исправно пишут. Я бы даже не рассердилась, если бы один раз забыли прислать. Пусть отдохнут, — Тонкс помолчала и добавила, когда они зашли в дом: — После всего, что произошло.

Римус поджал губы, отведя взгляд от письма на мгновение, и кивнул.

— Тедди пишет, что у них все нормально, — он замолчал на пару секунд, — и что Аластор променял Чарли на какую-ту девушку, которая работает в заповеднике.

— Или Чарли просто поручил ей приглядывать за Алом, — Тонкс махнула рукой, открыв дверцу холодильника и выискивая там что-то съестное.

— В любом случае, они скоро вернутся и все сами расскажут. Всего-то три дня осталось.

Тонкс открыла упаковку пудинга и облизала крышечку. Римус только поморщился, почуяв приторный запах ванили и мяты, и отложил письмо детей в стопку остальных.

— Опять ты эту гадость схватила.

— Я еще потом к тебе целоваться полезу, — довольно проговорила Тонкс с набитым ртом.

Римус на эту угрозу покачал головой, мягко улыбнувшись, и быстро поднялся на второй этаж.

 

— Вы же сказали, что обойдемся без Азкабана, — скептически приподняла бровь Нимфадора, когда Ангус переместился с ней из министерского Атриума в холодные и темные стены британской магической тюрьмы.

— Они начали буянить, а у меня ночная смена была в самом разгаре…

— И ты не удержался?

— Вспомнил твои слова, — он довольно сощурился на нее.

— Ты там что-то говорил про то, как хорошо, что я больше уже не возглавляю Аврорат… — Тонкс стрельнула в него глазами, ухмыльнувшись.

— Да, иначе бы они сразу сюда загремели. А так всего сутки, но зато какие воспоминания!

— Ты еще открой тут магазин сувениров, чтобы было что на память отсюда увезти.

Они подошли к одинокому посту охраны и двери, которая вела к тюремным блокам. Два аврора, перекидывавшиеся в картишки, одним взмахом палочки убрали все лишнее со стола и подскочили, завидев начальство в лице Ангуса. Но тому было то ли несподручно устраивать взбучку двум заскучавшим стражам, то ли слишком устал после целой ночной смены, поэтому Уоллес не повел даже глазом на торчавшие карты из открытого ящика стола. Дверные замки защелкали, загрохотали, и через долгие полминуты перед глазами предстал треугольный по периметру зал с несколькими десятками этажей вверх, утыканный одиночными крохотными камерами. К стальным прутьям кое-где прильнули люди, вглядываясь в не по распорядку пришедших. Рядом со входом парил наблюдательный пункт охраны, позволяя следить за заключенными на всех уровнях и при надобности быстро попасть на нужный этаж. Один из авроров использовал магическое усиление голоса, гаркнув, чтобы все отошли вглубь камер и затихли.

Тонкс всей душой ненавидела это место: за гнетущую атмосферу, за то, что происходило с сознанием людей, когда здесь был целый рассадник дементоров. Но самое главное — она до сих видела периферийным зрением в темноте некоторых камер томящегося Сириуса, хотя с момента его побега и гибели прошло очень много лет. Здесь дышалось иначе, мысли текли по-другому и звуки разбивающихся волн о стены тюрьмы отдавались каким-то завывающим мертвым гулом.

— Тонкс, ты идешь?

Ангус повернулся к ней, так и стоявшей, как вкопанная, перед распахнутыми дверьми. Она вздрогнула и, кивнув, пошла за ним следом к допросной. Ангус тоже замолчал, а его ухмылка пропала с лица. Для него это место было не менее тяжелым: на четвертом этаже уже почти два десятка лет за решеткой сидит Долиш. Они были дружны чуть ли не с детства, но слепая вера и преданность любому начальству сыграло с ним злую шутку, когда к власти пришел Волдеморт. Ангус пытался уговорить бежать Джона с семьей, но тот был глух.

Очередной коридор, уходящий вниз, ко дну Северного моря, и они вышли к нескольким кабинетам-допросным. У одного из них маячил аврор, явно поджидая их с Уоллесом.

— Сэр, мистер Таттл доставлен, — и указал на первую же дверь.

— Я лишь буду наблюдать. Тонкс, твой выход, — они вошли в разные комнаты.

Таттл покорно сидел за единственным столом, сложив руки в замок и смотря пустым взглядом в грубый камень стены.

— Мистер Таттл, — она села перед ним, закинув ногу на ногу и сложив руки на груди, и напустила на лицо скучающий вид.

— Миссис Люпин, я уже и не надеялся вас увидеть.

— И все-таки я здесь. Что вы хотели?

— Я правильно понял, что это Азкабан? Охрана здесь удивительно неразговорчивая.

— Сожалею, что местное обслуживание вам не по душе.

Таттл ухмыльнулся буквально на секунду.

— Мы здесь надолго?

— Без понятия.

— Надеюсь, это было не исполнение моей последней воли. Заказал бы омаров.

Тонкс фыркнула и поднялась, сделав вид, что собирается уходить, но Таттл ее окликнул.

— Я хотел извиниться за наше… неподобающее поведение.

— Вы это так называете? — она едва сдержала презрительный смех.

— И нападение.

— Это так не работает, — она сжала руками спинку своего стула и посмотрела с нескрываемой злостью на сидящего перед ней мужчину.

— Я в курсе, — он нервно щелкнул костяшками указательного пальца. — Но у нас безвыходное положение.

— У кого «у нас»?

— Этот «висяк» делает из нашего Аврората посмешище! У нас под носом больше века убивают изощренным способом работников правительства, а мы и сделать-то ничего не можем.

— Это вы сами делаете из своего Аврората посмешище! Вы и ваш напарник! Какого черта вы сунулись к моей семье? — Тонкс практически прорычала последнее предложение.

— У нас не было времени.

— На что времени? По горячим следам его уже не найти, потому что их уже и нет.

Таттл тяжело и медленно вздохнул, подняв и опустив покатые плечи.

— Вы не понимаете.

— Ну так объясните. Вы же ничего нам не дали! Откуда нам что-то знать? На ваших бумагах чары, общаться и что-то объяснить без издевки вы не желаете. Нам, что, тоже на вас легилименцию испробовать? Только учтите, что к делу мы подойдем профессионально.

— У нас нет ничего. Есть только десятки трупов без сердец, а какие-то и вовсе обезглавлены, и родственники, требующие ответа. Люди уже боятся выходить из дома!

Тонкс вовремя прикусила язык, не дав себе произнести, что ничего такого она не заметила, будучи совсем недавно в Америке. Она недолго помолчала, вглядываясь в лицо Таттла.

— Знаете, не похоже, чтобы вас это волновало.

— Это уже мало, кого волнует. Среди авроров это дело считается проклятым, и оно дается тем, кого хотят уволить.

Тонкс только усмехнулась про себя на эту суеверность среди обычных работников. Везде одно и то же.

— И что, вам тоже его дали?

— Нет.

— Тогда что вы здесь делаете? И как вообще узнали, что наше убийство, — это часть вашего «висяка»? И про Францию откуда сведения?

— У меня есть связи, — неохотно произнес Таттл, облизнув губы. — Но сказать, по какой причине я здесь, не могу.

— Тогда, что вы можете и что хотели мне сказать?

— Если вдруг Амберсон захочет скооперировать расследование, то соглашайтесь, — неожиданно сухо и коротко выпалил Таттл.

— Вам не кажется, что для этой информации звать именно меня нужно в самую последнюю очередь?

— Нет. У вас есть одно прекрасное качество, которого нет ни у кого. Разве что у министра Бруствера, но, боюсь, я птица не того полета, чтобы он смог найти минутку для моей скромной персоны.

— И что же это за качество?

— У вас, несмотря на давность отставки, получается искусно дергать за ниточки всей верхушки Аврората Британии.

— В вас умер политик, я смотрю, — она саркастично усмехнулась. — Я не дергаю ни за какие ниточки. Я высказываю свое мнение, когда его спрашивают.

— Которое всегда оказывается верным.

— Я, похоже, пропустила вашу скромную персону на всех предыдущих совещаниях.

— Не нужно присутствовать на остальных, чтобы понять, кого все послушают.

— Это называется опыт, если вы не в курсе все еще. И уважение.

Таттл смиренно опустил голову, хмыкнув.

— Не важно. Важно то, чтобы вы смогли договориться с мистером Амберсоном.

— Не похоже, чтобы вы хотели общего расследования, заявившись к нам неделю назад. С чего вдруг появилось такое рвение?

— Это тоже не важно. Можете считать, что по причине нашего провала с Нэйтом.

Послышался стук в дверь, и Тонкс молча вышла из допросной.

— Мне кажется, с ним дальнейший разговор бесполезен, — проговорил Ангус.

— Да. Пока бесполезен, — согласилась Тонкс, и он приподнял вопросительно бровь. — Может, он или этот Нейт станет сговорчивей, проведя тут чуть больше дней.

— Тонкс… У нас уговор с Амберсоном.

— Но эти двое напали на Римуса. Ты бы их так легко не отпустил или Гарри, напади они на Джинни и детей, да?

Ангус нехотя повел подбородком, подтверждая ее слова. Нимфадора разозлилась.

— Тонкс, пойми, ты уже не возглавляешь Аврорат…

— А то я не знаю! — она его перебила. — И что теперь? Меня можно списать со счетов? Я теперь уже никто?

— Нет-нет, — он поднял ладони. — Я что-нибудь придумаю.

Тонкс сердито зыркнула на него. Все это время стоявший на охране аврор испуганно выпрямился струной и, выпучив глаза, смотрел вперед, не мигая и, похоже, забыв, как дышать.

— Сам отчитаешься Гарри, мистер «я забыл вынуть голову из задницы», — фыркнула она и быстро зашагала прочь из тюрьмы.